Если я ревную значит этот человек мне дорог: Ревность к бывшим: «Я был зациклен на прошлых связях своей девушки»

Ревность к бывшим: «Я был зациклен на прошлых связях своей девушки»

30 июля 2018

У Закари Стокилла были прочные серьезные отношения с девушкой, но неотступные мысли о ее прежней любовной связи в результате их разрушили. Некоторое время спустя он узнал, что у этого состояния есть название и что от него страдают тысячи людей.

Мне было двадцать с небольшим, когда я впервые в жизни влюбился по-настоящему.

Как-то вечером мы с моей девушкой заговорили о своих прежних любовных увлечениях — как это делают практически все пары в начале отношений.

И вот тут-то у меня в голове будто рубильник переключился.

В том, что она рассказала о себе, не было ничего такого, никаких особенных подробностей она не рассказала, ничего захватывающего или пикантного. И все же что-то изменилось.

С этого момента я не мог больше думать ни о чем другом, кроме ее прошлых отношений.

Я вырос в маленьком канадском городке на севере провинции Онтарио. У моих родителей был прекрасный брак, и у меня с ними обоими, в общем и целом, замечательные отношения. В период взросления у меня не было никаких проблем с психикой — ни депрессии, ни повышенной тревожности, ни обсессивно-компульсивного расстройства.

Мне всегда нравились девочки.

К третьему классу (мне было 8 лет) у меня уже было две подружки! Но это, пожалуй, был единственный случай, когда я одновременно «гулял» с двумя сразу. А в старших классах у меня было всё, как по учебнику.

Потом я поступил в университет и уже на последнем курсе встретил и влюбился в девушку — такую, какой я никогда прежде не встречал. Она была чрезвычайно привлекательная и к тому же умная, артистичная, любознательная.

Но когда она заговорила о своем прошлом, меня захлестнули эмоции, каких я раньше никогда не испытывал.

Ревность к прошлому

Большинство из нас имеют представление о том, что такое «обычная» ревность, проявляющаяся порой легким душевным уколом, когда видишь, как твой партнер или партнерша получает знаки внимания у барной стойки. Иногда ревность поднимает голову, когда вдруг в разговоре начинает часто мелькать имя коллеги по работе.

Мы, как правило, не любим представлять себе своих спутников с кем-то еще, например, с объектами их прежней страсти, но то, что испытывал я, было совершенно иным.

Моя, скажем так, любовная жизнь была намного насыщеннее, чем у моей подруги, но сама мысль о том, что у нее была интимная близость с кем-то помимо меня, начала изводить меня.

Я тогда не знал, что то, что я испытывал, называется ретроспективной ревностью. Теперь я знаю об этом намного больше.

Я начал проигрывать в голове разные сценарии с участием моей девушки и ее бывшего любовника, представляя, что это происходит на самом деле, прямо на моих глазах. Получалось так, как будто бы она мне изменяла с ним.

Ее прошлое внезапно стало моим настоящим.

Я цеплялся за какую-нибудь невинную деталь и рисовал целое полотно вокруг этого. Я добавлял собственных деталей и превращал что-то незначительное в целый развернутый сценарий.

Если мы отправлялись поужинать в ресторан, то первое, о чем я думал, — бывала ли она здесь со своим бывшим? Мы проходили мимо отеля, и я вдруг ловил себя на мысли: а не занимались ли они любовью здесь, в номерах?

Ее прежние отношения — это первое, о чем я думал, просыпаясь утром, и последнее, о чем размышлял, засыпая.

В подзорную трубу соцсетей

Соцсети в этом смысле играют роль гигантской подзорной трубы. В твоем распоряжении все прошлые посты, комментарии и фотографии из прежней жизни твоего партнера, и именно во всё это я и погрузился с головой.

Я превратился в онлайн-детектива.

Я просматривал ее старые фотки, читал комменты, пытаясь определить, кто эти люди, в каких отношениях они были с моей девушкой, есть ли что-то, намекающее на некие, еще нерассказанные развлечения из ее прошлого.

Все это я проделывал наедине с собой, но это неизменно отражалось на наших реальных отношениях.

Мне стыдно вспомнить, как я вёл себя тогда.

Я пытал ее расспросами, стараясь вызвать у нее чувство вины за ее прежние отношения. Я был страшно двуличен, учитывая, что моя собственная любовная жизнь была не менее колоритна, чем ее. При этом ее практически не интересовали мои бывшие увлечения.

Но все эти разборки сказывались на ней. Только представьте себе, что ваш возлюбленный постоянно копается в вашем прошлом, осуждая вас, пытается вызвать у вас чувство вины, сходит с ума от каких-то вещей, которые ничего уже не значат, о которых вы и думать забыли… от мелочей, глупостей. От каких-то событий, по поводу которых вам нечего стыдиться или сожалеть.

Несмотря на все это моя бывшая девушка была очень терпелива; она пыталась заверить меня в том, что я занимаю в ее сердце особое место, что она любит меня. И это помогало на какое-то короткое время — до тех пор, пока те же самые повторяющиеся мысли и вопросы не возвращались, и подчас с удвоенной силой.

Все это превратилось в замкнутый круг непрошенного любопытства, дурных мыслей, за чем следовали ее заверения и последующее облегчение с моей стороны. А затем все начиналось снова.

Наши отношения продлились несколько лет, но в конце концов мы расстались. Главным образом, из-за моей ревности.

Клуб женоненавистников

После того, как мы расстались, мне еще долго было стыдно, я чувствовал себя виноватым перед ней.

Я воспроизводил в голове снова и снова наши выяснения отношений, и мне было от этого невыносимо. Глупые ссоры, ненужные выяснения и тому подобное.

Я испытывал колоссальное чувство вины за то, что вел себя, как идиот. Это был как будто не я, а кто-то другой. Я понимал, что это был я, но чувство было такое, как будто меня обуял какой-то мелкий бес. Это, возможно, звучит мелодраматично, но я по-настоящему чувствовал себя так, будто я тогда не контролировал себя.

Разговоры по душам с друзьями и близкими, и даже с психологами и психиатрами, ничего не дали. Никто, похоже, меня не понимал по-настоящему. Все в основном говорили что-то вроде «да забудь, и дело с концом».

Я начал вбивать в Google запросы вроде «навязчивые мысли по поводу прошлого своей девушки» и в конечном счете вышел на интернет-форумах на выражение «ретроспективная ревность». Люди рыщут по поисковикам, вбивая то одно, то другое, не зная, как это точно называется. Это не очень распространенный термин.

А смысл в том, что люди, страдающие от ретроспективной ревности, оказываются в ловушке навязчивых мыслей, болезненных эмоций и безрассудных, иррациональных поступков, а потом мучаются угрызениями совести. Из того, что я об этом прочитал, я понял, что многие психологи относят это к разряду обсессивно-компульсивных расстройств личности.

На этих интернет-форумах я встретил сочувствующих людей, но от большинства тамошних высказываний веяло женоненавистничеством — в интернете пасется очень много мужчин, которые по сути дела просто не любят женщин.

Были и такие, кто оправдывал свою ревность и использовал форумы, чтобы унизить женщин. Все это сбивало с толку, потому что, с одной стороны, именно там я впервые встретил понимание, а с другой, там было очень много женоненавистничества и негатива.

Но были и такие, кто кидался в другую крайность. Они клеймили всех, кто с трудом справлялся с ревностью в отношении прошлого своей подружки, обвиняя их в отсутствии здравого смысла.

Я с этим тоже не мог согласиться, и в итоге я так и не смог найти какое-либо подходящее мне сообщество, а вместе с тем мне хотелось докопаться до сути.

Психолог семейной консультации Relate Амманда Мэйджор:

К нам приходят за советом люди, зацикленные на прежних сексуальных связях своих партнеров. Все понимают, что такое ревность, но этот конкретный тип ревности отличается от обычной.

Дело в том, что в данном случае человек начинает испытывать «флэшбеки» о тех событиях, которые с ними лично не происходили, которые люди не переживали непосредственно. Это зачастую приводит к возникновению навязчивого круговорота мыслей и непреодолимого желания докопаться «до сути» того, что же было «на самом деле» между их нынешним спутником и ее или его бывшим любовником или любовницей.

В итоге они могут начать изводить как себя, так и свою вторую половину, а порой это может даже вылиться в насилие.

Я рекомендую в подобных случаях обращаться за профессиональной помощью психолога, и тут неважно, являетесь ли вы тем самым ревнивцем или ревнивицей, или же вы тот, кто страдает от навязчивой подозрительности вашего партнера.

Путешествие в себя

Во-первых, мне требовалось обрести хоть какое-то душевное равновесие, поэтому я отправился в отпуск, чтобы пройти курс медитации, и уже там начал больше узнавать о буддизме. Это был важный шаг на пути к тому, чтобы побороть свое самолюбие, эгоизм.

После этого я самостоятельно стал активно читать про духовные практики, завел блог, а затем написал книгу, которую поначалу издал под псевдонимом, потому что все еще стеснялся всего того, что произошло. Отклик на нее был совершенно ошеломляющий, поэтому я запустил спецкурс в интернете.

На сегодняшний день уже существует целое интернет-сообщество, куда люди могут обратиться за советом по поводу того, как справляться с этим состоянием и что можно предпринять.

Я был очень удивлен даже самим количеством посещений моего сайта — более 120 тыс. человек зашли ко мне за прошедший год и около половины из них — женщины.

Было время, когда я думал, что ретроспективная ревность — это что-то, от чего страдают, в основном, собственнические чувства гетеросексуального мужчины, но оказалось, что это не так. Ко мне обращались и гетеросексуальные женщины, и лесбиянки, и гомосексуальные мужчины, причем люди всех возрастов — от подросткового до тех, кому хорошо за 70.

К тому же я получаю много электронных писем от людей из Саудовской Аравии и Индии — стран, где люди, как правило, не говорят открыто о своей сексуальной жизни. Когда же я начал записывать свои видеоролики и выкладывать их на YouTube, то отклик стал еще больше.

Спутники тех, кто страдает от ретроспективной ревности, присылают мне душераздирающие письма, спрашивая, что они могут сделать, чтобы помочь своему партнеру преодолеть это состояние. Но я всегда подчеркиваю, что это проблема, которую должен преодолеть сам человек, а не они за него. Я это очень хорошо знаю по себе. Моя бывшая любовь не могла излечить меня от ретроспективной ревности, как ни пыталась.

Если кто-то из вас, кто сейчас читает эти строки, узнает в этой истории самих себя, то первое, что я хочу вам сказать, это вот что: «Не думайте, что вы должны теперь с этим жить всю жизнь. Это не так».

Побороть ретроспективную ревность вполне возможно, и я — живое тому доказательство, как и небольшое сообщество бывших ревнивцев, рассеянных по всему миру.

Что же касается моей бывшей девушки, то это долгая история. У нас были долгие и трудные разговоры, но сейчас между нами всё, в общем и целом, неплохо. Я считаю ее своим другом, и она, как мне кажется, то же самое думает обо мне. Оглядываясь назад, я понимаю, что не могу представить себе свою жизнь без нее, без наших отношений. Она вдохновила меня на то, чтобы я рос, развивался в том направлении, в каком я и помыслить не мог.

Записала Мегха Мохан

Рисунки Кейти Хорвич

Эмоционально незавершенный развод

Татьяна Ткачук: Жизнь складывается так, что многим из нас доводится расставаться с тем, кто еще недавно был нам близок и дорог. Но часто, сказав «прощай», мы продолжаем мысленно или в реальности цепляться за свое прошлое и не умеем из-за этого грамотно выстроить свое настоящее. Больше всего в такой ситуации страдают дети разводящихся супругов. А у психотерапевтов даже есть специальный термин для подобных ситуаций – «эмоционально незавершенный развод».

Об этом мы и будем сегодня говорить с Анной Варга, президентом Общества семейных консультантов-психотерапевтов, заведующей кафедрой в Институте практической психологии и психоанализа.

Анна, давайте начнем вот с чего. Какие признаки указывают на то, что мы имеем дело с эмоционально незавершенным разводом? Это тот случай, когда, скажем, бывший супруг все время говорит о своей бывшей половине? Или, наоборот, когда он избегает даже упоминания имени? Что еще?

Анна Варга

Анна Варга: Во-первых, и то и то. Во-вторых, когда он, например, своих каких-то партнеров, может быть, не серьезных, а случайных сравнивает все время с бывшим супругом. Когда он видит черты бывшего супруга или супруги в ребенке: «Вот, ты совершенно как отец!» или «Ты прямо как твоя мать, не можешь сдерживать себя!» — какие-то такие вещи.

Татьяна Ткачук: Может быть, это просто привычная фраза, и она отнюдь не говорит о том, что это развод, который не завершился до конца?

Анна Варга: Да нет, Татьяна, бывает же так, что эти негативные чувства, например, к бывшему супругу человек не может ему непосредственно выразить, потому что они расстались, и невольно выражает их ребенку. То есть, ребенок получает гораздо больше какого-то негативного отношения, чем это адекватно реальной ситуации.

Татьяна Ткачук: Понятно. Давайте послушаем, как москвичи на улицах города отвечали на вопрос нашего корреспондента Юрия Багрова: «Знаете ли вы, как суметь расстаться не только юридически, но и эмоционально?»

— А зачем мы эмоционально будем расставаться? Юридически расстались – и оставайтесь друзьями.

— Да у меня возраст такой, что, в общем-то, и ни к чему мне разводиться. Сыну уже 40 лет через два года будет. Ну, что ловить-то?

— Просто отпустить внутри себя. Привязанность отпустить. А для чего человеку дан ум? Привязанности, они же все в уме. Душа, она свободна от рождения. Как я это понимаю, все браки заключается на небесах – это же известная истина. При разводе отпустить в уме по-настоящему, но, отдав при этом долги. То есть развод не освобождает от ответственности человека, имущественной как минимум, и моральной, наверное, во вторую очередь. Но душа его свободна всегда, она даже не могла быть по-настоящему в союзе, она не могла раствориться где-то.

— Трудно сказать — не разводилась. И не собираюсь.

— Наверное, внутренняя договоренность, гармония такая. Чтобы люди разговаривали. У нас не умеют разговаривать друг с другом. Несмотря на то, что даже юридически как-то решен внутренний вопрос в семье, договориться не умеют эмоционально. Потому что эмоциональная обида остается. К психотерапевту ходить, с психологом заниматься.

— У меня у самой недавно был развод. Понять, наверное, друг друга, почему это произошло, чтобы спокойно разойтись.

— Эмоции возникают тогда, когда в человеке проявляется парадокс, трагедия то есть. Вот тогда это дает ему энергию, а эта энергия превращается в эмоцию. Соответственно, они должны либо любить друг друга и по какой-то причине расстаться, чтобы эмоциональность была, или, не знаю, что-то другое. Вот в этом плане.

Татьяна Ткачук: Анна, мне кажется, что самое страшное в ситуации, которую мы сегодня обсуждаем, – это когда человек месяцами, а то и годами переживает прошлые конфликты и обиды как реальные, как происходящие сейчас. Можно ли избавиться от этого ощущения?

Анна Варга: Можно, конечно, избавиться, но здесь надо ясно понимать, что часто вот это вот навязчивое переживание прошлых событий, оно функционально в каком-то смысле оправданно. Это происходит тогда, когда вот такая вот концентрация на прошлых обидах в каком-то смысле условно выгодна. Например, когда человек боится, что в новых отношениях он тоже потерпит неудачу, и каким-то задним чувством, холодком в спине чувствует, что он уже тогда с этим точно не справится, и боится тех страданий, которые он предвосхищает. И чтобы как-то внутренне оправдать свое одиночество, закрытость для новых отношений, он культивирует в себе вот эти вот прошлые обиды, формирует концепции хорошо известные: «все мужчины такие-сякие», «все женщины такие-сякие», дальше детали какие-то индивидуальные добавляются в эту конструкцию. В принципе, это хорошо известная конструкция, которая избавляет человека от риска новых близких отношений. Потому что, конечно, новые близкие отношения – это эмоциональный риск: может быть очень хорошо, а может быть опять больно.

Татьяна Ткачук: Анна, для того чтобы какие-то новые отношения успешно сформировать, наверное, нужно понять и простить, как сказала одна из опрошенных женщин. И понять, в том числе, что никто никому до конца жизни не принадлежит, что каждый должен нести свою долю ответственности за то, что произошло, за то, что семья развалилась. Каждый должен быть благодарен другому за то хорошее, что было. Это все в идеале. И очень важно «отпустить» друг друга после развода, как сказал один из молодых людей на улице. Как это сделать, если у одного из бывших супругов уже складывается какая-то новая жизнь, и она удачна, а у другого – никак не складывается? Вот этому другому как быть?

Анна Варга: Я бы ваш вопрос разбила на две части. Вот простить, «отпустить», понять, – конечно, замечательно. Но первый шаг в этом процессе – это простить себя. Как возникает вот эта травма развода, или эмоционально незавершенный развод? Чаще всего, она бывает у человека, который не был инициатором развода, которого оставили, и он вот эту ситуацию, во-первых, переживает как некое унижение, оскорбление, отсюда обида. А во-вторых, у него есть еще какое-то такое подозрение, а иногда и просто четкая уверенность, что если его оставили, значит, он не хорош, значит, с ним что-то не в порядке, то есть страдает очень его самооценка. И дальше у человека как бы формируется такой сложный комплекс переживаний, что вроде как «если со мной так поступили, что ничего лучшего я не достойна». Это вообще такая типичная структура переживаний жертвы. Это бывает и при эпизодах какого-то насилия, и вот, например, при эмоционально незавершенном разводе. И здесь очень важно, чтобы человек отделил свою самооценку от тех событий жизни, которые с ним происходят. И простил как бы себя, например, за те поступки, которые он в процессе развода совершал. Потому что многие ведут себя довольно неприглядно, когда начинаются конфликты…

Татьяна Ткачук: Анна, то есть, иными словами, человек на каком-то этапе должен себе сказать: в том, что меня оставили, я не виноват, я здесь не при чем?

Анна Варга: Да.

Татьяна Ткачук: Но ведь это же неправда!

Анна Варга: Нет, в том, что меня оставили, есть и мой вклад, но это не потому, что я был плохой, а это потому, что мы оба вели себя неправильно. Но я – как человек – как бы не при чем. То есть, у меня есть достоинства, которые не пострадали, и есть люди, и найдутся, безусловно, которые их оценят. То есть я не стал хуже от того, что меня оставили.

Татьяна Ткачук: Итак, вы говорите о том, что очень важно отделить самооценку от событий, сопутствующих разводу, и от самого факта развода. Прошу вас, дальше.

Анна Варга: Если человек завяз как бы, утонул в этом горе-злосчастье, тогда, конечно, надо идти за посторонней помощью. Если есть какие-то симптомы депрессивные, когда, допустим, нарушается сон, тяжесть в груди, человек теряет в весе – это точно не надо терпеть, это надо прямо бежать спасаться. И надо сказать, что такого рода депрессивные расстройства снимаются очень нетрудно.

Там был у вас, Таня, вопрос, который я на две части поделила, и вторую часть забыла.

Татьяна Ткачук: Вторая часть касалась того, как суметь легко «отпустить» другого, простив, поняв и так далее, если у одного из бывших супругов складывается жизнь, а у другого нет? Как быть тому самому человеку, у которого вот эта новая жизнь никак не налаживается?

Анна Варга: Вот, значит, первый момент – ему надо простить себя. У меня, например, был такой случай, когда себя простить не могла женщина, у которой как раз все отлично складывалось. Она от одного своего мужа ушла к своему следующему мужу, и брак этот оказался очень счастливым, но сохранился от первого брака ребенок. И этот ребенок, по мнению моей клиентки, очень в каких-то своих проявлениях напоминал ей первого мужа. И, в общем, «огребал», на мой взгляд, этот ребенок не за что, потому что какие-то прошлые переживания этой женщины как-то актуализировались, когда она общалась со своим ребенком, например, когда он разбрасывал вещи. В общем, какой ребенок не разбрасывает вещи?

Татьяна Ткачук: А ей казалось, что он разбрасывает их так же, как разбрасывал отец.

Анна Варга: И, более того, что «разбрасывает для того, чтобы я убирала».

Татьяна Ткачук: То есть злостно разбрасывает.

Анна Варга: Злостно, да, злонамеренно разбрасывает вещи. И там много было такого рода, собственно, вещи – это самые невинные такие претензии были к ребенку. И когда мы стали разбираться в этой ситуации, то она говорит: «На самом деле, мне стыдно до сих пор, я не могу себе простить то, как, в общем, жестоко я от него уходила». И ей, собственно, приходилось развивать такую систему обвинений своего бывшего мужа, чтобы оправдать те некрасивые поступки, которые она совершала. И когда вот это чувство вины удалось снять, тогда, собственно говоря, и ребенок получил послабление в своей жизни.

Татьяна Ткачук: Анна, скажите, пожалуйста, какую роль в подобной, достаточно тяжелой ситуации, которая может, как мы сейчас слышали, вести и к депрессиям, и к бессоннице, и, вероятно, к каким-то соматическим нарушениям, играют родственники бывших супругов? Ведь часто развод вроде бы происходит без видимого их участия, но при определенной такой пассивной позиции каждой из сторон. Каждый член семьи, даже с периферии семейной драмы, все равно вносит свою лепту. Может ли случиться так, что близкие родственники усугубляют своим поведением и без того тяжелое положение при разводе?

Анна Варга: Да, бывает, конечно. И я бы тогда о двух ситуациях рассказала. Вот одна ситуация – когда, допустим, супруг или супруга не были приняты родителями другой стороны. И их вот родному ребенку, состоящему в этом супружестве, они все время внушали, что «твой муж (или твоя жена) тебе не пара». И когда по этой ли причине, или по любой другой, развод происходит, то родственники не дают его пережить и эмоционально завершить. У меня тоже был такой случай, когда мама мужчины, который развелся, постоянно ему говорила (три года прошло): «Как ты мог на ней жениться? Я до сих пор не могу понять, как тебя угораздило? Да на что же ты потратил эти годы брака? Да как ты?..» Причем они жили в разных городах, и она могла ему позвонить в любой момент и сказать: «Ты знаешь, я опять пришла в ужас, когда подумала, как сложилась ужасно твоя жизнь в этом браке!»

Татьяна Ткачук: А зачем эта женщина это делала? Или почему она это делала? – скорее так задам вопрос.

Анна Варга: Она, на самом деле, этим улучшала свою жизнь. Да, это мама, она была и остается в довольно трудном браке с папой, жили они всю жизнь, она всегда считала, что брак этот неудачный – ее собственный, боялась и не могла, не считала нужным разводиться. Брак сопровождался пьянством ее мужа. И сначала она как бы утешалась в детях своих, она как-то очень привязывала их к себе, строила очень большую эмоциональную близость с ними. Потом они выросли, и, в общем, как-то разлетелись из семейного гнезда. И у нее был такой период эмоционального вакуума, когда она полностью, без всяких, прошу прощения, «прокладок» между собой и мужем, оставалась с ним лицом к лицу. Не было этих детей, на которых она могла отвлечься. И когда ее сын развелся, вот это бесконечное пережевывание, переживание развода внутри нее сыграло вот ту самую роль, которую играли отношения с детьми раньше. Сын развелся, но он в семью не вернулся, он вообще уехал в другой город, а мама таким образом как бы облегчала себе жизнь с папой, грубо говоря, в грубой схеме. Потому что она эмоционально отвлекалась от своего несчастного брака на то, чтобы снова и снова пережевывать вот этот самый неудачный брак своего сына. И конечно, она не давала ему забыть. И она не давала ему вступить в новый брак, потому что она каждый раз говорила: «Вот ты помнишь, какую глупость ты сделал? Опять будет то же самое».

Татьяна Ткачук: То есть, если у разводящихся супругов с чьей-то стороны родители проявляют чрезмерно активное участие и чрезмерно треплют нервы одной из сторон, которой и без того плохо, то стоит, наверное, в этой ситуации задуматься и обратить внимание на то, что происходит в личной, семейной жизни этих самых родителей, которые столь активно участвуют в чужом разводе?

Анна Варга: Да, совершенно верно.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Анна. Мы примем первый звонок. Иван из Москвы, добрый день.

Слушатель: Добрый день. У меня перед глазами пример хорошей знакомой, даже два примера. Одна женщина, у нее дочка вышла замуж, и там была настолько тесная биологическая или психологическая связь между ними, это женщина очень авторитарная, и вот она не могла свою дочку, уже взрослую, как бы психологически «отпустить», и все время оставалась связь. И в результате семья, из-за этого только, не получилась. А второй пример – когда женщина, по-моему, чуть ли не две свадьбы своей дочки разрушила только потому, что она тоже очень авторитарно воздействовала на нее и всячески убеждала ее, что ее поклонник очередной… Вот ребята за ней ухаживали, а мать не допускала этого. Что вы можете сказать по этому поводу? Спасибо.

Татьяна Ткачук: Спасибо за звонок, Иван. Я так и думала, что мы коснемся роли родителей в семейной жизни детей, и звонки будут обязательно на эту тему. Прошу, Анна.

Анна Варга: Действительно, очень верное наблюдение. Есть такое явление, когда слишком тесная связь с родителями мешает выстроить свою собственную семейную жизнь. Потому что, конечно, человек, заключая брак, женясь или выходя замуж, должен изменить приоритеты. То есть, он во-вторых становится сыном или дочерью своих родителей, а во-первых он начинает быть мужем или женой. И вот эта смена приоритетов – это, на самом деле, непростая вещь, непростое дело. Действительно, когда ребенок психологически очень втянут в свою родительскую семью, очень близок с кем-то из родителей или с обоими из них (говорят – «дружат», хотя я считаю, что невозможно говорить о дружбе детей и родителей), во всяком случае, есть вот это вот ощущение понимания, поддержки, близости или ощущение собственной беспомощности, потому что родители все абсолютно решают и все диктуют, — тогда не происходит вот такого обязательного процесса, который, если все нормально, должен происходить в подростковом возрасте: это сепарация, отделение, психологическое и эмоциональное, взрослеющего ребенка от своей семьи. То есть, обретение эмоциональной независимости, закрепление каких-то границ между его индивидуальностью, его личностью и индивидуальностями и личностями его родителей. Казалось бы, звучит естественно, но на самом деле, если мы посмотрим, как развивается ребенок, то он сначала просто физически абсолютно не отделен, телесно, потому что он сидит внутри, он…

Татьяна Ткачук: … питается через пуповину.

Анна Варга: … да, питается, грубо говоря, сосет кровь своей матери и так далее. Потом он рождается совершенно беспомощным. И если он не получает достаточной заботы, то он просто погибает. Это же не цыпленочек, не олененочек, который встал на ножки – и пошел себе. И еще долго-долго, — а в наше время тем более долго, потому что у нас увеличилось детство психологическое на десяток как минимум лет по сравнению, допустим, с тем, что было 200 лет назад, — он очень долго находится в психологической зависимости от родителей. И к этому привыкает не только ребенок, но это начинают использовать родители, особенно родители, которые не очень ладно живут между собой. Они начинают психологически использовать ребенка: начинают жаловаться ребенку друг на друга, не дай бог, делать его свидетелем своих конфликтов. И тогда возникает неправильная такая привязанность, в частности, еще и потому, что ребенок, который включен в жизнь своих родителей, он, безусловно, обладает очень высоким статусом в семье, и от этого никакой ребенок не откажется, то есть ему нравится быть таким вот ангажированным, включенным, очень важным. И когда вот так складывается жизнь ребенка в семье, ему психологически очень трудно отделиться и, естественно, очень трудно сформировать эмоционально близкие, глубокие отношения с другим человеком.

Татьяна Ткачук: И, наверное, очень трудно в момент развода не подпустить снова близко маму с папой.

Анна Варга: Да и развод-то происходит, собственно говоря, потому что не возникла смена приоритетов.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Анна.

Если развод уже состоялся, очень важно расстаться правильно. Потому что неправильно – это когда месяцами, а то и годами один из бывших супругов продолжает винить за разрыв другого, истязая себя и окружающих, особенно детей, бесконечными запоздалыми претензиями, обидами и упреками. Юридически расстаться несложно. Эмоционально поставить точку, постаравшись сохранить при этом пристойные отношения, куда сложнее.

Анна, в Интернете я обнаружила довольно типичное письмо мужчины, коротко перескажу его содержание, и хотела бы услышать ваш комментарий. Этот мужчина развелся с женой, ушел к другой женщине, и бывшая жена теперь не дает пятилетней дочке бывать у него в новой квартире. Она злится, ревнует, она не простила и не забыла. А он не может бывать в квартире бывшей жены, потому что там, как он пишет, злобные взгляды родни «тычут» ему в спину, и в таких условиях общаться с ребенком он не в состоянии. Психолог, к которому семья обратилась за советом, посоветовал отцу смириться. Верно ли это, на ваш взгляд? И, пожалуйста, несколько слов о том, что происходит с детьми, с их психикой при вот этих вот эмоционально незавершенных разводах.

Анна Варга: Я считаю, что это неверно. Ребенок имеет право и должен общаться с отцом. И всегда можно было бы найти, мне кажется, какой-то третий вариант. Допустим, бывшая жена не пускает ребенка в квартиру к отцу, а отцу неуютно находиться в квартире жены. Но есть, вообще говоря, и третьи какие-то места, что уж так прямо… Можно гулять, можно вывозить куда-то ребенка, можно ходить с ним в зоопарк. В общем, не так уж обязательно сидеть по квартирам, то есть, мне кажется, можно было бы найти варианты встреч. И вот эта идея – смириться и вроде как не видеться с ребенком – она, на мой взгляд, совершенно неверна.

Татьяна Ткачук: Нет, не предлагалось ему не видеться, ему предлагалось приходить в дом к матери ребенка и там общаться с ребенком.

Анна Варга: Ну, это я не понимаю. Есть возможность общаться на третьей территории.

Татьяна Ткачук: Анна, а вообще ситуация, когда матери не позволяют своим детям общаться с новой женой отца ребенка, она ведь достаточно распространенная?

Анна Варга: Да, очень распространенная.

Татьяна Ткачук: Это мы имеем дело тоже с этим эмоционально незавершенным разводом?

Анна Варга: Да, с эмоционально незавершенным разводом. И еще со страхом, что, допустим… Вот представьте себе ситуацию, мужчина уходит от женщины, и уходит, например, к другой женщине, создает новую семью, и вроде как у него там все хорошо. А ребенок остается с мамой, которая расстроена, страдает, у них могла и материальная сторона жизни ухудшиться. Он попадает в дом к папе, где счастье, радость, молодая, красивая, ласковая новая жена, достаток. Маме страшно, потому что она думает: он потянется туда душой. И если его еще там задаривают как-то и очень сильно развлекают, предоставляют те возможности, которых у оставленной мамы просто нет, конечно, ей страшно. И она пытается как-то вред этой ситуации уменьшить.

Татьяна Ткачук: Но, мне кажется, еще немножко здесь имеет место и шантаж, потому что ребенок – это фактически единственный рычаг, который у нее остался в этой ситуации.

Анна Варга: А на что она хочет влиять в этой ситуации?

Татьяна Ткачук: Я думаю, что подспудно как-то, наверное, на отношение все-таки этого ушедшего мужчины к себе. Она хочет как-то реабилитироваться. Или она хочет как-то ему ответить: он сделал больно ей, и она пытается создавать какие-то неудобства ему, чтобы жизнь медом не казалась. Вероятно, так.

Анна Варга: Есть, конечно, такие мотивы, что «ты меня обидел – я тебя обижу в ответ». Но, мне кажется, все-таки уже теперь очень многие люди понимают, что это не выход, так можно вообще обижать друг друга всю жизнь.

Татьяна Ткачук: Анна, скажите, если все-таки в разводе один считает другого полностью виноватым, а с себя снимает всякую ответственность за то, что семья распалась, может быть, это один из способов сохранить какое-то самоуважение, поддержать как-то себя? Может быть, в таких случаях это можно как-то понять и оправдать?

Анна Варга: Да нет, когда один человек валит все на другого, а себя считает «белым и пушистым», в общем, это не говорит совершенно ни о его достоинстве, ни о его мудрости. В общем, понятно же, что если что-то происходит в жизни пары супружеской, то, в общем, 50 процентов вклада каждого в это, несмотря на мотивы. Конечно, дисфункциональная семья – это такая семья, где люди хотят одного, и достигается что-то совершенно противоположное. То есть хотят, но не могут – это дисфункциональная семья. И конечно, семья, которая распадается, она была дисфункциональной до развода. И считать, что все произошло, «потому что моя половина, моя жена была плохая» или «моя теща ее подговаривала», — это как-то очень уж неразумно. Хотя надо сказать, что в какой-то момент я слышала мужчину, который мне сказал, что должна быть государственная программа защиты мужчины от тещи.

Татьяна Ткачук: Бедный… Ему, наверное, просто сильно не повезло (смеются). Скажите, пожалуйста, Анна, если такой болезненный развод, который юридически совершился, а психологически, эмоционально никак не завершится, происходит на глазах у друзей этой бывшей пары… Друзья наблюдают, как один ушел, а другой мучается. Какова, с вашей точки зрения, верная линия поведения друзей? Что они могут здесь сделать, чтобы помочь тому, кому плохо, или поддержать того, кто ушел?

Анна Варга: Друзья, мне кажется, не должны «разводиться», делиться между распавшимся браком. Потому что часто так бывает, что люди развелись – и друзья тоже поделились, одни остались с женой, другие – с мужем. Мне кажется, что хорошие друзья, которые дружили с обоими, они и должны продолжать дружить с обоими и как-то радоваться или печалиться вместе со своими друзьями. И конечно, не подогревать дурные страсти. То есть, если женщина, например, или мужчина оставленный ищут в друзьях поддержку своим вот этим вот бесплодным совершенно, бесконечным переживаниям этого развода, лучше это не поддерживать.

Татьяна Ткачук: Может ли кто-то из друзей явиться неким парламентером в отношениях бывших супругов? Я хочу спросить вас вот о чем. Конечно, замечательно, когда супругам, расставаясь, удается обо всем договориться – и о материальной стороне новой жизни, и о ребенке, и о каком-то возможном дальнейшем общении. Можно ли вообще это сделать конструктивно, не съезжая в негативные эмоции, без помощи какого-то третьего, нейтрального в случае конкретно этого развода лица? Или все-таки вы считаете, что двое должны договариваться между собой, и никто здесь вмешиваться не должен?

Анна Варга: Да нет, я, конечно, считаю, что посредники в такого рода переговорах бывают очень полезны. И на Западе есть даже специальные люди, которые помогают вот в этих переговорах при разводе. Но и в то же время есть люди, которые могут, оставив эти обиды и тяжелые переживания в стороне, поняв, что они, может быть, завершили свой брак как супруги, но они не перестали быть родителями, например, детей, они способны, ставя это во главу угла, все-таки разговаривать и договариваться прежде всего о благе детей, о том, чтобы уменьшить травму развода для детей. В общем, ведут себя благородно. Таких людей тоже очень много. Но если эмоции такие тяжелые непреодолимы, третьи люди, желательно профессионалы, бывают очень полезны. Не знаю, бывают ли полезны друзья. Они обычно пристрастны все-таки…

Татьяна Ткачук: Спасибо, Анна. Примем еще звонок. Петр Михайлович из Москвы, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Мне недавно рассказали замечательную, показательную историю, и я сам в жизни не такие циничные истории, но видел очень много раз. Женщина с детьми, с мужем, очень не любит своего мужа, очень хочет с ним развестись, а ей говорят: «А что же ты не разводишься?» — «А пускай он мне сначала детей вынянчит, все какашки, извините, постирает, заплатит за все, а потом я его под зад коленкой». И я такого видел очень много. Вот таких монологов, может быть, откровенных не слышал. Я думаю, что если навести статистику, то вот такая эксплуататорская позиция… Аналогично нанимают рабочих, которые дом строят, а потом не заплатили и выгоняют. И это стало у нас, я бы не сказал, национальным, а таким внутригосударственным убеждением.

Татьяна Ткачук: Спасибо вам за звонок. Прежде чем я передам микрофон Анне Варга, у меня два соображения. Во-первых, в том конкретном случае, о котором нам рассказывал Петр Михайлович, жене достаточно повезло с мужем, который сначала отстирает все какашки, – не самый часто встречающийся случай, скажем прямо. Анна, идет ли здесь речь о той самой дисфункциональной семье, которая развалится рано или поздно, но пока не разваливается по каким-то причинам? Или здесь какой-то другой диагноз вы бы поставили?

Анна Варга: Я бы поставила другой диагноз. Ну, информации о том, что это – дисфункциональная семья, просто маловато. Но я бы не так 100-процентно верила бы этим текстам женским, потому что они, мне кажется, продиктованы какой-то обидой, о которой она не говорит. Ну, зачем ей надо было выходить замуж, заранее зная, что она не любит этого человека и злоумышляет на него? Видимо, брак этот заключался поначалу с какими-то радостными ожиданиями и теплыми чувствами, а дальше что-то произошло в этих отношениях, и женщина накопила какую-то обиду, и вместо того чтобы прямо пытаться это обсуждать и разрешать со своим мужем, она стала лелеять планы мести. Но это не потому, что она такая вот скверная, а потому что что-то случилось у них в отношениях. И это – голос обиды, который мы слышим, вот этой женской обиды.

Татьяна Ткачук: Но вообще вот этот мотив, что «сначала пусть он поможет мне вырастить детей, а потом я смогу от него уйти», он достаточно часто встречается, особенно для неработающих женщин это актуально, согласитесь.

Анна Варга: Да это просто страх одиночества! Вот так они просто говорят, что «сейчас я не ухожу, потому что я хочу, чтобы он все долги мне отдал», а на самом деле она не уходит, потому что она боится остаться одна.

Татьяна Ткачук: Или, как я слышала одну ситуацию, когда женщина сказала, что «пусть он сначала оплатит мне зубы – 6 тысяч долларов, а потом я смогу с ним расстаться».

Анна Варга: Ну, да, и с новыми зубами быть привлекательной для других.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Анна. В какой-то момент звонок слушателя нас прервал, мы говорили о том, что происходит с детьми, остающимися в этих ситуациях эмоционально незавершенного развода родителей. Прошу.

Анна Варга: Для детей развод всегда травматичен, даже если он происходит по обоюдному согласию. Я не могу, конечно, сказать, что жизнь в конфликтной семье менее травматична, очень трудно сравнивать – и то плохо, и то плохо. Но в общем, надо понимать разводящимся людям, что развод травматичен для детей, причем травматичен в разных возрастах детских по-разному.

Если развод происходит между 6 и 9 годами, или если он происходит в подростковом возрасте, 12-13 лет, — это наиболее вредные для развода возрасты. В первом случае – потому что у ребенка есть такая способность между 6 и 9 годами, она называется «магическое мышление», когда ребенок думает, что все, что происходит в жизни, происходит как-то в связи с ним, из-за него. И у детей, особенно если развод с ним прямо не обсуждается, как-то замазывается из идеи его нежную душу пощадить, он может думать о том, что развод произошел из-за того, что он плохой. Очень у многих детей есть этот страх и чувство вины, особенно если ему прямо, открыто, очень внятно не сказали, что «мы разводимся, но мы по-прежнему остаемся твоими родителями, мы тебя любим, мы разводимся, потому что это наше такое решение, и ты здесь ни при чем». И тогда, если этого не происходит, то у ребенка — помимо того, что разрушился его привычный уклад, его человеческая среда, он жил с двумя родителями, потом остался с одним, изменился какой-то порядок общения, — еще и возникают вот эти тяжелые сомнения: не потому ли, что он…

Татьяна Ткачук: … приложил руку к этому.

Анна Варга: … приложил руку к этому, да.

А второй возраст тяжел для развода, потому что подросток начинает строить свой социальный имидж, и ему важно общаться, ему важно занять правильную позицию в сообществе сверстников, и если выясняется, что он из неполной семьи, то это вроде как негативно влияет на его авторитет. И тогда ребенок тоже очень травмируется из-за этого, по таким соображениям.

Татьяна Ткачук: Анна, а если ребенок еще старше, скажем, уже студент или в последних классах школы, он ведь все равно оказывается в ножницах. Все равно он вынужден как-то по-новому в этой новой жизни выстраивать свои отношения и с тем родителем, с которым он остался, и с тем, кто ушел и живет где-то теперь в другом доме.

Анна Варга: Совершенно верно, любой ребенок во время развода переживает такой конфликт лояльностей. Потому что вроде как он любит обоих, и при этом он понимает, что отношения между родителями испортились, и получается, что он, оставаясь с мамой и любя папу, вроде как предает интересы мамы, потому что мама-то папу вроде как не любит активно. Если мы говорим об эмоционально незавершенном разводе, вроде как папа заставил маму страдать, допустим, условно папа условно маму, то как же ребенку обойтись с этим? И очень важно, мне кажется, чтобы уменьшить травму развода у ребенка, дать ему понять – родители вполне могут это сделать, – что «мы понимаем, что ты любишь нас обоих, и мы тебя стараемся не вовлекать в наши сложные отношения, ты и папу люби, и маму люби». И очень важно не ругать, не оскорблять, не поливать грязью другого родителя при ребенке. Вот здесь это очень важно – сказать ребенку, что «мы разберемся без тебя, а ты помни, что я очень благодарна твоему папе, потому что благодаря ему у меня есть ты», и наоборот.

Татьяна Ткачук: То есть, нужно все время держать себя в руках, не забывать об этом ни на минуту, как бы ни хотелось с самым близким, с сыном или с дочкой, обсудить по душам, как это было на самом деле.

Анна Варга: Нельзя очень серьезные, взрослые мучительные переживания обсуждать с ребенком еще маленьким – это ломает детям…

Татьяна Ткачук: С маленьким – да. А со взрослым?

Анна Варга: А со взрослым, если он не спрашивает, тоже не надо. Понимаете, развод проходит легче, если есть какая-то мегацель – позаботиться не только о себе, отыграть не только свои обиды, а еще и подумать о детях. Вот когда есть эта мегацель, тогда развод эмоционально быстрее завершается. А если этой цели нет, а только стремление свои эмоции раскачивать, тогда, конечно, плохо.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Анна. Немножко хочется поговорить о том, как выходить все-таки из состояния этого эмоционально незавершенного развода. Путь, который выбирают прежде всего и быстрее всего, — это путь «клин клином». Почему в этих ситуациях он редко действует, почему это не помогает? Потому что ищется сходство, а не отличия нового от старого?

Анна Варга: Мне кажется, что там не то что человек ищет сходства или отличия, а просто он как бы еще бежит, он еще в инерции старых отношений. Он же не завершил эмоционально этот развод, и он находит себе такого партнера, который позволяет выстроить те же самые отношения, которые у него были в браке. И это, конечно, не способствует никакой новой жизни, все то же самое.

Татьяна Ткачук: Я прочла на сайтах многих психологических консультаций, что в случаях незавершенного развода психотерапевты очень хотели бы, чтобы пара вместе пришла к ним на прием для работы. У меня вопрос такой. Если люди еще что-то могли бы делать вдвоем, наверное, они бы не разводились. Настолько утопичным является это пожелание, и встречались ли, например, вам в практике случаи, когда бывшие супруги вдвоем являются к психотерапевту за помощью, как им «отделаться» друг от друга?

Анна Варга: Конечно, у меня бывали такие случаи. И мне кажется, что это такая вполне ответственная позиция по отношению к разводу. Понимаете, в психотерапии существует такая вещь, как психотерапия развода. Это техника. И там есть разные стадии, и, в частности, есть стадия, когда приглашаются оба супруга. Ну, во-первых, всегда приглашаются оба супруга, если идея развода только обсуждается, но фактически он еще не произошел. И тогда формулируется, допустим, запрос на то, чтобы помогли развестись минимально травматично для всех. И такая работа, безусловно, делается. Но если развод уже случился, и к психотерапевту попадает тот человек, которого оставили и который от этого страдает, конечно, сначала работа производится с ним. Сначала ему помогают пережить, а потом, когда он уже не так страдает, очень легко и прекрасно второй человек с ним приходит, и можно обсуждать уже все организационные последствия развода, без проблем.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Анна. Примем звонок. Людмила Викторовна, город Королев, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Я слушаю передачу, и вы все время говорите: травма, теща, свекровь, близкие должны… А мне кажется, в нашем государстве совершенно отсутствуют законы о разводах, когда бросают с маленьким ребенком, совершенно не помогают, скрываются, алименты нельзя найти. У меня в Королеве столько примеров, женщины вырастили по 18 лет детей – и они не то что помогать алиментами, а они не хотят общаться, они уходят в другие семьи, они берут из детских домов детей, чтобы только не приезжать к своему, и просто любыми путями скрываются. У нас же нет законов таких, чтобы… ну, пусть по вине его ли, ее ли, но чтобы он платил хотя бы достойные алименты. Вот вы говорите – морально. А материально? Когда человек остается с маленьким ребенком, 3-4 года, не работает – вы не представляете!.. Травма для ребенка вообще ужасная, он его ждет все время.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Людмила Викторовна. Ну, законы-то есть, не работают они – другое дело. Анна, прошу вас.

Анна Варга: Права совершенно Людмила Викторовна, да. Потому что смотрите, что получается. Да, у нас по закону, если мужчина живет отдельно, он платит алименты на одного ребенка – 25 процентов его легальной зарплаты. Прекрасно мы понимаем, что эту легальную зарплату в этом случае он может уменьшить просто до копеек каких-то, а его реальными доходами он, допустим, не считает нужным делиться. Все правда!

Татьяна Ткачук: То есть, если человек хочет, он платит, а если не хочет, он не платит.

Анна Варга: А если не хочет, как его заставить? Да, у нас нет этих механизмов, у нас нет таких судебных исполнителей, которые бы «отлавливали» все реальные доходы этого человека, взыскивали бы с него.

Татьяна Ткачук: Да, спасибо, Анна. Последний вопрос, может быть, несколько неожиданный для вас. Часто ли происходит переоценка ценностей после развода, то есть приходит реальное понимание, что совершена ошибка, что разводиться не надо было? И если это происходит (в вашей практике такие случаи были, возможно), то, может быть, и не надо торопиться эмоционально совершать развод? Может быть, тогда торопиться с этим – напрасное дело, может быть, даже вредное?

Анна Варга: В смысле, пытаться обратно все «отмотать»?

Татьяна Ткачук: Ну, вот случается ли такое, что люди, уже разведясь, оставшись порознь, переоценивают то, что произошло, и понимают, что они ошиблись?

Анна Варга: Да, конечно, бывает, когда люди разводятся как бы в никуда, не создают новых семей. Но это не травматичный развод, понимаете, в этом случае люди продолжают общаться и в какой-то момент, пожив отдельно и отдохнув от напряжения, которое у них было в паре, они снова сходятся. У меня было несколько случаев, когда люди по 3-4 раза разводились и женились. Но это как бы не «истинный» развод.

Татьяна Ткачук: Анна, если ситуация все-таки болезненная, и от нее страдают, разные психологи советуют разные вещи. Кто-то советует рисовать картинки, на которых бывший брак – это путы, которые нужно разорвать. Кто-то предлагает писать на бумажке плюсы и минусы и подсчитывать их. Кто-то предлагает задавать себе нелицеприятные вопросы, типа — «а что ты лично сделала за эту неделю для себя, чтобы стать счастливой?» Что предлагает вы своим клиентам?

Анна Варга: Я предлагаю совершенно все наоборот. То есть я, конечно, картинками никакими не занимаюсь. Я предлагаю проигрывать ситуации, когда человек возвращается, брак как бы сохраняется, и простраивать – какие реально отношения тогда будут? И у меня не так давно был случай: брак распался года три назад, женщина очень переживала, хотя мужчина вел себя исключительно достойно, материально поддерживал, с ребенком занимался, но вот дело в том, что он во время брака очень ее разобижал, изменял ей как-то очень обидно. В общем, она из обиды никак не могла выбраться, и мы с ней тогда проделывали совершенно обратную операцию, мы с ней воображали, что он вернулся, все понял, и выстраивали вот эту вероятную жизнь день за днем.

Татьяна Ткачук: Она расхотела возвращения супруга?

Анна Варга: Да, потому что она поняла, что будет то же самое.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Анна. К сожалению, наше эфирное время подошло к концу.

«Эмоциональные связи устойчивые, они более фундаментальные и менее эластичные, чем интеллектуальные, мыслительные построения», — написала на сайт Радио Свобода Наталья из Даугавпилса. И все же эмоциями тоже необходимо научиться управлять…

Соревновательная парадигма российской истории – аналитический портал ПОЛИТ.РУ

Мы публикуем полную стенограмму лекции замечательного историка и филолога, доктора филологических наук, профессора МГУ Алексея Михайловича Пескова, прочитанной 9 ноября в клубе – литературном кафе Bilingua в рамках проекта “Публичные лекции “Полит.ру”.

Алексей Песков – специалист по русской истории и литературе XVIII – XIX вв., автор книг “Буало в русской литературе” (1989), “Летопись жизни и творчества Е. А. Боратынского” (1998), “Павел I” (1999) и только что вышедшей в издательстве “ОГИ” книги «Русская идея» и «русская душа»: Очерки русской историософии», посвященной формированию русской историософии.

См. также:

Текст лекции

Алексей Песков (фото Н. Четвериковой)

Добрый вечер. Я признателен всем, кто пришел сегодня на эту лекцию, и должен огорчить тех, кто читал только что вышедшую в издательстве “ОГИ” книгу “Русская идея и русская душа: Очерки русской историософии”, тем, что значительная часть того, что я буду говорить, — это то, что написано в этой книге. Тема, которую заявил Виталий, кажется, — «Соревновательная парадигма русской истории». Но соревновательность – это не только признак истории России, но и, можно сказать, психофизиологическая основа социальной жизни человека. Я прочту несколько выписок из разных ученых книг относительно древних греков. Посылая своих сыновей под Трою, Пелей дает Ахиллу наказ “всегда первенствовать и превосходить других”. О Павсании, убившем Александра Македонского, рассказывали, что он решился на этот поступок под влиянием софиста Гермократа. Когда Павсаний спросил того, как можно снискать наибольшую известность, то получил ответ: “Если ты убьешь того, кто совершил наибольшее”.

Еще в середине XIX в. исследователь античности Эрнст Курциус писал: “Вся жизнь греков, как она предстает перед нами в истории, была одним большим соревнованием: состязались на Олимпийских играх, на мелких спортивных состязаниях”. Например, Перикл состязался в классической борьбе со своим главным политическим соперником Фукидидом, состязались в философских спорах, в доблестных подвигах. Детей учили в духе состязания, поэты состязались между собой и т.д.

В некотором роде энциклопедический сборник сведений об агональном (т.е. соревновательном) характере древнегреческой культуры содержится в книге А.И. Зайцева “Культурный переворот Древней Греции VIII-V вв. до н.э.”. Вот что он писал: “В агональном обществе (т.е. в соревновательном обществе) каждое значительное достижение вызывает стремление превзойти его. В то время как вопрос о пользе, которую могло бы принести обществу то или иное достижение, вовсе не ставится”.

Что касается вопроса о практической пользе, которую может принести соревнование, можно вспомнить совсем недавние происшествия времен советской власти. Например, в 1917 г. Ленин в статье “Государство и революция” пишет: “Революция сделала то, что за несколько месяцев Россия по своему политическому строю догнала передовые страны”. Имеется в виду то, что свергнута монархия. “Война неумолима, она ставит вопрос с беспощадной резкостью: либо погибнуть, либо догнать передовые страны и перегнать их также экономически. Мы перегнали главные капиталистические страны в смысле техники и темпов развития промышленности. Нужно перегнать их также в экономическом отношении (в смысле по темпам перегнали, а в экономическом плане еще нет)” — это Сталин, 1931 г. В резолюции XVIII съезда ВКП(б) 1938 г. при утверждении пятилетнего плана его целью было определено догнать и перегнать развитые капиталистические страны не только по темпам развития промышленности, но и по уровню производства на душу населения. В очередной раз эта задача была поставлена в 50-е гг. (особенно в их конце), когда на XXI съезде была выдвинута программа догнать и перегнать западные страны и США.

Перед нами, кажется, достаточно очевидный тип соревнований, который Александр Иосифович Зайцев называл бесполезным, поскольку от того, что, допустим, Россия перегонит западные страны по производству на душу населения или по темпам развития производства, ничего принципиально не изменится. И надо сказать, что эта соревновательная идея советской власти придумана не Лениным, Сталиным или Хрущевым. Истоки ее приходятся на начало XVIII в., на эпоху реформ Петра I.

Тогда, впрочем, слово “соревнование” употреблялось достаточно редко, а более употребительными были понятия “ревновать”, “ревность”, “подражание”, “рвение” и т.д. Потому что “ревность”, “рвение” и “соревнование” — слова, в общем, однокоренные. Вот как об этом писал о. Флоренский в своей книге “Столпы и основания истины”: “Понятие “ревность” в русском языке характеризуется как мощь, сила, напряжение. А ревность – то же самое, что и рвение”. Флоренский это писал в 1914 г., русский язык с тех пор, конечно, достаточно изменился. Но если мы, например, возьмем толковый словарь Академии Российской конца XVIII в., то там видим такое определение: “Ревновать значит подражать, последовать кому в чем, побуждаем, будучи ревностью, стараться сравниться или превзойти кого в каком-нибудь достохвальном деле”.

Словом, “будучи побуждаемы ревностью” — это было и раньше, т.е. в Средние века, когда в христианском сознании необходимо, конечно, подражать, ревновать сакральным персонам. Однако понятно, что смысл того соревнования, которое мы видим, например, в Древней Греции или при советской власти, несколько иной, нежели ревнование сакральным образцам. Одно дело подражать Христу, и совсем другое – подражать, например, Платону или Ньютону в открытии философских или физических истин. Потому что религиозное подражание, рвение, ревнование предполагает, что перед подражающим есть сакральный вечный образец, достичь равенства с которым невозможно, а при светском ревновании, естественно, надо не только догнать, но и перегнать.

То, что происходило в эпоху Петра в начале XVIII в., – это процесс, который можно назвать вестернизацией. Начало этой вестернизации можно даже датировать Великим посольством 1697-1698 гг., когда Петр I в составе делегации из 60 человек отправился в западные страны. Правда, цель была не просто посмотреть, что там делается, а цель была вполне практической, надо было составить коалицию для войны против Турции. Коалицию не составили, а образцы европейских мод привезли. И, вообще, привезли из Европы много такого, что, по крайней мере в сознании образованных людей этой поры, означило переход государства из одного состояния в другое.

Вот как, например, один из церковных проповедников петровского времени означает этот акт Петра I, поездку за границу и возвращение оттуда: “Он, Петр, себя представил в пример, себя предал в подражание, первее сам посетил страны европейские, и оттуда во свое Отечество возвращаюся всякое благополучие аки передрагое гостиное дарование принес. Отсюда в России родишься витии, философы, путешествие оное принесло архитектуру, юриспруденцию, математику, различные художества. Словом, оное странствие — всех благ российских источник”. Если судить по этому высказыванию, то можно сказать, что Петр, съездив в Европу, себя принес в подражание, проверив на собственном опыте, решил поставить своих подданных в такое же состояние подражания, ревнования, рвения Европе.

Этим временем можно датировать начало смены культурного хронотопа. Культурный хронотоп – это система представлений не о реальном пространстве, находящемся где-то за пределами страны, и даже не о том, как это соотносится с географической картой, а о пространстве мыслимом, ценностно означенном. Западные государства стали таким ценностно означенным пространством, и эта ценностная означенность стала со времен петровских реформ одним из импульсов к соревнованию. Теперь уже не только сам Петр считал, что нужно подражать и ревновать Европе. Ревновать в смысле не просто заимствовать оттуда, а ревновать, стараясь со-ревновать, состязаться, взяв из Европы то, что там есть, перегнать ее. Теперь уже и подданные прониклись этим императивом и решили, что Россия в ближайшее время сможет рождать “собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов”. Т.е. Россия (в понятиях тех людей, кто об этом думал) вступала на путь культурного ревнования Европе.

Однако приходилось постоянно воевать, война началась в 1700 г., и дальше воевали с небольшими промежутками вплоть до конца столетия. И войны были победоносными. Напомню немного. Воевали сначала со шведами, потом с турками, потом опять со шведами, в середине века воевали с Пруссией во время Семилетней войны, потом в конце 60-х гг. опять воевали с турками. Потом в начале 80-х гг., правда, без войны, но забрали из-под протектората Турции Крым. Потом в конце 80-х гг. повоевали одновременно с Турцией и со Швецией. А потом уже в конце века победоносный поход Суворова по Италии, правда, кончился он достаточно безуспешно. Все помнят картину Сурикова, эта картина как раз рефлексирует уже конец похода, когда Суворов губит свою армию в Альпах, уходя из Италии в Швейцарию, но это не важно. В сознании людей, которые наблюдали за сводками с фронтов, т.е. тех образованных людей, которые строят государственную идеологию (как угодно можно называть — идеология, мифология), этот соревновательный императив был связан преимущественно с тем, что Россия, прежде всего в военной сфере, достигает международной славы.

Можно прочитать некоторую выборку из панегирических сочинений. Например: “И свет во всех своих концах исполнен храбрых россов славой” — это Ломоносов в 1739. Проходит время, в 1770 г. другой поэт пишет: “Екатерина увенчалась вселенной всей повелевать”. “Ежели б я прожила двести лет, — говорила сама Екатерина II, — то, конечно бы, вся Европа была подвержена российскому скипетру”. Это образец, конечно, того сознания, которое можно назвать имперским. Т.е., в сущности, в процессе ревнования Европы это самое имперское сознание и рождалось.

Если говорить в общих чертах, чем принципиально можно обозначить различие между Российской империей и Святой Русью. Святая Русь – понятно, что это мыслимое пространство, а не реальное. Пространство, мыслимое образованными, религиозными людьми XV-XVII вв. “Святая” мыслится как последнее земное христианское царство, которое стоит на пороге вечности в ожидании Страшного суда. Все помнят, что в Средневековье (в русском Средневековье это особенно конец XV – конец XVII вв.) в религиозно образованных слоях общества ожидали с большей или меньшей интенсивностью Страшного суда. А уж в такие годы, как 7000 г. от сотворения мира (это 1492 г. от РХ) или в 1666 г. от РХ, или перед этими годами образованные религиозные люди особенно предполагали, что скоро настанет конец света.

А тут, помните ли, случилось так, что в 1453 г. последнее православное царство – Византия – оказалось под властью турок. И уже в начале XVI в. была сформулирована идея, согласно которой Московского царство – это царство, на которое перешла священная харизма второго Рима — Константинополя. И именно в начале XVI в. была сформулирована такая мифологема, как Москва — Третий Рим. Третий Рим не в буквальном смысле слова, а как пространство, которое отмечено высшей печатью, такой же, какой был отмечен первый Рим, где явился Христос, второй Рим – Константинополь.

И эта самая Святая Русь, которая усвоила харизму первого Рима и второго Рима – Константинополя, мыслится не в соотношении с другими иностранными государствами, а в соотношении с вечностью. Именно она, Святая Русь, имеет шанс спастись во время Страшного Суда, соответственно, подданные московского царя имеют такой шанс. Понятно, думать о том, что мы обязательно спасемся, нельзя, потому что тогда это будет проявлением гордыни, и тогда уж не факт, что можно спастись, а вот надеяться на это спасение можно. И Святая Русь, повторяю, мыслилась идеологами как последнее земное царство, истинное земное царство с истинной верой, которое стоит праведно в ожидании Страшного суда. И соотношение с другими странами здесь не принципиально, здесь важно соотношение только с вечностью. Т.е. соревнование если и возможно, то только с некими вечными, сакральными образцами

Совершенно иначе мыслится Российская империя. Напоминаю, что 20 октября 1721 г. Сенат преподнес Петру титул “императора великого Петра отца Отечества”. Российская империя мыслится в соревновании с другими странами, и здесь главный принцип не в соотношении с вечностью, а принцип первенства и главенства по сравнению с другими странами. И этому принципу первенства и главенства, конечно, в значительной мере способствует военная победоносность. Замечательно, однако, что военная победоносность еще не появилась, а уже в начале века, в 1704 г. (еще Нарву даже не взяли), уже писали стихи о том, что Россия будет первенствовать во всем мире.

Прочту фрагмент из стихов одного из сочинителей начала XVIII в. митрополита Черниговского Иоанна Максимовича. Вот что он писал, обращаясь к царевичу Алексею (он в 1704 г. еще не был казнен):

Петр Алексеевич (т.е. Петр I) — всех врагов победитель.

Пособствуешь ему врагов истребити –

Африку, Америю, Азию случите

С Европою – да будет едина держава

Царя Петра Каменя и едина слава.

Вот формулировка этой имперской идеи, которая вытекает из необходимости первенства.

Вот пример из другого текста.

Орлу российскому скипетр Полония славна

Под крылья днесь вручает, Россия есть главна.

Алексей Песков (фото Н. Четвериковой)

Словом, если так писали в начале XVIII в., когда особенных побед не было одержано, то можете представить, что должны были писать к концу XVIII в., когда уже можно было подсчитывать количество одержанных побед. А писали вот что. Пишет Н.М. Карамзин, 1799 г.: “Никогда Россия столько не уважалась в политике, никогда ее величие не было так живо чувствуемо во всех землях, как ныне. Итальянская война (т.е. поход Суворова в 1799 г.) доказала миру, что колосс России ужасен не только для соседов, но что рука его и вдали может достать и сокрушить неприятеля. Когда другие державы трепетали на своем основании, Россия возвышалась спокойно и величественно, довольная своим пространством, естественными сокровищами, миллионами жителей, не имея ни в чем совместников, не желая ничьей гибели, не боясь никакой державы, не боясь даже и союзов против себя, она может презирать обыкновенные хитрости дипломатики, и судьбою, кажется, избрана быть истиною посредницею народов”. Т.е., иначе говоря, зачем нам дипломатика, если мы стоим выше всех.

Это сознание было настолько сильным, что вопрос о рефлексии какого-либо культурного отставания от Европы в XVIII в. просто не было. Екатерина в 1767 г. собирала комиссию по составлению нового Уложения, иначе говоря, по составлению сводов законов, и писала для этой комиссии специальную инструкцию, наказ. Один из первых пунктов наказа гласит следующее: “Россия есть европейская держава”. Т.е. никаких сомнений насчет того, что Россия находится где-то на задворках Европы, не было. Сумароков писал однажды в письме той же самой Екатерине: “А быть адвокатом Мельпомены Италии не только в одной России, но и во всей Европе, пристойней всех Вольтеру и мне”. Такое самосознание – это вполне характерное самосознание для образованного человека XVIII в.

Все меняется с началом XIX в. Уже в начале XIX в. раздаются реплики, что Россия культурно не выражает саму себя, что Россия только подражает. Один из молодых литераторов начала XIX в. писал, рассуждая о русской литературе: “… о русской литературе. А можем ли мы употреблять это слово? Не одно ли это пустое название, тогда как вещь, в самом деле, не существует. Читайте аглицких поэтов — вы увидите дух англичан. То же самое с французскими и немецкими. По произведениям их можно судить о характере их наций. Но что можешь ты узнать о русском народе, читая Ломоносова, Сумарокова, Державина или Карамзина?”

А следующее поколение – это поколение уже пушкинско-декабристское. Это поколение в один голос говорило о том, что в России нет ничего национального, в России все заимствованное, Россия ничем не отличается от других народов, мы всосали с молоком матери безнародность и удивление только к чужому, таким черным волшебством сделались мы чужими среди своих и т.д. Это реплики, которые можно найти у самых разных авторов этого времени: у Бестужева, Кюхельбекера и т.д.

Словом, было сознание того, что культура европейских народов выражает какие-то свои национальные достояния, а у нас наша культура есть только культура заимствованная и мы в этом отношении оказываемся в ауте по сравнению с европейскими культурами. Это сознание, в конечном счете, замечательно сформулировал один из славянофилов 30-х гг., А.С. Хомяков: “В глубине души и мысли просвещенного сословия таилась болезнь сомнения в самой России. Россию беспрестанно и невольно сравнивали с остальной Европою, и с каждым днем глубже и горше становилось убеждение в превосходстве других народов”. Это он писал уже в 60-е гг. XIX в., вспоминая о том, как чувствовали люди его поколения в 30-40-е гг.

Вот это самое “горшее убеждение о том, что Россия отстает от других народов” усугублялось, конечно, тем, что образованные русские молодые люди умели читать на иностранных языках. И они могли, например, прочитать следующее: “Славянские народы занимают на земле больше места, чем в истории», — это пишет один из великих философов XVIII в. Гердер. “В Восточной Европе мы находим огромную славянскую нацию. Однако вся эта масса исключается из нашего обзора, потому что она до сих пор не выступала как самостоятельный момент в ряду обнаруженья разума в мире”, — это пишет Гегель. Характерно, что в этой славянской нации или в славянских народах не выделяется Россия в принципе.

Еще хуже отзывались европейцы умом попроще. Вот что они, например, писали. “Русский человек – раб”. “Воровство – порок, неотделимый от русского управления, и коренится он в национальном характере, в испорченности нравов, недостатке честности и общественного самосознания”. “Обо всех русских, какое положение бы они ни занимали, можно сказать, что они упиваются своим рабством””. Эти люди разучились жить как дикари, но они не научились жить как существа цивилизованные”. Вспоминаю страшную фразу Вольтера или Дидро: “Русские сгнили, не успев созреть”. “В других краях цивилизация возвышает души, здесь – развращает” и т.д. Это высказывания разных иностранцев конца XVIII – начала XIX вв.

Но людям, которые знали немецкий или французский язык, на которых написаны эти речи, вряд ли было приятно все это читать, потому — что могло думать наше образованное сословие, мыслившее в соревновательных категориях? Если признавать правоту таких суждений, это означает не просто признать поражение России, но и в принципе потерять чувство собственного достоинства. Следовательно, надо было искать какие-то аргументы в защиту национальной чести. И, в принципе, то, что потом будет называться русской идеей или русской душой, представления о том, что мы отличаемся от Европы такими особенностями, которых в Европе нет и быть не может, формируются в ту самую эпоху, когда образованное сословие стало сознавать, что Россия от Европы отстала и что нужно предъявлять какой-то свой собственный счет.

Если говорить о хронологии, то, пожалуй, первым счет Европе предъявило правительство. В 1834 г. в первом номере “Министерства народного просвещения” в качестве предисловия к этому новому журналу была опубликована небольшая преамбула. Понятно, что всякий, кто ее читал, догадывался, что автором или, по крайней мере, редактором этой преамбулы был министр народного просвещения С.С.Уваров. И в этой преамбуле выдвигалась та самая доктрина православие-самодержавие-народность, о которой все знают, поэтому я подробно о ней не буду говорить.

Я просто хочу обратить внимание, что сама по себе доктрина имела несколько функций при выдвижении. Во-первых, на тему национального достоинства, национального своеобразия уже слишком широко начинали говорить в образованных кругах, и, соответственно, правительство старалось перехватить инициативу, чтобы образованное общество не стало говорить ничего лишнего. Во-вторых, Уваров тоже был русским человеком и выдвигал счет Европе. А в-третьих, конечно, эта программа предполагала, что те, кто с ней знакомятся, будут ее интерпретировать и, интерпретируя, создадут ту правительственную идеологию, которая в данном случае устраивает правительство.

“В то время как другие народы метутся, — писал Уваров, — Россия обладает своим внутренним сознанием достоинства. Она лучше своих иноземных наставников умеет применять плоды образования к своим собственным потребностям и ясно отличает в остальной Европе добро от зла”. Понятно, что, с одной стороны, Уваров намекал на недавнюю революцию 1830 г. во Франции. С другой стороны, действительно, если сравнивать Россию 1834 г. с Францией 1834 г., то Россия в течение последних 60 лет (после восстания Пугачева) не имела никаких внутренних потрясений, а Европа, начиная с 1789 г. (с начала французской революции) находилась в состоянии постоянной тряски. Если сравнивать два этих состояния, то, конечно, получалось так, что Россия стоит неколебимо, а Европа вся метется.

А еще в этой преамбуле было заявлено, что то направление русской культуры, которое было задано Петром I, направление подражания и соревнования с Европой, уже исчерпало себя, что Россия обладает сознанием своего достоинства, и поэтому России нечего больше учиться у Европы. Т.е., в принципе, это была идеология изоляционизма. Это не значит, что Россия прекращала связи с западным миром, это была, повторяю, идеологическая риторика. Тем не менее эта риторика как раз в рамках того же самого соревнования с Западом и возникла, т.е. Россия наконец в словах Уварова победила в соревновании с Западом. Она стоит неколебимо и устойчиво в то время, как Запад метется, и теперь Россия уже отказывается от услуг западных учителей. У России есть православие, самодержавие, и это является ее отличительным признаком от Европы, это и есть ее народность, т.е. русская народность заключается в том, что Промысел посылает России царя, а народ верит Промыслу и доверяет царю, а царь доверяет народу.

Прошло несколько лет, и уже в конце 30-х – начале 40-х гг. началось движение славянофилов с одной стороны и западников — с другой. Я не буду останавливаться на западнических идеях, хотя они тоже развивались в соревновательном аспекте. Но тут соревновательность особая. Западники были глубоко убеждены в том, что Россия – тоже европейская страна и что Россия лишь хронологически отстала от Европы и, в конечном счете, непременно достигнет тех же самых европейских норм культурной жизни, которые там есть. И самая главная норма – это уважение прав личности.

Что же касается славянофилов, они, конечно, заложили основу представлений о том, что Россия отличается от Европы прежде всего своим единодушием и единством. Позже, во второй половине XIX в., появилось слово «соборность», а в ХХ в. это слово стало употребляться вполне широко. Славянофилы его еще не употребляли, у них было единство, единомыслие, единодушие и т.д. И в трудах славянофилов родилось представление о том, что русский народ – это народ, отличающийся склонностью к единству, к коллективизму, к братским союзам. В исполнении славянофилов русский народ был ни чем иным, как истинно христианским народом.

Почему так было – это уже другой вопрос. Отчасти — не зная историю, отчасти — интерпретируя историю согласно своим представлениям, славянофилы говорили о том, что русский народ, в конечном счете, сможет принести идею христианского братства на Запад, который потерял веру, метется от революции и т.д. Идею самодержавия славянофилы отнюдь не поддерживали, потому что считали вообще власть греховной. Потом уже славянофильская идея, наверно, хорошо известна большинству слушателей по известной речи Достоевского во время открытия памятнику Пушкину.

Эта идея о русском коллективизме, то, что можно было бы сформулировать в качестве русской идеи, противопоставлена западному индивидуализму. Эта идея затем благополучно интерпретировалась на протяжение почти 100 лет. И, пожалуй что, кульминационными в развитии этой идеи были труды Н.А. Бердяева “Истоки и смысл русского коммунизма” и “Русская идея”. Думаю, тот, кто читал еще при советской власти эти труды, младшее поколение читало уже в 90-е гг., может найти у Бердяева суммирование с некоторыми уточнениями идеи о том, что русская душа отличается стремлением к коллективизму, соборности и т.д.

В сущности, это ничто иное, повторяю, как выведенная из стремления к противопоставлению России Европе мифологема, которая разрушилась почти сразу, как перестала существовать империя. Потому что соревновательность есть психофизиологический инстинкт, она связана с природным эгоизмом, волей к власти, стремлением к первенству и т.д. И эта соревновательность часто не имеет никакой практической пользы, т.е. нужно первенствовать не для того, чтобы получить какую-то практическую пользу. Первенство в экономическом отношении, повторяю, есть идея, которая не предполагает принесения какой-то практической пользы.

Точно так же тот факт, что русский народ отличается соборностью, единством, коммунитарностью, — это бесполезное с точки зрения практического и здравого смысла рассуждение, поскольку оттого, что русский народ таков, ничего не меняется в мире. И когда славянофилы или Достоевский говорили о том, что русский народ принесет в Европу идеи братского единения и братской любви, никто не думал о том, как можно конкретизировать подобного рода принесение братской идеи и всемирной любви. Повторяю, представление о русской идее, которое отличается от западной идеи о русском коллективизме в противопоставление западному коллективизму – это порождено именно соревновательным духом.

В оставшиеся две минуты вкратце напомню еще одну мифологему. Это мифологема “Пушкин – наше все”. Потому что представление о “Пушкине – нашем все” рождается тоже на волне этого соревнования. У них есть Данте, Гете, Шекспир. А у нас – безнародность, подражательность. Помните, я 15 минут назад говорил о поколении декабристов и самого Пушкина. Они сетуют на то, что в России нет писателей, которые выражали бы народный дух. Такой писатель в данных условиях, когда обостряются представления о собственном отставании, срочно нужен. Это не значит, что Пушкин – плохой писатель или что его не было. Пушкин был гениальным писателем, и он был. Тем не менее само по себе представление о Пушкине как о выразителе национальной души, конечно, обусловлено тем, что было необходимо представить (прежде всего самим себе), что мы находимся в одном культурном поле с Европой. Мое время истекло. Спасибо за внимание.

Обсуждение

Лейбин: Правильно ли я понял, что в этом идеологическом и историографическом конструировании были специальные стадии? Одна стадия – Святая Русь, несоревновательная, где соревновались с вечностью. Вторая – имперская, и она, в общем, правильно ложилась на концепцию Третьего Рима, потому что ни Святая Русь, ни Византия, ни Рим не ограничивались такой постановкой вопроса, кажется. И европейские прототипы того времени тоже не ограничивались такой постановкой вопроса, они в реальности осваивали материальный мир. (Я сейчас пытаюсь уточнить акценты этих идеологем). И в какой-то момент, в эпоху, когда начали конструироваться национальные государства, национальные проекты, возникла отчасти противоречащая и концепции Третьего Рима, и имперской концепции (т.е. когда Рим осмысляется и в материальном мире тоже), идея национального конструирования.

Но, находясь в гипотезе, состоящей в перенесении на идеологическое конструирование современного, вряд ли можно придумать что-то такое, чего еще не было, так уж эта сфера устроена, все равно любое конструирование ограничено сознанием преемственности, сознательной установкой на продолжение прошлых идей. И, кажется, у нас и в 90-е, и в 2000-е гг. была проявлена идея старта империи, т.е. прямого заимствования, прямой соревновательности, рвения и обучения, прежде всего, политического начала 90-х гг. Потом у нас появилась идея догнать Португалию, которая не реализовалась. И в последнее время была попытка сказать, что в некоторых отношениях мы уже всему научились, и есть нечто, что внутри нас, чего достаточно для обоснования объединения нации. А еще в последнее время снято табу с национальной темы, и, похоже, начинается эпоха и националистического конструирования, которая, видимо, будет отчасти продолжать попытки XIX в.

Первый вопрос – уместна ли такая аналогия? Если она уместна, то если мы прошли в ускоренном режиме, за 15 лет, процесс вспоминания своей истории и своих прошлых концептов, то вопрос, были ли внутри этих идей и размышлений проблемы, которые не были разрешены нашей прошлой историей? Был целый многовековой исторический учебник, потом мы его снова пролистали за 15 лет. Вопрос, на какой точке мы сейчас остановились и какая из тех проблем перед нами снова встанет, если эта конструкция имеет гипотетический, эвристический смысл.

Алексей Песков (фото Н. Четвериковой)

Песков: Если брать русское Средневековье, допустим, XVI-XVII вв. в современных понятиях, то можно говорить о неком сакральном проекте под названием «Святая Русь», которая соотносится только с вечностью. Потом наступил имперский проект. Сейчас заботятся некоторые идеологи о проекте демократии, отличающейся от демократии западной, что, в принципе, идет на уровне скорее инстинктивном, нежели осознанном, попытка выдвинуть какую-то новую национальную идею. Пока нет никакой идеи, которая могла бы доминировать. В принципе, я думаю, каждый из присутствующих на основании тех знаний о России, которые он имеет, в сочетании с собственным опытом мог бы придумать какую-нибудь собственную национальную идею, которую, допустим, можно было бы противопоставить Западу. Например, что русский человек – это ярко выраженный индивидуалист, в отличие от американца или англичанина, и найти достаточно обоснований для этого.

Повторяю, что соревновательность – в природе человека, она присутствует на самых разных уровнях в обществе, начиная с соревнования между соседями за тот или иной клочок земли и кончая соревнованием между монополиями и государством за сферы влияния.

Лейбин: Я уточняю, правильно ли я услышал. Т.е., скорее всего, перелистывание книжки остановилось на месте, где было обсуждение национального проекта?

Песков: Пожалуй, да.

Лейбин: И мы с этого места и стартуем?

Песков: Пожалуй, да. Хочу заметить еще один любопытный семиотический знак. Всякий знает по собственному жизненному опыту, что иногда первое впечатление о человеке оказывается самым точным, но иногда (не всегда) в истории точно так же первые действия нового правительства или представителей новой политической системы семиотически определяют дальнейшую политику, дальнейшие шаги. Например, Елизавета Петровна захватывала власть буквально на плечах гвардейцев. Перед Зимним дворцом в день переворота лежал глубокий снег, и гвардейцы несли ее на плечах. Так она и провела все царствование на плечах своего ближайшего окружения, не столько она лично формировала политику, сколько ее ближайшее окружение. Совсем иначе совершает переворот Екатерина II. Она сама едет на коне или сама едет впереди гвардейского отряда, и дальше сама начинает править. 22 августа 1991 г. демонтировали памятник Дзержинскому на Лубянке. Вместо памятника туда можно было бы водрузить, допустим, крест, еще какой-то символ, но туда водрузили российский триколор, знак национального государства. И, собственно, национал-государственность – это тот императив, который тогда был заявлен и который почему-то, по каким-то причинам не очень сильно развился у нас в настоящий момент. Но в какой-то момент развитие этой национал-государственности должно пойти, видимо, с достаточным ускорением.

Дмитрий Ермольцев: Если позволите, два вопроса. Первый. Вы описали модель соревновательности в России как идею, носительницей которой была образованная часть общества. А как быть с так называемым простым народом? Потому что совершенно ясно, что на уровне обыденного сознания эта идея об исключительности, например, русского народа существует. В какой момент она стала транслироваться и переходить сверху к людям? Как на недавнем митинге на Девичьем поле, когда какая-то из представительниц Украины с трибуны обратилась к толпе со словами: “Россияне, поздравляю вас с праздником Днем Народного единства!” — там десятки глоток закричали: “Нет, мы русские!” Т.е. это та самая идея, что “мы русские, мы особые, у нас все есть”, и ее поправили уже ведущие. В какой момент это стало переходить и каким способом? Это один вопрос.

Второй. Вы очень четко противопоставили две модели: которая была в средневековой России до Петра и которая возникла потом – что эти хронотопы совершенно, принципиально разные. Что в русской культуре XVII в., в допетровской, какие ее элементы могли подготовить такой невероятно быстрый переход, что поездка Петра на Запад, и уже в 1704 г. появляются стихи авансом, когда еще никаких побед не было, в которых эта идея дана, причем в таком виде. Как это произошло? От чего? Потому что если говорить о какой-то преемственности этих периодов, она очевидна. Мне кажется, в противопоставлении Святой Руси другим культурным мирам они мыслятся не расчлененно, а именно большими массами: бусурмане, латиняне – точно так же они выглядят в мышлении уже послепетровской эпохи. Европа и Россия противопоставляются не дробно (Европа, которая состоит из того, из того), а как две сами себе тождественные монолитные сущности: вот Россия, вот Европа. Это было характерно как для элиты, так и для народа. В этом смысле очень характерно слово “немцы”, т.е. русский простой человек в XIX в. еще не выделял из этих немцев никого. Даже моряки, которые плавали в длинные заморские плавания, с большим напряжением выделяли английских, французских матросов, просто их было больше, больше с ними дрались в кабаках. Основной вопрос такой. Черты общности и точка перелома, откуда из идеи Святой Руси возникает идея соревновательности так быстро, неожиданно и ярко?

Песков: Первый вопрос, насколько я понял, как и когда от образованного сословия идея соревновательности перешла к народу. Во-первых, я твердого ответа никакого не знаю. А во-вторых, боюсь, что сама по себе идея соревновательности для народа не актуальна. Для народа актуальна, как и во все времена для всех народов, оппозиция свое-чужое, мы русские – они басурмане, они живут не по-нашему. Тут соревноваться не с чем, они живут в любом случае не так. Помните, у Островского Феклуша говорит о том, что там люди с песьими головами ходят. Мы же не будем с песьими головами ходить. Т.е. для простого народа не актуально противопоставление Россия –Европа, даже в этом противопоставлении актуально свое-чужое, т.е. наше – не наше.

Что касается того, почему вдруг так быстро произошла семиотизация этой идеи соревнования после Великого посольства Петра I. Дело в том, что сама практическая жизнь Московского государства в XVII в. (прежде всего, самой Москвы) была достаточно насыщена западными элементами, как бы ни пытались запрещать, допустим, латынь в разные годы или совершать подобные акции. Еще при Иване Грозном ливонцы были в русском войске, в опричнину Иван Грозный брал ливонцев, а уж при Михаиле Федоровиче началось более-менее регулярное вербование западных офицеров в нерегулярную русскую армию. И, соответственно, западные мастера появлялись для того, чтобы делать железоделательные заводы или лить пушки, тоже еще в XVII в. Т.е. практически на протяжении XVII в. шла подготовка к вестернизации. Другое дело, что эта подготовка к вестернизации шла потихоньку от идеологической сферы, которая в это время, естественно, выражалась, прежде всего, религиозными установками. Не знаю, насколько я ответил на вопрос, но так мыслится.

Лейбин: Я попытаюсь перебросить мостик от лекции Алексея Миллера про национализм. Если я правильно его понимаю, то ответ про общество, которое думает про всякие идеи, может быть, имеет свою хронологию. Момент, когда современное государство встало перед задачей вовлечения в свои дела всей массы населения (под что и нужен был национальный проект) и когда политика переставала быть делом правящего сословия (когда правящее сословие стало нуждаться в такого типа консолидации), — это процесс, общий для европейской цивилизации. Просто Россия вступила в фазу создания национального проекта с небольшим опозданием и с не таким большим успехом ввиду устройства собственной империи. Если в этом резон.

А про Рим у меня есть гипотеза. Если не привлекать другие обстоятельства для обсуждения идеологического плана, а работать только с ним, то, кажется, уже только в самой идее Рима должна содержаться идея первых двух Римов – освоение всего обитаемого мира. Поэтому идея вступления в такого рода соревнования “догнать и перегнать” была подготовлена уже этой римской конструкцией, один Бог, один Рим, один мир. Если ее последовательно реализовать, она же не была поставлена как национальная идея, она была мировой. Значит, при соприкосновении с миром она не должна была казаться противоречивой правящему сословию. Или там был конфликт новоимперской идеологии со старой? У меня просто есть ощущение, что она вошла в предыдущую концепцию…

Песков: Там было немного по-другому. С одной стороны, сама по себе идея того, что Москва – это Третий Рим, есть идея, которая (если объяснять на пальцах), прежде всего, содержит представление о переходе сакральной харизмы, т.е., если переводить на современный язык, сакральной энергетики. Иначе говоря, первый Рим перестал существовать как истинно христианское государство. Второй Рим – Константинополь – перестал существовать как истинное христианское царство. И теперь осталось единственное истинно христианское царство – это Московское. Здесь нет идеи национальности. Здесь есть идея, повторяю, сверхнациональная, поскольку она сама по себе сакральная. Сакральная идея не предполагает противопоставление свое-чужое, по национальному признаку. Некоторые практические материальные подтверждения этой харизмы были. Была, допустим, версия о том, что род Рюриковичей происходит непосредственно из Рима, что брат Рюрика Прус был связан с Римом. Эта идея в XVI в. была более-менее популярна в образованном сословии, иначе говоря, сакральную харизму пытались подтвердить кровным родством. Но национального элемента здесь все-таки не было.

Алексей Собченко: Я, во-первых, хотел бы уточнить, правильно ли я понял из всего, что вы говорили, что соперничество есть нечто негативное, неконструктивное, ненужное. Ведь в 70-е гг. особенно среди теоретиков развития “третьего мира”, был даже изобретен такой термин “догоняющее развитие”. И сегодня мы имеем несколько стран, которые были вполне сопоставимы в этом смысле с Россией на разных этапах ее развития, это Испания, Португалия, Италия, даже Турция, которые взяли за ориентир именно догонять, подражать, и они добились здесь какого-то успеха. Не кажется ли вам, что в иных обстоятельствах догоняющее развитие России могло бы дать иной результат?

Песков: Тут разница заключается в том, что одно дело догоняющее развитие, при котором, допустим, Турция или Испания не предполагают стать первенствующими странами Европы, это нормальный стимул для развития экономики. А другое дело — развитие, при котором предполагается, что мы обязательно должны быть первыми. При экономическом первенстве дальше этого идея не идет. Т.е. мы должны быть первыми, конечно, мы можем предполагать, что первенство нужно “для”: для того, чтобы влиять на разные регионы мира и т.д. Но в самой идеологической риторике этого ничего нет, и сама идеологическая риторика, которая выдвигает идею соревнования, не предполагает принесения какой-то практической пользы от того, что Россия будет главной, от того, что Россия случит Азию, Африку, Америку, Европу. Здесь иной стимул – приобретение всемирной славы, всемирной доблести, примерно такой же, какая была у отдельных греков, когда они на Олимпийских играх старались победить своих соперников.

Вопрос из зала: В продолжение предыдущего вопроса. Получается такая картина, что Россия подобна спортсмену на Олимпийских играх, который бежит по дорожке со всеми остальными и видит, что первое место ему не светит, он сходит с дорожки и говорит: “А я зато молот метаю лучше”. И метает молот, и действительно, он метает его лучше. В современную эпоху это ярко показано у Высоцкого (речь идет о песне Юрия Визбора “Рассказ технолога Петухова” (1964 г, “Сижу я, братцы, как-то с африканцем…”) — “Полит.ру”) в известной песне “Зато мы сделаем ракеты… а также в области балета впереди планеты всей…” Получается, что Россия не может удовлетвориться ничем, кроме самого первого места с большим отрывом, чтобы быть вне досягаемости. И в этой связи вопрос. На ваш взгляд, каково происхождение такой установки? Это связано с наследием идеи Третьего Рима, с тем, что пала Византия в 1453 г. или с чем?

Песков: Вот греки очень любили хвастаться своими успехами. Они не стеснялись говорить о своей доблести и выдвигать себя в первые герои, независимо от того, что они совершили. А наши разговоры о качественном отличии от Европы, об исключительности начались с 30-40 гг. XIX в. Еще в начале XIX в. эти речи об исключительности уже ожидались, но в полной мере они зазвучали в 30-е гг. Повторяю, в XVIII в. рефлексии насчет того, что Россия – исключительная страна и чем-то отличается от Запада, не было. Речь шла о том, что Россия – европейская страна. И, более того, в России во времена, например, Екатерины переводились и распространялись произведения, которые во Франции были запрещены.

Вопрос из зала: Второе – скорее реплика. Получается, что Россия все время проходит цикл от догнать и перегнать до идеи собственного пути. Даже в Октябрьскую революцию Ленин не случайно писал, что высшая производительность труда дается именно социализмом. И несмотря на комплекс их других идей, была идея соревновательности, которая при Сталине вновь приобрела идею российской исключительности, привела к автаркии. Затем Хрущев, “догнать и перегнать”. Кстати, даже станки “ДИП” были же в 30-ые гг. При Хрущеве эта идея возродилась, потом достаточно быстро в брежневскую эпоху опять свернулась. В конце 80-х – начале 90-х гг. она опять возродилась, и теперь она опять свернулась. Т.е. получается, что установился такой примерно 15-летний цикл, в котором мы живем. Что вы об этом думаете? Вы согласны с этим?

Песков: Я глубоко убежден, во-первых, в том, что история никогда не может повториться. В любом случае, как бы ни было похоже то, что происходит сейчас, на что-то из прошлого, это совсем не то, и это совсем другая структура. Второе. Любой такого рода цикл окажется, в конечном счете, когда-нибудь исчерпан. Например, начиная с Горбачева, я считал, что каждые два года и 3-4 месяца происходит либо нечто вроде переворота, либо переворот в самом деле. И в какой-то момент, допустим, начало Перестройки, потом первая половина 1987 г., когда стало очевидно, что происходят какие-то необратимые изменения, потом август 1991 г., потом октябрь 1993 г, потом выборы, дефолт и т.д. А в 2000-е гг. этот цикл из двух лет и нескольких месяцев не воспроизводится, по крайней мере, с такой явственностью, как это было в конце 80-х – начале 90-х гг. Я думаю, что и этот цикл, в конечном счете, должен преобразоваться, по крайней мере, в какой-то другой цикл. Иначе получается, что это страна, которая вынуждена жить в рамках постоянного колебания между двумя парадигмами, и выхода из этого колебания нет, – это противоречит мысли о том, что когда-то все-таки будет лучше, чем было раньше.

Вопрос из зала: Не знаю. Пока идея исключительности жива, похоже, это будет продолжаться. И последний вопрос. В том процессе, который вы описываете, есть еще такое явление. На процесс соревнования наложилась такая особенность, которая, наверно, в России существовала в самой острой форме – это культурный разрыв элиты и народа вплоть до того, что они говорили на разных языках, и Пушкин, которого вы упоминали, был первым, кто хоть как-то объединил их языки. На ваш взгляд, какую роль этот разрыв играл в процессе соревнования? Это является продолжением вопроса о соотношении настроения элиты и массы в отношении соревнования.

Песков: Я боюсь, что не смогу ответить на этот вопрос, потому что мне кажется, он никак не соотносится. Слово “элита” имеет сейчас, по крайней мере, два значения: интеллектуальная, образованная элита и элита, которая приближена к правительственным кругам. Если говорить об интеллектуальной элите, современной, например, она кажется меньше всего озабоченной вопросом о русской идее и в составлении коллективных национальных проектов не участвует, отдельные разрозненные выступления не действуют. Т.е. интеллектуальная элита могла иметь какой-то вес до 1991 г., пока такой феномен культуры, как литература, имел какое-то значение. Сейчас литературы, в которой раньше реализовывала себя интеллектуальная элита, в этом значении не существует, занятие литературой не является элементом идеологической или политической деятельности. Характерно, что писателей с 1991 г. не преследуют. А что касается разрыва между мышлением образованного общества и народа, это естественно было с петровских времен.

Вопрос из зала: Сейчас, слушая вас, я подумал, что, если действительно в соответствии с вашей концепцией считать, что впервые идея исключительности зародилась в николаевскую эпоху и была представлена в манифесте Уварова, то получается, что это произошло именно тогда, когда Пушкин произвел культурную интеграцию и в культурном смысле соединил верхи с низами, тогда был запущен тот цикл, о котором мы сейчас говорим. А до этого, когда элита была отдельно, в XVIII в., ничего такого не было. Она просто была западной, декабристы были в этом смысле тоже вестернизаторами. И получается, что действительно эта идея из низов проникла на верх и запустила тот самый цикл. Получается такая конструкция.

Песков: Очень хорошо. Спасибо.

Лейбин: Вот тут был вопрос на уточнение, что соревновательный компонент – это плохо. Правильно ли я понимаю, что мы сейчас разговариваем в рефлексивной манере? Или есть предзаданная позиция, что из этого идеологического набора плохо, а что хорошо?

Алексей Песков (фото Н. Четвериковой)

Песков: Поскольку тут идет разговор сугубо на аналитическом уровне, а не ценностном, то нельзя сказать, что хороша или плоха идея соревнования. Она есть, она была, по крайней мере, и это есть факт истории. Нельзя исключать, что цикл не кончился. Хорошо это или плохо, мне кажется, нет смысла рассматривать.

Вопрос из зала: Насколько я услышала в трижды подтвержденном тезисе о соревновании, — это природный фактор. Всякий тезис проверен до тех пор, пока нет опровергающих фактов. У Юнга есть статья об американской душе, и там есть рассуждения об индейцах как о национальности, у которой отсутствует этот фактор соревновательности. И размышления, что такое соревновательность по психофизической природе… Свежи в памяти рассуждения в “Бурде” о гендерной принадлежности идеи честолюбия и чести — вот откуда, собственно, растут ноги у идеи о соревновательности. Еще Ницше рассуждал, что женщины ничего не понимают в чести именно по этим природным делениям. Поэтому тезис о природной соревновательности – это, скорее, евроцентризм, потому что происхождение соревнования идет именно оттуда, из греческой культуры, которая укоренена в военно-племенной традиции мужского коллектива. Тогда ценность понятна, и соревнование есть минус, который и сейчас в европейской культуре, например, в Нидерландах, культурно подавляется в школах.

Песков: Разумеется. Это очень хорошее уточнение, что, конечно, соревновательность, прежде всего, принадлежит культуре мужской. Разумеется. Но при том условии, что женщина в данном обществе занимает только подчиненное положение. Если мы возьмем примеры любых стайных животных, то в стае, как известно, вожаком становится самый сильный самец. Например, в обезьяньих стаях или в стаях кенгуру этот самец контролирует самок и отгоняет от них всех других самцов. Понятно, что это верно только для тех обществ, где женщина не занимает никакого социального положения, там действительно соревновательность – признак мужского поведения. Но если женщина занимает хоть какой-то социальный статус, то, разумеется, эта соревновательность тут же проявляется. Попробуйте позвонить какому-нибудь коллеге поздно вечером по телефону. Если подойдет его жена, вы вряд ли услышите лестные слова.

Вопрос из зала: Будьте любезны, объясните, я не совсем понял. Мне кажется, что у вас в истории идеологии нашего народа выпало одно очень важное обстоятельство – что у нас до 1990-х гг. основная масса народа безмолвствовала. Все эти идеи были идеями очень узкой прослойки: духовенства, дворянства. На Западе народные массы были раньше вовлечены в эту историю. И это мощное обстоятельство, о котором писал Ортега-и-Гассет — восстание масс, оно нас коснулось только сейчас, только сейчас мы его переживаем. До этого у нас основная масса была задавлена – крестьянство, и потом в советские годы – мощный диктаторский пресс. И только сейчас у нас начинается то явление, о котором писал Ортега-и-Гассет. Это очень важное историческое обстоятельство. И не кажется ли вам, что будущее истории — когда эти массы не только на Западе, но и у нас начнут определять и господствовать (а ужасы этого мы уже видим в нашей масскультуре). Т.е. это обстоятельство, что начали вовлекаться массы, как это, по-вашему, может сказаться на формировании идеологии? Не может ли быть, что в будущем глобализация будет связана с глобализацией этой массовой идеологии, не только у нас, а именно глобально?

Лейбин: Мы, кажется, это отчасти обсудили.

Песков: Отчасти обсудили, да. Единственное, хочу сказать, что, конечно, с одной стороны, история никак не повторяется, а с другой стороны, разные общества так или иначе проходят определенные структурно сходные стадии развития. Ислам появился на шесть веков позже христианства, и ислам сейчас находится на том витке развития, на котором христианство находилось в XIV-XV вв., во времена религиозных войн в Европе, может, пораньше, во времена Крестовых походов. У нас революция, подобная Французской революции, произошла на 128 лет позже, чем во Франции, там в 1789 г. она началась, у нас – в 1917 г. И тот факт, что массы оказались вовлечены в политическую деятельность, соответствует какому-то подобному историческому периоду на Западе. Другое дело, что у нас это вряд ли будет развиваться так же, как у них, по одной существенной причине: на малых пространствах политические, экономические процессы происходят быстрее, чем на больших пространствах. Конечно, значительная часть России осталась неосвоенной в виде Сибирской тайги, все-таки освоенная территория России побольше, чем территория любой европейской страны. И если во Франции революция и последующие за этим процессы происходили в течение 20 лет, то у нас это растянулось на семьдесят с лишним. Поэтому не исключено, что наше восстание масс растянется на более долгий период, чем в Европе.

Вопрос из зала: Я бы хотел немного уточнить вашу формулировку о соревновательности культур. Соревнование хорошо понятно, когда восемь человек бегут рядом, по соседним дорожкам, и видно, кто чуть-чуть быстрее добежал, кто дальше. Что касается России и ее представлений о Европе, они, в принципе, были достаточно условными, доходила обрывочная информация, скользкие данные, как они там живут. Поэтому, мне кажется, правильнее было бы говорить не о соревновательности, а о мечтах и вере в какую-то сказку. Потому что уже первые люди, которые начали реально бывать в Европе, например, Герцен, он говорит, что мы совершенно невежественны, и наше представление о Европе сказочно, на самом деле Европа не такова, как мы о ней думаем, и мы соревнуемся не с тем, что она из себя представляет. И именно в моменты, когда наше общество становилось более-менее открытым (т.е. Герцен уезжал, Достоевский, Леонтьев, Бердяев), столкновение с реальной западной культурой, узнавание в ней не сказки, а чего-то более близкого… Русская эмиграция весь ХХ в., именно она приводит к идее русской исключительности. Не кажется ли вам, что тут есть какая-то связь? Момент наибольшей открытости нашего общества (сейчас российского) и приводит к мысли о русской исключительности и опять же о русской идее, чего не было, когда наше общество было более-менее закрытое, и мы соревновались с Западом, не зная его. Спасибо.

Песков: Конечно. Потому что сама по себе идея соревнования, не имеющего никакой практической пользы, а имеющего целью доказательство собственной самоидентификации, может родиться только в закрытом обществе, во-первых, и, во-вторых, это есть исключительно мысленный конструкт. Повторяю, соревнование происходит в уме, а не на практике, в отличие от соревнования бегунов. Т.е. вы абсолютно правы.

Вопрос из зала: Извините, я, может быть, неточно выразил свою мысль, но я же сослался на Ортега-и-Гассет. Что такое восстание масс? Восстание масс – это прекращение соревновательности вообще, это эффект толпы, вот что имел в виду Ортега-и-Гассет. В этом смысле какие перспективы это явление несет?

Песков: Понимаете, я очень затрудняюсь делать какие-либо прогнозы, поскольку я привык оперировать фактами, уже более-менее достоверно подтвержденными источниками. А что касается будущего – источников нет. Следствия того, что происходит здесь, могут быть весьма различными. В принципе, бессмысленное занятие – конструирование альтернативной истории, но сама по себе идея альтернативных вариантов прошлого достаточно остроумна просто по той причине, что вводит в историю элемент случайности, о котором мы должны помнить. Представим себе ситуацию, что вечером 25 октября 1917 г. патруль останавливает человека, идущего в кепке, снимает кепку, снимает парик и говорит: “А!” — и дальше этот человек не приходит в Смольный, там растерянность, паника, некому командовать, и не совершается того, что дальше длится 74 года. Или представим себе ситуацию, что снаряд, который выпустила красноармейская пушка, попадает в здание, соседнее с тем, где сидит генерал Корнилов, и, соответственно, история идет по-другому. Поэтому в каждый исторический момент есть возможности диаметрально противоположных развитий. Например, из данной, сегодняшней политической ситуации можно предполагать, что через два года у нас будет диктатура, и прямо противоположное, что через два года у нас будет примерно то же самое, что и сейчас, может быть, даже в ином варианте. Т.е. в данный момент на основании тех фактов, которые есть, строить какой-то более-менее срочный прогноз невозможно. Что касается долгосрочного прогноза, то, повторяю, поскольку Россия втянута в историю европейской цивилизации, Россия не может развиваться иначе, чем развивались другие европейские страны. Следовательно, другого варианта не может быть. Да, подзадержал немного коммунизм, но все равно, так или иначе Россия не может идти вне европейского пути.

Александр: Вы сказали, что в начале XIX в. в связи с появлением идеи православие-самодержавие-народность были плохие отзывы иностранцев о нас. Возникает вопрос, в чем причина этих отзывов?

Песков: Причина отзывов заключалась не только в недоброжелательности иностранцев. Потому что иностранцы судили о России, о русских, исходя из, может быть, несколько идеализированных, но в целом адекватных представлений о собственных странах. Скажем, когда Шарль Масон писал о том, что воровство – порок неотделимый от русского управления, он исходил из того, что видел у себя во Франции, что во Франции чиновники не столь коррумпированы, как в России. А дальше он выводил, что это есть порок, который присущ русским как нации, — это уже следствие его догадливости, ума и т.д. В данном случае ситуация Шарля Масона. Он француз, приехал на русскую службу, был при дворе в течение почти 10 лет. И затем, когда он уже был изгнан Павлом I в 1796 г., он написал свои мемуары о России, о российском дворе. И сравнивая то, как, допустим, ведут себя русские чиновники, при каких условиях (а условия одни и те же – крупная взятка) они делают …

Вопрос из зала: Вы говорите, что мы находимся в одном поле с Европой. Но, скажем, Римская Империя породила римское право. Существует кодекс Наполеона, существует традиционное, прецедентное право в Англии. Ничего похожего в России вообще не существует, и мы сейчас видим, как правила игры, казалось бы, стабильные, то, что касается выборов, меняются мановением руки, я не понимают, отчего. Здесь я вижу отклонения от той парадигмы, о которой вы говорите. Или это мне кажется?

Песков: Отчасти я с вами согласен, и прежде всего в мысли о том, что в Европе, например, существует прочная традиция права, в то время как в России таких не существует. Но я говорил несколько в другой плоскости, я говорил о том, что, в принципе, Россия так или иначе всегда ориентировалась на Европу, хотя бы только по той причине, что Россия – христианская страна, и она с самого начала, как только стало складываться Киевское государство, была христианской страной и вне европейских ценностей не могла существовать. Другое дело, что очень многие ценности до России просто не дошли, допустим, традиция права. Само представление России у правящей элиты – это представление, прежде всего, в сопоставлении с Западом, а не с Востоком, в этом отношении она европейская страна. А что касается соревнования, то с водородной бомбой, конечно, я с вами не согласен. Не было никакой риторики по поводу создания водородной бомбы. А освоение космоса тоже имело практическую цель, прежде всего, военную, и риторика уже наслаивалась на это освоение. Несомненно, то соревнование, которое могло принести и приносило какие-то практические плоды, скажем, соревнование в усовершенствовании военных технологий (это соревнование, которое приносило плоды, должно было их приносить) было практически необходимо, а риторика накладывалась уже сверху. Я говорю, прежде всего, о том, что если есть два противника, которые находятся в противостоянии друг другу, они друг с другом соревнуются в прямом смысле слова, начиная с самцов стаи и кончая великими державами, конечно, между ними идет соревнование в прямом смысле слова. Но в какой мере риторика присутствует при этом? Этот вопрос надо каждый раз анализировать специально.

Лейбин: Алексей Михайлович, я не очень понял, что нам дает разделение практической пользы и непрактической. Есть вещи, которые появляются только из идейного плана, а не из практического. С другой стороны, вещи, которые когда-то появились как практические, например, афинская демократия, потом использовалась риторически в идеологии войны с персами и во многом другом. У вас, может быть, есть тезис за этим различением?

Песков: Может быть, я просто потерял мысль, но я хотел сказать, что есть соревнования, которые диктуются правилами выживания (неважно, это выживание в стае или выживание великих держав), и есть сопровождающая это соревновательная риторика. А есть еще соревновательная риторика, которая не имеет никакой практической цели, кроме ментальной самоидентификации. Если бы можно было так условно разделить, я имел в виду, прежде всего, риторику, которая необходима для самоидентификации.

Вопрос из зала: Насколько сейчас имеет место противопоставление в народных массах свой-чужой, и в чем оно выражается?

Песков: Противопоставление свой-чужой можно считать практически биологическим. Собаки не любят кошек, кошка – чужая для собаки. Поэтому противопоставление свое-чужое, равно как такие базовые противопоставления свое-чужое, наличное-отсутствующее, сырое-вареное и т.д., определяют ментальность любого человека изначально. А в какой степени оно присутствует в массах? Оно присутствует у каждого человека в рамках его повседневного быта. У вас есть свой круг и есть чужие. В какой мере это распространяется на противопоставление, скажем, русских и грузин в течение последнего месяца и что об этом думает простой человек – еще пока трудно сказать.

Наталья Нечаева: Меня очень интересует, что, помимо проигрышей в войнах (это, естественно, внешний фактор, разрушительный, деморализующий), послужило причиной смены самодостаточности имперского периода XVII в. и неких метаний (недовольства собой) в XVIII в., когда мы понимаем, что и народности у нас нет? Неужели только поражение на внешних фронтах? Должна была быть еще какая-то очень серьезная внутренняя причина.

Песков: Внутренняя подоплека, конечно, имеется. Каждое новое поколение не только усваивает у предыдущего поколения, но и приносит свои новые ментальные схемы. Поколение Пушкин-декабристы (это люди, родившиеся, прежде всего, 1790-е гг.)подготовило смену ментальных схем. Следующее поколение, условно можно называть славянофилы-западники, — это те, кто родился в начале первого десятилетия XIX в., и это поколение уже мыслит в иных категориях, в иных пределах. А внешние факторы, разумеется, играют роль, но не такую принципиальную.

Вопрос из зала: Я поняла, но, тем не менее, смену ментальности поколений тоже что-то подготавливает. Она как факт естественна. Но что подготовило в данном случае столь разительную перемену от самодостаточного довольства к такому ропоту и пониманию? Вот что меня интересует – процесс, механизм, факторы, помимо внешних, а не сам факт того, что каждое поколение имеет свою ментальность (это естественно).

Песков: Это уж слишком отдельный и обширный разговор. Слишком много факторов, начиная с того, что интеллектуалы конца XVIII — начала XIX вв. пытались внушать образованному обществу, что надо говорить на русском, а не на французском языке, и кончая фактором — мыслью людей, возвратившихся из европейского похода 1813-1814 гг., о необходимости каких-то принципиальных перемен. Т.е. здесь очень много факторов, которые это подготовили, однозначно сказать никак невозможно.

Лейбин: И в заключение то, что меня на протяжении разговора больше всего мучает и интересует. Вы говорили, что внутри европейской культуры разные формирования проходят определенные стадии, поскольку они вовлечены в одну и ту же культуру. А если взять отдельно историографию, историософию, идеологические построения, есть ли там самодостаточная логика? Подобно тому, что часто писатели признавались, что начинают писать роман, а потом герои обретают волю. Сказано ли уже в нашей историософской культуре нечто такое, что ограничивает произвол авторов? Если вы в романе ввели героев муж, жена и любовник, там уже ограничено количество вариантов развития сюжета. У нас ситуация похожа? В идеологической сфере у нас ограничены варианты возможного? Есть ли логика от XVII в. до наших дней, которая все-таки позволяет с этим сюжетом работать как с отдельным романом и, соответственно, исключать какие-то продолжения?

Песков: Так трудно сказать. Если коротко означить, какая здесь логика, то это скорее дискурсивная логика. Т.е. дискурсы новых поколений наследуют некоторые ключевые концепты дискурсов предыдущих поколений, преображают их, превращают и т.д. Например, русская историософия, в сущности, во многом основана просто на вывертывании наизнанку концептов немецкой историософии, тех же самых Гердера и Гегеля. Т.е. то, что на Западе Гердером и Гегелем утверждалось в качестве позитивного элемента, свобода личности, например, в русской историософии становится негативным элементом: свобода – плохо, коллективизм – хорошо.

Леонид Пашутин: Очень коротко ответ по последнему вопросу, есть ли какие-нибудь внутренние ограничения и логика. Я хотел сделать замечание, что есть внутренняя логика, внутренняя матрица в размышлениях русских о самих себе, которая начинается не в XVII в, а гораздо раньше, и, собственно, она продолжается и видоизменяется, и не только в связи с немецкой классической философией. Идея исключительности и одновременно маргинальности самих себя начинается с принятия христианства и осмысления особенностей своего языка. Словенский язык, с одной стороны, признается священным и особенным, который позволяет полностью совершенствовать себя и преодолевать свои суетные мирские существования и нормы. А с другой стороны, осознание того, что мы все-таки в стороне и не являемся истинным первичным Иерусалимом. И эта идея зародилась гораздо раньше, она видна во всех текстах, начиная с IX в. Может быть, как раз эта растяжка между исключительностью и маргинальностью и задает все последующие особенности самоосмысления русских, причем и на уровне индивидуальном, и на уровне общественном. Идея такова, что у нас есть возможность словенского языка, который, вроде, и наш, и не совсем наш, он совсем рядом, мы с завтрашнего дня, с понедельника можем быть совсем другими, так же и вся страна. Но в то же время это все-таки чужое, и мы этого никогда не начинали.

Песков: Я согласен насчет идеи исключительности, которая приходит еще со времен принятия христианства, но с идеей маргинальности не согласен. В русских средневековых текстах нет идеи маргинальности Руси по сравнению с чем-то. Можно найти примеры того, как, допустим, средневековый русский книжник высоко оценивает сам факт принятия христианства, но идеи маргинальности нет.

Пашутин: По поводу идеи маргинальности я имел в виду другое. Еще один момент. На мой взгляд, в вашу соревновательность надо еще ввести идею совершенствования, противопоставление стремления к высокой норме, к утопии, и соревнование с конкретными образцами. Дело в том, что когда я говорил о маргинальности, речь шла о неустроенности мира, т.е. об осознании своего несоответствия той норме, к которой мы можем стремиться.

Песков: Теперь понял. Спасибо.

Лейбин: Алексей Михайлович, может быть, вы как-то резюмируете обсуждение?

Песков: Уже прошло два часа, все устали, поэтому я могу только поблагодарить всех, кто высказал свои замечания, и всех в целом за проявленное терпение и внимание. Спасибо.

В цикле «Публичные лекции ”Полит.ру” выступали:

• Владимир Слуцкер. Ценностный конфликт цивилизаций
• Федор Богомолов. Новые перспективы науки
• Симон Шноль. История российской науки. На пороге краха
• Алла Язькова. Южный Кавказ и Россия
• Теодор Шанин, Ревекка Фрумкина и Александр Никулин. Государства благих намерений
• Нильс Кристи. Современное преступление
• Даниэль Дефер. Трансфер политических технологий
• Дмитрий Куликов. Россия без Украины, Украина без России
• Мартин ван Кревельд. Война и современное государство
• Леонид Сюкияйнен. Ислам и перспективы развития мусульманского мира
• Леонид Григорьев. Энергетика: каждому своя безопасность
• Дмитрий Тренин. Угрозы XXI века
• Модест Колеров. Что мы знаем о постсоветских странах?
• Сергей Шишкин. Можно ли реформировать российское здравоохранение?
• Виктор Полтерович. Искусство реформ
• Тимофей Сергейцев. Политическая позиция и политическая деятельность
• Алексей Миллер. Империя Романовых и евреи
• Григорий Томчин. Гражданское общество в России: о чем речь
• Александр Ослон: Общественное мнение в контексте социальной реальности
• Валерий Абрамкин. «Мента тюрьма корежит круче арестанта».
• Александр Аузан. Договор-2008: критерии справедливости
• Александр Галкин. Фашизм как болезнь
• Бринк Линдси. Глобализация: развитие, катастрофа и снова развитие…
• Игорь Клямкин. Приказ и закон. Проблема модернизации
• Мариэтта Чудакова. ХХ век и ХХ съезд
• Алексей Миллер. Почему все континентальные империи распались в результате I мировой войны
• Леонид Вальдман. Американская экономика: 2006 год
• Эдуард Лимонов. Русская литература и российская история
• Григорий Гольц. Происхождение российского менталитета
• Вадим Радаев. Легализация бизнеса: баланс принуждения и доверия
• Людмила Алексеева. История и мировоззрение правозащитного движения в СССР и России
• Александр Пятигорский. Мифология и сознание современного человека
• Александр Аузан. Новый цикл: Договор-2008
• Николай Петров. О регионализме и географическом кретинизме
• Александр Архангельский. Культура как фактор политики
• Виталий Найшуль. Букварь городской Руси. Семантический каркас русского общественно-политического языка
• Даниил Александров. Ученые без науки: институциональный анализ сферы
• Евгений Штейнер. Япония и японщина в России и на Западе
• Лев Якобсон. Социальная политика: консервативная перспектива
• Борис Салтыков. Наука и общество: кому нужна сфера науки
• Валерий Фадеев. Экономическая доктрина России, или Почему нам придется вернуть глобальное лидерство
• Том Палмер. Либерализм, Глобализация и проблема национального суверенитета
• Петр Мостовой. Есть ли будущее у общества потребления?
• Илья Пономарев, Карин Клеман, Алексей Цветков. Левые в России и левая повестка дня
• Александр Каменский. Реформы в России с точки зрения историка
• Олег Мудрак. История языков
• Григорий Померанц. История России в свете теории цивилизаций
• Владимир Клименко. Глобальный Климат: Вчера, сегодня, завтра
• Евгений Ясин. Приживется ли у нас демократия
• Татьяна Заславская. Человеческий фактор в трансформации российского общества
• Даниэль Кон-Бендит. Культурная революция. 1968 год и «Зеленые»
• Дмитрий Фурман. От Российской империи до распада СНГ
• Рифат Шайхутдинов. Проблема власти в России
• Александр Зиновьев. Постсоветизм
• Анатолий Вишневский. Демографические альтернативы для России
• Вячеслав Вс. Иванов. Дуальные структуры в обществах
• Яков Паппэ. Конец эры олигархов. Новое лицо российского крупного бизнеса
• Альфред Кох. К полемике о “европейскости” России
• Леонид Григорьев. «Глобус России». Экономическое развитие российских регионов
• Григорий Явлинский. «Дорожная карта» российских реформ
• Леонид Косалс. Бизнес-активность работников правоохранительных органов в современной России
• Александр Аузан. Гражданское общество и гражданская политика
• Владислав Иноземцев. Россия и мировые центры силы
• Гарри Каспаров. Зачем быть гражданином (и участвовать в политике)
• Андрей Илларионов. Либералы и либерализм
• Ремо Бодеи. Политика и принцип нереальности
• Михаил Дмитриев. Перспективы реформ в России
• Антон Данилов-Данильян. Снижение административного давления как гражданская инициатива
• Алексей Миллер. Нация и империя с точки зрения русского национализма. Взгляд историка
• Валерий Подорога. Философия и литература
• Теодор Шанин. История поколений и поколенческая история России
• Валерий Абрамкин и Людмила Альперн. Тюрьма и Россия
• Александр Неклесcа. Новый интеллектуальный класс
• Сергей Кургинян. Логика политического кризиса в России
• Бруно Гроппо. Как быть с «темным» историческим прошлым
• Глеб Павловский. Оппозиция и власть в России: критерии эффективности
• Виталий Найшуль. Реформы в России. Часть вторая
• Михаил Тарусин. Средний класс и стратификация российского общества
• Жанна Зайончковская. Миграционная ситуация современной России
• Александр Аузан. Общественный договор и гражданское общество
• Юрий Левада. Что может и чего не может социология
• Георгий Сатаров. Социология коррупции (к сожалению, по техническим причинам большая часть записи лекции утеряна)
• Ольга Седакова. Посредственность как социальная опасность
• Алесандр Лившиц. Что ждет бизнес от власти
• Евсей Гурвич. Что тормозит российскую экономику
• Владимир Слипченко. К какой войне должна быть готова Россия
• Владмир Каганский. Россия и регионы — преодоление советского пространства
• Борис Родоман. Россия — административно-территориальный монстр
• Дмитрий Орешкин. Судьба выборов в России
• Даниил Дондурей. Террор: Война за смысл
• Алексей Ханютин, Андрей Зорин “Водка. Национальный продукт № 1”
• Сергей Хоружий. Духовная и культурная традиции России в их конфликтном взаимодействии
• Вячеслав Глазычев “Глубинная Россия наших дней”
• Михаил Блинкин и Александр Сарычев “Российские дороги и европейская цивилизация”
• Андрей Зорин “История эмоций”
• Алексей Левинсон “Биография и социография”
• Юрий Шмидт “Судебная реформа: успехи и неудачи”
• Александр Аузан “Экономические основания гражданских институтов”
• Симон Кордонский “Социальная реальность современной России”
• Сергей Сельянов “Сказки, сюжеты и сценарии современной России”
• Виталий Найшуль “История реформ 90-х и ее уроки”
• Юрий Левада “Человек советский”
• Олег Генисаретский “Проект и традиция в России”
• Махмут Гареев “Россия в войнах ХХ века”
• АUDIO

У каждого поколения своя энциклопедия чувств и эмоций — Российская газета

Наши чувства не постоянны. Им свойственно разгораться или угасать, крепнуть или слабеть, стремиться к покою или заставлять нас искать приключений. «Я теперь скупее стал в желаньях», — это о том самом. Откуда берутся образцы для чувств и почему они обновляются? Насколько чувства индивидуальны и насколько зависят от внешних регуляторов? Рождаются ли они изнутри или заимствуются из эмоционального арсенала эпохи? В какую сторону трансформируется сегодня наша эмоциональная культура? Обсудим тему с кандидатом философских наук, заместителем декана философского факультета МГУ Алексеем Козыревым.

Душевная тряска приводит нас к апатии

— Вы ощущаете, как меняются ваши чувства?

— Да, конечно. Может быть, это связано с возрастом. Хотя понятие возраста несколько изменилось в нашу эпоху. Если для XIX века сорокалетний мужчина считался стариком, то теперь мы можем не назвать стариком даже семидесятилетнего человека. Видимо, возраст — понятие не биологическое, а психологическое. И с возрастом происходит ослабление чувств. Об этом писал еще Аристотель. У него в «Риторике» есть замечательный фрагмент, где он сравнивает молодого человека и старого и говорит, что старый ни о чем не рассуждает наверняка, обо всем говорит «как бы» и «может быть». То есть старый более недоверчив, чем молодой, потому что испытал немало разочарований, неудач, предательств.

Я спрашиваю студентов: «Вы знаете «Темную ночь», «Эх, дороги»?» До какого-то времени они говорили: «Знаем». Сейчас уже не знают

— Наверное, это связано не только с возрастом, но и с эпохой, в которую мы живем. Как вам кажется, наш эмоциональный мир сильно изменился за последние лет двадцать?

— Он, несомненно, изменился. Мы сегодня на все реагируем по-другому. Эмоции стали терять свою остроту. И это в том числе потому, что мы стали жить в социальных сетях, которые усилили быстроту и остроту наших эмоциональных реакций. Если в прежние времена мы какую-то новость узнавали из утренних газет или из письма, полученного по почте, то теперь узнаём практически в режиме онлайн. И тотчас погружаемся в водоворот различных эмоций. Технический прогресс меняет былые представления человечества о многом — например, о том, что такое «быстро» и «медленно», «близко» или «далеко». Когда Екатерина II приехала в Крым, «верстовые столбы мелькали у нее перед глазами», хотя это были поставленные Потемкиным «екатерининские мили», которые ставились через десять верст. Сегодня «верстовые столбы» информации, получаемой нами, не только мелькают перед глазами — мы просто то и дело спотыкаемся о них. И эта душевная тряска приводит нас к апатии. Мы начинаем многие вещи воспринимать с большим безразличием, чем раньше. Наши эмоции притупляются. Но иногда нас все-таки прошибает, и мы испытываем эмоциональное потрясение.

Греховные страсти — всего лишь ошибка чувств

— Наблюдая, сколько злобы, агрессии, ненависти выплескивается в те же социальные сети, можно ли сказать, что мы теряем способность управлять нашими чувствами и что это знак времени?

— Выдающийся психолог Лев Семенович Выготский говорил о двуединстве интеллекта и эмоций. Это такая противоречивая пара, которая развивается динамически. Чем выше интеллект, тем сложнее и многообразнее эмоции. Эмоции никогда не бывают рациональны, но они регулируются с помощью интеллекта. Сегодня эта регулировка все чаще утрачивается. И в этом смысле цивилизация, сколь бы высок ни был ее технологический уровень, сменяется варварством. Захлестывание эмоций, неконтролируемых интеллектом, — признак дикости. Сегодня мы эту дикость как никогда ощущаем.

— По вашим наблюдениям, в чем наши чувства сегодня скудеют, а в чем становятся богаче?

— Мне кажется, происходит стандартизация чувств. Задается определенный шаблон в переживаниях. Вспомните, какую эмоциональную реакцию со стороны фейсбучных блюстителей нравственности вызывали люди, окрашивающие свои аватарки в определенные цвета флагов после терактов, совершенных в некоторых странах или заведениях. Или далекие от однозначности оценки некоторых событий, например, передачи Исаакиевского собора. Человек думает не так, как я, имеет дерзость не совпасть с неким политическим или идеологическим мейнстримом — значит, надо его банить, расфренживать и прочее. Или возьмем искусство. Чем отличается настоящее произведение музыки, живописи, театра, кино? Тем, что вызывает различные, подчас противоречивые, а иногда даже взаимоисключающие эмоции. А вот массовое, оно же кассовое, искусство предполагает однозначность прочтения и однозначность эмоциональной реакции на живописное полотно или спектакль. Фильмы Феллини могут иметь или не иметь достаточное число поклонников, а вот голливудский блокбастер должен нравиться всем. Плохо это? Может, и нет. Античная трагедия тоже предполагала некую эмоциональную программу, человек должен был испытать очищение от страстей посредством чередования аффектов страха и сострадания. На смену античной трагедии пришел современный блокбастер. Но тот комплекс чувств, который человек испытывает на выходе, не усложнился, а упростился по сравнению с пятым веком до нашей эры.

— Тогда, наверное, можно утверждать, что наши чувства зависят от того, на какие культурные образцы мы ориентируемся?

— Да, конечно. Русский философ Иван Ильин говорил, что человек должен стремиться просветлять свою чувственность. Есть у него такое понятие — просветленная чувственность.

— При этом есть вечные чувства — любовь, ненависть, ревность, зависть… Они никуда не исчезнут. Но они могут трансформироваться под влиянием времени, разве нет? Сегодня мы любим иначе, чем любили в XIX веке? Завидуем иначе? Ревнуем иначе?

— И да, и нет. Если мы посмотрим на историю Элоизы и Абеляра, то увидим, что никакой особой любви в романтическом смысле этого слова Абеляр к Элоизе не испытывал. Он не писал ей рыцарских стихов, не пел серенады под балконом, томно не страдал. Это были отношения монаха, учителя теологии, и ученицы, отношения, которые выросли из эротического соблазна. Так что модели чувств (в данном случае — любви), наверное, меняются. Меняется и наполнение этих моделей. Но не настолько, чтобы изменилось само понятие. Ведь, читая сегодня об Эросе у Платона, мы способны понять, что такое крылья, которые растут на спине, когда человек влюбляется, мы способны понять, как человек не находит себе покоя в стремлении увидеть любимого человека. Мы можем понять, что такое любовь, читая поэзию Древнего Египта. Эти чувства кажутся нам странными, непонятными, на самом же деле здесь идет речь, скорее, о ритуализации чувств, то есть о том, что их сопровождает (например, о способах ухаживания), нежели о самих чувствах. Вспомним «Моцарта и Сальери» Пушкина. Когда в первом монологе Сальери говорит, что завидует Моцарту, он ненавидит себя за свою зависть, но это чувство его захлестывает. Точно так же и ревность, тоже одно из самых сильных чувств. Сколько бы человек ни объяснял себе, что ревность низкое, подлое чувство, все равно он начинает ревновать и тайно помышлять о том, как отомстить сопернику. Я думаю, что меняется именно ритуализация чувств — то, что является атмосферой чувства, некой его оболочкой. Само же чувство остается тем же самым.

Конечно, есть культурная, политическая, социальная обусловленность эмоций, но есть и сами эмоции. Что ни говори, человек существо психофизическое. Ему свойственно то, что Декарт называл страстями души. Эти страсти бывают и греховными. Хотя «грех» в переводе с греческого — это ошибка. И греховные страсти — всего лишь ошибка чувств, ошибка человеческого поведения.

У каждого поколения своя энциклопедия чувств

— Мои студенты иногда озадачивают меня своими реакциями на что-то. Можно ли говорить об эмоциональном опыте поколения?

— Я думаю, что да. У каждого поколения свой эмоциональный опыт и своя энциклопедия чувств. Я недавно вернулся из Казани, смотрел там в Молодежном театре на Булаке замечательный спектакль «Зима» по пьесе Евгения Гришковца. Герои пьесы — два солдата, которые в конце нелепо погибают, выполняя отнюдь не боевое задание. Весь спектакль — это реминисценция в сторону детства, поток воспоминаний о новогодней елке, Деде Морозе, Снегурочке, о покупке велосипеда… Это очень сильная эмоциональная картина, встающая перед глазами человека моего поколения. Как-то раз после лекции ко мне подошла девушка, недовольная, и говорит: «Что вы нам здесь излагаете? Вы же пересказали все то, что Гришковец говорил в четверг на своей встрече со зрителями». Я не знаком с Гришковцом, никогда его не видел и не слышал, и не могу сказать, что это писатель, который фундаментальным образом изменил мою личность. Но в чем-то мы с ним совпадаем. И это «что-то» — общий эмоциональный опыт, общая тональность переживаний и чувств, общий, такой немножко отстраненный, иронический взгляд на какие-то вещи. Эмоциональный опыт моего поколения закладывался на первомайских демонстрациях, в комсомоле, в понимании истинности учения Маркса, Энгельса и Ленина. А поколение, родившееся спустя десять — пятнадцать лет после нас,— оно уже другое. Оно выросло на прививке других ценностей, оно приобрело другой эмоциональный опыт. Иногда в социальных сетях я нахожу картинки, где фигурируют какие-то вещи из нашего детства. Такие мемы — отличный способ эмоционально вернуться в самую счастливую пору жизни. У французского философа Гастона Башляра есть даже такое понятие — «воображение в сторону детства». Именно там, в детстве, закладываются и наши фантазии, и наш чувственный мир, и наше отношение к жизни. Наверное, по этому общему эмоциональному опыту мы можем опознавать «своих», отличая их от «не своих». Эту поколенческую общность я наблюдаю сейчас по лайкам в «Фейсбуке». Вот кто-то, например, выкладывает фотографию района Москвы, где он родился и вырос, и я могу предугадать, кому эта фотография понравится. Если бы в пору моей юности существовал «Фейсбук», в него, наверное, выкладывали бы храм Христа Спасителя, Сухареву башню, Красные ворота… Потому что это была ностальгия по утраченной старине, о которой мы узнавали на излете советской эпохи. И это тоже входило в эмоциональный опыт моего поколения. Я был однажды в Самаре и общался с игуменьей монастыря, которая мне сказала про молодежь: «Ладно они в храмы не ходят, но они ведь и песен не поют, которые мы пели в свое время». Действительно, песни — один из тестов на эмоциональную общность. Я спрашиваю студентов: «Вы знаете «Темную ночь»? Вы знаете «Эх, дороги»?» До какого-то времени, наверное, до начала 2000-х годов они говорили: «Знаем». Сейчас уже не знают.

Разнузданность до добра не доводит

— Мы сегодня переживаем модернизацию чувств?

— Безусловно.

— Она, на ваш взгляд, в сторону чего?

— Здесь хочу сослаться на одного из моих учителей, замечательного современного философа Нелю Васильевну Мотрошилову. Она написала книгу, где современную ситуацию рассматривает как борьбу цивилизаций и варварства. Мне кажется, в чувственной сфере сегодня происходит матч-реванш — варварство пытается снова взять верх над цивилизацией.

— Что вы имеете в виду?

— Не первый год в общественное сознание вбивается мысль, что человек существо чувственное, поэтому должен переживать полный спектр своей естественной эмоциональности и даже естественной страстности. Реклама, кинематограф, театр — все работает на раскрепощение страстей. Мол, давайте освободим человека от его природной человечности, от уз культуры, от внутренних тормозов. Все это, дескать, рождает закомплексованность, ведет к психическим расстройствам, непримиримым столкновениям между группами людей, по-разному что-то понимающих и оценивающих — например, произведения искусства. Вот это раскрепощение аффектов и привело нас к безудержным проявлениям варварства, дикости. А ведь инстинкты и аффекты — это нижняя ступень детерминант человеческого поведения. Эмоции, переживания, чувства в значительной степени зависят от социальных и культурных факторов, опосредованы социальной природой человека. Нас захлестывают эмоции, мы не справляемся с ними. Но, мне кажется, уже мало-помалу возникает понимание, что нужен обратный поворот, что требуется внутреннее сдерживание, что разнузданность до добра не доводит. Может быть, именно поэтому религия, которая брала на себя в традиционной культуре функцию контроля над человеческой чувственностью, снова активно возвращает себе утраченные в просвещенческой культуре позиции.

Визитная карточка

Алексей Козырев — кандидат философских наук, заместитель декана философского факультета МГУ.  Родился в Москве в 1968 году. Окончил философский факультет МГУ. Проходил стажировку в Женевском университете, Высшей школе гуманитарных наук и Свято-Сергиевском православном богословском институте в Париже. В 1997 году защитил кандидатскую диссертацию по теме «Гностические влияния в философии Владимира Соловьёва». Основные работы посвящены истории русской философии конца XIX — начала XX вв. (В. С. Соловьёв, С. Н. Булгаков, К. Н. Леонтьев, В. Н. Ильин). Автор книги «Соловьев и гностики». Вел авторские программы на радиостанциях «Русская служба новостей», «Радонеж», «София».

Алексей Козырев. Фото: Сергей Михеев/РГ

«Давай начнем сначала?»: 16 признаков того, что ваш бывший хочет возобновить отношения

Вопрос о том, стоит ли дать отношениям второй шанс, – один из самых сложных и болезненных для обсуждения. Среди голливудских знаменитостей немало счастливых и крепких пар, которые после расставания все же попробовали начать с чистого листа и смогли вернуть былые чувства. Однако как понять, что ваш бывший партнер действительно настроен на то, чтобы возобновить отношения? Мы решили составить список признаков, которые указывают на попытки бывшего вернуть вас.

Он пытается лучше узнать вас

Стоит сразу отметить: сообщения с поздравлениями с днем рождения или Новым годом необязательно значат, что экс-возлюбленный намеревается возобновить отношения. Возможно, он просто хочет поддерживать дружеское общение. Но если переписка становится более личной и человек регулярно интересуется, как у вас дела на работе, что происходит в семье, или просто спрашивает, какое у вас настроение и как вы провели выходные, это может свидетельствовать о том, что он пытается заново узнать вас и вернуть утерянное доверие.

Фото: Pexels.com

Он рассказывает о своей жизни

Тем не менее обезличенные сообщения вечером в пятницу в духе «Привет, как дела?» – вовсе не показатель того, что человек заинтересован в возобновлении отношений: ему может быть просто скучно. Но если ваш бывший не только интересуется вашей жизнью, но и рассказывает о своей, то это уже серьезный сигнал. Когда человек делится с вами своими личными переживаниями и радостями, это говорит о том, что вы по-прежнему ему дороги и он хочет быть к вам ближе.

Он является инициатором общения

Еще один верный признак, что вы по-прежнему ему дороги, это то, что обычно именно он является инициатором общения: первый звонит и пишет, находя даже самый незначительный повод, чтобы с вами связаться. Также о хорошем отношении говорит, как правило, его быстрый ответ на ваши сообщения.

Он придумывает странные причины, чтобы заговорить с вами

Человек может придумывать странные поводы, чтобы завести с вами беседу – интересоваться вашим мнением по какому-либо поводу, спрашивать совета в сфере, в которой вы не являетесь экспертом, или просто заваливать вас сообщениями в стиле – «Знаешь, я сегодня смотрел «Игру престолов» и вдруг подумал о тебе».

Фото: Pexels.com

Ему все время нужна ваша помощь

Просьба о помощи – очередной повод ненавязчиво напомнить о себе и попробовать возобновить общение. Особенно если ваша помощь требуется как минимум несколько раз в месяц и по самым незначительным причинам.

Он оставляет у вас свои вещи

Если вы расстались несколько месяцев назад, но ваш бывший молодой человек продолжает регулярно наведываться к вам домой, чтобы забрать очередную забытую вещь, это также говорит о том, что он просто ищет повод с вами пересечься. Забытый паспорт или документы могут стать отличным сигналом о том, что человек хочет вернуться.

Фото: Pexels.com

Он интересуется вашей личной жизнью

Вопросы о вашей личной жизни и статусе также могут указывать на то, что человек был бы не против попробовать начать сначала. Однако не стоит возлагать слишком большие надежды на этот пункт: если ваш бывший был собственником и манипулятором, он может продолжать считать вас своей, даже в том случае, когда отношения закончились.

Он рассказывает о том, что свободен

Если бывший постоянно намекает на свой свободный статус, это может быть намеком на то, что он не против снова сойтись с вами.

Фото: Pexels.com

Он расспрашивает ваших общих друзей о том, как у вас дела

Бывший может интересоваться вашей жизнью через общих друзей. Это достаточно ненадежный пункт, но, если рассматривать его вкупе с несколькими другими признаками, то он также может быть сигналом, что к вам все еще испытывают чувства.

Он ревнует

Если между вами действительно все кончено, то бывший не будет бурно реагировать на сообщения о том, что вы стали встречаться с кем-то. Но если вы заметили, что новости о вашем новом романе заставляют бывшего чувствовать себя подавленным или завидовать вам, это свидетельствует о том, что он может все еще испытывать чувства к вам и даже надеяться на примирение.

Он старается заставить вас ревновать

Попытки выставить свою личную жизнь напоказ в социальных сетях, новые фото с девушками и посты в стиле «Посмотри, как мне хорошо без тебя!» говорят о том, что человек хочет заставить вас ревновать. В этом случае стоит помнить, что в здоровых и полноценных отношениях нет места чувству ревности: если бывший пытается манипулировать вашими чувствами таким способом, возможно, даже к лучшему, что ваш роман давно в прошлом.

Он следит за вашими социальными сетями

Часто после расставания пары отписываются друг от друга в социальных сетях: это необязательно говорит об обиде – вполне возможно, что люди просто не хотят смущать друг друга, публикуя фотографии из своей новой жизни. Однако, если бывший внимательно следит за вашими социальными сетями – просматривает сторис, ставит лайки и оставляет комментарии, – это признак того, что он все еще думает о вас.

Фото: Pexels.com

Он вспоминает время, проведенное с вами

Бывший может намекнуть о том, что он все еще испытывает к вам сильные чувства, поделившись воспоминаниями, как вам было хорошо вместе. Если он делится с вами совместными фотографиями или предлагает вдвоем вспомнить милые моменты из вашего общего прошлого, значит, вы все еще дороги ему.

Фото: Pexels.com

Он говорит, что изменился

Слова о том, что его жизнь и он сам изменились к лучшему за то время, что вы больше не встречаетесь, – еще один важный признак. Таким образом он пытается показать вам, что достиг личностного роста и теперь хочет начать общение с чистого листа.

Он пытается выяснить, что пошло не так

Попытки выяснить, что же пошло не так и почему ваши отношения внезапно закончились, могут говорить о том, что бывший хочет понять свои ошибки и, возможно, исправиться, чтобы вернуть вас. Тем не менее не стоит рассчитывать исключительно на этот пункт: вполне возможно, что человек хочет окончательно все выяснить, чтобы поставить точку и больше не возвращаться к этому вопросу.

Он берет на себя ответственность

Признание ошибок и попытка скорректировать модель своего поведения – это самый верный сигнал о том, что человек все еще любит вас и хочет вернуть. Мы часто склонны перекладывать ответственность за расставание на вторую половину, но, если ваш бывший признал свою долю вины и извинился перед вами, это говорит о том, что у вашей любви все еще есть шанс.

Вместо заключения

Очень важно помнить, что нельзя зацикливаться на каком-то одном из признаков: по отдельности любой из этих сигналов может ничего не значить. Но, если рассматривать их в совокупности, они действительно могут служить свидетельством о том, что у ваших отношений все еще есть шанс.

Но прежде чем делать какие-либо резкие шаги, подумайте, стоит ли давать вашей любви второй шанс. Важно убедиться, что вы оба приняли и осознали свои ошибки и готовы меняться. А самое главное – вспомнить основную причину расставания и понять, что с тех пор изменилось (и изменилось ли). В противном случае вы рискуете вновь наступить на те же грабли: чаще всего стоит принять волевое решение окончательно разорвать болезненную связь и двигаться дальше.

Вам также могут понравиться эти статьи:

6 звездных пар, которые расстались, но потом решили дать друг другу второй шанс

17 способов поддержать переписку на сайте знакомств

Статус – свободна: как составить анкету и общаться на сайтах знакомств, чтобы не разочароваться, – рассказывает эксперт

Как защитить себя от абьюзеров и привлечь в свою жизнь здоровые отношения с мужчиной: отвечает психолог

Как повысить самооценку и перестать сравнивать себя с окружающими: рассказывает психолог

Быть в курсе!

Раз в неделю делимся статьями и новостями на темы моды, красоты, осознанности и жизни звезд

Анархия отношений. Как живут полиаморные люди • Звезда

«У них как-то с детства всё общее, вот и парень тоже общий»

Полина и Света (имена изменены) — сёстры-близнецы. Около пяти лет назад они обе начали встречаться с Андреем (имя изменено): учились в одном вузе, познакомились в общаге.

«Мне понравилось, как он на гитаре играл, а сестре — что он в настолке-викторине на все вопросы отвечал. Вообще в первый раз так совпало, что нам обеим был симпатичен один человек. Обычно у нас вкусы расходились. Ну, мы и не стали терять время, взяли в руки инициативу и предложили замутить», — рассказывает Света.

Андрей добавляет, что учился играть на гитаре и увлекался интеллектуальными играми как раз для того, чтобы «склеить девушку», только начал осваивать эти навыки в 13-15 лет, а «выстрелило» десять лет спустя.

«Меня часто спрашивали: „как ты их уломал“? Правда в том, что это они предложили именно такой формат. Я подумал около одной минуты и согласился, но мне сначала надо было с предыдущей девушкой расстаться. Съездил вот в другой город, расстался, потом принял предложение. Для всех из нас это первый опыт таких отношений, для девчонок — первый опыт отношений вообще», — говорит он.

У Полины и Светы очень близкие отношения, и даже аккаунт «ВКонтакте» у девушек один на двоих. Они всю жизнь прожили вместе, вещи всегда были общими, так что никакого чувства собственности и ревности Полина и Света не почувствовали. «Вот и парень тоже общий, для них это естественно», — говорит Андрей. Года три назад девушки устраивались на разные работы и переживали, что придётся покупать второй кошелёк.

После университета Полина, Света и Андрей стали жить вместе: «решение съехаться было естественным, как-то даже не обсуждалось, просто сняли одну квартиру». Ребята живут втроём уже более трёх лет, квартира — двухкомнатная. Бюджет у них раздельный — каждый распоряжается своими деньгами как хочет. Общие расходы делят поровну. Решения, которые касаются всех, ребята принимают вместе. В отпуск иногда ездят отдельно. Главный на кухне тот, кто в данный момент готовит. Андрей варит супы, а девушки пекут. На кухне есть правила: 1) кто готовит, тот не моет посуду, 2) каждый убирает за собой сам.

Справка

Такие отношения, как у Полины, Светы и Андрея, называют V-образными. Это группа из трёх человек, в которой у одного есть любовные и/или сексуальные отношения с двумя другими, но не у них между собой. Также выделяют W, N-образные формы полиаморных отношений.

Фото: Вероника Быстрых

Андрей рассказал про свой личный топ-3 плюсов жизни втроём. На третье место он поставил секс втроём, но это случается редко, «по праздникам, и для свежести ощущений и развлечения». Чаще всего они занимаются сексом вдвоём. По словам девушек, никаких обид и ревности они не чувствуют, и пока одна из них занимается сексом, другая может посмотреть сериал или просто делать свои дела. На втором месте бытовые моменты, например, втроём гораздо быстрее готовить. На первое место Андрей ставит «отсутствие необходимости постоянно коммуницировать с партнёршей».

«Я интроверт и иногда просто хочу побыть один и подумать. Один раз мы втроём шли на пляж, и девчонки внезапно меня спросили, почему я с ними не разговариваю. Хотя мне казалось, что я участвую в разговоре уже полчаса как, но выяснилось, что я все это время просто слушал. Минусов почти нет, ну разве что жарко спать посередине, и иногда тебя начинают неосознанно раздавливать во сне».

О том, что они встречаются втроём, знают только близкие друзья. Их родители думают, что Андрей встречается только со Светой. В ближайшее время девушки не планируют заводить детей и выходить замуж, идея брака их не привлекает. Полина и Света говорят, что, если расстанутся с Андреем, не исключают возможности встречаться втроём с кем-то другим, возможно с девушкой.

«Тут дело такое — нормального парня не так легко найти, без всяких стереотипов, раздутого эго и „женщина должна“. Это нам повезло Андрея встретить, он в этом плане можно сказать про-феминист. А как подумаю, что нужно будет в каком-нибудь „Тиндере“ сначала тучу мудаков отсеивать — ну его. Большинство парней даже одной девушки не достойны, не то, что двух», — говорит Света.

— Близнец — это такой стоп-фактор. То есть мы не влезали в те отношения, которые нам не нужны или не приносят безоговорочной радости и комфорта. Потому что уже есть человек, с которым всегда весело и который тебя поддержит и любит. Поэтому не было нужды заводить партнера «чтобы был», чтобы не чувствовать себя одиноко, — добавляет Полина.

На вопрос, могли бы они принять кого-то ещё в свою семью, ребята отвечают категоричным «нет». У них довольно уникальная ситуация, и кто-то «левый» не впишется. У них есть знакомые полиаморы, но они «в этой тусовке не крутятся». Андрей говорит, что те полиаморы, которых он видел и знает — «какие-то фрики»: «Даже как-то не очень хочется в их тусовки. Не из-за того, с кем они спят, а из-за того, что они обсуждают. Какие-то странные философские темы».

Справка

Выделяют открытые и групповые формы полиамории. Групповые формы полиамории основаны на идее групповой верности, партнёры соглашаются не иметь любовных и сексуальных отношений вне группы.

«У меня было ощущение, что мы танцуем танго на краю пропасти»

Ирина (имя изменено) и Наташа встречаются и живут вместе уже больше года. Они познакомились в пермской ЛГБТ группе «Радужный мир». С самого начала девушки решили, что их отношения будут полиаморными, потому что они обе ценят свободу. Ирине 24 года, а Наташе — 33. У обеих девушек были отношения с молодыми людьми, Наташа была замужем. Сейчас Наташа определяет себя как пансексуалку ПансексуалПансексуальность — термин, используемый для обозначения сексуального или романтического влечения к людям вне зависимости от биологического пола и гендерной идентичности. Пансексуалов могут привлекать не только цисгендерные и трансгендерные женщины или мужчины, но и гендерквиры, и интерсексуалы. Для них пол при выборе партнёра вообще не играет никакой роли. Пансексуалы разделяют себя и бисексуалов, так как пансексуалы — «гендерно слепы» по отношению к полу партнёра, Ирина склоняется к тому, что она лесбиянка. У них уже был опыт полиаморных отношений: находясь в паре с молодыми людьми, они встречались с другими девушками. Их партнёры считали, что это не измена, но в итоге и у Ирины, и у Наташи отношения закончились.

«Когда я была в отношениях, мне нравились другие люди тоже, — рассказывает Ирина. — Я поняла, что не хочу себя ограничивать одними отношениями. Наташа не против, поэтому мы так живём. Ей тоже могут нравиться другие люди, она тоже может с ними встречаться. Я не вижу причин делать наши отношения моногамными и не хочу расставаться с Наташей из-за того, что мне нравятся и другие тоже. Мне дорог этот человек, я хочу с ней жить. Для меня было бы слишком больно и неприятно закончить эти отношения и встречаться с кем-то новым».

— Полиаморные отношения предложила Ирина. Мне было страшно, очень страшно. Сначала я подумала, что она шутит. Потом решила, что можно попробовать. Когда мы начали с ней встречаться, я думала, что это ненадолго. Но через некоторое время я поняла, что уже всё — это серьёзно. Тогда я полностью осознала факт полиамории. До этого я была большим собственником. Без помощи психолога не обошлось. Ирине с этим было как-то проще, или она себя так ведёт, что ей проще. А меня периодически срывает та же ревность. Сначала у меня было ощущение, что мы танцуем танго на краю пропасти, — говорит Наташа.

Сейчас девушки ищут партнёрок через приложения для лесби-знакомств или в тематических группах в соцсетях. О том, что они полиаморки, Ирина и Наташа рассказывают сразу же при знакомстве. Для них их отношения являются эксклюзивными, а все остальные — второстепенными. Пока Ирина и Наташа только ходили на свидания, но до физической близости дело не доходило — другие девушки не хотят вступать в такие отношения.

Справка

Полиаморные отношения могут быть построены по принципу иерархии, то есть неравенстве участников. Это положение может быть зафиксировано «правилами» и часто выражаются в том, что «основные» отношения всегда и во всём считаются более важными, чем все остальные.

«Одна из проблем в моих переписках с другими девушками в том, что я им сразу говорю, что Ирина всегда будет на первом месте, — рассказывает Наташа. — Я не против других отношений, но Ирина всё равно будет на первом месте. Им это не нравится. Есть девушка, которая не против начать со мной более интимные отношения, но её пугает тот момент, что для меня Ирина важнее. Она хотела бы, чтобы я только на неё обращала внимание. Одна девушка, с которой я перестала общаться совсем недавно, просто ждала, когда я с Ириной расстанусь. Она думала, что наши полиаморные отношения просто расколются. Что это всё выдумка, мы поживём, нам не понравится, и что начнём ревновать и разойдёмся, и я буду принадлежать только ей. Это одна из проблем полиамории. Полиаморных пар не так много, а полиаморных ЛГБТ пар — тем более. Я знаю только одну полиаморную пару лесбиянок. Ещё одна пара не против полиамории, но они пока не пробовали».

Фото: Вероника Быстрых

Ирина рассказывает, что на практике всё оказалось не так просто. Ей приходилось разрывать другие отношения из-за того, что Наташе было неприятно и больно, но постепенно они идут к тому, чтобы встречаться и с другими девушками тоже. Внутри пары есть правила. Они рассказывают друг другу о том, что познакомились и общаются с кем-то новым. У них нет друг от друга секретов, чтобы ни одна не думала, что от неё что-то скрывают. Ирина и Наташа говорят, что их отношения основаны на доверии, они постоянно разговаривают и выясняют какие-то моменты. Если одной из них что-то не нравится, девушки это обсуждают и вводят новое правило, либо как-то трансформируют старое.

«У нас есть общая знакомая, к которой я неравнодушна, она мне очень нравится, — рассказывает Ирина. — Я ездила к ней в гости на ночь, и, естественно, рассказывала об этом Наташе. У неё тоже есть знакомая, которая ей нравится. Она мне тоже об этом говорит, если уезжает к ней на ночь в гости. Мы рассказываем друг другу, как провели время, но без подробностей, чтобы сохранять психику друг друга. До секса пока не доходило. Наташа говорила, что она не знает, как к этому отнесётся. Скорее всего, ей будет очень плохо, но она это переживёт, просто нужно будет время».

Сейчас Ирина и Наташа ставят под запрет секс втроём или вчетвером. Также нельзя никого приводить домой, а после секса с кем-то другим нужно обязательно обследоваться у врача, чтобы не принести домой инфекцию и обезопасить друг друга. У Ирины и Наташи общий бюджет, и брать из него деньги на любовниц тоже запрещено. Также до пяти часов у каждой девушки своя личная жизнь, но если одна из них собирается на свидание вечером, об этом нужно сообщать друг другу.

Ирина говорит, что в большинстве своём люди ищут только одного партнёра, многие отказываются от полиаморных отношений. Некоторые соглашаются попробовать, но потом возникают сцены ревности и скандалы. Ирина познакомилась с девушкой-бисексуалкой, рассказала о ней Наташе и они сходили на свидание. Ирина позвонила Наташе, сказала, что ей понравилась эта девушка, и что она хотела бы продолжения. Наташа ответила «хорошо», но потом отправила «ВКонтакте» длинное сообщение с новыми правилами, при соблюдении которых Ирина могла бы встречаться с этой девушкой. Например, взять с собой «мирамистин», если она поедет к своей новой знакомой. Ирина посчитала, что Наташа очень оскорблена, и попрощалась с этой девушкой. По словам Наташи, больше всего она боится, что Ирина влюбится в другую, и уйдёт от неё:

«Сначала Ирина разместила свою анкету на „Сестра сестре“ и сразу же сказала об этом. После этого у меня началась ломка, я пошла к психологу. Мне снились кошмары. В обычной жизни я ничего не чувствовала, кроме страха, что она может найти кого-нибудь и навсегда от меня уйти. И мне снились кошмары, что она знакомится с какой-то девушкой, влюбляется в неё и уходит от меня. Я не боялась того, что она с кем-то переспит, я боялась потерять её. Когда я осознала это, мы начали прорабатывать этот страх с психологом. Я поняла, что в моногамных отношениях это тоже может произойти, я могу потерять её в любой момент. Недавно мне приснилось, что Ирина познакомилась с девушкой, и очень сильно её полюбила. Я проснулась в состоянии спокойствия, эйфории и радости за близкого мне человека. В этот момент я начала сомневаться в том, что когда-то была собственником. Это чувство оказалось намного сильнее и лучше, чем понимание того, что этот человек принадлежит только тебе».

«Давая обещание, мы как будто даём право угнетать нас в случае, если мы не справимся»

Анатолий Фримен — руководитель Пермского регионального отделения «Российской ЛГБТ-сети», основатель проекта «Новая eRA», цель которого — создать безопасное пространство для немоносексуального и полиаморного сообщества. Анатолий ведёт группы взаимопомощи для полиаморных людей и семинары о немоногамных отношениях.

«Всю мою жизнь у меня не укладывалось в голове, как можно любить человека и запрещать ему что-либо делать, для меня это вообще какие-то странные представления о любви, — рассказывает Анатолий. — У меня были разные отношения с разными людьми, и всё больше я начинал понимать, что они не могут быть замкнутыми. Когда у меня ещё была постоянная партнёрка, мы с ней обсуждали, что у нас всё открыто, что мы можем друг с другом договориться обо всём, что угодно. Мне тогда было 17-18 лет. Постепенно я начинал приходить к тому, что сначала называл „открытыми отношениями“, потом я называл их уже, находя более точные описания терминов в интернете, „полиаморные“, ну и дальше начинал все больше и больше разбираться в вопросах и теоретизировать некоторые аспекты, которые мы обычно не обсуждаем в обществе. Общался с друзьями, узнавал больше. Делился своими впечатлениями, они задавали вопросы, а я пытался объяснять, как это всё работает».

Фото: Вероника Быстрых

Сейчас Анатолию 29 лет, и свой формат отношений он называет «анархией отношений» или «постполиаморией». Отличие в том, что полиамория предполагает некий свод правил, по которым живут партнёры и партнёрки, в «постполиамории» никаких правил нет, а каждый вопрос обсуждается отдельно. В таком формате партнёры дают друг другу полную свободу, а отношения построены на личных границах каждого, которые нельзя нарушать. Прежде всего, речь идёт о психологических границах. Например, если человеку некомфортно знать подробности отношений своего партнёра с другим, не нужно этого делать. Иначе это будет насилием и нарушением его границ. По словам Анатолия, «анархия отношений» строится на ненасильственном взаимодействии и понимании потребностей другого человека.

Справка

Анархия отношений — это философия и практика отказа от ранжирования партнёров в зависимости от типа отношений. В рамках АО степень близости и значимость отношений оценивается не по тому, дружеские они или любовные, платонические или сексуальные, а по другим критериям.

«В полиамории же есть определенные договорённости. Если партнёры договорились о формате отношений (например, что каждый должен сообщать, с кем он встречался и в кого влюбился), и кто-то нарушил этот формат, за это может последовать какое-то наказание. В этом контексте полиамория является для меня способом насилия и угнетения. Поэтому я выбираю „анархию отношений“. Полиамория предполагает конкретные договорённости, и они неизменны. Но чаще всего люди живут очень по-разному, жизнь очень разная и мы не можем заранее знать, что мы сможем или не сможем сделать в конкретной ситуации и в конкретный момент. И, давая обещание, мы как будто даём право угнетать нас в случае, если мы не справимся».

Сейчас у Анатолия есть несколько партнёров и партнёрок, он описывает себя как пансексуал. При этом не со всеми возлюбленными он вступает в сексуальные отношения, но не считает их менее значимыми. У Анатолия есть несколько партнёров в Перми, и есть те, кто живёт далеко, с ними он видится периодически. Он не выделяет кого-то одного, всех партнёров считает равноценными. Некоторые из его партнёров знакомы друг с другом, другие нет, большинство из них знают, что они не единственные. При этом он живёт вместе с одним из партнёров, объясняет выбор именно этого человека бытовым комфортом:

«Бывает, нас живёт несколько. Это вопрос удобства — если мы живём в одном пространстве, то это не про любовь и не про какие-то отношения, это про то, что нам сейчас комфортно и удобно. Если мы не живем вместе — это не про нелюбовь, это опять же вопрос удобства. Кому-то удобнее до учебы добираться из своего дома и периодически быть в гостях у меня, либо я могу заходить в гости, либо еще как-нибудь. Это всего лишь вопрос реализации, а не отношений».

Фото: Вероника Быстрых

Анатолий говорит, что никогда не чувствовал ревности, и что это вне его системы ценностей. Но иногда возникают конфликты из-за ревности его партнёров.

«Когда мы обсуждаем ревность, которая возникла, она сама собой уходит. Потому что люди начинают понимать: „ага, мне захотелось сейчас, чтобы ты побыл со мной, потому что я видел, как ты сидишь рядышком с другим человеком, и я подумал, что ты можешь меня оставить“. Так со мной делились мои партнёры. Эти представления берутся из прошлого опыта. Этот страх берется из того, что людей фактически наказывали: ты что-то не так сделал — всё, я ухожу. Этот стандартный формат отношений вшит в нас, как программа, мы его еще со школы помним. Нас никто не учит строить отношения без таких манипулятивных техник, мы их копируем».

В будущем Анатолий хотел бы стать родителем и создать пространство, в котором дети могли бы расти и развиваться. Он хотел бы зарегистрировать немоногамную семью, но современное законодательство не позволяет сделать этого. Кроме того, полиаморные люди очень стигматизированы в обществе и сталкиваются с большим количеством проблем: «каждый раз, когда ты говоришь, что можешь любить кого-то ещё, на тебя сразу вешают ярлык и говорят, что ты „не очень хороший человек“».

***

• Русскоязычный сайт о полиамории.

Как рассказать об измене — Афиша Daily

«Афиша Daily» поговорила с семейным психологом и сексологом Мариной Травковой о том, как обозначить свою позицию партнеру, нужно ли признаваться в измене и что делать, если вы узнали о неверности в паре друзей.

Марина Травкова

Семейный психолог и сексолог

Как обозначить свою позицию насчет измен и нужно ли это делать?

Говорить о своем отношении к изменам лучше в тот момент, когда вы решили быть вместе. Правда, на этом этапе люди влюблены, между ними страсть, и часто им просто не приходят в голову мысли об измене. В итоге это не проговаривается, но у каждого в процессе отношений формируется невербализованное представление о том, как партнер относится к неверности.

Обсуждение измены — это не столько про то, насколько мы в хороших отношениях, а про то, способны ли мы в них быть уязвимыми, открываться партнеру, быть смелыми и говорить о своих страхах, стыде и желаниях. После честного разговора может оказаться, что у людей совпадают мнения и взгляды на какие-то вещи.

Разный взгляд на адюльтер вовсе не означает, что один из партнеров обязательно будет изменять — мы не животные и можем контролировать себя и свои влечения. Поэтому если ваш партнер говорит, что слышит вас, но не сможет смириться с изменой, то вам придется выбирать: будете ли вы сдерживаться, потому что вам дорог партнер, или решитесь на измену, рискуя потерять эти отношения.

Когда между партнерами есть диалог, проще обсуждать мотивы страхов и желаний. Чего на самом деле хочет тот, кто думает о сексе втроем, и что в действительности стоит за страхом измены? Такой опыт диалога, если он удается, гораздо честнее, чем тот, когда человек узнает о чем-то де-факто, начинает разбираться с партнером и понимает, что они просто не обсуждали эти вопросы на разных этапах отношений.

Подробности по теме

Как и зачем разговаривать о сексе с партнером

Как и зачем разговаривать о сексе с партнером

Как устроены отношения и откуда берутся измены?

Американская психотерапевт Тамми Нельсон считает, что отношения в паре формируются двумя контрактами: эксплицитным и имплицитным. Эксплицитный — это открыто выраженный и общепринятый контракт. Он предполагает обязательную сексуальную эксклюзивность в паре, то есть «ты только со мной, я только с тобой». От партнера ожидается, что он будет опорой и поддержкой, надежной гаванью. Это образ романтического идеала пары, который предполагает верность, свадьбу, воспитание детей и внуков и совместную старость.

Имплицитный — это внутренний негласный контракт каждого человека. Он содержит личные установки и собственный взгляд на отношения. Такой контракт часто связан с тем, как относились к изменам в семье человека, с культурой общества, в котором он вырос, личными особенностями. К примеру, у кого-то может быть высокая потребность в сексе, а у кого-то не очень. И, конечно, ситуативными факторами: одно дело быть верным, когда тебя никто не искушает, другое дело — когда с тобой флиртуют.

Имплицитный контракт — это про личные границы каждого человека и то, насколько они подвижны для него в зависимости от разных условий; именно он формирует отношение к измене.

Самая распространенная установка имплицитного контракта: изменять можно, если никто не узнает. Часто встречается и другая: мужчине можно изменить, если жена беременна, потому что не стоит мешать ей готовиться к материнству.

Также в имплицитном контракте встречаются патриархальные представления — например, о том, что мужчине изменять можно, а женщине нельзя и что мужская измена — безэмоциональная, а женская — это предательство.

Что делать, если человек подозревает партнера или партнершу в неверности?

В этом случае не нужно бросаться из крайности в крайность: сразу обвинять партнера или же убеждать себя, что у вас паранойя. Важно сесть и спокойно все обдумать. Иногда наша интуиция действительно что-то подсказывает нам, главное — не открывать интернет и не искать статьи с заголовками «Пять признаков, что вам изменяют», это не работает. Нужно подумать, откуда именно у вас берется это чувство, присмотреться к поведению партнера.

Если вы находите подтверждения и уверены, что это не ощущение предтревоги, к которому склонны люди, которые уже сталкивались с предательством в прошлом или имеют проблемы с доверием, то нужно напрямую спросить партнера. Это не означает, что вы узнаете правду, но вы увидите реакцию.

Мне часто задают вопрос, как вычислить измену, а я в свою очередь спрашиваю, зачем это нужно. Слежка, просмотр переписки в телефоне — это серьезное нарушение границ. Бывает, что люди узнают об измене партнера из его телефона, а потом не могут признаться в этом, потому что способ был не совсем честным. И начинаются уже двойные муки.

Самое важное — говорить о сомнениях и эмоциях вслух, а также не бояться открываться партнеру и выглядеть в его глазах уязвимым.

Не нужно избегать фраз: «Я тебя ревную», «Я боюсь тебя потерять», «Объясни, пожалуйста, где ты был, я волнуюсь». Партнер может обижаться на ваши подозрения и нарушение границ, но на искренние слова о переживаниях и чувствах обижаться уже сложно.

Почему люди изменяют и как пережить неверность партнера?

Измена может быть совершена как от избытка власти в паре и ощущения всемогущества (это чаще мужской вариант), так и от чувства полного бессилия в отношениях, одиночества и поиска поддержки и тепла. Оба варианта встречаются у всех гендеров и во многом зависят от отношений.

Попытки «лечить» отношения в паре привлечением третьих лиц очень рискованные. Есть примерная статистика, что 80% женщин и 50% мужчин эмоционально вовлекаются в отношения, которые они изначально начинали ради секса. У людей очень связаны эмоциональное и телесное, поэтому большинству сложно разделять эти понятия. Эмоции все равно возникают, и люди влюбляются, поэтому все истории про «хороший левак укрепляет брак» и «пока мужу не до меня» — очень рискованная игра на разрушение отношений.

Часто измены возникают как способ убежать от решения каких-то проблем в отношениях. При этом измена имеет очень коварное свойство расплываться как чернильное пятно по всей вашей совместной жизни. Даже если вы узнаете, что вам изменили много лет назад, это повлияет на настоящие отношения, это может перечеркнуть все хорошее в паре.

Когда я работаю в паре, где измена уже случилась, то вижу, что кто-то относится к этому крайне обостренно — например, потому, что это было причиной развода родителей. В этом случае личный опыт переживается как катастрофа, которая разрушает мир. Есть пары, где измена воспринимается как что-то более рядовое — они готовы пережить это и идти дальше. Многое зависит от конкретного человека: как мы сами себя оцениваем, как мы видим свое положение в паре, когда нам изменили или же мы сами собираемся это сделать.

Люди могут переживать измену по-разному, часто они выбирают вариант молчания. Многие женщины живут с имплицитным контрактом «все мужики такие». Они проще переживают измены, думают, что «побесится — и пройдет». Для кого-то из них дело в соперничестве и мотивации. Они начинают ходить в зал, менять прическу, следить за собой, посещать какие-то курсы, то есть это одновременно и способ пережить ситуацию, и стать лучше для мужчины.

Есть те женщины и мужчины, которые, узнав об измене, решают молчать по другой причине, погружая себя в очень стрессовую и депрессивную ситуацию. Какой бы вариант вы ни выбрали, важно понять, почему вы молчите. Если это от страха потерять человека, то здесь все тоже несколько глубже, и нужно найти причины этих страхов.

Подробности по теме

Почему мы обманываем друг друга: отрывок из новой книги об изменах

Почему мы обманываем друг друга: отрывок из новой книги об изменах

Когда нужно говорить о влюбленности в кого-то третьего?

Очень важно понять, что вы будете делать с этими чувствами. Есть те, кто влюбляется в других, но не собирается идти дальше. Они говорят об этом партнеру, он может за них даже порадоваться, и все продолжают жить дальше. Есть пары, где такое признание вызовет только ревность и страдание, поэтому человек решает тихо пережить свою влюбленность и, например, сублимировать чувства в творчество.

Если вас влечет к третьему человеку, и вы готовы тратить время и вкладываться в эти отношения морально и материально, то такая влюбленность влияет на ваши отношения, и скрывать ее от партнера нечестно. Это очень зыбкая почва, и я рекомендую подумать о том, что на самом деле может стоять за этим влечением, а также учесть все риски и последствия: потерю нынешних отношений и возникновение чувств у третьего человека.

Мы часто забываем, что тот, с кем изменяют, тоже живой человек со своими чувствами и потребностями.

И его роль очень неблагодарная: это и жилетка, и секс-партнер, и громоотвод во время кризиса в паре. Часто этому человеку бывает очень больно, когда он остается «за бортом» после окончания связи.

Измена у нас коннотирована со стыдом, поэтому для многих мысль о сексе втроем — способ ее «легализации». К сожалению, второй партнер часто соглашается на это не из-за своего желания, а из страха потерять отношения. Человеку кажется, что если он откажет, то ему все равно изменят, поэтому лучше пусть все это будет на его глазах. Это очень разрушительная практика.

Что делать человеку, который сам изменил?

На этот вопрос у психотерапевтов есть две совершенно противоположные точки зрения: либо рассказать об этом, либо промолчать.

Если вы изменили и хотите рассказать об этом, важно понять, зачем вам это. Рассказать, чтобы облегчить душу, — это двойная нагрузка для партнера. Он не только должен пережить предательство и боль, но еще и простить вас. Особенно тяжело это переживается, если в паре есть дисбаланс зависимости — когда один из партнеров материально или морально зависит от другого. Поэтому некоторые психотерапевты считают, что если вы изменили, но хотите сохранить свои отношения, нужно прекратить все связи с третьей стороной и пережить это внутри себя, не сваливая на партнера.

Есть и другая точка зрения: люди в паре близки, и хранение такой тайны будет влиять на отношения. Измена вызывает стыд, а это токсичное чувство, и когда мы его долго испытываем, то срабатывает защитный механизм: мы начинаем злиться на источник стыда — партнера, который напоминает о том, что мы сделали. Мы придираемся к нему и раздражаемся, потому что это помогает видеть его в негативном свете и снизить чувство вины. Все это переживается, витает в воздухе и, в конце концов, может разрушить отношения.

Я думаю, что все зависит от отношений, которые вы создали до измены. Если вы хотите признаться не для того, чтобы снять с себя вину или получить прощение, а понимаете, что вы близки с партнером и не сможете без него разобраться в этом, то здесь лучше все рассказать.

Главное — не делать это со словами: «Это все потому, что ты мне чего-то не даешь». Перекладывать вину на партнера таким защитным обвинением — очень ранящая история.

Если вы хотите рассказать партнеру, но не собираетесь прекращать связь на стороне, то здесь тоже есть свои причины и мотивы. Как правило, такой человек хочет сделать себя более значимым: «Меня любят и здесь и там, страдают и здесь и там». Такая жизнь в страстях и душевных терзаниях очень разрушительна для всех в этом треугольнике.

Подробности по теме

Сначала справка, потом секс: как говорить с партнером на неловкие темы

Сначала справка, потом секс: как говорить с партнером на неловкие темы

Что делать, если вы узнали об измене в паре друзей

Это сложная ситуация, практически этическая дилемма. Часто бывает, что вы сообщаете об этом «жертве» измены, и с вами перестают общаться. Дело в том, что человек воспринимает измену как социальный позор, стыдится того, что ему изменили, и злится на источник этой информации — на вас. Для кого-то новость о неверности партнера —  нарушение имплицитного контракта, и в ответ вы можете услышать: «Зачем ты мне это сказала! Я бы лучше не знала».

Самый оптимальный вариант здесь — подойти к человеку, который изменяет, и сказать, что вы все знаете и просите его самого рассказать партнеру. Таким образом вы обозначите, что не одобряете его поведение и не хотите покрывать это. Кто-то просит сказать партнеру об измене или же грозится сам сделать это, кто-то не готов вмешиваться, но перестает общаться с человеком, пока тот не прекратит изменять другу или подруге. Ваша реакция тоже может быть разной, главное — поговорить и обозначить свое неодобрение. Когда факт измены всплывает и пострадавшая сторона узнает еще и том, что кто-то из друзей знал, это дополнительная травма. Для женщины — это потеря референтной группы. Своих людей, которым они доверяли. Мужчины же тяжело переживают такой социальный позор, потому что он бьет по их маскулинности. Ведь в обществе есть много шуток про «одураченных рогоносцев» и стойкий стереотип того, что «настоящим мужчинам не изменяют». Так что если друг узнает, что вы были в курсе, вы сможете объяснить, что не хотели вмешиваться, но просили его партнера прекратить связь и все рассказать. Если вы узнали, что кто-то из пары ваших друзей изменял, но это дело прошлое, и случай закрыт, то, думаю, тут не стоит вмешиваться.

Полное руководство по работе с ревнивыми людьми на основе психологии

Если вы наткнулись на это руководство, скорее всего, у вас недавно было неприятное общение с кем-то, кто проявил к вам ревность, и теперь вы хотите точно знать, как обращаться с такими ревнивыми людьми.

Может быть, вы упомянули что-то о своем прогрессе или достижении, или о том, как хорошо у вас идут дела в последнее время, и внезапно вы почувствовали от них намек на зависть.Это может быть их выражение или его отсутствие, или их косвенные комментарии, которые вызвали у вас дискомфорт.

Дело в том, что все мы в какой-то момент не только сталкивались с завистливыми людьми, но также испытывали некоторые эмоции ревности или зависти внутри себя, даже если они были в самой мягкой форме. Так что это обычная и отчасти связанная эмоция.

В этом руководстве мы рассмотрим психологию ревности. Что именно происходит в уме ревнивого человека. А затем, на основе этого психологического анализа, мы рассмотрим 8 эффективных способов помочь вам справиться с ревнивыми и завистливыми людьми и при этом проактивно справляться с такими неудобными взаимодействиями.

Зависть против. Ревность

Зависть и ревность — термины, тесно связанные между собой.

Зависть — это когда вы хотите то, что есть у кого-то другого.

Ревность — это когда человек неуверен в себе или боится, что кто-то может быть лучше его и что-то у него отнимет.

Например, Том хочет, чтобы его признали и он был в центре внимания на собрании, но приходит кто-то, кто может привлечь внимание людей больше, чем Том.Тому может казаться, что этот человек отвлекает от себя внимание людей.

По мнению Тома, его чувство собственного достоинства находится под угрозой из-за присутствия этого новичка, даже если этот человек, возможно, ничего не сделал против Тома.

Поскольку эти две эмоции тесно связаны с точки зрения стоящей за ними психологии, это руководство полезно обоим, как бороться с ревнивыми И завистливыми людьми.

Так что же заставляет вас ревновать?

Ревность часто коренится в личной неуверенности и чувстве неполноценности.Человек, который глубоко удовлетворен и по-настоящему доволен своей жизнью, никогда не будет ни к кому завидовать, ни при этом он не будет чувствовать себя неуверенно в отношении роста и благополучия других.

Теперь существуют различные формы неуверенности и чувства неполноценности, но мы посмотрим на общую психологию ревности.

Психология ревности

Если кто-то ревнует к вам, это, вероятно, означает, что они видят в вас что-то, чего они не могли достичь или стать.

Это может быть самая незначительная из вещей, которая может заставить другого человека чувствовать себя неполноценным, потому что у него может быть некоторая неуверенность в этой сфере жизни или могут быть проблемы с самооценкой, даже если они, очевидно, могут изображать себя уверенными в себе.

Склонность сравнивать себя с другими

Некоторые люди просто сравнивают себя с другими и хотят быть выше и доминировать из-за своей неуверенности.

Их чувство собственного достоинства связано с тем, что они лучше других, поэтому вы можете обнаружить, что такие люди пытаются доказать свою ценность и доминирование или пытаются выставить другого человека ниже, чтобы он мог чувствовать себя хорошо.

Тот, кто ревнует, может и не быть плохим человеком в целом

Сказав это, не обязательно быть плохим или негативным человеком, чтобы ревновать.

Иногда определенные вещи косвенно вызывают у людей неуверенность и слабые места. И, пытаясь преодолеть это, они используют оборонительный подход, чтобы показать свою ценность, или, что еще хуже, наступательный подход, чтобы преуменьшить значение другого человека.

Ревность не всегда связана с физическими благословениями

Мы часто думаем, что ревность связана с физическими благословениями. Если вы в финансовом и профессиональном плане лучше, чем кто-либо, или у вас отличная семейная жизнь, или вы просто хорошо выглядите, кто-то может завидовать вам.Но так бывает не всегда.

Иногда даже люди, у которых дела идут намного лучше, чем вы, завидовали бы вашим достижениям или просто неуверенно относились к вашему благополучию.

Это могло быть потому, что они увидели в вас уверенность и мужество, чтобы отстоять свою жизнь и следовать своему призванию. То, что они хотели бы сделать в своей жизни.

Они видят, как вы делаете то, чего они никогда не делали. Они видят в вас потенциал и могут почувствовать угрозу вашим прогрессом и ростом, чтобы вы не опередили их в ближайшем будущем.

На чем сосредоточены ревнивые люди?

Люди, которые склонны чувствовать зависть или неуверенность в успехе и благополучии других, склонны сосредотачиваться на том, чего у них нет, вместо того, чтобы радоваться счастью других или ценить их достижения.

Они мгновенно сравнивают себя с другими, у которых, возможно, лучше, чем у них в определенной области. Их подсознание обрабатывает это как «почему у меня этого нет?» , и их разум придумывает множество ответов, чтобы защитить свою позицию и идентичность.

Затем они могут прийти к таким мыслям, как:

«о, он просто привилегированный и удачливый»

«У меня не было выбора, возможностей или ресурсов, которые у него / нее были. ”

«О, ее успех временный, скоро все исчезнет».

«Кем он себя считает, я намного лучше его в этой, этой и этой области…»

Такие подсознательные мысли могут вылиться в ненавистные и ядовитые комментарии, критику, пассивную агрессию и т. Д. изменение темы разговора, перекрестный допрос другого человека, чтобы найти лазейки и слабые места, а также различные виды такого токсичного поведения.

Сказав все это, это не для того, чтобы судить или иметь негативные предположения о ком-либо. Дело в том, чтобы просто взглянуть и понять образ мышления, который порождает ревность.

Если вы хотите узнать, как распознать скрытую ревность в ком-то, ознакомьтесь со статьей ниже, в которой мы рассмотрим 11 явных признаков ревности и незащищенности.
11 основных признаков ревнивых и незащищенных людей

Может ли ревнивый человек когда-либо измениться?

Ревность обычно не является атрибутом или чертой характера.Это эмоция, и в большинстве случаев чувство ревности может измениться.

Избегая того, что вызывает у кого-то ревность, и меняя свой подход к таким людям, которые склонны ревновать вас, вы можете положительно повлиять на их поведение.

Первые 5 стратегий, которые мы рассмотрим ниже, помогут вам сделать именно это. В последних трех разделах мы обсудим, что делать, если такие ревнивые люди не меняются даже после того, как вы сделали все, что могли.

8 эффективных способов борьбы с ревнивыми людьми

Мы только что изучили психологию ревнивого мышления. Исходя из этого, вот 8 способов эффективно справиться с ревнивыми людьми и быстро оправиться от таких неудобных взаимодействий.

1. Сочувствуйте им

Поскольку теперь вы знаете первопричины ревности, вам легче проявить сочувствие к человеку, который испытывает ревность.

Мы никогда не знаем, что может происходить в жизни людей, поэтому дайте им возможность сомневаться.Возможно, они завидуют вашему профессиональному прогрессу, потому что в финансовом отношении у них может быть не так гладко даже после тяжелой работы днем ​​и ночью.

Они могут завидовать вашей семейной жизни, потому что они переживают трудный период в браке или испытывают трудности со своими детьми.

Может быть, у них есть собственная внутренняя неуверенность и проблемы с самооценкой, и поэтому они испытывают к вам ревность.

Ревность — это, по сути, болезненное чувство.Так что подходит только то, что у нас есть некоторое сочувствие к боли, которую они терпят, прежде чем мы придем к суровым суждениям.

2. Не говорите о себе и придавайте им значение вместо этого

Если вы хотите взять ОДИН из всего этого руководства, возьмите это.

Когда вы понимаете, что кто-то чувствует неуверенность или ревность, когда вы говорите о своей жизни, просто перестаньте говорить о себе. Удивительно, но это одна из самых распространенных причин ревности и незащищенности.

Даже люди с добрым сердцем могут чувствовать себя неуверенно, если кто-то слишком много говорит о себе.

Независимо от того, насколько хорош человек, у каждого есть свои внутренние неуверенности в той или иной форме.

Когда вы слишком много говорите о своих успехах и благополучии, это стимулирует в них желание доказать себя достойными и важными, поэтому они либо отвечают взаимностью и начинают хвастаться своими достижениями, либо начинают преуменьшать и подрывать ваш успех, чтобы они не чувствуй себя никчемным.

Вместо этого вы должны придать им значение и позволить им рассказать о своей жизни.

Активно слушайте и общайтесь с ними, когда они рассказывают вам, как хорош их отпуск или как хороша их работа. Выразите им волнение и искреннюю признательность. Будьте счастливы в их счастье, и вы обнаружите, что люди чувствуют себя комфортно с вами, уважают вас и развивают с вами хорошие отношения.

3. Воспринимайте их ненавистные комментарии с улыбкой

Молчание в нужное время часто может быть очень мощным инструментом.Когда кто-то говорит вам что-то ненавистное и ядовитое, вместо того, чтобы рассердиться или обидеться, улыбнитесь ему в ответ с тишиной и уверенностью.

В таких случаях вы обычно увидите две реакции на свою уверенную тихую улыбку.

1. Либо вы увидите замешательство на их лицах, поскольку они могут ожидать реакции от вас. Но когда они не получат того, что искали, их разум будет сбит с толку, и их шаблон будет нарушен.
2. Если они не враждебны по отношению к вам, а просто демонстрируют намёки на ревность из-за своей личной неуверенности, то вы, вероятно, увидите, как их ревнивое поведение исчезнет через пару минут или даже несколько секунд.

4. Обращайтесь к делу лицом к лицу

Если ничего не помогает, вы можете противостоять человеку в лоб, но спокойно и мудро. Вы бы не стали с ними драться.

Если вы заметите, что кто-то постоянно разговаривает за вашей спиной или передает вам косвенные / пассивно-агрессивные комментарии, найдите время, когда он будет свободен и несколько расслаблен, а затем поговорите с ним об этом.

Спросите их, есть ли у них какие-либо проблемы с вами или есть ли что-то, что вы сделали, что их обидело.Скажите им, что вы хотите иметь с ними хорошие отношения, а их комментарии или поведение мешают вам поддерживать хорошие отношения.

Если они не будут полностью мстительны или не будут испытывать к вам глубокую неприязнь, они, вероятно, разоружатся и оставят свои токсичные практики и будут уважать вас, поскольку вы относились к их негативному поведению с такой позитивностью.

5. Сделайте несколько случайных проявлений доброты по отношению к ревнивым людям

Если ревнивым человеком, с которым вы имеете дело, является один из ваших друзей или членов семьи.Скорее всего, вы регулярно с ними общаетесь. В этом случае попробуйте оказать им случайные услуги и проявить доброту.

Доброта способна уничтожить ревность и враждебность, разжигая любовь и уважение в сердце получателя.

Они будут удивлены, когда вы сделаете для них что-то необычное, поскольку они могут не ожидать этого, особенно от вас.

6. Ограничьте свое взаимодействие с ними или удалите их из своей жизни

Первые 5 стратегий были сосредоточены на , вы активно выполняете свою часть , чтобы улучшить свои отношения с людьми, которые выказывают вам зависть или ревность.

Теперь, после всего этого, вы все еще обнаруживаете, что у них такое же токсичное поведение, тогда лучше спастись от такой токсичности и держаться от них подальше. У них может быть сильная внутренняя неуверенность, из-за которой они уязвимы перед мелочами. В этом случае все, что вы делаете, может заставить их почувствовать себя неуверенно и поставить под угрозу их ценность.

Общение с такими уязвимыми и непредсказуемыми людьми похоже на ходьбу по яичной скорлупе, поскольку их ревность может быть вызвана малейшими действиями и жестами.И это может быть совершенно изматывающим. Быть в напряжении все время совсем неприятно, это утомляет умственно и эмоционально.

Если вы не можете полностью удалить их из своей жизни, допустим, это ваши родственники или сослуживцы, тогда будьте осторожны и ограничьте свое общение с ними.

Когда вам все же нужно взаимодействовать, держите вашу личную / профессиональную жизнь вне разговора. Даже когда они спрашивают о вашей жизни, отвечайте кратко и нейтрально, затем переключите разговор на более общую тему или, еще лучше, закройте разговор и двигайтесь дальше.

7. Знайте, кто стоит вашего времени и энергии, а кто нет

Знание, когда и куда вкладывать свое время и энергию, — одно из самых важных различий, которое вы должны развить, чтобы знать, с кем вы можете применить какие из этих стратегии.

Вы не хотите тратить свою умственную и эмоциональную энергию на людей, которые кажутся безнадежными. Людей, которые не ценят вашу жизнь.

Если кто-то явно не любит вас таким, какой вы есть, нет смысла пытаться доставить им удовольствие и изнурять себя, пытаясь изменить их мнение.

Это нормально — мириться с тем фактом, что некоторые люди НЕ будут любить вас без видимой причины. Возможно, это их проблема, а не ваша. Они могут просто иметь очень негативное отношение к жизни и иметь лишенный, ненадежный образ мышления.

Или просто ваши ценности и общая энергия не соответствуют им, хотя в целом они могут быть хорошими людьми.

Если они все еще проявляют к вам зависть, даже после того, как вы приложили усилия, чтобы примириться с ними, то они навлекают на себя страдания, культивируя такое поведение и эмоции.

Они делают это сами с собой, и вам больше не о чем беспокоиться, поскольку вы сделали свою часть работы.

Мы не можем изменить человека, который считает себя несчастным и находит для этого причины. Трудно также преобразовать человека, который всю свою жизнь прожил бессознательно, не осознавая свои собственные мысли и эмоции и то, как это влияет на их благополучие.

8. Тратьте больше времени и энергии на людей, которым вы искренне нравитесь

Конечно, в вашей жизни могут быть люди, которым вы нравитесь и которые искренне счастливы за вас.Вложите в них свою умственную и эмоциональную энергию. Именно они действительно заслуживают вашей заботы, внимания и мыслей. Дайте им место в своем уме и сердце, удалив всех, кто не заслуживает того, чтобы занимать ваши мысли и пространство разума.

Неважно, чем вы занимаетесь в жизни, всегда найдутся люди обоих типов: те, кому вы нравитесь и искренне желаете вам добра, и те, кому вы совсем не нравитесь. Важно, чтобы мы приняли этот факт и были с ним согласны.

Если кто-то не любит нас или завидует нам, это ничего не отнимает у нас, не так ли? Так зачем над этим беспокоиться.

Есть так много других хороших вещей и замечательных людей. Давайте теперь сосредоточим на этом наше внимание.

Поделитесь этой статьей со своей семьей и друзьями:

Писатель по призванию, тренер по жизни по страсти, художник по натуре. Тот, кто посвятил свою жизнь исследованию глубоких человеческих потенциалов, духовности и вечных мудростей жизни с жаждой поделиться этим опытом и знаниями, чтобы помочь другим найти смысл и улучшить качество своей жизни.

Твоя удача, их зависть: дело с ревнивым другом

Ревность и зависть могут быть сложными для понимания и преодоления, независимо от того, испытываете ли вы их сами или сталкиваетесь с ними от кого-то другого.

Эти нормальные человеческие эмоции могут помочь людям узнать, когда действовать, чтобы защитить людей и вещи, важные для них. Ревность не делает кого-то плохим или ядовитым. Но игнорирование этого (или нездоровое отношение к нему) может повлиять на эмоциональное благополучие, привести к негодованию и вызвать гноение в отношениях.

Дружба, характеризующаяся ревностью или завистью, может стать токсичной, поэтому мы предлагаем некоторые советы о том, как распознать ревность в дружбе и как продуктивно с ней справиться.

Шесть признаков зависти вашего друга

Нет ничего плохого в том, чтобы хотеть хороших вещей, будь то имущество, многообещающие возможности или хорошие отношения. На самом деле, многие люди обычно испытывают некоторую степень зависти, когда друг или любимый человек добивается успеха. Но эти чувства обычно быстро проходят.Часто их перевешивает поддержка или счастье другого человека, даже если у них все еще есть постоянное желание того, что есть у друга.

Однако иногда эти чувства не проходят, и вы можете начать замечать изменения в поведении друга. Следующие шесть признаков могут указывать на то, что друг борется с завистью.

1. Они приветствуют ваши хорошие новости негативом

Когда случается что-то хорошее, вы хотите рассказать об этом своим самым близким друзьям.Но вместо того, чтобы поздравить или поддержать вас, завистливый друг может указать на возможные недостатки или сказать только отрицательные вещи. В качестве альтернативы они могут предложить поздравления, которые кажутся поверхностными или фальшивыми.

2. Они часто пытаются превзойти или превзойти вас

Если вы поделитесь чем-то позитивным из своей жизни, друг, страдающий ревностью, может ответить, поделившись чем-то похожим, только большим или лучшим. Другими словами, вы можете заметить образец поведения, при котором они не только подражают вам, но и пытаются сделать еще один шаг вперед.

Например, вы делаете первую крупную покупку: новую машину. Всего через несколько месяцев они покупают ту же машину, но новейшей модели. Конечно, покупка одной и той же машины не всегда означает ревность. Им может просто понравиться машина. Такое поведение с большей вероятностью указывает на ревность, если оно происходит вместе с другими признаками.

Вы также можете заметить, что они склонны быстро переключать разговор на свои собственные достижения или успехи. Возможно, вы разговариваете с группой друзей о том, чтобы серьезно отнестись к человеку, с которым встречались какое-то время.Но этот друг перефокусирует разговор, упомянув, что они планируют переехать к своему партнеру в следующем месяце.

3. Из-за них ты плохо себя чувствуешь

Друг, испытывающий ревность, может быстро заставить вас почувствовать себя виноватым или плохим из-за достижения или успеха, независимо от того, насколько чудесно вы к этому относились изначально. Они могут сделать это намеренно или непреднамеренно — не всегда легко сказать. Но это все еще может вас сбить.

Ревнивый друг также может настаивать на том, что вам просто повезло.Они могут заставить вас почувствовать себя недостойным своих успехов или что вы просто оказались в нужном месте в нужное время. Вам могут сказать: «Наслаждайтесь удачей, пока можете».

Некоторые люди, склонные к пессимизму, часто говорят о том, что они считают потенциальными недостатками ситуации. Это не всегда означает ревность. По их мнению, они могут просто помочь вам подготовиться к негативному исходу, потому что им не все равно. В любом случае, если такое поведение вас беспокоит, важно указать на это и поговорить с другом о том, что вы чувствуете.

4. Они борются с незащищенностью и чувством собственного достоинства

Люди, у которых отсутствует хорошо развитое чувство собственного достоинства, чувствуют себя хуже других или не уверены в своих способностях, могут быть более склонны к ревности. Они также могут испытывать более сильное чувство ревности.

Согласно исследованию 2009 года, опубликованному в журнале Journal of Abnormal Child Psychology , подростки и молодые подростки, которые чувствовали, что у них не может быть желанной дружбы, или чувствовали себя неуверенно в своих дружеских отношениях, оказались более уязвимыми для ревности.Исследование также показало, что повышенная ревность часто приводит к проблемам с друзьями и эмоциональным потрясениям.

Исследование 2005 года также показало, что подростки с более низким уровнем самооценки также сообщали о большей ревности по дружбе, чем подростки с более высоким уровнем самооценки.

6. Они не предлагают поддержку

Тот, кто завидует тому, чего вы достигли — продвижению по службе, новым отношениям или даже просто лучшей квартире — вероятно, не окажет особой поддержки. Они могут даже зайти так далеко, что будут говорить обидные вещи, независимо от того, хотят они причинить вам боль или нет.Они также могут активно отговаривать вас от дальнейшего достижения ваших целей.

Ловушка самоуничижения

Если вы заметили, что обмен некоторыми вещами с другом вызывает негативную реакцию, вы можете оставить свои достижения при себе. Вы также можете выработать привычку унижать их, даже если знаете, что сделали что-то хорошо.

Хотя вашей целью может быть защита друга и дружба, эта стратегия обычно не помогает.Если вы говорите об успехе или достижении, ваш друг может просто посчитать, что он не ценит вашу удачу или преимущества. Это не сильно уменьшит их ревность, и они также могут начать обижаться на вас.

Помните, что зависть и ревность — это нормально. Ваш друг может даже осознавать их поведение, но не знать, как по-другому управлять своими чувствами. Часто лучше говорить о проблеме, чем притворяться, что ее не существует.

Говорить о ревности с открытым умом

Между друзьями может возникать постоянная ревность.Если вы заметили признаки ревности или чувствуете, что ваша дружба изменилась, поговорите об этом.

То, как вы начинаете разговор, может иметь большое значение. Вместо того, чтобы обвинять друга в ревности, сосредоточьтесь на нескольких вариантах поведения — например, негативных комментариях, — которые вас беспокоят. Используйте утверждения «я», чтобы рассказать другу, что вы чувствуете.

Негатив, сопровождающий зависть вашего друга, может быть вызван страхом, что вы или ваша дружба изменится. Хотя поведение друга может расстраивать вас, постарайтесь сосредоточиться на том, что вы цените в нем, и на дружбе, которую вы разделяете.Рассматривайте вещи с их точки зрения, особенно если вы знаете, что они недавно сталкивались с проблемами. Хотя они заботятся о вас и чувствуют себя счастливыми за вас, ваш успех может причинить боль, если они недавно столкнулись с неудачей в той же области.

Это также может помочь рассмотреть ваше собственное поведение. Нет ничего плохого в том, чтобы поделиться хорошими новостями, и вы не должны чувствовать, что должны скрывать достижения от своих близких. Но если вы только что купили новую машину или начали встречаться с кем-то замечательным, спросите себя, часто ли вы об этом говорили в последнее время.Вместо этого попробуйте сосредоточить разговор на том, что ценит ваш друг. Указывайте на то, что вы в них цените, или поздравляйте их достижения — просто убедитесь, что вы делаете это искренне.

Когда дружбе нужен перерыв

Ревность может возникать по разным причинам, в том числе неуверенность в себе и незащищенность. Сопротивление переменам — еще один основной фактор, часто способствующий неадекватному поведению. Негатив, сопровождающий зависть вашего друга, может подпитываться страхом, что вы или ваша дружба изменится.

Часто разговор с другом может помочь вам вместе преодолеть ревность. Но если вы пытались поговорить со своим другом, и его поведение не меняется, возможно, вы захотите немного отдохнуть или даже прекратить дружбу.

Иногда бывает трудно определить, когда это лучший вариант. Но в целом, если дружба истощает вас или истощает эмоционально, разумно сделать шаг назад, хотя бы временно. Вы можете подумать о некотором времени, если:

• Большинство ваших разговоров характеризуется мелкими замечаниями или другим неприятным поведением.
• Они постоянно заставляют вас чувствовать себя плохо.
• Они часто пытаются драться.

Прекращение дружбы может быть болезненным процессом, но терапия может помочь вам преодолеть потерю. Сострадательный терапевт также может предложить руководство и поддержку, если вы пытаетесь справиться с ревностью вместе с другом или спасти дружбу.

Артикул:

1. Готтлиб, Л. (6 августа 2018 г.). Уважаемый терапевт! Мой друг по-другому относится ко мне с тех пор, как я похудела. Атлантика. Получено с https://www.theatlantic.com/family/archive/2018/08/dear-therapist/566753
2. Лавалли, К. Л., и Паркер, Дж. Г. (2009). Роль негибких верований в дружбу, размышлений и низкой самооценки в дружбе, ревности и приспособлении подростков. Журнал аномальной детской психологии, 37 (6), 873-885. Получено с https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/19337827
3. Паркер, Дж. Г., Лоу, К. М., Уокер, А. Р., и Гамм, Б.К. (2005). Ревность по дружбе у подростков: индивидуальные различия и связь с полом, самооценкой, агрессией и социальной адаптацией. Психология развития, 41 (1), 235-250. Получено с https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/15656752
4. Рамачандран В. С. и Джалал Б. (2017, 19 сентября). Эволюционная психология зависти и ревности. Frontiers in Psychology, 8 (1). Получено с https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC5609545

.

© Авторские права GoodTherapy, 2019.орг. Все права защищены.

Предыдущая статья была написана исключительно указанным выше автором. Любые высказанные взгляды и мнения не обязательно разделяются GoodTherapy.org. Вопросы или замечания по предыдущей статье можно направить автору или опубликовать в комментариях ниже.

Я завидую своим коллегам и не могу остановиться

Уважаемый терапевт,

Около четырех месяцев назад меня обошли с повышением. Это была уникальная возможность, давняя цель, и когда я узнал, я был опустошен.Это спровоцировало депрессивный эпизод; С тех пор я работаю со своим терапевтом и добился некоторых успехов.

Хотя сама депрессия, кажется, проходит, я глубоко завидую трем людям, выбранным на эту роль. Даже сейчас мне трудно находиться с ними в одной комнате, не говоря уже о том, чтобы разговаривать с ними. Я стараюсь избегать контактов с ними, насколько могу; когда это не вариант, я умудряюсь вести себя вежливо. Мне было бы неприятно, если бы кто-нибудь узнал, что на меня так сильно повлияла эта ситуация.Мне не нравится быть человеком, настолько поглощенным ревностью, что я не могу праздновать ни один из моих успехов или даже найти волю для работы над другой целью.

Раньше я терпел поражение и, конечно же, раньше завидовал. Мне всегда удавалось преодолеть это за несколько дней или недель. Но на этот раз все было иначе. Мне очень стыдно за свои чувства, и я даже не могу заставить себя признаться в них своему терапевту. Это причиняет мне значительные страдания, и я не знаю, сколько еще я смогу вынести.

Аноним
Нью-Йорк

Уважаемый Аноним,

Позвольте мне заверить вас, что, хотя вы можете сейчас чувствовать себя одиноким, вы не одиноки в своей зависти — это часть человеческого бытия. Даже люди, которым вы завидуете, испытывают зависть; никто не застрахован. Но что делает зависть особенно сложной задачей, так это то, что, несмотря на ее универсальность, с ней связано столько стыда. Мы можем свободно поговорить с другом, скажем, о своем гневе или печали, но большинство из нас беспокоится, что разделение наших чувств зависти заставит нас казаться мелочными или эгоистичными.Что еще хуже, большинство из нас хочет отпраздновать удачу других людей и порадоваться за своих друзей; так что, наряду с нашей завистью, мы также чувствуем вину. (Как однажды пациентка сказала мне о паре, которой она завидовала: «Я ненавижу их, а потом ненавижу себя за то, что ненавижу их».) Но, как вы сами убедились, это не эффективный способ уменьшить его. Вместо этого помогает обнаружить значение, которое мы придаем этому, и посмотреть, куда это открытие приведет нас.

Давайте начнем с того, как вы описали свою ситуацию. Прямо сейчас вы воспринимаете это как «уникальную возможность», в которой вы «потерпели неудачу». Однако на самом деле существует множество других возможностей, которые могут предоставить все, что, по вашему мнению, принесло бы это продвижение (статус, успех, деньги, удовлетворение, радость). Часто, когда мы завидуем другим людям, мы фантазируем о том, как изменится жизнь, имея то, что у них есть: Если бы у меня был этот супруг / супруга / состояние / внешний вид , моя жизнь была бы значительно лучше .Прямо сейчас вы говорите себе, что ничто не сделает вас таким счастливым, как одна работа. Также важно отметить, что вы представляете эту ситуацию как личную неудачу, точно так же, как вы создавали неудачи в прошлом («Я терпел неудачу раньше»).

Интересно, есть ли у этих мыслей знакомая закономерность. Это может помочь еще больше сломать вашу реакцию на текущую ситуацию (отчаяние, черно-белое мышление). Из-за зависти вы чувствуете себя недостойным, неспособным, нежеланным, невидимым, незначительным, исключенным, несправедливо осужденным? Если что-то из этого находит отклик, напоминает ли вам это воспринимаемое отвержение о том, как вы чувствовали себя в детстве — может быть, как часть вашей семейной динамики или другого опыта, который привел к негативному самовосприятию? Чем больше вы сможете отделить старые обиды от текущей обиды, тем лучше вы сможете отделить старые голоса от ситуации прямо перед вами.

Например, человек, чей внутренний голос обычно реагирует на разочарование с Видите, у меня никогда ничего не получится или Без X я никогда не буду счастлив оставляет людей в ловушке. Если ничего не получится или то, что сделало бы их счастливыми, им недоступно, что ж, они будут обречены на страдания. И хотя это неправда, то, что часто следует, является самоисполняющимся пророчеством.Они перестают пытаться достичь своих целей ( Зачем беспокоиться? ), ведут себя таким образом, чтобы подтвердить свое искажение ( Я не талантлив, может привести к тому, что человек будет действовать менее способным, чем они есть на самом деле) или бессознательно саботажируется, когда представлены потенциально захватывающие возможности. В этот момент страдания больше не искажение, а реальность, созданная нами самими.

Понятно, что не получить это продвижение по службе, к которому вы стремились, было значительным и болезненным разочарованием, а с этим и убытками.Есть смысл в том, что вы горевали. Но есть разница между потерей столь желанной возможности трудоустройства и потерей всего будущего. Если вы продолжите говорить себе, что без этой работы у вас ничего нет, вы начнете чувствовать, что — это ничто. Но если вместо этого вы будете использовать свою зависть как руководство, чтобы лучше понять себя, она может стать двигателем позитивных изменений.

Глядя прямо на зависть, вы можете ответить на несколько важных вопросов: Что именно в этой работе вы действительно хотели? Что помешало вам получить его на этот раз? Вместо того, чтобы говорить себе: Я хочу то, что есть у этих трех человек , можно сказать, Мне интересно, что они сделали иначе, что помогло им получить это. До сих пор вы избегали этих сотрудников, потому что каждый раз, когда вы их видите, вспоминаете о своей «неудаче» и чувствуете себя никчемным. Но их достижения не делают вас никчемными. Фактически, их достижение может быть именно тем, что поможет вам достичь ваших целей способами, о которых вы даже не можете себе представить прямо сейчас, потому что, если вы положите свой щит, защищающий себя от коллег, вероятно, произойдут три вещи. Во-первых, ваша зависть утихнет, потому что чем больше времени вы проводите с ними, тем больше вы будете видеть в них реальных людей с несовершенной жизнью, а не их идеализированные версии, которые вы видите издалека.Во-вторых, вы можете начать по-настоящему наслаждаться и ценить их (и даже захотите их поздравить, что в девяти случаях из 10 смягчит вашу зависть). И, в-третьих, вы лучше поймете, что может помочь вам получить желаемое в жизни, узнав, как это получали другие люди.

В ходе этого процесса вы можете обнаружить, что можете получить желаемое разными способами и станете лучше подготовленными для этого. Также помните, что счастье — это не конечный ресурс: счастье одного человека не может быть меньше вашего.Достаточно радости, чтобы обойтись. Что лишает эту радость, так это сравнение не только потому, что сравнение забирает энергию у работы над достижением наших собственных мечтаний, но и потому, что мы склонны сравнивать худшую версию нашей ситуации с лучшей версией чужой. Вместо этого используйте эту энергию, чтобы дать себе огромную дозу сострадания к себе. Это был тяжелый удар, поэтому будьте добры к себе, когда чувствуете все, что чувствуете, включая зависть. Между прочим, в этот самый момент кто-то там, вполне возможно, завидует вам — вашей работе, вашему таланту, вашему статусу, вы называете это.Я надеюсь, что ты тоже имеешь сострадание.

Уважаемый терапевт, предназначен только для информационных целей, не является медицинским советом и не заменяет профессиональный медицинский совет, диагностику или лечение. Всегда обращайтесь за советом к своему врачу, специалисту в области психического здоровья или другому квалифицированному поставщику медицинских услуг по любым вопросам, которые могут у вас возникнуть относительно состояния здоровья. Отправляя письмо, вы соглашаетесь позволить The Atlantic использовать его — частично или полностью — и мы можем отредактировать его для увеличения объема и / или ясности.

Уходя от ревности. Почему мы ревнуем, когда наши… | Мария Рита (Тико) | questionallers

На днях разговаривая с хорошей подругой о ее личной жизни, она сказала: «Приятно иметь немного ревности в отношениях», на что я ответил: «Почему ты так говоришь?» на что она отвечает: «Ну, значит, ты нравишься партнеру…».

Разговор продолжался, и я был полностью не согласен с ее точкой зрения. Однако я знал, откуда она.Я когда-то думал точно так же! Тогда, когда я думал, что ревность является частью романтических отношений, я никогда не задавал себе вопросов, чтобы понять, почему у меня было такое убеждение. У меня это было, наверное, потому, что я этому научился.

Я помню, как в раннем возрасте у меня были «приступы» ревности, обычно потому, что в некоторых ситуациях моя сестра уделяла больше внимания моей матери, чем мне. Это чувство стремления к исключительному вниманию со стороны кого-то другого, без необходимости делиться им, было для меня очень знакомо.У большинства из нас нет объяснения чувств, которые мы испытываем во время взросления. Если мы чувствуем разочарование, мы оказываемся заземленными, если мы чувствуем раздражение, поэтому мы считаем себя плохо себя ведающими, а когда нам скучно, кто-то дает нам другое задание, чтобы мы снова развлекались. В конечном итоге мы не понимаем, почему мы чувствуем то же, что и мы. В конечном итоге мы не понимаем, почему мы так себя ведем. В конечном итоге мы не учимся справляться со своими чувствами. Мы просто понимаем, что что-то не так или правильно, без причины и без объяснения.Это то, с чем нам всем приходится иметь дело в детстве.

Потом мы вырастаем и вступаем в романтические отношения. Наш партнер флиртует с другим человеком, и здесь снова возникает то же чувство. Это по-человечески, каждый в какой-то момент своей жизни чувствовал это. И это нормально. Сегодня я понимаю, что это нехорошо, так это тот факт, что мы не понимаем наших собственных чувств, поэтому мы действуем в соответствии с ними, не осознавая этого.

Могу сказать, что когда у меня были длительные отношения, я в какой-то момент очень ревновал.Вначале удивительно было немного. Но как только я заподозрил в неверности, мой «радар» загорелся. Я стала тем сумасшедшим, который всегда думал, что мой парень в то время наверняка мне изменяет. Я ничего не мог с собой поделать, но был в шлейфе негативных мыслей. Сегодня я знаю, что это была не его проблема. Это было мое. Я находился в очень небезопасном периоде своей жизни, и моя самооценка была на низком уровне. Из-за этого я, очевидно, думал, что каждая девушка интереснее, красивее и в лучшей форме, чем я.Сегодня я думаю гораздо ясно (возможно, потому, что сейчас я не в такой ситуации), и с такой дистанцией я знаю, что все, что ваш партнер хочет сделать, он все равно сделает. Не потому, что вы ревнуете, это помешает другому человеку обмануть, флиртовать или сделать что-то еще. А ревность не заставит вашего партнера почувствовать себя более любимым.

Плюс, ревность — это что-то супер-эгоистичное. Если вы любите кого-то, вы, вероятно, желаете ему самого лучшего и хотите, чтобы он был счастлив.Если вы сможете глубоко это понять, вы увидите, что станете более расслабленным. Это не значит, что читерство — это правильно, хотя я думаю, что это определенно не так! Но действия другого человека не поддаются нашему контролю, и гораздо полезнее отпускать его, когда он в этом нуждается, потому что мы любим его и хотим для него самого лучшего, вместо того, чтобы отслеживать каждое действие.

Почему мы чувствуем ревность, когда любимый человек в определенный момент уделяет кому-то больше внимания? Связано ли это с нашим душевным состоянием в данный момент? Связано ли это с прошлыми травмами? Можем ли мы научиться с этим справляться?

Возвращаясь к тому, с чего началась эта статья, я глубоко верю, что вашему партнеру не нужно ревновать, чтобы вы чувствовали себя любимым, и наоборот.Поскольку ревность возникает из-за эгоцентризма, ее можно наблюдать, распознать и затем отпустить. Это требует некоторой тренировки, потому что нейротрансмиттеры в нашем мозгу любят всегда проходить одними и теми же путями, и эти пути очень изношены, поэтому по ним легче «ходить», чем проходить новый путь, полный сорняков. Но если мы попытаемся идти по новому пути, мы будем топтать сорняки, и они в конечном итоге исчезнут, образуя новый прочный путь. Это простая аналогия для объяснения того, что если мы решим иметь мысли, которые будут распространять наше чувство ревности (идти по проторенному пути), мы окажемся в петле нестабильности.Если, с другой стороны, мы решим понаблюдать за чувством, понять, откуда оно исходит, а затем перейти к более позитивному мышлению (пойти по новому пути), мы начнем тренировать наш мозг, чтобы демистифицировать это чувство. Через некоторое время мы в конечном итоге перестанем идти по старому пути и выберем новый.

«Нет ничего более способного беспокоить наш разум и разрушать наше здоровье, чем тайные представления о ревности в одиночестве». — Афра Бен

ДОРОГОЙ САХАР, Колонка советов Rumpus № 69: Мы все дикари внутри

ДОРОГОЙ САХАР, Колонка советов Rumpus № 69: Мы все дикари внутри

По сахару

31 марта 2011 г.

Дорогой сахар,

Я завидую.Я завидую людям, которые преуспевают в том, что я делаю (пишу художественную литературу). Я завидую им, даже если я их люблю, люблю или уважаю. Даже когда я притворяюсь счастливым, когда мои друзья-писатели получают хорошие новости, на самом деле я чувствую, что проглотил ложку аккумуляторной кислоты. В течение нескольких дней после этого я хожу с тошнотой и грустью, молча думаю о , а почему бы не мне?

Так почему бы и нет, Сахар? Мне тридцать один год. Я написал роман, который сейчас пересматриваю, ища агента (что оказалось сложнее, чем я предполагал).Я получил первоклассное образование: степень бакалавра в престижном колледже и степень магистра иностранных дел в другом престижном колледже. Несколько человек в моей социальной и литературной сфере получили книжные сделки с пятью и шестью цифрами, о которых я мечтаю. Некоторые из этих людей — придурки, поэтому я не чувствую себя виноватым из-за того, что недоволен их удачей, но некоторые из них — хорошие люди, которых я люблю и уважаю, и, что хуже всего, одна женщина, которую я считаю одной из лучших друзья.

Меня тошнит от того, что я не чувствую себя счастливой за них, особенно когда дело касается моего близкого друга, но вот оно.Когда я думаю об их успехах, это только напоминает мне то, чего у меня нет. Я хочу то, что у них есть, но более того: то, что я хочу, им причиняет мне боль. Когда другие друзья писатели терпят поражение (например, отказы агентов или издательств), я признаю, что чувствую крошечный подъем внутри. Это чувство больше облегчения, чем ликования — вы знаете старую поговорку о несчастье, наслаждающемся компанией? Я искренне не желаю другим плохого. Но и я честно не желаю им добра.

Я знаю, что это делает меня мелким и ужасным человеком.Я знаю, что должен быть благодарен за то, что у меня есть достойная работа, которая дает мне время писать, хорошие друзья, замечательные родители, которые поддерживают меня как эмоционально, так и финансово (они платили мне за обучение в вышеупомянутых колледжах и помогали мне в бесчисленном множестве других способами), да и вообще отличная жизнь. Но я считаю невозможным сосредоточиться на этих вещах, когда я слышу новости о том, что другой друг, знакомый или бывший однокурсник в аспирантуре продал книгу за X долларов.

Как мне с этим справиться, Сахар? Ревность — это просто часть жизни писателя? Являются ли мои чувства тем же, что и все, даже если они притворяются иначе? Можно ли избавиться от этих негативных чувств и почувствовать другие, положительные вещи, когда я слышу чужие невероятные новости?

Расскажите мне о ревности, пожалуйста.Я не хочу, чтобы он управлял моей жизнью, или, по крайней мере, если он будет управлять моей жизнью, я хочу быть уверенным, что он управляет жизнью всех остальных (тайно) тоже.

Подпись,
Ужасный ревнивец

Дорогой ужасный ревнивец,

Мы все внутри дикари. Все мы хотим быть избранными, любимыми, уважаемыми. Нет человека, читающего это, у которого не было бы того или иного , почему бы не мне? Голос появляется в интерьере, когда с кем-то случается что-то хорошее.Но это не значит, что ты должен позволять ему управлять своей жизнью, душистый горошек. Значит, у тебя есть работа.

Прежде чем мы перейдем к этому, я хочу поговорить о том, о чем мы говорим. Мы не говорим о книгах. Мы говорим о книжных сделках. Вы же знаете, что это не одно и то же, правда? Один из них — искусство, которое вы создаете, долго писая как ублюдок. Другой — это то, что рынок решает сделать с вашим творением. Писатель получает сделку на книгу, когда он или она написал книгу, которую: а) любит редактор и б) издатель считает, что читатели купят.Количество копий, которое, по мнению издателя, купят люди, сильно различается. Это могло быть десять миллионов или семьсот двенадцать. Это число практически не имеет ничего общего с качеством книги, а скорее зависит от литературного стиля, тематики и жанра. Это число имеет прямое отношение к сумме вашей книжной сделки, которая также связана с ресурсами, доступными издательству, которое хочет опубликовать вашу книгу. Крупные печатные машины могут дать авторам шестизначный аванс за книги, которые, по их мнению, будут продаваться в больших количествах.Маленькие не могут. Опять же, это не имеет никакого отношения к качеству книг, которые они публикуют.

Я чувствую себя обязанным отметить эти факты с самого начала, потому что, насколько я понимаю, ваше письмо состоит в том, что вы соединили книгу с книгой. Это две разные вещи. Вы отвечаете за книгу. То, что происходит из-за сил, которые в основном находятся вне вашего контроля, — это книжная сделка. Вы можете написать самую потрясающе красивую книгу стихов в мире, и никто не даст вам 200 000 долларов за ее публикацию.Вы могли бы написать самый потрясающе великолепный роман в мире и, возможно, получить его. Или не.

Я хочу сказать, первое, что тебе нужно сделать, это преодолеть себя, Ужасный ревнивец. Если вы писатель, важно то, как он пишет, и никакое количество аккумуляторной кислоты в вашем желудке от того, кто и для чего какую книгу написал, не поможет вам в вашем деле. Ваша цель — написать отличную книгу, а затем написать еще одну замечательную книгу и продолжать писать их так долго, как только сможете. Это твоя единственная причина.Это не значит, что сделка с шестизначной книгой. Я говорю о разнице между искусством и деньгами; создание и торговля. Заработать за искусство — это красиво и важно. Издатели, доставляющие наши книги читателям, — важная часть того, что мы делаем. Но что мы делаем — мы с вами — это пишем книги. Что может принести шестизначные книжные сделки по причинам, которые я изложил выше. Или не.

Знаешь, что я делаю, когда чувствую ревность? Я говорю себе не ревновать. Я выключил , почему не я? и замените его на тот, который говорит, что не глупее .Это действительно так просто. Вы действительно перестаете быть ужасно ревнивым человеком, переставая быть ужасно ревнивым человеком. Когда вы чувствуете себя полным дерьмом из-за того, что кто-то получил то, что вы хотите, вы заставляете себя вспомнить, как много вам было дано. Вы помните, что для всех нас есть много. Вы помните, что чужой успех абсолютно не имеет отношения к вам. Вы помните, что с одним из ваших литературных сверстников произошло чудесное событие, и, возможно, если вы продолжите работать и если вам повезет, что-то прекрасное может когда-нибудь случиться и с вами.

И если вы не можете этого понять, просто остановитесь. Вы действительно делаете. Вы не позволяете себе думать об этом. Там, внизу, в кроличьей норе вашей горечи, нечего есть, кроме собственного отчаянного сердца. Если вы позволите, ваша ревность поглотит вас. Ваше письмо — свидетельство того, что это уже началось. Это лишило вас счастья, отвлекло от настоящей работы и превратило в паршивого друга.

Вы знаете ту женщину, которую вы упомянули, которая недавно заключила сделку с книгой — ту, которую вы описываете как одну из своих лучших друзей? Она знает, что ты не по-настоящему счастлив за нее.Она знает это, даже если убедила себя, что не знает этого; даже если она пыталась объяснить то странное настроение, которое вы испускали, когда притворялись счастливыми за нее из-за ее хороших новостей. Она знает, потому что нельзя подделать любовь и щедрость духа. Он либо есть, либо его нет. Тот факт, что когда кто-то, о ком вы заявляете, что очень заботится о нем, поделился с вами чем-то прекрасным, что случилось с ней, вам пришлось симулировать свою радость, отстой, гораздо больше, чем тот факт, что вы еще не заключили пяти- или шестизначную сделку с книгой. убеждены, что вы этого заслуживаете.И если вы хотите иметь настоящую, настоящую, глубокую, подлинную, приносящую удовлетворение, дурацкую, праведную жизнь, я советую вам сначала исправить это дерьмо.

Я знаю, что быть художником непросто. Я знаю, что пропасть между творчеством и коммерцией настолько огромна, что иногда невозможно не почувствовать себя уничтоженным ею. Многие художники сдаются, потому что чертовски сложно продолжать заниматься искусством в культуре, которая в целом не поддерживает своих художников. Но люди, которые не сдаются, — это люди, которые находят способ поверить в изобилие, а не в дефицит.Они приняли в свои сердца идею о том, что этого достаточно для всех нас, что успех будет проявляться по-разному для разных художников, что сохранение веры важнее обналичивания чека, что быть искренне счастливым для кого-то. другой человек, у которого есть то, что вы надеетесь получить, тоже делает вас по-настоящему счастливее.

Большинство из этих людей не пришли к этой точке зрения естественным образом. Итак, Ужасный ревнивец, у тебя есть надежда. Вы тоже можете быть человеком, который не сдался.Большинство людей, которые не сдавались, понимали, что для процветания им нужно избавиться от уродливого ревнивого бога в своих головах, чтобы вместо этого они могли служить чему-то большему: своей работе. Для некоторых из них это означало просто выключить голос , а почему бы и не мне , и двигаться дальше. Для других это означало идти глубже и исследовать, почему им так больно, что кто-то другой получил хорошие новости.

Не хочу вам говорить, но полагаю, что вы принадлежите ко второй группе. Большая часть вашей ревности, вероятно, проистекает из вашего чрезмерного чувства собственного достоинства.У привилегии есть способ трахнуть наши головы так же, как и ее отсутствие. Есть много людей, которые никогда не мечтали стать писателем, не говоря уже о том, чтобы в возрасте тридцати одного года получить шестизначную книгу. Вы не один из них. И вы не один из них, потому что вам дали огромное количество вещей, которые вы не заработали или не заслужили, а скорее то, что вы получили по той единственной причине, что вы родились в семье, у которой были деньги и средства. для финансирования вашего обучения в двух колледжах, к которым вы чувствуете себя обязанным добавить слово «престижный».”

Что такое престижный колледж? Во что вы могли поверить в себя, посещая такую ​​школу? Какие предположения у вас есть о колледжах, которые вы бы не назвали престижными? Какие люди поступают в престижные колледжи, а не в престижные? Вы верите, что имели право на бесплатное «первоклассное» образование? Что вы думаете о людях, получивших образование, которое вы бы не охарактеризовали как первоклассное? Это не риторические вопросы. Я действительно хочу, чтобы вы взяли лист бумаги и записали эти вопросы, а затем ответили на них.Я верю, что ваши ответы глубоко повлияют на вашу нынешнюю борьбу с ревностью. Я задаю вам эти вопросы не для того, чтобы осудить или осудить вас. Я бы задал подобную серию вопросов любому человеку с любым опытом, потому что я считаю, что наш ранний опыт и убеждения о нашем месте в мире определяют, кем мы считаем себя, чего мы заслуживаем и какими средствами это нам следует дать.

Это как бы способ вернуться к корням проблемы. И я полагаю, вы знаете, что я большой поклонник корней.

Например, вам может быть интересно узнать, что слово «престижный» происходит от латинского praestigiae , что означает фокусов фокусника . Разве это не интересно? Это слово, которое мы используем для обозначения благородного и уважаемого, берет свое начало в слове, которое имеет прямое отношение к иллюзии, обману и обману. Это что-нибудь значит для тебя, Ужасный ревнивец? Потому что, когда я это обнаружил, каждый камертон внутри меня издал гул . Возможно ли, что причина, по которой вам кажется, что вы проглатываете ложку аккумуляторной кислоты каждый раз, когда кто-то другой получает то, что вы хотите, заключается в том, что давным-давно — еще в самом начале — вам продали товарный счет, связанный с вашими отношениями между деньгами и успехом, славой и подлинностью, легитимностью и лести?

Думаю, стоит разобраться, душистый горошек.Я уверен, что это сделает вас более счастливым человеком и лучшим писателем.

Удачи в продаже вашего романа. Я надеюсь, вы получите за это шестизначную сумму. Когда вы это сделаете, напишите мне и поделитесь замечательной новостью. Я обещаю быть для тебя на седьмом небе от счастья.

Твое,
Сахар

Как мне справиться с завистью к друзьям?

Наша постоянная консультантка Дженни Тру дает крикливые и исчерпывающие ответы на ваши мелкие вопросы о беременности и отцовстве в своей колонке Дорогая Дженни. Предупреждение: это не пение «ребенок и я», это о том, чтобы кричать в космос и на самом деле слышать что-то в ответ, иногда в форме ругательства только заглавными буквами. Дженни не ~ эксперт ~, но у нее есть большой опыт возмущения из-за вас. Чтобы задать вопрос Дженни, отправьте электронное письмо [email protected] .

Дорогая Дженни,

Я был на Facebook на днях и увидел объявление от друга, хорошее, что случилось с ним, и мой желудок ужасно провалился.Это было похоже на химическую реакцию на их хорошие новости. Я хотел порадоваться за них и пытался убедить себя, что это не игра с нулевой суммой, их успехи не влияют на мои, но я просто не мог выбраться из облака негатива.

Обычно я считаю себя уравновешенным и не ревнивым человеком, но это чувство негатива было невероятно неприятным. Мне некомфортно чувствовать себя такой зеленой по отношению к чужой жизни, но как мама, у которой нет времени на себя и, похоже, у нее нулевой шанс реализовать свои мечты, по крайней мере, в течение следующих пяти лет, это заставило меня волноваться.Я на самом деле горький, ревнивый человек? Люди будут продолжать добиваться успеха, пока я буду тяжело трудиться на родине, и я не знаю, как с этим справиться, кроме как навсегда избегать Facebook. Совет?

Jealousy

Hey Jealousy,

Ты не жестокий и ревнивый человек. Тебе сейчас просто не нравится твоя жизнь.

Взять у бывшего ненавистника себя. Я был звездным студентом из маленького городка, который поступил в колледж, был потрясен тем, насколько тяжел реальный мир, и так и не смог выздороветь.Читайте: В 20 лет, после того, как мне представилась возможность поговорить с Адамом Яухом для Mother Jones , я так сильно заикался во время интервью, что это было невозможно использовать. НЕУДАЧА. Читайте: Меня выгнали из двух квартирных ситуаций подряд ЗА ТРИДЦАТЬ. НЕУДАЧА. Читайте: Однажды я проснулся 39 лет, одиноким и бездетным, ни одного из которых я не хотел. НЕУДАЧА.

Я ненавидел успехи других людей — личные или профессиональные — потому что они только напоминали мне, что я не реализовал свой потенциал ни в какой категории.

И где-то там появились Интернет, Friendster, MySpace и Facebook, которые сделали его НАМНОГО ХЕРТ ХУЖЕ.

О, ты опубликовал еще одну книгу, друг писатель, пока я собрал столько писем с отказами, мой картотечный шкаф взрывается? БОЛЬШОЕ ЧУДЕСНОЕ ДОБРО ДЛЯ ВАС. У вас есть возможность карьерного роста, о которой я подавал заявку, но не получил? УДИВИТЕЛЬНО РАДОВО СЛЫШАТЬ ЭТО.

К счастью для ревности, всегда есть чему позавидовать. Читайте: Сейчас нам за 40, и я все еще работаю редактором, но в вашей должности есть слова «директор», «руководитель» или «руководитель», и вы зарабатываете десятки тысяч долларов в год. больше чем я? ИДЕАЛЬНЫЙ, ДАВАЙТЕ ОБЕД, КОТОРЫЙ Я БУДУ НАСТОЯТЬ В ПЛАТЕ ЗА УНИЖЕНИЕМ, И КОТОРЫЙ ОТДЕЛАЕТ МЕНЯ НА НЕДЕЛЮ НА НЕДЕЛЮ, КОТОРОЙ Я НИКОГДА НЕ СКАЖУ ВАМ.

Ревность — это не показатель вашего статуса в мире — это показатель того, что вы думаете о себе.

Но вот что: ревность работает в обоих направлениях. Я гарантирую вам, что для каждого профессионального успеха, которому вы завидуете, кто-то там смотрит на ваши фотографии вашего очаровательного малыша и читает ваши посты о том, насколько вы измотаны и неудовлетворенны, и каждую ночь плачет перед сном, умирает, чтобы поменяться местами. с тобой.

ВЫ НЕ МОЖЕТЕ СВОБОДИТЬ РЕСТОВИНУ.ПОДНИМАЙТЕ БАРРИКАДЫ И ЗАЖИГАЙТЕ ПУШКИ ЭТО О САМООБРАЗИИ И САМОМОЗРЕНИИ.

Ревность — это не показатель вашего статуса в мире — это показатель того, что вы думаете о себе. Это также довольно нормально, особенно когда вы чувствуете себя застрявшим, потерпевшим поражение и теряете контроль даже над самыми элементарными решениями в повседневной жизни (моему сыну сейчас 11 месяцев, и мой эвфемизм для родительства остается «МАМА ЕСТЬ ПОСЛЕДНИЙ») . Еще один способ понять ревность как проявление негативных чувств по отношению к себе — это признать, насколько она избирательна.Вы завидуете только тому, чего, по вашему мнению, не хватает в вашей жизни — «успеху» других людей, как вы это называете, — не зная или не осознавая контекста этого успеха. Например, профессиональный успех вашего друга мог быть достигнут за счет больших личных жертв, в том числе, возможно, жертвы, на которую вы не хотели бы пойти.

Или это стало возможным благодаря их родителям, и в этом случае вы можете представить, как они спускаются со скалы.

Так что же делать?

НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЙТЕ.ПРОСТО БЫТЬ ОТЛИЧНЫМ. ЭТО ВСЕ. ПРОСТОЕ ПРАВО?

Ревность — яд; благодарность — противоядие. А благодарность — это практика. Это приверженность позитивному мышлению, оглядываясь на то, что у вас уже есть, и, возможно, сначала сквозь зубы, восклицая: Я БЛАГОДАРНО ВАМ. В настоящее время у нас не закончились шампунь / кондиционер / стиральный порошок / жидкость для посудомоечной машины / жидкость для мытья посуды / зубная паста. СПАСИБО. Электричество включено. СПАСИБО. В этой рубашке еще нет дырки. СПАСИБО.

Затем начните разговор с самим собой. МОЯ ЖИЗНЬ ДОСТОЙНА И УНИКАЛЬНА. Я НЕ ЗЛОЙ И РЕПОРТНЫЙ ЧЕЛОВЕК. На самом деле я добрый и щедрый, и никогда не кричал бы на 8-летнего ребенка за то, что разговаривал во время ЧЕРНЫЙ ЖЕРЕБЦ НЕПОСРЕДСТВЕННО ПОСЛЕ того, как я поделился своими мыслями о расизме злых лошадей, сидевших в середине Востока и раннем Востоке. ЭТО ЛОШАДЬ И ТОЛЬКО НЕ Я.

Понял? Большой. ТАК ДЕРЖАТЬ.

Практикуйте отпускание и плохих чувств, включая болезненный всплеск ревности, когда это случается.Мне нравится эта писательница, она называет это правилом семи секунд.

Также неплохо было бы избегать Facebook, по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Исследования показывают, что родители подростков и подростков проводят в среднем более ДЕВЯТИ ЧАСОВ В ДЕНЬ с экранами, из которых час — в социальных сетях. Соедините это с проверкой телефона 80 раз в день, и вы просто будете мучить себя, тем более что исследования также показывают, что «проблемное» использование СМИ может быть связано с более низким «социальным благополучием».«Звучит знакомо? Снимите приложение с телефона или включите его на последнем экране. Отключите уведомления. Или сделайте решительный шаг и — глотком — отключите.

Наконец, будьте активны, обращаясь к людям лично или по телефону. . Вы будете стремиться узнать больше об их жизнях, а не только о великих успехах, что уменьшит потребность ненавидеть их и себя.

ЖИЗНЬ БЫЛА И УДАЛЯЕТСЯ, И ПРЯМО СЕЙЧАС ВЫ ВНИЗ. ПОМНИТЕ ВАС РОК-ЗВЕЗДА, И ВЫ МОЖЕТЕ БЫТЬ УСТАРЕНЫ И РАЗОЧАРОВАНЫ, НО ВЫ СИЛЬНЕЕ, ЧЕМ ВЫ ДУМАЕТЕ.ВЫ СДЕЛАЛИ ЭТО НАСТОЯЩЕЕ ПРАВИЛЬНО. ПРАКТИКА БЛАГОДАРНОСТИ. ТЕПЕРЬ. ИЛИ НАПИШИТЕ МНЕ О ВАШЕМ ДРУГЕ С ПРОФЕССИОНАЛЬНЫМ УСПЕХОМ, И Я ОТПРАВЛЮСЬ ПО ЭЛЕКТРОННОЙ ПОЧТЕ И СКАЗАТЬ, Я НЕНАВИЖУ ЭТУ СУКА. ТЫ ПОЛУЧИЛ ЭТО.

<3 Дженни

У вас есть вопрос к Дженни по поводу родительской беседы? Отправьте письмо по адресу [email protected] .

3 шага, чтобы превратить зависть в мотивацию

Если вы когда-нибудь смотрели на кого-то и думали: «Почему у меня нет того, что у них есть?» или «Почему мне не пришла в голову эта идея?» и растаял в луже ревности, зависти и неуверенности в себе…

Продолжайте читать.

Зависть — не враг, это ценный ключ к пониманию того, кем вы хотите быть и как этого добиться. Нажмите, чтобы твитнуть

Большинство людей скажут вам, что чувство ревности или зависти — пустая трата времени. Но как только вас укусил зеленый монстр, от слов «не следует так думать» мало толку. Вы собираетесь сравнивать, и это уже не так хорошо.

Вот что делать вместо этого. Используйте этот простой метод, чтобы превратить это ужасное чувство в положительную и активирующую силу.

На сегодняшнем MarieTV вы узнаете три шага, как заставить завидовать свою секретную сверхдержаву.

Посмотрите этот выпуск в подкасте Marie Forleo

Слушайте сейчас

Чему вы завидуете и что на самом деле скрывается за этим чувством? Самое главное — что вы собираетесь с этим делать?

Помните, опишите как можно больше подробностей в своем ответе. Тысячи невероятных душ приезжают сюда каждую неделю за пониманием и вдохновением, и ваша история может помочь кому-то другому совершить значительный прорыв.