Меня бьет мой муж: «Бьет, потому что любит». Шесть историй о домашнем насилии — Сноб

«Муж избивал, а я его любила»: история девушки, пережившей домашнее насилие — Люди

Жительнице Балашихи Екатерине всего 26 лет. К своим годам девушка пережила многое: сначала издевательства отца, а затем побои мужа. Она терпела боль в душе и теле, давилась рыданиями, но не звала на помощь. Как случилось, что молодая девушка, столкнувшись с домашним насилием, не могла пожаловаться на поведение мужа и считала это предательством и почему она долгие годы терпела его агрессию, Екатерина рассказала «РИАМО в Балашихе».

Вопрос жизни и смерти: что жители Балашихи думают о смертной казни>>

«Пьяный отец бил маму ногами, а она молчала»

С насилием в семье я столкнулась еще в детстве. Отец страшно ревновал маму и устраивал скандалы без повода, а когда был «под градусом», то и руки распускал. Мне было лет шесть-семь, и я прекрасно помню, как мы с мамой прятались от разъяренного отца. Она плакала, а я сидела рядом, гладила ее своими маленькими ручонками и тихо всхлипывала. Меня отец целенаправленно не бил, но приходил в ярость, когда я кидалась на защиту мамы.

Истории женщин, столкнувшихся с домашним насилием, и советы психолога

Однажды я проснулась ночью от тихих вскриков. Босыми ногами прошлепала в комнату к родителям, приоткрыла дверь. Мама сидела на полу, сжавшись в комок, прикрывала лицо руками. А пьяный отец бил ее ногами. Я кинулась на отца с кулаками. Он со всей силы ударил меня, я отлетела в конец комнаты, ударилась головой. В этот момент отец будто очнулся, и молча вышел из комнаты. Моя рана оказалась серьезной, бежала кровь. Пока мама накладывала мне повязку, я ждала – вот, сейчас она вызовет полицию или позвонит дедушке – любому, кто сможет нас защитить. Но мать промолчала, и это для меня было очень странно, страшно и необъяснимо.

Отец умер, когда мне было 12 лет. И мне не было его жаль. Только удивлялась и не могла понять, почему мама так сильно плачет: отец ее страшно бил все эти годы. Разве она не должна радоваться, что он, наконец, перестал ее мучить?

В голове я постоянно строила диалог с мамой, спрашивала, почему она не ушла от отца, почему позволяла ему так обращаться с собой. Но вслух мы произносили только: наш папа – лучший, мы по нему тоскуем.

Жизнь после развода: истории жительниц Балашихи и мнение психолога>>

«Я смотрела ему в рот и молча восхищалась»

Во время учебы в институте я до безумия влюбилась в молодого человека – он учился на филфаке и был старше меня на три года. Красивый, воспитанный, интеллигентный, коренной москвич. Любовь была, как мне казалось, взаимной. Ваня, назовем его так, сразу познакомил меня с родителями и друзьями. Они все были такие умные, постоянно спорили о политике, высокой литературе, искусстве. Я смотрела ему в рот, молчала и восхищалась.   

История алкоголика из Балашихи: «Жил в гаражах, не был на похоронах мамы»

Спустя два года, когда мне исполнилось 20 лет, мы с Ваней поженились. По наследству от бабушки ему досталась двухкомнатная квартира в Москве. Там мы и поселились. Первые полгода после свадьбы я купалась в счастье. Я училась, Ваня занимался репетиторством, искал достойную работу. Вечерами вместе готовили ужин, встречали друзей, засиживались до рассвета.

А потом у Вани внезапно умер отец — оторвался тромб. Он очень сильно переживал, в первые месяцы после похорон я часто заставала его на кухне с бутылкой. Конечно, пыталась утешить мужа, делала все возможное, чтобы он не чувствовал себя одиноким. Но мои проявления нежности Ваню раздражали. А когда я говорила о том, что пора завязывать с выпивкой, муж выходил из себя – орал, матерился, обзывался. На тот момент все двери в нашей квартире были во вмятинах – Ваня стал агрессивным, но в момент ссоры он себя сдерживал. И бил не меня, а двери, стены и все вокруг.

Муж целыми днями сидел на кухне, курил в окно, рассуждал о бренности жизни. От учеников он отказался, объяснив это тем, что он создан для более высоких целей в жизни, чем репетиторство.

Чайлдфри из Балашихи: «Это осознанный выбор, не нужно нас переубеждать»>>

«Надо просто перетерпеть»

Однажды я как обычно вновь молила о том, чтоб муж взялся за ум. Он молча посмотрел на меня, подошел и наотмашь ударил меня по лицу. Я упала с табурета, а Ваня, проходя мимо, пнул меня ногой в спину. От боли я зажмурилась, из глаз потекли слезы. Слышала, как муж без единого слова вышел на улицу, хлопнув дверью.

Как пережить развод: советы психолога

Всю ночь я прорыдала в подушку и просто не могла поверить в то, что со мной случилось.

Думала: мой родной человек, самый воспитанный и самый добрый, не смог пережить смерть отца и помешался от горя… Решила, что время вылечит – надо только перетерпеть.

И я терпела два долгих года. Ваня постоянно куда-то уходил, возвращался ночью, пьяный. Врывался в комнату, бил меня в кровати, таскал за волосы, пинал ногами по всему телу. Я защищалась, убегала, пряталась. Но Ваня был сильнее, и мои шансы укрыться от его побоев равнялись нулю. Самое страшное, что муж бил меня молча. Если я плакала, кричала, молила его о пощаде, то он никогда не издавал никаких звуков. Выпустив пар, он уходил на кухню, и уже там, разговаривая сам с собой, обзывал меня проституткой, продажной дрянью, которая сломала ему жизнь и карьеру.

Муж убедил себя, что, если бы не я, и отец его был бы жив, и он сам уже преподавал бы в университете.

Я скрывала от всех, что меня бьет муж. Считала, что если пожалуюсь друзьям, то предам Ваню — как женщина, которая бросает мужа-инвалида.

Нынешние жены против бывших: «Клянчит у мужа деньги и флиртует»>>

«Мама сказала: такова участь всех женщин»

Однажды я не выдержала и позвонила свекрови. Рыдая в трубку, я рассказывала о том, как себя ведет Ваня, когда мы остаемся с ним один на один. Свекровь мне не поверила. Ее Ваня? Этот милый, ласковый, добрый мальчик? Он никогда не поднимет руку на женщину!

Наверное, на ее месте я бы тоже не поверила. Потому что настоящий Ваня – другой. С этой мыслью я прожила еще полгода. За это время он завел себе любовницу и не скрывал этого: при мне разговаривал с ней по телефону, назначал встречи. Привел себя в порядок, снова стал заниматься репетиторством. Все заработанные деньги муж тратил на другую женщину: покупал цветы и шампанское, водил любовницу в кино.

А я терпела – потому что любила. Не могла поверить, что так ошиблась в человеке.

Все твердила себе, что Ваня до сих пор не может пережить смерть отца, что он человек творческий, возвышенный, ему нужно время, чтобы прийти в себя.

После очередной драки я решила выговориться и рассказать все маме. До этого мы общались регулярно, но о теплых, душевных беседах и речи быть не могло. Я плакала, рассказывала маме, как Ваня меня регулярно избивает. Она выслушала молча, а потом заявила, что такова учесть всех женщин. Что-то в духе «бьет, значит любит», надо «держаться за мужа», каким бы он ни был, ведь лучше так, чем быть одинокой.

Ну что же, спасибо, мам, поддержала…

Нынешние жены против бывших 2: «Шлет моему мужу свои интимные фотки!»>>

«Лишь бы он был подальше от меня»

©
 сайт GIPHY

Наверное, у каждого человека есть какой-то предел: физический и моральный. В тот день, возвращаясь с работы, я увидела на нашем почтовом ящике красную наклейку – предупреждение о большой задолженности за услуги ЖКХ. Стыдно было перед соседями. Зашла домой подавленная. А тут принаряженный Ваня, снова на свидание с любовницей собрался. Не выдержала…

Меня прорвало как большой гнойник, который долго «созревал», а потом лопнул. Мои потоки «гноя» уже ничто не могло сдержать. Высказала все, что думаю. Ваня ударил меня по лицу.

Я дала ему ответную пощечину, впервые за несколько лет. Вложила в этот удар всю свою боль, все разочарование в жизни.

ВИЧ‑положительная из Балашихи: «Боюсь, что на меня будут показывать пальцем»

Муж ушел, а я рыдала всю ночь. Поняла. Наконец-то я поняла – и про себя, и про маму. Почему она всю жизнь терпела побои? Потому что типичная жертва, слабая духом, зависимая. Наверное, мама не стала бы сопротивляться даже если бы отец хотел забить ее до смерти. Но я так жить не буду.

Через день я съехала от мужа с двумя чемоданами. Начала строить свою жизнь. От общих знакомых я узнала, что Ваня всем рассказывал, как я ему изменяла и была плохой хозяйкой. К тому же бесплодной. Потому он со мной и разошелся. Чему удивляться? Мне кажется, каждый второй развод развивается по такому сценарию – жена плохая, а муж несчастный. Даже если он наркоман и последний ублюдок, все равно виновата женщина. У меня такая пустота была в душе, такое безразличие ко всему, что я даже не среагировала на клевету — мне было наплевать. Пусть говорит, что хочет. Лишь бы подальше от меня. Сейчас мы в разводе около двух лет.

Долгое время ходила к психологу, решала свои внутренние проблемы.

Она и рекомендовала «перетряхнуть» прошлое, поговорить с матерью о том, как ее избивал отец. Это было трудно. Но зато теперь у нас с мамой теплые отношения. А я точно знаю, как вести себя со своими детьми, чтобы воспитать их сильными и независимыми личностями. Такими, чтобы хватило сил бороться с домашними тиранами, если это потребуется.

«Меня бьет муж»: почему общество не любит обсуждать эту проблему?

«Он всегда извинялся и говорил, что любит меня»

— Да никогда вы не подумали бы, что в нашей семье что-то не так, — Надежда говорит фразу, которую произносили тысячи избиваемых женщин до нее и еще тысячи произнесут после нее. – Внешне все очень привлекательно: любящий муж, чудесные дети, свой дом…

На них любовались друзья и родные – красивая пара! Оба – с высшим образованием, оба – успешные и счастливые…

Только вот одна мелочь: муж иногда жену бил.

— Ты сама меня довела! – говорил ей потом.

И она – не то, чтобы верила, но…

— Понимаете, ведь он же не всегда был плохой! – Надежда словно сканирует собственную жизнь. – Он просил прощения, говорил, что не смог с собой справиться, что слишком сильно любит меня… И я прощала. И возвращалась к нему. Ему ведь тоже, наверное, тяжело. Он бы рад не бить, но не может.

Семь лет.

От момента, когда муж впервые поднял руку на Надежду и до момента, когда она подала на развод, прошло семь лет. Да, она уходила от него и раньше —  но всегда возвращалась.

— Как правило, женщины уходят от обидчика от семи до четырнадцати раз, прежде чем принимают окончательное решение разорвать с ним отношения, — объясняет Анастасия Ермолаева, руководитель женского кризисного центра, — ситуация, когда их избивают в семье – она же не только физически травмирующая, но и психологически. У женщин формируется стокгольмский синдром, она принимает роль жертвы – и из этой роли ей крайне сложно выйти.

И общество в этом вовсе не помогает.

В Нижнем Новгороде для женщин, которые подверглись насилию, есть кризисная квартира. Там можно «пережить» месяц-другой, чтобы зализать раны и прийти в себя. Правда, для того, чтобы попасть в эту квартиру, нужно пройти через хороший такой психологический прессинг.

— Во-первых, надо сдать кучу анализов и взять справку из поликлиники, — перечисляет Надежда. – И каждый раз объяснять врачу, зачем мне справка. А во-вторых, направление в квартиру дают в соцзащите. И вот эти социальные работники… «Только вы понимаете, что вести себя в квартире надо хорошо? Вы уж там своих детей не бейте! Смотрите, чтоб они не кричали!» — это они говорили мне.

Вот сейчас остановитесь и подумайте.

Женщине, которую семь лет избивал муж, и которая решилась наконец-то от него уйти – в разорванных нервах и рваных ранах души – представители социальной сферы говорят: «Ну уж там-то хоть ведите себя хорошо!»

Как будто эта женщина с высшим образованием, хорошей должностью и зарплатой, как у трех соцработников разом – неразумный люмпен.

Как будто это она – пьет и детей бьет.

Как будто это от нее – социальная неблагополучность.

Меня бьет мой муж. Что делать? — Общество

Говорить об этом в обществе бывает «уят». Рассказывать об этом своим подругам решаются не все. Пойти с этой проблемой к психологу получается далеко не у всех. Однако такая проблема существует, игнорировать ее нельзя, более того, поднимать этот вопрос просто необходимо. Домашнее или бытовое насилие – проблема, о которой нельзя молчать.

Ранее мы писали, что в стране за три года насчитывается 575 женщин, пострадавших в результате домашнего насилия. В 2015 году их было 197, в 2016 — 206, с начала 2017 года — 172 женщины. В результате домашнего насилия в стране за три года погибли 124 женщины (49 — в 2015, 44 — в 2016, с начала 2017 года — 31). Это в три раза выше, чем статистика по смертям в результате изнасилований.

Редакция сетевого издания Dixinews.kz обратилась с вопросами к экспертам – адвокату Айман Умаровой, психологу Ольге Никаноровой, узнала мнение народного избранника, олимпийского чемпиона Серика Сапиева и народной любимицы – блогера Аиды Джексен, чтобы понять суть бытового насилия, постараться помочь тем, кто, возможно, столкнулся с домашним тираном и узнать, как можно защитить себя женщине в этом неравном бою.

Домашнее насилие, или «нет, он меня не бьет, он просто орет»

Как рассказала психолог со стажем Ольга Никанорова, женщины приходят на прием к психологу, зачастую просто с вопросом улучшить отношения с мужем.

— Женщины приходят с вопросом улучшить отношения с мужем, а когда начинаешь разбираться, получается, что там присутствует домашнее насилие. Больше психологического и эмоционального. Когда женщине указываешь, что она является жертвой, она говорит «нет, он меня не бьет, он орет, может что-то запрещает, может что-то кинуть…» Кажется, что она будто его оправдывает, — говорит Ольга Никанорова.

Мнение популярного блогера Аиды Джексен также совпадает с мнением психолога. Она считает, что эмоциональное и психологическое насилие ни в коем случае не может быть легче или приемлемее, чем физическое. 

«Многие под термином «домашнее насилие» представляют побои жены мужем, но это только отчасти. На самом деле, когда Вы вынуждены жить с человеком-агрессором, который Вас постоянно оскорбляет, унижает, указывает на ваши недостатки и умаляет достоинства, забирает деньги, не дает работать или учиться — это тоже является домашним насилием. Насилие происходит в отношении жен, сестер, келинок и даже собственных родителей. У моей подруги был муж, который работал на госслужбе занимал хорошую должность, хотя платили совсем немного. При этом своей жене он работать не позволял – страшно ревновал ее к окружающим мужчинам. Продукты он покупал сам, а ей не давал деньги даже на тампоны. Она была вынуждена бросить учебу, сидеть дома с детьми, ей также было запрещено общаться с подругами. Она все это терпела, но дальше становилось только хуже. Однажды, когда в очередном приступе беспочвенной ревности он ударил ее по лицу, сломав челюсть, только тогда она поняла, что семейная жизнь закончилась.

Как-то я прочитала оптимистичную статистику одного представителя МВД, что процент домашнего насилия снижается. Мне стало смешно, потому что этот процент снижается только благодаря полицейским, которые не утруждаются принять заявление от жертвы и, даже приняв, уговаривают его забрать. Я сама была свидетелем такой сцены, когда мою подругу жестоко избил родной брат, а полицейский вместе с ее родителями уговаривали забрать заявление и не портить карьеру тридцатилетнему «мальчику», — рассказывает Аида.

Первая причина – это ты?

Почему мужчины допускают такие действия в отношении своих, казалось бы, «любимых» женщин? Могут найтись и те, кто скажет, мол, сама виновата. Но на самом деле, вина и ответственность за бытовое насилие лежит полностью на агрессоре.

Фото: Instagram.com

Ольга Никанорова, психолог:

«Насилие над другим человеком нельзя оправдывать, это очень большая проблема. В доме, где есть насилие, где есть дети, они растут в атмосфере агрессии, даже если не физического, но психологического. Отсюда тоже может быть потом у детей проблемы – повторения сценария в будущем, или повышенная агрессивность». 

Фото: Dixinews.kz

Серик Сапиев, депутат мажилиса:

«Обычно же женщины и дети подвергаются домашнему насилию. Думаю, что первая причина – психологическая неустойчивость, какая-то болезнь мужчины. Вторая причина —  это алкоголизм, чрезмерное употребление алкоголя влияет на характер человека, делает его более агрессивным. Третья причина – социальная неустойчивость, нереализованность мужчины в обществе. Четвертое – какие-то детские психологические травмы, которые повлияли на то, что он начал порождать насилие».

Фото: Facebook.com

Аида Джексен, блогер:

«Меня всегда колотит от ярости и гнева, когда люди, узнав, что женщину избил муж, спрашивают: «А что ты такое сделала? Сама нарвалась, наверное? Довела мужика…» и так далее, тем самым перекладывая ответственность за насилие с насильника на жертву. Нужно понять только одно – ответственность за насилие лежит только на том, кто его применил и точка. 

Можно быть идеальной женой, не перечить, готовить его любимый борщ, заниматься сексом, когда попросит, но агрессор всегда найдет причины для того, чтобы вас избить, а если не найдет — изобьет просто так. 

Моя подруга очень спокойная выдержанная женщина. Ее избил брат просто потому, что она не опустила глаза, когда он на нее орал, срывая свое плохое настроение и неудачи на работе. Просто взял ее голову и прошелся по лестнице с третьего этажа по первый. Думаете неблагополучная семья? Отнюдь очень даже приличная и интеллигентная, никто бы не догадался. То есть причина домашнего насилия не всегда лежит в социальной неблагополучности семьи. Зачастую мужчины копируют поведение своего отца. И если отец поднимал руку на мать, то в большинстве случаев тоже самое будут делать и сыновья.

Наше общество патриархальное и мы многое прощаем мужчинам просто потому, что они мужчины. Мы относимся к ним снисходительно, оправдывая их агрессию природой и это начинается с самого детства, когда нам говорят, что если мальчик тебя обижает – значит ты ему понравилась. А девочкам драться неприлично и отвечать на агрессию тоже не прилично, надо достойно промолчать и уйти, или начать ставить на место словом. Но, к сожалению, это работает против вашего ребенка. Вырастая, такие девочки будут приравнивать побои к проявлению любви, когда надо было лишь просто один раз постоять за себя, поставив агрессора, не важно мальчик это или девочка, на место. Не вбивайте детям в головы идиотские гендерные стереотипы и, может быть, у нас будет здоровое общество. 

И еще, я думаю, помимо патриархального воспитания гендерных стереотипов неработающих законов причина домашнего насилия – это направленность работы власти с жертвами, а не с агрессорами. У нас есть какие никакие центры для жертв домашнего насилия, телефоны горячей линии и так далее, но работать надо также и с агрессорами, причем делать надо это принудительно как в Штатах. Ударил жену – отсиди 30 суток, заплати немаленький штраф в бюджет и пройди курс у психолога, а если пропустишь хоть один сеанс – добро пожаловать опять в тюрьму, уже на год. И да, курсы эти должны быть платными, а не за счет государства».

Почему такие истории замалчиваются? Ну, это стыдно.

В нормальном обществе говорить о том, что ты стала жертвой бытового насилия – не порицается. Мало кто скажет, что ты сама виновата, ведь любое насилие над человеком, будь то физическое или эмоциональное, не может быть оправдано. 

Так почему же в Казахстане такие истории замалчиваются?

Ольга Никанорова, психолог:

«Действительно, есть проблема, когда общество имеет большое влияние. Когда нет поддержки сложно на что-то решиться и поверить в то, что это не ты виновата. Важно про это говорить и действительно искать поддержку. Если кто-то сделал виноватой или отверг, это не значит, что все так поступят.

Ну, и это стыдно. И в семье, и в нашем обществе стыдно об этом говорить. Если брать эти отношения «тиран-жертва», то тиран делает очень многое, чтобы «завиноватить» жертву. Женщина часто считает, что она сама виновата, плохо старается, плохо угождает, поэтому в ответ ее наказывают. Опять же если брать психологию, это точно идет из детства женщины, самой жертвы. Часто, например, женщина просто не умеет проявлять недовольство, какую-то злость, не умеет защищать себя, свои границы. Она даже не отслеживает, что он как-то нарушает ее границы, не слышит ее, не замечает, а действует только из своих потребностей и желаний. И когда она попадает в такую ситуацию, она думает, что лучше если что-то там для него сделаю, как-то изменюсь, то он, наверное, изменится, но это засада, такого не бывает. Она точно не может повлиять на его поведение, потому что она не ответственна за это. Она может только о себе позаботиться. Это сложно, как я уже сказала, когда это идет из детства, или пример семейных отношений, мама с папой, или ребенку не позволялось вообще никакого недовольства проявлять, или гасилась какая-то агрессия, нарушались границы ребенка: нельзя закрыться в комнате, залезать в телефон, читать дневники. Потом взрослым человеком это воспринимается как норма, что не замечают, не уважают, не соблюдают личное пространство, в принципе в любой момент потребовать что-то, что ему нравится».

Фото: Forbes.kz

Айман Умарова, адвокат:

«Во-первых, безнаказанность за насилие может привести к системности и более тяжким последствиям. Терпеть насилие нельзя, однозначно. Во-вторых, жертвами становятся не только сами женщины, но и дети. Поэтому, опасность в том, что круг жертв от насильника не ограничивается только супругой… В-третьих, говорить открыто о насилии не стыдно, наоборот, это смелый поступок личности, способный бороться за свои права. Только так можно спасти себя и детей.

Единственное, когда можно «отпустить ситуацию», когда все решения приняты и нет больше угрозы повторной виктимизации. Я имею ввиду, когда брак расторгнут, местожительство супругов разное, дети проживают с матерью в безопасности, нет никаких угроз любого вида насилия. Когда каждый живет своей жизнью, не мешая друг другу, не нарушая прав друг друга, в том числе и детей».

Аида Джексен, блогер:

«Сколько бы мы не пытались влезть в тридцатку развитых стран, пока мы будем искать оправдания насилию, мы не сможем называться развитым и цивилизованным обществом. Мне бы очень хотелось посмотреть, как расходуются средства, выделенные государством на борьбу с домашним насилием. Кто ведет эту борьбу, кто этим занимается и насколько эффективно тратятся бюджетные средства. Вы ведь понимаете, что без значительных средств, направленных на борьбу с домашним насилием, нельзя серьезно поменять ситуацию. А вот насколько эффективно осваиваются средства – это уже другой разговор.

Общество принижает значимость проблемы. Общество оправдывает насилие и общество живет стереотипами и традициями, по которым ответственность за агрессию несет женщина, обвиняя ее в том, что она плохая жена или мать. Правоохранительные органы не защищают жертву, забюрократизированный процесс и борьба за показатели не дают эффективно применять законы и защищать жертв. При таком отношении, конечно, женщины стараются не выносить сор из избы и замалчивают проблему, пока не случится крупной трагедии».

«Она никогда не исправит взрослого человека». Что делать жертве?

Аида Джексен, блогер:

«В первую очередь, важно осознать, что она никогда не исправит взрослого человека. Взрослые люди очень редко меняются. Это большая иллюзия думать – что человек поменяет свое поведение, женившись или родив ребенка. Поменяется только его статус, а вот Ваше положение может усугубиться. Нужно взять на себя смелость принять факт того, что Вы живете с агрессором, и Вы рискуете не только своим здоровьем и жизнью, но и здоровьем и жизнью своих детей. Я не понимаю таких женщин, которые годами терпят побои и избиения, допускают издеваться над детьми. Нельзя оставлять зло безнаказанным, надо уметь постоять за себя, не смотря ни на что. Если Вы решили его наказать – не меняйте своего решения на следующий день, когда он в раскаянии будет валяться в ваших ногах, давя на вашу жалость, говоря, что его могут уволить с работы или что он исправится и больше не будет. Когда наказание станет неотвратимым, только тогда вы можете рассчитывать на свою безопасность».

Серик Сапиев, депутат мажилиса:

«Я думаю, что первое, что нужно сделать – это уехать от тирана, хотя бы на время. Посоветоваться с родными, близкими. Если такой возможности нет, то нужно позвонить по номеру телефонного доверия. Обязательно нужно получить какую-то психологическую поддержку, помощь. Конечно, административное наказание никто не отменял, поэтому нужно обращаться в полицию, не скрывая, что Вы или Ваш ребенок подвергается насилию. Тиранов нужно изолировать от своей семьи. Их нужно содержать где-то отдельно, чтобы они не могли нанести вред своим близким.

Если бы моя соседка подвергалась насилию, я бы попросил супругу поговорить с ней, с жертвой. Потому что она бы могла раскрыться, рассказать о своей проблеме, тогда бы уже можно было предпринимать какие-то меры. Не стыдно признать, что ты стала жертвой тирана, потому что такая проблема есть, ее нужно решать».

Что делать, если меня бьет муж. Советы психолога.

— Самое важное, в чем женщина нуждается в таких отношениях, даже если она кому-то жалуется или рассказывает — это поддержка в том, что здесь нет ее вины, что она этого не заслужила. С ней рядом такой человек — агрессор, тиран. И это происходит не потому, что она как-то не так себя ведет, или мало старается. Это не норма. Истинная вина, которая может быть — это то, что она все-таки не может позаботиться о себе: выставить какие-то границы, пойти к психологу или получить другую поддержку. Заботиться только о себе и не брать вину за поведение супруга. 

— Не нужно уговаривать себя в том, что если он в нее что-то кинул, или она об шкаф ударилась, что он ее не бьет. Нужно понимать, что мужчина сильнее, и что он действительно может покалечить. Но в таких случаях женщины настолько запуганы и боятся, что даже не отслеживают, что в какой-то момент он может просто не рассчитать и их убить. Элементарно, нужно вызывать полицию, защищать себя. 

— Я не знаю, как перебороть страх рассказывать об этом, потому что там много стыда. Тем более, насилие часто встречается и в успешных с виду семьях. Женщина вроде социально успешная, красивая, все может и все умеет, и признаться, что она подвергается насилию это правда очень стыдно и страшно. Я могу только посоветовать ходить к психологу, все-таки решиться на это. Потому что это та безопасная зона, где никто не обвинит и там будет поддержка. 

Что делать, если меня бьет муж. Советы адвоката.

— Никогда не умалчивать. Нужно обратиться за правовой помощью. К сожалению, теперь по статье 108 (умышленное причинение легкого вреда здоровью) Уголовного кодекса РК, а также по статье 109 (побои) Уголовного кодекса РК невозможно привлечь к уголовной ответственности, так как они декриминализированы с 13 июля 2017 года. Теперь за те же деяния можно привлечь к административной ответственности. В то же время, наказание за деяния не умаляют права потерпевшей обращаться с иском в суд в порядке гражданского судопроизводства для взыскания материального и морального вреда. За нанесение средней тяжести, тяжкого вреда здоровью, истязания уголовную ответственность никто не отменял.

— Суды принимают во внимание, как правило, совокупность доказательств, а именно: заключения эксперта(ов), специалистов, показания свидетелей и т.п. Нет единого правила: какие доказательства суд может признать допустимыми и какие нет. Главное – суды берут во внимание доказательства, добытые законным способом.

Самый простой алгоритм действий следующий: 

своевременное (немедленное) обращение с заявлением в соответствующие органы, получение направления на прохождение судебно-медицинской экспертизы для фиксации телесных повреждений, их локализации, срока получения… и показания свидетелей. Что касается психологического насилия, здесь сложнее, необходимо заключение психолога и иные доказательства.

Как известно, насилие может быть не только сексуальным, но и физическим, психологическим, экономическим, с использованием детей…

Потерпевшая может насильника привлечь в административном или уголовном порядке (в зависимости от действий и последствий), также может подать гражданский иск на взыскание материального и морального вреда.

— При бездействии правоохранительных органов нужно обращаться в прокуратуру, в суд.

— Я, в основном, занимаюсь тяжкими и особо тяжкими преступлениями, редко, бытовым насилием. Самое известное дело, это дело Динары Чидериновой, которая стала жертвой насилия со стороны бывшего супруга, который раздробил челюсть Динары, находясь в состоянии алкогольного опьянения, в порыве очередной агрессии. Примечательность ситуации, что сослуживцы поддерживали его, в некоторой степени даже жалея, мол, дескать, жена плохо готовит и т.п. Вот настолько деградировало наше общество. Супруга Динары Чидериновой – военнослужащего Боранбаева Б. осудили, но он попал под амнистию.

На самом деле, я полагаю, что в отношении Динары было покушение на убийство, которое изначально было неверно квалифицировано, суд не мог осудить его за покушение на убийство, так как он был предан суду по другой, менее тяжкой статье. Такие дела встречаются довольно часто и заканчиваются примирением или жены забирают заявлением под давлением мужа, родственников, а в случае с Динарой даже участковый оказывал на нее давление с целью помочь ее супругу.

— Какие особенности: с виду может быть тихий, милый человечек. Как у Грина: даже кошку погладит- мимо не пройдет… На работе интеллигентный, дома-тиран, очень много пьющих, вне зависимости от места работы. Одним словом, сложно определить на что способны наши мужчины, если чуть-ли не каждая вторая женщина подвергалась насилию. 

Вопрос в том, что в нашем обществе это не возбраняется до сих пор. Дурацкая поговорка: «Бьет, значит любит» существует как девиз для многих мужчин. Поэтому, единый портрет домашнего тирана составить невозможно, они разные, совершенно разные, но таких много.

Как мы видим, вопрос о домашнем насилии – острый. Говорить об этом, решать эту проблему, помогать тем, кто стал жертвой тирана – необходимо. Если среди наших читательниц есть те, кто, к несчастью, столкнулся с такой жизненной ситуацией, надеемся, что советы и мысли наших спикеров были полезны и для вас. Нельзя не отметить, что при подготовке этого материала, мы преследовали еще одну большую задачу – разъяснить обществу, что насилие не может быть оправдано, и не всегда женщина является «корнем всех проблем». Фраза Cherchez la femme (с фр. – ищите женщину) здесь абсолютно не к месту, ведь если и искать зачинщика проблемы, то это Он.

Скорая психологическая помощь

Вы можете обратиться за психологической помощью в ГУ ТО  «Областной центр социальной помощи семье и детям» по следующим контактам:

Телефон доверия

(4872) 56-46-36  КРУГЛОСУТОЧНО

Служба экстренного реагирования
(4872) 56-55-30

Служба социального психолого-педагогического сопровождения семьи
(4872) 56-83-99

Приемная директора

(4872) 30-97-78

e-mail

Режим работы
Понедельник-пятница: 8:00 — 20:00
                                 обед: 13:00 — 13:48
Суббота, воскресенье: выходной

Вопрос

Ольга.

Мне 30 лет я замужем, отношения с мужем хорошие, нашей дочери 3 месяца. Беременность была запланированной, но на 38 неделе настало чувство, что я не хочу этого ребёнка. Гоню эти мысли мне за них стыдно, но я не чувствую любви к ребёнку, а плач иногда раздражает я злюсь начинаю кричать на неё. Боюсь, что когда-то не держась и ударю. Понимаю, что это не нормально,но сделать ничего не могу с собой.очень надеюсь на ваш совет.

Ответ психолога:

Ольга, добрый день!

Спасибо за Ваше доверие нашему Центру.
Из Вашего письма видно, что Вы тревожитесь за себя и своего ребенка, что неудивительно в данной ситуации. Состояние женщины после родов очень индивидуально. В некоторых случаях описанная Вами реакция на ребенка является естественной, так как материнский инстинкт формируется не сразу, а постепенно. Со временем ситуация изменяется к лучшему. Но об этом лучше поговорить с психологом при личной встрече. Для этого Вам необходимо обратиться в Центр лично или позвонить по телефону 8(4872)56-83-99 или по телефону доверия – 8(4872) 56-46-36.
Будем рады Вам помочь!

Вопрос

Здравствуйте. Меня зовут Ольга. Я живу далеко от Тулы, и из-за того, что не могу обратиться к вам лично- решилась написать.

Мне 28 лет, живу с мужем около 8 лет, есть дочь 3 лет. ПОМОГИТЕ мне, я не знаю куда и к кому обращаться. Я устала так жить. Не понимаю проблема во мне или в муже. Муж постоянно говорит, что во всем виновата только я. Самое страшное, что я начинаю верить в то, что он говорит и даже бывают моменты, когда я его оправдываю, прощаю. На протяжении последних пяти лет у нас постоянные скандалы. Когда я была в декрете — муж постоянно говорил, что он кормилец и я ему обязана. Вышла на работу и ничего не изменилось в лучшую сторону, только в худшую, помощи по дому нет, с ребенком оставить невозможно, более того теперь он меня еще и ревнует к каждому мужчине на работе, постоянно контролирует, звонит. А если я не возьму вовремя телефон или задержусь на работе, то это повод для того чтобы обвинить меня во всех смертных грехах, дескать я ему изменяю прямо на работе. Не могу выйти вечером на улицу- обязательно будет скандал. Запрещает мне общаться с родственниками и друзьями, они, по его мнению, все недостойные люди. Он очень злой. Проявляет агрессию по любому поводу (если я слушаю не ту музыку, которая нравится ему, смотрю не те фильмы, читаю не те книги, хлопнула дверью в машине, посмела не согласиться — начинаются маты, оскорбления, унижения.) При этом всё это слышит ребенок. Говорю ему об этом, а в ответ слышу, что пусть ребенок знает какая у него мать дура и потаскуха. Упрекает меня в том, что я плохая жена, не выполняю свои супружеские обязанности, требует от меня близости каждый день, а я так не могу, я устаю на работе, ребенок, да и дом на мне. Пытаюсь объяснять, а в ответ слышу о том, что гулящая. Последняя ссора закончилась моим избиением, в то время как я держала на руках плачущую дочь. Я боюсь за ребенка. Я его боюсь, он может начать унижать при посторонних, а когда мы дома, то все чаще поднимает на меня руку и бьет все сильнее. Но не смотря на это я надеюсь, что у нас все нормализуется. Что с ним происходит? Почему он ведет себя таким образом? Что мне делать? ПОМОГИТЕ!!!

Ответ психолога:

Здравствуйте Ольга.

Отвечая, хотим сказать Вам спасибо за доверие к нашему центру и вашу откровенность.

Наш ответ мы начнем с обзорного анализа причин агрессивного поведения вашего мужа. Достаточно часто корни такого поведения находятся в детстве. Возможно, он стал таким, «благодаря» сложным и проблемным отношениям с его родителями в детстве, а возможно, что это сценарий поведения по отношению к женщине, усвоенный ещё в родительской семье. Поведение вашего мужа может являться показателем его неуверенности в себе, его низкой самооценки. Но ни в коем случае не торопитесь оправдывать поведение своего супруга! На самом деле мужу, который бьет жену, нужна помощь психолога. Роль мужчины — защищать женщину и покровительствовать ей, заботиться о ней, в этом его лучшие мужские качества. Если же муж вместо любви и защиты проявляет такую жестокость по отношению к женщине и бьет ее — то это психопатология, ему нужна помощь, не ваше всепрощение, а помощь специалиста. Нередко уговорить мужа обратиться за помощью к психологу является проблемой. Но до тех пор, пока он не осознает, что такое поведение — это действительно его проблема, которая может разрушить его семейную жизнь, и ему станет от этого плохо, он не начнет меняться.

Из вашего письма видно, что этого не произошло и мы не думаем, что будет правильным поддерживать вашу иллюзию по поводу того, что у вас в ваших отношениях все изменится к лучшему. Мы рекомендуем вам не рисковать. Жить в ситуации насилия небезопасно как для вас, так и для вашего ребенка, нередко так бывает, что муж бьёт и оскорбляет не только жену, но и ребёнка, который просто попался под горячую руку и ни в чем не виноват. Поэтому мы настоятельно рекомендуем продумать вам свои действия и предпринять меры безопасности. Мы считаем, что в ситуации насилия вам следует оставить супруга и уехать к друзьям или родственникам. Если муж когда-либо угрожал вам оружием предлагаем сделать это без демонстрации своих намерений, поскольку безопасность и здоровье превыше всего.

Если вам не куда ехать, и вы не можете по каким-либо причинам получить помощь от близких, мы готовы оказать вам комплексную (юридическую, психологическую) помощь в рамках компетенции центра, а также предоставить место в анонимном убежище для Вас и вашего ребенка, где вы будете находиться в безопасности, но для этого Вам следует обратиться лично в «Кризисный центр помощи женщинам» или позвонить по телефонам: 8(4872) 56-46-36 – телефон доверия; 8(4872) 56-83-99; 8(4872) 56-55-30; Если у вас отсутствует возможность приехать или позвонить, предлагаем вам сообщить нам номер вашего действующего телефона, для того что бы специалисты центра в кратчайшие сроки связались с вами.

Помните, что продолжать оставаться в ситуации насилия небезопасно!

Вопрос

Здравствуйте, меня зовут Нина. Я мать троих детей, в нашем городе и по близости нет никаких учреждений в которых можно было бы скрыться, убежать. Я уже не могу терпеть, я убегаю, он меня возвращает, и все равно бьет. Бьет это слабо сказано, издевается и физически и морально. Забирает мою 3-х месячную дочь и уезжает с ней чтобы я мучилась, потом приезжает, и снова бьет, может это делать с ней на руках. Я почти не ем не сплю, постоянно думаю что делать, куда бежать, не изобьет ли он меня сегодня или вообще не убьет. мне 34 года и у меня трое детей, старшие дети его боятся. я полностью завишу от него, боже я даже не знаю что писать, не знаю куда деваться. хочу лечь спать и спать спокойно не думая ни о чем, только о детях и как завтра все будет хорошо, я уже забыла когда это было и как. остается только ждать когда он меня убьет или когда мои нервы не выдержат. я даже не знаю кому пишу, вам? или самой себе?

Ответ психолога:

Здравствуйте Нина!

С самого начала хотим сказать, что действия вашего мужа по отношению к вам абсолютно недопустимы. Ни один человек не имеет права применять по отношению к другому действия насильственного характера, будь то избиения или унижение достоинства, оскорбления. В вашем случае очевидным фактом является то, что ваш муж «домашний тиран», а то что происходит в вашей семье называется «домашнее (бытовое) насилие».

В ситуации, когда женщина подвергается насилию в семье, ей необходимо сделать выбор: продолжать дальше терпеть издевательство над собой, надеясь, что муж когда-либо изменится или изменить свою жизнь. Обратившись к нам, вы сделали правильный выбор. Мы готовы оказать вам комплексную (юридическую, психологическую) помощь в рамках компетенции центра, а также при острой необходимости, предоставить место в анонимном убежище для Вас и ваших детей, где вы будете находиться в безопасности, но для этого Вам следует обратиться лично в ГУСОН ТО «Кризисный центр помощи женщинам» располагающийся по адресу: г.Тула, ул.Демонстрации, д.11 или позвонить по телефонам: 8(4872) 56-46-36 – телефон доверия; 8(4872) 56-83-99; 8(4872) 56-55-30; Если у вас отсутствует возможность приехать или позвонить, предлагаем вам оставить номер вашего действующего телефона, для того что бы специалисты центра в кратчайшие сроки связались с вами. Помните, что продолжать оставаться в ситуации насилия небезопасно.

Вопрос

Здравствуйте! Меня зовут Ирина. В данный момент я переживаю очень сложный период в своей жизни, развод с мужем, которому посвятила 15 лет своей жизни и которому родила 2 детей. (14 и 5 лет) …появилось ощущение того, что я никому не нужна, что я никогда не смогу быть счастлива, что я неудачница, что больше никто и никогда меня не полюбит. Пытаюсь как- то жить, ради детей держаться, не показывать им, что мне тяжело. Ведь им итак не сладко. Как правильно себя вести с детьми, как сделать эту ситуацию для них менее болезненной?

Ответ психолога:

Здравствуйте Ирина!

В начале сразу хочется отметить, что дети могут чувствовать себя счастливыми, только в том случае если счастливы родители. А если Ваша жизнь будет посвящена только детям, то это не принесет полноценного счастья ни Вам, ни им. Ведь тогда через всю свою жизнь они пронесут чувство вины за то, что мама одна.

К тому же не стоит прятать от них свои чувства, может Вам лучше быть искренними друг с другом, не избегайте разговора о разводе, поговорите обязательно, потому что исчезновение мамы или папы без объяснения причин может напугать ребенка. Сейчас очень важно стараться эмоционально быть как можно ближе с детьми. Очень важно стараться ускорить процесс понимания ими того, что они не при чем, а все дело в том, что мама с папой поняли, что вместе быть не могут. Чем быстрее дети поймут это, тем меньше проблем, связанных с разводом, они пронесут через всю свою жизнь. 

Вопрос

Меня зовут Маша, мне 33 года, и я узнала о том, что мне изменил муж. Что делать?

Ответ психолога:

Добрый день, Маша! Конечно, психолог не даст конкретного ответа на вопрос «что делать?». Суть психологической работы заключается в том, чтобы помочь женщине самой разобраться и понять, что ей делать. Часто ситуация не разрешается за 1-2 встречи, для этого нужно время и готовность клиента к работе.

Женщине необходимо понимать, что ответственность за случившееся лежит на обоих партнерах. Прежде всего, ей надо ответить самой себе на вопросы: как она видит свое будущее? Готова ли она простить партнера? Что в их отношениях привело к сложившейся ситуации? Если прощение для нее невозможно, надо постараться найти внутренние ресурсы для дальнейшей жизни и вот тут как раз необходимо профессиональное психологическое сопровождение. 

Елена, 38 лет

Муж стал пить, когда попал под сокращение в 2016 году. Стал в пьяном виде подымать на меня руку. Когда протрезвеет просит прощения. Я верю, клянется, что это все не повториться, но все опять повторяется. Два раза пыталась его кодировать, но срывался через несколько дней. У нас двое детей, живу с ним ради них. Я уже устала тянуть всю семью, хочется лечь и не встать. Что мне делать?

Ответ психолога:

К сожалению, жены алкоголиков безгранично верят в иллюзию, что они могут перевоспитать своих мужей. Однако, на практике у них это не выходит. Живя рядом с зависимым человеком, она сама становиться зависимой от этих отношений. Перестает обращать внимание на себя. Дети, каждый день наблюдают скандалы родителей, становятся озлобленные и агрессивными.

В этих случаях нужно:

1. Отказаться от иллюзий, что ты сама можешь его спасти без его желания и участия.

2. Перестаньте бороться с его алкогольной зависимостью. Вы сейчас похожи на человека, который спасает того, кто хочет добровольно утопиться. Он своими действиями тянет вас с детьми ко дну. Перестаньте спасть его, направьте эту энергию на себя. Сходите в парикмахерскую, почитайте любимую книгу, отправляйтесь с детьми гулять. Ваш муж привык к тому что вы его всегда спасаете. Ему это нравиться. Поставьте его в стрессовую ситуацию. Оставьте одного со своей проблемой. И в этой ситуации у него встанет выбор выплыть или утонуть. Нельзя спасти человека против его желания! А главное поверьте в себя и в свои силы. 

Бьёт, значит… бьёт — Вольф Кицес — LiveJournal

История, конечно, жуткая. Казалось бы, если муж бьет, к тому же нет уже любви и привязанности, которые заставили бы женщину бесконечно искать и находить ему оправдания, самый простой и разумный выход — собрать вещички и уйти. Но это взгляд со стороны. Взгляд человека, который никогда не жил там, где не знают слова «разумно», в маленьком домашнем аду с наглухо запертыми дверями и симпатичными, плотно задернутыми занавесками на окнах. В нормальной человеческой жизни Дом – это место, где ты защищен, где тебя примут и поймут, пусть даже весь мир пойдет против тебя войной.  Домашними бывают уют, вкусная еда еще, но никак не страх, не унижение, не кровь, капающая на тапочки с пушистыми помпонами.  Однако формула «мой дом – моя крепость»  звучит издевкой для тех, кто оказался заперт внутри этой крепости наедине со своим мучителем.

«Самым страшным было, только не смейтесь, когда он заставлял меня стоять по ночам, —  говорит Фатима.  — И дело даже не в том, что через какое-то время начинаешь уставать, теряешь равновесие. Само требование было таким   диким и таким… странным, что выводило все происходящее в область, где нет логики, и может случиться все, что угодно. Мне казалось, что я схожу с ума, что он сошел с ума, мне не хватало воздуха. Если я пыталась опереться на стену, муж мог и ударить. Но тут уже была какая-то определенность, он никогда не бил слишком долго, а главное, боль вытесняла страх, который изводил больше всего. А боялась я его смертельно и была уверена, что никто не сможет меня защитить».

По словам Фатимы, и озвучивание «вины» (не откликнулась сразу на какую-то просьбу, подала на стол слишком горячую/недостаточно горячую еду, долго говорила по телефону, надела вещь, которая мужу не понравилась), и наказание происходили в спальне перед сном.

«Меня начинало трясти уже с утра. Причиной могло стать, что угодно. Например, я как-то на сантиметр остригла секущиеся кончики волос. Или зимой тронула губы бесцветной гигиенической помадой, чтобы не обветривались. Главное, по его лицу определить что-то было невозможно, он мог целый день не подавать вида, и только вечером я узнавала, что провинилась. Вообще, если он меня подзывал, я никогда не знала, погладит ли он меня или ударит и вся цепенела, когда он входил в дом. Я могу целый учебник написать на эту тему и все равно не смогу ответить, как такое могло случиться? Как такое могло случиться со мной?».

Мужа Фатимы посадили за драку, и трех лет его срока хватило для того, чтобы она пришла в себя, развелась и уехала в другой город. Побег из дома-крепости состоялся. Она сравнительно легко отделалась, разве что стала очень невыдержанной и по ее собственным словам, при малейшем посягательстве на свою свободу «включает рога». Но так везет не всем.

«Поиски своей вины в случившемся – это главная ловушка, в которую попадает классическая жертва», — говорит Ася, прожившая 4 года с мужем, измывавшимся над ней. С того дня, как ее с сотрясением мозга и выбитым зубом (Ася слишком приветливо, по мнению мужа, поздоровалась с бывшим одноклассником) забрали родители, прошло уже больше 15-ти лет, но она не забыла ничего.

«Надо помнить твердо – ты не соучастник. Если муж регулярно распускает руки, то не потому, что ты что-то сделала не так, он просто считает, что ему позволено. Как только ты соглашаешься с тем, что кто-то имеет право  тебя наказывать, – ты уже в зоне риска. Взрослые люди друг друга не наказывают, они могут ссориться, обижаться, кричать, я знаю пары, где муж и жена могут в сердцах даже швырнуть друг в друга каким-то предметом. Это, пусть, не слишком благополучные, но все же семьи. Там же, где один узурпировал право быть судьей и определять степень вины другого – семьи уже нет, есть паразитирование на страхе и боли, поедание человека».

Руководитель общественной организации «Психея», практикующий психолог Элина Славинская говорит, что нарисовать общий портрет жертвы невозможно.

«Жертвами становятся и девочки, воспитанные в семьях, где отец на маму и детей никогда голос не повышал, они, попав в ситуацию, опрокидывающую их представления о мире, часто не имеют сил к сопротивлению. Но те, для кого подобная модель отношений в семье привычна, становятся жертвами домашнего насилия чаще в разы. Они просто повторяют «материнский сценарий».  Наблюдая и светских, и «закрытых» женщин, я большой разницы в клинической картине не нахожу. Одних мужья колотят, напившись до синих брызг, вторых избивают на трезвую голову».

«Я ж тебе добра хочу! Добра, сволочь!»

Иногда и побоев не нужно, достаточно создать обстановку, в которой женщина будет задыхаться, лишить ее связи с теми, кого она любит, с тем, что ей интересно — и она сломается. Но в Дагестане, где традиционно девочек воспитывают в послушании и подчинении сначала родительской воле, а потом и воле мужа, такое «домашним насилием», как правило, не считают.

«Если муж слишком суров к своей супруге, его поведение противоречит Корану, —  говорит имам Махачкалинской Центральной мечети Магомедрасул Саадуев, — И в таком случае, предусматривается решение проблемы таким образом: «Если возникнет раздор между ними – выберите судью из ее близких и его близких, и если они возжелают примирения, Аллах их примирит. Но излишнее вмешательство родителей жены может повредить молодой семье. Если муж ограничивает визиты своей супруги к родственникам (скажем, разом в месяц) – это его право, она обязана неукоснительно подчиняться мужу, покорность ему – первая обязанность жены. Есть пример, во времена пророка, муж одной женщины находился на газавате, и она не могла испросить его разрешения на посещение заболевшего отца. Она отправляет человека к посланнику Аллаха, испросить разрешения. Посланник Аллаха ответил ей – повинуйся мужу. Даже он был не вправе отменить распоряжение мужа. А вопросы относительно учебы и работы должны быть озвучены и обсуждены до заключения брака. Муж вправе забрать жену из университета, если считает, что образование ей не нужно».

Магомедрасул говорит мягко, рассудительно, но слушая его, я вспоминаю историю Марины.   Тетрадка с исповедью ее мамы лежит у меня в столе уже несколько лет.

В 14 лет Марину засватали. Жених был намного старше, из приличной семьи, с достатком и главное — мусульманин, что и послужило для Марининых родителей решающим аргументом. Значит, не станет пить, курить, проматывать деньги и бить их девочку. Проблемы начались еще до свадьбы. На Марину обрушилось множество новых «нельзя», ей не разрешалось гулять с одноклассницами, кататься с ними на санках и даже просто так выходить на улицу. В неполные 17 Марина вышла замуж. С большим скрипом муж и свекровь дали согласие на поступление в вуз.  Правда, о Махачкале или Кизляре речь уже не шла, нашли филиал в своем городе. И вместо медицинского, о котором она мечтала со второго класса, отдали документы на экономический. Но и там учиться, по словам матери Марины, девушке не давали.

Психологи отмечают некоторый сдвиг в общественном сознании и сейчас не редкость случаи, когда родители, обнаружив, что их дочь несчастлива в браке, забирают ее из семьи мужа.

«Ее могли «забрать» в любое время, с любой пары. То надо встречать гостей, то кого-то поздравить, то пойти за покупками, то просто стеречь дом. Они отняли у Мариши ее мечту. Она в школе была лучшей, была отличницей, очень хотела учиться дальше, но новая родня считала это блажью – «У нее только учеба в голове!». В то же время ей выговаривали за малейший промах, за не подсиненное белье, за не вовремя вымытую тарелку. И самое страшное – они не отпускали ее к нам. Девочка, которая была так привязана к родителям, которая в анкете писала, что ее лучшие друзья это мама и папа, не могла понять, почему нельзя забежать к ним, когда соскучишься. Но новая родня говорила, что в их тухуме не принято часто навещать родителей. Дважды Марина пыталась уйти от мужа – ее останавливали, стыдили. Жаловалась на то, что несчастлива, что из жизни ушла радость, что из любимой доченьки она превратилась в невестку, которой всегда недовольны и с чьими желаниями не считаются – ее не слышали».

Марина прожила в замужестве 6 месяцев. После очередной размолвки с мужем и «новой мамой», так она называла свекровь, Марина в последний раз попыталась уйти, но ее силой вернули с полдороги. Она зашла в свою комнату и приняла таблетки, которые нашла в аптечке.  Нашли ее через два часа, когда уже было поздно что-то предпринимать.

Отношение к жене как к любимому, но неразумному ребенку, который не в состоянии сам определить, что хорошо для него и его здоровья, а что нет, прекрасно иллюстрирует пост в ЖЖ, взбаламутивший дагестанскую блогосферу несколько лет назад:

«В последние дни беременности жена, пользуясь своим исключительным положением, пыталась сделать установку, что ей надо меньше двигаться, а значит и работать по хозяйству… Пыталась сачковать от труда, но я специально находил повод, чтобы она подвигалась. Например, сижу на кухне и трапезничаю. Теперь хочу чай, а чайник рядом со мной. А я все равно зову ее с другой комнаты и прошу налить мне чай. В общем, делаю все, чтобы она двигалась… А один друг предложил разбросать спички и сказать жене, чтобы она собирала их».

Психологи отмечают некоторый сдвиг в общественном сознании и сейчас не редкость случаи, когда родители, обнаружив, что их дочь несчастлива в браке, забирают ее из семьи мужа.  Самое любопытное, что часто инициаторами являются именно отцы, ломая сложившееся представление о традиционной дагестанской семье.

Абдурахман, подбрасывая на колене годовалую внучку, рассказывает:

«И тогда я сказал: «Бери ребенка, свои шмотки- документы и садись в машину!». Нет, я свою девочку для чего столько лет растил, оберегал, встречал из школы, из университета? Для этого урода, что ли? Он ей, оказывается, скандалы закатывал, если она с работы на такси домой ехала. Требовал, чтобы только в маршрутке, и не из-за денег, а в воспитательных целях. А от остановки до их дома топать еще минут 25-30 и район еще тот — пустыри, стройки и ни одного фонаря! И к нам не пускал, если узнавал, что была – скандал. Мы какое-то время молчали, да и она всего не говорила. Но вот как-то я в их дом приезжаю, сели, значит, отец, мать, зять этот мой… Дочка моя на стол накрывает, приносит-уносит. Я ей говорю «Ну хватит уже, Сайка! Посиди с нами». И тут свекровь вступает: «Вот еще! Нечего ей с нами сидеть!». Я гляжу, а у моей Сайки такое лицо, что я все сразу понял. Если в моем присутствии с ней так обращаются, то без меня, как она живет? Когда домой ее вез, вдруг заплакала. Спрашиваю – «Ты чего?». А у самого руки трясутся. А она мне – «Папочка, я тебя так люблю!» и обняла».

Затрещина с Божьего благословения

Попытки разобраться, как в Дагестане относятся к «семейному насилию» показали, что ситуация запутанней, чем думалось. Что уж там говорить о психологическом или эмоциональном насилии, какие могут быть споры по поводу тотального контроля или личного пространства, если единодушия нет даже в вопросе «бить или не бить?». Казалось бы, возросший интерес к религии должен усмирять мужчин, склонных к агрессии.  Но на деле иногда именно религия, точнее, вольная трактовка отдельных положений ислама, развязывает мужчине руки. Не так давно в Фейсбуке разгорелась показательная дискуссия. Инициирована она была колонкой Лейлы Натальи Бахадори. Хотя колонка посвящена именно женской агрессии (справедливости ради отметим, что и такие случаи бывают), но мысль, что мужчине позволительно бить жену торчит из текста, как гвоздь. Вот цитата оттуда:

«Мужу разрешено наказывать жену, «ударяя её мягко», т. е. применяя физическую меру воздействия… Понятно, что жена верующего человека защищена исламом от избиения, но даже если муж нарушает границы дозволенного, это не делает запретное для женщины разрешённым. Бить любя может только супруг, который совершает вынужденное наказание жены. Женщине Всевышним Аллахом не дано право наказывать супруга».

С Лейлой соглашается Абубакр Дагестани:

«В государстве, в котором мы живем, действуют законы, а также применяется наказание за несоблюдение этих законов. Почему же чужие люди имеют право меня наказывать и почему муж, который хочет лишь добра для своей семьи не имеет право наказывать тех, за кого он несет ответственность и кого он любит».

Заметим, в обоих случаях — ключевое слово «любовь». Не просто избил жену, не просто держит ее в страхе, а из лучших побуждений и с любовью. Откуда мы знаем? Так ведь он не посторонний… Он МУЖ!

Журналисту, бывшему редактору портала «Ислам.ру»  Айше Галине Бабич такая позиция кажется возмутительной и дискредитирующей ислам:

«Когда речь идет об обществе, где бить женщину – это нормально, следует признать, что это категорически больное общество, и если женщина оказалась в нем, да еще с детьми, то лучшее, что она может сделать, — это бежать оттуда сломя голову. А худшее — это оправдывать подобное отношение к женщине РЕЛИГИЕЙ, призывать женщин отказаться от идеи защищать себя и свое потомство и (самое страшное) продолжать воспроизводить будущих моральных уродов: девочек, спокойно смотрящих на то, как мужчины бьют женщин, и мальчиков, которые с детства приучены бить девочек».

Маликат Джабирова, руководитель организации «Мать и дитя» полагает, что некоторые новые социальные факторы усложнили ситуацию с семейным насилием:

«Сейчас нам труднее выявлять факты домашнего насилия, поскольку прямо с такими проблемами к нам не обращаются. Когда еще функционировал стационар на 25 коек – мужья легко отпускали туда жен (лечиться «по-женски» — это было святое, самые строгие мужья не возражали) и в ходе обычных разговоров выявлялись те, кому необходима помощь психолога. Сейчас этого нет. Но могу сказать, что многие женщины стали воспринимать насилие по отношению к себе как норму. В первую очередь это касается сексуального, экономического  и психологического насилия. Взял муж силой? Женщине объяснят, что муж имеет такое право, если у нее нет серьезных (!!!) причин для отказа в физической близости. Отсутствие встречного желания или обида на мужа, которая еще не прошла, или плохое настроение в качестве причины не рассматриваются и «супружеский долг» понимается прямолинейно, по-армейски. То же самое с насилием психологическим – патриархальные нормы предписывают женщине подчиняться мужу во всем и ставят ее хотя и на «почетное место», но намного ниже мужчины. Чем охотно пользуются многие мужья, напоминая женам, что женщине отказано в интеллекте, и она не должна ни думать, ни иметь своего мнения по вопросам, выходящим за рамки ведения домашнего хозяйства и воспитания детей.  У нас бывали женщины, которых мужья «дрессировали», отказывая в деньгах, чуть что — перекрывая им кислород. Женам (а они часто не работали именно по настоянию мужа) приходилось клянчить рубли даже, извините, на прокладки»

Имам Магомедрасул Саадуев разводит руками, к нему по поводу рукоприкладства практически не обращаются, чаще идут с жалобами на то, что муж не дает денег:

«Это вы называете «финансовое насилие», так? В таких случаях женщина имеет право требовать развода. К сожалению, мужчины часто и развод не дают, и не обеспечивают. Тогда она имеет право обратиться к имаму. Имам дает минимальный срок – от трех дней, требуя от мужа, чтоб он восстановил ее права, в противном случае, он дает ей развод. Рукоприкладство мужа тоже дает женщине основания просить о разводе. В исламе дано право мужу применить эту меру, легко ударив, но не так, чтоб она понесла увечья. И то, только после того, как не подействовало ни увещевание словом, ни оставление ложа жены. Посланник Аллаха сказал «лучшие из вас не станут бить свою жену». Если женщина обратилась в суд с жалобой на избиение, дело рассматривается так же, как было бы рассмотрено, если бы ее ударил посторонний человек. Очень серьезные взыскания, особенно, если удар повлек увечья. За один сломанный зуб полагается выплатить пострадавшей стоимость пяти верблюдов. Но вот компенсация морального вреда не предусмотрена».

Бабий бунт

На сайте информационно-аналитического канала «Ансар» выложена любопытнейшая статья имама Абдуллы Хасана со ссылкой на лингвистические исследования президента Международного института исламской мысли, автора статей и книг о реформировании уммы Абдулы Хамид А. Абу Сулаймана.  Если излагать коротко, Абу Сулайман выдвигает версию, что фрагмент 34-го аята 4-й суры переведен неверно, без учета контекста. И вместо «ударяйте их» нужно читать «отделяйтесь от них». В подтверждение такой трактовки Абу Сулайман напоминает, что даже сам Пророк в случае конфликта в семье отделялся от жен, покидая их дома, но никогда не бил.

Неизвестно, помогло бы это исследование дагестанским женщинам, чьи «набожные» мужья руководствуются только теми положениями ислама, которые им выгодны, но уж точно не повредило бы. Как и другой очень интересный материал не так давно выложенный на одном из арабоязычных сайтов. Героиней его стала женщина из Саудовской Аравии которая подала жалобу на мужа за то, что он ударил ее по плечу. Попытки мужа оправдаться тем, что ударил в шутку, суд в расчет не принял и определил ему наказание в 20 ударов плетью.

Директору Республиканского центра  социальной помощи семье и детям Майрам Расуловой приходилось апеллировать и к Корану:

«У нас был ситуации, когда мы этого мужа приглашали сюда и разговаривали языком закона. И светского, и шариатского. Предупреждали, если женщина обратилась к нам, эта семья уже у нас на учете, мы будем приходить, смотреть. Должна заметить, что в последнее время женщины стали откровеннее. Прямо говорят, что убежали от побоев, от невозможности проживание вместе. Был случай, когда пришла женщина, которой за 70. Всю жизнь, говорит, терпела, ради детей. А теперь уже не могу выносить ни его деспотизм, ни унизительные разговоры. Но иногда людям нужно просто отдалиться друг от друга на время. Жизненное пространство на время разъединить. Наш приют «Надежда» дает женщинам эту возможность, они могут прожить тут на полном пансионе от 2-х недель до 2-х месяцев. И та пожилая женщина отдышалась, пришла в себя, стала звонить детям, интересоваться, пришли ли внуки из школы. А ведь была в очень плохом состоянии. Уходя, спросила – «а летом можно прийти?» У нас, кстати, есть и телефон доверия — 62 83 68, он работает круглосуточно. А вот со статистикой хуже. Могу сказать только, что к нам в 2012-ом обратились 22 женщины, в 2013-ом – 15, а в 2014-ом, хотя год только начался, пришли уже три».

Только три. И неизвестно, сколько их, не пришедших, рыдающих ночью и по утрам замазывающих тоналкой синяки, врущих в телефонную трубку «Что ты, мама, почему это «не такой голос»?! Тебе показалось. Я просто устала немного…».

Психологи единодушны в определении признаков «домашнего» или «семейного насилия» — это его цикличность (за избиением следует период «раскаянья», затем напряженность в семье нарастает и оборачивается новым избиением) и тенденция к эскалации, то есть, раз от разу удары становятся все сильнее и опаснее. Молчание жертвы, ее нежелание посвящать в свои проблемы других людей играет на руку домашнему тирану, убеждая его в собственной безнаказанности и разогревая аппетит.

Но у этой медали есть и обратная сторона. Цель домашнего деспота – полнейший контроль, создание герметичной капсулы, в которой есть место только для двоих. Большая часть жертв, как уже отмечалось, запугана до полусмерти, и не верит, что развод – это выход, что муж выпустит их из паутины, позволит уйти. Но иногда именно это обстоятельство толкает женщину на радикальное решение проблемы. Загнанный в угол человек, с девиантным сознанием и искаженным пониманием нормы (а домашнее насилие ломает представление о норме в первую очередь) может стать абсолютно бесстрашным.

И тогда Айша ищет киллера, известная дагестанская певица заносит нож над грудью спящего мужа-мучителя, а девушка Джамиля, которую старший брат обучил паре приемов, вдруг вспоминает о них, «на автомате» перехватывает занесенную для очередного удара руку гражданского мужа и ломает ее к чертям.

Анонимное анкетирование, проведенное  организацией «Мать и дитя» показывает, что по крайней мере, в двух районах Нагорного Дагестана (мы сознательно не называем их) бОльшая часть опрошенных женщин вполне готовы постоять и за себя и за детей «Пусть только попробует! Я сама его изобью!».

Но на плакате Национального центра по предотвращению насилия «Анна» написано «За год от рук мужей или сексуальных партнеров погибает 10 тысяч россиянок, то есть такое убийство происходит ежечасно». Подобной статистики по Дагестану нет, к сожалению. Или к счастью. Потому что реальность иногда бывает ужасающей.

Источник «Даптар«

Наглядный пример, что закабаление женщины непосредственно следует из религиозного возрождения постсоветских лет, и наоборот — освободить женщину, в том числе от описанных ужасов, в рамках исламской традиции невозможно. Необходима её модернизация, а потом и отход, как в Тунисе (а ещё раньше — в СССР, где большевиков поддержала радикальная часть джадидов, исламских просветителей). Или у тех мусульман Европы, что требуют «общего (и прогрессивного) закона для всех«, борются с нелегальными рынками малолетних невест в Англии, появившимся, как и домашнее насилие, вместе с разрешением использовать шариат «по соглашению сторон». При вполне равнодушном отношении властей — им исламизация выгодна, ибо ставит трудящихся мусульманской общины под практически полный контроль  её буржуазных слоёв — а с ними всегда можно договориться. В том числе потому «первые молельные помещения для мусульман открывались по инициативе нанимателей-хозяев — для поддержания должного нравственного климата на предприятиях…администрация нередко оказывала содействие мусульманским активистам, видя в исламе противовес влиянию на рабочих левой агитации.», т.д.

Чтобы разбить этот порочный круг, красные должны помочь освобождаться от религии, а не вместе с «левыми» охранять ислам как «религию угнетённых» от атеистической критики.
http://www.socialcompas.com/2014/07/25/b-et-znachit-b-et/

Tags: антиклерикализм, антропология насилия, капитализм, мусульманский мир, освобождение женщины, релиия, угнетение женщины

Если муж бьет. Стоит ли терпеть абьюзера? — 18.05.2021: информационно-познавательный сайт

Международная социальная акция «Не молчи!» два года назад серьезно повлияла на ситуацию с бытовым насилием в Казахстане. Избивать в семьях меньше, конечно, не стали. Казахстанцы всего лишь обратили внимание на десятилетия скрываемую проблему и это тоже не мало. Когда в доме происходит насилие, первое что испытывает жертва – это стыд за перенесенное унижение. Именно стыд многим мешает рассказать все, что происходит, но акция «Не молчи!» когда тысячи женщин написали посты в социальных сетях о пережитых страданиях, показала, что бытовое насилие – это очень рядом и очень важно для каждого не молчать.

«Гражданский муж одной из жительниц Нур-Султана, на протяжении долгого периода времени избивал жену. Женщина собрала вещи и ушла к матери с сестрой в надежде на защиту и спокойную жизнь. Мужчина забрался в дом через окно, избил мать потерпевшей, утащил жену в машину и жестко избивал ее несколько часов. Мать потерпевшей обратилась в полицию. В ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий мужчина был задержан. По данному факту было возбуждено уголовное дело по статьям 125 «Похищение человека», 110 «Истязание», 149 «Нарушение неприкосновенности жилища» Уголовного кодекса. 11 января в Нур- Султане суд вынес приговор- мужчина отправится в тюрьму на 6 лет. Девушка в суде отказывалась от своих показаний и обвинений, обвиняла полицию в том, что они под давлением заставили дать такие показания против мужа. Но сестра и мать требовали привлечь мужчину к ответственности, опасаясь за свои жизни», — это одна из сотен историй фонда «Немолчи», опубликованных в интернете.

За время карантина, по официальным данным, статистика фактов бытового насилия возросла на 25%. В марте 2020 года номер Национальной телефонной линии доверия для детей и молодежи казахстанцы набрали 16 тысяч 310 раз.

«Заботливые» родственники

Проблема в том, что не всегда жертвы абьюзеров добиваются возможности защиты своих прав. По словам директора департамента права юридической компании Рустема Касымбекова, перспектива оплаты штрафа часто отпугивает женщин.

— Если наказывают ее мужа, даже если штраф, то это семейный бюджет, платит она. Штраф оплачивает женщина из своего же бюджета государству. Если насильника садят или привлекают к ответственности, страдает опять же жена. Потому что, денег он теперь не приносит в дом. Если ранее он работал, то на его карьере можно крест ставить. То есть, те деньги, на которые она вправе и должны была рассчитывать, уже не придут в семью. А самое главное — дети. После проблем с законом на карьере на госслужбе можно крест поставить. Получается, что мы фактически не исправляем ситуацию, вот в чем дело», — говорит Рустем Касымбеков.

Довести дело до суда зачастую мешают и родственники. Наиболее частые аргументы – «не стоит выносить сор из избы», «детям нужен отец», «терпи, стерпится-слюбится».

— Приходя за юридической помощью, женщины вначале вроде хотят наказать обидчика, через неделю уже думают, а через несколько дней отказываются. Им говоришь: ну зачем, это (насилие – прим.) же повториться! Практически всегда ответ один: «не ваше дело, мы так решили, это семья, моя жизнь, моя ответственность в конце концов», — рассказывает юрист Рустем Касымбеков.

Специалист рекомендует парам попробовать взглянуть на ситуацию с прагматической точки зрения и попытаться найти рациональное решение.

— Семейная пара из Южного Казахстана переехала в Нур-Султан. Супруг начал поднимать руку на жену. Девушка боялась, кому -либо рассказывать о побоях, обратилась за юридической консультацией. Мы посоветовали ей, чем садить и писать заявление, подать на развод и алименты. Как только женщина подала на алименты, суд удовлетворил заявление. Она не старалась его посадить, мы посоветовали ей идти к разводу. Если вы будете в браке, то это бытовое насилие, а если какой-то человек, не муж, вас ударил, то это уже другое наказание. В данном случае было проведено 2-3 процесса. Алименты сразу же были выплачены. Как только начали оформлять развод, родственники и муж сразу стали относиться к девушке по-другому. Как только она стала независимой, стала чувствовать себя увереннее. Прошло 1,5 года, за это время супруг поменялся, сейчас они живут душа в душу. В данном случае мужчины должны понимать, что несут большую ответственность. То есть, есть риски и детей потерять, и на алименты «попасть», и есть еще имущественные отношения, — говорит Рустем Касымбеков.

Почему партнер совершает насилие 

По данным Всемирной организации здравоохранения, в мире каждая третья женщина подвергается физическому или сексуальному насилию. Одна из ключевых причин, по мнению международных экспертов, – гендерное неравенство, это когда женщина находится в зависимом от мужчин положении.

— Если на месте вашей супруги или ребенка оказался начальник, соседский ребенок или жена начальника, совершенно чужая женщина, позволили бы вы такую вольность по отношению к этим лицам? – такой вопрос психологи часто задают абьюзерам. И очень многие, конечно же отвечают, что нет. Дело в воспитании. Есть люди, которые в принципе дают вольность проявлению своих эмоций всегда, то есть для них это норма. Таким людям рекомендовано обратиться за помощью к психологу и психотерапевту. Еще одна сторона вопроса — осознание безнаказанности. Если мне за насилие ничего не будет, человек это осознает и понимает, то риск того, что он ударит и перейдет эту черту — огромен. При условии, что человек не очень воспитанный, импульсивный и эмоциональный плюс осознание безнаказанности риск насилия с его стороны очень высок. Очень часто руку поднимают мужчины, которые не могут по-другому передать свои эмоции, — говорит психолог Зарина Штеер.

Психологи считают, что помочь женщине, живущей с абьюзером не может никто, кроме нее самой. Если она не разрывает отношения, то причиной такого выбора могут быть детские травмы, неконструктивные жизненные стратегии, трагический опыт, неуверенность в себе и в своих силах. Как правило, безработные женщины чаще всего страдают от физического насилия, так как боятся, что расставшись с партнером, в одиночку не смогут прокормить себя и своих детей.

— Работу важно начинать с укрепления себя, как личности, способной не просто уйти, но еще и не вернуться обратно. Важного внимания заслуживает финансовая сфера, которую по возможности также н6еобходимо укреплять на случай ухода. Не стоит стесняться просить временную помощь у близких, знакомых, общественных, благотворительных организаций. В городах есть кризисные центры, которые помогают женщинам, переживающим бытовое насилие, — объясняет психолог Анна Вовк.

Что делать, если уговаривают молчать

Часто союз с абьюзером женщины пытаются оправдать тезисом «детям нужен отец», однако то, какой вред детской психике наносят страшные скандалы, обычно остается не замеченным. Неуверенность в себе, замкнутость, стыд, проблемы со сверстниками и в учебе, психология жертвы или агрессивность, хроническая депрессия, виктимное поведение – этот букет негативных последствий рискуют обрести дети, наблюдающие избиение самого близкого и любимого человека – собственной матери.

Эксперты Фонда народонаселения ООН установили, что в период пандемии COVID-19 прирост случаев домашнего насилия на 20% отмечается во всем мире. Глобально каждый месяц ограничительных мер добавил около 5 млн случаев к обычной статистике. Адвокат Асель Токаева советует не мириться с насилием и делать все, чтобы защитить свои права.

— Нужно реагировать. Нельзя оставлять насилие без внимания. Женщина должна принимать волевое решение, хочет она с этим жить или не хочет, хочет она с этим мириться, чтобы ее муж избивал, чтобы дети видели, или не хочет. Насилие должно быть наказано. Вызывайте 102. Каждый зарегистрированный факт обращения в полицию в дальнейшем уже свидетельствует, что избиения происходят систематически. Полиции должна поставить семью на учет. Понимаю, что жена боится, но она не сделает хуже для своей семьи. Родственники начнут вмешиваться, к этому нужно быть готовой: «как ты могла, терпи, ты всех позоришь». Насилие нельзя терпеть, с ним нужно бороться. А полиция должна реагировать. Домашние тираны только на первый взгляд кажутся жертвам всесильными. Когда же им приходится иметь дело с полицейскими, как правило это мужчины, пыл быстро проходит, — говорит Асель Токаева.

Специалисты рекомендуют жертвам насилия не поддаваться ни на какие уговоры и попытки пристыдить. Никто из желающих помочь абьюзеру избежать ответственности не задумывается о последствиях насилия, которые могут приводить к серьезным психическим, физическим травмам и даже к смерти.

— Обращаясь в государственные органы, пишите заявление, зафиксируйте побои. У нас правоохранительные органы заинтересованы в том, чтобы минимально поступало заявлений, могут сказать «вы померитесь, подумайте». Но вы должны понимать, что полиция обязана зарегистрировать обращение, постараться сделать так, чтобы защитить жертву и принять заявление. Закон охраняет ваши права», — рекомендует директор Департамент права юридической компании Рустем Касымбеков.

Что делать, если некуда идти

Во многих городах Казахстана работают кризисные
центры по защите жертв бытового насилия, где специалисты оказывают психологическую и правовую помощь, работают приюты, где созданы все условия для временного проживания с детьми. Позвонив на бесплатную горячую линию для детей, молодежи и людей, подвергшихся насилию 150 можно получить всю информацию Задать вопрос можно на сайте www.telefon150.kz или по анонимному номеру Whatsapp +7 708 10 60 810. Конфиденциальность обращения гарантируется.

Сабина Стрелкова, Дина Ораз. 

Фото из открытых источников

«Всегда найдутся те, кто поможет. Надо только попросить». Асель

Асель Машеву теперь уже бывший муж чаще всего душил. От этого иногда начинались рвотные позывы, потом приходила апатия.

— В какой-то момент сил сопротивляться просто не остается. Тогда приходит мысль «Ну всё!» и принятие конца. Бывало, я думала, что сейчас умру… Видимо, когда он осознавал, что я уже не сопротивляюсь, отпускал меня, — рассказывает Асель.

Впервые с проявлением насилия она столкнулась еще до замужества, когда уже прожила с будущим мужем около двух лет. Во время одной из ссор он затолкал ее в ванную и не выпускал, хотя руку не поднял. Асель вспоминает, что у нее тогда случилась истерика.

Бывало, я думала, что сейчас умру… Видимо, когда он осознавал, что я уже не сопротивляюсь, отпускал меня

— Я выбиралась оттуда, выползая на коленях, в слезах и крике, — говорит она.

Семейная жизнь не началась с избиений. Муж, вспоминает Асель, подвергал ее моральному давлению.

— Говорил, что я не так готовлю, не так одеваюсь, не так себя веду. Постепенно чувство того, что ты «не такая», становится нормой. Потом, когда муж начал проявлять физическое насилие, он убеждал меня, что это я сама заслужила, что это моя же вина, — рассказывает Асель.

Нормой, говорит она, было и насилие в семье мужа: его отец бил мать.

— Однажды у нас случился страшный для меня разговор. Муж говорил, что я сама виновата в том, что он меня бьет, что я заслужила. Тогда я спросила: «Неужели ты считаешь, что твоя мама тоже заслужила, чтобы ее бил отец? Ведь ты сам рассказывал, что, когда подрос, стал ему давать сдачи за мать, защищать ее». В тот момент муж задумался ненадолго и сказал: «Значит, и она заслужила!», — вспоминает Асель.

Рассказывать кому-то о том, что муж распускает руки, женщина не решалась из чувства стыда. Не пожаловалась родителям даже после того, как муж начал душить ее в тот момент, когда они находились в соседней комнате.

— Я не могу сказать, что его провоцировало что-то конкретное. Всё начиналось со ссоры. Он начинал бить, когда у него заканчивались аргументы, — говорит Асель.

В этом браке она прожила 10 лет. «Больная привязанность» — так называет она это чувство сейчас.

— Понимание пришло внезапно: мы праздновали первый день рождения сына и я вдруг осознала, что больше не смогу с ним жить, — рассказывает героиня.

Автор иллюстраций — Жанара Кантарбай

После расставания с мужем Асель год ни с кем не обсуждала насилие, которому подвергалась.

— Ненормальная зависимость от человека сохранялась, я ждала его. Мы даже как-то сошлись заново, прожили две недели вместе, но он остался прежним, — рассказывает Асель.

Женщина обратилась за помощью к психологу, а в процессе развода и к психотерапевту. После этих регулярных консультаций она решилась наконец заговорить о пережитом. Перед знакомыми и приятелями, рассказывает Асель, ее муж всегда представал в образе открытого, трудолюбивого человека, души компании. Некоторые, говорит она, отказывались верить в ее рассказы.

— За этот год со стороны мужа на меня вылилось столько дерьма. Он ходил по моим и своим родственникам, рассказывал, какая я «нехорошая», как «испортила» ему жизнь. Справиться со всем мне помог, конечно, психолог. Мне повезло найти «своего» — это очень важно. Кроме того, в проработке проблем мне помогает йога, — рассказывает Асель.

Сейчас она живет вдвоем с сыном, работает в крупной фирме менеджером. С бывшим мужем видится крайне редко и старается не общаться даже по телефону.

Теперь я знаю точно, что всегда есть выход.

— Теперь я знаю точно, что всегда есть выход. Надо только понять, что жить в насилии — не норма. Как только это понимание приходит, можно найти выход. Всегда найдутся люди, которые помогут, надо только попросить, — считает Асель.

Читать далее

«Я только сейчас научилась смеяться». Алтынай

«Я навсегда запомню тот день. Мы сидели за столом, начали ссориться, и он ударил меня кулаком по лицу. Я замолкла, перестала издавать звуки, но не смогла сдержать слез. Увидев это, они рассвирепел» — так Алтынай Омарова, прожившая с избивавшим ее мужем 15 лет, описывает день, после которого она ушла.

«Подрастут, обязательно расскажу дочерям свою историю». Айгерим

Уйти от мужа Айгерим Мекишева решилась после выкидыша, который едва пережила. Вызвало его очередное сильнейшее избиение. К тому моменту на руках у нее было трое детей. В непрекращающемся домашнем насилии 32-летняя женщина прожила в общей сложности около девяти лет.

«Это губит не только твою жизнь, но и жизнь ребенка». Индира

— Бил как обычно, что тут рассказывать, — начинает Индира. — Ссорились по разным бытовым поводам, насчет денег, и он начинал меня бить. Бывало, избивал меня часами — с перерывами. Душил, закрывал дома. Однажды разбил мне голову.

Разрывая круг насилия

Зульфия Байсакова, глава Союза кризисных центров Казахстана, отвечает на самые частые и трудные вопросы, с которыми сталкиваются люди, страдающие от бытового насилия.

«Мой жестокий муж регулярно меня избивает … Должен ли я с ним развестись?»

Утро понедельника, я встаю рано, так как муж сказал мне разбудить его для ранней утренней поездки по делам. Я готовлю завтрак, но мои щеки все еще болят от пощечин, которые он осыпал меня вчера вечером.

Да, это правда моего брака. Мой муж не контролирует свой гнев, и, по крайней мере, раз в месяц, когда мы ссоримся из-за чего-то серьезного, он в конечном итоге избивает меня.

На следующее утро он приходит ко мне, извиняясь, и говорит, что чувствует себя более расстроенным, но я должна постараться не провоцировать его, поскольку он выходит из себя.

Это одно из самых оскорбительных способов обращения с женой. Я это понимаю. Вы спросите, почему я терплю это, ну, я тоже часто задаю себе этот вопрос.

В остальном он любит меня…

Когда я женился два года назад, мои родители сделали все возможное, чтобы найти мне подходящую пару.После многих лет супружеских поисков, возможных подходящих мальчиков, предложенных друзьями и семьей, почему-то ничего не вышло. Я среднестатистический выпускник маленького городка.

Я среднего вида, выпускник маленького городка. Честно говоря, во мне нет ничего экстраординарного, и на брачном рынке казалось, что моя заурядность подтолкнула меня к грани массовки, и никто по-настоящему не интересовался нашей семьей.

Пока одна из теток моей мамы не предложила этому мальчику из семьи богатых бизнесменов, которые поселились в самом большом городе нашего штата.Его родители выбрали меня, когда пришли встретить меня, и, как ни странно, он так и не пришел встретить меня.

Я был удивлен, но счастлив, что, по крайней мере, меня наконец выбрали на брачном рынке. Мы поженились, и мои родители испробовали все, что в их силах, чтобы устроить церемонию, которая могла хоть как-то соответствовать моему статусу в законе.

Мы потерпели неудачу, но, не считая мелких недовольств кое-где, все оставалось мирным. Мой муж был милым и любящим с первого дня нашего брака.Он взял меня на каникулы; провел время со мной. Жить было хорошо. До нашего первого серьезного боя…

В тот день я увидел его настоящий характер

Члены его семьи часто шутили со мной, что мой муж очень вспыльчив, но я ко всему относилась с долей скепсиса. У нас были аргументы, и он всегда был более решительным и не соглашался, даже когда был неправ, но меня предупредили, и я пытался смириться с этим.

Однажды произошла ссора из-за того, что мы собираемся на каникулы к его сестрам.Я пытался убедить его, что его старшая сестра очень строго соблюдает правила и что я никогда не чувствую себя расслабленно в ее компании. Мы спорили, пока я не начал рассказывать ему, что, будучи самым младшим в семье, его всегда подчиняли, и вот почему он не понимает, что я говорю.

В тот момент, когда я произнес это, меня встретили залпом пощечин. Я был ошеломлен. Я никогда раньше не сталкивался с подобным насилием. Я всю ночь рыдала. На следующее утро он пришел с чаем и с печальным лицом.Я прощал его, не понимая, что эта серия будет не единственной.

Почти каждые один или два месяца, когда мы расходимся во мнениях по большому вопросу, он ударяет меня. Причины варьировались от законов и банковского баланса до визита родителей и моих бессмысленных покупок. Причина, по которой я не разорвала свой двухлетний брак, заключается в том, что после того, как этот эпизод закончился, он стал нормальным мужчиной. Он нежный, любящий и даже извиняющийся.

Бывали случаи, когда я пытался урезонить это с ним, угрожал покинуть дом, говорил ему, что не создам семью, пока он не справится со своим гневом.Каждый раз он обещает, что этого не повторится, пока это действительно не повторится снова.

Мои дорогие дамы, скажите, можно ли развестись с мужчиной, единственный недостаток которого в том, что он поднимает на меня руку? Буду ли я счастлив, если уйду?

* Имя автора не разглашается по запросу
(История рассказана Зофин Максуд)

Читайте: Мой партнер бьет меня каждый день, но я знаю, что он меня любит …

«Все время, когда муж бил меня, он говорил мне, что это тот день, когда я собираюсь умереть… ‘| Семья

Как и многие подвергшиеся насилию женщины, Лакеша Секстон в течение некоторого времени знала, что ее жизнь находится в опасности. В последний раз, когда ее отчужденный муж Кеннет напал на нее, его нападение началось на заправочной станции. Он посадил ее в машину, а затем заставил ехать на автостраду Сан-Диего, где заставил ее упереться в обочину и безжалостно избил ее в течение 25 минут.

«Наконец женщина остановилась», — говорит Лакеша. «Он выбросил меня за дверь и уехал на моей машине. Копы нашли его через неделю, сиденья и ковер были в моей крови.Все время, когда он бил меня, он говорил мне, что это тот день, когда я умру. Но он допустил одну ошибку. Избиение началось на заправке, сняли это на видео ».

Кеннет Секстон, находящийся в тюрьме в ожидании суда за нападение, приговорен к пожизненному заключению без права досрочного освобождения в соответствии с законом Калифорнии «Три забастовки — и тебя нет». Этот очаровательный, умный, ухоженный пожилой мужчина — ему было 37, когда они познакомились, а ей — 26, — ухаживал за Лакешей перед свадьбой за три года до свадьбы подарками, вниманием и страстными признаниями в любви.Одна вещь, которую он не поделился, заключалась в том, что он уже провел много лет в тюрьме после того, как в подростковом возрасте был признан виновным в изнасиловании и убийстве.

Отношения Секстона с Лакешей развивались по схеме, слишком знакомой жертвам домашнего насилия и тем, кто их поддерживает, по обе стороны Атлантики. Как только их медовый месяц закончился, «физическое насилие началось сразу же», — говорит Лакеша, в то время как эскалация насилия сопровождалась рядом контролирующих действий.

«В некотором смысле психологическое насилие было хуже», — говорит она.«Он хотел контролировать то, что я ношу, как говорю, что готовлю и ем и как себя представляю. Сначала это показалось лестным. То, что он на самом деле делал, подрывало мою самооценку до такой степени, что я чувствовал себя совершенно беспомощным. После того, как он бил меня, он просил у меня прощения и обещал измениться. В результате, когда я думал о разрыве отношений, это казалось совершенно безнадежным ».

Исследования показали, что самое опасное время для жертв домашнего насилия наступает после того, как они уйдут, как, наконец, сделала Лакеша через шесть лет.Как и многие другие преступники, Секстон в ответ преследовал ее: «Он начал приходить туда, где я работаю [инструктором по здравоохранению], угрожая, звоня мне и отправляя текстовые сообщения».

В апреле, менее чем через два года после того, как она покинула свой роскошный семейный дом, оставив большую часть своего имущества, ее жизнь вернулась в нормальное русло. Безупречный стиль и ощутимая гордость за свои достижения, Лакеша не выглядит и не звучит как недавняя жертва: «Я преуспеваю в своей работе, мои дети преуспевают, и я восстановил свою уверенность в себе».’

За это, по ее словам, ей следует поблагодарить Центр семейной юстиции Сан-Диего, радикальный и новаторский проект, размещенный на четырех этажах просторного офисного здания в центре города, который дает жертвам домашнего насилия немедленный доступ к специалистам из всех возможных служб. потребности под одной крышей: от более 30 полицейских, групп прокуроров и семейных гражданских адвокатов до жилищных служащих, врачей, медсестер и психотерапевтов. Есть также хорошо оборудованные детские ясли с квалифицированным персоналом, чтобы дети были заняты, пока их матери видят персонал в другом месте, и кафе, где Starbucks бесплатно поставляет еду.

Впервые женщины и небольшое меньшинство мужчин, которые хотят прекратить оскорбительные отношения, могут почти мгновенно получить доступ к правовой защите и различным видам поддержки от организаций, которые теперь расположены на расстоянии не более одного-двух этажей и которые могут легко делиться информацией. Раньше в Сан-Диего, как и в большинстве стран Великобритании, жертвы, нуждающиеся в помощи, часто не имели представления о том, что может быть доступно; они переходили из офиса в офис и ждали встречи — процесс, который легко мог занять несколько недель.Координация и обмен информацией между различными официальными органами были в лучшем случае вялыми и неэффективными. Если у жертв тоже были маленькие дети, задача часто казалась невероятно сложной.

Любой, кто знает жертву домашнего насилия, осознает последствия этого отказа получить адекватную поддержку. Даже женщины, которые сильно пострадали, укрылись в убежище и, очевидно, имели полное намерение пройти через судебное преследование в то время, когда они вызывали полицию, часто отказывались от своих показаний и возвращались домой, чтобы снова подвергнуться жестокому обращению — а в некоторых случаях убит.

«Центр семейного правосудия дал мне стратегию и средства, чтобы оставить его», — говорит Лакеша. «Они получили мой запретительный судебный приказ, они нашли мне место для жизни и оказали мне поддержку со стороны других женщин, у которых был подобный опыт, и консультантов, которые знали, как с ними справляться. Они арестовали моего мужа и дали мне силы свидетельствовать против него: надежду на то, что справедливость восторжествует. Я сохранил его фамилию, потому что не хочу, чтобы он меня забыл. Каждый раз, когда он слышит это, гния в тюрьме, я хочу, чтобы он вспомнил, что он сделал со мной и моими детьми.’

До открытия центра в 2002 году около 12 женщин в год убивали их нынешние или бывшие партнеры в Сан-Диего, городе с населением 3 миллиона человек. С тех пор через центр прошли 27 000 жертв, и было только одно такое убийство жертвы, которая никогда не обращалась за помощью. Успех центра был признан федеральным правительством, которое вложило миллионы долларов в открытие подобных центров по всей Америке — сейчас их 26, а еще 30 находятся в стадии разработки.

В Великобритании и правительство, и группы жертв домашнего насилия, такие как Refuge и Women’s Aid, выражают свое восхищение моделью Сан-Диего.В интервью журналу The Observer Magazine баронесса Шотландия, королевский адвокат, министр внутренних дел, отвечающая за политику в области домашнего насилия, сказала: «Мне ясно, что нам нужен целостный, хорошо интегрированный ответ. Совместное размещение сервисов в одном месте — это настоящий шаг вперед ».

Клиенты единственного в Великобритании Центра семейного правосудия, открывшегося в Кройдоне на юге Лондона в декабре 2005 года, говорят, что он изменил их жизнь. 42-летняя Анджела Пенни говорит, что страдала от домашнего насилия 25 лет, прежде чем впервые представилась в прошлом году.Она поднимает волосы, обнажая шрам из 27 швов на лбу, от которого бывший партнер швырнул ее в дверь и наполовину скальпировал. Она несколько раз выдвигала уголовные обвинения, и однажды, по ее словам, он провел неделю под стражей; но каждый раз она забирала свою жалобу. «За годы жестокого обращения я несколько раз сбегал в убежище, но продолжал возвращаться к нему. Все, что я действительно получил в убежище, — это кровать и комната: это не была их вина, но не было никакого последующего ухода или другой формы поддержки.Когда вы состоите в таких отношениях, вы знаете, что это неправильно, но не видите выхода ».

В прошлый раз, когда Анджела вернулась, главным образом потому, что «его отец умер, и мне стало его жалко», он избил ее, оставил ее, а затем попытался добиться от суда опеки над их двумя детьми — на том основании, что она была в депрессии. Наконец, в 2005 году у нее случился полномасштабный срыв, и оба ребенка стали жить со своим отцом.

«Не думаю, что когда-либо бы выздоровела, если бы не нашла это место», — говорит она.«Они слушали мои рассказы, когда мне нужно было, чтобы кто-то их понял; они пришли со мной в суд и помогли мне бороться за моих детей. Старший вернулся со мной, а младший приезжает раз в две недели. Они получили мне судебный приказ о неприставлении [британский эквивалент запретительного судебного приказа]. Впервые я чувствую себя в физической безопасности ».

Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что центр Кройдон также сократил количество повторных случаев домашнего насилия, а также предоставил другую поддержку. Но финансово зависимый от местного совета, двух благотворительных организаций и столичной полиции, он ничего не получает от центрального правительства и пока не может работать на запланированной мощности.Самая большая проблема — не угрозы со стороны злоумышленников, а нехватка наличных денег.

Каждую неделю в Великобритании не менее двух женщин убивает нынешний или бывший партнер, и эта цифра остается неизменной в течение многих лет. В полицию будут поступать призывы о помощи в связи со случаями домашнего насилия каждую минуту, каждый день: 570 000 человек в год. По данным Совета Европы, от шести до 10 процентов всех женщин будут подвергаться домашнему насилию в течение любого 12-месячного периода. Конечно, не каждое дело может перерасти в убийство или серьезное нападение, и в первую очередь необходимо надежно оценить те, которые могли бы.

Два самых громких случая произошли в 2003 году в районе, охваченном силами долины Темзы. Последние моменты жизни Джулии Пембертон и Раны Фаруки были зарегистрированы 999 диспетчерскими: две женщины набрали номер службы экстренной помощи незадолго до того, как их бывшие партнеры убили их. В обоих случаях полиция не смогла распознать явные признаки опасности, с которой столкнулись две женщины.

За несколько недель до убийства обе женщины столкнулись с угрозами расправы и нападениями на их собственность.Тормозные трубки автомобиля Раны Фаруки были разорваны, но, несмотря на ее прошлый опыт преследований, полиция прервала две встречи, чтобы посетить ее дом недалеко от Слау, чтобы взять заявление. Замки в доме, который Джулия Пембертон делила со своим 16-летним сыном, который также был застрелен ее мужем, были заклеены, пока они отсутствовали, и ей были отправлены копии заявления, которое она сделала, чтобы добиться неприставания. порядок, который был нарушен дальнейшими угрозами. Координатор по вопросам домашнего насилия в Ньюбери, местном полицейском участке Джулии, написала записку, в которой описал ее случай как один из самых пугающих, которые она когда-либо видела, но полиция не предприняла никаких действий.

Каждый раз, когда дело идет не по плану, полиция сообщает репортерам, что «уроки были извлечены», и обещает, что были введены новые процедуры, гарантирующие, что ошибки, которые привели к предотвратимой смерти, больше не повторится. «Мы рассмотрели нашу политику в свете этого трагического случая и усилили ее», — заявил в ноябре прошлого года заместитель начальника полиции Дербишира Алан Дэвис, комментируя разрушительный отчет Независимой комиссии по рассмотрению жалоб на полицию об убийстве спортсменки Тани Мур в США. руки Марка Дайча.Когда она разорвала их отношения, он выступил с сотнями угроз и заплатил двум другим мужчинам, чтобы те избили ее бейсбольными битами, прежде чем сбить ее машину с дороги и выстрелить ей в лицо из дробовика. Таня шесть раз обращалась в полицию по поводу кампании преследования Дайча, но они ничего не сделали для ее расследования, и расследование IPCC привело к увольнению одного офицера и понижению в должности еще четырех.

Однако выдача заказов и разработка политик — это только часть ответа. Когда бывший парень Клэр Бернал Майкл Печ застрелил сначала ее, а затем себя в филиале Harvey Nichols в Найтсбридже в 2005 году, он уже был осужден в соответствии с Законом о защите от преследований за угрозы ей.За несколько лет до ее убийства столичная полиция использовала формальный «инструмент» оценки риска, анкету SPECCS, чтобы помочь полицейским выявлять случаи повышенного риска. Но молодой констебль, проработавший всего девять месяцев на испытательном сроке, который брал интервью у Клэр, прошел только однодневный курс обучения работе с насилием в семье, и бланк риска остался неиспользованным в ее кармане.

1 мая члены семей Берналов, Мур и Фаруки впервые встретились в Лондоне, чтобы обсудить создание совместной кампании.Впоследствии они заявили, что успех модели Сан-Диего доказывает, что их родственники не должны были умирать. «Мы хотим конструктивных, решительных действий, а не слов и стремлений», — говорит Кэрол Фаруки, мать Раны. «Мы хотим, чтобы правительство обязалось сократить количество этих убийств как минимум на 80 процентов в течение трех лет, и мы верим, что широкое принятие модели Сан-Диего позволит добиться этого».

«Когда мы вступили в должность, за предыдущие 18 лет ничего не было сделано с домашним насилием», — утверждает баронесса Шотландия, добавляя, что лейбористы сделали для решения этой проблемы больше, чем любое правительство в истории.По мнению семей погибших, этого было недостаточно. «Ключевая проблема заключается в том, что полиция в большинстве районов ошибочно заявляет, что не существует научного метода предсказания того, когда могут произойти убийства», — добавляет Фаруки. «Они не согласны с тем, что эти убийства предсказуемы и, следовательно, их можно предотвратить». В конце марта три семьи написали баронессе Шотландии, выражая это мнение. По состоянию на 1 мая они не получили ответа.

В США попытки разработать структурированный метод оценки уровня риска со стороны злоумышленников начались гораздо раньше, чем в Великобритании.Один из первых и наиболее сложных имеет происхождение, которое на первый взгляд может показаться невероятным. Гэвин де Беккер, глава компании из Лос-Анджелеса, специализирующейся на защите кинозвезд, судей, корпоративных боссов и других общественных деятелей от внимания сталкеров, потратил годы на разработку системы оценки рисков, применимой к его основному бизнесу. Затем, в 1994 году, после дела об убийстве О. Джей Симпсона, Боб Мартин, 28-летний ветеран полиции Лос-Анджелеса, присоединился к Gavin de Becker Associates. Он быстро понял, что методы де Беккера могут быть легко адаптированы к домашнему насилию.

Мартин и де Беккер работали в обратном направлении, анализируя факторы, общие для сотен убийств. Они прокладывали себе путь через толстые полицейские досье, изучая историю жестокого обращения с умершими жертвами; они прочитали тысячи писем с угрозами и увидели, как серьезность случаев часто возрастает в ответ на определенные стимулы — наступление знаменательных дат, таких как день рождения, или развитие злоупотребления наркотиками или алкоголем. Эскалация может также произойти после «спускового механизма», связанного с отношениями, например, если жертва уходит из дома, суды отказывают в доступе к детям или получение судебного запретительного судебного приказа.

Результатом стала Mosaic-20, аналитическая компьютеризированная модель, которая дает риску жертвы оценку из 10 баллов вместе со значением из 200 баллов надежности оценки риска — меры количества доступных данных. Следовательно, тот, чей случай был девяткой с рейтингом надежности 190, будет в очень серьезной опасности.

«Мозаика означает, что вы можете быть объективными», — говорит Боб Мартин. «Тебе не нужно его закрывать. Это также позволяет успокоить [жертв]. Реальность такова, что некоторые люди боятся там, где им не нужно; другие — не тогда, когда должны.’

Однако, добавляет он, излишне напуганная жертва — относительно редкое явление. Де Беккер назвал свою книгу об избежании насилия в 1999 году Даром страха. Это название отражает его веру в то, что страх — это основной защитный механизм человека, который мы игнорируем на свой страх и риск. Независимые академические исследования подтвердили, что когда жертвы домашнего насилия заявляют, что опасаются за свою жизнь, это самый точный из всех индикаторов того, что они действительно находятся в опасности. «В большинстве случаев то, что делает Mosaic, подтверждает интуицию, — говорит Мартин.«Слишком много жертв подавляют свои страхи, говорят себе, что они не могут быть рациональными — и в конечном итоге умирают».

Хотя клиенты де Беккера из Голливуда могут иметь возможность платить за безопасность, Боб Мартин признает, что большинство женщин, вступающих в жестокие отношения, не могут. Он помог создать Центр семейного правосудия в Сан-Диего и остается консультантом его правления, будучи убежденным, что для «обычных» жертв его подход является наилучшим из всех разработанных.

Джеймс Чаллонер, бизнесмен, жизни дочери которого угрожал бывший партнер, Мартин и де Беккер обучили его использованию мозаики.Работая с семьями Раны Фаруки, Тани Мур и Клэр Бернал, он провел «обратную инженерию» за несколько месяцев до их убийств, посмотрев, как оцениваются их дела. Было бы показано, что все находятся в группе высокого риска. «Эти убийства, как и большинство убийств подобного рода, были предсказуемы, — говорит Чаллонер, — а значит, их можно было предотвратить. Признаки не распознать, не оценить и защитить жертву. Полиция не может дать каждой потенциальной жертве круглосуточную охрану. Но сигналы опасности должны получать гораздо более широкую огласку, и общество должно начать принимать соответствующие защитные меры.’

Выйдя из лифта на втором этаже Бродвейской башни, в которой находится Центр семейной юстиции Сан-Диего, можно пройти через ворота в бежевом частоколе, как если бы он попал в сад на Вистерия-лейн «Отчаянных домохозяек». Ситцевые диваны стоят на толстом небесно-голубом ковре; есть журналы, детские игрушки. Единственное тревожное замечание — это то, что стол администратора находится за ширмой из толстого пуленепробиваемого стекла. «За пять лет, прошедших с момента открытия, здесь появилось пятеро обидчиков и попытались создать проблемы, — говорит Кейси Гвинн, соучредитель и председатель центра.«Они забыли, что нам не нужно вызывать копов: они здесь живут. Их всех увели в наручниках ».

Ковры и ситец имеют свое назначение. Для жертв центр — это убежище, которое они могут посетить, когда им нужна поддержка или компания. Как и Лакеша, 33-летняя Рози Аник сейчас почти не проявляет внешних признаков пережитого ею испытания. Она родом из Германии, у нее хорошая работа в сети роскошных отелей и квартира, где она счастливо живет одна. Когда она впервые пришла в центр в 2003 году по направлению отделения неотложной помощи, все было по-другому.Она и ее парень, состоятельный дантист на пенсии намного старше себя, недавно переехали в Сан-Диего из Флориды, где они прожили вместе несколько лет. Он и раньше был жестоким и даже, по ее словам, изнасиловал ее. Но помимо неоднократных извинений и обещаний, что он изменится, ее партнер имел финансовое влияние на нее — он поддерживал ее прохождение через колледж.

Однажды, по словам Рози, «он просто взорвался», избил ее и задушил ремнем. (Исследования показывают, что попытка удушения является одним из наиболее частых предвестников домашнего убийства.Затем, когда она бежала, истекая кровью, и постучала за помощью в дверь соседа, он позвонил в полицию, сказав им, что его «иностранная подруга совершила в отношении него акт домашнего насилия». Прибыл офицер, увидел Рози и быстро оценил ситуацию. «Он сказал мне, возвращайся в квартиру, хватай, что сможешь, через пять минут, потом уходи и не возвращайся». Я получил несколько бумаг, несколько семейных фотографий и одежду, а затем я оказался практически на улице без денег и был настолько разбит психологически, что не мог быть один в течение нескольких месяцев.

«Раньше я была в Центре правосудия по семейным делам с момента открытия до закрытия», — говорит она. «Я чувствовал себя в безопасности. Я чувствовал себя комфортно. Просто быть где-то, где можно расслабиться, и не оглядываться через плечо, пока они обо всем позаботятся, значило так много — не идти в другое здание, когда мне нужно было пройти медицинское обследование; иметь возможность добывать еду; увидеть детектива, не выходя на улицу. И когда я просто терял это и начинал плакать, был капеллан или терапевт ».

Были также гражданские поверенные, которые помогли ей получить запретительный судебный приказ, когда ее бывший партнер начал безжалостную кампанию преследований, а также полицейские и прокуроры, заключившие его в тюрьму, когда он нарушил его — «он был так болен, что даже после нападения меня он попытался наверстать упущенное, предложив жениться.«Центр, — говорит Рози, — буквально спас мне жизнь, физически и морально. Если бы он не убил меня, я бы, наверное, покончил с собой. На это у меня ушло около года, но я вернул себе жизнь ».

Гвинн, ветеран прокуратуры, который уже создал юридическое подразделение Сан-Диего по жестокому обращению с детьми и домашнему насилию, впервые высказал идею центра семейной юстиции в городском совете в 1989 году — начало 13 лет убеждения. «Это простейшая концепция, и вы можете взять ее с собой куда угодно — в Иордании скоро откроется центр», — говорит он.Но мешают эго и войны за территорию. Но теперь мы научились это делать, это не должно занимать столько времени, как здесь ».

Некоторые из семей, потерявших близких в результате домашнего насилия в Великобритании, изучили контраст в официальном подходе к домашнему насилию между большей частью Великобритании и Америки и пришли к мучительному выводу. «Если бы здесь действовала система, установленная в Сан-Диего, — говорит Стелла Мур, мать Тани, которая провела несколько дней, осматривая Центр семейного правосудия, — моя дочь была бы еще жива.«Сочетание оценки рисков и универсального доступа к разнообразным услугам — просто замечательно», — говорит Триша Бернал, мать Клэр. «Я хотела бы быть частью чего-то подобного здесь», — говорит она.

Баронесса Шотландия изо всех сил пытается указать на то, что правительство предприняло шаги для улучшения реакции на домашнее насилие на национальном уровне. Он ввел специализированные суды по домашнему насилию в попытке повысить количество обвинительных приговоров, где жертвы могут быть уверены, что не натолкнутся на своего обидчика в столовой или коридоре, а ранние данные свидетельствуют о том, что они привели к сокращению числа отозванных обвинений. .

В марте министр внутренних дел Джон Рид объявил о выделении гранта в размере 2 млн фунтов стерлингов на развертывание по всей стране системы, известной как «Maracs» — межведомственные конференции по оценке рисков, проводимые раз в две недели встречи между различными ведомствами, занимающимися проблемами насилия со стороны интимного партнера. Как говорит Кейси Гвинн, «говорить — это хорошо», и в Кардиффе, где Maracs были первопроходцами и где метод оценки риска использует многие из принципов, разделяемых Mosaic, Maracs добились больших успехов. «По прошествии года 42 процента наших дел были разрешены: жертвы в безопасности, и они больше не сталкиваются с хроническими социальными проблемами», — говорит Ян Пиклз, директор отделения безопасности женщин Кардиффа и председатель Marac.

Выбор между мараками и центрами семейного правосудия — это не «либо-либо», — настаивает Шотландия. Есть место и для того, и для другого. Но, защищая отказ правительства напрямую финансировать центры, она настаивает на том, что она «не видела ничего, нигде в мире, что позволило бы добиться таких быстрых результатов, как Кардифф». Прежде чем прийти к выводу, что центры представляют собой лучший вариант, я должна, — призывает она, — поговорить с Пиклзом, который сразу же опровергает аргумент министра: «У меня была брошюра Центра семейной юстиции Сан-Диего на задней двери моего офиса, посвященная прошлому. пять лет, — говорит она.«Они — мое вдохновение». Дюйм за дюймом она пытается «принять на вооружение подход на размер укуса» и надеется вскоре перевести в женское отделение несколько полицейских и медицинскую службу. Но хотя это и означает прогресс, «Сан-Диего — идеал».

Конечно, между Великобританией и Америкой есть различия, не в последнюю очередь в правовой системе, где прокуроры держатся на большем расстоянии от потерпевших. Помимо этого, самый большой контраст между Сан-Диего и единственным в Великобритании Центром семейного правосудия в Кройдоне — это деньги.Ежегодно, помимо основных расходов на оплату труда, бюджет Сан-Диего составляет 600 000 долларов на персонал и 1,2 млн долларов на накладные расходы на строительство. Croydon’s, стоимость которого составляет 246 000 фунтов стерлингов, составляет не более четверти этой суммы — цифра, отраженная в его гораздо менее просторных помещениях. (Сан-Диего принимает около 10 000 семей каждый год, Кройдон — около 7 000.) Но руководящие принципы и обязательства персонала идентичны.

Как и в Сан-Диего, каждое новое дело в Кройдоне начинается с оценки риска квалифицированным адвокатом.В здании можно встретить должностных лиц из муниципальных социальных служб и детских отделов; юристы по семейному праву из шести местных фирм, которые посещают еженедельно; самаритяне, консультанты по вопросам долга, наркотиков и алкоголя, иммиграции и отношений; Служба пробации; Women’s Aid, местный поставщик убежища; и 32 сотрудника отдела общественной безопасности столичной полиции района Кройдон, большинство из которых — детективы. Кабинет судебно-медицинской экспертизы, где эксперт сможет лечить, фотографировать и задокументировать травмы, откроется в ближайшее время — когда появятся средства.Кафе нет, но есть ясли, самая унылая комната в здании: «Благотворительная организация подарила нам игрушки и большой плазменный телевизор», — говорит Джилл Мэддисон, директор центра, которая, будучи советником совета по политике в области домашнего насилия, провела годы. кампания по открытию подразделения. «К сожалению, у нас нет денег, чтобы платить работникам, имеющим квалификацию по уходу за детьми».

«Нет никакого сравнения между уровнем защиты, который вы можете предложить в таком месте, и системой, основанной на межведомственных встречах», — говорит главный суппорт Марк Гор, начальник района Кройдон.«Вам не нужно ждать две недели, чтобы созвать конференцию по делу: вы можете позвонить сразу же. Если кто-то войдет в дверь сегодня утром, к вечеру у гражданских поверенных будет приказ о недопустимости приставания, и если он будет нарушен, мы арестуем ».

Эстер Брюстер-Тизи, исполнительный директор Croydon Women’s Aid, описывает некоторые другие преимущества совместного размещения. «Молодые поверенные могут спросить меня о последствиях определенных действий; мы можем сидеть вместе, когда нам хочется, и обмениваться идеями друг с другом, узнавать, что происходит в разных областях одного и того же дела.Подобный обмен информацией — прекрасная вещь ».

За год до открытия центра в Кройдоне было совершено пять домашних убийств: ни одного с тех пор не произошло. Возможно, еще рано делать окончательные выводы, но полиция не сомневается в том, что общий уровень насилия снижается.

«Мы пытаемся побудить другие районы селиться вместе», — говорит баронесса Шотландия. На вопрос, будет ли она требовать от казначейства денег для его финансирования, она отказывается отвечать.

«Один из самых печальных случаев произошел с женщиной из Бирмингема, — говорит Джилл Мэддисон.«Каким-то образом она услышала о нас и села в поезд со своими детьми, потому что думала, что мы можем помочь. Конечно, мы ничего не могли поделать ». «Кажется, это будущее, и оно работает», — говорит Триша Бернал. «Мы можем остановить убийство женщин. Если этому мешает отсутствие финансирования, я должен сказать, что меня это беспокоит ».

· Центр правосудия по делам семьи, 69 Парк-Лейн, Кройдон, Суррей CR0 1JD (020 8688 0100)

ОН БИЛ МЕНЯ И ПОТОМ ПРОСИЛ СЕКС ПОСЛЕ!

(ФОТО: ПОЛУЧИТЬ ИЗОБРАЖЕНИЯ / GALLO IMAGES).

Я помню, как мой муж впервые ударил
меня. Все, что я мог сделать, это закрыть лицо и помолиться, чтобы побои прекратились.

Когда он закончил, он хотел, чтобы мы занялись сексом
как уверенность в том, что я его простил. Боль от поцелуев, пока мои губы
были порезы, и мое тело болело было невыносимо!

КОРМЛЕНИЕ МОНСТРА

Я ранее рассказывала мужу о
приехала из неблагополучного дома, и он позаботился о том, чтобы я дистанцировался от своей семьи.Когда были похороны или другие семейные торжества, он брал меня
в другом месте, чтобы отвлечь меня от встречи с семьей.

Подробнее: «Моя
мужчине не нравится моя потеря веса, поэтому я пытаюсь набрать вес, чтобы он
счастлив »

Я чувствовал, что он защищает и заботится о нем
меня — не зная, что я кормил монстра внутри него. Я устроился в розницу
store и мой муж потеряли работу после того, как его контракт был расторгнут. Это сделано
он более одержим мной, и он будет следить за моими движениями.

Однажды мне пришлось работать сверхурочно, а он
так рассердился, когда пришел домой поздно ночью. Он хотел меня избить. Мне пришлось бежать
нашим соседям за помощью. Когда я вернулся, его не было. Он исчез для
через две недели после кражи моей зарплаты, которую я снял с банка.

Когда он вернулся, он извинился и заплакал.
Шли дни, и я заметил, что он бесконтрольно кашляет. Даже когда
Купила ему лекарство, кашель не прекращался. Я попросил его сдать анализы
за туберкулез, когда его здоровье ухудшилось.В конце концов он согласился пойти в клинику.

ШОКИРУЮЩИЕ НОВОСТИ

После некоторых анализов нам сказали, что мой муж
болеет туберкулезом. Он также прошел тестирование на ВИЧ. Когда результаты оказались положительными, мы
очень шокирован. Я тоже прошел тест на ВИЧ, но, к счастью, оказался отрицательным.

Врачи взяли у меня еще кровь и
посоветовал мне вернуться через три дня. Результаты все еще были отрицательными. я
купила бодрящие добавки для мужа. Я заставил его есть здоровую пищу и
предложил присоединиться к тренажерному залу.

Подробнее: Моя
партнер изменял мне с дочкой, сейчас она беременна

Я поддержала его, потому что хотела показать
ему, что его ВИЧ-статус не изменил мою любовь к нему. Но я был разочарован
когда через три месяца он начал сильно пить. Он откажется носить
презерватив во время секса. Он бил меня и говорил, что хочет заразить меня ВИЧ.

ЛИЧНЫЙ АД

Вот когда я понял, сколько бы я ни
поддерживал его, он просто никогда не изменит своего плохого поведения.С помощью
из полиции, я затем уехал из нашего дома, но он не слишком любезно отнесся к этому.

После этого он продолжал звонить и после
в то время как я уступил его требованиям встретиться со мной, но настоял, чтобы мы сделали это в полиции
станция, где я чувствовал себя в безопасности. Мы встретились, и пока мы были заняты разговором, зазвонил мой телефон и
Я пытался игнорировать это. Я боялся его, но он сказал мне ответить.

Подробнее: ‘Я
думаю, у моего мужа роман со своим лучшим другом-мужчиной »

Когда я собиралась ответить, он схватил
телефон подальше от меня.Поэтому я попросил помощи у одного из полицейских. В
офицер поговорил с ним и сказал, что мы должны пойти в другой офис в полиции
станция для уединения.

Пока мы были в этом офисе и пока я
занятый объяснением происходящего, мой муж попытался схватить офицерский
пистолет, но не смог этого сделать. Я просто помню, как бежал и прятался за прилавком
в зарядном офисе.

Другим полицейским пришлось задержать меня.
муж не пошел за мной. Затем его заперли, и я почувствовал облегчение.В
инцидент до сих пор не дает мне покоя. Интересно, что могло случиться. * Нет
ее настоящее имя

Мой муж всегда бьет меня, если я отказываю ему в сексе, сообщила суду женщина, ищущая развод.

Суд обычного права Игандо в штате Лагос в понедельник расторг 15-летний брак между Шеху Исахом и его женой Аминой по причине недопонимания и избиения.

Вынося приговор, председатель суда Адений Коледое заявил, что из имеющихся свидетельских показаний и неявки Исы в суд очевидно, что брак разбился о камни.

«На протяжении всего этого дела ответчик не соблюдал судебные процессы; Следовательно, у суда нет другого выбора, кроме как расторгнуть брак.

«Суд объявляет, что брак между госпожой Аминат Исах и господином Шеху Исахом сегодня расторгнут.

«Отныне вы оба перестаете быть мужем и женой.

«Каждый из вас должен идти своим собственным путем без всяких приставаний; суд желает вам обоим успехов в ваших будущих начинаниях, — сказал г-н Коледой.

Он передал Аминат опеку над двумя детьми и приказал Исе отвечать за их образование и общее благополучие.

Ранее истица, Амина, потребовала от суда разорвать ее 15-летний брак, заявив, что жестокое обращение со стороны мужа угрожает ее жизни.

«Спаси меня от жестоких рук мужа. Я столько страдал молча.

«Каждый раз, когда у нас возникает недоразумение, он меня побьет, я каждую минуту своей жизни живу в страхе.

«Я не был спокойным в моем браке; мой муж злится на малейшую провокацию.

«Каждый раз, когда он хочет секса, а я говорю ему, что у меня недомогание, он меня бьет.

«Если он не в настроении бить меня, он позволит мне поспать и позже нападет на меня, вылив на меня ведро воды. Я больше не могу этого терпеть », — сказала она суду.

По ее словам, Иса много курит в присутствии их детей.

Мать двоих детей сказала, что муж не заботится о ней.

«Муж морил меня голодом, запирал продукты в нашем шкафу и уходит с ключом.

«Я познакомила моего мужа, который занимается производством алюминия, с моим работодателем; ему дали контракт, он собрал деньги, но отказался выполнять работу.

«Когда компания начала меня смущать, я был вынужден вернуть деньги.

«Некоторые люди также приходили в наш дом, чтобы сразиться с ним, утверждая, что он собирал с них деньги, но не выполнял свою работу.

«Я также вернула им деньги, чтобы избежать дальнейших затруднений», — заявила она.

Она умоляла суд развестись с союзом, потому что она больше не любила своего мужа.

NAN

Мой горячий закаленный муж бьет меня … но я все еще люблю его — Семья

,

,

V.Влияние гендерного насилия на лечение женщин от ВИЧ

<< предыдущая | индекс | следующий >>

Мы неоднократно видели, как насилие в семье мешает лечению АРВ [антиретровирусными препаратами]. Есть несколько примеров таких случаев среди женщин в приюте [YWCA]. У одной [из женщин в приюте] был партнер, который выбросил ее таблетки. [Он] сказал ей: «Если тебе нужно пить лекарство, тебя нет в этом доме».

— Йета Меказу, управляющая приюта, Ассоциация молодых христианских женщин, Лусака, 1 февраля 2007 г.

Хьюман Райтс Вотч выявила гендерные барьеры, которые мешают замбийским женщинам искать информацию о ВИЧ или начинать и продолжать принимать АРТ.К ним относятся насилие и страх перед насилием со стороны интимных партнеров, страх быть брошенным и разводом в среде, где женщины страдают от незащищенных имущественных прав, а также захват собственности после смерти супруга. Эти злоупотребления происходят в контексте бедности и культуры, потворствующей мужскому авторитету и контролю над женщинами. Конечный результат может быть тяжелым. Некоторые из женщин, нуждающихся в АРТ, либо вообще не имеют доступа к АРТ, что ужасно сказывается на их здоровье и жизни, либо скрывают свой ВИЧ-статус и АРТ, что иногда приводит к пропуску жизненно важных доз АРТ или назначений для сбора. их лекарства.

Женщины сообщили Хьюман Райтс Вотч, что домашнее насилие со стороны их мужей и интимных партнеров, а также боязнь такого насилия оказали прямое пагубное влияние на их способность начинать и продолжать принимать АРТ. Женщины рассказали, что их били, били, кричали, оскорбляли и насиловали при обсуждении тестирования на ВИЧ и лечения со своими мужьями, после того, как они раскрыли свой ВИЧ-статус своим мужьям, и в результате посещения медицинских учреждений для получения АРТ.

Некоторые женщины, опрошенные для этого отчета, сказали, что они не могут пройти тестирование на ВИЧ-инфекцию или получить доступ к АРТ из-за злоупотреблений, описанных в этой главе, или из-за страха перед такими злоупотреблениями. Некоторые женщины обращались за услугами в связи с ВИЧ и начали АРТ только после смерти мужей. Другие сказали, что во время беременности они прошли тесты на ВИЧ через дородовые службы, но из-за насилия и страха перед насилием они не вернулись в медицинское учреждение, чтобы получить результаты своих тестов.Другие женщины начали принимать АРТ, не сообщив об этом своим мужьям.

Тестирование на ВИЧ и раскрытие информации

Чтобы получить доступ к лечению, женщинам необходимо пройти тест на ВИЧ, и, если результаты теста положительные, они обычно проходят дополнительные тесты, прежде чем смогут начать АРТ. Замужние женщины, опрошенные для этого отчета, заявили, что их мужья и другие интимные партнеры избивали их, пинали или подвергали эмоциональному насилию при обсуждении тестирования и лечения ВИЧ, а также когда они раскрывали свой положительный ВИЧ-статус.Это вызвало критическую задержку их способности начать АРТ. 29-летняя Мерси З. рассказала Хьюман Райтс Вотч,

.

Я вышла замуж в 2004 году, и мой муж начал заражать меня ЗППП [заболеваниями, передающимися половым путем]…. Он гуляет с женщинами. Когда я прошу презерватив или иду в клинику лечиться, он начинает меня бить. В январе 2006 года я пошел на ДКТ [добровольное консультирование и тестирование]. Он отказывался [пройти тест на ВИЧ]. Результаты оказались положительными. С того момента, как я получил результаты, он начал меня избивать.Через два месяца он прогнал меня. Он меня везде бил. Когда я была на четвертом месяце беременности, он бил меня, пока не вышла плацента. Мне пришлось обратиться в отдел поддержки жертв [специальное подразделение замбийской полиции, занимающееся проблемами жестокого обращения с женщинами и детьми]. ⁵⁸

Некоторые женщины, опрошенные для этого отчета, описали психологическое насилие, которое они испытали в результате обсуждения тестирования на ВИЧ со своими мужьями и когда их мужья узнали об их ВИЧ-статусе.Юник З., которая жила со своим замбийским мужем в соседней стране, где он работал, рассказала Хьюман Райтс Вотч, что, когда она говорила о тестировании на ВИЧ и консультировании, «[мой муж] просто игнорирует меня, он даже не ест дома. Он просто приходит домой, принимает ванну и снова выходит ». ⁵⁹ Unique Z. сказала, что это отложило ее решение пройти тест на ВИЧ до тех пор, пока она не сильно заболела:

Когда я сильно заболел, я сказал, что мне нужно быть рядом с мамой, и вернулся… обратно в Замбию.[Это было тогда] мой брат отвел меня на тест на ВИЧ. [В то время] мой показатель CD4 составлял 21. ⁶⁰ Когда я дал положительный результат, я впал в депрессию на три недели … Я принимаю АРВ [антиретровирусную терапию], и в понедельник мой показатель CD4 был 725. Когда я [впервые] встретился [ мой бывший муж] он был очень хорош. Через два месяца после нашей встречи он сказал мне: «Я хочу, чтобы ты стал родителем [матерью для его детей]». Я сказал ему, хорошо, давай сдадим тест на [ВИЧ]. Я [позже] обнаружил, что он был просто бабником. Мы поссорились, когда я спросил его о женщинах.Он ударил меня по губам. Он оторвал мне половину волос. Я разговаривал с его братом, но он сказал мне, что это было домашнее дело, и нет необходимости привлекать полицию. Я просто пошел к его старейшинам и обсудил это. «Он не преступник». Так они сказали. ⁶¹

Многие другие женщины сказали, что их мужья описали их как «проституток», предполагая, что у женщин были внебрачные связи, и в результате они подозревали, что у них есть инфекции, передающиеся половым путем.Таким образом, несколько женщин, опрошенных для этого отчета, сказали Хьюман Райтс Вотч, что они решили не обсуждать этот вопрос со своими мужьями и не проходить тесты на ВИЧ.

Женщины, которые проходят плановое тестирование на ВИЧ в рамках дородовых услуг, иногда опасаются домашнего насилия, если они поднимут этот вопрос со своим партнером или мужем, и в результате некоторые из них могут никогда не вернуться в клинику, чтобы получить свой диагноз ВИЧ или пройти оценку готовности к АРТ. . Другие просто решают не начинать АРТ.Моника Мвачанде, старшая медсестра государственной клиники Калингалинга, сказала, что, когда она спрашивает женщин, почему они не вернулись в клинику для дальнейших анализов, «Иногда они говорят:« Предположим, я нахожу свои результаты положительными, это может вызвать проблемы. дома. » ⁶²

Влияние задержки с тестированием на ВИЧ и началом АРТ в результате насилия отражено в показаниях 43-летней Прэчес К., которая смогла пройти тест на ВИЧ и позже записаться на АРТ только после того, как ее муж бросил, а затем развелся с ней.Она рассказывала Хьюман Райтс Вотч: «У меня всего 4… CD4. Я снизился до 27 килограммов с 68 килограммов. [Я выглядел] скелетом. От моего тела исходили почки [шишки / волдыри, связанные с кожными заболеваниями, связанными со СПИДом], и у меня возникали проблемы, когда я контактировал с солнечным светом… Я понял, что убиваю себя ». ⁶³ Драгоценный сказал, что если бы она все еще была с ней мужа, она никогда не смогла бы начать АРТ, и что она могла бы умереть в результате: «Если бы я все еще была с ним, я уверена, что умерла бы [к настоящему времени], потому что он никогда не позволил бы мне проверить или лечиться… Он меня много бил.” ⁶⁴

Еще одним фактором, который задерживает доступ женщин к тестированию на ВИЧ и АРТ, является то, что женщины иногда считают, что они должны получить разрешение своих мужей или партнеров на прохождение теста на ВИЧ. Многие женщины, опрошенные для этого отчета, сказали, что по достижении половой зрелости им посоветовали быть покорными и подчиняться своим будущим мужьям. Женщины также неоднократно рассказывали Хьюман Райтс Вотч, что получали добрачные консультации от пожилых родственниц, которые подчеркивали подчиненную роль женщин в семье и их обязанность подчиняться своим мужьям.Им сказали, что насилие в отношении женщин в домашнем хозяйстве является нормальным и приемлемым, и женщина должна оставаться в браке независимо от поведения ее мужа. В некоторых традициях, согласно «Женщине в праве и развитии в Африке» (WiLDAF), «насилие в семье неверно истолковывается как знак любви,« вместо того, чтобы развестись с ней, он готов превратить ее в женщину, которую он хочет ». ⁶⁵ Подобно гендерному насилию, эти гендерные нормы и социализация часто формируют отношение женщин к обращению за медицинской помощью, включая тестирование на ВИЧ и консультирование, с разрушительными результатами.

Ряд женщин заявили, что до смерти их мужей они чувствовали себя неспособными пройти тест на ВИЧ или получить доступ к лечению. Когда 52-летняя Рут М., фермер из Чонгве, и ее муж начали болеть, она тщетно пыталась убедить мужа разрешить ей пройти тест на ВИЧ, а также ему сделать это:

Раньше я говорила своему мужу, что мы оба должны [пройти] тест (ы) на ВИЧ. Он отказался. Он не хотел, чтобы я пошел на тест. Он сказал: «Это не СПИД, но люди просто нас обманывают.«Мы ходили к знахарям, но помощи не было. Мы просто зря потратили кучу денег… Я пошел на [тест на ВИЧ], и результаты были положительными. Я сейчас на АРВ-препаратах … Если бы не муж, давно бы пошла на ДКТ. Я не знал, что [со мной] не так, и продал много вещей на ферме, чтобы заплатить [знахарям]… Сейчас дома голод и много бедности. ⁶⁶

Растущее количество исследований, посвященных женщинам в странах Африки к югу от Сахары, показывает, что, несмотря на случаи гендерного насилия и отказа от них после раскрытия информации, ⁶⁷ , когда ее партнер принимает ВИЧ-положительный серостатус женщины, имея возможность раскрытие результатов теста на ВИЧ половым партнерам привело к снижению беспокойства, усилению социальной поддержки и улучшению доступа к программам ухода и поддержки. ⁶⁸ Тем не менее, трудности, с которыми сталкиваются женщины в странах Африки к югу от Сахары при раскрытии своего ВИЧ-положительного статуса, отражаются в том факте, что самые низкие показатели раскрытия информации в исследованиях, проведенных среди женщин, получающих дородовые услуги, были в странах Африки к югу от Сахары. ⁶⁹ Многие женщины, опрошенные в ходе этого исследования, заявили, что не могут раскрыть свой ВИЧ-статус своим мужьям, и в результате были вынуждены тайно принимать лекарства от ВИЧ (см. Ниже).

Влияние насилия и злоупотреблений на доступ к АРТ и его использование

Опрошенные для этого отчета женщины, участвовавшие в программах АРТ, рассказали Хьюман Райтс Вотч, что из-за физического и психологического насилия, а также из-за страха перед ним они иногда пропускали прием АРТ и посещения клиники, в том числе приемы для получения лекарств.Некоторые женщины были вынуждены скрывать свой ВИЧ-статус и лекарства из-за страха перед насилием или из-за опасений, что их мужья могут избавиться от лекарства. Берта К., муж которой регулярно ее избивал, рассказывала Хьюман Райтс Вотч: «Я начала принимать лекарства в 2006 году. [Мой муж] не знает». ⁷⁰ Беатрис С. сообщила Хьюман Райтс Вотч, что не собиралась сообщать об этом мужу. о ее ВИЧ-статусе: «Мой муж плохо ко мне относится. Однажды я попросил его пройти ДКТ, но он отказался. Он не хочет, чтобы я пил лекарства и никуда не ходил.Даже эти царапины на моем лице связаны с тем, что я был на рынке, чтобы купить овощи. Он сказал: «Вы опоздали, почему?» И начал меня избивать. Он избивает меня примерно каждые две недели ». ⁷¹

Начав АРТ без предупреждения мужей, многие женщины рассказали Хьюман Райтс Вотч, что им приходится ломать голову даже о том, где хранить лекарства. Некоторые женщины показали, что они вырыли ямы в земле или в цветочных горшках, чтобы спрятать АРВ-препараты. Затем эти женщины забирали лекарство, которое они должны принимать всю оставшуюся жизнь, дважды в день, а затем снова спрятали его.Другие рассказали Хьюман Райтс Вотч, что спрятали лекарство в тарелке или сумке для семейного обеда (традиционный основной продукт на основе кукурузы). Другие заявили, что прятали лекарство в чемоданах под кроватью или в контейнерах с аспирином и панадолом. Некоторые делали вид, что принимают таблетки для планирования семьи. Некоторые женщины заявили, что пропустили прием АРТ из-за всех этих уловок. Одна женщина рассказала Хьюман Райтс Вотч, что, опасаясь домашнего насилия, «я вынимаю лекарство из флакона и кладу его в пластиковый [пакет] или в контейнер с парацетамолом….Иногда я пропускаю дозу ». ⁷² Марриетта М., которая сказала, что ее муж часто избивал и оскорблял ее, прячет АРТ в своей одежде:« Я скрываю свое лечение в своей одежде. Мой муж не будет искать это в моей одежде. Мы с мужем много ссоримся. Он оскорбляет меня и говорит мне очень плохие вещи. Он очень сложный человек, и я не хочу… расстраивать его ». ⁷³

Тайно начав АРТ, некоторые женщины, опрошенные Хьюман Райтс Вотч, сказали, что, когда они испытывали побочные эффекты лечения, им приходилось придумывать объяснения, чтобы избежать насилия и других злоупотреблений.Мариетта М. рассказала Хьюман Райтс Вотч: «Когда я начала принимать лекарства, у меня были серьезные побочные эффекты. Мне пришлось сказать мужу, что это малярия ». ⁷⁴

Независимо от того, знали ли мужья об их ВИЧ-статусе или лечении, женщины, чьи мужья постоянно избивали их или иным образом злоупотребляли ими, иногда пропускали дозы АРТ. Берта К., заявлено,

[Иногда мой муж] возвращается в 18:00, пьяный, закрывает дверь и говорит: «Сегодня ты сходишь с ума.«Он запирает [меня], избивает, а затем запирает. [В другой день я бы сказал]: «Вот Ншима, » (традиционная замбийская еда), и он сказал бы: «Ты думаешь, я недостаточно умен, чтобы знать, что это Ншима?» Он избивает меня и запирает. дома. Хожу к соседям. Если у них есть милосердие, они впустят [меня], если нет, [я] сплю под деревом до завтра. В результате я иногда пропускаю дозы. Мне очень плохо. Я даже не хочу принимать лекарство. Я говорю: «Ха, дай мне умереть.” ⁷⁵

Другие женщины рассказали Хьюман Райтс Вотч, что мужья их били или угрожали избить, если увидят, что они принимают АРТ. Чарити Т. сказала: «Я не принимаю лекарства в присутствии мужа. Он сказал мне, что побьет меня, если увидит, что я принимаю таблетки. Он ударил меня, когда увидел, что я их забираю. Я пропустила прием некоторых таблеток, потому что боялась своего мужа. Из-за него мне вначале было очень сложно принимать лекарства.” ⁷⁶

Большинство женщин, опрошенных для этого отчета, свидетельствовали о влиянии словесных оскорблений на их здоровье в целом и на их приверженность АРТ. Словесные оскорбления, описанные опрошенными женщинами, уходящие корнями в доминирующие представления о женщинах, также показывают, насколько стигма укоренилась в обществе. Словесные оскорбления часто имеют место наряду с другими формами оскорблений. Попытки избежать такого злоупотребления привели к тому, что более 30 женщин, с которыми мы беседовали, пропустили прием АРТ. Показания Марии Т., 45 лет, муж которой знает только, что у нее туберкулез, рассказывает:

Я никому не рассказывала о своем [ВИЧ] статусе, кроме [членов] группы поддержки. Я боюсь сказать мужу, потому что боюсь, что он может накричать [на меня] и развестись со мной. Он каждый раз ругается со мной, особенно когда пьян. [Он говорит]: «Влагалище твоей матери», «анус твоей матери, отойди от меня, ты больной туберкулезом, ты можешь умереть в моих руках». Я прячу лекарство, кладу его на тарелку. , добавьте муки , чтобы, сняв крышку, он [не нашел лекарство для АРТ].Я принимаю лекарство в 8:00 [когда он] дома и в 20:00, когда он еще на работе. Я должен убедиться, что он снаружи. Вот почему я четыре раза забыла принять лекарство с тех пор, как начала лечиться [в июне 2006 года]. В прошлом году он ударил меня кулаком по спине. Я взял палку и ударил его в ответ. ⁷⁷

Помимо прямого и ужасного воздействия физического и словесного оскорбления на способность женщин получить доступ к АРТ и продолжить ее использование, по крайней мере пять женщин рассказали Хьюман Райтс Вотч, что их мужья выбросили антиретровирусные препараты.Чарити Т., муж которой жестоко обращался с ней, заявила, что

Однажды [мой муж] выбросил мои лекарства… в выгребную яму. Он сказал, что не хочет видеть эти лекарства в своем доме. Я прятал лекарства со своим соседом; Я оставил их там на полгода. После того, как он выбросил лекарства, на следующий день мне пришлось вернуться в клинику, чтобы получить еще лекарства. Я объяснил медсестре, что случилось. Она принесла мне еще лекарств. ⁷⁸

Несколько руководителей групп поддержки, активисты женских групп и консультанты по лечению ВИЧ рассказали Хьюман Райтс Вотч похожие истории.Ида Мукука, активистка по борьбе со СПИДом и бывший координатор групп поддержки, сказала, что в некоторых группах, которыми она руководила, «женщины приходили и говорили:« Мой муж насилует меня каждую ночь. Он бросал АРВ-препараты в унитаз ». Это очень печальная ситуация». ⁷⁹ Консультант по приверженности в Лусаке также поделился опытом бывшей пациентки, которая скончалась: «Она принимала лекарства одновременно с мужем. . Каждый раз, когда они ссорились, муж избивал ее, принимал наркотики и выбрасывал их. ⁸⁰ Менеджер приюта, созданного Ассоциацией молодых христианских женщин (YWCA) в Лусаке, также рассказала истории двух переживших домашнее насилие женщин, которые воспользовались услугами приюта YWCA: «Партнеры двух женщин, которые … на антиретровирусных препаратах отказали [разрешить] женщинам пить лекарство от [ВИЧ]. Одна женщина [сказала, что] ее муж выбросил ее лекарство и сказал ей: «Если ты выпьешь это лекарство, тебя нет в этом доме» ». ⁸¹

Опыт женщин, опрошенных в ходе этого исследования, показывает, что гендерное насилие лишает многих из них возможности продолжать лечение от ВИЧ.Большинство опрошенных женщин рассказали Хьюман Райтс Вотч, что посещали консультации по вопросам приверженности в клиниках АРТ. Когда их спросили, обсуждали ли они свой опыт словесного, психологического и физического насилия, они ответили, что консультанты обычно не спрашивают об этих проблемах, если только они не замечают видимых следов нападения (см. Главу VI). ⁸²

Некоторые женщины, опрошенные Хьюман Райтс Вотч, заявили, что, несмотря на постоянные избиения и словесные оскорбления, они старались вовремя принимать АРТ.Это могло быть связано с тем, что большинство информантов начали лечение, когда они уже были крайне больны полномасштабным СПИДом и, таким образом, увидели, как АРТ изменила их здоровье с течением времени. Или другая причина, как отмечалось в главе III, могла заключаться в том, что исследователи Хьюман Райтс Вотч в основном опрашивали женщин, которые были связаны с группами поддержки, посещали консультации по приверженности или и то, и другое. Руководители групп поддержки и консультанты по приверженности часто подчеркивают, что пациенты должны принимать АРТ вовремя, как предписано персоналом клиники.Женщины, которые пропустили приемы для продления срока действия своих рецептов на АРТ, сообщили, что их «отговорили» от персонала клиники. Следовательно, некоторые из опрошенных женщин могли решить не признавать пропущенные дозы АРТ, поскольку связывали исследователей Хьюман Райтс Вотч с персоналом клиники.

Свидетельства в этой главе показывают, что женщины очень стойкие и часто творчески подходят для того, чтобы вовремя принимать АРТ и посещать приемы в клинике, одновременно выполняя основные обязанности по уходу.Некоторые даже используют насилие на гендерной почве в качестве предлога для посещения клиники. Показательна история Люсии Г.:

Я тестировался [на ВИЧ] в 2005 году. Я был болен… [и] медсестра попросила меня пройти ДКТ. Я спросила своего мужа, который отказался, и сказал: «Если вы пойдете на ДКТ и получите положительный результат, я разведусь с вами». Я пошла тайно [в клинику] и получила положительный результат. Таким образом, я знал, что со мной не так. Через три месяца у меня снизилось [количество] CD4, поэтому мне назначили АРВ-препараты. Я все еще принимаю АРВ, но муж не знает.Я справляюсь только потому, что скрываю лекарства. Я копаю землю, кладу лекарство в консервную банку и кладу в яму, затем ставлю на нее ведро с водой, чтобы никто не узнал, что под ней закопано лекарство. Я всегда думаю о своей жизни. Я не хочу терять свой брак и не хочу терять свою жизнь, поэтому я должен сделать это, чтобы сохранить свой брак и свою жизнь. Если я разведусь, я не смогу присматривать за детьми. Мой муж очень высокомерный. Этот шрам на моем лице от того, что он меня ударил. Он бьет меня, потому что подозревает, что я болен, и за то, что я часто хожу в клинику, когда болею, или [чтобы забрать] АРВ-препараты.Он меня бьет, оскорбляет и спрашивает, почему я каждый раз хожу в клинику. Я говорю ему, что мне нужно в клинику из-за побоев. Если меня не бьют целую неделю, это слишком долго. Он бьет меня почти каждый день, и это хорошо для меня, потому что я могу [найти предлог] пойти в клинику. Я никогда не сообщал о нем [в полицию]. Однажды я сказал старосте [старосте деревни]. ⁸³

Люсия Г. и другие женщины, опрошенные для этого исследования, рассказали, как они собирают средства специально для покрытия транспортных расходов для посещения клиники.«Когда приближается моя встреча [в клинике ВИЧ], я продаю тыквенные листья, чтобы собрать деньги [на транспорт]. Иногда мне удается, а иногда нет, поэтому я занимаю деньги у друзей ». ⁸⁴ Точно так же Анжела Р., продавщица фруктов, сказала Хьюман Райтс Вотч, что спрятала АРВ-препараты между двумя цветочными горшками. : «Я езжу [в клинику] на автобусе и должен заплатить [10 000 кВт (около 2,50 долларов США) за поездку туда и обратно]. Я [обычно] не получаю прибыли от своего бизнеса, поэтому, когда до моего визита в клинику остается несколько дней, я выполняю некоторую сдельную работу, например, стираю чужую одежду.Однажды я пропустил прием в клинику в декабре прошлого года, потому что у меня не было денег на транспорт. В клинике на меня кричали и предупреждали, чтобы я не пропускал [назначения или дозы АРТ], потому что это очень опасно ». ⁸⁵

Женщины, опрошенные для этого отчета, определили неравные права собственности и их неспособность защитить свои права собственности как главный фактор, препятствующий их доступу к АРТ и их способности соблюдать режим лечения. Для женщин, вышедших замуж в соответствии с дискриминационными обычными законами, отсутствие у них имущественных прав часто означает, что им приходится оставаться в браке с жестоким обращением, что, в свою очередь, может препятствовать обращению с ними.Страх развода в контексте экономической зависимости женщин от мужчин вынуждает некоторых женщин скрывать АРТ. Женщины, которые добиваются развода и теряют имущество, которое они накопили во время брака, сталкиваются с ограничениями, которые ограничивают их возможности оплачивать транспортные расходы для посещения клиники, получения АРВ-препаратов или посещения консультаций по вопросам соблюдения режима лечения. Точно так же вдовы рассказывали Хьюман Райтс Вотч о захвате имущества родственниками супругов после смерти их мужей, что затрудняло им начало и продолжение АРТ из-за экономических ограничений.Захват собственности также заставлял некоторых женщин вступать в новые жестокие браки только для того, чтобы содержать себя и своих детей.

Неравные имущественные права при расторжении брака

Сейчас [у нас] около семидесяти клиентов на [каждого] юриста. Самый частый вопрос — это развод в местных судах. Если женат по обычному праву, женщине ничего не дается. [Нет] даже ее одежды!

—Румбидзай Мутаса, юрист Клиники юридической помощи женщинам, Лусака, 23 февраля 2007 г.

Как отмечалось выше, среди некоторых этнических групп в Замбии, к которым принадлежат более 50 процентов женщин, опрошенных для этого отчета, женщины, вступающие в брак в соответствии с обычным правом, часто теряют имущество, накопленное во время брака при разводе. ⁸⁶ Возникающие в результате экономические трудности часто сказываются на их лечении от ВИЧ. Женщины, которые развелись по обычному праву, рассказали Хьюман Райтс Вотч, что они живут в крайней нищете и не могут позволить себе проехать в медицинские учреждения за АРВ-препаратами или даже на еду. В результате им пришлось принимать лекарство натощак. Это проблематично, поскольку некоторые АРВ-препараты необходимо принимать во время еды, а правильная диета может помочь в выздоровлении. Кроме того, у людей, выздоравливающих от болезней, связанных со СПИДом, может повыситься аппетит. ⁸⁷

Хьюман Райтс Вотч задокументировала опыт женщин, брошенных мужьями и другими интимными партнерами, изгнанных из дома и разводимых своими мужьями в результате раскрытия своего ВИЧ-статуса. Женщины рассказали Хьюман Райтс Вотч, что страх быть брошенным и разводом, а также последующей потерей имущества иногда заставлял их скрывать свой ВИЧ-статус и прием АРВ-препаратов. 31-летняя Кэролайн М., первый муж которой развелся с ней, узнав, что у нее ВИЧ, в конце концов вышла замуж за другого человека, которому она не раскрывала свой ВИЧ-статус, поэтому она скрывала АРВ-препараты.«Если я раскрою свой статус мужу», — сказала Кэролайн М.

.

Я боюсь двух вещей: [быть] снова разведенным или что мой муж просто скажет: «Прекратите принимать АРВ-препараты, с вами все в порядке»…. Поэтому, когда я получаю АРВ-препараты в клинике, я выбрасываю коробку [контейнер] и оставляю пластик [пакет]. Я кладу лекарство под одежду в шкафу. Мой муж даже одежду не трогает. Он просит меня принести ему одежду из шкафа. Я принимаю лекарство в 8:00 и 20:00.У нас всего две комнаты, поэтому, когда муж приводит домой друзей, я заранее готовлю лекарство и кладу его на кухню. Мой новый муж властен. Он всегда говорит: «Нельзя быть положительным, и те АРВ-препараты, о которых вы слышите, не годятся». Он думает, что не может быть ВИЧ-положительным. Когда он пьян, он — проблема. Он бьет меня и кричит на меня. ⁸⁸

Энн К., 27 лет, муж которой развелся с ней, получила положительный результат теста на ВИЧ за день до интервью с Хьюман Райтс Вотч.Замужняя по обычному праву, она рассказала Хьюман Райтс Вотч, что при разводе с ней муж присвоил все ее имущество, включая тарелки, шкафы, матрасы и простыни. Энн К. сказала, что она жаловалась «старосте» фермы, где она жила со своим мужем, но ее муж сбежал в Лусаку, чтобы избежать конфронтации с старостой, а новая жена ее бывшего мужа утверждала, что эти предметы были подарками от ее родители. Энн К. сказала, что она отказалась от попыток вернуть свои крайне необходимые вещи из-за плохого состояния здоровья . «Я болею, но у меня нет простыней и матрасов. Я должен спать на коврике на полу. У меня есть одно одеяло, которое мне дала племянница. Я делюсь этим с детьми ». ⁸⁹ На следующий день она должна была вернуться в клинику по лечению ВИЧ-инфекции для дальнейших анализов. Энн К. сказала, что, хотя врачи могут записать ее на АРТ, она может не переносить лечение без еды.

Захват недвижимости

Вдовы, живущие с ВИЧ / СПИДом, опрошенные Хьюман Райтс Вотч, описали ужасающее воздействие захвата собственности — незаконного присвоения собственности родственниками умершего (обычно мужчиной) — на их лечение от ВИЧ.По словам этих вдов, собственность, захваченная родственниками супругов, могла бы помочь им начать малый бизнес, прокормить себя и своих детей и оплатить транспорт для посещения клиники. Некоторые вдовы, которым требовалось лечение от ВИЧ до того, как оно стало бесплатным, также заявили, что собственность, конфискованная родственниками супругов, могла помочь им получить доход для покрытия расходов на АРТ.

Когда в 1999 году умер муж Мины П., она уже сказала ему, что живет с ВИЧ / СПИДом. Вместе со своими родственниками он обвинил ее в том, что она «принесла в дом ВИЧ.»После смерти мужа его родственники забрали имущество пары:

.

Я не работала, когда умер мой муж. Его родственники обвинили меня … Они сказали, что я занес в его дом болезнь. Его родственники забрали все имущество и продали нашу землю. Денег с земли я не получал. Я не [сообщал об этом в Отдел поддержки жертв]. Мои родственники сказали, что я не должен воевать из-за земли … Вы не воюете из-за земли, потому что все мы произошли от земли. Когда у меня была земля, [моей семье] всегда было что поесть.После того, как они захватили землю, я действительно боролся, и у нас часто не было еды. Это было плохо для моего здоровья, и я заболела. В то время я не мог позволить себе лечение [ВИЧ]. Если бы у меня была земля, я мог бы продать ее, чтобы заплатить за лечение [от ВИЧ], или я мог бы продать некоторые из вещей, которые мы выращивали. ⁹⁰

Даже после того, как правительство Замбии сделало АРВ доступными бесплатно, захват собственности родственниками порой заставлял вдов, получающих АРТ, пропускать жизненно важные визиты в клинику, потому что они были не в состоянии оплачивать транспортные расходы.Показателен опыт Хильды М.:

Все имущество забрали родственники [моего покойного мужа]. Они взяли автомобиль, телевизор, радио, DVD-плеер, столовую и стулья для гостиной. Они сказали мне, что я умру, поэтому мне не понадобятся эти вещи. Я не пытался вернуть эту собственность — так обстоят дела — у меня нет силы. Моя проблема в том, что мне сейчас не хватает еды. Эти препараты очень сильные. Мне нужна еда, чтобы принять их.Если бы у меня был микроавтобус, я бы использовал его для бизнеса и получал бы деньги на еду и транспорт. Мне нужно ехать на автобусе в больницу, чтобы получать лекарства каждый месяц. Моя сестра должна дать мне за это деньги, а когда она не может, я должен идти пешком. Когда я чувствую слабость, это слишком далеко. Я пропустила несколько встреч, потому что у меня нет денег на транспорт. Однажды я три дня не собирала лекарства. ⁹¹

Захват собственности не только усугубляет бедность среди женщин, но и побуждает их вступать в новые отношения в целях экономической безопасности, в некоторых случаях с агрессивными партнерами.Когда в 1991 году скончался муж Джун С., его родственники «все забрали». ⁹² Джун С. так и не вернула свою собственность. Получив в том же году ВИЧ-положительный диагноз, она переехала жить к отцу и мачехе, где с ней плохо обращались. Через четыре года Джун снова вышла замуж. Она рассказала Хьюман Райтс Вотч, что нынешний муж ее избивает, насилует и отказывается использовать средства защиты во время полового акта, хотя она и сообщила ему о своем ВИЧ-статусе. Каждый раз, когда она отказывалась заниматься незащищенным сексом со своим мужем, сказала Джун С., ее муж просто схватил бы ее. ⁹³ Джун С. сообщила о своем муже в правительственный отдел поддержки жертв (VSU), когда он сильно ее избил, и сотрудники VSU предложили направить ее в приют YWCA. Джун С. рассказала Хьюман Райтс Вотч, что хотела узнать свой показатель CD4, чтобы узнать, нужно ли ей лечение от ВИЧ, но что ее муж «не хочет слышать о лечении от ВИЧ». ⁹⁴ Она объяснила Хьюман Райтс Вотч, что ее лечили. имущество, которое не было захвачено, когда умер ее первый муж, она могла бы продать это имущество, чтобы продолжить работу, и что она могла бы оставить своего нынешнего жестокого мужа.

Когда умер 35-летний муж Беатрис С., его родственники забрали все их вещи. «Семья получила эти вещи, потому что [мой] муж работал: телевизор, холодильник, плита, диван и утюг. У меня ничего нет, только моя одежда ». ⁹⁵ Беатрис, которая получает АРТ с 2004 года, была вынуждена найти жилье у друга, который позже женился на ней. Беатрис С. сказала, что не будет сообщать своему нынешнему (также жестокому) мужу о своем ВИЧ-статусе или о том, что она принимает АРТ.

Отсутствие доступа к продуктам питания

Многие женщины, опрошенные для этого отчета, особенно те, кто потерял свое имущество в результате развода или смерти своих партнеров, говорили о голоде как о главной проблеме, характерной для их опыта приема АРТ. ⁹⁶ Отсутствие адекватного питания является общей проблемой в Замбии, где в 2004 году 68 процентов населения были отнесены к категории бедных, а 53 процента населения не могли позволить себе приобрести базовую продовольственную корзину в размере 78 223 кВт. около 18,50 долларов США) в месяц. ⁹⁷ Бедность в Замбии непропорционально сказывается на женщинах, учитывая их и без того низкий экономический статус и зависимость от партнеров-мужчин. Например, в 2002/2003 году бедность составляла 58 процентов в домохозяйствах, возглавляемых женщинами, по сравнению с домохозяйствами, возглавляемыми мужчинами, где бедность составляла 43 процента. ⁹⁸

Для взрослых и детей, живущих с ВИЧ / СПИДом, адекватное питание и питание необходимы для здоровья их иммунной системы и успеха АРТ. Согласно Объединенной программе Организации Объединенных Наций по ВИЧ / СПИДу (ЮНЭЙДС), «Адекватное питание необходимо для поддержания иммунной системы человека, поддержания здорового уровня физической активности и качества жизни. Адекватное питание также необходимо для получения оптимальных результатов от антиретровирусной терапии ». ⁹⁹ Точно так же Pathfinder International объясняет это,

Многие люди, у которых диагностирован СПИД, похудели из-за хронических заболеваний.У них может быть сниженный аппетит, они не могут много есть из-за кандидоза во рту или пищеводе, плохо всасываются или имеют хроническую диарею. Сопутствующая инфекция с туберкулезом часто встречается при ВИЧ-инфекции, и широко распространенная инфекция туберкулеза также может вызывать потерю веса. Набор веса может быть быстрым у лиц, начинающих АРТ и после лечения… ТБ. Некоторые АРВ-препараты необходимо принимать во время еды, и выздоровлению может способствовать правильная диета. Многие люди, выздоравливающие от инфекций, связанных со СПИДом, имеют повышенный аппетит, и это может быть проблемой в бедных семьях, которые не имеют продовольственной безопасности. ¹⁰⁰

Оплата сопутствующих расходов

Женщины, не обладающие надежными правами собственности, также могут не иметь ресурсов, необходимых для тестов, связанных с АРТ, если они не всегда доступны бесплатно, как в провинции Коппербелт. Как обсуждалось ранее, в июне 2005 года Министерство здравоохранения объявило, что оно будет бесплатно предоставлять полный пакет услуг по лечению ВИЧ / СПИДа, включая АРТ, для замбийцев. Однако, похоже, что эта политика не применяется единообразно в двух провинциях, изучаемых для данного отчета.Опрошенные в Ндоле, провинция Коппербелт, указали, что они получают только антиретровирусные препараты бесплатно и должны платить за подсчет CD4 и другие диагностические тесты.

По всем причинам, описанным выше, стоимость этих тестов также серьезно сказывается на женщинах, вступающих в жестокие отношения. Например, Дороти М., которая сказала, что медицинские работники посоветовали ей проверять уровень CD4 каждые шесть месяцев, сказала, что она опоздала на тест на четыре месяца, потому что не могла позволить себе его стоимость.Ее муж, который напал на нее и бросил ее вместе с двумя детьми, когда узнал, что у нее ВИЧ, отказался платить за это. ¹⁰¹ Другая женщина сообщила Хьюман Райтс Вотч, что она не может начать лечение, потому что не может позволить себе стоимость определения CD4. Ее врач порекомендовал ей пройти тест как можно скорее, так как она страдала от ряда оппортунистических инфекций, но ее муж отказался платить. ¹⁰²

Мой муж бьет меня и говорит, что это его Богом данное ему право согласно исламу.Поддерживает ли это исламский закон?

Ислам — религия милосердия, и Бог описал своего возлюбленного Пророка Мухаммада (мир ему) в Коране как милость ко всему миру. Бог говорит: «И Мы послали тебя [о Мухаммад] только в качестве милости к мирам» (21: 107).

Исламский шариат уделяет большое внимание правам слабых, к которым следует относиться с милосердием и состраданием. Пророк постоянно подчеркивал, что женщины во многих ситуациях попадают в категорию слабых наряду с сиротами.Об этом сообщили ан-Насаи и Ибн Маджах со звуковым переходом, поскольку Имам ан-Навави заявил в своей книге «Рияд аль-Салехин», что Пророк сказал: «О Боже, будь моим свидетелем, что я предостерегаю людей от пренебрежения правом обоих. слабые стороны: сирота и женщина ».

Женщина нуждается в милосердии из-за природы ее физического строения и потребности в ком-то, кто позаботился бы о ее делах. По этой причине Пророк описал женщин как мягкое стекло, с которым нужно обращаться осторожно и осторожно.Это причина того, что ислам делает упор на доброту и заботу о жене, и Бог повторил, что основными строительными блоками супружества являются милосердие, привязанность и безмятежность. Бог говорит,

«И из Его знамений то, что Он создал для вас супругов, чтобы вы находили в них успокоение; и Он поместил между вами привязанность и милосердие. Воистину, в этом знамения для мыслящих людей »(Коран 30: 21).

В связи с этим Пророк заявил, что превосходный муж — это тот, кто проявляет безупречную заботу о своей жене и проявляет крайнюю доброту в обращении с ней.Госпожа Аиша передала, что Пророк сказал: «Лучший из вас — лучший по отношению к своей семье, а я — лучший по отношению к своей семье» (ат-Тирмизи).

Точно так же Ислам поощряет снисходительность и мягкость в исправлении ошибок и исправлении ошибок. Пророк призывал к мягкости и снисходительности во всех делах. Госпожа Аиша передала, что Пророк сказал: «Когда снисхождение становится частью любого дела, оно украшает его, а когда оно извлекается из него, оно портит» (Муслим).

Пророк был прекрасным примером кротости.Сообщалось, что женщина Аиша сказала: «Пророк никогда не бил своих жен или слуг; на самом деле, он не ударил ни одно живое существо своей рукой, кроме как во имя Бога, и он не будет мстить за себя, кроме случаев, когда запреты Бога были нарушены, только тогда он будет отомстить »(Муслим).

Действительно, благородная биография Пророка дает нам прекрасное руководство для мужчин о том, как обращаться со своими женщинами. Бог говорит в Коране:

.

«В Посланнике Бога, несомненно, был для вас отличный образец для всякого, кто надеется на Бога и Последний день и [кто] часто вспоминает Бога» (Коран 33:21).

Когда дело доходит до избиения женщин, это упоминается однажды в Коране, когда Бог говорит:

«А те [жены], от которых вы боитесь высокомерия, [сначала] посоветуйте им; [тогда, если они упорствуют], оставьте их в постели; и [наконец] ударить их. Но если они слушаются вас [еще раз], не ищите средств против них. Воистину, Бог всегда Возвышен и Велик »(Коран 4:34).

Проблема категорического отказа женщины вступать в сексуальные отношения со своим мужем по обоюдному согласию является серьезной проблемой, имеющей социальные и моральные последствия, поскольку жена лишает мужа его супружеских прав.Бог, в свою очередь, побудил мужа попробовать несколько альтернатив, чтобы убедить жену восстановить интимные отношения между ними. Эти альтернативы предназначены для соответствия различным культурным традициям и обычаям, нужно действовать осторожно в отношении того, как эти альтернативы действуют, поскольку существуют культурные различия между женщинами. Культурное происхождение и обычаи должны быть в центре внимания при использовании этих различных альтернатив, в конечном итоге цель — примирение и возрождение прочных супружеских отношений.

Мужу разрешается отказаться от сна в одной постели с женой, чтобы заставить ее переосмыслить свое положение, не причиняя ей вреда и не навязывая ей какой-либо несправедливости. Ученые разрешили мужу отказаться от сна в одной постели с женой с условием, чтобы он не причинял жене какой-либо психологической боли или вреда, в противном случае было бы недопустимо прибегать к этой альтернативе.

Что касается использования избиения в качестве альтернативы, ученые единодушно согласились с тем, что избиение в этом стихе не означает причинения вреда жене или унижения ее достоинства.Допустимость избиения ограничивается конкретными случаями и ограничивается определенными условиями, в которых избиение не рассматривается как унижение женщины. Другими словами, избиение вовсе не обязательная альтернатива. И даже когда в определенных случаях к нему необходимо прибегать, это не должно быть избиением, которое причиняет вред жене или оставляет на ее теле какие-либо следы или синяки. Удар должен быть легким и мягким с помощью зубной щетки или сивака. Причина избиения — показать гнев мужа и выразить свое неодобрение негативному отношению жены к нему.Это означает, что мужу совершенно запрещено использовать орудие, специально предназначенное для избиения. Само собой разумеется, что существует колоссальная разница между ударами легким предметом, например зубной щеткой, который не причиняет вреда, и предметом, который причиняет серьезный вред и унижает женщину.

Хотя ученые установили очень строгие условия в отношении цели и средства избиения, они повторили, что обращение к этой альтернативе должно быть последним вариантом для мужа, и ему следовало исчерпать все другие возможности, прежде чем прибегать к избиению.Также недопустимо, чтобы муж бросал супружеское ложе или прибегал к побоям на основании ожидаемого или предсказуемого признака намерения женщины воздержаться от сексуальных отношений со своим мужем. Что еще более важно, ученые запретили мужу бить, если он знает, что эта альтернатива не поможет убедить его жену и решить проблему. Они также запретили мужу бить, если он знает, что есть другие альтернативы, к которым он может обратиться, чтобы помочь в исправлении ситуации, кроме избиения.Более того, ученые запретили мужу прибегать к избиению, если он знает, что даже легкий удар повредит его жене и оставит следы на ее теле.

Имам аль-Хаттаб аль-Малики заявил в своей книге «Мавахиб аль-Джалил» (4 / 15-16), что если муж считает, что вероятность исправления ситуации путем избиения невелика, ему не разрешается бить его. жена. А в книге «Аль-Джавахир» говорится, что если муж считает, что применение жестокого избиения было бы единственным эффективным способом изменить положение его жены, ему вообще не разрешается прибегать к избиению.”

Ученые утверждали, что мужа следует избивать и наказывать, если он обидел свою жену или не соблюдал ее права.

Другие ученые подчеркивали то же самое и заявляли, что избивать жену нельзя, используя кнуты, палки или что-нибудь подобное. Избиение должно производиться только сиваком или рукой, чтобы выразить вину и осуждение, как сказал Ибн ‘Аббас. Также Ибн Аби Хатем передал в своем объяснении стиха об избиении, что аль-Хасан аль-Басри определил безвредное избиение как такое, которое не оставляет следов, а также необходимость избегать почетных мест на теле, таких как лицо. или чувствительные места, такие как половые органы.

Этот вид светового удара разрешен в соответствии с исламским шариатом при строгих условиях, которые ограничиваются определенными культурными средами, с которыми некоторые культуры могут быть не знакомы. Коран был разослан всем людям из разных слоев общества и адресован людям из разных культур.

Одним из ярких доказательств того, что вопрос об избиении женщин в качестве альтернативы не является абсолютно допустимым во все времена и во всех местах, является то, что Пророк запретил избивать женщин.И когда некоторые женщины пришли пожаловаться на то, что их избивают их мужья, Пророк рассердился и сказал, что те, кто бьют их жен, не самые лучшие среди мужчин.

Это означает, что избиение разрешено не во всех случаях. И абсолютный запрет на избиение наступает тогда, когда оно причиняет вред или совершается с целью мести. Кроме того, его следует практиковать только в культурной среде, которая рассматривает этот метод как способ показать вину и выразить неудовлетворенность, и не рассматривается как способ принижения женщины или посягательства на ее достоинство и самоуважение.

Ат-Тахер ибн ‘Ашур подтвердил это понимание в своем толковании Корана «ат-Тахрир с-л Танвир», в котором он объяснил, что все схоластические мнения по этому вопросу указывают на тщательное понимание различных культурных сред и обычаев людей. Например, бедуинская культура не рассматривает избиение женщин как нападение, а женщины не рассматривают такой поступок как оскорбление их достоинства. В таких культурах выражение неудовлетворенности женой подобным образом хорошо воспринимается женщинами как способ обвинения, а не нападение.

Орган власти имеет право ограничивать права мужей использовать избиение в качестве альтернативы. Это особенно верно, когда мужчины умышленно злоупотребляют этим правом и используют его как инструмент для жестокого избиения или выражения своего гнева и мести, что автоматически приводит к домашнему насилию, разрывающему дружеские узы в семье. По этой причине некоторые ученые вообще запретили избивать женщин, например знаменитый ученый аль-Кади ибн ‘Араби аль-Малики, который написал в своем толковании Корана «Ахкам аль-Коран» и сообщил, что известный ученый Атта ибн Рабах сказал, что муж не должен бить его. жена, но разрешено только выразить свой гнев.Аль Малики среди других ученых истолковал этот стих как означающий, что мужу разрешено только выражать свое недовольство, и что эти ученые отвергли подлинность пророческих традиций, допускающих легкое избиение.

Нет сомнений в том, что жестокие избиения, плетения и физические наказания, которые в нашем современном мире называются домашним насилием, категорически запрещены консенсусом всех ученых. Все люди должны объединиться против этого.Практика насилия в отношении женщин не имеет ничего общего с исламским учением. Исламские законодательные источники поощряют милосердие и сострадание в супружеской жизни между мужем и женой и не находят никакого оправдания причинению вреда женщинам. Следовательно, Пророк был сродни запрету избиения во всех его формах, и аль-Бухари сообщил, что Пророк сказал: «Будет ли мужчина бить свою жену, как он бьет свою рабыню, а затем возвращается, чтобы вступить с ней в половую связь в конце дня? ! »

Исламский шариат запрещает причинение вреда во всех его формах.К сожалению, причинение вреда женщинам в некоторых мусульманских обществах является результатом несоблюдения милосердного учения ислама. Кроме того, действующие гражданские законы, вытекающие из исламского шариата, криминализируют насилие в отношении жены и рассматривают его как вред, требующий компенсации за психологический ущерб, нанесенный жене, наряду с предоставлением ей права на развод, гарантируя при этом ее полные права. .

Всемогущий Бог знает лучше.

.