Что делать и кто виноват: параллели – Главы в книгах – Публикации ВШЭ – Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

«КТО ВИНОВАТ?» И «ЧТО ДЕЛАТЬ?»: ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДТЕКСТ РУССКИХ ВОПРОСОВ. МЖ: Мужчины и женщины

«КТО ВИНОВАТ?» И «ЧТО ДЕЛАТЬ?»:

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДТЕКСТ РУССКИХ ВОПРОСОВ

Существуют две знаменитые русские формулы – «Кто виноват?» и «Что делать?». Они стали крылатыми словами русской литературы, русского сознания вообще. Считается, что эти формулы указывают на морализм русского сознания, озабоченность его нравственными проблемами («практический разум», по Канту) и в то же время относят к вопросам социального порядка. Повышенный морализм русского сознания сказывался в этой сверхличной его обращенности, в озабоченности общими судьбами, прежде всего судьбой народа. В связи с этим говорят о нравственном социализме, о моральном обосновании социалистической идеологии в России. Это относится исключительно к «русскому», то есть народническому, или крестьянскому, или – уже в марксистских терминах – утопическому социализму, искавшему и находившему моральное обоснование в так называемой субъективной социологии (Михайловский). Субъективный в этом контексте и значит моральный, опирающийся на волевое начало в человеке, на запросы его нравственного сознания, а отнюдь не на какого-либо рода объективистское или квазинаучное обоснование, с претензией на каковое выступил марксизм, обозначивший радикальную смену социалистической парадигмы. Всё это общеизвестно, и я вернулся к этим сюжетам только для того, чтобы напомнить контекст, в котором привычно рассматривались знаменитые формулы русской литературы, – и вывести их из этого контекста, вернее, вернуть в подлинный их контекст.

Вопросы «Кто виноват?» и «Что делать?» прежде всего предельно конкретны: это названия двух русских романов, написанных соответственно Герценом и Чернышевским. Если мы вернемся от общих соображений о судьбах русского социализма к этим романам и их авторам, то нам, как мне кажется, удастся углубить представление о самом этом социализме – обнаружить очень интересные психологические его корни.

И прежде всего необходимо подчеркнуть, что оба романа, несмотря на разность их заглавий, – об одном, у них тождественная тема. Хотя Герцен пишет о «лишнем человеке» из дворян, а Чернышевский – о «новых людях», социально-культурные различия персонажей несущественны перед фактом их кардинального психологического сходства. А еще лучше и точнее сказать, таким психологическим сходством обладают их авторы. Естественно, сходство обнаруживается скорее на существенной глубине, а не на случайной биографической поверхности. Эта глубина – «бессознательная», то есть детерминированная сексуально: Герцен и Чернышевский оба принадлежат к существенно сходному типу сексуальной ориентации.

Предположение о «содомии» Чернышевского высказывал уже Розанов. В случае Герцена можно, пожалуй, говорить о достаточно высокой вероятности бисексуальной практики. Единая тема романов «Кто виноват?» и «Что делать?» – любовь втроем; но это не заурядный «любовный треугольник», а психологически двусмысленный сюжет, обозначаемый в психоанализе термином «мотив Кандавла». Кардинальное отличие «мотива Кандавла» от всех прочих форм mйnage а troi – не соперничество мужчин из-за женщины, а скорее бессознательное желание ее поделить, тем самым символически соединившись при ее посредстве.

Здесь мне хочется коснуться книги Ирины Паперно «Чернышевский и век реализма: исследование по семиотике поведения». И. Паперно собрала богатый материал, подтверждающий как раз ту точку зрения, которую я только что высказал. Но ее работа написана в иной методологии, автор прошел мимо психоаналитических аспектов темы. В книге И. Паперно «комплексы» Чернышевского, уже послужившие однажды темой для насмешливого описания в романе Набокова «Дар», взяты не в психологическом, а в социологическом ключе. В Чернышевском она увидела разночинца, не умеющего танцевать и бойко изъясняться по-французски, а потому несчастного в любви. Отсюда очень уж бросающиеся в глаза натяжки в описании и объяснении того самого «мотива Кандавла», который столь явственен у Чернышевского и который сама же И. Паперно так подробно описала под наименованием «посредничества в любви» или «эмоциональной медиации». Согласно автору исследования, этот комплекс нашел у Чернышевского мировоззренческую сублимацию в его проекте социалистического общества. Это очень тонкое наблюдение и очень перспективная мысль, но дело как раз в том, что социалистический комплекс Чернышевского – не столько сублимация, сколько символическая репрезентация все той же индивидуально-психологической темы. В его случае сам социализм демонстрирует свои сексуальные корни, сильнее – предстает как сексуальная проблема.

Даю основной тезис И. Паперно в прямой цитации:

То, что казалось формой адюльтера, было для Чернышевского основой эмоциональной и социальной гармонии и равновесия. Равновесие достигалось через принцип медиации, посредничества. Постоянное применение этого принципа уничтожает все индивидуальные конфронтации и личные напряжения, примиряет все оппозиции в отношениях людей и элиминирует все репрессии. Ключ к блаженству лежит в присутствии третьего лица между любыми двумя лицами – тройственная структура как основа всякого союза… Чернышевский хотел, чтобы это соглашение служило прототипом нового общественного согласия – гармоничного рая на земле, основанного на принципе коллективизма во всех сферах человеческой жизни, и частной и общественной, как они представлены в картине коммунистического общества в Четвертом сне Веры Павловны. Критики Чернышевского (в том числе Достоевский) были не правы, утверждая, что как семейные проекты, так и социальная утопия, предложенные Чернышевским, полностью игнорируют человеческие эмоции. Наоборот, социальный принцип коллективизма обладал у Чернышевского твердым психологическим основанием: общественная гармония виделась как расширение семейной, а последняя сама была результатом практического осуществления веры в то, что любовь – опосредованное чувство, медиативная эмоция – по природе своей коллективна.[4]

Этим фундируется главный вывод автора: Чернышевский – «творческая личность, сумевшая трансформировать личный опыт в общезначимый культурный образец».[5]

Чтобы опровергнуть этот тезис, достаточно привести всего лишь одну цитату из «Что делать?». Нижеследующие рассуждения Лопухова выражают, несомненно, опыт автора романа в его краткой и малоудачной гетеросексуальной практике:

Я очень сильно люблю ее и буду ломать себя, чтобы лучше приспособиться к ней; это будет доставлять мне удовольствие, но все-таки моя жизнь будет стеснена. Так представлялось мне, когда я успокоился от первого впечатления. И я увидел, что не обманывался. Она дала мне испытать это, когда хотела, чтобы я постарался сохранить ее любовь. Месяц угождения этому желанию был самым тяжелым месяцем моей жизни. Тут не было никакого страдания, это выражение нисколько не шло бы к делу, было бы тут нелепо; со стороны положительных ощущений я не испытывал ничего, кроме радости, угождая ей; но мне было скучно. Вот тайна того, что ее попытка удержаться в любви ко мне осталась неудачна. Я скучал, угождая ей».

Вряд ли такой опыт можно назвать обладающим общекультурной значимостью: это сугубо интимный опыт общения с женщиной человека, к женщинам склонности не питающего. Отсюда то, что И. Паперно называет поиском медиатора, а мы, вслед за Фрейдом, «мотивом Кандавла», – способность или даже необходимость эмоционального влечения к женщине только под условием ее связи с другим мужчиной. Таков в жизни Чернышевского эпизод с супругами Лободовскими, а в романе «Что делать?» основная линия Вера Павловна – Лопухов – Кирсанов. Интересно, что Лопухов делает попытку превратить фиктивный брак с Верой Павловной в подлинный, когда на сцене появляется Кирсанов. «Медиатор» здесь – не Кирсанов, а Вера Павловна: типичная для «мотива Кандавла» ситуация.

В этом сюжете нет никакой социальной специфики. Нельзя сводить его к проблемам разночинства хотя бы потому, что точно такая же тема имела место в романе «Кто виноват?» (Бельтов – Люба – Круциферский) и в жизни аристократа и богача Герцена. Можно вспомнить и последующие сходные ситуации: например, кружок Мережковских и разрабатывавшаяся там метафизика социальности: «тайна трех» – прямой аналог отмеченной И. Паперно у Чернышевского тройственной структуры любого социального союза (между прочим, пьеса Зинаиды Гиппиус «Зеленое кольцо» – в сущности, парафраз «Что делать?»). Сама исследовательница проводит соответствующие параллели к «Что делать?», вспоминая, конечно же, и Герцена. Но как раз такое обилие житейских и литературных параллелей указывает на сверхсоциальный характер сюжета, выводит его за рамки разночинских проблем.

Нельзя, однако, сказать, что тем самым снимается вопрос о социализме как идеологии, выводящей за пределы индивидуального опыта. Тема Чернышевского—Герцена если и внесоциальна, то в определенном смысле сверхлична. Или скажем так: в социализме значим не столько определенный социальный, сколько определенный психологический тип.

Герцен был человеком, едва ли не во всем противоположным Чернышевскому, и прежде всего, в отличие от Чернышевского, высокоталантливым, умственно, художественно и человечески одаренным. Тем не менее у них была одинаковая идеология – народнический социализм. Думая о Герцене, хочется задать сакраментальный вопрос: какого черта понесло его на эту галеру? Всё дело в психологии, точнее и конкретнее – в отношении к женщинам.

Первоначальная социалистическая интуиция у Герцена фиксируется именно таким образом. К социализму, в его сенсимонистском варианте, Герцена привлекла постановка вопроса о женщине. Вспоминая годы своего социалистического обращения, он писал в «Былом и думах»:

Сенсимонизм лег в основу наших убеждений и неизменно остался в существенном. С одной стороны, освобождение женщины, призвание ее на общий труд, отдание ее судеб в ее руки, союз с нею как с равным.

С другой – оправдание, искупление плоти… человек достигал созвучного единства, догадывался, что он существо целое, а не составлен, как маятник, из двух разных металлов, удерживающих друг друга, что враг, спаянный с ним, исчез![6]

Как видим, здесь ни слова не говорится об отмене частной собственности и обобществлении средств производства. Проблема социализма у Герцена – сексуальная. Он видит социализм как путь достижения идеала – восстановления некоей чаемой целостности человека. Это идеал андрогина, платонический миф. Не забудем, что Платон был автором первой коммунистической утопии. Вспомним также, какова была брачная политика платоновского Государства: полная элиминация любых лично окрашенных сексуальных отношений, коллективная сопринадлежность обоих полов друг другу: супружеские пары заранее подбирались философами-правителями, это была имитация индивидуального выбора. У Платона «мотив Кандавла» возводился в максимальную степень, приобретал значение всеобщего принципа: кроме «посредничества» и «медиации», ничего другого в отношении полов здесь не было.

Герцен писал своей будущей жене:

Любовь есть единственный возможный путь к восстановлению человека… два человека, потерянные друг в друге, любовью составляют ангела, т. е. выражают во всей чистоте первого человека, возвращаются к тому единству, которое уничтожает борение. Двойство – всегда борение. Бог – един».[7]

Было бы нелепостью понимать эти слова как выраженное стремление молодого мужчины к соединению с женщиной, понимать любовь, о которой здесь говорится, в смысле брачного, вообще гетеросексуального союза: такой любви и такому союзу никто не мешал – ни в случае Герцена, ни в истории человечества вообще это не было проблемой. Проблема тут у Герцена другая – единство мужского и женского в индивидуальном «я», то есть андрогинность, а сказать проще и ближе к делу – бисексуальность.

В случае Герцена есть серьезные основания говорить о бисексуальности. Современный читатель «Былого и дум» не может не видеть в сюжете «кружения сердца», в семейной драме Герцена того конфликта, который лег в основу романа «Кто виноват?». Мужчины делят женщину – Герцен делит Натали с Георгом Гервегом. Конфликтом и драмой это стало потому, что конфликт не осознавался; точнее: стороны, даже зная (или догадываясь) о своих гомосексуальных влечениях, не решались таковые социально реализовать. Вообще Герцену с трудом давалось это знание о себе: история с Гервегом тяжело его травмировала. При этом жену Огарева он присвоил без особенных колебаний – потому что в «этом случае наличествовал четкий гетеросексуальный контекст, более приемлемый для сознания. И все-таки мы вправе сказать, что его интересовала не столько Н.А. Тучкова-Огарева, сколько ее муж. Читатели «Былого и дум» знают, что Герцен всю жизнь или ссорил приятелей с женами, или делил их с ними. Это было в его отношениях с Кетчером, с Энгельсоном, с тем же Огаревым; даже французская любовница Боткина вызывала его раздражение. Сейчас нельзя не видеть гомосексуальной окраски дружбы Герцена и Огарева. В одном месте Герцен очень интересно назвал пресловутую клятву на Воробьевых горах «обручением».

Похоже, что для Огарева это «обручение» значило куда больше, чем для его друга. Есть все основания думать, что Огареву вообще остались чужды гетеросексуальные влечения. Поразительный, но в сущности вполне понятный факт: в двух браках у него не было детей, но как только его жены уходили от него, они сразу же беременели; так было и с первой женой – М.Л. Рославлевой, и со второй – Н.А. Тучковой. Здесь хочется привести интереснейший документ – запись Огаревым одного из его снов:

Я видел во сне девушку, которая мне сказала: «Вы знаете, что я уже не невинна, но умоляю вас – никому этого не сказывайте. Я еще могу выйти замуж, а мне теперь есть нечего; а если кто узнает, то не захочет на мне жениться». – «Поверьте, – я ей отвечал, – что никому не скажу. Я знаю слишком хорошо, что род людской еще не дорос до понятия, что дело не в том, что женщина невинна или уже родила несколько ребят, а дело в том, чтоб она умела принимать участие в общественном деле, в общественном труде, в умственном смысле; а там невинна она или уже родила раз или больше – это всё равно, было бы ей только свободно жить, как ей хочется». – Затем мы пожали друг другу руки и разошлись дружно.[8]

Истолковать это сновидение не представляет трудности: это как раз и есть воспоминание об огаревских женах-девушках, предъявлять к которым какие-либо нравственные претензии он не чувствует себя вправе. Но в этом контексте приобретают весьма неординарный смысл слова «общественное дело» и «общественный труд»: мы еще раз можем увидеть, что скрывалось за этими понятиями у адептов русского социализма.

Вообще круг Герцена можно назвать компанией очень продвинутых бисексуалов. Это относится и к женщинам: известна «страстная» привязанность друг к другу Натали Герцен и Натали Тучковой. Известно также, что Натали Герцен, предлагая мужу план совместной с Гервегом жизни, имела в виду даже не «тройственный», а «четверичный» союз: хотела приобщить к этому союзу жену Гервега Эмму. Соответствующие источники обильно цитирует И. Паперно, но, как обычно, не желает замечать их сексуального контекста и подтекста.

Зато мы теперь склонны видеть их в текстах, которые вряд ли вызывали особенный интерес у предшествующих исследователей. На соответствующие размышления наводит, например, следующее место, из «Литературных воспоминаний» П.В. Анненкова. Герцену и его жене, пишет Анненков,

страшно надоела дисциплина, которую ввел и неуклонно поддерживал тогдашний идеализм между друзьями. Наблюдение за собой, отметание в сторону как опасного элемента некоторых побуждений сердца и натуры, неустанное хождение по одному ритуалу долга, обязанностей, возвышенных мыслей, – всё это походило на строгий монашеский искус. Как всякий искус, он имел свою чарующую и обаятельную силу сначала, но становился нестерпимым при продолжительности. Любопытно, что первым, поднявшим знамя бунта против проповеди о нравственной выдержке и об ограничении свободы отдаваться личным физическим и чувственным поползновениям, был Огарев. Он и привил обоим своим друзьям, Герцену и его жене (особенно последней), воззрения на право каждого располагать собой, не придерживаясь никакого кодекса установленных правил, столь же условных и стеснительных в официальной морали, как и в приватной, какую заводят иногда дружеские кружки для своего обихода. Нет сомнения, что воззрение Огарева имело аристократическую подкладку, давая развитым людям с обеспеченным состоянием возможность спокойно пренебрегать теми нравственными стеснениями, которые проповедуются людьми, не знавшими отроду обаяния и наслаждений полной материальной и умственной независимости.[9]

Зная об Огареве то, о чем уже шла речь, трудно вообразить, во что еще, кроме гомосексуальной практики, мог совратить Герцена и его жену мизогин Огарев.

В социализме Герцен увидел идеологическую мотивировку и санкцию своих гомосексуальных влечений: в попытке учеников Сен-Симона осуществить, по крайней мере провозгласить, андрогинный идеал. Сенсимонизм пробудил интерес молодого Герцена процессом Анфантена – сенсимонистского «пророка», учившего, что идеальным, или, как он говорил, «социальным», человеком будет андрогин, муже-женщина. В качестве проективного примера Анфантен выдвинул идею о верховном жреце новой религии сенсимонизма как о паре – мужчине и женщине – и посвятил много времени поиску своего женского восполнения, совершив для этого даже путешествие в Египет (поразительная параллель с Владимиром Соловьевым, встретившим в египетской пустыне Вечную Женственность – Софию).

И здесь начинается едва ли не самая интересная, на взгляд автора предлагаемой концепции, тема – об истоках мифа о социализме как общности жен. Исток этот, исторически, – сен-симонистский. Исследователь (Д.Ф. Щеглов) пишет:

Сущность учения Анфантена о браке состояла в том, что постоянный брак может быть оставлен для людей постоянных по своей природе; а люди непостоянные могут ничем не стесняться, могут иметь жен или мужей, когда им угодно и сколько угодно.[10]

Тот же исследователь цитирует сенсимониста Базара:

Интимность между полами, которую в настоящее время считают законною, святою и возвышенною только в супружестве, не должна иметь характера исключительности между супругами; начальник, например (жрец или жрица), может и должен вызвать и установить эту интимность между самим собою и подчиненным, или для собственного удовлетворения, или для того, чтобы иметь более прямое или более живое влияние на подчиненных, на их мысли, действия и, следовательно, на их прогресс. Эта идея была изложена первоначально Анфантеном, следуя его собственным выражениям, как преобразование древнего сеньориального права.[11]

Конечно, древнее сеньориальное право – прежде всего сексуальная монополия, ни о каком «социализме» здесь речь идти не может. Это было у Анфантена лишь исторической реминисценцией, и вообще данное сравнение шло даже не от него, а от прокурора на процессе сенсимонистов, – Анфантен только старался придать архаическому институту новую, именно социалистическую, мотивировку. Не забудем к тому же, что взгляды Анфантена в цитированном отрывке могли быть подвергнуты некоторому смещению, если не искажению, соперником его Базаром. В психологии сенсимонистов, нашедшей родственный отклик у Герцена, социализм воспринимался как свободный половой союз, цементирующая основа социальности как таковой. Сексуальная монополия вождя, больше всего напоминающая архаическую практику отца первобытной орды, вряд ли была целью Анфантена, – слишком в нем чувствуется «байсек» со всеми его комплексами. Скорее всего отсюда, из наблюдений над сенсимонистами, а не от основательно забытого к тому времени платоновского сюжета пошел миф о социализме как общности жен. Психологически – этот миф можно понять как смутную, «бессознательную» догадку наблюдателей о гомосексуальной природе проповедников социализма. Люди прозревали у социалистов тот самый «мотив Кандавла». Даже соглашаясь с тем, что общность жен в программах социалистов – это клевета на них (и отвлекаясь от практики Анфантена), нельзя не вспомнить трактовку клеветы молодым Юнгом (в его работе «Очерк психологии сплетни») как бессознательной догадки о бессознательном оклеветываемого.

После всех этих анализов – к какому выводу можно прийти о сверхличной природе социалистического проекта? Почему вообще становится возможной социальная проекция, казалось бы, сугубо индивидуальных комплексов? Здесь следует говорить о компенсаторных механизмах. Социализм можно понять как мечту аутсайдера о восполнении в социальной общности. И кто будет отрицать, что гомосексуалисты в XIX веке были аутсайдерами? Социализм, «общественность» как таковая, сама форма социальности в этом контексте выступают метафорами недостающего контакта с людьми, компенсацией некоей тайной ущербности социалиста. И не только социалиста, конечно. Вспомним опять Мережковского и Гиппиус с их идеей «святой общественности»: «святость» здесь – повышенная оценка самой возможности выхода в мир из бессознательного подполья. Бердяев писал о них:

В соборном «мы» Мережковского нет человека… В нем есть страшная зыбкость новой, новейшей человеческой души, убегающей от своего декаданса, пытающейся укрыться в соборности от своего человеческого краха… Темная безблагодатность Мережковского и Гиппиус, несчастливых странников по пустыням небытия, говорит о страшной покинутости современной человеческой души. Но все-таки люди эти пытаются добыть огонь в ледяном холоде.[12]

И то же самое можно сказать о самом Бердяеве, пытавшемся укрыться в том же социализме, в политической левизне от собственного ледяного холода – от собственного гомоэротизма. Поразительно, что сходными словами Илья Эренбург описывает социалистические порывания Андре Жида: он хотел согреться у чужого огня.

Приведенные примеры – от Герцена до Андре Жида – относят к элите интеллектуально-культурного мира. Во всех этих случаях (за исключением все-таки Чернышевского) можно говорить о творческой сублимации как пути выхода из индивидуальных кризисов. Но бывают иные, и куда более громкие, способы преодоления субъективной неполноценности. Здесь первостепенно важно указание К.-Г. Юнга:

…часто случается, что в сущности личная и якобы субъективная проблема вдруг разрастается и становится всеобщим, захватывающим всё общество вопросом; случается это тогда, когда личная проблема сталкивается с внешними событиями, психология которых слагается из тех же элементов, как и личный конфликт. Это придает личному конфликту величие, которым он раньше не отличался… Человек стыдится выставлять личный конфликт перед широкой публикой – разве что в случае слишком смелой переоценки самого себя. Но в тот момент, когда ему удается отыскать и постигнуть связь между личной проблемой и великими историческими событиями своего времени, такая связь является спасением человека от одиночества чисто личных переживаний, и субъективная проблема разрастается до широкого общественного вопроса. Это немалое преимущество с точки зрения возможности решения проблемы. Ибо в то время как раньше личная проблема располагала лишь скудными энергиями сознательного интереса к собственной личности, теперь со всех сторон притекают коллективные двигательные силы и, соединяясь с интересами эго, создают новое положение, дающее новые возможности разрешения. И чего никогда не достигла бы личная сила воли или мужество единичного человека, то достигается силой коллективных влечений; эта коллективная сила поднимает человека и переносит его через препятствия, которых ему никогда бы не преодолеть одной только личной энергией.[13]

Трудно, да и невозможно отделаться от впечатления, что знаменитый психолог рассматривает указанную связь индивидуальной психологии с глубинами коллективного бессознательного как чрезвычайно ценную. Это вообще основная мысль Юнга – о необходимости в психологическом опыте расширять границы «эго» за счет архаических сверхличных психических энергий – достигать «самости» как синтеза сознания и бессознательного, индивидуального и коллективного. Но еще труднее не узнать в процессе, чисто теоретически описанном в цитированных словах Юнга, в высшей степени опасные и отталкивающие прецеденты. Первое, что приходит здесь на ум, – Гитлер. Примерно по этой схеме (но ссылаясь не на Юнга, а на Якоба Буркхардта) объяснял возвышение Гитлера Иоахим Фест:

Успехом своей агитации Гитлер только частично обязан ораторскому таланту. Куда важнейшими были его созвучность настроениям невротически взволнованных обывателей и понимание им того, чего они от него хотят. Он сам рассматривал эту способность как подлинный секрет всякого великого оратора: «Он всегда позволяет массе нести себя – так, чтобы слова, срывающиеся с его уст, инстинктивно совпадали с тем, что на сердце у аудитории».

То, что нация ныне переживала впервые – разочарование, упадок, деклассирование, поиск козлов отпущения, – Гитлер испытал много лет назад. С того самого времени, когда его не приняли в Академию художеств, познал он удары судьбы, противящейся исполнению его желаний и ожиданий. Теперь он мог перевести свои комплексы и разочарования в сверхличный план. Не будь этого совпадения индивидуальной и социальной патологии, Гитлер никогда не смог бы обрести этой гипнотической власти над своими согражданами. Но он давно уже усвоил все резоны, сформулировал все предлоги, давно уже обнаружил злодеев. Неудивительно, что слушатели загорались от его слов. То, что захватывало их, было не логикой его аргументов и не сутью его лозунгов и образов, но чувством общего опыта, общности страданий и надежд. Мелкий буржуа-неудачник, Адольф Гитлер был человеком той же судьбы. Их сплачивал совместный агрессивный настрой. Из этого общего опыта в громадной степени исходила его харизма – смесь одержимости, страстной банальности и вульгарности. Он доказывал правоту Якоба Буркхардта, сказавшего, что история иногда любит являться в облике одного-единственного человека, которому покоряется мир: время и человек объединяются в величественном и таинственном союзе.[14]

Русская параллель этой темы – сам социализм, иконами и героями которого оказались такие люди, как Чернышевский. Он победил в России как вариант массового движения, психология которого вскрыта в этапной книге Эрика Хоффера «Истинно верующий».

Основной тезис Хоффера: революции не производят люди голодные, их производят люди, так сказать, средней сытости, но психологически ущемленные: то, что он называет misfits, неудачники. В интересующем нас русском контексте – это и есть разночинцы. Важнейшими подстрекателями массовых движений становятся малоодаренные интеллектуалы – noncreative men of words. Это как раз тип Чернышевского. У Хоффера к этому типу отнесены Ленин, Муссолини, Гитлер. Трансформация индивидуальных комплексов этих людей в массовое движение описывается Хоффером как защитный механизм проекции:

У нас есть склонность проецировать вне нас силы, формирующие нашу жизнь… Понятно, что люди, испытывающие неудачи, виновными в этих неудачах считают не себя, а мир… Вера в правое дело в значительной степени служит заменой утраты веры в себя… Нет сомнения, что, обменивая жизнь, замкнутую на себе, на жизнь самоотверженную, мы в громадной степени повышаем самооценку… Вечные неудачники могут найти спасение только в полном уходе от самих себя; и обычно такие люди находят это спасение, теряя себя в компактной коллективности массовых движений… Откуда берутся фанатики? Большинство их рекрутируется из рядов людей, претендующих на творческую деятельность, но лишенных творческих способностей (noncreative men of words).[15]

Культурная значимость подобных трансформаций (индивидуального комплекса в массовое движение) в подавляющем большинстве случаев весьма невелика и даже является скорее отрицательной величиной. Массовость явления, его количественная характеристика, производимые им перемены не суть гарантия его ценности и благого характера этих перемен. Вот почему, возвращаясь к тезису И. Паперно о произведенном Чернышевским преобразовании личного опыта в общезначимый культурный образец и даже признавая фактическую верность этого утверждения, мы не можем согласиться с оценкой этого факта – у И. Паперно явно положительной. Культурная значимость индивидуального опыта порождается его, этого опыта, индивидуальной сублимацией в творческий продукт. У талантливых людей, например у Герцена, идеология не важна, гораздо важнее то, что они создали в своем собственном творчестве. Но результат русского социализма как массового движения не может быть признан позитивным достижением русской жизни и культуры. Психология русского социализма как антикультурного и антисоциального бунта была прямым порождением и следствием ущербной психологии породивших его неудачников. Ущербная психика может породить только ущербное общественное движение. И нельзя не видеть в складе этой психологии влияния непреодоленных сексуальных проблем, о которых у нас шла речь в связи с Чернышевским.

Стоит задаться вопросом: возможно ли вообще разрешение сексуальных проблем, по определению личных, персональных, интимных, на путях социальной реформы или даже революции? С первого взгляда это предположение кажется абсурдным, но в то же время несомненна связь между этими сугубо индивидуальными потребностями и нерешенными проблемами – и трансформацией их в своего рода идеологию, в данном случае – социализм, о чем и шла у нас речь. Существуют, однако, попытки впрямую, вне бессознательных символизации увязать эти различные измерения бытия и открыто, сознательно поставить проблему секса, или, скажем торжественнее, Эроса как проблему социальную. Я имею в виду, конечно же, знаменитую концепцию Герберта Маркузе, изложенную им в книге «Эрос и цивилизация». Как известно, Маркузе попытался, в отличие от классического психоанализа, не сексуальную символику усмотреть в сюжетах социальной жизни, а наоборот, разглядеть социальную наполненность сексуальных конфликтов. У него получилась сексуальная параллель к социально-экономическим схемам Маркса. В истории происходит экспроприация секса в пользу доминантных общественных групп, называемая Маркузе прибавочной репрессией (параллель прибавочной стоимости у Маркса). Задачей подлинной социальной революции поэтому должно явиться справедливое распределение Эроса, экспроприация Сексуальных экспроприаторов. Я не могу входить сейчас в подробности, но главная мысль, важнейшая установка Маркузе ясны уже из сказанного: сексуальное удовлетворение, эротическая полнота бытия – проблема не личного, а общественного значения. Так представлена у Маркузе бессознательная проблематика Чернышевского—Герцена и всех вообще хофферовских «мисфитов».

Против этого существует, кажется, только одно, но неоспоримое возражение: сексуальная удачливость – качество все-таки сугубо индивидуальное, вряд ли зависящее от социального положения сексуального субъекта. Более того, на общественных низах сексуальная жизнь сплошь и рядом встречает куда меньше репрессивных сдержек, чем на верхних ступенях общественной лестницы. Здесь достаточно вспомнить знаменитых Фрейдовых девочку из подвала и девочку из бельэтажа: обе они предавались в детстве т. н. «сексуальным исследованиям», но девочка из подвала успешно ассимилировала в «я» эти воспоминания нечистого детства, а девочка из бельэтажа болезненно зафиксировалась на них и обрекла себя на невроз. Далее Фрейд пишет:

Различия двух судеб, несмотря на одинаковые переживания, происходят от того, что Я одной девушки проделало развитие, не имевшее места у другой. Дочери дворника сексуальная деятельность казалась столь же естественной и не вызывающей сомнений, как в детстве. Дочь домовладельца испытала воздействие воспитания и приняла его требования. Ее Я из представленных ему побуждений создало себе идеалы женской чистоты и непорочности, с которыми несовместима сексуальная деятельность; ее интеллектуальное развитие снизило ее интерес к женской роли, предназначенной для нее. Благодаря этому более высокому моральному и интеллектуальному развитию своего Я она попала в конфликт с требованиями своей сексуальности.[16]

Маркузе и сам предлагает спуститься в этот подвал, апеллируя к сексуально раскрепощенным аутсайдерам и тем самым невольно признавая, что сексуальный избыток не есть продукт социальной эксплуатации и привилегия богачей. Но в мою задачу не входит критика концепций Маркузе. Моей задачей было дать частную, на русском примере, иллюстрацию той же самой проблемы – продемонстрировать скрытый смысл столь открыто задававшихся в России вопросов – кто виноват и что делать. Получается, что в разбиравшихся случаях не виноват никто и делать нечего.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Кто виноват? — Ленин! Что делать?

У Шекспира всё легко. К примеру, мучается его герой вопросами бытия — быть? или не быть? И сам изнывает, и окружающих всячески изводит (там крыса, крыса!), но под занавес все вопросы как-то разрешаются. И нет больше вопросов. Дальше — тишина. Уберите трупы…

Вопросы попроще, так сказать, бытовуха — где платок?! молилась ли ты на ночь? — тоже не оставались безответными. Платок — утерян (найдётся — поздно, уж помолилась…) Укройте вид трагического ложа…

Другое дело наши классики середины 19 века. Они выносили свои вопросы прямо на обложку. И сигналили ими, как малиновый берет незнакомой дамы на балу скучающему Онегину, при этом оставляя ??-ы безответными и вечными. («Это мы не проходили» проходили ещё тут: http://diletant.media/blogs/62458/37403661/)

Вопросы, да, извечные, но справедливости ради нужно сказать, что вопрос «Кто виноват?» на 17 лет старше вопроса «Что делать?». Герцен опубликовал свой роман в 1846 году, когда Чернышевскому было 18 лет и он только-только ступал на стезю революционности, как пушкинский гусь на красных лапках на первый лёд.

Читал ли Чернышевский роман Герцена? Конечно, читал, тогда все всё читали, не так уж много книг выходило. Некоторые читали даже с карандашом в руках, как например, историк литературы, критик и страстный ревнитель за чистоту русского литературного языка Степан Петрович Шевырёв, который после «Кто виноват?» придумал термин «искандеризмы», но об этом позже.

Оказал роман «Кто виноват?» влияние на Чернышевского? Да, Чернышевский развил идею Герцена: женщина имеет право сама определить своё положение в обществе и семье, тем более что к 1863 году это право «назрело» ещё больше. Так что среди «новых людей», которым посвящён роман «Что делать?» Чернышевский выводит и женщину. (Я сейчас оставляю за скобками дичайший стиль Чернышевского и адский язык романа. Когда на одной странице 7 раз можно встретить слово «миленький» и прочие «диванчики» с «кроватками» и «цветочками». Поэтому легко! соглашаемся с самим автором, хоть он и кокетничает и вроде как пишет не всерьёз в предисловии — «У меня нет ни тени художественного таланта. Я даже и языком-то владею плохо…»)

У Герцена нет «новых людей», есть «бесполезный человек» Бельтов — Герцен тяготеет к Пушкину. Прекрасно одарённый от природы, Бельтов скучает, как Онегин, не знает, чем заняться и куда приложить свои силы; в глухой губернии влюбляется в незаурядную замужнюю женщину; она, как Татьяна любит его, но не может оставить безвольного мужа. Бельтов страдает и уезжает, героиня страдает и угасает в чахотке, муж страдает и потихоньку спивается… Кто виноват? Да никто. «А случай сей за неоткрытием виновных предать воле божией, дело же, почислив решённым, сдать в архив. Протокол«… (Любопытства ради — первый псевдоним у Плеханова был Бельтов).

Но самое главное: «Кто виноват?» — первостатейное художественное произведение, в котором есть и лирика, и ироничный юмор, и сатира, и публицистика, и всё это — превосходным литературным языком. Так почему же в школе не заставляли читать «Кто виноват?», а чморили снами томящейся своим фиктивным положением жены Веры Павловны, достойных толкования доктора Фрейда, а не школьников, хоть и «старшего школьного возраста»? Об этом — в «Выводах».

Белинский был в восторге от «Кто виноват?», он писал Герцену «Умри, Герцен!», заимствовав исторический анекдот про реакцию князя Григория Потёмкина на «Недоросля» Фонвизина — Умри, Денис, лучше не напишешь!

Может, Белинскому ещё и потому так нравился роман Герцена, что один из главных героев — учитель Круциферский был (как и великий критик) сыном уездного лекаря, бедного, но честного. Все несчастья лекаря Круциферского и ненависть к нему губернатора начались с того, что он не дал свидетельства о естественной смерти засечённому кучеру одного помещика.

В прошлом посте я писала о «деле помещицы Давыдовой» и о том, что отец Белинского — лекарь Белынский не нашёл признаков насильственных действий и скрыл в своём свидетельстве, что помещица Давыдова забила беременную крепостную. Так что продолжаю свои подозрения про Белинского, начатые в прошлом посте. Кто знает, может Белинский рассказывал Герцену про своего отца и дело Давыдовой? Только рассказал всё наоборот? Тем более что с 1828 года, когда об этом громком деле писали в Пензенской губернии, много воды утекло. И лекарь Белынский давно уже умер. И Белинский умрёт через два года после выхода романа «Кто виноват?». А жаль. Было бы интересно, что бы он написал по поводу «Что делать?»…

Выводы, или Нет, что-нибудь полегче…

Кино вообще — страшная сила, как красота у Достоевского, а советское кино 1960-х было силой созидательной: сеяло разумное, доброе, вечное. Стоило показать в фильме «Берегись автомобиля», что положительный герой, мешковатый незлобивый Деточкин читает «Гамлета», как интерес к Шекспиру после фильма начинал зашкаливать.

А к «Былому и думам» Герцена особенно прониклись после «Старшей сестры»: — А ведь у вас есть о чём поговорить. О книгах, например. Я вот видел, ты что недавно читала? — Может, «Былое и думы»? — Нет, что-нибудь полегче…

Примечательно, что в кино читает Герцена обычная учётчица Надя (она потом ещё и к Виссариону Григорьевичу подогреет интерес, с самозабвением прочитав наизусть на вступительном экзамене — Любите ли вы театр?). И всё это не было киношной натяжкой: «Былое и думы» тогда были практически в каждой нормальной семье. Равно как и «Что делать?» Чернышевского, которого проходили в школе; в выходных данных к этому роману «о новых людях» так и приписывали «Для старшего школьного возраста».

Но «Былое и думы» — это поздний Герцен, своего рода исповедь о себе и времени, подведение итогов. А «Кто виноват?» — его блестящий дебют в художественной прозе, до этого он писал научно-исследовательские и публицистические статьи.

В итоге жаль:

1. что декабристы разбудили Герцена и он до чрезвычайности увлёкся борьбой с царизмом. А мог бы написать больше романов и повестей, чем он написал. У него это получалось много лучше, чем у Чернышевского.

2. что Ленина в своё время роман Чернышевского «перепахал». Об этом пишет один из биографов Ленина Валентинов. Ленин про «Что делать?»:

«Он увлёк моего брата, он увлёк и меня. Он меня всего глубоко перепахал… Эта вещь, которая даёт заряд на всю жизнь».

Ну, лучше бы Ленина перепахал какой-нибудь другой роман, как говорил герой известного фильма — лучше бы я улетел в другой город… Потому что после такого вдохновляющего и направляющего ленинского отзыва у советских школьников не оставалось надежд. Перед ними открывались врата с начертанным на них «Что делать?»…

Искандеризмы

Искандеризмы — так назвал С. П. Шевырёв слова, синтаксические конструкции, иноязычные слова и неологизмы, введённые в литературный язык Искандером-Герценом в романе «Кто виноват?». (Да-а, пустить бы сейчас этого профессора в Сеть широкую, после чего он бы на могиле Герцена с памятником, лицо которого обращено в сторону России, рыдал, вымаливая прощение за свои нападки по поводу его «нелепостей, безграмотностей, выражений, чуждых духу и грамматике русского языка»).

В 1848 году С. Н. Шевырёв напечатал в журнале «Москвитянин» «Словарь солецизмов, варваризмов и всяких измов современной русской литературы», открывая словарь «искандеризмами»: «он унаследовал от отца удачу во всех его предприятиях», «попадья была непроходима глупа», «он занимался бессистемно», «возбуждённость мысли», «распущенность».

Я тоже пробежалась с карандашом (будто бы по заданию профессора Шевырёва) и кое-что выписала: «оконтузил письмом», «просасывающееся довольство», «сбрызгу поговорить», «чебурахнулись в ноги», «сильно причёсанные», «поощрительные толчки»…

В качестве постскриптума

Оказывается, выражение «загнивающий Запад» принадлежит как раз С. П. Шевырёву. Я всегда думала, что это пропагандистское клише советских времён. Нет. Впервые прозвучало аж в 1841 году в его статье «Взгляд русского на образование Европы». «В наших искренних дружеских тесных отношениях с Западом мы не замечаем, что имеем дело как будто с человеком, носящим в себе злой, заразительный недуг. Мы не замечаем скрытого яда в беспечном общении нашем, не чуем в потехе пира будущего трупа, которым он уже пахнет».

Эту мысль Шевырёв повторил в нескольких статьях, после чего некоторые его оппоненты стали называть его «помешанным на гниющем Западе». В полемику с профессором Шевырёвым вступил (догадываемся с первого раза) Белинский. В нескольких статьях он резко (а то!) отвергает «мысль о нравственном гниении Запада» и мнимом «трупе Запада», пишет — «Европа больна — это правда, но не бойтесь, чтоб она умерла…». Спор этот, разумеется, ничем не кончился, каждый остался при своём.

Продолжу; буду в тренде — пора на сцену выйти женщинам…

риторические вопросы о «Зените» после «Боруссии»

Когда шагаешь от победы к победе и отрыв от красно-белого недоразумения составляет 30 очков, невольно расслабляешься.

Это понятно. А вот когда победы сменяются поражениями, силы почему-то обратно собираются совсем не сразу. Сначала начинается этап вопросов. И первые из них — извечные русские «кто виноват?» и «что делать?». Удары обрушиваются на голову главного тренера, само назначение которого было изначально риском, ибо российские тренеры всё же уступают западным, во всяком случае, для клуба, претендующего на успех в еврокубках. Попробуем, не обвиняя никого, всё же разграничить ответственность.

И сразу вышли: как «Зенит» переживёт поражение от «Брюгге»

Футбол

И сразу вышли: как «Зенит» переживёт поражение от «Брюгге»

Итак:

Да, кризис идей налицо. Но во всём ли виноват Семак, надо ли спешить с кадровыми решениями, есть ли тренер, который прямо сейчас спасёт нашу команду? У каждого найдутся свои аргументы. А я, прежде чем дать свой ответ, хотел бы задать несколько уточняющих вопросов. Пусть риторических. Но задать. А вы представьте себя на месте Семака.

1. Почему меры против такого спада не были приняты заранее? В условиях пяти замен преимущество имеет команда с длинной скамейкой — пусть среднего класса, но добротных исполнителей. «Зенит» отпускает Смольникова и Шатова, на треть сезона — ещё и Кузяева. Почему не были приобретены не молодёжь, а пара игроков с опытом, пусть и из средних команд?

2. Почему этот спад, как специально, пришёлся на период Лиги Чемпионов? Почему РФС не мог предусмотреть отдых для игроков «Зенита», «Локомотива», «Краснодара» в период ничего не значащих игр сборной?

3. Два года мы видели и слышали реляции о прекрасном микроклимате в команде. Почему они прекратились и правда ли то, что после недавнего объявления об уменьшении премиальных в команде если не бунт, то раздрай — в частности, что Ракицкий и Дриусси выступили резко против руководства клуба?

4. «Газпром» уменьшил бюджет «Зенита»? Иначе чем объяснить и решение о премиальных, и потерю ключевого игрока раздевалки — Ивановича, да и странный трансфер Вендела (возможно, неплохого игрока, но не той позиции, на которую всё трансферное окно мы искали новичка) — не объясняется ли он необходимостью просто освоить двадцатку в последний день, иначе потом и того не дадут?

Может быть, обида за поражения и страстное желание видеть «Зенит» всегда на самом верху всех турнирных таблиц заставляют меня немного перебарщивать.

Пора начинать плакать: «Зенит» подходит к важнейшему турниру неготовым

Футбол

Пора начинать плакать: «Зенит» подходит к важнейшему турниру неготовым

Но вот о чём хотелось бы ещё сказать: в одном телеграм-канале проводился опрос: почему люди так радуются поражениям «Зенита», даже в еврокубках? И большинство голосов получил ответ: потому что «Зенит» ассоциируется с нынешней властью. Это, конечно, частное мнение не очень большого числа опрошенных, но руководству клуба и «Газпрома» я бы посоветовал обратить на это мнение внимание.

Выделите фрагмент с текстом ошибки и нажмите Ctrl+Enter

Что делать или кто виноват?

Эти два вопроса были сформулированы в XIX веке российскими писателями-идеологами, известными скорее благодаря «актуальности», нежели литературным достоинствам своих романов. С тех пор именно вокруг этих фраз и идут все рассуждения о судьбах России, национальной идее и т.д. и т.п.

Психологи, работающие с людьми, знают, однако, что знаменитые вопросы друг другу противоречат. Можно задумываться или над тем, что делать, или над тем, кто виноват, но не над двумя вещами одновременно. Кто хочет – находит способ, кто не хочет – находит причину.

Сосредоточившись на первом вопросе, мы прежде всего принимаем на себя ответственность за действия, которые собираемся совершить. Осознаем, чего мы хотим и для чего нам это нужно. Мы строим в своем сознании образ желаемого результата и путь к нему. Рассчитываем силы, средства и ресурсы, требуемые для исполнения желаемого, и сравниваем необходимое с имеющимся. Действуем, преодолевая встречающиеся препятствия. И смотрим, что получается, сравниваем с желаемым и вносим необходимые коррективы, выполняя в случае необходимости работу над ошибками.

Когда наше сознание одолевает вопрос «Кто виноват?», мы уже не в состоянии действовать конструктивно. Не так уж важно, обвиняем ли мы себя или других: в первом случае мы оказываемся парализованы ощущением своей никчемности, во втором заранее уверены, что мы-то в порядке и все делаем правильно, а результаты получаются «как всегда» из-за козней врагов и, если искоренить их, все автоматически пойдет как надо. Связь самообвинения и обвинения других проявляется еще и в том, что очень часто именно бессознательный комплекс своей вины приводит к тому, что человек начисто ее отрицает и активно ищет виноватых вокруг. И наоборот, покаянное биение себя в грудь служит мощным средством подсознательного самоутверждения, внутреннего доказательства своей праведности («унижение паче гордости»). Покаяние, признание своей вины за что-то случившееся – это еще не признание ответственности. Вина обращена назад, в прошлое, а ответственность – вперед, в будущее. За покаянием должно следовать искупление – переход к вопросу «Что делать?» и ответственность за то, что предстоит. Прошлое уже состоялось. Будущее еще нет.

«Следите за вашим указательным пальцем, – советовал Иосиф Бродский, – ибо он жаждет обличать. Указующий перст есть признак жертвы… Каким бы отвратительным ни было ваше положение, старайтесь не винить в этом внешние силы: историю, государство, начальство, расу, родителей, фазу луны, детство, несвоевременную высадку на горшок и т.д. В момент когда вы возлагаете вину на что-то, вы подрываете собственную решимость что-нибудь изменить».

Диагноз: «Бесплодие»! Кто виноват и что делать?

Что же делать в такой непростой ситуации?? 

Для начала честно признаться себе что беременность – это то что происходит между двумя любящими людьми и что вклад мужчины в отсутствие беременности не меньше, а то и больше чем вклад женщины. Тем более что современные научные данные подтверждают: «Мужской фактор в структуре бесплодного брака составляет 50-60%». Поэтому надо прекратить терзать себя муками совести и честно поговорить с любимым на эту тему. 

Для того чтобы понять есть ли проблемы у мужчины специалисты рекомендуют сдать сперму на анализ. Правила сдачи очень простые: воздержание от половой жизни д.б. таким же как и частота половой жизни. Например: при ежедневном сексе – воздержание перед анализом 1-2 дня, а если секс 1 раз в неделю – то и воздерживаться надо целую неделю. Не употреблять алкоголь и другие психоактивные вещества, не болеть.

О чем же расскажет анализ? 

Общая спермограмма покажет количество и подвижность сперматозоидов, ведь если их мало или они плохо двигаются то и до яйцеклетки вряд ли добегут, ведь еще очень много сперматозоидов погибает по пути. Анализ строгой морфологии сперматозоидов покажет их строение т.к. участвовать в оплодотворении яйцеклетки могут только нормальные, а дефектные либо на добегут либо не смогут войти в нее. 

Не менее важным анализом является МАР-тест – что же он показывает?: иногда в организме мужчины начинают вырабатываться антитела и эти антитела покрывают сперматозоиды как бы коконом и не дают им заходить в яйцеклетку. Самое обидное что при этом сперматозоидов м.б. много, они могут прости отлично бежать и иметь совершенное строение.. Но коварные антитела не дают им проникнуть и оплодотворить женскую яйцеклетку. 

Если МАР-тест выше чем 40-50% то супружеской паре рекомендуют беременеть при помощи ЭКО. Причем очень важно использовать метод ЭКО+ИКСИ – при этом методе сперматозоид вводят в яйцеклетку при помощи тоненькой иголочки и антитела никак не могут помешать этому процессу. И, вуаля, вот она – желанная беременность! 

К сожалению ЭКО – это дорогостоящая процедура, однако не стоит падать духом и идти лить слезы, ведь правительство г. Новосибирска каждый год выделяет квоты для проведения ЭКО по полису ОМС. В заключение хочется сказать: если вы с мужем действительно хотите стать родителями малыша, то нужно иметь твердое обоюдное желание, пойти сдать анализ спермы и записаться на прием к андрологу по результатам обследования. Специалист на приеме расскажет о причинах выявленных нарушений, объяснит что делать дальше и назначит лечение.

Записаться на сдачу спермограммы можно по телефону: 312-03-19.

Пусть каждая женщина однажды услышит волшебное слово: «Мама!»

кто виноват и что делать

В марте 2021 года в Самаре произошёл крупный пожар —
горел фасад восьмиэтажного торгово-офисного центра «Скала». Площадь повреждений
составила 400 кв. м, из здания эвакуировали 300 человек, в тушении участвовали
132 спасателя и 45 единиц техники. Очевидцы утверждали, что загорелся
утеплитель. Однако позже в МЧС сообщили, что огонь охватил элементы фасада, а не слой теплоизоляции. Разбираемся,
что же произошло на самом деле, каковы причины пожара и возможно ли избежать
подобных случаев.

Огненная «Скала»

Здание торгово-офисного центра «Скала» в Самаре было
построено в 2005 году. На первом этаже выполнен штукатурный фасад, а со второго
по восьмой — установлена навесная вентилируемая конструкция. Возгорание
началось в нижней части, которая под штукатуркой была утеплена пенопластом.
Внутри по нему огонь перекинулся на следующий этаж и поднялся дальше на
навесной фасад, выполненный из композитных панелей и утеплённый каменной ватой.
Фотографии с места события наглядно показывают главное «слабое» место, в том
числе приведшее к распространению пожара. Так, в системе штукатурного фасада
отсутствовали противопожарные рассечки вокруг проёмов (пусть и немногочисленных),
в уровне этажа и по глухим стенам. В результате пенопласт выгорел полностью,
так как нечем было локализовать огонь и снизить температуру горения.

К сожалению, на момент возведения здания просто
не было норматива, обязывающего выполнять противопожарные барьеры, вся
существовавшая на тот момент документация хоть и содержала данные пожарных
испытаний и схемы устройства рассечек, но носила лишь рекомендательный
характер. Лишь в 2014 году появились «Противопожарные требования по применению
в строительстве систем фасадных теплоизоляционных композиционных с наружными
защитно-декоративными штукатурными слоями». Этот документ регламентирует
обязательное использование в конструкциях с горючими утеплителями
противопожарных поэтажных рассечек и окантовок оконных и дверных проёмов из
негорючих минераловатных плит. В 2017 году свет увидел СП 293.1325800.2017
«Системы фасадные теплоизоляционные композиционные с наружными штукатурными
слоями. Правила проектирования и производства работ», который на 25 процентов
содержит описание противопожарных мероприятий и схемы выполнения
противопожарных рассечек.

Оптимальным материалом для создания
противопожарных барьеров считается каменная вата. Её волокна выдерживают
температуры свыше 1 000 °С, становясь надёжной преградой для распространения
пожара. Безусловно, при долговременном воздействии огня каменная вата теряет
внешний вид. Это и произошло в части вентилируемого фасада в центре «Скала».
Утеплитель из каменной ваты хоть и повредился при пожаре, но внёс свой вклад в
сдерживание его распространения.

В верхней части здания горела и обрушалась
облицовка из композитных панелей. По сути, это «пирог» из двух слоёв алюминия с
полиэтиленом между ними. Для обеспечения пожарной безопасности в материалы
добавляют антипирены. В зависимости от количества добавок группа горючести
может быть как Г1, т. е. слабогорючие, так и Г4 — сильногорючие. Определить,
добавлены ли в материал антипирены и достаточна ли их концентрация по внешнему
виду продукта, способны только специалисты-производители. Как правило, на
строительной площадке подобные эксперты не присутствуют. В результате оценить,
насколько привезённый материал соответствует заявленным в документации
характеристикам, невозможно. А случаи, когда реальные свойства поставленных
строительных решений отличаются от прописанных в сертификатах на продукцию,
увы, не так уж редки. Подобное происходило в комплексе
«Грозный-Сити», где облицовка основной плоскости фасада была выполнена из
материала группы горючести Г2-Г4, столичном офисном здании «Дукат Плейс III» с
фасадом со степенью Г4. Аналогичные случаи фиксировались в ОАЭ, Китае, Испании.

Вывод первый. Нормы
созданы для того, чтобы их соблюдать

Как правило, системы
СФТК и НФС проходят огневые испытания по ГОСТ 31251–2008 «Стены наружные с
внешней стороны. Метод испытаний на пожарную безопасность». По результатам
тестов пишется экспертное заключение, в котором указываются все необходимые
условия: типы рассечек и барьеров, внутренних углов, балконов и т. п. Также в
части штукатурных фасадов действует СП 293.1325800.2017, где все требования
унифицированы. Для вентилируемых фасадных систем федеральная документация пока
находится в стадии разработки, так как традиционно с ними вопрос стоит не
настолько остро. Сама по себе конструкция навесного фасада не предполагает
использования горючих утеплителей, так как они паронепроницаемы и с их
применением теряется основной смысл его вентиляции. Тем не менее вопиющие
случаи происходят: пример — жилой комплекс у станции метро «Шулявская» в Киеве.
Утеплённые пенопластом здания горели уже
несколько раз. Чтобы минимизировать такие случаи, во время разработки документации
на общероссийском уровне можно пользоваться региональными рекомендациями и
актами.

Вывод второй. Горючим
материалам не место на фасадах

Эксперты уверены:
чтобы минимизировать риски возникновения пожаров на фасадах, даже слабогорючие
материалы следует использовать только в ситуациях, когда иные решения просто
невозможны. Например, при модернизации зданий с изношенными конструкциями
выбирают максимально лёгкие системы. Или у строения есть архитектурные
особенности, которые влияют на выбор утеплителя и облицовки.

Отдельная проблема материалов групп Г1-Г4
нередко кроется в токсичности продуктов горения. Известно, что в 70 процентах
случаев причиной летальных исходов при пожарах становится отравление угарным
газом. Одно из самых бескомпромиссных подтверждений данного факта — возгорание в
лондонском жилом доме Grenfell Tower в 2017
году. Всего за 15 минут огонь распространился по фасаду вверх, как по фитилю. В
тушении огня и спасении жильцов задействовали сотни пожарных и бригад скорой
помощи. Но, к сожалению, 72 человека погибло — все они отравились токсичными продуктами
горения. Спустя год после пожара был проведён анализ почвы. Он показал серьёзное
превышение предельно допустимой концентрации по токсичным продуктам горения не
только на месте происшествия, но и в радиусе одного километра от сгоревшего
здания. Сейчас мнения экспертов сходятся в одном: к быстрому распространению
огня в высотке и большому числу жертв пожара в том числе привело использование
горючих решений, а именно пенополиизоцианурата (PIR) и
фенольного пенопласта.

Если перевести
пожарную опасность материала, которым была утеплена высотка GrenfellTower, в
условные литры бензина, то эквивалент составит 30 000 л. Расчёт выполнен
Миланским институтом для аналогичного по параметрам здания — высотой 70 м и площадью
основания 25 на 25 м. Результаты оценки пожарной нагрузки в бензиновом
эквиваленте для различных видов теплоизоляционных материалов в той же самой
конструкции выглядят следующим образом:

— XPS— 53 035 л;

— EPS— 30 305 л;

— фенольный пенопласт
— 19 456 л;

— пенополиизоцианурат
(PIR) — 18 900 л;

— каменная вата — 1
334 л бензина.

Очевидно, что каменная
вата — самый пожаробезопасный теплоизоляционный материал из присутствующих на
рынке. Это решение имеет группу горючести НГ и класс пожарной опасности К0: оно
устойчиво к возгораниям и не дымит под воздействием огня. Безопасность навесным
фасадам добавляют утеплители, которые разрешено использовать без дополнительных
мембран. В частности, плиты серии ВЕНТИ от ROCKWOOL
могут применяться без ветрозащиты (согласно исследованиям НИИ строительной физики,
которые подтвердили отсутствие эмиссии волокон с теплоизоляционных решений ROCKWOOL в
течение не менее 50 лет). Это правило действительно как для двухслойной, так и
для однослойной изоляции. Кроме того, сегодня существуют и облицовочные решения
из каменной ваты. Например, конструкция навесной фасадной системы с
использованием облицовочных плит Rockpanel имеет класс пожарной опасности К0.

Международный опыт подтверждает,
что, когда в фасадах применяются негорючая изоляция и пожаробезопасная
облицовка, последствия гораздо менее разрушительны. Так, в небоскрёбе Lacrosseв Мельбурне и здании PolatTowerв Стамбуле именно негорючая изоляция препятствовала
распространению огня по фасаду и защитила конструкции. Как и в GrenfellTower, в обеих
башнях возгорание произошло внутри, огонь перебросился на фасады и повредил их,
но тем не менее в происшествиях не было жертв, а сооружения удалось полностью
восстановить.

Вывод третий. Системное решение всегда надёжнее «сборного
конструктора»

Зачастую проблема
высокой пожарной опасности фасада кроется в том, что монтажники самостоятельно
собирают конструкции из тех компонентов, которые им кажутся оптимальными. Чаще
всего материалы выбираются по стоимости, доступности, удобству поставки и пр. И
мало кто задумывается о том, насколько хорошо элементы подходят друг к другу и
как они будут работать в комплексе. Кроме того, у подобных решений нет одного
системодержателя, следовательно, ответственность за опасность тех или иных
компонентов нести некому.

Для обеспечения максимальной безопасности стоит
использовать готовые фасадные системы. Это решения из проверенных на взаимную
совместимость и протестированных компонентов. Например, система фасадной
изоляции с тонким штукатурным слоем ROCKFACADE
состоит из более чем 20 испытанных элементов, позволяющих выполнить конструкцию
любой сложности и на любом типе зданий и сооружений. В неё входят грунтовки,
минеральный клей, анкеры, несколько видов армирующих сеток, декоративное
покрытие, различные виды профилей. База системы — негорючие теплоизоляционные
плиты из каменной ваты линейки ФАСАД. Все компоненты производятся по
современным стандартам качества. Система прошла сертификацию по ГОСТ 56707, что подтверждает соответствующий документ. Класс пожарной опасности ROCKFACADE— К0. Применение
системы допускается на всей территории РФ для зданий всех степеней
огнестойкости и классов конструктивной и функциональной пожарной опасности.

Вывод четвёртый. Нужно развивать всестороннюю экспертизу

Для достижения
максимальной результативности в борьбе с пожарами на фасадах следует
задействовать все уровни возможного контроля за используемыми материалами и
выполняемыми работами.

• Надзорные
  органы. На данный момент
  вопрос эффективного надзора не решён на должном уровне, но экспертиза вполне
  способна быть полной и всеобъемлющей. Так, в Москве уже создана лаборатория ГБУ
  ЦЭИИС, сотрудники которой инспектируют строительные площадки и отбирают образцы
  материалов для испытаний. Проверяют по всем параметрам: по техническим
  характеристикам, по прочности, в том числе по показателям пожарной
  безопасности. Опыт следует масштабировать на всю страну.
• Строительные
  организации. Следует вводить
  ответственность девелоперов за создание безопасной среды в тех зданиях, которые
  они возводят.
• Страхование
  зданий. В России такая опция
  только появляется, но за рубежом очень развито страхование объектов
  недвижимости — как коммерческих, так и жилых. Это позволяет ввести
  дополнительное звено контроля и способствует повышению безопасности зданий.

Формула
создания пожаробезопасного фасада одновременно и проста, и сложна: нужно делать
всё качественно и грамотно. Отдельные компоненты этого уравнения — соответствие
нормативам, негорючие материалы, ответственность производителей и строительных
компаний и строгая проверка на всех уровнях.

Просроченные платежи: что делать и кто виноват?

Форс-мажорные обстоятельства, непредвиденные расходы, семейные неурядицы — причины, по которым люди нарушают условия своего кредитного договора, многообразны. Некоторые из них действительно уважительные, но что если про платеж… забыли?

Вопросы русской классической литературы — «что делать?» и «кто виноват?» — актуальны и во взаимоотношениях клиента с банком. В этой статье мы поговорим о причинах, по которым вполне добросовестные клиенты сознательно или же совершенно случайно попадают в число должников, и о том, как найти выход даже из, казалось бы, безвыходных ситуаций.

Скорый поезд «Кредит — Покупка — Платеж» отправляется по расписанию

Если вы пользуетесь потребительским кредитом, кредитной картой, у вас есть ипотека или автокредит, вы наверняка знаете основные условия кредитного договора: когда вы берете деньги у банка, то должны вернуть их с процентами в течение определенного срока, внося платеж ежемесячно согласно графику. Все просто.

В каждом кредитном договоре также прописаны последствия нарушения этих условий. К ним относятся:

• пени за каждый день просрочки и за отсутствие оплаты начисленных процентов
• штрафы за досрочное погашение кредита, если на это нет согласия банка

И как расписание строго определяет порядок движения поездов, так и график платежей определяет цикл жизни кредита с первого дня после оформления договора до полного погашения займа.

Когда дело не в деньгах

Условно причины, по которым клиенты нарушают график оплаты, можно разделить на две группы: финансовые и нефинансовые. Либо нет денег, либо негативно влияют сторонние факторы — образ жизни, форс-мажорные обстоятельства, личные проблемы.

Забывчивость — одна из распространенных причин, по которым у клиентов появляются просроченные платежи. Долг начинает расти как снежный ком, начисляются штрафы. И эта информация обязательно попадет в Бюро кредитных историй.

Я уехал в срочную командировку, про кредит забыл совсем. Был удивлен и озадачен звонком из банка. Мне казалось — не оплатил я сегодня, что такого, ведь заплачу позже. Но после этого разговора мне хотелось бегом бежать к ближайшему банкомату. Я не думал, что просрочка — это так серьезно.
Дмитрий, клиент

Что делать, если вы забыли про платеж по кредиту? Решать проблему:

1. Позвоните в банк или напишите в чате. Сообщите причину, по которой не смогли внести своевременно платеж.
2. Уточните сумму, которую сейчас нужно оплатить, ведь начисляются пени.
3. Обсудите с сотрудником банка дату погашения задолженности и следуйте этой договоренности.

Получить актуальную информацию о размере задолженности можно у консультанта по телефону 8 800 500-70-44. Кроме того, можно заказать обратный звонок на удобное вам время.

Итак, вы сделали первые шаги, чтобы исправить ситуацию. Теперь главное — не допустить подобного снова и сохранить свою безупречную кредитную историю.

• подключите сервис sms-уведомлений от банка, если вы еще не сделали этого. Он позволит лучше контролировать платежи.
• создайте напоминание в календаре на мобильном телефоне или персональном компьютере
• если вы пользуетесь сервисами, которые помогают вам планировать свое время, добавьте информацию о платежах по кредиту и в них.

Если у вас есть собственные фишки, которые позволяют все запоминать наверняка — расписания, графики, суммы — расскажите об этом! Присылайте свои советы и истории в чат.

Прекратите играть в «игру виноватых»

Поиск решений, а не неисправность

Представьте, что вы возглавляете важный проект. Приближается крайний срок, но работа будет отложена, и ваш босс хочет знать, почему.

Вас и вашу команду просят объясниться, и, прежде чем вы это узнаете, начинается «игра виноватых». Обсуждение идет по кругу, когда вы пытаетесь выяснить, кто виноват и почему.

Тратить время на то, чтобы указывать пальцем вместо того, чтобы искать решения, — обычное дело, но это далеко не конструктивно.

В этой статье мы исследуем, в чем заключается виноватая игра, как ее остановить после того, как она началась, и как ее можно избежать в первую очередь.

В чем виноват?

Когда что-то идет не так, и мы чувствуем угрозу, естественно желание защитить себя от любых последствий. Мы можем оказаться козлами отпущения или попытаться переложить вину на что-то другое.

Мы можем попытаться дистанцироваться от проблемы, опасаясь, что ответственность за ошибки или ошибки может нанести вред нашей карьере или заставить нас плохо выглядеть.

Но такой подход ничего не решает. Сдвиг вины не поможет вам уложиться в этот срок и не решит проблему, вызвавшую задержку.

Иногда это слишком очевидно, когда команда играет в поиски виноватых. Но это может происходить и более тонкими способами.

Вот некоторые предупреждающие знаки, на которые следует обратить внимание:

• Исключение : один или два человека в команде регулярно исключаются или маргинализируются. Они могут быть «слабее» других (по характеру или положению) или отсутствовать в обсуждении.
• «Указывая пальцем» : члены команды находят недостатки в группе. Например, «Джек должен был проверить эти цифры перед презентацией».
• Отказ : люди отрицают ответственность или придумывают оправдания. Они могут делать такие комментарии, как: «Это не имеет никакого отношения ко мне, никто не показал мне эту информацию!»
• Отрицательность : решение проблемы не найдено. Вместо этого люди зацикливаются на поиске недостатков.Они изо всех сил стараются двигаться вперед и сосредотачиваются только на негативе.

Влияние вины

Обвинение других может пагубно сказаться на моральном духе и производительности. Члены команды могут чувствовать себя униженными или униженными, если их обвиняют, особенно если это не их вина. (Наша статья, Как бороться с недобросовестной критикой

, предлагает совет, как реагировать, если вас так выделят.)

Культура обвинения может также привести к тому, что отдельные лица или группы станут козлами отпущения, когда реальная проблема может заключаться в другом месте или иметь ряд причин.Легче обвинить кого-то в другом отделе или здании, чем указывать пальцем на того, с кем вы сидите каждый день.

Со временем этот вид козла отпущения может даже закрепить предвзятость или предубеждение или привести к обвинениям в дискриминации.

. Кроме того, это может повредить целостности других членов команды, которые становятся свидетелями этого, особенно если они ничего не делают, чтобы остановить это.

«Снижение ответственности» может подорвать доверие клиентов

и поставщиков, и дадут вашей организации дурную репутацию.Разговоры типа «Ну, это вина финансового отдела, а не наша, поэтому я не могу вам помочь» могут сделать всю компанию некомпетентной.

Blame также может сдерживать творчество и инновации

внутри вашей организации — если люди боятся пробовать что-то новое, если оно не сработает, это может снизить производительность команды и компании в долгосрочной перспективе.

Наконец, некоторые люди могут быть склонны брать на себя вину там, где это не оправдано. Защитный менеджер, например, может «отдать дань» за чужую ошибку.Или человек, который очень самокритичен, может рассматривать все как свою вину, даже если это не так.

Предупреждение:

Избегать поиска виноватых не означает «позволять чему-то скользить» или надеяться, что ситуация разрешится сама собой. Например, если проблемы вызваны небрежной работой человека.

, отсутствие усилий или недостаточное внимание к деталям

, важно решить их соответствующим образом. Прочтите нашу статью, как бороться с низкой производительностью

, чтобы узнать об этом больше.

Неспособность решить подобные проблемы может вызвать недовольство в остальной части команды, позволить повторить ту же проблему снова или означать, что другие люди должны компенсировать недостатки своего коллеги.

Как избежать обвинений

Указание пальцем на вину ничего не решает. Вместо этого работайте вместе, чтобы найти решение.

Чтобы предотвратить культуру обвинений, важно установить четкие ожидания и границы для вашей команды.

Следующие действия могут помочь вам избежать возникшей в первую очередь ситуации:

• Определите четкие обязанности и ответственность . Когда люди точно знают, в чем заключаются их обязанности, труднее обвинять других, когда что-то идет не так, и меньше вероятность того, что вообще пойдет не так.

  Поощряя личную ответственность
  
  , а не микроменеджмент, члены вашей команды сохранят чувство ответственности за свои задачи.Можно даже подумать о составлении устава команды
  
  в котором изложены ожидания и цели каждого в письменной форме.

• Способствовать открытости . Открытая и сплоченная команда будет лучше оснащена для решения потенциальных проблем, прежде чем они выйдут из-под контроля. Просите регулярно вносить вклад в вашу команду на собраниях (или индивидуально для людей, которым неудобно выступать в группах).

  Остерегайтесь группового мышления
  
  , где люди опасаются поднимать сложные вопросы из-за страха нарушить статус-кво.

• Поддерживайте свой эмоциональный интеллект
  
  и сочувствие
  
  . Даже если коллега действительно виноват, могут быть другие факторы, которые следует учитывать. Возможно, они перенапрягаются или из-за чрезвычайной ситуации в семье они упускают из виду что-то важное.

  Старайтесь предлагать поддержку вместо критики. Если член команды совершает ошибку или не справляется с задачей, ему может потребоваться наставничество, наставничество или обучение определенному навыку.

Совет:

В некоторых организациях, чтобы избежать обвинений, может потребоваться значительный культурный сдвиг.Возможно, вам не удастся добиться этого в одиночку, но небольшие шаги по уменьшению собственной склонности к обвинению и поощрение других к тому же могут способствовать изменениям.

Изменение разговора

Получите бесплатную рассылку новостей!

Изучайте новые карьерные навыки каждую неделю и получайте бонус. Контрольный список для успешного менеджера , бесплатно!

Прочтите нашу Политику конфиденциальности

Когда члены команды начинают обвинять друг друга, ситуация может выйти из-под контроля.Чувства могут быть задеты, а отношения могут быть испорчены. Так как же остановить игру с обвинениями, если она уже началась?

Следующие шаги могут помочь вам сплотить команду и направить обсуждение в более продуктивное русло:

1. Переосмыслить ситуацию

Обезличьте проблему и спросите: «Куда нам идти дальше?» Сосредоточьтесь на действиях, которые команда может предпринять для исправления ситуации, а не на анализе виновных. Кроме того, покажите им, как это может быть возможность научиться

и расти.

2. Извиниться

Если кого-то несправедливо обвинили, попытайтесь заставить человека или людей, ответственных за это, извиниться.

. Если это невозможно, вы можете извиниться от их имени.

Если вы, , несете ответственность за несправедливую вину, лучше всего признать это и исправить положение, извинившись. Следите за признаками гнева

или стресс, и при необходимости предложите дополнительную поддержку наедине.

3. Поговорите с командой

Помогите членам вашей команды понять, почему обвинение контрпродуктивно и как этого можно избежать в будущем.(Подробнее об этом см. Выше в разделе «Как избежать игры в обвинения».)

4. Учитесь на своих ошибках

Спросите команду: «Что мы можем извлечь из этого?

«Например, вы можете выявить сбой в общении. Сосредоточьтесь на процессах: изучите, как вы можете их улучшить и как применить эти изменения, чтобы предотвратить возникновение подобных проблем в будущем».

Ключевые моменты

Когда возникают проблемы, игра в «игру виноватых» может вызвать расстройство, потерю времени и повредить сплоченность команды — и это не решит проблему или не предотвратит повторение ошибки.

Лучший подход — обезличить ситуацию, сосредоточиться на поиске первопричины проблемы и изучить, чему вы можете научиться на своих ошибках.

Чтобы избежать культуры обвинения, возникающей в вашей команде, сформулируйте четкие ожидания, поощряйте личную ответственность и открыто обсуждайте потенциальные проблемы. Проявляйте сочувствие, когда совершаются ошибки, и при необходимости проводите обучение и инструктаж.

Как ответить на обвинение — Северо-западный католический консультационный центр

«Вы облажались.”

«Где ты был? Вы не сделали того, что должны были делать! »

«Это твоя вина. Мне нужно, чтобы ты взял на себя ответственность.

Это типы фраз, которые мы слышим, когда нас в чем-то обвиняют. Если вас обвинят, это может быть очень неприятно. Из-за первого шока, который вы испытываете, сложно понять, как на него реагировать. Вы, наверное, знаете, что, когда вас обвиняют, быстрая реакция с большим количеством oomph ничего не решает, а только усугубляет ситуацию.

Давайте посмотрим на некоторые общие реакции на обвинение:

Уходя прочь.

Когда вы чувствуете, что вас атакуют, вас срабатывает триггер. Выбраться оттуда может быть ваша естественная реакция. Может быть, немного свободного места поможет, если вы собираетесь сказать что-то оборонительное или язвительное. Однако простой уход приводит в ярость обвинителя и заставляет вас выглядеть виноватым.

Сдача.

Вы правы. Я это сделал. Мне правда жаль. Я больше не буду этого делать. Как я могу помочь тебе наверстать упущенное? Это может показаться хорошей идеей, потому что эти выражения раскаяния, вероятно, удовлетворили бы обвинителя — если бы они были правдой.Вы не хотите говорить , если они не являются правдой. Принятие на себя вины за то, что мы не делали, чтобы снять обвинителя со своей спины, увековечивает неправду.

Противодействие обвинениям.

Обвинение обвинителя гарантированно перерастет в драку. Даже если ваш обвинитель заставил сделать что-то не так, время говорить об этом не тогда, когда они обвиняют вас, .

Защищайся.

Это не моя вина… Я не собирался… Это не то, что произошло.., и т. Д. Защищаясь, вы говорите обвинителю, что он неправ и что у него нет оснований для того, чтобы так себя чувствовать. Отказ прислушиваться к своим чувствам помешает разрешить ситуацию. В конечном итоге защита только усугубляет ситуацию.

Объясняя спокойно и рационально.

Это более добрый и мягкий способ защиты. Спокойная рациональность может удерживать ситуацию от эскалации, но она упускает из виду нечто важное: обвинение — это не поиск истины; это не мотивировано желанием привлечь людей к ответственности; это, как говорит Брене Браун, разряд гнева, дискомфорта и боли.Спокойный, рациональный ответ отбрасывает эмоции обвинителя. Это снисходительно к ним. Это может разозлить их еще больше, потому что вы не отвечаете на их эмоциональные призывы.

У всех этих реакций есть нечто общее: они представляют собой быстрые попытки справиться с неприятными эмоциями, не имея непосредственного отношения к ним. Давайте рассмотрим, как мы можем ответить обвинителю, который держит свои и наши эмоции на переднем плане.

Послушайте.

Слушание не приходит естественно, когда тебя атакуют! Вы срабатываете.Ваше сердце бьется быстрее. Вы можете почувствовать желание быстро отреагировать. Сделайте глубокий вдох; глубокое дыхание — это первый шаг к ослаблению эмоций. Напомните себе, что поспешный ответ — не лучший вариант. Пусть говорят. Тихое наблюдение и слушание, как шериф Уолт Лонгмайр, проявляют к человеку уважение и помогают деэскалации. Слушать не соглашаются. Сделайте еще один глубокий вдох. Это позволит вам получить больше информации и лучше понять ситуацию.

Дайте им пользу сомнения.

Возможно ли, что этот человек истощен или у него просто плохой день? Если вы обнаружите в себе немного сочувствия к обвинителю, это поможет вам воспринимать вещи менее лично. Может, дело вовсе не в тебе. Или, может быть, этот человек пытается донести до вас важное сообщение, но он все сделал неправильно. Есть ли в их словах что-нибудь правдивое, над чем вам было бы полезно поработать?

Говорите с их эмоциями.

Помните, что вина — это разряд эмоций.Обвинитель чувствует облегчение, когда вы признаете или угадываете, что он чувствует. Примеры: Вы расстроены этим. Для тебя это большое дело. Ты разочарован? Похоже, ты чувствовал себя проигнорированным.

Попросите поделиться.

Если вы хотите рассказать свою версию истории, сначала спросите разрешения. Хотите получить дополнительную информацию?

Установите границу.

Винить неуместно. Но не ваша работа исправлять поведение этого человека. — это уместно рассказать им о влиянии их тона на вас: Трудно ответить вам, когда вы так говорите со мной. Вы можете дополнить это запросом: Вместо того, чтобы говорить о том, кто виноват, можете ли вы рассказать мне о том, что вас беспокоит? Что вам нужно?

Попросите немного времени.

Время позволит вам обоим сделать несколько глубоких вдохов, успокоить свои эмоции и понять ситуацию. Я был бы счастлив поговорить об этом в лучшее время. Можем ли мы запланировать разговор об этом, когда придет время? или , а через полчаса?

Это некоторые составляющие эффективного ответа на обвинение.Может быть, ты сможешь подумать о других. Помните, что даже «идеальный» ответ не обязательно удовлетворит того, кто рассержен. Все, что вы можете сделать, это изо всех сил заботиться о своей стороне улицы. Сопротивляясь первоначальному импульсу отступить, сдаться или защищаться, вы можете предложить ответ, который позаботится о вас, проявит внимание к вашему обвинителю и докопается до сути происходящего.

Статья написана : Алан Резерфорд, Массачусетс

Как остановить игру в обвинения

Руководители трех компаний, оказавшихся в центре недавнего массового разлива нефти в Персидском заливе, были на этой неделе опрошены законодателями в ответ на запросы Сената.Однако вместо того, чтобы взять на себя ответственность, они упали друг на друга, пытаясь переложить вину. Никто не был впечатлен.

Игра в виноватую никогда не работает. Глубокие исследования показывают, что люди, обвиняющие других в своих ошибках, теряют статус, меньше учатся и работают хуже по сравнению с теми, кто признает свои ошибки. Исследования также показывают, что то же самое относится и к организациям. Группы и организации с безудержной культурой обвинения имеют серьезный недостаток, когда речь идет о творчестве, обучении, инновациях и продуктивном принятии риска.

Вот почему создание культуры психологической безопасности — одна из самых важных вещей, которые может сделать лидер.

Но это непросто, и некоторые недавние открытия предлагают другую причину: обвинение заразно. Ряд недавних исследований, проведенных в сотрудничестве с Ларисой Тиденс из Стэнфордской высшей школы бизнеса, показал, что просто столкнуться с тем, что кто-то обвиняет кого-то в ошибке, было достаточно, чтобы заставить людей отвернуться и обвинить других в совершенно несвязанных неудачах.Это отличается от феномена «пина-пса», когда человек с большей вероятностью обвинит человека ниже его в иерархии, когда он сам был обвинен вышестоящим. Вместо этого, похоже, что все, что вам нужно сделать, чтобы «поймать» виновного, — это подвергнуться воздействию кого-то другого, перекладывающего ответственность.

Как это происходит? Наши результаты, опубликованные в Журнале экспериментальной социальной психологии, продемонстрировали, что заражение целей работает. «Зародыш», который распространяется, — это цель защиты собственного имиджа.Когда люди наблюдают, как другие защищают их эго, это распространяется. Настроение и социальное обучение были исключены в качестве альтернативных объяснений.

Эти данные означают, что вина могут распространяться вирусным путем. К счастью, они также дают некоторое представление о том, как предотвратить распространение вины в своей организации. Вот несколько практических шагов, которые вы можете предпринять:

• Не вините других в своих ошибках. Очень велик соблазн указать пальцем в другом месте, когда вы допустили ошибку. Сопротивляйтесь этому.Вы не только завоюете уважение и лояльность своих последователей, но и поможете предотвратить возникновение культуры обвинений.
• Когда вы обвиняете, делайте это конструктивно. Бывают случаи, когда ошибки людей действительно нужно раскрывать публично. В этих случаях не забудьте подчеркнуть, что цель — учиться на ошибках, а не публично унижать тех, кто их совершает.
• Подавайте пример, уверенно беря на себя ответственность за неудачи. Наши результаты показали, что вина заразительны, но не среди тех, кто чувствовал себя психологически защищенным.Поэтому постарайтесь развить хроническое чувство внутренней безопасности, чтобы снизить вероятность того, что вы наброситесь на других.
• Всегда сосредотачивайтесь на обучении. Создание культуры, в которой учиться, а не избегать ошибок, является главным приоритетом, поможет обеспечить, чтобы люди не стеснялись говорить о своих ошибках и учиться на них.
• Награждайте людей за ошибки. Некоторые компании фактически начинают мотивировать сотрудников совершать ошибки, при условии, что ошибки могут преподавать ценные уроки, которые приведут к будущим инновациям.

Натанаэль Фаст — доцент кафедры менеджмента и организации Школы бизнеса им. Маршалла Университета Южной Калифорнии.

Почему вы должны брать на себя вину

Я был на вечеринке в Гринвич-Виллидж в Нью-Йорке. Он был переполнен, людей было вдвое больше, чем вмещалось комфортно. В смеси тоже была собака. Но это было обычное мероприятие, и мы все проводили много времени на кухне, готовили и убирались.

Я был у раковины, мыл посуду, когда услышал собачий лай позади меня. Я повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как женщина ругает собаку, которая выскакивает из кухни. Очевидно, она только что наступила ему на ногу или на хвост.

«Осторожно!» — крикнула она вслед собаке, затем увидела, что я смотрю на нее, и добавила: «Он всегда мешает».

В самом деле? Вы наступаете на собаку, а потом обвиняете собаку? Кто так делает?

На самом деле, многие из нас знают.

Мы начинаем обвинять других в раннем возрасте, обычно для того, чтобы избежать родительского гнева и наказания, но также чтобы сохранить нашу самооценку и самооценку.Затем такое поведение закрепляется, часто даже во взрослой жизни. Я — и я уверен, что вы — постоянно вижу, как люди в организациях указывают пальцем на пальцы.

Иногда это происходит на уровне отдела: находящаяся в затруднительном положении группа продаж винит плохой продукт, в то время как люди, работающие с продуктом, винят неэффективную команду продаж или, возможно, слабое производство. Обвинение отдела или продукта кажется более безопасным, чем обвинение человека, поскольку это кажется менее личным, может сойти за попытку организационного улучшения и может показаться менее оборонительным.Но это контрпродуктивно, поскольку прозрачность виновности выдает ее маскировку.

Несколько лет назад я сидел за столом с лидерами крупной фондовой биржи. Они с трудом устанавливали цели на год. Главного исполнительного директора, которому они все подчинялись, в комнате не было.

Я спросил их, что мешает. «Нам нужно руководство от высшего руководства», — согласились они.

«Серьезно?» Я был ошеломлен. «Оглянитесь вокруг, — сказал я, немного повысив голос, — все в организации ждут от вас указаний! Вы высшее руководство.”

«Нет», — ответил начальник чего-то, а остальные кивнули, — «генерального директора здесь нет».

Я парировал: «Вы обвиняете генерального директора? Вы ждете, что он скажет вам, что делать? На вашем уровне? Действительно?»

Последовало неловкое молчание. Затем мы приступили к работе по преобразованию компании.

Обвинять других — плохая стратегия. Не просто потому, что все это видят. Или потому, что это нечестно. Или потому, что это разрушает отношения. Или даже потому, что, пытаясь сохранить нашу самооценку, на самом деле это ослабляет ее.Есть более важная причина, по которой обвинять — плохая идея: обвинение мешает обучению.

Если вы в чем-то не виноваты, то нет причин делать что-то по-другому. Это означает, что, по всей вероятности, вы совершите ту же ошибку в будущем. Это приведет к еще большему обвинению. Это цикл, который почти всегда плохо заканчивается.

Недавно генеральный директор, с которым я работаю, уволил Билла *, одного из его портфельных менеджеров. Он не увольнял его за плохие результаты. Он уволил его за то, что он винил в своих плохих инвестициях все, кроме себя.Генеральный директор ждал от Билла только одного: осознания ошибок, которые он совершал. Но Билл продолжал отрицать свою роль в своем плохо работающем портфолио.

Генеральный директор был прав, уволив его. Если Билл не мог признать свои ошибки, почему бы ему не повторить ту же ошибку завтра? Вы бы доверили Биллу свои деньги?

К счастью, есть простое решение: взять на себя вину за все, за что вы хотя бы отдаленно ответственны.

Это решение превращает все негативные последствия обвинения других в позитивные.Он укрепляет отношения, повышает доверие к вам, делает вас и других счастливыми, усиливает прозрачность, повышает самооценку, способствует обучению и решает проблемы. Это как никогда близко к панацеи.

Вопреки тому, что вы можете чувствовать в данный момент, брать на себя вину — это силовой ход, укрепляющий ваше положение, а не ослабляющий его. Во-первых, потому что, взяв на себя ответственность за что-то, вы можете что-то с этим сделать, и это придаст вам сил.

Но еще и потому, что требуется мужество, чтобы признать свою вину, а это показывает силу.Это немедленно заставляет замолчать любого, кто может попытаться обвинить вас — какой смысл, если вы уже взяли на себя вину? Разговор «вини тебя» окончен. Теперь вы можете сосредоточиться на решении проблем.

Оборона делает вас скользким. Принятие на себя ответственности делает вас заслуживающим доверия. Вы можете подумать, что это подвергает вас риску, потому что другие могут увидеть брешь и наброситься на вас. Но обычно этого не происходит.

Я руководил стратегией вне офиса в высокотехнологичной компании с генеральным директором и его непосредственными подчиненными.Мы смотрели на некоторые проблемные цифры за предыдущий квартал. Один за другим каждый лидер пытался доказать, что он или она, в конечном счете, не несет ответственности за проблемы, указывая на другие области, которые внесли свой вклад.

Затем заговорил Дэйв, глава отдела продаж. Он приступил к перечислению ошибок, которые, по его мнению, совершал лично, и того, что он хотел бы сделать по-другому в будущем.

Его коллеги не навалились. На самом деле они сделали наоборот. Они начали говорить что-то, чтобы смягчить его вину.Один за другим они начали брать на себя ответственность за свою роль в решении проблем, с которыми сталкивалась компания.

В качестве примера можно взять на себя вину. Когда вы берете на себя вину, другие стесняются не брать на себя вину. Когда они видят, что в вас не стреляют, они решаются рискнуть.

И даже если они этого не сделают, теперь вы сможете избежать ошибок, которые совершали в прошлом, что, в конечном счете, является ключом к вашему успеху.

Взяв на себя вину, Дэйв изменил ход встречи и, как оказалось, курс компании.Он также получил повышение.

Здесь есть одна хитрость. Чтобы взять на себя вину, вы должны быть уверены в себе и своих силах. Чтобы принять неудачу, нужна личная сила. Вам нужно достаточно самооценки, чтобы верить, что вы можете учиться на своих ошибках и добиться успеха в другой день. Вы должны принять неудачи как часть жизни, а не окончательный приговор о том, кем вы являетесь как личность.

Другими словами, можно наступить на собаку. Бывает. Только не вини собаку.

* Имена изменены.

Как перестать искать виноватых

Никто не выигрывает в поисках виноватых

Рыбак возвращается домой в сумерках. Река узкая. Внезапно другая лодка направляется прямо к нему, приближаясь все быстрее и быстрее. Он расстраивается и начинает кричать: «Осторожно! Повернуть!.»

Но другая лодка все равно врезается в него. Рыбак в ярости и начинает кричать все громче и громче. Пока он не поймет, что никто не пилотирует другое судно. Его сбила пустая лодка.Теперь он еще больше расстроен: ему некого винить.

Ваша жизнь полна плывущих по течению лодок . И большинство из них пустые. Но ваш разум затуманивает ваше восприятие. Он призывает вас найти пилота . Когда дела идут плохо, нужно выяснить, кто виноват.

Когда с вами случаются неприятные события, как вы реагируете? Вы найдете кого-то виноватым? Или вы берете на себя ответственность за то, что находится под вашим контролем?

Перестаньте реагировать и призывать других платить за то, что они (якобы) сделали с вами.Вот в чем вся вина. Укрощение ума избавит вас от показания пальца.

«Опустошение лодок» в своей жизни не позволит вам обвинять других.

Никто не побеждает в виноватых

«Вы не вините свою тень за форму своего тела. Точно так же: не обвиняйте других за форму своего опыта». — Джиллиан Дуче

Если что-то пойдет не так, то виноват в возникновении ситуации кто-то, кроме меня.Это правило поиска виноватых.

Нам трудно принять то, что мы не можем командовать. Многие события находятся вне нашего контроля. Несчастные случаи — это происшествия, которые происходят неожиданно и непреднамеренно. Однако, когда нас сбивает пустая лодка, наша немедленная реакция — выяснить, кто вызвал крушение.

Кто-то другой всегда должен быть виноват.

Виноват иррационально ; это клеймит другого человека. Вот почему люди слишком остро реагируют, когда что-то идет не так.Лучше быть виноватым, чем быть виноватым. Тот, кто получает вину, меньше, чем он был до вины. Скорость имеет решающее значение для победы в этой игре.

Вина односторонняя. Дело не в понимании того, что произошло , а в том, чтобы возложить ответственность на другую часть. Возьмем, к примеру, начало Первой мировой войны. Ученые и историки до сих пор расходятся во мнениях относительно того, какую страну винить в конфликте. От заговоров между правительствами Германии и Австро-Венгрии до сербского национализма — у каждого эксперта есть своя личная интерпретация.

В конце концов, никто не выигрывает в поисках виноватых.

Обвинение порождает предубеждения. Мы обвиняем других в защите нашей позиции . Предубеждения мешают вам воспринимать то, что на самом деле произошло. Принимая сторону, вы ослепляете.

Обвинение — это избегание. Легче думать, что другая часть неправильная или плохая, чем заглядывать внутрь себя. Вместо того, чтобы разделять ответственность, вы обвиняете одного человека. И избегайте любой ответственности со своей стороны.Обвинение других ослепляет вас.

Обвиняя других, вы извиняете себя за такое же негативное поведение.

Джон Берроуз сказал: «Вы можете много раз разочаровываться, но вы не будете неудачником, пока не начнете обвинять кого-то другого и не перестанете пытаться».

Чем больше вы будете искать виноватых, тем больше потеряете.

Козел отпущения: ставка вопреки всем

«Нам нужно кого-то благодарить и кого-то винить; таким образом, концепция Бога и Дьявола. Мы не можем согласиться с тем, что все, что с нами происходит, — это наши собственные дела.”- Хафса Шах

Согласно древней традиции, в еврейский День искупления были принесены в жертву два козла. Один был убит, а другой взял на себя все грехи людей и затем освободился. Это второе животное получило особое имя: «козел отпущения».

Когда возникают проблемы, люди не любят винить себя. Разочарование, гнев, зависть и вина — неприятные чувства. Козлы отпущения — это механизм самозащиты: вы проецируете на других то, что не хотите видеть в себе.Легче обвинять других.

Дуайт Д. Эйзенхауэр сказал: «Поиск козла отпущения — самая легкая из всех охотничьих экспедиций».

Печально известный Великий Чикагский пожар был пожаром, который горел в течение трех дней, убив до 300 человек еще в 1871 году. Как только пожар погас, начались поиски козла отпущения. The Chicago Tribune сообщила, что пожар начался, когда корова, которую доила Кэтрин О’Лири, ударила керосиновую лампу. Спустя годы репортер признался, что это он придумал (г-жа А.О’Лири спал, когда начался пожар).

Найдите виноватого, кто не сможет дать отпор. Это принцип козла отпущения. Легче обвинить бессильных людей или группы. То, что О’Лири была женщиной из маргинализованной группы, делало ее легкой мишенью в тот момент.

Почему мы ведем себя виноватым

1. Мы проецируем наши эмоции

«Людям, у которых есть проблемы с доверием, нужно только смотреть в зеркало. Там они встретят того человека, который больше всех их предаст.»- Шеннон Л. Олдер

Обвинение — это отвлечение: мы сосредотачиваемся на других, а не на поиске души. Когда мы не можем справиться с чувством, мы хотим, чтобы другие забрали его. Проектируя плохие чувства на других, мы выставляем их плохими, чтобы хорошо выглядеть.

2. Мы ожидаем, что жизнь будет справедливой

«Перестань обвинять и начни стремиться». — Роб Лиано

Жизнь несправедлива и несправедлива; жизнь просто есть. У нас сломанное представление о справедливости. Мы не можем допустить, чтобы что-то пошло не так. Вместо того, чтобы признать, что с нами случилось что-то плохое, мы предпочитаем винить других.Вместо того, чтобы быть виноватыми, мы заставляем других брать на себя вину.

3. Мы хотим чувствовать себя в безопасности

«Виновен не тот, кто совершает грех, но тот, кто порождает тьму». — Виктор Гюго

Мы обвиняем других в том, что они плохие. Это то, во что нам нравится верить. Быть плохим — это ярлык. Это помогает дистанцироваться от злых — мы чувствуем себя в безопасности. Так же поступают и другие люди: они скорее обвиняют вас, чем признают, что кто-то, кого они любят, сделал что-то не так. Возложение вины на других защищает от злых людей и самого зла.

4. Мы не используем рациональные объяснения

«Я никогда в жизни не делал ошибок; по крайней мере, ни разу, что я не смог бы потом объяснить ». — Редьярд Киплинг

Когда что-то идет не так, мы хотим, , понять, причину, почему. По умолчанию рациональный подход — это то, как мы избегаем связи со своими эмоциями. «Культура обвинения» основана на предположении, что в каждой проблеме всегда есть кто-то виноват. Люди быстро судят других и создают «рациональные» объяснения.Таким образом, избегание ответственности или принятие этого, некоторые события выходят из-под их контроля.

5. Мы защищаем себя

«Когда человек указывает пальцем на кого-то другого, он должен помнить, что три его пальца указывают на него самого». — Луи Низер »

Когда мы чувствуем, что на нас нападают, обвинение других является идеальной защитой. Если мы невиновны, мы должны защищаться. Если мы виноваты, мы отвлекаем внимание. Мы защищаем себя, указывая пальцем на кого-то другого.

Мы живем в культуре обвинения

«Мы живем в культуре жалоб, потому что каждый всегда ищет, на что можно пожаловаться. Все это связано с желанием обвинить других в своих бедах и получить какую-то компенсацию в сделке ». — Александр МакКолл Смит

Вина — это форма наказания. «Культура вины» характерна для токсичных рабочих мест; он по умолчанию заставляет людей придерживаться консервативного поведения. Люди ведут себя осторожно и фильтруют свои мысли. В случае ошибок обычно обвиняют тех, кто раскрывает больше всего.

Страх быть обвиненным заставляет всех играть в режиме защиты. Он создает культуру «все против всех».

Культура обвинения овладела нашим обществом; токсичность распространилась за пределы корпоративного мира. Мы постоянно сравниваем с другими. Мы хотим быть такими же или лучше их. Когда дела идут не так, как ожидалось, мы по умолчанию завидуем.

По словам Рене Жирара, зависть постепенно нарастает в обществе, пока не достигает критической точки. Порядок и разум уступают место власти и хаосу толпы.Чтобы подавить «безумие толпы», человек или группа выделяются как раковина для плохих чувств толпы.

Наше перфекционистское мышление приносит больше вреда, чем нет. Мы ожидаем, что жизнь будет такой же безупречной, как в социальных сетях. И верю, что все возможно и под нашим контролем. Каждый раз, когда что-то идет не так, ответственность за это должен нести кто-то другой.

Культура компенсации — это побочный продукт обвинения. Мы считаем, что кто-то должен заплатить за наши страдания. Культура обвинения породила преувеличенный страх перед судебным разбирательством, что делает организации склонными к риску и чрезмерно осторожными.Как сказала Трейси Браун, аналитик по управлению рисками: «Если родители подадут в суд на совет каждый раз, когда ребенок упадет с качелей, советы в конечном итоге перестанут предоставлять игровое оборудование. Люди не думают о более широкой картине социальной ответственности ».

Легче обвинить кого-то другого, чем взять на себя ответственность. Вот почему наше общество по умолчанию показывает пальцем. Мы любим легкий выход. Чтобы обвинять других, требуется меньше энергии, чем для улучшения собственного поведения.

Не всегда все будет так, как вы хотите.Это одно из самых важных открытий в жизни. Принятие образа мышления «может быть» сделает вас умнее и перестанет обвинять других.

Пять способов не искать виноватых

«Если ты можешь не терять голову, когда все вокруг тебя, теряешь свою и винишь в этом тебя». — Редьярд Киплинг

1. Признайте, когда вы обвиняете

Осведомленность всегда первый шаг. Люди, обвиняющие других, либо склонны использовать абсолютные утверждения («вы никогда не помогаете мне, », «вы всегда нападаете на меня.») Или сосредоточьтесь на ожиданиях (« если бы вы звонили мне раньше »).

Ваш язык определяет ваше мышление.

Осведомленность о том, как вы разговариваете с другими, поможет вам понять, обвиняете ли вы (или нет). Некоторые люди винят других как привычку. Другие делают это время от времени. А вы?

2. Самообвинение — это хорошо

Лучше взять на себя ответственность, чем обвинять других. Я говорю не о самоубийстве, а о том, чтобы сосредоточиться на улучшении своего поведения.Саморефлексия — это непросто. Спросите себя: «Какой урок здесь?» Примите неудобный опыт бросать вызов самому себе. Посмотрите, что вы узнали. Боль будет продолжаться; уроки будут с тобой навсегда.

Принятие во владение побуждает к действиям.

Исследователи из Стэнфордского и Мичиганского университетов, изучая годовые отчеты различных публичных компаний, обнаружили, что самообвинение сопровождается бонусом. Фирмы, которые объясняли свои проблемы своими действиями, а не внешними факторами, работали намного лучше.

3. Будьте чуткими, а не осуждающими

Сосредоточьтесь на понимании другого человека. Ходите на ее / его шкуре. Избавьтесь от подхода «правильно — неправильно».

Вы не совершенны, не ожидайте, что другие будут совершенны.

Если кто-то причинил вам вред, было ли это намеренно или просто случайно? Вы кормите других людей, чтобы они «нападали» на вас, даже если вы этого не замечаете? Жалость к себе — это персонаж, которого мы играем: мы считаем, что наши страдания делают нас особенными и заслуживают большего внимания.Играть роль жертвы легко: это заставляет вас чувствовать себя невиновным; другие виноваты в твоей боли. Но так быть не должно.

Сочувствие начинается дома. Будьте добры к себе.

4. Собственная часть

Вы несете ответственность за все, что с вами происходит. Придерживайтесь правила 50% -50%. Когда что-то идет не так, берите на себя половину ответственности. Что можно сделать иначе? Что можно улучшить?

Вы причиняете больше страданий своим страданиям .

Как только вы поймете, что и другой человек, и вы равны, вам будет легче владеть своей частью.Поймите свои эмоции. Почему вас не устраивает конкретное мероприятие? Что вызывает этот инцидент? Вспомните пустую лодку. Это было неконтролируемо, ваша реакция на вас.

5. Не позволяйте проблеме ослеплять вас

Исходя из вышесказанного, настоящая проблема не в несчастных случаях. Они — спусковой крючок. Когда лодка наезжает на вас, какова цепная реакция?

Когда мы реагируем, мы позволяем убеждениям взять верх над нашими эмоциями.

В большинстве случаев небольшой инцидент напоминает вам о более глубоких проблемах.Будь осторожен. Ваши убеждения ослепляют вас; они фильтруют то, как вы видите реальность. Вместо того, чтобы помочь вам разобраться в проблеме, они вызывают замешательство. «Предвзятость подтверждения» — принятие информации, которая поддерживает ваши убеждения, и отказ от того, что им противоречит, — это то, как ваш мозг манипулирует вашим восприятием.

Поиск виноватых может вызвать привыкание. Независимо от того, насколько хорошо вы играете; ты никогда не выиграешь. Прекратите играть в нее и восстановите контроль над своей жизнью.

В следующий раз, прежде чем реагировать, сделайте паузу. Думайте об инцидентах, как о разбившейся о вашу пустую лодку.Вместо того, чтобы искать виноватых, осознайте, что судно плывет по течению.

Можно было бы сделать иначе, чтобы избежать сбоя?

Или просто примите вещи такими, какие они есть. Двигаться дальше; продолжай грести. И улыбка.

Меньше обвинений, больше действий:

Возьми мою книгу: Растяни Your Mind (Сборник упражнений, которые помогут тебе выйти за пределы зоны комфорта).

Как разорвать «круг обвинений». «Человеку свойственно ошибаться. Винить кого-то другого… | Барбара Грейс | The Startup

Вот как разорвать круг обвинений, когда вы чувствуете, что вас обвиняют во всем, что идет не так на работе или в ваших отношениях.

Быть виноватым, когда что-то идет не так, сложно. Вы можете в конечном итоге почувствовать, что мир против вас — независимо от того, в какую сторону вы повернетесь, к вам приставают, издеваются или преследуют. Независимо от того, несете ли вы на себе основную тяжесть вины в отношениях или вас обвиняют на работе в том, что, по вашему мнению, не требуется, — это больно.

Если вы чувствуете себя беспомощным в таких ситуациях, есть способы справиться как с этими временами, так и с людьми, которые обвиняют, обвиняют и защищаются, когда их вызывают.

Без использования этих техник неприятные эмоции и мысли могут разрушить ваше самоощущение, заставляя вас сомневаться в том, достаточно ли вы хороши — или даже достойны ли вы любви или уважения.

«Нас учат, что вы должны винить своего отца, своих сестер, своих братьев, школу, учителей — но никогда не вините себя. Это никогда не твоя вина. Но это всегда твоя вина, потому что если ты хочешь измениться, ты должен измениться ». Кэтрин Хепберн

Если это похоже на вас, возможно, вы замечаете развитие цикла — цикл, в котором вы становитесь защищающимся, собираете доказательства, чтобы дать отпор, обвиняя другого человека, или начинаете чувствовать, что не можете ослабить бдительность даже среди людей вы должны уметь доверять.

Оставленный достаточно длинным, цикл создает напряжение и стресс в вашем уме, поскольку вы беспокоитесь о том, что происходит, что течет в ваше тело, поскольку оно постоянно находится в состоянии готовности к следующему натиску.

Это нездоровый (и бесполезный) образ жизни.

Обвинение и защита — это рефлексивные действия, встроенные в наш механизм выживания. Те, кто склонен обвинять других в проблемах, отрицать какие-либо проступки с их стороны или отказываются брать на себя ответственность за свои действия, возможно, выработали этот образец с детства, особенно если их воспитывают люди без обычных границ или уважения к другим.

В то время как обвинение других стало стандартной практикой для устранения проблем, часто это делалось по очень веским причинам — в основном, из-за личной безопасности. Дети быстро осваивают механизмы выживания. Они продолжают адаптировать их в подростковом возрасте, но до тех пор, пока не будут разработаны новые стратегии и более зрелый подход не усвоит неудачный цикл обвинения и защиты, продолжается.

К сожалению, многие отношения могут пострадать от обвинений, обвинений и отрицаний — будь то на работе, дома или в ваших личных связях.

«Реактивные люди … часто зависят от своего физического окружения. Они находят внешние источники виноватыми в своем поведении ». Стивен Кови

Если вас обвиняют, вы заметите, что срабатывает внутренняя система сигнализации вашего тела.

Кортизол и адреналин высвобождаются, поэтому ваше тело может защитить себя (подумайте о реакции борьбы / бегства / остановки). Поскольку ваше тело наводнено этими химическими веществами / гормонами, вам труднее мыслить логически, поскольку ваша грудь стучит, кровь приливает к мышцам, чтобы они были готовы действовать, когда ваша лимбическая система срабатывает и инстинктивно набрасывается с равным количеством обвинений и обвинений — или — замораживает вас до того места, на котором вы стоите, как олень, пойманный в ярком свете фар.

Признание самому себе, что это происходит и что вы чувствуете дискомфорт / неконтролируемость / потрясение, — это отправная точка. Важно осознавать боль и не пытаться уменьшить ее.

Наблюдение за тем, что испытывает ваше тело, помогает вам оставаться со своими телесными ощущениями и болезненными эмоциями или обидой, которые вы можете испытывать. Это может показаться нелогичным, но исследования показывают, что понимание реакции вашего тела — это способ научиться управлять своими реакциями и успокаивать их.

Сейчас не время позволять вашей лимбической системе взять верх. Пора сделать паузу. Пора сбавить обороты. Пора осознавать свое дыхание, следить за своим дыханием и сосредоточиться на том, где в своем теле вы чувствуете возбуждение, боль и / или боль.

Вы также можете заметить возникновение чувства стыда. Неудобные эмоции, от которых хочется отойти.

Если вы находитесь в ситуации, когда ожидается «сдерживание» чувств — особенно если вы пережили более травмирующее детство, когда вы не чувствовали себя в безопасности, чтобы выразить себя, или вы находитесь в рабочей среде, где кто-то испытывает затруднения. ложно обвиняя вас, а затем сосредоточьтесь на своем дыхании.Это делает две вещи: помогает успокоить тело; и, сосредотачиваясь на чем-то другом, кроме мыслей о гневе, проносящихся в вашей голове, вы останетесь более присутствующим.

Очень важно осознавать, что вы чувствуете, когда вас обвиняют. Присвоение названия этим чувствам позволяет вам признать ту часть себя, которая обижена, вместо того, чтобы избегать ее или закрывать ее. По мере того, как проходит момент, также помогает поделиться своими чувствами с другими, кто вас поддерживает.

Конечная цель — назвать чувства и ясно и прямо описать ситуацию тому, кто обвиняет.Речь идет о возвращении личной власти, а не о ответных действиях с позиции защиты.

Однако начать с себя.

Позже в этой статье вы узнаете, что делать дальше.

«Наши воспоминания являются нашими собственными, и мы не можем винить что-либо или кого-либо в прошлом за какую-либо боль, живущую в них. Если мы откроем им дверь или будем постоянно думать о прошлых инцидентах, мы можем винить только себя ». Мать Анжелика

Если человек пережил травму в раннем детстве и / или был воспитан родителями, не имеющими границ, обвинение других могло быть безопасным способом защитить себя.Это пространство полно боли. Болезненные воспоминания о том, как они научились избегать эмоционального или физического насилия.

По оценкам исследований, от 35% до 45% всех детей в США испытывают какие-либо проблемы с привязанностью (goodtherapy.org). Как вы можете себе представить, последствия отсутствия положительного воспитания зрелых родителей выливаются в негативные поведенческие модели. Доктор Бенуа говорит, «Дети с неорганизованной привязанностью более уязвимы к стрессу, имеют проблемы с регулированием и контролем отрицательных эмоций, демонстрируют оппозиционное, враждебное, агрессивное поведение…»

Происходит эмоциональное отделение «я» от других. .Отказ от ответственности за «любую проблему», которая возникает, возвращает нас к необходимости чувствовать себя в безопасности, используя единственный выученный механизм — обвинение других в том, чтобы снять с себя жар.

Умение сводить к минимуму чувства и дистанцироваться от других помогло человеку обезопасить себя. К сожалению, во взрослом возрасте именно те же эмоции вызывают проблемы в отношениях, поскольку «непривязанность» стала безопасным местом для отступления.

Доктор Дэн Сигел описывает это как создание «отдельного я» и говорит: «Чем больше вы конструируете из своего отдельного я, тем меньше у вас ощущений.Чем больше вы просто ощущаете, тем меньше у вас отдельного «я».

Другими словами, возвращение в контакт со своими воплощенными эмоциями — какими эмоциями вы себя чувствуете и как ваше тело на них реагирует — помогает избавиться от потребности в отдельном «я».

«Если вы больше цените свою взаимосвязь, это ликвидирует разрыв. Если вы станете более внимательным к перехватывающим переживаниям и замечаете мгновенные ощущения через дыхание, это дает пространство для тревожных мыслей, которые больше выступают на фоне этого сенсорного опыта.« (Дэн Сигел)

« Чем больше мы этим занимаемся, тем больше интегрируемся », — говорит д-р Дэн Сигел.

«Если ваше эго будет мешать вам, вы будете искать виноватых только в других людях и обстоятельствах». Джоко Виллинк

В своей работе я замечаю, что сочувствие, как и качественное общение, — это навык, которого часто не хватает в отношениях, но эти навыки необходимы всем, кто живет или работает с кем-то, кого они обвиняют или обвиняют в том, что происходит. .

Когда кто-то может по-настоящему посочувствовать кому-то, действующему как хулиган или обвиняющему и обвиняющему его, срабатывает зеркальная нейронная сеть тела, и то, что чувствуется внутри, может быть передано другому человеку.Если оба человека переполняются стрессовыми гормонами / химическими веществами, эмоции обостряются. Если один человек может держать руль в глубокой воде и держать прямой курс, то другой человек также может ощущать это глубокое эмпатическое пространство и регулировать свое собственное тело.

Это может показаться нелогичным, если вы чувствуете, что вас несправедливо обвиняют. Тем не менее, если вы можете регулировать свои эмоции, то топливо, которое поддерживает старые поведенческие паттерны, уменьшается.

Доктор Дэн Сигел считает, что развитие навыков сочувствия помогает лучше понимать точку зрения другого человека.

Чтобы стать более интегрированным с другими, нужно создать оптимальные социальные связи: вы выделяетесь как личность, но при этом связаны с другими.

«Вы можете видеть, где находится сеть в режиме по умолчанию, у человека с этой неспособностью рефлексировать и сидеть с ней»: «Я, должно быть, где-то способствовал возникновению этой проблемы. Должно быть, я что-то делаю, чтобы этому человеку было тяжело ». Эти области режима по умолчанию, когда они интегрированы, позволяют вам действовать следующим образом: «Интересно, что переживает Рут прямо сейчас.Интересно, какова точка зрения другого человека. Что чувствует этот другой человек? »

Если я не способен дифференцированно ощущать себя и вас и учитывать вашу точку зрения, не становясь вами, и если я слишком отождествляюсь с вами, то я отталкиваю вас и делаю излишне дифференцированные вещи. ” Дэн Сигел

«Сочувствие — это не одобрение или согласие, отказ от своих прав или тряпка. Сочувствие делает вас сильнее, более способными отстаивать себя должным образом и эффективно, когда придет время. Д-р Рон Сигель

Следующие 5 уровней эмпатии даны доктором Дэном Сигелом:

1. Эмпатический резонанс — ощущать чувства другого человека или лежащую в его основе боль, а не бросать вызов проблеме.
2. Принятие перспективы — смотреть на вещи с другой точки зрения, которая может отличаться от вашей, но все еще актуально
3. Эмпатическое понимание (воображение) — если бы я был в таких ситуациях и испытывал эти чувства — это то, что это означало бы для меня, и это то, как мой разум мог бы функционировать, если бы это был мой опыт… где я говорю: «Если бы я был с этой точки зрения и ощущал эти чувства, хм, я думаю, это то, что это значило бы для меня.Вот как мог бы функционировать мой разум, если бы это был мой опыт . Это не так, но если бы это было так, я понимаю, вот что… »Это своего рода эмпатическое воображение.
4. Эмпатическая радость — чувство истинного счастья за счастье другого человека, гордость за успех другого человека
5. Эмпатическое беспокойство — то есть «Я вижу ваше страдание, поэтому я собираюсь принять меры, чтобы уменьшить ваше страдание»; По сути, это синоним сострадания.

Разбудите сочувствие, спросив себя: « Что ранит этого человека?» Подумайте: «Есть ли какой-нибудь мягкий способ, чтобы я мог начать говорить о том, что болит?»

Если вы имеете дело с кем-то, кто по умолчанию «виноват», вы можете заметить, что он или она испытывают трудности в одной или нескольких из этих областей сочувствия.

Как говорит д-р Дэн Сигел:

«Речь не идет о взвешивании виновности или невиновности любого из них. Сосредоточьтесь на понимании того, как это должно быть услышано. Вы используете тот же нейронный механизм, чтобы настраиваться на чувства других, что мы используем, чтобы настроиться на наши собственные чувства. Начните настраиваться на собственные чувства, дыхание и движения тела — осознание своего тела изнутри поможет вам естественным образом настроиться на ощущения другого. Испытываемые вами физические ощущения помогают лучше настроиться на чувства другого человека.Вам не нужно «брать на себя» чувства другого человека, чтобы сочувствовать ему, вы будете более основаны на своих собственных чувствах, начнете осознавать чужие и позволите им протекать сквозь них, а не попадете в ловушку внутри ».

«Если кто-то всегда виноват, если каждый раз что-то идет не так, кого-то нужно наказывать, люди быстро перестают рисковать. Без риска не может быть прорывов ». Питер Диамандис

Секрет вовлечения в эмпатию состоит в том, чтобы научиться создавать «паузу» в мышлении, чтобы вы могли стимулировать более чуткую реакцию как в себе, так и в другом человеке.

Есть старая тибетская пословица, которая звучит так:

Искать счастья вне себя — все равно что ждать солнечного света в пещере, обращенной к северу.

В поисках счастья нам нужно выйти из своей пещеры и войти в чужую, чтобы узнать, каково их эмоциональное состояние. Когда мы можем делать это с позиции чистого бескорыстия и проявлять любопытство (не вызывая нашей собственной защиты), у нас появляется больше шансов управлять своим эмоциональным состоянием и влиять на эмоциональное состояние другого человека.

Речь идет о том, чтобы позволить себе быть уязвимыми, зная, что, понимая самих себя и повышая осведомленность о наших эмоциональных реакциях, мы можем больше присутствовать для других.

По сути, речь идет о том, чтобы прийти из более уязвимого сердечного пространства, присутствовать перед другим человеком, не воплощая его «вину», гнев или эмоционально разрушительное состояние, а затем иметь язык, чтобы выразить свои потребности без осуждения и обвинения. .

Начните со своего дыхания — обратите внимание на него, осознавайте свои телесные ощущения (как физические, так и эмоциональные) и присутствуйте перед другим всем своим телом, разумом и духом.

Призыв к действию

Узнайте, как изменить свои мысли. Развивайте свою мотивацию. Получите результат. bit.ly/motivation-manual

Эта история опубликована в The Startup, крупнейшем предпринимательском издании Medium, за которым следят + 375 985 человек.

Что делать с людьми, которые обвиняют вас во всем

Это сообщение является ответом на
Когда вы в отношениях с виновником
Нэнси Колиер LCSW, Rev.

Источник: Unsplash

Мой недавний пост «Когда ты в отношениях с виноватым» вызвал массу откликов как от людей, которые чувствуют, что их обвиняют, так и от тех, кто считает себя виноватыми. (Обнадеживает то, что многие обвиняющие выразили желание изменить свои привычки обвинять.)

Я поднял следующие вопросы:

• Как мы поступаем, когда кто-то, кто имеет для нас значение, навязывает нам негативные намерения, которые не являются нашими?
• Сколько энергии мы вкладываем в попытки исправить их идеи, чтобы их правильно видели и знали?
• Как нам оставаться открытыми, не защищаться и эмоционально неприкосновенными, когда кто-то использует нас как место, чтобы выгрузить свой гнев, вину и стыд и успешно отделиться от своих собственных негативных чувств?
• Как мы можем избежать интернализации их негатива и переживания себя как плохого объекта, которым они хотят, чтобы мы были, — чтобы их внутренняя система могла функционировать гладко, а их идентичность оставалась нетронутой?

Первое, что нужно сделать, когда кто-то, кто нам небезразличен, обвиняет или критикует нас, — это проанализировать наше собственное поведение.Есть ли правда в том, что они говорят нам о нас самих? Каковы были ваши намерения в этой ситуации? Если мы обнаружим, что в том, что они говорят нам, есть основание, мы можем внимательно посмотреть на то, на что они указывают, и попытаться использовать их слова как урок и возможность для роста.

Чтобы честно исследовать собственное поведение, требуется мужество. Признать, что мы могли действовать более осознанно в ситуации или могли бы поступить лучше, — это не то же самое, что обвинять или осуждать себя.Мы все работаем и все в процессе становления более осведомленными.

Но когда мы находимся в отношениях с хроническим виновником , большинство из нас уже провели такого рода самоанализ. Мы обнаружили, что обвиняющий часто обвиняет нас в намерениях и действиях, которые не принадлежат нам, а часто принадлежат самим . Отчасти отношения с виноватым становятся такими сложными из-за того, что наши намерения и поведение кажутся не связанными с тем, как они относятся к нам и относятся к нам.Мы можем показывать виноватым, кто мы такие, и тщательно объяснять, снова и снова, нашу правду — что мы , а не , как они решили. Но обвиняющему нужно нас, чтобы оставаться плохим, и нужно, чтобы мы видели то, что видит он или она. Однако, если мы обратим внимание и отойдем от обвинений, мы поймем, что нам отведена роль во внутреннем повествовании другого и мы играем для них (отрицательного) персонажа в их сюжетной линии — все это примерно из а не нас .Даже когда наше поведение демонстрирует реальность, отличную от того, что утверждает обвиняющий, он, вероятно, останется более приверженным сохранению своего повествования, чем видению истины.

Большая опасность, которую представляет проекция, когда она исходит от близких нам людей, заключается в том, что она заставляет нас чувствовать себя плохим человеком, с которым имеет отношение другой человек. В частности, когда кто-то проецирует на нас и обвиняет нас с раннего возраста, мы склонны брать на себя основную веру, что мы плохие — в какой бы форме это ни формулировал наш обвинитель ( Я эгоист, я злой , так далее.). Когда мы молоды, мы воспринимаем себя глазами близких нам людей. У нас еще нет личного опыта самих себя, который мог бы опровергнуть характер, которым они нужны. У нас пока нет возможности отделить то, кем мы являемся в своем сердце и нутру, от виновного человека, которого они видят. Их восторг или неодобрение учит нас тому, кто мы есть. Пока мы не поймем и не исцелимся от проекции и не откроем другой опыт самих себя, мы верим и / или боимся, что будет их историей о нас.

Самая важная практика, которую следует предпринять в отношениях с виновником, — это получить неопровержимо ясное представление о том, кто мы такие в нашем собственном сердце, а это можем знать только мы, . В чем моя правда? : Это вопрос, в котором мы должны мариноваться. Суть защиты себя от обвиняющих — это установление и постоянная поддержка непреодолимой границы между тем, что мы знаем о себе, и тем, что этому другому человеку нужно верить о нас. Эта граница требует, чтобы мы были готовы глубоко погрузиться в свое собственное сердце, чтобы открыть наши настоящие истины — без искажений — с неистовым и непоколебимым намерением встретить себя такими, какие мы есть на самом деле.Наша практика заключается в том, чтобы привязать свое сердце и построить внутри себя место, куда не могут дотянуться слова обвиняющего — где мы знаем (и знаем, что знаем), кто мы есть. Таким образом, вместо того, чтобы причинять нам вред, вину другого можно использовать как красный флаг, чтобы напомнить нам вернуться в свое сердце, чтобы узнать, что на самом деле так для нас — отдельно от других и их истории. Их вина становится катализатором, который направляет нашу энергию от их повествования к нашей бесспорной истине.

Это душераздирающе, когда кто-то, кого мы любим, видит нас таким образом, который не кажется истинным или положительным, но только потому, что другой человек (независимо от того, насколько мы его любим) относится к нам как к плохим или виноватым, не означает, что мы те штуки.Мы можем оплакивать этого человека, который не знает нас или не видит нас правильно — без того, чтобы стал объектом их вины. Кроме того, нам не нужно убеждать другого в том, кто мы такие, чтобы быть тем, кто мы есть. Нам не нужно убеждать их в своей невиновности. Мы можем просто отклонить их прогнозы и, если хотите, вернуть их отправителю. Их проекции принадлежат им; мы можем позволить им пройти через нас. Хотя мы чувствуем и скорбим о разрыве между тем, кто мы есть и кем они видят, это не разрыв, который должен быть или в некоторых случаях может быть преодолен .

Хотя мы не можем контролировать, что думают о нас другие люди или как они могут исказить нашу правду, мы определенно можем контролировать то, что мы делаем с их мыслями. Мы не можем контролировать, будет ли другой человек слушать нашу правду или интересоваться ею, но мы можем контролировать, как долго и с какой энергией мы будем пытаться исправить его версию нашей истины. Мы также можем контролировать, как и хотим ли мы продолжать отношения с кем-то, кто предпочитает не относиться к тому, кем мы являемся на самом деле.

В отношении обвиняющего следует задуматься над следующими важными вопросами:

1. Когда я исследую свое сердце, соответствуют ли мои намерения тому, в чем обвиняет меня? (Несу ли я какую-то ответственность за то, что они заявляют, и могу ли я посмотреть на эту часть себя?)
2. Каковы намерения моего сердца в этих отношениях?
3. Пытался ли я выразить этому человеку свой опыт или свою правду?
4. Считаю ли я этого человека заинтересованным или открытым для моей правды?
5. Позволю себе испытать чувства, возникающие в результате того, что меня несправедливо обвиняют и / или не слышат?
6. Могу ли я почтить и скорбеть о разрыве между тем, с кем они связаны, и тем, кем я являюсь?
7. Могу ли я узнать себя таким, какой я есть, даже перед лицом их потребности относиться ко мне как к кому-то другому?
8. Могу ли я позволить их негативным проекциям оставаться с ними и не принимать их как свои собственные?
9. Могу ли я позволить себе быть тем, кем я являюсь, и познать себя таким, какой я есть, даже если этот человек считает, что я несу ответственность за свои чувства?
10. Могу ли я считать себя невиновным даже перед лицом вины, которую они возлагают на меня?
11. Хочу ли я оставаться в отношениях с кем-то, кто видит меня не в соответствии с тем, кем я себя знаю? Если да, то почему?

Стремление к тому, чтобы другие видели и знали нас такими, какими мы знаем самих себя — и, конечно же, положительно относимся к нам — является неотъемлемой частью человеческого существования.