Психология отношений детей и родителей: рекомендации специалистов по отношениям в семье

Родители и дети: как выстроить доверительные отношения с ребенком?

Доверие — основа хороших отношений с близкими. Когда нечего скрывать, можно смело просить о помощи, открыто обсуждать радости и огорчения, делиться самым сокровенным. У родителей далеко не всегда получается выстроить такие отношения с детьми. О том, как это сделать, рассказала психолог семейного центра «Красносельский» Бэла Азарова.

— Бэла, какие отношения можно считать доверительными?

— Доверие не может основываться на вере, оно основывается только на знании. Чтобы доверять кому-то, нам нужно знать, что этот человек предсказуем, последователен, открыт. Что он в своих действиях проявляет заботу об окружающих.

— Как родителю стать предсказуемым для ребенка?

— Предсказуемость проявляется прежде всего в поведении. К примеру, ребенок знает, что если он получит двойку, то родитель не обрадуется и посадит делать дополнительные задания по предмету. Если же малыш получил пятерку, то родитель обрадуется и похвалит за старания. Это предсказуемо. Проблемы с доверием возникают, когда взрослые ведут себя непредсказуемо. На ту же двойку отец каждый раз выдает разные реакции: игнорирует, злится, ругает учителя, бьет малыша или хвалит. Но важна не только предсказуемость, но и последовательность.

— Последовательность чем-то отличается от предсказуемости?

— Да, это более четкое и простое свойство: сказал — сделал. Если родитель говорит, что в субботу пойдем в зоопарк, значит, в субботу семья идет в зоопарк. Если вдруг планы изменились (кто-то заболел, появились срочные неотложные дела и т.п.), то все ставят друг друга в известность и договариваются о дате переноса.

Или другой пример: родитель говорит ребенку, что если он получит пятерку по математике в четверти, то они вместе отметят это событие походом в парк аттракционов. И если родитель держит слово, то он проявляет последовательность в действиях: сказал — сделал. И сделал именно то, о чем говорил, без каких-либо условностей.

— А что значит быть открытым?

— Честно говорить о своих подлинных чувствах и желаниях. Родитель не отрицает свои чувства, спокойно их озвучивает, так ребенок понимает, что с ним открыты. Но когда взрослый сквозь зубы говорит, что он не злится, малыш чувствует обман и уже не доверят.

— Как проявляется забота о ребенке?

— Это стремление взрослых сделать жизнь ребенка комфортнее и богаче при одном обязательном условии: родители стараются поставить себя на место малыша, действовать в его интересах. Например, если ребенок говорит, что ему жарко, то родитель снимает с него верхнюю одежду, а не старается переубедить.

— Все четыре параметра должны присутствовать обязательно?

— Да, если родитель хочет, чтобы доверие было полным. Когда одного из пунктов вообще нет — это подкашивает доверие.

Источник

Пресс-служба Департамента труда и социальной защиты населения города Москвы

Родители и дети. Психология взаимоотношений

Предисловие

Изучение детско-родительских отношений является чрезвычайно важным как для понимания факторов, влияющих на становление личности ребенка, так и для организации воспитательной практики. О значимости данной проблемы свидетельствует тот факт, что многие авторитетные психологические теории, такие, как психоанализ, бихевиоризм или гуманистическая психология, не обошли вниманием эту проблему, рассматривая взаимоотношения родителей и ребенка как важный источник детского развития.

Первые экспериментальные исследования в области детско-родительских отношений были начаты в 1899 году, когда Сирс в сотрудничестве с Холлом разработали опросник, выявляющий мнения родителей о наказании детей. В 30-е годы ХХ века отмечается быстрый рост исследований родительских установок. На сегодня в зарубежной психологии опубликовано более 800 исследований на тему детско-родительских отношений. В отечественной психологии статистика более скромная, поэтому российский читатель испытывает определенный дефицит информации по данной проблеме. Предлагаемая книга «Психология взаимоотношений родителей и детей» призвана в какой-то мере восполнить этот дефицит.

В книге отражены различные аспекты психологии детско-родительских отношений. В первой части рассматривается природа родительского отношения, подходы к его исследованию, раскрываются основные структурные компоненты и детерминанты родительского отношения. Вторая часть посвящена генезису родительского отношения от пренатального периода до подросткового периода. В третьей части рассматриваются возможные влияния родительского отношения на личностное и когнитивное развитие ребенка, а также на возникновение нарушений психического развития.

Над книгой работал коллектив в составе: М. В. Быкова – младший научный сотрудник лаборатории «Теоретические и экспериментальные проблемы психологии развития» ПИ РАО; С. Ю. Мещерякова. – кандидат психологических наук, ведущий научный сотрудник лаборатории «Психология дошкольного возраста» ПИ РАО; И. А. Лужецкая – ассистент кафедры общей и возрастной психологии Орловского университета; О. В. Максименко – аспирант кафедры общей и возрастной психологии Орловского университета; Е. А. Савина – доктор психологических наук, доцент кафедры общей и возрастной психологии Орловского государственного университета; Е. О. Смирнова – доктор психологических наук, профессор, зав. лабораторией «Психология дошкольного возраста» ПИ РАО; О. Н. Павлова, психолог д/с № 68, г. Орла, Г. Г. Филиппова – доктор психологических наук; О. Б. Чарова – аспирант кафедры общей и возрастной психологии Орловского университета; Э. Г. Эйдемиллер – доктор медицинских наук, профессор, зав. курсом детско-подростковой психотерапии Санкт-Петербургской медицинской академии последипломного образования. Авторы надеются, что данная книга окажется нужной и полезной для психологов и представителей смежных профессий, которые работают в области детско-родительских отношений.

Е. А. Савина, Е. О. Смирнова

Часть первая

Детско-родительские отношения: основные понятия и подходы

1. Родительские представления и установки

^[1]

1.1. Определение понятий

Термин «родительские представления» является чрезвычайно широким и включает целый ряд разнообразных понятий, таких, как установки, ценности, восприятия ребенка и самих родителей, представления и ожидания, связанные с развитием ребенка.

Родительские представления включают оценку того, что ребенок может или не может делать, знание о процессах его когнитивного и социального развития, роли родителей в жизни детей, целях обучения ребенка, предпочитаемых способах его дисциплинирования. Родительские представления оказывают большое влияние на родителей и детей, являясь источником воспитательных стратегий. Они обеспечивают родителей средствами для защиты их собственной самооценки, создавая некие стандарты и эталоны, в соответствии с которыми оценивается выполнение родительской роли и устанавливаются ограничения для различных аспектов родительской ответственности. На основе родительских представлений строятся причинные объяснения детского поведения.

Родительские установки можно определить как готовность родителей действовать в определенной ситуации на основе своего эмоционально-ценностного отношения к элементам данной ситуации. Установки – это стереотипные правила поведения, которые могут выражаться в практических действиях, словах, жестах и т. п. Действуя на основе своих сложившихся установок, родители как бы следуют готовым шаблонам.

Родительские представления происходят из нормативных, культурно заданных идей и ожиданий, а также из конкретной социально-психологической ситуации жизни родителей. Нет сомнения в том, что детские характеристики, такие, как пол, возраст, физическая привлекательность, и др. влияют на родительские представления. Однако такое влияние просто иллюстрирует наличие нормативных культурных представлений относительно пола, физической привлекательности ребенка и т. д. С другой стороны, исследования свидетельствуют, что родительские представления приспосабливаются к конкретному ребенку (точнее, к родительскому восприятию ребенка), если поведение ребенка отклоняется от нормы. В этом случае родители изменяют имеющиеся представления или конструируют новые.

По мере взросления ребенка родительские представления автоматизируются, стереотипизируются и становятся более доступными для актуализации. В этом смысле родительское поведение становится более прогнозируемым и лучше понимается ребенком, что уменьшает его стресс и обеспечивает ребенку некую модель для интерпретации каждодневных событий (McGillicuddy-De Lisi, 1985).

Исследования показывают, что родительские представления остаются относительно неизменными в течении достаточно длительного периода времени. В отдельных исследованиях указывается период в 3,5 года (Hock, Lindamood, 1981), в других – 8 лет (McNally, 1991).

По своему характеру родительские установки являются сложными и противоречивыми, что может быть обусловлено внешними и внутренними конфликтами родителей. Например, это может быть конфликт между собственными представлениями о воспитании ребенка и советами родственников или между собственными представлениями родителей и требованиями общества. Амбивалентные представления чаще всего встречаются в таких областях, как степень родительского вмешательства в жизнь ребенка, зависимость ребенка или его автономия, баланс потребностей членов семьи. Наиболее компетентные и эффективные родители способны изменять свое поведение в соответствии с требованиями ситуации.

Родительские представления выполняют две взаимосвязанные функции: функцию интерпретации и прагматическую функцию (Rodrigo, Triana, 1996). Так, воспринимая конкретную ситуацию взаимодействия с ребенком, родитель интерпретирует ее, опираясь на собственные представления. Например, нарушение ребенком родительских норм может рассматриваться родителем как акт непослушания или, напротив, как попытка ребенка достичь независимости и автономии.

Прагматическая функция родительских представлений состоит в том, что они помогают родителям планировать свои воспитательные действия. Обе функции – интерпретации и прагматическая – взаимосвязаны. Например, когда родитель общается с ребенком, он нуждается в умственной репрезентации эпизода общения для того, чтобы понять его. Далее он прогнозирует, какие его действия наиболее подойдут для данной ситуации. Представления являются начальной точкой для принятия решений или для того, чтобы сделать вывод о ситуации (Rodrigo, Triana, 1996).

В родительских установках принято выделять три компонента: оценочный, когнитивный и интенциональный (Ajzen, Fishbein, 1980). Оценочный компонент – это оценка родителями объекта или ситуации воспитания. Когнитивный компонент состоит в системе знаний или идей, которые рассматриваются как достоверные и используются для построения стратегии и тактики воспитания ребенка (Sigel, 1985). Наконец, поведенческий компонент родительских установок заключается в намерении или интенции вести себя определенным образом по отношению к ребенку. Другими словами, это конкретная практика воспитания ребенка.

Кроме этих трех базовых компонентов установок, выделяют еще ценности родителей, восприятие ребенка родителем и восприятие родителями самих себя. Ценности часто используются как синоним установок, они рассматриваются как некая абстрактная воспитательная цель (например, воспитать счастливого ребенка). Восприятие ребенка (например, насколько труден ребенок) связано непосредственно с реакциями на его поведение. Наконец, важным является также то, как родители воспринимают себя в своей роли и свои отношения с ребенком.

Исследования показывают, что на характер установок по отношению к ребенку влияет социально-экономический статус родителей. Матери, принадлежащие к низкому социально-экономическому классу, отличаются дисциплинарной строгостью, чувствуют себя менее ответственными за детские проблемы по сравнению с матерями, принадлежащими к среднему классу. Матери, принадлежащие к среднему классу, имеют более позитивные установки по отношению к независимости детей (Sigel, 1985). Матери, принадлежащие к рабочему классу, поощряют у детей послушание, хорошие манеры и чаще используют принуждение по отношению к собственным детям (Kohn, 1963). По мнению Коха, это связано с тем, что для рабочих профессий характерны такие ценности, как подчинение авторитетам, способность следовать инструкции. Более высокий профессиональный уровень матерей обусловливает другие ценности, такие, как саморегуляция, инициативность и креативность.

Установки относительно воспитания также связаны с удовлетворенностью браком. Матери в счастливых браках показывают большую теплоту по отношению к детям, больше поощряют детей к независимости и меньше раздражаются по поводу негативного поведения детей (Goldberg, Easterbrooks, 1984).

1.2. Подходы к изучению родительских представлений и установок

Исследование родительских представлений началось в 60–70 годы в контексте изучения закономерностей межличностного познания.

Существует четыре теоретических подхода, в рамках которых исследуются родительские представления. В первом подходе родительские представления отождествляются с каузальными атрибуциями, которые опосредуют родительское поведение. Возникновение атрибуций связано с конкретной практикой воспитания ребенка и историей жизни самого родителя. Причинное объяснение детского поведения родителями определяет конкретные воспитательные практики. Например, выявлено: если матери полагают, что ребенок способен нести ответственность за свое негативное поведение, то они выбирают более строгие дисциплинарные техники (Dix, Gruesec, 1985).

В русле информационно-процессуального подхода родительские представления рассматриваются как медиатор, фильтрующий опыт взаимодействия с ребенком и результирующий определенные родительские стратегии. Миллс и Рубин (Mills, Rubin, 1990) описали информационно-процессуальную модель родительских представлений в отношении детской социальной компетентности. Согласно этой модели, родители устанавливают задачи социализации ребенка, которые определяют их воспитательные стратегии. Такое поведение родителей называют проактивным. Когда ребенок не отвечает задачам социализации, то используются реактивные стратегии. Родительское поведение определяется оценкой личности ребенка, качеством детско-родительских отношений, а также оценкой того, какие стратегии будут наиболее эффективными. Эмоциональные ответы родителей на поведение детей опосредуют связь представлений со стратегией. Родительские реакции на детское поведение зависят от того, насколько родитель уверен в детских умениях. Авторы утверждают, что изменения в родительских представлениях зависят от увеличивающегося знания родителей о ребенке. По мере взросления ребенка матери становятся все менее заинтересованы в дополнительной информации, и их поведение чаще всего опирается на те представления, которые сформировались в первые годы жизни ребенка. Таким образом, представления остаются достаточно стабильными во времени.

Третий подход, конструктивистский, в рамках которого родительские представления рассматриваются не как медиатор между факторами окружения и родительскими стратегиями, а как начальная точка для взаимодействия родителя и ребенка. Родительские представления о ребенке понимаются по аналогии с личностными конструктами Келли, которые берут свое начало в опыте человека и служат для того, чтобы управлять поведением человека. Основная идея этого подхода состоит в том, что родители самостоятельно конструируют собственные идеи о детстве, о развитии ребенка, о сущности воспитания, хотя и используют для этого различные источники (McGillicuddy-De Lisi, 1980).

Наконец, четвертый подход, транзактный, акцентирует роль культуры как источника родительских представлений (Valsiner, 1989; Palacios, 1990). Палисиос (Palacios, 1990) выделяет традиционный, современный и парадоксальный типы родителей в зависимости от их образа жизни. Традиционный характерен для сельских жителей с низким уровнем образования, пессимистическими ожиданиями и минимальной верой в возможность повлиять на развитие ребенка. Для современного типа родителей характерны высокий образовательный ценз, вера в возможность повлиять на развитие ребенка. Современный тип родителей преобладает в городской местности. Для родителей парадоксального типа характерен средний и ниже среднего образовательный уровень, они не рассматривают себя в качестве главной фигуры в развитии ребенка, а верят, скорее, в детерминизм среды.

В транзактном подходе культура рассматривается в качестве регулирующего контекста семейной системы. Семейные ритуалы и традиции образуют семейный культурный код, который регулирует взаимодействие между членами семьи. Родительские представления рассматриваются как часть семейного кода (Sameroff, Fiese, 1992). Согласно транзактному подходу, родительские представления – достаточно статичные феномены и мало подвержены изменениям.

1.3. Виды родительских представлений

Существует несколько классификаций родительских представлений. Так, выделяют описательные и инструментальные представления. Описательные включают знание о том, как дети развиваются или как родители влияют на детей (например, «Большинство детей должно самостоятельно ходить в туалет к 15 месяцам»). Другой вид представлений – это инструментальные, то есть представления о способах, которыми родители достигают частных воспитательных целей (например, «Я считаю, что физическое наказание – лучший способ дисциплины»). Исследователи обнаружили около 5000 таких родительских идей.

Сигел (Sigel, 1985) различает глобальные представления и представления-праксис. Первые содержат знание о фактах, связанных с развитием ребенка и его воспитанием (декларативное знание), вторые содержат знание о том, как выполнять те или иные действия по отношению к ребенку (процедурное знание). Чрезвычайно важным является вопрос о связи представлений и установок с реальным поведением родителей. Однако исследование такой связи встречает определенные трудности, так как реальное родительское поведение детерминировано многими факторами, а не только представлениями или установками.

Показано, что глобальные представления или установки не обнаруживают прямой связи с поведением родителей. Реализация таких глобальных представлений в поведении опосредована конкретными установками и самим контекстом поведения. Например, родитель может иметь позитивные установки относительно физического наказания ребенка и одновременно конкретные представления о том, когда шлепать ребенка наиболее приемлемо. Вдобавок, если контекст ситуации не является подходящим для физического наказания ребенка (например, присутствие других людей), то родитель может сдерживать такое поведение.

Представления-праксис, то есть знание о том, как надо действовать, непосредственно связаны с конкретным поведением индивида. Например, родители могут считать, что когнитивное развитие ребенка – это функция его окружения (глобальное представление). Но родители также могут полагать, что лучший способ обучения ребенка – это его ободрение (представление-праксис).

Многие исследователи выделяют два типа глобальных родительских представлений: средовые и конструктивистские. Родители со средовыми представлениями считают, что главным источником влияний является окружающая среда, следовательно, ребенок должен быть защищен от плохих влияний. Детское поведение – результат родительской активности, действия ребенка должны соответствовать социальным нормам. Родительская дисциплина чрезвычайно важна, в то время как ребенок лишь пассивно моделируется в воспитании. Конструктивистски ориентированные родители считают, что развитие ребенка – результат взаимовлияний среды и собственных характеристик ребенка, что ребенок – активный агент собственных достижений, а детское поведение зависит от способа реагирования ребенка на воздействие окружающей среды. Дети должны понимать нормы, чтобы следовать им, а развитие у них самоконтроля должно быть целью родительской практики (Palacios, 1990; McGilicuddy-Delisi, 1985; Rodtrgo, Triana,1996).

Родриго и Триана (Rodrigo, Triana, 1996) описали следующие образы родителей и воспитательные цели родителей с конструктивистскими и средовыми представлениями (таблица 1).

Таблица 1.1. Образы родителей и воспитательные цели у родителей с конструктивистскими и средовыми представлениями

Конфликтные отношения между родителями и детьми

Библиографическое описание:

Инина-Понуровская, Е. Ю. Конфликтные отношения между родителями и детьми / Е. Ю. Инина-Понуровская. — Текст : непосредственный // Актуальные вопросы современной психологии : материалы I Междунар. науч. конф. (г. Челябинск, март 2011 г.). — Челябинск : Два комсомольца, 2011. — С. 31-34. — URL: https://moluch.ru/conf/psy/archive/30/83/ (дата обращения: 07.06.2021).

Семья
существовала на протяжении всей истории человечества и никогда не
теряла своей значимости для общества как его базовой структурной
единицы. Со времен Аристотеля, считавшего семью основополагающей
ячейкой государства, и до настоящего времени человечеством не создана
иная социальная модель, способная заменить семью. Многие
исследователи отмечают, что в условиях наступления информационной
эпохи глубоко традиционный институт семьи становится движущей силой
общественного развития. [4,c.32]

Семья–ячейка (малая
социальная группа) общества, важнейшая форма организации личного
быта, основанная на супружеском союзе и родственных связях, т.е.
отношениях между мужем и женой, родителями и детьми, братьями и
сестрами, и другими родственниками, живущими вместе и ведущими общее
хозяйство на основе единого семейного бюджета. Жизнь семьи
характеризуется материальными и духовными процессами. Через семью
сменяются поколения людей, в ней человек рождается, через нее
продолжается род. Семья, ее формы и функции напрямую зависят от
общественных отношений в целом, а также от уровня культурного
развития общества. Естественно, чем выше культура общества, тем выше
культура семьи. [5, c.311]

Семья является важнейшей
ценностью в жизни многих людей, живущих в современном обществе.
Каждый член общества, помимо социального статуса, этнической
принадлежности, имущественного и материального положения, с момента
рождения и до конца жизни обладает такой характеристикой, как
семейно-брачное состояние. Для ребенка семья – это среда, в
которой непосредственно складываются условия его физического,
психического, эмоционального, интеллектуального развития. Для
взрослого человека семья представляет собой источник удовлетворения
ряда его потребностей и малый коллектив, предъявляющий к нему
разнообразные и достаточно сложные требования. На стадиях жизненного
цикла человека последовательно меняются его функции и статус в семье.
[1,
c.
18]

В семье случаются
разногласия, и это естественно. Ведь для совместной жизни
объединяются мужчина и женщина с индивидуальными психическими
различиями, неодинаковым жизненным опытом, разными взглядами на мир,
интересами; позже в орбиту семейных отношений включены взрослые и
дети – представители трёх поколений. И по самым различным
вопросам, начиная с того, где провести выходной или отпуск, и кончая
тем, в какой вуз поступать сыну или дочери, могут быть противоречивые
мнения.

Актуальной проблемой
современного общества является конфликт между родителями и детьми. По
некоторым данным, в основе 42% всех случаев, когда люди вынуждены
были обращаться за медицинской помощью в связи со своими
психологическими проблемами, лежат супружеские конфликты.

Конфликт –
столкновение или борьба, враждебное отношение. Конфликт – это
всегда сложный и многоплановый социально-психологический феномен. [6,
c.21]

Конфликт, как правило,
порождается не одной, а комплексом причин, среди которых весьма
условно можно выделить основную. Одна из наиболее распространённых
причин семейных конфликтов – эгоистичность одного или обоих
супругов. Эгоист, прежде всего, думает о своих потребностях,
заботится о себе, не считается с потребностями и интересами близких
людей. Эгоизм в семье и есть главный враг счастливого супружества.

Большую роль в
возникновении семейных конфликтов играет незнание
индивидуально-психологических различий людей, знание же их позволяет
понять их поведение, помогает правильно выбрать средства общения с
ними.

По мнению Кулагина И.Ю.,
проблема поколений не нами придумана, и не в наших силах ее
разрешить. Она была, есть и будет — большая, упитанная и
неразрешимая.

Родители всегда стремятся
навязать ребенку определенную линию поведения, которая наиболее
соответствует их принципам и идеалам, но такая политика далеко не
часто приводит к желаемому результату. Дети не могут во всем потакать
родителям, так как каждый человек индивидуален и имеет право на свою
точку зрения. Человек не может копировать кого-либо, в том числе и
своих родителей. Самое большее, что человек может сделать для
сходства с ними – выбрать тот же путь в жизни. Иногда люди
становятся военными, как их отцы, деды, прадеды. Некоторые идут по
стопам своих предков и становятся врачами, музыкантами, математиками…
Должно быть, это идеальный вариант для родителей, однако это далеко
не частый случай.

И. Ю. Кулагин полагает, что
проблема взаимопонимания родителей и детей рождается на ранней стадии
воспитания. [3,
c.
127]

В классическом психоанализе
З.Фрейда влиянию родителей на психическое развитие ребенка отводится
центральное место. В первые годы жизни ребенка родители (и особенно
мать) – это те лица, с которыми связаны самые важные ранние
переживания. Обычные повседневные действия родителей по уходу за
ребенком имеют важный психологический эффект. [8,
c.25]

Широкое
признание получила точка зрения Э.Фромма на роль матери и отца в
воспитании детей, на особенности материнской и отцовской любви.

Материнская любовь
безусловна: ребенок любим просто за то, что он есть. Это пассивное
переживание, материнской любви не нужно добиваться. Сама мать должна
иметь веру в жизнь, не быть тревожной, только тогда она сможет
передать ребенку ощущение безопасности. «В идеальном случае
материнская любовь не пытается помешать ребенку взрослеть, не
пытается назначить награду за беспомощность». Отцовская любовь
по большей части — это обусловленная любовь, ее нужно и, что важно,
можно заслужить достижениями, выполнением обязанностей, порядком в
делах, соответствием ожиданиям, дисциплиной.

Затем ребенок идет в школу,
и теперь уже взрослые пытаются заставить детей быть ответственными.
Уроки, подготовка к различным школьным мероприятиям — все это теперь
преимущественно детская забота. Родители же пытаются взять на себя
роль строгого судьи, оценивающего конечный результат (двойка, выговор
в дневнике, вызов в школу, или, наоборот — пятерка, грамота). Пока
дети, были в детском саду, родители пытались контролировать каждый
шаг. Теперь будто в компьютере сменили программу: «ты теперь
большой. Ты будешь мыть посуду, ходить за хлебом в магазин,
самостоятельно делать уроки…» Проблема состоит в том, что для
ребенка это не самый лучший момент для крещения самостоятельностью.
Первые несколько лет в школе — это время, когда родителям нужно быть
особенно внимательными, понимающими и терпеливыми для того, чтобы
помочь ребенку построить новые отношения с учителями и
одноклассниками. Причем очень важно постараться не быть опекающими,
ведь это сделает из ребенка инфантила. Всем известно, что излишняя
забота и опека редко приводит к хорошему результату: ребенок лишается
возможности самостоятельно мыслить, принимать решения и добиваться
поставленных целей без посторонней помощи. Слепая неразумная
материнская любовь «забивает» ребенка, делает человека
безнравственным потребителем или честолюбивым карьеристом. С самого
детства родители делают все для него, приговаривая: «не
волнуйся, мы решим проблему». Ему заявляют, что перенапрягаться
не стоит, ибо у него не хватит сил, времени, опыта и знаний. Корни
недоверия лежат в самом детстве: ножки слабые – упадет, ручки
хилые – не удержит. А о том, что дети с возрастом по силе и
опыту могут превосходить родителей, мало кто задумывается. [7, c.349]

Заботой о детях родители, в
том числе, прикрывают собственные интересы. Постоянные рассказы
бабушек во дворе порождают страх остаться в одиночестве на старости
лет. Поэтому надо сделаться незаменимым для ребенка. Родители тебе
постоянно советуют, все их советы правильные, и без них жить ты не
можешь. Поэтому ты должен жить с родителями и постоянно о них
заботиться, потому что когда их не станет, у тебя не будет тылов и
опоры. Из-за подобной воспитательной политики у подростков стремление
доказать свою востребованность приводит к обратному эффекту. Ребенок
начинает отдаляться, тем более что вечные охи и вздохи выводят из
себя. Любое столкновение с родителями начинает вызывать раздражение

Подростковый возраст —
время проверки всех членов семьи на социальную, личностную и семейную
зрелость. Оно протекает с кризисами и конфликтами. В этот период все
скрытые противоречия выходят наружу. Подростковый возраст — возраст,
когда желание свободы превышает все дозволенные «нормативы».
[2, c.134]

Тут начинается отделение
подростка от родителей, противостояние им. Ребенок может стать
грубым, резким, критиковать родителей и других взрослых. Раньше
близкие многого не замечали в ребенке, верили в непогрешимость своего
авторитета, и вот состоялось как бы свержение их с пьедестала.
Происходит это потому, что в глазах подростка мать и отец остаются
источником эмоционального тепла, без которого он чувствует себя
беспокойно. Остаются они и властью, распоряжающейся наказаниями и
поощрениями, и примером для подражания, воплощающим в себе лучшие
человеческие качества, и старшим другом, которому можно доверить все.
Но со временем эти функции меняются местами.

В современной психологии
стили семейных взаимоотношений делятся на три основных: либеральный,
авторитарный и демократический. Первый из них обычно проявляется в
семье как отсутствие всяческих отношений и характеризуется
отстраненностью и отчужденностью членов семейного союза друг от
друга, их полным безразличием к делам и чувствам другого. В плане
воспитания это обычно находит свое выражение либо в принятии юношами
и девушками таких же принципов, либо в их полном отказе от
какого-либо усвоения родительского опыта, отчуждении от родителей.
Другой — авторитарный — характеризуется безапелляционным и
бесцеремонным отношением членов семьи, их жестокостью, агрессией,
диктатом, черствостью и холодностью по отношению друг к другу. В
подобных системах отношений стремление к свободе становится для
ребенка самоцелью, т.е. свобода ради возможности продемонстрировать
свою свободу. Вот и возникает в семье своеобразный «Бунт на
корабле». Наконец, демократическая форма взаимоотношений
предполагает сотрудничество, взаимопомощь, развитую культуру чувств и
эмоций, а также подлинное и полное равноправие всех участников
семейного союза. В семьях, где существуют доверительные отношения
между членами семьи, период взросления проходит относительно
спокойно. Очень важна атмосфера любви в семье. Человек должен быть
зачат в любви, выношен и рожден в любви, и все свое детство провести
в атмосфере любви и взаимного уважения людей. Лишенный этого чувства
человек не способен уважать своих близких, сограждан, Родину, делать
людям добро. [9,
c.311]

Ряд исследователей проблем
семейных взаимоотношений [Антонов А.И., Ковалев С.В., Столяренко
Л.Д.] выяснили, что наибольшее отчуждение между родителями и детьми
приходится на период с 17-18 до 27-28 лет. В этот период, выскочив из
родительского гнезда, едва оперившиеся «птенцы» стремятся
совершенно отгородить себя от старших. Они либо не воспринимают
советов родителей, либо имитируют внешнее согласие, сторонятся и
избегают их компании. Именно в эти десять лет дети «учатся на
своих ошибках», игнорируя чужой опыт. Для родителей же это то
время, когда они испытывают потребность общения с повзрослевшими
детьми, как с равными, чего еще несколько лет назад добивались от них
их 12-15-летние сыновья и дочки. И только ближе к тридцати годам
дети, потрепанные жизнью и наученные горьким опытом, начинают
находить общий язык со своими уже не молодыми родителями.

С целью изучения проблемы
конфликтных отношений между родителями и детьми в городе Набережные
Челны, автор провел исследование.

В
исследовании приняло 100 человек, учащиеся и рабочие, в возрасте 19 –
23 года.

Респондентам был задан
вопрос: «Сталкиваетесь ли Вы в своей семье с такой проблемой,
как конфликт «родителей – детей?» Было выявлено,
что 90% опрашиваемых сталкиваются с данной проблемой.

Далее автор выясняет, как
часто респонденты сталкиваются с конфликтом в своей семье. 40%
респондентов сталкиваются с конфликтом несколько раз в месяц.

Затем
автор выяснил причины конфликтов. Для 60% респондентов непонимание,
является причиной конфликта.

На
заданный автором вопрос – «Хотели бы Вы улучшить
взаимоотношения в своей семье?», 50% опрашиваемых ответили, что
нет, меня всё устраивает, но 40% хотели бы улучшить взаимоотношения в
своей семье.

Далее автор выяснил,
используют ли респонденты, либо будут ли использовать, методы
воспитания их родителей на своих детях.

60% респондентов ответили,
что частично используют, либо будут использовать, методы воспитания
их родителей на своих детях.

После автору стало
интересно, верят ли респонденты в существование идеальной семьи. 65%
респондентов не верят в существование идеальной семьи. 30% полагают,
что идеальная семья существует, 5% затрудняются ответить на данный
вопрос.

Таким образом, результаты
проведенного опроса по проблеме конфликтных отношений между
родителями и детьми показали, что большинство семей сталкивается с
данной проблемой периодически (несколько раз в месяц), в основном по
причине непонимания. Данная ситуация устраивает членов семьи и они
удовлетворены взаимоотношениями друг с другом. Также автор отмечает,
что большинство семей частично используют, либо будут использовать,
методы воспитания их родителей на своих детях.

Обобщая результаты
проделанного исследования по проблеме конфликтных отношений между
родителями и детьми, автор обнаружил, что данная проблема существует
и нуждается в подробном изучении, а также ее разрешении.

Далее
автор работы предлагает следующие варианты решения проблемы
конфликтных отношений между родителями и детьми:

— Необходимо, чтобы человек
мог выплеснуть эмоции, в т.ч. и агрессию не на живых людях, а на
чем-то другом.

— Чувство собственного
достоинства, к человеку относятся так, как он позволяет к себе
относиться.

— Нужно нормально
относиться друг к другу.

-Контроль над подрастающим
поколением общества, благополучие семьи; изначально улучшить
воспитание в семье, чтобы дети выросли добрыми людьми;
самовоспитание.

— Попытаться гасить в себе
недовольство и раздражение.

-
Сбалансировать систему обязанностей и прав.

-Ввести некоторые простые
правила общения, правила общежития, которые должны соблюдаться.
Например: не входить друг к другу в комнату без стука или в
отсутствие хозяина, не трогать личные вещи, не подслушивать
телефонные разговоры и т.д.

— Необходимо оставлять за
подростком право выбора друзей, одежды, музыки и т. д.

— Искренне объяснять, что
вы чувствуете, когда расстроены, но не вспоминать старых, давнишних
грехов, а говорить о сегодняшнем положении. Однако при этом никогда
не давить, не наказывать физически, не унижать.

— Создать так называемый
семейный совет, на котором решались бы многие проблемы всей семьи.

— Не требовать друг от
друга только правильных поступков, помнить, что все совершают ошибки.

— Стать терпимее к
недостаткам друг друга.

-
Постараться восстановить доверие и уважение друг к другу.

— Не
унижать, а поддерживать.

— Не
вступать в бесконечные споры, и не допускать молчаливой, “холодной”
войны.

— Уверять ребенка в том,
что вы всегда будете его любить, что гордитесь тем-то и тем-то, чего
в вас недостает.

-
Нужно стремиться к такому типу семьи, как партнерство. Именно такой
способ организации связей старшего и младшего поколений
представляется оптимальным, а не опека, диктатура или
сосуществование. И так как же этого добиться? Если мы хотим, чтобы
сын или дочь стали ближе, роднее, то первое правило гласит, не
ограждайте их от горестей и радостей взрослого человека, а делайте
соучастниками ваших переживаний. Причем делайте это прямо и смело,
давая доступные разъяснения. Не запугивайте, не сгущайте краски,
поделитесь своими надеждами. Все должно быть общее: и радость, и
слезы, и смех. Совместные переживания, надежды, мечты — все это
сплачивает семью, укрепляет ее. Пусть подросток равноправно участвует
во всех советах, решениях семьи. И его поведение будет обсуждаться
так же. Ограничения и поощрения необходимо обсудить вместе, где вы и
ребенок выскажете свое мнение. Поверьте, решение будет принято
значительно легче.

Таким образом, отношения
между родителями и детьми улучшатся. Это позволит сгладить
конфликтные ситуации и улучшить психологическую атмосферу в семье.

Литература:

1. Богданович, А.
А., Супружеская жизнь: гармония и конфликты. — М.: Профиздат, 1990.-
125с

2. Ковалёв, С. В.,
Психология современной семьи. — М.: Просвещение, 1988.- 207 с.-
ISBN:5-09-000427-7

3. Кочетов, А.,
Логинов, А., «Начало семейной жизни, Мужчина и женщина».
— Мн.: Полымя, 1988г. -448с -ISBN: 5-345-00279-7

4. Медков, В. М.,
Антонов, А. И., Семья // Социолог. энциклопедия -М.:
Изд-во
Международного университета бизнеса и управления («Братья
Карич»), 1996. — 304с.- ISBN: 5-211-03485-6

5. Немов, Р. С.,
Психология: В 3-х кн. — М.: Просвещение, Владос, 1995.- 608с. –
ISBN: 5-691-01133-2

6. Павленок, П. Д.,
Краткий словарь по социологии. — М.: ФОРУМ: ИНФРА-М, 2007.- 271с.-
ISBN:5-86225-805-1

7. Райс, Ф.,
«Психология подросткового и юношеского возраста». -
Санкт-Петербург, издательство ”Питер”, 2000 г — 656 с. –
ISBN: 5-88782-416-6

8.
Сборник: Перевод с немецкого. Фрейд А., Введение в детский
психоанализ; Норма и патология детского развития; «Я» и
механизмы защиты:– М.: Попурри, 2004. – 447 с. — ISBN:
985-6190-40-1

9. Смирнов, С.А.,
Педагогика: пед. теория, системы, технологии. Учебное пособие для
студентов.– М.: Издательский центр « Академия »,
1998 – 512с. — ISBN: 5-7695-0793-4

Основные термины (генерируются автоматически): ребенок, родитель, семья, друг, конфликт, отношение, проблема, идеальная семья, материнская любовь, метод воспитания.

Психолог рассказал, как родители благими намерениями превращают жизнь своих детей в ад

И посоветовал, как свести к минимуму извечный конфликт «отцов» и «детей»

Казалось бы, родители — самые близкие нам люди, и любовь между детьми и родителями должна быть безусловна. В детстве часто так оно и есть, однако с взрослением отпрысков нередко отношения портятся: вырастает стена непонимания, начинаются взаимные упреки, претензии, попытки манипуляций. В конце концов, общение либо сводится к формальным поздравлениям с памятными датами, либо прекращается вовсе…

Проблема «отцов» и «детей» стара, как мир, но от этого не стала менее актуальной. О том, почему со временем могут испортиться отношения с родителями и как этого избежать, мы беседуем с клиническим психологом, основателем школы психологического боя «Валаал» Валерием Ивановским.

— Валерий Валерьевич, почему нередко любовь между родителями и детьми перерастает в полную противоположность? Оговоримся сразу: речь не идет о так называемых асоциальных семьях, разговор о гражданах, считающихся вполне нормальными…

— Это действительно большая проблема: и социальная, и нравственная, и философская. На тему взаимоотношений «отцов» и «детей» на протяжении веков творили великие поэты и писатели, ей посвящено внушительное число трудов психологов (в основном фрейдистского толка). Однако проблема до сих пор не решена, несмотря на обилие рекомендаций по ее решению. Выходит, либо качество советов оставляет желать лучшего, либо эти советы не смогли пробить себе дорогу к массовому слушателю.

Я считаю, что основная причина ненормальных отношений между повзрослевшими детьми и родителями — грубые ошибки в воспитании. В психологии давно существует понятие привязанности — этим термином описывается важность первых 8 – 12 лет совместного проживания родителей и детей. И нарушение этой привязанности может вызвать серьезные проблемы в жизни ребенка — причем не только в отношениях с родителями, но и во многих других аспектах. Я бы даже сказал, нарушение привязанности в данном случае может предопределить некую трагичность его судьбы.

— Что конкретно имеется в виду под нарушением привязанности?

— Все просто: дефицит тепла и любви, который ребенок чувствует в первые годы жизни. Его причины могут быть разными. Одна история – когда ребенок нежеланный, либо мать и отец имеют какие-либо психологические нарушения (или даже психиатрические диагнозы), вследствие чего могут компенсироваться за счет подавления ребенка, через физическое или моральное насилие над ним. Не обязательно бить – достаточно регулярных уничижительных характеристик, и ребенок вырастет с глубокими психическими травмами.

Другая история – равнодушие: когда близкие по разным причинам не занимаются ребенком, объясняя это тяжелой работой, желанием устроить личную жизнь – и так далее.

— Позиция «сыт, одет, обут – и ладно»?

— Абсолютно верно. Это для ребенка так же страшно и разрушительно, как и прямые побои. Бывают и более завуалированные нарушения привязанности с очень серьезными последствиями: когда, например, ребенка отдают на воспитание няням или в детский сад, мотивируя это необходимостью выходить на работу. Я не хочу сейчас говорить об уместности и справедливости подобных оправданий, просто констатирую факт: когда столь рано разрывается психологическая пуповина между матерью и ребенком (неважно, по каким причинам), это всегда приводит к его страданиям и определенной психической деформации. И это тем более страшно, что в нашем обществе доминирует мнение, будто бы ребенок обязательно должен идти в детский сад.

— Да, и это объясняется тем, что маленький человек должен приучаться жить в коллективе, что это способствует обретению социальных навыков…

— Тезис о пользе столь раннего отрыва ребенка от семьи уже много раз опровергнут. И, наоборот, доказано, что такие эксперименты очень сильно травмируют психику ребенка, и с большой вероятностью приводят в дальнейшем к определенным проблемам. Иными словами, на начальном этапе своего развития ребенок должен получить максимум любви и заботы, все остальное он получит потом.

— А как же социализация?

— Социализация человека происходит всю его сознательную жизнь: от первого ее мгновения до последнего. Это, если можно так выразиться, базовая опция, поэтому тут не может быть недостатка навыка, который не будет восполнен потом. При этом существует понятие сензитивных периодов — наиболее благоприятных периодов для развития тех или иных качеств. И если ребенок до шести лет не получает необходимую порцию любви, заботы и ласки от родителей, благодаря чему формируется уверенность к себе и уверенное отношение к жизни – это впоследствии не восполнится ничем. Поэтому, лишая ребенка этих необходимых вещей, мы сами закладываем в его жизнь определенный конфликт, который может «прорваться» потом, в том числе, и в отношениях с родителями.

— Боюсь, ваш взгляд на детские сады будет неоднозначно воспринят современными родителями…

— Исследования говорят о том, что детишки, до школы воспитывавшиеся в своих семьях, психологически крепче, устойчивей и гармоничней тех, кто ходил в детский сад, а возможные пробелы в знаниях, как правило, быстро восполняются. Вообще детсады получили мощный толчок к развитию после революции и гражданской войны – когда каждый трудоспособный гражданин должен был работать, чтобы способствовать восстановлению страны. Такая же ситуация сложилась и после Великой Отечественной – необходимо было заново отстраивать разрушенные города и предприятия. Сейчас дела обстоят иначе и, как мне кажется, можно обойтись без чрезвычайщины. Ну а вопрос, почему большинство матерей в современной России вынуждены отдавать детей в детсады, чтобы идти зарабатывать, наверное, следует адресовать не психологу.

— Наряду с недостатком внимания и перекладыванием ответственности за воспитание своих детей на других, встречаются и прямо противоположные ситуации: когда ребенок в буквальном смысле загружен и, если можно так сказать, завоспитан. Что предпочтительнее? Или, как говорят в народе, хрен редьки не слаще?

— Еще в народе говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад. И нередко родители, как они думают, из самых лучших побуждений, навязчиво пристраивают своих детей во все кружки и секции, которые найдут: игра на гитаре, фотокружок, музыкальная школа, танцы, коньки… В реальности же это больше всего похоже на попытку компенсировать какие-то свои внутренние потребности и желания за счет детей. Вроде того: я не стал великим пианистом — так пусть мой сын станет. А что у сына к этому нет ни способностей, ни, самое главное, желания — это уже никого не волнует. И чем раньше это начинается, тем больший ущерб наносится ребенку.

Предвижу, как и в случае с детскими садами, гневные филиппики в свой адрес: мол, как же так, ребенок должен развиваться! Но прежде, чем громко возмутиться, вспомните себя, знакомых, родственников: наверняка отыщете хоть один похожий пример. Подумайте: что из знаний, полученных ребенком в этих кружках, пригодилось ему во взрослой жизни? Думаю, в 99 процентах случаев — ничего. Насильственно вдолбленные бесполезные знания и навыки в подростковом возрасте, как правило, забываются, но при этом перегруженный всем этим в детстве ребенок не получает должной любви и заботы, которая нужна ему более всяких кружков, ведь это в дальнейшем определит его характер и отношение к миру. Понимаете? Кататься на коньках или играть на гитаре ребенок научится позже, если захочет, конечно. А недостаток родительской любви и тепла невосполним.

— Но ведь в шесть-семь лет дети в любом случае идут в школу.

— К этому возрасту малыши «дозревают» до обучения в коллективе. Это уже следующий сензитивный период, когда начинается развитие мышления на основании научных, а не житейских понятий, когда развиваются высшие психические функции: произвольное внимание, произвольная память, осознанное использование речи – и другие. Но первые шесть-семь лет, подчеркиваю, ребенку более всего нужны любовь, внимание и забота.

— Чаще всего проблемы в отношениях с родителями начинаются в так называемом переходном возрасте. Однако у одних эти проблемы впоследствии нивелируются, а у других перерастают в трагедию. Почему?

— Есть так называемый этап сепарации – когда, взрослея, ребенок должен сепарироваться, отделяться от родителей. Очень многим родителям, особенно если в их отношениях с детьми присутствовали описанные выше проблемы, очень тяжело нормально воспринимать процесс сепарации. В ответ на «взрослые» потуги своего ребенка они постоянно говорят ему, что он еще мал, что он ничего не понимает. А подросток 14-16 лет очень раним, он крайне чувствителен к тому, что близкие не воспринимают его как взрослого.

«Огня» ситуации добавляет и то, что родители нередко разговаривают со своими выросшими детьми с позиции двойных стандартов. Когда он делает что-то, что не укладывается в некие рамки, его упрекают: «Ты уже взрослый, ты должен…» Это всегда связано с каким-то долженствованием. Но когда подросток пытается быть взрослым с точки зрения его восприятия – пойти на дискотеку, в клуб, попробовать что-то – ему заявляют, что он для этого еще мал.

У молодого человека или девушки в такой ситуации, говоря по-простому, взрывается мозг: так маленький он или взрослый? Пиетета и уважения к родителям это, конечно же, не добавляет.

Еще одна возможная причина нарушения процесса сепарации – отставание родителей от своих детей в своем внутреннем развитии и восприятии современного мира. Ребенок приходит в мир и «запечатлевает» его таким, какой он есть сейчас, а у его родителей этот процесс проходил в среднем на 20 лет раньше. Забота о хлебе насущном, бытовая рутина, а подчас и банальная лень не позволяют старшему поколению следить за изменениями в мире, и это тоже порождает коммуникационные проблемы.

— Получается, что повзрослевший ребенок, по сути, возвращает родителям сторицей то, что он получил от них в детстве?

— Безусловно, да. И, как бы неприятно для людей старшего поколения это ни звучало, многие вопросы о недостойном (по их мнению) поведении их детей в первую очередь стоило бы адресовать себе.

— Подытожим. Что делать родителям, чтобы максимально избежать возникновения проблем в отношениях с повзрослевшими детьми – понятно. А как быть взрослым детям, когда отношения с родителями, казалось бы, испорчены попытками манипуляций, упреками и претензиями?

— В практиках очень многих психотерапевтических школ осознание проблемы – само по себе очень важный инструмент лечения. Факт осознания говорит о том, что человек видит и понимает проблему не искривленно, не через призму своих комплексов, а так, как она есть. В данном случае мы просто должны сказать себе: «Да, родители, возможно, допускали вольные и невольные ошибки в отношениях с нами в раннем детстве. Но то, что они сделали, в любом случае находится в прошлом. А сейчас я самостоятельный человек, который в состоянии отвечать за все, что со мной происходит на основе своих осознанных мыслей и эмоциональных реакций, на формирование которых уже не влияют ошибки моих родителей. И если меня что-то в моей жизни не устраивает, я могу начать менять это к лучшему уже сегодня. Каковы бы ни были мои отношения с родителями в прошлом, я благодарен им за то, что они подарили мне жизнь, и за все их прощаю». На этом успокоиться, и дальше подходить к решению вопроса с исключительной любовью и уважением к тем, кто дал нам жизнь.

Любовь и уважение к родителям в данном случае отнюдь не означают, что вы должны действовать во вред себе, своей семье. Нельзя позволять им решать свои проблемы за ваш счет, также нужно пресекать попытки манипулировать вами. Постарайтесь, понимая их мотивы, помочь им преодолеть свои комплексы, но исключительно через дружеское участие, симпатию и, самое главное, с любовью.

Как выстроить гармоничные отношения с ребенком: несколько советов

Быть родителем – нелегкая работа. К такой работе нужно быть готовым заранее. Поэтому читайте специализированные книги, не исключайте психологических тренингов и семейных терапий. Только не забудьте, что обращаться необходимо к квалифицированным специалистам с хорошей репутацией.

Советы и теории, конечно, здорово, но к каждому ребенку нужен свой индивидуальный подход. Выстраиваете свои взаимоотношения с ребенком, уделяйте ему больше времени, заинтересовывайте окружающим миром, разговаривайте обо всем, относитесь к нему, как к равному, но помните, что вы должны оставаться авторитетом и примером в его глазах. Мы предлагаем вам несколько советов, воспользовавшись которыми можно построить гармоничные отношения с ребенком:

Никогда не кричите на своего ребенка и тем более не поднимайте на него руку.


Запомните, крик и шлепок — это сигнал беспомощности и слабости. Ребенку крик можно простить, ведь он маленький и беспомощный. Но как оправдать крик (а уж тем более поднятие руки) взрослого человека? Кричащих родителей дети воспринимают как неуверенных в себе, нестабильных людей, от чего им становится страшно. Ребенок привыкает к эмоциональным реакциям и сам ими пользуется, поэтому начинает плакать, бить ногами по полу, впадать в истерику. В большинстве случаев эмоциональная нестабильность встречается у детей, чьи родители не умеют держать себя в руках. Вот несколько советов, что можно с этим сделать:


1. Договаривайтесь с ребенком. Если его отказы (погулять, поесть, пойти в школу) заставляют вас впадать в истерику, сделайте ему предложение, от которого он не сможет отказаться. Например: если он быстро соберется на прогулку, то сегодня сможет смотреть мультики не час, а полтора часа.


2. Не реагируйте. Подавляющее большинство детских истерик имеют абсолютно демонстративный характер. Так ребенок пытается вызвать у родителей эмоции. А вы покажите, что вам это неинтересно и займитесь своими делами. Например, почитайте журнал или книгу, пока малыш не успокоится.


3. Попробуйте отвлечь ребенка. Самое страшное для родителей, когда ребенок начинает впадать в истерику в общественном месте. Очень сложно удержать себя в руках, когда видишь кругом осуждающие взгляды. Но нужно. Во-первых, в чем бы ни была проблема, успокойтесь сами, сделайте глубокий вдох, досчитайте до 10. Во-вторых, в этом случае также актуален совет «не реагировать» и попытаться продолжать путь дальше. Но часто это практически невозможно, потому что ребенок может вырываться. Тогда остановитесь, помолчите какое-то время, а потом начните рассказывать ребенку какую-нибудь захватывающую историю. Он кричит и брыкается, а вы ему тихо про восстание машин. Или покажите что-нибудь интересное, что точно его отвлечет. Конечно, это не всегда может помочь, но, возможно, со временем методом проб и ошибок вы выработаете собственную тактику.

Примите тот факт, что у вашего ребенка есть личная жизнь.


Со временем у вашего ребенка появляются друзья, влюбленности, свои компании, интересы и т.д. Родители очень любят все это контролировать, а иногда и заводить допросы на предмет «что это за мальчик» и «где его папа работает». Дети же, как и взрослые, не в восторге от того, что самые интимные подробности их взаимоотношений со сверстниками оказываются предметом обсуждения. Хотите, чтобы ваш ребенок делился своими личными переживаниями и рассказывал вам о новых знакомых, начните с себя:


1. Установите с ребенком дружеский контакт. Попробуйте говорить не серьезным тоном или нравоучениями, а легко и непринужденно. Просто спросите: «Ну как там твои новые друзья?». Если захочет – расскажет, не захочет – оставьте на время эту тему. А вернуться к ней можно, например, через несколько дней: «Я сегодня видел(а), как ты шел вместе с симпатичной девушкой/как вы с друзьями над чем-то смеялись (над чем?)» или «Твой друг кажется серьезным молодым человеком»… Даже если это не так, ваш ребенок сам это опровергнет и так может начаться долгий доверительный разговор.


2. Старайтесь никогда не отзываться плохо о друзьях вашего чада. Это подорвет его доверие и к вам, и к собственным друзьям. Если вы все-таки уверены, что компания плохая, попытайтесь поговорить об этом в комфортной для вас обоих ситуации. Узнать, чем эти люди привлекают вашего ребенка, попытаться найти альтернативу. И помните, запрет без всякого разбирательства – самый плохой вариант.


3. Позвольте ребенку иметь свое личное пространство. Не читайте его дневников, переписок, входите в его комнату только со стуком. Покажите свое уважительное отношение и ребенок начнет уважать ваше мнение. Для детей очень важна личная территория — иначе они вырастают невротиками.


4. И самое сложное для многих родителей – не бойтесь появляющейся сексуальности вашего ребенка-подростка и не вмешивайтесь в его первые серьезные отношения. Здесь нужно быть крайне осторожным, потому что любой неверный шаг может иметь катастрофические последствия. В идеале, конечно, подружиться с объектом его влюбленности. Приглашать домой, проводить немного времени вместе за чашкой чая, позволять им закрываться в комнате. Это нормально. Конечно, не забудьте дать своему ребенку полную информацию о сексуальных отношениях, средствах контрацепции, последствиях незащищенного секса и т.д. И помните – правильно выбранная подача информации – залог ее правильного усвоения.

Не давите на своего ребенка и не пытайтесь сделать его гением.


Этот пункт может многим показаться спорным. Психологи считают, что родительская амбициозность прочно обосновалась в нашем менталитете. Для многих родителей школьные успехи — это отражение их собственных побед. Нереализованность в жизни заставляет таких пап и мам свято верить, что ребенок обязан быть «самым-самым». Но оказанное на него давление сыграет с ребенком злую шутку: в будущем он не научится нести ответственность за себя, либо взбунтуется, либо взрастит в себе потребность всем услужливо угождать. И помните, “гениальность” – это не синоним “счастья”.


Вместо требований:


1. Принимайте ребенка таким, какой он есть. Пусть он выше «троек» не поднимается, и золотая медаль ему не светит, но у него есть другие таланты. Выясните, что ему интересно, что получается лучше всего, и направьте его этой дорогой.


2. Выстройте правильную психологию: учеба — это обязанность ребенка. Чем раньше на его плечах будет висеть ответственность за оценки, тем независимее и сильнее он станет в будущем. Учеба – это такая же работа. Вы же стремитесь к тому, чтобы ваша работа была вам интересна и приносила результат. Также нужно настраивать и ваше чадо на учебу.


3. Позвольте ребенку иметь возможность всегда обратиться к вам за помощью, но никогда ее не навязвайте и не пытайтесь все делать за него. Лучше обсуждайте вместе прочитанные произведения, физические явления, химические опыты, географические открытия. Давайте ребенку немного дополнительной интересной информации, тогда у него лучше будут укладываться и базовые знания.


4. Не зацикливаете ребенка на оценках. В нашей стране нездоровое отношение к детской успеваемости. В Европе и Америке на родительских собраниях разговаривают в первую очередь о психологии ребенка и его личных качествах, только к концу переходя к отметкам. Мы, к сожалению, не можем перестроить моментально всю российскую систему образования, но зато можем помочь ребенку внутри семьи.

Эти простые правила легко запомнить, но бывает сложно реализовать. Главное – все ваши действия и слова должны основываться на любви, терпении, уважении и взаимопонимании.

Фото: Shkolamudrosti.ru

Роль родителей в формировании личности ребёнка

Давыдовская Н.А.

Врач-невропатолог,

кандидат психологических наук,

лауреат премии М.Ломоносова

«То, что в детстве с нами обращаются определенным образом,

определяет наше представление о будущем и взаимодействие с

нашим взрослым миром»

В. Вульф /4/

«По сути дела, родители – это те же дети, они живут рядом со своими родителями (теперь бабушками и дедушками), которые по – прежнему учат их, как жить»

В. Сатир /8/

Семья и ее роль

Роль семьи в становлении личности человека первостепенна и неоспорима. В семье ребенок вначале осознает свое физическое окружение, познавая с помощью всех органов чувств окружающий мир, наполняет свой разум образами близких людей, предметов, явлений природы и связанных с ними переживаний. В семье ребенок получает удовлетворение базовых потребностей /7/, усваивает ценностные ориентации, культурные и национальные традиции. В идеале и первый духовный опыт ребенок получает в семье: в форме религии или отношения к природе.

Ребенок – это творение родителей. Важно, чтобы родители осознавали это и воспринимали воспитание как творческий процесс.

Семья – это вселенная для ребенка, а родители – как два солнца в ней. Каждый младенец и маленький ребёнок должны почувствовать себя центром вселенной, по крайней мере, на какое-то время (Heinz Kohut). Хайнц Кохут фокусировал внимание на «отражении», при котором младенец смотрит на мать и видит своё «я» отражённым в её радостном взгляде. Так ребёнок чувствует свою самоценность. Второй нормальный процесс – «идеализация», которая начинается с узнавания ребёнком своего родителя или другого любимого человека. Ребёнок нуждается в идеализированном образе родителя, который соответствовал бы эталону родителя, заложенному в генетической памяти. Позитивные образы отца и матери во внутреннем мире ребёнка – основа психики и залог здоровья. «Да, личности отца и матери формируют первый и, очевидно, единственный мир человека, пока он маленький ребенок», – пишет К.Юнг. /1/

Образы родителей доминируют в сознании ребенка, во многом определяя характер его взаимоотношений с людьми и социальное функционирование в течение всей жизни, оказывая влияние на психическую стабильность и телесное здоровье. Родительские образы включают, с одной стороны, лично приобретённый образ собственных родителей, а с другой – родительский архетип. Эти архетипы – первообразы Отца и Матери – обобщенные образы всех матерей и отцов прошлого, которые заложены в бессознательном ребёнка. «Эти самые обычные и вечно повторяющиеся реальности создают мощные архетипы, постоянную деятельность которых можно по-прежнему непосредственно распознать повсюду даже в наше полное рационализма время»./2/ Родительские архетипы (первообразы) включают позитивный и негативный аспекты.

Углубленные размышления К.Г. Юнга о роли родительских образов /1/ приводят к выводу, что проекции первообразов Отца и Матери (архетипов) играют важную роль в становлении и стабилизации психики человека.

Образы родителей и их значения

Восприятие ребёнком своих родителей меняется в различные периоды жизни, соответственно, и образы их претерпевают изменения. Рассмотрим динамику формирования родительских образов в разные возрастные периоды: период раннего детства, период полового созревания, период взросления и период утраты родителей.

В раннем детстве, когда сознание ребенка еще развито слабо, родители (в первую очередь, конечно, мать) воспринимаются в более или менее бессознательном состоянии, архетипически. Мать – это источник благоденствия, расслабления, стабильности, по сути – источник жизни, а отец – динамичный, властный, олицетворяет защиту и побуждает к действию. Образы конкретных родителей фрагментарны в восприятии маленького ребенка. «Постоянное присутствие матери сливается с каждым моим воспоминанием. Ее образ неразрывно соединяется с моим существованием, и потому он мало выдается в отрывочных картинах первого времени моего детства, хотя постоянно участвует в нем», – написал С.Т. Аксаков в своем произведении «Детские годы Багрова – внука».

Проецирование в раннем детстве архетипов Отца и Матери на своих родителей объясняет идеализацию родителей (мама – самая красивая, а папа – самый сильный) и чрезвычайную чувствительность ребенка к несоответствию между бессознательным идеалом и реальными родителями. И чем больше поведение родителей противоречит их воспитательным установкам, тем противоречивее образы родителей в сознании ребенка, тем большая опасность для него возникновения невроза и соматических заболеваний. Образы родителей формируются в сознании ребенка через органы чувств в непрерывном пространственно-временном континууме, поэтому не так важно, что родители рекомендуют, а важно как они поступают сами. Следовательно, более зрелые и любящие родители являются объектами адекватного проецирования архетипов Отца и Матери и залогом психологического и соматического благополучия ребенка. Восприятие ребенком таких родителей сопровождается гаммой положительных эмоций, а формирование родительских образов происходит под влиянием преимущественно позитивной проекции архетипов Отца и Матери.

В последующей жизни архетипические образы Отца и Матери уступают индивидуальным образам конкретных родителей, но в бессознательном они остаются могущественными первообразами, которые обнаруживают свое влияние в течение всей жизни. С развитием индивидуального сознания уменьшается важность родительской личности, теряется чувство непосредственной связи и единства с родителями. В идеале «из образа родителей выделяется архетип взрослого человека, образ мужчины, каким его с давних времён знала женщина, и образ женщины, который тысячелетиями носит в себе мужчина» /2/. Взаимное проецирование этих архетипов делает возможным создание семьи, но родительские образы могут оказывать влияние на выбор конкретных носителей проекции мужского и женского начала. Доминирование родительского образа обнаруживается, если при выборе любимого человека решающим фактором было позитивное или негативное сходство с родителями /2/. Когда в семье появляются дети, мужчины и женщины осваивают роли отца и матери и, в свою очередь, становятся воплощением первообразов Отца и Матери для своих детей. Теперь они – взрослые люди. Образы их родителей связаны с конкретными родителями, а архетипы стабилизированы проекцией: архетипа Матери – на семью, церковь, природу, вселенную, архетипа Отца – на закон, общество, нацию. Эта динамика сохраняется, пока родители живы, и меняется, когда родители уходят. В периоде горевания исчезают остатки относительной инфантильности, укрепляется позиция взрослого и родителя своим детям. Образы ушедших родителей очищаются от житейского налета, вновь идеализируются, погружаются в бессознательное и, возвращаясь к первообразам, приобретают свойства символа.

Положительные родительские образы – символы родителей помогают стабилизировать психику индивидуума в трудных жизненных ситуациях. Оживляя в памяти положительно окрашенные символы, человек бессознательно активизирует сопутствующую им положительную энергию.

Отрицательный образ родителя и его влияние на психику ребенка

Иначе складывается динамика родительских образов в сознании человека, воспитанного родителями, которые были невротизированы, испытывали страхи, гневались, манипулировали близкими, проявляли лицемерие, безнравственность, беспринципность, а свою незащищенность компенсировали отчужденностью или тиранией в семье. Такие родители становятся источником страдания для ребенка, даже если и «по-своему» любят его. Отрицательные эмоции от общения с такими родителями становятся причиной создания отрицательных их образов в разуме ребенка. К.Г. Юнг высказался однозначно: «Всегда, когда маленький ребенок демонстрирует симптомы невроза, не стоит терять много времени на исследование его подсознания. Нужно начать исследование в другом месте, в первую очередь у матери, ибо родители, как правило, являются или прямыми источниками неврозов у детей, или, как минимум, важнейшей составной частью этого источника» /1/.

В таких случаях индивидуальные образы конкретных родителей формируются под влиянием, в основном, отрицательного аспекта архетипа Отца или Матери – в расщепленном варианте. И теперь реальные родители воспринимаются только через призму отрицательного родительского образа. Позитивный аспект родительского образа остаётся в бессознательном и может быть спроецирован на кого-то из родственников, или на чужого человека, проявившего интерес и сочувствие к ребенку, или на группу лиц, или на домашних животных. Отношения с родителями в таких случаях осложняются из-за проекции на них отрицательных чувств, возможны побеги из дома, бродяжничество, проявление агрессии. Социализация такого ребенка крайне затруднена. В других случаях ребенок может замкнуться на себе, создать свой собственный мир. Тогда он формально общается с близкими, проявляя конформность и чудеса манипуляции. Проекции архетипов, осевшие в личном бессознательном ребенка, при слаборазвитом детском сознании оживляют бессознательные процессы, наполняя их энергией. Клинически у ребенка это может проявиться переоценкой своей личности, пренебрежительным, презрительно-снисходительным отношением к родителям, которые не вызывают у него уважения, высокомерием, безудержным фантазированием с элементами сказок, мифов, иногда космического содержания, и, конечно, девиантным поведением, когда отрицательные образы значительно оживляют архетип тени. Повзрослев, такой человек весь негатив и подавленную агрессию, накопленные в родительской семье, бессознательно проецирует на окружающий мир, окрашивая вселенную в мрачные тона. Индивидуум испытывает неуверенность в себе, безотчетный страх перед незнакомыми людьми, администрацией и силовыми структурами, недоверие к окружающим людям и бессознательно занимает оборонительную позицию в обществе. Отрицательные эмоции вызывают напряжение в нервной системе и приводят к психосоматическим заболеваниям.

Схема функционирования родительских образов в разные возрастные периоды помогла мне ретроспективно проанализировать случаи из моей врачебной практики.
Примером может служить следующее наблюдение: пациент С., 22 лет, обратился ко мне как невропатологу с жалобами на постоянную головную боль, внутреннее напряжение, резко выраженную раздражительность, возбудимость, тревожность и ощущение, что незнакомые люди на улице проявляют злобность по отношению к нему: «косо смотрят», что вызывает желание вступить в драку.

Объективно выявлены эмоциональная и вегетативная неустойчивость, повышенная потливость, покраснение лица, груди при эмоциональной нагрузке, дрожание рук, повышенное артериальное давление.

С. пришёл в сопровождении матери. В отношениях сына и матери была заметна напряжённость. В дальнейшей беседе обнаружилась агрессия по отношению к родителям. В детстве они, желая видеть его отличником, наказывали за плохие оценки и заставляли делать уроки до 4-5 часов утра. А теперь, когда он самостоятельный человек и сам зарабатывает себе на жизнь, родители продолжают контролировать его поведение, устраивают скандалы (особенно мать), если он задерживается, даже если предупредил об этом по телефону. В последние 2 года неоднократно в драках получал травмы головы без потери сознания.

Было проведено лечение сосудистыми препаратами и психотерапия, оказавшее положительный эффект. Пациент с удивлением заметил, что перестал ощущать агрессию со стороны окружающих людей и свободно чувствует себя в обществе. Исчезли головная боль и внутреннее напряжение, уменьшились эмоциональная и вегетативная неустойчивость, нормализовалось артериальное давление.

У взрослых при сформированных отрицательных родительских образах позитивный аспект родительского образа бессознательно проецируется на авторитеты, на лиц, старших по возрасту или служебному положению, вместе с неоправдавшимися в родительской семье ожиданиями любви, эмоциональной поддержки, одобрения, похвалы, что может стать основой зависимого поведения с манипуляциями и угодничеством.

При резко выраженном разобщении с близкими людьми и оживлении архетипа тени в бессознательном, архетипы Отца и Матери могут быть спроецированы на асоциальных личностей и криминальные авторитеты. Такой индивидуум обретает силу и уверенность в рамках сомнительного «братства», и находится в оппозиции к обществу и закону.

Влияние родительского комплекса на будущие поколения

Когда мужчина и женщина с проблемными родительскими образами в разуме создают семью, они могут бессознательно проецировать на своих супругов или их родителей позитивный аспект родительского образа вместе с бессознательными ожиданиями идеального отношения к себе, но переносят в новую семью модель своего поведения в родительской семье. Эта бессознательная противоречивость становится источником напряжения во взаимоотношениях и основой конфликта. В других случаях отрицательный родительский образ проецируется на супруга (супругу) или его (её) родителей. Часто такой перенос проекции способствует идеализации собственных родителей, что поддерживает инфантильность индивида.

Бывает, что мужчина, лишенный в детстве материнской любви и ласки, может бессознательно проецировать идеальный образ матери на жену, обнаруживает инфантильное поведение и даже испытывает неприязнь к своему ребенку, бессознательно ревнуя его к матери, как это нередко происходит со старшим ребенком в семье по отношению к младшему. 

Женщина, которая была лишена в детстве эмоциональной близости с матерью и испытывала большую привязанность к отцу, создавая семью, может проецировать на супруга не только мужское начало, но и идеальный образ отца, что может стать причиной сексуальных нарушений и эмоциональной зависимости. У лиц, имевших в детстве конфликтные отношения с родителями противоположного пола, отрицательный аспект мужского или женского начала (анимы или анимуса) проецируется в его личное бессознательное, что приводит к внутреннему конфликту, скрытой или явной неприязни к лицам противоположного пола, конфликтным отношениям в семье или к частой смене партнера в поисках идеала/2/. Известно, что став взрослым, индивидуум часто проявляет качества того родителя, с которым был в конфликте в детстве (явном или скрытом) и чей образ был более значим для него. Мужчина, который в детстве защищал мать от побоев отца, в роли мужа избивает свою жену. Женщина, страдавшая в детстве от эмоциональной сдержанности своей матери, в роли матери отказывает в ласке и похвале своему ребенку. Теперь и это поколение родителей не может быть адекватным объектом проецирования архетипов Отца и Матери для своих детей, что способствует формированию отрицательных родительских образов в их разуме. Кроме того, возможно наследование ребенком отрицательного родительского образа и тогда достаточно даже однократного злоупотребления родительской властью (ведь идеальных родителей нет), чтобы этот ребенок стал воспринимать родителя только через призму отрицательной проекции. Таким образом, родительский комплекс передается из поколения в поколение /2/.

К.Г.Юнг в лекциях, прочитанных в Лондоне в мае 1924г., приводит множество ярких и убедительных примеров, когда родители бессознательно становились причиной неврозов у своих детей, а дети бессознательно перенимали негативные установки своих родителей или являлись объектами бессознательных родительских проекций мужского и женского начала /1/.

Утрата родителей: что меняется?

Индивидуумы с родительским комплексом психологически относительно стабильны, пока родители живы. Негатив в разуме, связанный с отрицательным родительским образом, проецируется на конкретного родителя и конфликт осознаваем. При утрате родителей их образы погружаются в… «иной мир» коллективного бессознательного, где они продолжают иметь ту же дезинтегрирующую склонность к образованию проекций, что и раньше»(1). Конфликт продолжается, но уже не осознаваемый. Стабилизирующим фактором остается бессознательная проекция позитивного аспекта родительского образа на значимых для индивидуума лиц из своего окружения. В случае, если конкретные носители этой проекции будут вести себя по отношению к индивидууму также, как его собственные родители (что естественно, так как они не знают о возложенных на них ожиданиях и не собираются им соответствовать), или индивидуум внезапно разочаруется в своем кумире, или потеряет его, может наступить острая дезинтеграция личности по типу психоза, или продолжительная депрессия, или психосоматическое заболевание. «Как при внезапном растворении такой проекции, так и при внезапном впадении в безотцовщину, в состояние сиротства, можно в отдельных случаях получить опасные последствия из-за внезапной активации бессознательного, всегда сопровождающего это впадение» /1/.

Примеры из моей практики.
Пациентка З., 38 лет, выросшая без отца, многодетная мать, с обожанием относилась к своему супругу, который был старше нее на 25 лет, преданно ухаживала за ним, когда он болел. После его смерти, потеряв опору, впала в депрессию, и через 2 года представляла собой жалкую, седую, резко постаревшую женщину, вся жизнь которой осталась в прошлом.

Пациентка С., 49 лет, домохозяйка, мать сына – инвалида, после трагической гибели своего супруга обращалась к врачам с многочисленными жалобами на здоровье и производила впечатление растерянного ребёнка. Лечение оказалось безуспешным, прогрессировали заболевание почек, дегенеративные изменения сетчатки глаз, депрессивный синдром. Через 2 года пациентка потеряла зрение и получила инвалидность I группы.

Пациентка Т., 50 лет, в детстве долго болела после смерти матери, а в юности – после смерти бабушки. Ухудшение здоровья наступило в 43 года после смерти свекрови. В возрасте 46 лет, после смерти отца, с которым с детства была в конфликтных отношениях, ее самочувствие резко ухудшилось из-за прогрессирующей недостаточности мозгового кровообращения с поражением сетчатки глаз и снижением зрения. Была физически ослаблена, эмоционально подавлена. Увлеклась психологией и почувствовала опору в ведущей семинаров. В течение года состояние здоровья значительно улучшилось. В 49 лет, разочаровавшись в своем кумире, перенесла эпизод дезинтеграции личности с кратковременным регрессом в 5 летний возраст (когда была жестоко наказана отцом без объяснения причин). Произошёл доступ энергии из бессознательного по типу «Кундалини», с активизацией архетипа самости, ощущением единства с божественным источником, спонтанными эпизодами трансперсональных переживаний. Пациентка сохраняла связь с реальностью и воспринимала происходящее с ней как «внутренний исцеляющий процесс». В течение 7 дней кризоподобно реализовался «целебной компенсаторный эффект», «реализация самости», «процесс индивидуации», описанный К.Г. Юнгом/1/, с восстановлением саморегуляции организма и спонтанным излечением от ряда психосоматических заболеваний. В дальнейшем произошли положительные изменения в жизни и творческий подъем.

В случаях затянувшейся после подросткового возраста проекции архетипов Отца или Матери на конкретных родителей взросление индивидуума нарушается. Образ матери, реже отца, доминирует в сознании человека настолько, что он не способен создать собственную семью, а при потере родителей впадает в депрессию или заболевает физически.

Франсуа Мориак в повести «Матерь» так охарактеризовал это состояние: «стоило угаснуть материнскому солнцу, и сын оказался вращающимся в пустоте – планета, сбившаяся с орбиты».

Пример из практики: пациентка К., 50 лет, не создавшая собственной семьи, жила с заботливыми родителями. Смерть матери пережила адекватно, а после смерти отца в течение 6 месяцев находилась в депрессивном состоянии с психомоторной заторможенностью, затем стала возбужденной, многословной, суетливой, с трудом справлялась со служебными обязанностями. Периодически получала лечение и освобождение от работы в связи с повышением артериального давления. Через год её психика стабилизировалась, улучшилось физическое состояние. Вероятно, положительное влияние оказало расширение контактов с родственниками. Этот пример ценнен для меня тем, что я непосредственно наблюдала, как в течение года роль позитивной принимающей матери в некоторой степени взяли на себя коллеги по работе. Их молчаливое сочувствие, эмоциональная поддержка и подстраховка в выполнении должностных обязанностей немало способствовали выздоровлению их страдающей коллеги.

Предложенный обзор динамики родительских образов позволяет представить проявление родительского комплекса у индивидуумов, воспитанных в неполной семье или в детском доме.

Необыкновенная девочка

Случай из моей практики, который дал мне дополнительный материал к этой статье: Л. 12-и лет стала настолько истеричной и агрессивной, что была отстранена от занятий в школе. Поведение ребёнка расстроилось после ухода из семьи отчима. Л. его очень любила, считала отцом и нуждалась в нём. Отчим хорошо относился к девочке и не отказывал в общении, но родные Л. стыдились, что она «бегает к неродному отцу и надоедает ему».

Мать Л. была занята на работе в течение дня, а за детьми присматривали две бабушки. Дети раздражали обеих бабушек, из-за чего у них были конфликты между собой и с матерью детей (у Л. был младший брат).

Мое общение с Л. продолжалось около 3-х месяцев. Она охотно посещала сеансы психотерапии. Я понимала, что ребенок психологически очень пострадал. Во-первых, Л. была покинута родным отцом в раннем детстве, во-вторых, оставлена отчимом, на которого она проецировала архетип отца. Роль мамы выполняют бабушки, которые относятся к ребёнку негативно. Идеализированная мама фактически отсутствует, а негативная мама – рядом, т. е. налицо расщепление материнского образа: негативный аспект проецируется на бабушек, а позитивный аспект вытеснен в бессознательное. Отрицательный родительский комплекс активизировал архетип тени, что стало основой девиантного поведения. Учитывая напряженную обстановку в семье, я сознательно расширила границы общения, предложив девочке между сеансами звонить мне в любое время, если у нее возникнет такая потребность. Л. с энтузиазмом восприняла это предложение. Она часто звонила мне и даже приходила в мой кабинет, если ей хотелось пообщаться: «сообщить умные мысли», как она говорила. Я ей купила красивую тетрадь и попросила записывать в нее эти умные мысли. Она охотно выполняла эту инструкцию, а потом мы вместе с ней размышляли над этой информацией.

Расширение общения было односторонним. Я ей не звонила, не контролировала ее поведение, а наблюдала за тем, как постепенно повышались самооценка и ощущение значимости у ребенка. Переломный момент в психотерапии произошел спонтанно. Ко мне в кабинет зашла коллега-врач. Она увидела рисующую девочку и спросила с улыбкой, кто такая эта девочка. Я ответила, что мы обсуждаем с ней сложные жизненные вопросы. «Это что, такая девочка необыкновенная, что ты с ней возишься?» – спросила коллега. «Да», – подтвердила я. «Стала бы я возиться с ней, если бы она не была такой необыкновенной».


Девочка подняла голову от рисунка, вскочила и со слезами на глазах бросилась ко мне на грудь. «Вы правда считаете, что я необыкновенная?» – спросила она со страстью. «Конечно», – ответила я, приобняв ее, – «я считаю, что ты необыкновенная и очень способная». Лицо Л. засветилось от радости.

И вот наступил день, когда Л. зашла ко мне в кабинет со значительным выражением лица и задала вопрос: «Как вы считаете, может один человек с помощью добра помочь другим людям стать добрыми?». Я высказала предположение, что, видимо, она представляет, как это сделать. Девочка стала увлеченно рисовать. Она нарисовала квадрат, в правом нижнем углу обозначила кружочком и солнцем доброго человека, а по остальным углам квадрата обозначила кружочками недобрых людей. «Добрый человек может поделиться добром с этими людьми», – сказала она и нарисовала солнышки над кружочками, обозначавшими недобрых людей. «Когда все люди добрые, это – счастье», – сказала она и нарисовала в центре квадрата солнце. Л. была очень довольна проделанной работой и решила, что эта картинка навсегда останется с ней – в душе. Это было наше последнее занятие. Она пришла еще раз, чтобы подарить мне нарисованную ею картинку – цветок розы. Л. вернулась в школу и успешно закончила учебный год. Мне она больше не звонила. Через месяц она принесла книгу, которую я давала почитать ее бабушке. Девочка выглядела уверенной и независимой. Она больше не нуждалась в моей поддержке.

Судя по символике последнего рисунка, девочка интегрировала позитивный образ отца в виде солярного символа (солнце – один из символов архетипа Отца). Активизации позитивного аспекта материнского образа способствовала взятая мною роль принимающей, хорошей мамы. Расщепление родительских образов – внутренних родительских объектов – было устранено, связь с архетипами Отца и Матери адекватно восстановлена. Изменилась внутренняя реальность ребёнка. Образы родителей стали человечнее, что помогло Л. принять своих близких такими, какие они есть в реальности. Восстановилось душевное равновесие девочки и кризис был преодолен.

Влияние родителей и связанных с ними переживаний на становление личности существенно дополняется генетическим наследованием, врожденной способностью к образованию комплексов.

«Поэтому родительский комплекс есть не что иное, как проявление столкновения между действительностью и непригодным в этом смысле свойством индивида. Следовательно, первой формой комплекса должен быть родительский комплекс, потому что родители – это первая действительность, с которой ребенок может вступить в конфликт» /2/. Ст. Гроф, посвятивший свою жизнь исследованиям сознания и бессознательного, соглашается, что оскорбления, травмы, недостаток любви в младенчестве и детстве влияют на развитие ребенка, но большое значение он придает травме биологического рождения /6/. Но как бы глубоко в трансцендентном прошлом ни находились истоки родительского комплекса, проявляется он в настоящем конкретных родителей и детей. В идеале индивидуум может приобрести мудрость в зрелом возрасте, увидеть родительские ошибки своих взрослых детей, ретроспективно осознать собственные комплексы и простить своих родителей. Но такое «изживание» родительского комплекса отдельной личностью не меняет ситуации в целом. Как правило, зрелость родителей не наступает к моменту появления у них детей, и родительский комплекс в той или иной степени выраженности широко распространен в нашем обществе. «Конечно, невозможно, чтобы у родителей не было никаких комплексов. Это было бы сверх человеческих возможностей, но родители должны с ними бороться, хотя бы ради детей» /1/. В настоящее время эта рекомендация К.Юнга вполне осуществима.

Как может помочь психотерапия?

Психотерапия способствует переработке отрицательной информации во внутреннем мире человека с постепенной интеграцией содержаний бессознательного, включая родительские образы.

Невозможно изменить свое реальное прошлое и прошлое своих родителей, но можно принять образы родителей в Высшем потенциале, в соответствии с эталоном, заложенном в генетической памяти, почувствовать в процессе психотерапии их любовь и близость. В ходе психотерапевтической работы происходит «починка» родительского образа во внутреннем мире за счёт позитивной части архетипа. Этот позитивный аспект помогает трансформировать отрицательный родительский образ и тем самым освободиться от сопутствующих отрицательных эмоций.

Психотравмирующее прошлое трансформируется в жизнеутверждающее настоящее, что позволяет обрести душевное равновесие, удивительное ощущение присутствия в этом мире «здесь и сейчас», способствует улучшению саморегуляции организма и излечению от психосоматических заболеваний. Позитивный душевный настрой родителей – основа гармоничных отношений в семье, необходимых для воспитания ребёнка. 

Родители – творцы, являясь живым воплощением архетипов Отца и Матери для своих детей в раннем детстве, вносят неоценимый вклад в формирование внутренней вселенной своего ребенка и закладывают основу психологического здоровья для последующих поколений.
Самой природой на родителей возложена основная ответственность за воспитание и становление личности своего ребенка. Родителям важно иметь понятие о структуре разума, о динамике формирования родительских образов в разуме ребёнка, осознать значение детской бессознательной проекции на них первообразов – архетипов Отца и Матери и насущную необходимость соответствовать этой проекции. Родителям важно осознавать, что психологические проблемы ребёнка являются индикаторами психологических проблем самих родителей.

Семьи, имеющие психологические проблемы, в настоящее время могут получить квалифицированную психологическую и психотерапевтическую помощь. Кроме работы с психологом – психотерапевтом, в настоящее время широко используются аппараты для гармонизации структур головного мозга, имеющих отношение к долговременной памяти и эмоциям. Приятная процедура биоакустической коррекции (БАК) или аппаратная методика БОС (биологически обратная связь) позволяют устранить эмоциональное напряжение в подкорковых структурах. Это способствует восстановлению саморегуляции организма и излечению от невроза и ряда психосоматических заболеваний.

Статья расчитана на широкий круг читателей, включая психологов, педагогов, врачей.

Список литературы:

1. К.Г. Юнг. «Божественный ребенок» Москва. Олимп, 1997г. стр. 23, 19-59(55), 89-99(91), 206.

2. К.Г. Юнг «Проблемы души нашего времени» Изд. «Питер», Санкт- Петербург Москва – Харьков – Минск 2002г., стр. 105-106, 14, 149-158 (157), 254-257.

3. Карл Юнг. «Избранное». Изд. «Попурри», Минск, 1998г., стр. 109, стр. 171-184.

4. В.Вульф «Танец жизни». М.Ю. Ассоциация «Холодинамика», РОО НМО «Творчество», 1998г., стр. 21,33,120,123.

5. Фритьоф Капра. «Уроки мудрости». Издательство трансперсонального института, Москва. AirLand, Киев, 1996г.

6. Станислав Гроф. «Космическая игра». Исследования рубежей человеческого сознания. Издательство трансперсонального института, Москва, 1997 г.

7. Абрахам Маслоу. «Новые рубежи человеческой природы». Изд. «Смысл». Будапешт-Москва, 1999г., стр.186-191.

8. Шэрон Лойшен «Психологический тренинг умений». Школа Вирджинии Сатир. Изд. «Питер». Санкт – Петербург — Москва – Харьков – Минск 2001г., стр. 22.

Как отношения между родителями влияют на ребенка

Развитие ребенка и его психическое состояние во многом зависят от отношений отца и матери. В семье, где родители относятся друг другу уважительно и дружелюбно, дети чувствуют себя уверенно и безопасно.

Как правило, часто ссорящиеся родители не в состоянии создать теплую и безопасную атмосферу в семье, не отличаются постоянством и обоснованностью в требованиях к ребенку, препятствуют его правильному восприятию взаимоотношений с людьми.

Семейные разногласия

Не бывает семей, в которых бы ни возникали разногласия, и полностью избавить ребенка от конфликтов не только невозможно, но и не нужно. Тем не менее, если в семье часто происходят скандалы, ребенок сильно переживает, что не может не сказаться на его здоровье и внутреннем состоянии. Малыш проецирует на себя все негативные эмоции родителей и начинает считать себя главной причиной конфликтов между ними. Как следствие – чувство вины, которое является разрушительным для детской психики и может стать настоящей психологической травмой.

Да, дети, как порой и сами родители, не понимают истинных причин родительских ссор, но они чутко считывают все негативные эмоции, эмоциональные барьеры и дистанцию, возникающие между мамой и папой. Поэтому родители, которые считают, что ограждают дитя от негативного воздействия, не выясняя при нем отношения, сильно ошибаются. Если в доме не летают тарелки и не хлопают двери, а родители не повышают друг на друга голос, ребенок все равно улавливает эмоциональное состояние в семье и чувствует себя дискомфортно.

Если скрывать недовольство друг другом и ждать удобного момента, когда можно высказаться, есть риск того, что все накопленные негативные эмоции рано или поздно выльются на ребенка. Как часто происходят ситуации, когда, например, малыш случайно опрокинул стакан сока, а родитель взрывается и начинает кричать. Любым эмоциям нужен выход, и страшно, если этот выход заведомо направлен на более слабого члена семьи – ребенка. Если такие ситуации происходят часто, ребенок начинает постоянно ощущать чувство вины, признает себя плохим, ненужным, ни на что неспособным. Как результат – пониженная самооценка и все вытекающие отсюда последствия.

Концентрация на ребенке

Порой родители, переставшие интересоваться друг другом, но продолжающие создавать видимость семьи ради ребенка, концентрируются на нем, его развитии и воспитании. Забывая о себе, мама и папа застревают в роли отца и матери, и это способствует формированию эмоционального выгорания.

Эмоциональное выгорание чревато сильнейшим раздражением, злостью, усталостью, отсутствием контроля над эмоциями. Ребенку же необходимы психически здоровые и эмоционально стабильные родители, а это возможно только при переключении с роли на роль: с матери на жену, с жены на дочь, с дочери на подругу, с подруги на коллегу. Именно поэтому так важно не забывать, что вы не только мама и папа, но еще и муж и жена.

Ребенок же в такой ситуации почти всегда подвергается гиперопеке, что негативно сказывается на его развитии.

Ребенок – объект эмоциональной разрядки родителей

Свое недовольство друг другом родители нередко переносят на ребенка. Негативные чувства, которые неосознанно хочется выплеснуть на супруга, перенаправляются на детей в виде нетерпимости, недоверия и даже физических наказаний. Пытаясь воспитывать друг друга, родители не задумываются о том, что используют сына или дочь в качестве эмоциональной разрядки. А между тем, у ребенка, растущего в такой атмосфере, формируется комплекс неудачника из-за постоянной неуверенности в себе и в своих возможностях.

10 вещей, которые нужно знать об отношениях между родителями и детьми

«… воссоединение матери и ребенка — это всего лишь движение». — Пол Саймон

Источник: GraphicStock, используется с разрешения

Пол Саймон был прав в том, что воссоединение матери и ребенка было очень тесной связью. Отношения между родителями и детьми качественно отличаются от всех наших других отношений. Доктор Кейт Крник, профессор и заведующий кафедрой психологии Университета штата Аризона, на протяжении большей части своей карьеры тщательно изучал эти отношения.Его лаборатория изучила, как характер стресса в родительско-детских отношениях влияет на функции ребенка и семьи. Он также использовал лонгитюдные исследования, чтобы изучить связь между стилями воспитания и детскими эмоциями и поведением, которые могут способствовать возникновению ранних проблем психического здоровья у детей.

Отношения между родителями и детьми развиваются с течением времени под влиянием характеристик ребенка, характеристик родителей и условий, в которых действуют семьи. Эти факторы уникальным образом смешиваются друг с другом, создавая невероятное разнообразие качеств этих отношений.

Источник: GraphicStock, используется с разрешения

Мы знаем, что наша роль родителей очень важна с точки зрения развития ребенка. Но что именно мы можем и должны делать, чтобы вырастить психически здоровых детей или, по крайней мере, минимизировать влияние психических расстройств? Очевидно, ответ сложен. Вот несколько советов из исследования доктора Крника.

1) Эффективное воспитание дает большие преимущества для развития ребенка при нормальных обстоятельствах и даже большие преимущества перед лицом риска.Есть определенные факторы риска, которые уникальны для отношений между родителями и детьми. Связанные процессы взаимоотношений могут зависеть от того, где находится риск… в ребенке (например, нарушение развития, недоношенность, поведенческие проблемы), родителя (например, психопатология) или семейного контекста (например, экономические трудности, статус меньшинства). Задержка в развитии ребенка, детский диагноз СДВГ / ODD и низкий семейный доход связаны с более низкими положительными оценками родителей, что является показателем «жизнестойкости родителя». Материнское образование действует как защитный буфер для повышения устойчивости воспитания детей младшего возраста (в возрасте 3-5 лет), в то время как материнское здоровье защищает 5-летних.Одним из важнейших защитных факторов является материнский оптимизм, который эффективен для детей в возрасте от 3 до 8 лет.

2) Дети с задержкой в ​​развитии чаще имеют проблемы с поведением. Степень проблем с поведением ребенка является сильным фактором родительского стресса, в большей степени, чем задержка когнитивных функций ребенка.

3) Родительское тепло и контроль в позитивном смысле — два наиболее важных родительских качества, которые помогают создавать положительные эффекты. С точки зрения исследований, это родительский аффект и чувствительность.Положительная эмоциональная реактивность и саморегуляция являются важными родительскими факторами в развитии у детей здорового темперамента.

4) У матерей и отцов есть общие черты и эффекты воспитания детей, но они также различаются по важным аспектам, которые создают уникальные качества взаимоотношений. И матери, и отцы детей с пограничным интеллектуальным функционированием имеют более негативное контролирующее воспитание (возраст детей 5-6 лет), чем родители типично развивающихся детей. В свою очередь, дети с пограничным интеллектуальным функционированием показали более сложное поведение.Интересно, что отрицательное отцовское поведение предсказывается более ранним поведением ребенка, в то время как отрицательное материнское поведение предсказывает детские трудности.

Источник: GraphicStock, используется с разрешения

5) Эмоции во всех их аспектах играют важную роль в развитии и траектории отношений между родителями и детьми. Это улица с двусторонним движением; эмоции детей, влияющие на поведение родителей, и эмоции родителей, влияющие на развитие и поведение детей. Регулирование эмоций особенно важно в отношениях между родителями и детьми, для родителей как моделей и для детей как основной компетенции в развитии.

6) Настройка — важный фактор в отношениях между родителями и детьми. Это включает в себя динамические и сложные модели чувствительного взаимопонимания и взаимодействия между детьми и их родителями. Настройка характеризуется соответствиями в биологической, аффективной, когнитивной и поведенческой областях. Как отмечает д-р Борнштейн, «когда взаимодействие с опекунами выходит из строя из-за несоответствия времени или несоответствия, дети и родители испытывают стресс».

7) Враждебность одного из родителей может нарушить способность другого родителя поддерживать позитивные отношения со своими детьми.Отношения отца и ребенка особенно уязвимы для враждебности родителей.

8) Стресс повсеместен и отражается во многих различных контекстах, которые могут повлиять на качество родительско-дочерних отношений. В частности, эффекты стресса, связанные с воспитанием детей (сложное поведение ребенка и родительские задачи), могут быть сильнее, чем влияние общего жизненного стресса на семьи.

9) Социальные факторы матери и темперамент младенца могут существенно повлиять на развитие детской нейробиологии.Социальные факторы матери со временем могут либо способствовать, либо затруднять адаптацию родителей к ребенку. Пренатальные психосоциальные стрессоры существенно влияют на здоровье и развитие ребенка. Пренатальная материнская депрессия и отсутствие социальной поддержки предсказывали более высокий уровень кортизола у младенцев с большим негативным темпераментом. Кроме того, матери с младенцами с отрицательным темпераментом с большей вероятностью будут демонстрировать материнский дистресс и меньшую социальную поддержку от пренатального до 12 недель послеродового периода.

10) Отношения отца и сына наиболее подвержены перекрестным эффектам родительской враждебности (на которую влияет враждебность со стороны другого родителя), в то время как отношения отца и дочери кажутся более защищенными в первые годы.

Вот пять советов Уитни Хьюстон по воспитанию детей — «Величайшая любовь для всех».

1) Я верю, что дети — наше будущее.

2) Научи их хорошо и позволь им указывать путь.

3) Покажи им всю красоту, которой они обладают внутри.

4) Дайте им чувство гордости, чтобы облегчить задачу.

5) Пусть детский смех напомнит нам, какими мы были раньше.

Источник: GraphicStock, используется с разрешения

Доктор.Обширная работа Крника легла в основу этого направления исследований родителей и детей. Он уйдет с поста председателя факультета психологии Университета штата Аризона в конце этого года и, скорее всего, вскоре уйдет на пенсию. Когда его спросили, как он будет себя чувствовать, не участвуя в психологических исследованиях, доктор Крник сказал мне, что даже после выхода на пенсию он будет продолжать играть определенную роль и участвовать в исследовательской деятельности в качестве почетного профессора.

Почему он посвятил свою карьеру изучению взаимоотношений родителей и детей? «Попытка понять природу и ход взаимоотношений родителей и детей бесконечно увлекательна и бесконечно сложна.Это тем более верно, когда ситуации создают непредвиденные риски в семьях, которые требуют совершенно новых подходов к процессам воспитания детей. В нашей работе все сводится к пониманию механизма воздействия или процессов, посредством которых развиваются отношения ».

За дополнительной информацией обращайтесь на факультет психологии Университета штата Аризона.

Подписывайтесь на меня в Twitter и Instagram @ Neil.Farber, или ставьте лайк на моей странице в Facebook «Ключ к достижению». Посетите мой сайт здесь.

Отношения родитель-ребенок — Почему это важно

Воспитание — самая интересная работа, которая у нас когда-либо будет, но она не лишена проблем. Современная семейная жизнь может быть стрессовой, и при различных давлениях на семью это не всегда легко. В конечном счете, родители хотят лучшего для своего ребенка, и прочные отношения между родителями и детьми могут помочь им добиться лучших результатов.

Почему важны позитивные отношения между родителями и детьми?

Отношения родитель-ребенок — это те отношения, которые способствуют физическому, эмоциональному и социальному развитию ребенка.Это уникальная связь, которую каждый ребенок и родитель сможет развить и воспитать. Эти отношения закладывают основу личности ребенка, жизненного выбора и поведения в целом. Это также может повлиять на силу их социального, физического, психического и эмоционального здоровья.

Некоторые из преимуществ включают:

• Маленькие дети, которые растут с надежной и здоровой привязанностью к своим родителям, имеют больше шансов на развитие счастливых и довольных отношений с другими в своей жизни.
• Ребенок, у которого есть надежные отношения с родителями, учится регулировать эмоции в стрессовых ситуациях и в сложных ситуациях.
• Способствует умственному, языковому и эмоциональному развитию ребенка.
• Помогает ребенку проявлять оптимистичное и уверенное поведение в обществе.
• Вовлечение здоровых родителей и вмешательство в повседневную жизнь ребенка закладывают основу для улучшения социальных и академических навыков.
• Надежная привязанность ведет к здоровому социальному, эмоциональному, когнитивному и мотивационному развитию.Дети также приобретают сильные навыки решения проблем, когда у них хорошие отношения с родителями.

Стиль воспитания — Позитивное воспитание

Когда дело доходит до воспитания детей, существует универсальный подход: мы меняемся и адаптируемся по мере роста наших детей. Однако следование некоторым простым позитивным советам по воспитанию может помочь, когда дело касается ваших отношений с ребенком.

Теплое, любящее общение
Относитесь к каждому взаимодействию как к возможности установить контакт с вашим ребенком.Будьте теплыми в своих выражениях, смотрите в глаза, улыбайтесь и поощряйте общение.

Имейте границы, правила и последствия
Детям нужна структура и руководство. Поговорите со своими детьми о том, чего вы от них ожидаете, и убедитесь, что они понимают.

Слушайте и сопереживайте своему ребенку
Признавайте чувства своего ребенка, покажите ему, что вы понимаете, и заверьте, что вы всегда рядом, чтобы помочь ему, когда у него возникнут проблемы.

Решение проблем
Помогите ребенку решить проблему.Будьте хорошим примером для подражания и покажите им, как себя вести своими действиями. Когда вы работаете со своими детьми над поиском решений, они учатся справляться с трудностями соответствующим образом.

Укрепление отношений между родителями и детьми

Установление связи с вашим ребенком важно для развития прочных родительско-детских отношений. Вот несколько советов, которые помогут укрепить ваши отношения с детьми.

Скажите своему ребенку, что вы его любите.
Конечно, вы любите своих детей, но говорите им каждый день, независимо от их возраста.Даже в трудные дни дайте ребенку понять, что вам не нравится такое поведение, но вы его безоговорочно любите. Простое «я люблю тебя» может многое сделать для укрепления отношений.

Играем вместе
Игра очень важна для развития детей. Маленькие дети могут развить многие навыки с помощью игры. Это не только развлечение и помощь в развитии отношений с ребенком, но и улучшение языковых навыков, эмоций, творческих и социальных навыков детей.

Департамент образования и Playboard NI разработал ряд ресурсов по игре для родителей в рамках кампании #PlayMatters.

Будьте на связи
Найдите время, чтобы поговорить с ребенком, не отвлекая его, даже 10 минут в день могут иметь большое значение в формировании хороших навыков общения. Выключите телевизор, уберите технику и проведите время вместе.

Ешьте вместе
Еда вместе в семье создает основу для разговора. Не поощряйте никаких технологий за столом и наслаждайтесь обществом друг друга.

Слушайте и сопереживайте
Соединение начинается с прослушивания.Постарайтесь взглянуть на вещи с точки зрения вашего ребенка и воспитывайте взаимное уважение.

Проводите время один на один с детьми
Если у вас более одного ребенка, постарайтесь проводить с каждым из них индивидуально. Качественное и индивидуальное времяпрепровождение с ребенком может укрепить вашу связь, повысить его самооценку и дать им понять, что их ценят.

границ | Стили воспитания и отношения между родителями и подростками: посредническая роль поведенческой автономии и родительского авторитета

Введение

Различия в стилях воспитания и качествах взаимоотношений между родителями и детьми — давние темы исследований в области психологии развития и семейной психологии.Предыдущие исследования показали, что стили воспитания являются критическими факторами семейного контекста, которые тесно связаны с отношениями между родителями и подростками (Shek, 2002). Несмотря на большое количество исследований связи между стилями воспитания и отношениями между родителями и подростками, существующие исследования в основном сосредоточены на прямом влиянии стилей воспитания на отношения между родителями и подростками, в то время как лежащие в основе механизмы, посредством которых стили воспитания связаны с отношениями между родителями и подростками. отношения редко исследуются.В настоящем исследовании изучались возможные опосредующие эффекты ожиданий подростков в отношении поведенческой автономии и убеждений в законности родительской власти, на связь между различиями в стилях воспитания и вариабельностью конфликтов и сплоченности в отношениях на выборке молодежи из материкового Китая. Мы также проверили, различались ли прямые и опосредованные эффекты для девочек и мальчиков.

Стили воспитания и отношения между родителями и подростками

Стиль воспитания определяется как совокупность отношения и поведения родителей к детям и эмоционального климата, в котором проявляется поведение родителей (Дарлинг и Стейнберг, 1993).В области воспитания огромное влияние оказали типологический подход Маккоби и Мартина (1983) и Баумринда (1991) к концептуализации воспитания. Они классифицировали воспитание детей на четыре типа в зависимости от отзывчивости и требовательности (Maccoby, Martin, 1983; Baumrind, 1991). Авторитарный стиль воспитания отличается отзывчивостью и требовательностью. Авторитетные родители обеспечивают не только поддержку и тепло, но также четко определенные правила и последовательную дисциплину (Baumrind, 1991).Авторитарный стиль воспитания характеризуется низкой отзывчивостью, но высокой требовательностью. Родители этого стиля склонны произвольно использовать враждебный контроль или суровое наказание, чтобы добиться согласия, но они редко дают объяснения или позволяют словесные компромиссы. Снисходительный стиль воспитания характеризуется низкой требовательностью, но высокой отзывчивостью. Снисходительные родители отзывчивы к своим детям и удовлетворяют их потребности, но им не удается установить надлежащую дисциплину, контролировать поведение или требовать зрелого поведения.Наконец, небрежный стиль воспитания характеризуется низкой отзывчивостью и требовательностью. Небрежные родители ориентированы на родителей и редко занимаются воспитанием детей. Они не заботятся о своих детях и не устанавливают правил.

Подростковый возраст — критический период развития, который требует от родителей и молодежи пересмотра своих отношений (Laursen and Collins, 2009). Существующие исследования показали, что различия в стилях воспитания связаны с различиями в особенностях взаимоотношений родителей и подростков.В целом, большинство исследований с западными выборками неизменно показывают, что авторитетный стиль воспитания связан с более высоким уровнем сплоченности родителей и подростков (Nelson et al., 2011) и более низким уровнем частоты конфликтов (Smetana, 1995), интенсивностью конфликта (Smetana, 1995). ) и тотальный конфликт (McKinney, Renk, 2011). Напротив, авторитарный стиль воспитания связан с более низкой сплоченностью (McKinney, Renk, 2011) и более высокой частотой конфликтов (Smetana, 1995; Sorkhabi and Middaugh, 2014), интенсивностью (Smetana, 1995) и полным конфликтом (McKinney and Renk, 2014). 2011).Например, на выборке американских подростков Сметана (1995) обнаружил, что более частые и интенсивные конфликты были предсказаны более авторитарным воспитанием и менее авторитарным воспитанием. Аналогичным образом Соркхаби и Миддо (2014) проанализировали данные американских подростков азиатского, латиноамериканского, арабского, европейского или другого этнического происхождения. Они обнаружили, что подростки авторитарных родителей сообщали о меньших конфликтах, чем подростки с авторитарными родителями.

Большинство предыдущих исследований связи между стилями воспитания и конфликтом и сплоченностью родителей и подростков было сосредоточено на одном или другом (например,г., Сметана, 1995; Нельсон и др., 2011; Соркхаби и Миддо, 2014). Однако конфликт не является противоположностью сплоченности, и усиление со временем одного из них не обязательно связано с ослаблением другого (Zhang et al., 2006). Чтобы всесторонне понять связь между стилями воспитания и этими двумя аспектами взаимоотношений родителей и подростков, необходимо изучить оба этих аспекта. Кроме того, в большинстве предыдущих исследований редко выделяли частоту и интенсивность конфликтов или не рассматривали их одновременно. Частота конфликта относится к тому, как часто происходит конфликт, тогда как интенсивность конфликта относится к величине эмоционального возбуждения, которое происходит во время конфликта.Предыдущие исследования этих двух аспектов конфликта дали неоднозначные результаты. Например, Сметана (1995) обнаружил, что связи стилей воспитания с частотой и интенсивностью конфликтов очень похожи. Напротив, Assadi et al. (2011) сообщили, что частота была ниже для авторитарных родителей и выше для авторитарных родителей, но только авторитетное воспитание было связано с интенсивностью. Таким образом, следует изучить как интенсивность, так и частоту конфликтов.

Еще один серьезный пробел в литературе заключается в том, что в нескольких предшествующих исследованиях рассматривались все четыре стиля воспитания.Нам известно только одно американское исследование (подростков, злоупотребляющих психоактивными веществами), в котором изучались конфликты, сплоченность и все четыре стиля воспитания (Smith and Hall, 2008). На самом деле, также важно изучить взаимосвязь между снисходительным и небрежным стилем воспитания и конфликтами и сплоченностью между родителями и подростками. В частности, небрежный стиль воспитания, который характеризуется как отстранение от процесса воспитания детей, может быть разрушительным для отношений между родителями и подростками. Таким образом, в свете выявленных выше пробелов в литературе нашей первой основной целью было изучить связи между всеми четырьмя стилями воспитания и конфликтом между родителями и подростками (частотой и интенсивностью) и сплоченностью.Основываясь на предварительных данных, мы предположили, что конфликт (частота и интенсивность) будет самым высоким, а сплоченность — самой низкой для молодежи с авторитарными родителями, а конфликт — самым низким, а сплоченность — самым высоким для подростков с авторитарными родителями.

Подростковая автономия и представления о родительской власти

Несмотря на многочисленные предшествующие исследования связи между стилем воспитания и особенностями взаимоотношений между родителями и подростками, на удивление немногие исследовали механизмы, которые могли бы объяснить эту связь.Мы также устранили этот пробел в текущем исследовании. Согласно интегративной модели Дарлинга и Стейнберга (1993), стили воспитания влияют на результаты подростков, изменяя степень, в которой подростки принимают попытки своих родителей социализировать их. Когда родители используют определенные стили для воспитания детей, подростки становятся не просто пассивными социальными существами, но и играют активную роль в формировании отношений между родителями и подростками и в интерпретации родительского поведения таким образом, чтобы это влияло на их собственные результаты.Особенно важным для этого психологического процесса является отношение подростков к поведенческой автономии и законности родительского авторитета (Darling et al., 2007).

Ожидания подростков относительно поведенческой автономии

Автономия, в отличие от принудительного поведения, отражает действия, которые возникают в результате действия самого себя, а не других (Chen et al., 2013). Вариации стиля воспитания связаны с индивидуальными различиями в убеждениях подростков о независимости. Было показано, что авторитетное воспитание является наиболее полезным для молодежи в плане содействия здоровому нормативному развитию автономии (Baumrind, 1991).Напротив, авторитарные родители обеспечивали слишком много строгости и надзора за своими детьми, в то время как снисходительные и пренебрежительные родители обеспечивали недостаточный контроль и руководство. Подростки с неавторитетными родителями с большей вероятностью будут стремиться к большей поведенческой автономии, которая не удовлетворяется надлежащим образом (Bush and Peterson, 2013). Однако важно отметить, что не все исследования находят, что авторитетное воспитание является оптимальным для автономии молодежи — различия в выводах могут быть связаны с характеристиками выборки или используемыми показателями (например,г., Дарлинг и др., 2005; Чан и Чан, 2009).

Развитие автономии подростков, в свою очередь, может влиять на особенности взаимоотношений родителей и подростков. Родители и подростки ожидают увеличения автономии с возрастом, но подростки обычно требуют автономии раньше, чем их родители готовы ее предоставить (Jensen and Dost-Gözkan, 2015; Pérez et al., 2016). Стремление подростков к большей автономии, чем их родители хотят предоставить им, побуждает молодежь больше контролировать свои собственные дела и более критически относиться к контролируемому поведению родителей — модель, которая вызывает конфликт и снижает сплоченность (Fuligni, 1998; Zhang и Fuligni, 2006).

Убеждения подростков о родительской власти

В дополнение к изменениям в развитии автономии, подростковый возраст также является периодом изменения отношения молодежи к родительской власти — в частности, степени, в которой утверждение родительского контроля рассматривается как надлежащее расширение их роли (Darling et al., 2008). ). По сравнению с другими стилями воспитания у авторитетных родителей есть дети и подростки, которые с большей вероятностью подтверждают законность родительского авторитета (Smetana, 1995; Darling et al., 2005; Trinkner et al., 2012). Напротив, авторитарные родители склонны определять проблемы как слишком жестко подпадающие под родительскую юрисдикцию, а снисходительные и пренебрежительные родители определяют их слишком снисходительно (Smetana, 1995; Baumrind, 2005). В таких случаях подростки и родители могут быть лишены возможности обсуждать и согласовывать соответствующие границы, что, в свою очередь, может заставить молодежь сомневаться и сомневаться в законности родительского авторитета.

Отношение к легитимности власти также связано с особенностями взаимоотношений родителей и подростков.Подтверждение подростками родительского авторитета связано с большей сплоченностью и меньшим количеством конфликтов с родителями (Zhang et al., 2006; Jensen and Dost-Gözkan, 2015) — в одном исследовании эта закономерность обнаружена в Мексике, Китае, Филиппинах и Европе. семьи (Fuligni, 1998).

В целом, существуют четко установленные связи между стилем воспитания, убеждениями подростков (в частности, об автономии и родительском авторитете) и качествами взаимоотношений между родителями и подростками. Однако эти различные конструкции не были изучены все вместе в одном исследовании.Кроме того, хотя в предыдущих исследованиях изучались связи между стилями воспитания и отношениями между родителями и подростками, не было исследований, которые бы проверяли, опосредуют ли эти ассоциации ожидания подростков в отношении поведенческой автономии и поддержки родительского авторитета. Таким образом, наша вторая цель состояла в том, чтобы проверить гипотезу о том, что ожидания поведенческой автономии и вера в законность родительского авторитета будут опосредовать связь между стилями воспитания и конфликтом и сплоченностью между родителями и подростками.

Роль подросткового пола

Третья и последняя цель настоящего исследования заключалась в изучении потенциальных гендерных различий в отношениях между стилями воспитания, конфликтом и сплоченностью родителей и подростков, ожиданиями подростков в отношении поведенческой автономии и одобрения родительского авторитета. Есть основания ожидать, что различия будут обнаружены, хотя результаты могут отличаться в зависимости от стилей воспитания и рассматриваемых особенностей родительско-подростковых отношений. Например, Шек (2002) сообщил о связи между родительским негативом и более серьезным конфликтом между родителями и подростками, только для девочек.Эти различия могут отражать различные цели социализации для мальчиков и девочек, при этом девочки ориентированы больше на семейные отношения и подчинение, а мальчики ориентированы на автономию и самостоятельность (Shek, 2002; Zhang et al., 2006). Основываясь на предыдущем исследовании, мы ожидали найти более сильную связь между стилем воспитания и особенностями отношений между родителями и подростками у девочек по сравнению с мальчиками. Однако, учитывая отсутствие предшествующих исследований убеждений об автономии и родительской власти как посредниках, у нас не было гипотез относительно пола как модератора этих опосредующих эффектов.

Китайский культурный контекст

В заключение, еще одним обоснованием для текущего исследования было рассмотрение нехватки исследований семей материкового Китая, опубликованных в международной литературе. Существующие данные почти полностью основаны на исследованиях семей из западных промышленно развитых стран, хотя в материковом Китае проживает самое большое количество детей и подростков в мире — в 2016 году 13% или почти каждый восьмой из 0–14-летнего населения земного шара. летние (Всемирный банк, 2017).Нам известно только об одном актуальном опубликованном исследовании стилей воспитания и отношений между родителями и подростками, которое показало, что авторитетные матери демонстрируют самый высокий уровень, а авторитарные матери — самый низкий уровень сплоченности матери и подростка (Zhang et al., 2017). Добавление к литературной базе данных из незападных стран, таких как Китай, способствует расширению и углублению знаний о процессах взаимоотношений родителей и подростков.

Изучение семей материкового Китая также дает уникальную возможность изучить семейные процессы, потому что его культура сильно отличается от западных контекстов.Особо выделяются две особенности. Во-первых, Китай был уникальным в мире своей «политикой одного ребенка», проводившейся правительством с 1979 по 2016 год. Это привело к значительным изменениям в семье, которые часто называют семейной структурой «4-2-1» (четыре бабушка и дедушка, двое родителей и один ребенок). В этом контексте отношения между стилями воспитания и конфликтами и сплоченностью родителей и подростков в Китае могут отличаться от таковых в западных культурах. Во-вторых, китайская культура уходит корнями в конфуцианство, которое подчеркивает коллективистские ценности, такие как соответствие социальным нормам, подчинение власти, установление прочных отношений с другими и избегание конфронтации (Peterson et al., 2005). В этой строгой иерархической структуре запросы отдельных лиц на автономию и любое поведение, потенциально угрожающее групповой гармонии, не приветствуются, в то время как большое уважение к родительскому авторитету высоко ценится (Fuligni, 1998). Более того, некоторые исследования показали, что убеждения подростков в автономии и авторитете по-разному зависят от особенностей семейных отношений в зависимости от культурного контекста. Например, в одном исследовании сообщалось, что интенсивность конфликта с матерями была выше для подростков с меньшим уважением к родительской власти в семьях афроамериканцев и латиноамериканцев, но не американцев европейского происхождения (Dixon et al., 2008). Таким образом, существует потребность в расширении разнообразия выборок в этой литературе, чтобы лучше понять, какие аспекты соответствующих семейных процессов действуют сходно или по-разному в различных культурных контекстах.

В целом, настоящее исследование направлено на три цели в выборке семей из материкового Китая: (1) изучить связи между четырьмя стилями воспитания и конфликтом в отношениях между родителями и подростками (частота и интенсивность) и сплоченностью, включая проверку гипотезы о том, что конфликт будет быть наивысшим, а сплоченность низшей для авторитарных родителей, наименьшей конфликтностью и высшей сплоченностью для авторитарных родителей; (2) проверить гипотезу о том, что связи между стилем воспитания и особенностями отношений между родителями и подростками будут статистически опосредованы ожиданиями и убеждениями подростков в отношении автономии относительно родительского авторитета; и (3) проверить гипотезу о том, что связь между стилем воспитания и особенностями взаимоотношений (рассмотренная в Цели 1) будет сильнее для девочек, чем для мальчиков, а также изучить гендерные различия в опосредующих эффектах (гипотеза в Цели 2).

Материалы и методы

Участники и процедура

Всего 633 студента (48,5% женщин, что соответствует доле в китайском населении) в 7-м ( M _{в возрасте} = 13,50 ± 0,62 года), 9-м ( M _{в возрасте} = 15,45 ± 0,67 года) и 11-м ( M _{возраст} = 17,30 ± 0,75 года) классы четырех школ в Цзинане, столице провинции Шаньдун на Ближнем Востоке Китая, заполнили анкеты самоотчетов.Из-за реализации политики одного ребенка в материковом Китае 90 процентов из них были только детьми.

Опросы проводились в классе через групповое администрирование; студентов попросили не общаться друг с другом при заполнении анкеты. Сотрудники-исследователи проводили опросы в классе, рассказывая о цели этого исследования и добровольном характере участия, читая инструкции и отвечая на любые вопросы, возникшие в период сбора данных.Все участники дали письменное информированное согласие. Кроме того, все родители участников были уведомлены об исследовании и получили возможность отозвать своих детей от участия в исследовании. Все родители дали письменное информированное согласие на участие своих детей в этом исследовании. Институциональный наблюдательный совет Шаньдунского педагогического университета одобрил эти процедуры исследования.

Меры

Стили воспитания

Стили воспитания оценивались с использованием китайской версии Steinberg et al.Анкета по стилям воспитания (1994) (Long et al., 2012). Две подшкалы включают меру воспитания: принятие / участие и строгость / надзор. Подшкала принятия / участия (α = 0,84) представляла собой среднее значение из 15 пунктов, которые использовались для оценки отзывчивого, любящего и вовлеченного воспитания (например, «Я могу рассчитывать на своих родителей, которые помогут мне, если у меня возникнут какие-то проблемы». ). Подшкала строгости / надзора (α = 0,78) представляла собой среднее значение из 12 пунктов, которые использовались для оценки мониторинга и надзора (например,g., «Как сильно ваши родители пытаются узнать, где вы выходите ночью»). Подростки должны были указать силу поддержки с использованием 5-балльной шкалы от 1 ( полностью не согласен, ) до 5 ( полностью согласны, ) по каждому пункту. Подтверждающий факторный анализ показал, что измерение стилей воспитания (а также подтверждение родительского авторитета, ожиданий в отношении поведенческой автономии и конфликта и сплоченности между родителями и подростками) имело приемлемую конструктивную валидность и сильную измерительную инвариантность в зависимости от пола (см. Дополнительные материалы в Интернете и дополнительную таблицу S1. ).

Подтверждение родительских прав

Убеждения подростков о законности родительской власти были оценены с использованием китайской версии анкеты Сметаны (1988) (Zhang and Fuligni, 2006). Студентам был представлен список из 13 тем в виде отдельных пунктов, таких как комендантский час, выбор одежды и выбор друзей, и их спросили, могут ли отец или мать сформулировать правило по каждой теме. Ответы на каждую тему / вопрос были закодированы по 4-балльной шкале от 1 ( Это не нормально, ) до 4 ( Это совершенно нормально, ).Они были усреднены отдельно для матери (α = 0,84) и отца (α = 0,86).

Ожидания поведенческой автономии

Ожидание подростками поведенческой автономии было измерено на основе анкеты Fuligni (1998). Студентам был предложен список из 12 моделей поведения (например, «смотрите телевизор столько, сколько хотите»). Затем подростки указали степень ожидания по каждому пункту, используя 4-балльную шкалу в диапазоне от 1 (, очень сильно, ) и 4 (, совсем не ожидаю, ) (α = 0.86). Чтобы достичь согласованности по всем инструментам, чтобы высокий балл отражал высокий уровень измеряемой переменной, эти записи были перевернуты, так что 1 был перекодирован как 4, 2 как 3, 3 как 2 и 4 как 1.

Конфликт родителей и подростков

Восприятие подростками частоты и интенсивности конфликтов со своими матерями и отцами было измерено с помощью китайской версии Контрольного списка проблем (Prinz et al., 1979; Zhang and Fuligni, 2006). Студенты указали, были ли 16 конкретных тем (e.g., работа по дому, ругательства) обсуждались или нет с их родителями в течение последних 2 недель (по бинарной шкале: да или нет ). Затем для каждой одобренной темы обсуждения подростки сообщали об интенсивности конфликта при обсуждении каждой темы, используя 5-балльную шкалу, которая варьировалась от 1 ( очень спокойный ) до 5 ( очень сердитый ). Чтобы соответствовать предыдущим исследованиям (например, Fuligni, 1998), частота конфликтов вычислялась путем суммирования количества дискуссий, оцененных как содержащие гнев (2 или больше по 5-балльной шкале).Интенсивность конфликта определялась путем усреднения оценок подростков по тем вопросам, которые обсуждались (мать: α = 0,72, отец: α = 0,73).

Сплоченность родителей и подростков

Подростки заполнили подшкалу сплоченности китайской версии шкалы оценки семейной адаптации и сплоченности (FACES) II отдельно для каждого родителя (Olson et al., 1979; Zhang and Fuligni, 2006). Эта шкала включала 10 пунктов (например, «Мы с мамой [отцом] очень близки»).Восприятие учащимися сплоченности с родителями оценивалось по 5-балльной шкале от 1 ( почти всегда ) до 5 ( почти всегда ) отдельно для матери (α = 0,82) и отца (α = 0,79).

Управляемые переменные

Оценка и социально-экономический статус (SES) контролировались в этом исследовании. Оценка SES была рассчитана путем усреднения стандартизированного образования и профессии обоих родителей. Образование родителей кодировалось следующим образом: 1 = уровень начальной школы или ниже, 2 = неполная средняя школа, 3 = средняя школа, 4 = колледж или выше.Занятие кодировалось как 1 = крестьянин или безработный, 2 = рабочий, 3 = профессиональный или полупрофессиональный. Что касается уровня образования родителей, то примерно 0,8% матерей и 0,3% отцов имели законченное начальное образование или меньше, а 38,5% матерей и 57,1% отцов имели высшее или высшее образование. Остальные имели среднее образование (7,6% матерей и 5,5% отцов) или старшее среднее образование (48,2% матерей и 31,5% отцов). Профессиональный статус матери и отца соответственно был следующим: 6.2 и 2,7% были крестьянами или безработными, 28,4 и 23,4% имели рабочие должности, а 64,9 и 73,6% имели профессиональную или полупрофессиональную деятельность.

Результаты

Описательная статистика

Мы использовали однофакторный тест Хармана, чтобы проверить систематическую ошибку обычного метода. Результаты показали, что возникло 30 факторов с собственными значениями больше 1,0, а на первый фактор приходилось только 16,53% общей дисперсии. Поскольку появилось более одного фактора, и первый фактор не учитывал большую часть дисперсии (Podsakoff and Organ, 1986), систематическая ошибка метода не вызывала серьезного беспокойства в настоящем исследовании.

Кластерный анализ с методом K-средних был использован для определения четырех стилей воспитания. Вместо определения стилей воспитания a priori на основе субъективных оценок отсечения (Steinberg et al., 1994), в кластерном анализе семьи группируются в соответствии с их оценками по различным характеристикам воспитания (Henry et al., 2005). Чтобы проверить кластерное решение, мы повторно проанализировали данные с помощью другого кластерного метода — иерархического кластерного анализа (Henry et al., 2005; Hoeve et al., 2007). Мы повторили иерархический кластерный анализ десять раз, применяя стандартизированный метод евклидова расстояния в качестве меры расстояния и используя алгоритм Уорда. Процедура перекрестной проверки (Mandara, 2003) приводит к умеренным соглашениям ( k = 0,71, диапазон: 0,67–0,75).

Чтобы обозначить четыре группы, мы исследовали стили воспитания, вычислив односторонний дисперсионный анализ стандартизированных оценок параметров воспитания с кластерами, выступающими в качестве факторов. Результат показал, что переменные кластеризации значительно различались между параметрами воспитания [принятие / участие: F (3608) = 472.58, p <0,001, η ² = 0,70; строгость / надзор: F (3,608) = 280,35, p <0,001, η ² = 0,58]. Авторитетными родителями были те, кто получил высокие баллы по обоим параметрам (принятие / участие: z = 0,95, строгость / надзор: z = 0,76), тогда как пренебрежительные родители получили низкие баллы по обоим параметрам (принятие / участие: z = — 1,45, строгость / надзор: z = -1,06). Авторитарные родители получили низкий балл по принятию / вовлечению ( z = -0.61), но высокие по параметру строгость / надзор ( z = 0,50), тогда как снисходительные родители получили высокие баллы по принятию / вовлечению ( z = 0,15), но низкие по параметру строгость / надзор ( z = -0,77).

Описательная статистика для переменных исследования представлена ​​в Таблице 1, а двумерные корреляции представлены в Таблице 2. Что касается описательных характеристик, для четырех стилей воспитания были обнаружены следующие частоты: 152 (24,0% от общей выборки) авторитарный; 200 (31.6%) авторитетные; 83 (13,1%) нерадивые; и 177 (28,0%) снисходительных. Средний балл веры в авторитет родителей и ожиданий поведенческой автономии варьировался от 2 до 3, что означает, что подростки сообщили о среднем уровне поддержки родительского авторитета и ожиданий автономии. Средние баллы частоты конфликтов варьировались от 2 до 4, а средние баллы интенсивности конфликтов — от 1 до 2, что позволяет предположить, что подростки сообщили о низком уровне частоты и интенсивности конфликтов.Поскольку сплоченность составила более 3 баллов (за исключением девочек с пренебрежительными родителями), подростки сообщили о среднем или высоком уровне сплоченности с родителями.

ТАБЛИЦА 1. Средние значения и стандартные отклонения всех переменных исследования, кроме стилей воспитания.

ТАБЛИЦА 2. Корреляции для всех переменных исследования, кроме стилей воспитания.

Обращаясь к корреляциям, хотя за некоторыми исключениями, в целом более высокие ожидания подростков в отношении поведенческой автономии были связаны с большей частотой и интенсивностью конфликтов и меньшей сплоченностью.Более сильное одобрение подростками законности родительской власти было связано с большей сплоченностью, но менее частыми и интенсивными конфликтами.

Ссылки со стилями воспитания

Для изучения связей между четырьмя стилями воспитания и отношениями между родителями и подростками была проведена серия из 4 (стили воспитания) × 2 (пол ребенка) анализа ковариации. В то же время мы также исследовали, различается ли ожидание подростков автономного поведения и одобрения родительского авторитета в зависимости от пола и стиля воспитания подростков.SES и оценка служили в качестве переменных.

Для ожидания подростками автономного поведения главный эффект стилей воспитания был значительным [ F (3,597) = 8,74, p <0,001]. Бонферрони post hoc t -тесты показали, что подростки авторитетных родителей сообщили о более низком уровне ожидания поведенческой автономии ( M = 2,18, SD = 0,60), чем подростки безнадзорных [ M = 2,70, SD = 0.64, t (278) = 4,66, p <0,001], снисходительный [ M = 2,48, SD = 0,62, t (371) = 3,75, p <0,01] и авторитарные родители [ M = 2,43, SD = 0,66, t (344) = 2,79, p <0,05].

Для легитимности родительской власти главное влияние стилей воспитания было значительным [мать: F (3,597) = 30,26, отец: F (3,597) = 29,62, p s <0.001]. Подростки авторитетных родителей сообщили о самой высокой поддержке родительского авторитета (мать: M = 2,73, SD = 0,53; отец: M = 2,71, SD = 0,56), в то время как подростки безнадзорных родителей сообщили о самой низкой поддержке. родительских полномочий (мать: M = 2,06, SD = 0,47; отец: M = 1,98, SD = 0,54). Подростки, воспитанные авторитарными методами (мать: M = 2,42, SD = 0.59; отец: M = 2,38, SD = 0,62) и снисходительные родители (мать: M = 2,26, SD = 0,51; отец: M = 2,25, SD = 0,55) сообщили о поддержке родителей. между двумя другими группами (мать: t > 2,86, p <0,05; отец: t > 3,52, p <0,01). Взаимодействие между полом и стилем воспитания также было значительным [мать: F (3,597) = 2.53, p = 0,056; отец: F (3,597) = 3,03, p <0,05]. Post hoc зондирование не выявило гендерных различий для молодежи с авторитарными, авторитарными и пренебрежительными родителями. Напротив, для молодежи с снисходительными родителями мальчики сообщали о большей поддержке родительского авторитета (мать: M = 2,37, SD = 0,56; отец: M = 2,39, SD = 0,60), чем девочки [мать : M = 2,16, SD = 0.44, t (171) = 2,62, p <0,01; отец: M = 2,12, SD = 0,46, t (171) = 3,52, p <0,01].

Что касается интенсивности конфликта с родителями, то основной эффект стилей воспитания был значительным [мать: F (3,595) = 7,49, p <0,001; отец: F (3,583) = 3,90, p <0,01]. Подростки безнадзорных [мать: M = 1,74, SD = 0.62, t (253) = 3,99, p <0,001; отец: M = 1,73, SD = 0,81, t (245) = 2,58, p = 0,06] и авторитарные родители [мать: M = 1,63, SD = 0,54, t (320) = 3,01, p <0,05; отец: M = 1,63, SD = 0,75, t (313) = 2,49, p = 0,08] сообщил о более интенсивном конфликте, чем у снисходительных родителей (мать: M = 1.46, SD = 0,43; отец: M = 1,45, SD = 0,46). Кроме того, подростки с пренебрежительным воспитанием также сообщили о более интенсивном конфликте с матерями, чем при авторитетном воспитании [ M = 1,49, SD = 0,47, t (276) = 3,61, p <0,01]. Что касается частоты конфликтов с родителями, то ни один из эффектов не был значительным.

Что касается сплоченности, то пол в значительной степени связан со сплоченностью матери и ребенка [ F (1,597) = 9.07, p <0,01], с большей сплоченностью, обнаруженной для дочерей, чем для сыновей (девочки: M = 3,70, SD = 0,66; мальчики: M = 3,42, SD = 0,59). И для матерей, и для отцов основное влияние оказали стили воспитания [мать: F (3,597) = 37,53, отец: F (3,597) = 26,49, p s <0,001]. Подростки авторитетных родителей сообщили о самом высоком уровне сплоченности (мать: M = 3,85, SD = 0.58; отец: M = 3,77, SD = 0,63), затем снисходительный [мать: M = 3,59, SD = 0,52, t (371) = 4,20, p <0,001; отец: M = 3,55, SD = 0,63, t (371) = 3,15, p <0,05], авторитарный [мать: M = 3,41, SD = 0,60, t ( 320) = 2,62, p = 0,05; отец: M = 3,29, SD = 0,72, t (320) = 3.33, p <0,01] и нерадивые родители [мать: M = 3,05, SD = 0,67, t (227) = 4,78, p <0,001; отец: M = 3,02, SD = 0,75, t (227) = 2,94, p <0,05]. Наконец, основной эффект стиля воспитания для матерей был обусловлен полом ребенка [ F (3,597) = 1,34, p <0,01]. Сплоченность была выше у девочек, чем у мальчиков, только у авторитетных [девочки: M = 4.03, SD = 0,55; мальчики: M = 3,64, SD = 0,56, t (195) = 4,77, p <0,001] и дома отдыха [девочки: M = 3,70, SD = 0,50; мальчики: M = 3,48, SD = 0,50, t (171) = 2,61, p <0,01].

Посреднические эффекты

Чтобы проверить нашу вторую гипотезу о том, что ожидания поведенческой автономии и убеждения в законности родительской власти будут опосредовать связи между стилем воспитания и конфликтом и сплоченностью между родителями и подростками, мы использовали моделирование структурных уравнений в Mplus 7.4 (Рисунки 1–3 для анализа частоты конфликтов, интенсивности конфликтов и сплоченности, соответственно). SES и оценка были включены в качестве переменных. Переменная категориального стиля воспитания была представлена ​​в виде трех переменных с фиктивным кодом с авторитетным родителем в качестве эталонной категории. Поскольку шкала ожиданий автономии состояла из множества элементов, мы использовали общую технику разделения, чтобы оценить высоконадежную скрытую конструкцию для этой переменной путем случайного распределения элементов по четырем почти одинаковым наборам показателей (Little et al., 2002). Наконец, латентные переменные были сконструированы (с использованием шкал матери и отца в качестве индикаторов) для переменных конфликта и сплоченности, а также отношения к законной переменной родительского авторитета. Все модели показали хорошее соответствие данным [частота конфликтов: χ ² = 160,99, df = 56, CFI = 0,96, TLI = 0,95, RMSEA = 0,055; интенсивность конфликта: χ ² = 167,23, df = 56, CFI = 0,96, TLI = 0,94, RMSEA = 0,058; сплоченность: χ ² = 192.55, df = 56, CFI = 0,95, TLI = 0,93, RMSEA = 0,063).

РИСУНОК 1. Ожидание подростками автономии и убеждения о родительской власти как посредниках между стилями воспитания и частотой конфликтов между родителями и подростками. В модели представлены стандартизованные путевые коэффициенты. ^∗ p <0,05; ^∗∗ p <0,01; ^∗∗∗ p <0,001.

Во всех трех моделях подростки, выросшие в небрежных, снисходительных и авторитарных семьях (по сравнению с авторитарными), сообщали о более низком уровне убеждений в отношении родительского авторитета и более высоких ожиданиях в отношении автономии поведения.Что касается частоты (Рисунок 1) и интенсивности (Рисунок 2) конфликта, большее ожидание автономии было связано с более частым и интенсивным конфликтом, тогда как в отношении сплоченности родителей и подростков (Рисунок 3) большее одобрение власти было связано с большей сплоченностью отношений. Кроме того, интенсивность конфликта была ниже для молодежи с снисходительными родителями, а сплоченность была ниже для молодежи с пренебрежительными, снисходительными или авторитарными (по сравнению с авторитарными) родителями.

РИСУНОК 2. Ожидание подростками автономии и убеждения об авторитете родителей как посредниках между стилями воспитания и интенсивностью конфликта между родителями и подростками. В модели представлены стандартизованные путевые коэффициенты. ^∗ p <0,05; ^∗∗ p <0,01; ^∗∗∗ p <0,001.

РИСУНОК 3. Ожидание подростками автономии и убеждения о родительской власти как посредниках между стилями воспитания и сплоченностью родителей и подростков.В модели представлены стандартизованные путевые коэффициенты. ^∗ p <0,05; ^∗∗ p <0,01; ^∗∗∗ p <0,001.

Значимость косвенных эффектов была рассчитана с использованием бутстрэппинга с 1000 повторных выборок. 95% -ный доверительный интервал (ДИ) с поправкой на предвзятость показал значительные косвенные эффекты от небрежного, снисходительного и авторитарного стиля воспитания до частоты и интенсивности конфликта между родителями и подростками через ожидание подростками автономного поведения.Для частоты конфликта 95% доверительные интервалы составили [0,033,0,126], [0,022,0,102] и [0,014,092] для пренебрежительных, снисходительных и авторитарных родителей соответственно. Для интенсивности конфликта 95% ДИ составили [0,042,0,131] [0,027,0,105] и [0,019,0,097] для пренебрежительных, снисходительных и авторитарных родителей, соответственно. Также имелись значительные косвенные последствия для сплоченности через веру подростков в законность родительской власти. 95% доверительных интервалов составили [-0,202, -0,081], [-0,185, -0,071] и [-0,128, -0,0341] для пренебрежительных, снисходительных и авторитарных родителей соответственно.

Сдерживающее влияние пола подростков

Учитывая возможные гендерные различия в путях, мы провели анализ в нескольких группах. Мы предположили, что связь между стилем воспитания и конфликтом и сплоченностью родителей и подростков будет сильнее у девочек, чем у мальчиков; Однако у нас не было гипотез относительно посредников. Статистические данные разности хи-квадрат (Δχ ² ) использовались для сравнения соответствия между моделями. Все структурные пути были ограничены, чтобы быть равными для мальчиков и девочек, и общая подгонка модели сравнивалась с моделью без каких-либо ограничений.Что касается частоты и интенсивности конфликтов, модели без ограничений и с полным ограничением существенно не различались, что свидетельствует об отсутствии гендерного ограничения [Δχ ² (11) = 14,88, Δχ ² (11) = 14,96, p s > 0,05 ]. Напротив, для сплоченности модель без ограничений обеспечила значительно лучшее соответствие, чем модель с ограничениями [Δχ ² (11) = 23,45, p <0,05]. Чтобы интерпретировать это, мы сравнили коэффициенты пути для мальчиков и девочек один за другим (см. Рисунок 4).Негативный прогноз сплоченности от пренебрежительного и авторитарного воспитания (по сравнению с авторитарным воспитанием) был сильнее для девочек, чем для мальчиков; это соответствовало нашей гипотезе. Что касается исследования гендерных различий в путях медиации, мы обнаружили, что отрицательная связь между снисходительным стилем воспитания и родительским авторитетом была сильнее для девочек, чем для мальчиков, тогда как положительная связь между одобрением родительского авторитета и сплоченностью была сильнее для мальчиков, чем для девочек.

РИСУНОК 4. Результаты модели структурного уравнения с несколькими группами, оценивающие отношения ожиданий подростков в отношении поведенческой автономии, их одобрения родительского авторитета и сплоченности родителей и подростков по полу. В модели представлены стандартизованные путевые коэффициенты. Ковариации, корреляции и остатки не показаны. Сплошные линии показывают, что параметры пути различаются в мужской и женской выборках. Пунктирные линии показывают, что параметры пути сходны для мужской и женской выборок. ^∗ p <0,05; ^∗∗ p <0,01; ^∗∗∗ p <0,001.

Обсуждение

В данном исследовании мы проверили связи между стилями воспитания и отношениями между родителями и подростками (цель 1), изучили опосредующие эффекты ожидания подростками автономного поведения и их одобрения родительского авторитета в отношении этих ассоциаций (цель 2), а также исследовали сдерживающий эффект пола подростков (цель 3) на выборке подростков из материкового Китая.

Стиль воспитания и отношения с подростками

В исследованиях западных семей, стили воспитания признаны имеющими предсказуемые ассоциации с конфликтом и сплоченностью родителей и подростков. Предыдущие исследования показали, что подростки авторитарных родителей имеют меньшую частоту и интенсивность конфликтов и более высокую сплоченность, чем подростки авторитарных родителей (Smetana, 1995; Assadi et al., 2011; Nelson et al., 2011; Sorkhabi and Middaugh, 2014). В отличие от предыдущих исследований, настоящее исследование показало, что подростки сообщали об аналогичных уровнях конфликта между родителями и подростками частота независимо от стиля воспитания.Этот результат можно отнести к традиционной китайской культуре, которая делает упор на поддержание гармоничных отношений и избегание конфронтации (Peterson et al., 2005). Этот уникальный культурный контекст может смягчить любую связь между воспитанием детей и частотой конфликтов, поскольку китайские подростки могут избегать конфликтов со своими родителями.

Однако конфликт интенсивности действительно обнаружил ассоциации со стилем воспитания. По сравнению с снисходительным стилем воспитания подростки из пренебрежительных и авторитарных родителей испытывали большую интенсивность конфликта.Снисходительные родители предъявляют относительно мало требований к поведению подростков, давая им высокую степень свободы действовать так, как они хотят. Напротив, пренебрежительные родители характеризуются отсутствием теплоты и руководства, в то время как авторитарные родители высоко ценят послушание и подчинение и допускают меньше словесных уступок и уступок. Конфликт может быть более интенсивным при небрежном родительском стиле, потому что подросток предъявляет требования к родителю, который в противном случае замкнут, и сводит к минимуму потребности молодежи.Кроме того, подростки могут быть недовольны тем, что авторитарные родители устанавливают общие правила без эмоциональной поддержки, что приводит к более интенсивному конфликту, когда он возникает. Другие переменные также могут объяснить эффект. Например, подростки с пренебрежительными родителями более склонны к преступному поведению (You and Lim, 2015), что само по себе может привести к более интенсивному конфликту.

Кроме того, текущее исследование показало, что подростки, воспитанные в авторитарном и авторитарном стиле воспитания, сообщали об аналогичном уровне интенсивности конфликта с родителями.Это не согласуется с предыдущими выводами, которые показали, что западные подростки, выросшие в авторитарных родительских домах, сообщали о более интенсивных конфликтах между родителями и подростками, чем те, кто вырос в авторитетных родительских домах (Smetana, 1995). Одно из объяснений этой разницы в результатах может заключаться в том, что в китайской культуре, подобно обучению и воспитанию тигров, мотивация и намерение авторитарного воспитания состоит в том, чтобы присматривать за детьми и способствовать их оптимальному развитию, а не просто контролировать их (Chao, 1994; Kim et al. ., 2013). Китайские подростки могут положительно воспринимать намерение родителей контролировать их развитие, что не приводит к прямой связи между уровнем родительского контроля и интенсивностью конфликта.

Что касается сплоченности отношений между родителями и подростками, текущее исследование показало, что подростки с авторитетными родителями сообщили о самом высоком уровне сплоченности. Этот результат расширяет ранее опубликованные работы в различных культурных группах, демонстрируя большую сплоченность для авторитетного воспитания (например,г., Нельсон и др., 2011). Авторитетное воспитание характеризуется высокой степенью теплоты и принятия, а также надзором, но также включает предоставление подросткам автономии (Baumrind, 2005). Сегодня в китайской и западной культурах подростки стремятся к большей независимости и поддержке (по сравнению с детьми) — балансу молодежных и родительских целей, который лучше всего достигается в авторитетных семьях, способствующих установлению близких отношений. Напротив, отсутствие теплоты и надзора у небрежных родителей, что может быть истолковано как безответственность, может препятствовать установлению сплоченных отношений.Снисходительные и авторитарные родители предоставляли своим детям либо ограниченные инструкции, либо ограниченную поддержку. Все эти характеристики, вероятно, снижали сплоченность родителей и подростков.

Ожидание поведенческой автономии

Нашей второй целью было, отчасти, выявить потенциальные опосредующие эффекты ожиданий подростков в отношении автономии. Результаты показали, что ожидания подростков в отношении автономии опосредуют связи между стилями воспитания, а также частотой и интенсивностью конфликтов между родителями и подростками.В частности, по сравнению с подростками в авторитетных семьях, те, кто в безнадзорных, снисходительных и авторитарных семьях, сообщали о более сильных ожиданиях автономии, что, в свою очередь, было связано с более частыми и интенсивными конфликтами между родителями и подростками. Этот результат согласуется с другими исследованиями, в которых изучалась взаимосвязь между стилями воспитания, ожиданием подростков в отношении поведенческой автономии и конфликтом между родителями и подростками (Baumrind, 1991; Bush and Peterson, 2013).

Подростки из авторитетных семей сообщили о самом низком ожидании поведенческой автономии.Такой результат может быть связан с тем, что подростки с авторитетными родителями достигли соответствующей автономии, поэтому их желание обрести большую автономию не так сильно. Благотворное влияние авторитарного стиля воспитания на поведенческую автономию подростков, вероятно, отражает успешное достижение авторитетными родителями цели социализации: способствовать автономии и поощрять самостоятельность. Эта цель социализации достигается за счет уважения потребностей их детей и признания того, что подростки законно имеют право контролировать некоторые аспекты своей жизни (Bush and Peterson, 2013).

По сравнению с авторитетным стилем воспитания, неавторитарный стиль воспитания имеет некоторые характеристики, которые, как считается, препятствуют развитию поведенческой автономии подростков. Авторитарные родители характеризуются тем, что они произвольно используют враждебный контроль или суровые наказания, чтобы добиться послушания и подчинения (Bush and Peterson, 2013). В то же время авторитарные родители проявляют ограниченную теплоту и отзывчивость. В этом контексте подростки с большей вероятностью будут стремиться к большей поведенческой автономии, потому что она им недоступна.Кроме того, снисходительные и пренебрежительные родители практически не предусматривают правил или дисциплины. Без достаточного твердого контроля в форме родительского контроля и руководства подростки, воспитанные в снисходительных семьях, где родители пренебрегают, с большей вероятностью испытают высокий уровень независимости, прежде чем смогут справиться с ней самостоятельно (Bush and Peterson, 2013). Кроме того, подростки из неблагополучных семей лишены родительской поддержки, а те, кто живет в неблагополучных семьях, просто испорчены. Такие подростки могут обладать высоким уровнем автономии, но вряд ли она была развита в процессе здорового развития с их родителями таким образом, чтобы уравновешивать их растущее самоопределение и связь с родителями.

В соответствии с предыдущим исследованием (Laursen and Collins, 2009), текущие результаты показали, что ожидание подростками поведенческой автономии статистически предсказывало усиление конфликта между родителями и подростками — возможно, потому, что родители предпочитают меньшую автономию, чем их дети-подростки. Это несоответствие между родителями и молодежью было обнаружено в индивидуалистических и коллективистских культурных группах в Соединенных Штатах и ​​в других странах (Smetana, 1988; Pérez et al., 2016). Исследователи интерпретировали это несоответствие как феномен развития, при котором потребность подростков в автономии превышает родительские заботы о поддержании порядка и защите своих детей от вреда (Jensen and Dost-Gözkan, 2015).

Законность родительской власти

Второй опосредованный эффект, который был протестирован, касался веры подростков в законность родительской власти; результаты предложили некоторые доказательства этого эффекта. По сравнению с авторитетным воспитанием, неавторитетное воспитание отрицательно ассоциировалось с убеждениями подростков в законности родительского авторитета, что, в свою очередь, было положительно связано с сплоченностью родителей и подростков. Этот вывод согласуется с предыдущими исследованиями (Fuligni, 1998; Darling et al., 2005; Ассади и др., 2011; Trinkner et al., 2012). Наша интерпретация заключается в том, что с ростом социальных познаний и отношений, которые становятся все более взрослыми, подростки все чаще подвергают сомнению родительский авторитет, переходя от безоговорочного подчинения к рациональной оценке с условным подчинением. По сравнению с другими типами родителей авторитетные родители более успешны в постоянном пересмотре родительского авторитета по мере «взросления» их детей, потому что они используют рассуждения и объяснения и реагируют на точку зрения подростков.Эти продолжающиеся переговоры предоставляют родителям и детям контекст, в котором они могут сформулировать и обсудить различные точки зрения, что помогает узаконить авторитет родителей путем рационального обоснования границ личной юрисдикции подростков.

Напротив, авторитарные родители применяют строгое, а иногда и произвольное наказание без объяснения причин. Кроме того, они строят границы родительского авторитета гораздо шире, чем авторитетные родители, что способствует сопротивлению в подростковом возрасте (Smetana, 1995; Baumrind, 2005).В этом контексте подростки пытаются усвоить легитимность родительской власти. Кроме того, в отличие от авторитетных родителей, снисходительные и пренебрежительные родители предоставляют мало информации о границах или надлежащем поведении. Такой слабый контроль может подорвать родительский авторитет, поэтому молодежь все больше считает родителей не играющими авторитетную роль.

Родители, пользующиеся своим авторитетом, довольны, когда их дети-подростки уважают их, что помогает поддерживать гармоничные отношения в семье (Zhang et al., 2006; Йенсен и Дост-Гёзкан, 2015). Как агенты по воспитанию детей, поставщики информации и правил, а также основные источники поддержки для своих детей, родители должны утвердить свой авторитет, чтобы лучше играть свои родительские роли. Однако это происходит в контексте отношений с подростком, и одобрение подростком авторитета родителей помогает взрослым удовлетворить и их психологические потребности. В таких семьях родители и молодежь рассматривают границы и сферы контроля друг друга посредством переговоров и взаимного уважения, что способствует построению более сплоченных отношений.

В настоящем исследовании, хотя ожидания подростков в отношении поведенческой автономии и убеждения в законности родительской власти являются областями критического отношения, их опосредующие эффекты были разными: ожидания автономии опосредовали влияние стиля воспитания на конфликт между родителями и подростками, но легитимность власти опосредовано влияние стиля воспитания на сплоченность родителей и подростков. Конечно, несмотря на то, что они взаимосвязаны, конфликт и сплоченность определяют различные аспекты отношений между родителями и подростками (Zhang et al., 2006), и на каждый из них по-разному влияют уровни родительского авторитета и подростковой автономии. Это различие может быть особенно сильным в китайской культуре, которая подчеркивает соответствие и послушание (Peterson et al., 2005). Конфликты между родителями и подростками с большей вероятностью были связаны с более высокими ожиданиями подростков в отношении поведенческой автономии, что противоречит культурным нормам, но сплоченность с большей вероятностью была связана с большей поддержкой подростками родительского авторитета, что согласуется с культурными нормами.

Пол подростка

Нашей конечной целью было проверить гипотезу о том, что прямая связь между стилем воспитания и качествами взаимоотношений будет более сильной для девочек, чем для мальчиков, а также изучить, существуют ли гендерные различия в опосредующих эффектах через подростковая автономия и авторитетное отношение. Результаты показали лишь несколько таких эффектов. Вкратце, девочки в авторитетных и снисходительных семьях сообщали о большей сплоченности с матерями, чем мальчики, а девочки, оставшиеся без внимания и авторитарное воспитание, сообщали о более низком уровне сплоченности родителей и подростков, чем мальчики.Это может быть связано с тем, что девочки более отзывчивы и чувствительны к социальным связям, чем мальчики, и что сплоченность и стиль воспитания отражают эмоциональную атмосферу. Таким образом, связь между стилями воспитания и сплоченностью у девочек была сильнее. Кроме того, девочки снисходительных родителей реже поддерживали родительский авторитет, чем мальчики, в то время как поддержка родительского авторитета оказывала большее влияние на сплоченность родителей и подростков для мальчиков, чем для девочек. В той степени, в которой родители обычно устанавливают больше правил и ожидают большего подчинения родительской власти для девочек, чем для мальчиков (Darling et al., 2005; Zhang and Fuligni, 2006), и, следовательно, девочки снисходительных родителей могут с большей вероятностью почувствовать, что их родители не взяли на себя ответственность за их воспитание или установление власти, учитывая, что снисходительные родители не обеспечивали достаточного контроля и правил. Поэтому девушки снисходительных родителей одобряли более низкий уровень родительского авторитета. В то же время, поскольку родители ожидали меньшего подчинения и послушания от мальчиков, их поддержка родительского авторитета с большей вероятностью оправдала ожидания родителей, что может улучшить отношения с родителями.

Хотя гендер модерировал несколько путей в прямой и опосредующей моделях, в целом большинство путей не различались существенно для мальчиков и девочек во всех протестированных моделях. Это может быть связано с тем, что с реализацией политики одного ребенка китайские стили воспитания и практики социализации становятся все более похожими для их единственных детей (Lu and Chang, 2013), что приводит к более схожим ассоциациям между стилями воспитания и родительско-подростковым отношения, а также опосредующие эффекты автономии и авторитета для этих отношений для мальчиков и девочек.

Ограничения и выводы

Следует отметить несколько ограничений этого исследования. Во-первых, участниками были городские подростки из материкового Китая, который характеризуется как коллективистская культура, поэтому обобщать результаты на другие культуры или группы следует с осторожностью. Во-вторых, корреляционный дизайн не допускает причинных выводов. Для определения причинно-следственных связей между переменными необходимы продольные экспериментальные данные. Наконец, мы полагались на самооценки подростков.Предыдущие исследования показали, что существуют расхождения между восприятием этих переменных родителями и молодежью (например, Jensen and Dost-Gözkan, 2015), поэтому наши результаты могут не отражать то, что было бы обнаружено с использованием отчетов родителей или оценок наблюдателей.

Несмотря на эти ограничения, текущее исследование имеет важные последствия. Насколько нам известно, это первое исследование, в котором изучаются опосредующие эффекты ожиданий подростков в отношении поведенческой автономии и убеждений в законности родительской власти, связи между стилями воспитания и конфликтами и сплоченностью между родителями и подростками.Результаты этого исследования расширяют существующие исследования и предполагают, что усилия по профилактике и вмешательству необходимы, в первую очередь, для сокращения не авторитетных стилей воспитания, а также для содействия достижению соответствующего уровня ожиданий автономии и поддержки родительского авторитета. В будущих исследованиях следует изучить другие возможные пути посредничества и выбрать более широкий спектр культурных контекстов для изучения развития подростков и функционирования семьи.

Заявление об этике

Это исследование было проведено в соответствии с рекомендациями Институционального наблюдательного совета Шаньдунского педагогического университета.Все субъекты дали письменное информированное согласие в соответствии с Хельсинкской декларацией. Протокол был одобрен институциональным наблюдательным советом Шаньдунского педагогического университета.

Авторские взносы

XB провел анализ и подготовил рукопись. YY и HL помогли провести статистический анализ. MW координировал сбор данных и помогал в статистическом анализе. WZ задумал и координировал исследование и помог написать рукопись. KD-D помог составить рукопись.Все авторы прочитали и утвердили окончательную рукопись и список авторов.

Финансирование

Это исследование было поддержано Национальным фондом естественных наук Китая (31671156).

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Дополнительные материалы

Дополнительные материалы к этой статье можно найти в Интернете по адресу: https: // www.frontiersin.org/articles/10.3389/fpsyg.2018.02187/full#supplementary-material

Список литературы

Ассади, С. М., Сметана, Дж., Шахмансури, Н., и Мохаммади, М. (2011). Убеждения об авторитете родителей, стилях воспитания и конфликте между родителями и подростками среди иранских матерей среднего подросткового возраста. Внутр. J. Behav. Dev. 35, 424–431. DOI: 10.1177 / 0165025411409121

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Баумринд Д. (1991). Влияние стиля воспитания на компетентность подростков и употребление психоактивных веществ. J. Early Adolesc. 11, 56–95. DOI: 10.1177 / 02724316004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Баумринд, Д. (2005). Паттерны родительского авторитета и подростковой автономии. Новый Реж. Ребенок-подростокc. Dev. 2005, 61–69. DOI: 10.1002 / cd.128

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Буш, К. Р., Петерсон, Г. У. (2013). «Отношения между родителями и детьми в различных контекстах», в Справочник по браку и семье , 3-е изд.Редакторы Г. В. Петерсон и К. Р. Буш (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Springer), 275–302. DOI: 10.1007 / 978-1-4614-3987-5_13

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Чан, К. В., и Чан, С. М. (2009). Эмоциональная автономия и воспринимаемые стили воспитания: анализ отношений в культурном контексте Гонконга. Asia Pac. Educ. Ред. 10, 433–443. DOI: 10.1007 / s12564-009-9050-z

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Чао, Р. К. (1994). За пределами родительского контроля и авторитарного стиля воспитания: понимание китайского воспитания через культурное понятие обучения. Child Dev. 65, 1111–1119. DOI: 10.1111 / j.1467-8624.1994.tb00806.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Чен Б., Ванстенкисте М., Бейерс В., Соененс Б. и Петегем С. В. (2013). Автономия в принятии семейных решений для китайских подростков: распутывание двойного значения автономии. J. Cross Cult. Psychol. 44, 1184–1209. DOI: 10.1177 / 0022022113480038

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дарлинг, Н., Камсилль П. и Мартинес М. Л. (2007). Подростки как активные участники процесса социализации: легитимность родительского авторитета и обязанность подчиняться как предикторы послушания. J. Adolesc. 30, 297–311. DOI: 10.1016 / j.adolescence.2006.03.003

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дарлинг, Н., Камсилль, П., и Мартинес, М. Л. (2008). Индивидуальные различия во взглядах подростков на законность родительской власти и их собственное обязательство подчиняться: продольное исследование. Child Dev. 79, 1103–1118. DOI: 10.1111 / j.1467-8624.2008.01178.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дарлинг, Н., Камсилль, П., и Пенья-Алампай, Л. (2005). Правила, законность родительской власти и обязанность подчиняться в Чили, на Филиппинах и в США. Новый Реж. Ребенок-подростокc. Dev. 2005, 47–60. DOI: 10.1002 / cd.127

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дарлинг, Н., и Стейнберг, Л. (1993). Стиль воспитания как контекст: интегративная модель. Psychol. Бык. 113, 487–496. DOI: 10.1037 / 0033-2909.113.3.487

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Диксон, С. В., Грабер, Дж. А., и Брукс-Ганн, Дж. (2008). Роли уважения к родительскому авторитету и родительской практике в конфликте между родителями и детьми среди афроамериканских, латиноамериканских и европейско-американских семей. J. Fam. Psychol. 22, 1–10. DOI: 10.1037 / 0893-3200.22.1,1

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фулиньи, А. Дж. (1998). Авторитет, автономия, конфликт между родителями и подростками и сплоченность: исследование подростков из Мексики, Китая, Филиппин и Европы. Dev. Psychol. 34, 782–792. DOI: 10.1037 / 0012-1649.34.4.782

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Hoeve, M., Blokland, A. A. J., Semon-Dubas, J., Loeber, R., Gerris, J. R. M., and Van der Laan, P.(2007). Траектории правонарушений и стили воспитания. J. Abnorm. Child Psychol. 36, 223–235. DOI: 10.1007 / s10802-007-9172-x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Йенсен, Л. А., Дост-Гёзкан, А. (2015). Отношения между подростками и родителями в семьях иммигрантов из Азии, Индии и Сальвадора: культурно-эволюционный анализ автономии, власти, конфликта и сплоченности. J. Res. Adolesc. 25, 340–351. DOI: 10.1111 / jora.12116

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ким, С.Ю., Ван, Ю., Ороско-Лапрей, Д., Шен, Ю., и Муртуза, М. (2013). Существует ли «тигриное воспитание»? Профили воспитания американцев китайского происхождения и результаты развития подростков. Asian Am. J. Psychol. 4, 7–18. DOI: 10.1037 / a0030612

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Лаурсен Б. и Коллинз В. А. (2009). «Отношения между родителями и детьми в подростковом возрасте», в Справочнике по психологии подростков , , ред. Р. М. Лернер и Л. Стейнберг (Хобокен, штат Нью-Джерси: Wiley).

Google Scholar

Литтл Т. Д., Каннингем В. А., Шахар Г. и Видаман К. Ф. (2002). В посылку или не в посылку: разбираемся в вопросе, взвешиваем по существу. Struct. Equ. Модель. 9, 151–173. DOI: 10.1207 / S15328007SEM0902-1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Лонг Р. Х., Хуанг Д. и Чжан. Дж. Х. (2012). Оценка надежности и достоверности шкалы Штейнберга, китайская версия. Подбородок. J. Public Health 28, 439–441.

Лу, Х. Дж., И Чанг, Л. (2013). Воспитание и социализация только детей в городах Китая: пример авторитетного воспитания. J. Genet. Psychol. 174, 335–343. DOI: 10.1080 / 00221325.2012.681325

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Маккоби Э. и Мартин Дж. (1983). «Социализация в контексте семьи: взаимодействие родителей и детей», в Справочник по детской психологии «Социализация, личность и социальное развитие» , Vol.4, ред. Э. М. Хетерингтон и П. Х. Массен (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Wiley), 1–101

Мандара, Дж. (2003). Типологический подход в детской и семейной психологии: обзор теории, методов и исследований. Clin. Детский Fam. Psychol. Ред. 6, 129–146. DOI: 10.1023 / A: 1023734627624

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

МакКинни, К., Ренк, К. (2011). Многомерная модель переменных родительско-подростковых отношений в раннем подростковом возрасте. Детский психиатр. Гм. Dev. 42, 442–462. DOI: 10.1007 / s10578-011-0228-3

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нельсон, Л. Дж., Падилла-Уокер, Л. М., Кристенсен, К. Дж., Эванс, К. А., и Кэрролл, Дж. С. (2011). Воспитание в зарождающейся взрослой жизни: изучение родительских кластеров и коррелятов. J. Youth Adolesc. 40, 730–743. DOI: 10.1007 / s10964-010-9584-8

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Олсон, Д.Х., Спренкл Д. Х. и Рассел С. С. (1979). Комплексная модель брачно-семейной системы: i. Измерения сплоченности и адаптируемости, типы семей и клинические применения. Fam. Процесс 18, 3–28. DOI: 10.1111 / j.1545-5300.1979.00003.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Перес, Дж. К., Камсилль, П., и Мартинес, М. Л. (2016). Краткий отчет: согласие между ожиданиями родителей и подростков в отношении автономии и его связь с адаптацией подростков. J. Adolesc. 53, 10–15. DOI: 10.1016 / j.adolescence.2016.08.010

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Петерсон, Г. В., Стейнмец, С. К., и Уилсон, С. М. (ред.). (2005). Отношения между родителями и молодежью: культурные и межкультурные перспективы . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Hawthorn Press.

Google Scholar

Принц Р. Дж., Фостер С., Кент Р. Н. и О’Лири К. Д. (1979). Многовариантная оценка конфликта в проблемных и не подвергающихся стрессу диадах мать-подросток. J. Appl. Behav. Анальный. 12, 691–700. DOI: 10.1901 / jaba.1979.12-691

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шек, Д. Т. (2002). Характеристики воспитания и конфликт между родителями и подростками: лонгитюдное исследование в китайской культуре. J. Fam. Выпуски 23, 189–208. DOI: 10.1177 / 0192513X02023002002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сметана, Дж. Г. (1988). Представления подростков и родителей о родительской власти. Child Dev. 59, 321–335. DOI: 10.2307 / 1130313

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Смит Д. К. и Холл Дж. А. (2008). Стиль воспитания и клиническая тяжесть подростков: результаты двух исследований по лечению злоупотребления психоактивными веществами. J. Soc. Практик. Наркоман. 8, 440–463. DOI: 10.1080 / 15332560802341073

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сорхаби, Н., Миддо, Э. (2014). Как вариации в использовании родителями конфронтационного и принудительного контроля соотносятся с вариациями в конфликте родителей и подростков, раскрытием подростками и родительскими знаниями: точка зрения подростков. J. Child Fam. Stud. 23, 1227–1241. DOI: 10.1007 / s10826-013-9783-5

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Стейнберг, Л., Ламборн, С. Д., Дарлинг, Н., Маунтс, Н. С., и Дорнбуш, С. М. (1994). Со временем изменения в адаптации и компетентности подростков из авторитарных, авторитарных, снисходительных и пренебрежительных семей. Child Dev. 65, 754–770.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Тринкнер, Р., Кон, Э.С., Ребеллон, К.Дж., И Ван Ганди, К. (2012). Не доверяйте никому старше 30: легитимность родителей как посредник между стилем воспитания и изменениями в преступном поведении с течением времени. J. Adolesc. 35, 119–132. DOI: 10.1016 / j.adolescence.2011.05.003

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ю, С., Лим, С. А. (2015). Пути развития от жестокого воспитания к правонарушению: опосредующая роль депрессии и агрессии. Жестокое обращение с детьми Negl. 46, 152–162.DOI: 10.1016 / j.chiabu.2015.05.009

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Чжан В. X., Фулиньи А. Дж. (2006). Авторитет, автономия и семейные отношения среди подростков в городских и сельских районах Китая. J. Res. Adolesc. 16, 527–537. DOI: 10.1111 / j.1532-7795.2006.00506.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Чжан В. X., Ван М. П. и Фулиньи А. Дж. (2006). Ожидания автономии, убеждения о родительском авторитете, конфликт и сплоченность между родителями и подростками. Acta Psychol. Грех. 38, 868–876.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Чжан В., Вэй, X., Цзи, Л., Чен, Л., и Дитер-Декард, К. (2017). Пересмотр воспитания в китайской культуре: подтипы, стабильность и изменение материнского стиля воспитания в раннем подростковом возрасте. J. Youth Adolesc. 46, 1117–1136. DOI: 10.1007 / s10964-017-0664-x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Отношения родитель-ребенок — обзор

I Введение

Отношения родитель-ребенок развиваются и формируются как родительскими, так и дочерними характеристиками.Хотя бремя ответственности лежит на взрослом, ребенок с самого рождения ведет себя так, что вызывает заботу у родителей. Младенцы генетически запрограммированы на поведение, способствующее поддержанию контактов с другими людьми. Младенец посредством различающего плача, взгляда и улыбки инициирует, поддерживает и реагирует на социальное взаимодействие (Bell, 1981). Младенцы активно ищут стимулы, выборочно посещают занятия и демонстрируют сильные предпочтения среди стимулов и в отношении определенных уровней изменения стимулов.Отмечены существенные индивидуальные различия. Но что, если инициация младенца серьезно снижается, как это происходит с недоношенными детьми с очень низкой массой тела при рождении, родившимися очень рано (Goldberg & DiVitto, 1995)? Или что, если инициации и реакции ребенка девиантны, как в случае синдрома Дауна или детей-аутистов?

Атипичные дети подчеркивают отношения между родителями и детьми и показывают, насколько родители могут адаптироваться к характеристикам своего ребенка. Кроме того, способность ребенка проявлять и поддерживать силу своей роли в отношениях подчеркивается в атипичных группах и может дать представление о том, как индивидуальные различия между детьми формируют родительское поведение в нормативных группах.

В этой главе мы сосредоточимся на детях, у которых есть диагностируемые состояния или расстройства, которые были выявлены при рождении или в младенчестве. Мы рассматриваем недоношенных младенцев, младенцев с серьезными заболеваниями, детей с синдромом Дауна и детей с аутизмом. Точно так же мы обсуждаем детей матерей с установленной диагностируемой психопатологией, включая злоупотребление психоактивными веществами и психические расстройства.

В нашем обзоре мы рассматриваем, в какой степени и как члены группы достигают нормативных стадий развития.Наш подход можно противопоставить модели человеческого развития, в которой факторы риска, возникающие как в результате биологических, так и социальных влияний, формируют пути, по которым люди становятся уязвимыми или устойчивыми к психологическим проблемам и расстройствам. Факторы риска — это обстоятельства, которые увеличивают вероятность возникновения, тяжести, продолжительности или частоты более поздних психических расстройств. Риски существуют во многих сферах: уязвимости ребенка; психологический стресс у родителя; и проблемы в функционировании семьи, возникающие в результате разногласий в браке, развода, злоупотребления алкоголем или психоактивными веществами или стрессовых жизненных событий.В целом, чем большему количеству факторов риска подвержен ребенок, тем выше вероятность нарушения психического здоровья в дальнейшем (Sameroff, Seifer, Zax, & Barocas, 1987). Связь между фактором риска и результатом не является конкретной. Можно показать, что большинство рисков увеличивает вероятность различных нарушений в дальнейшем. Следовательно, несколько путей, включая различные комбинации факторов риска, могут привести к одному и тому же результату; и один и тот же фактор риска может привести к множеству результатов в зависимости от биологического и социального контекста развития.

Хотя исследования риска и изучение атипичных групп частично совпадают, они различаются концептуально и методологически. Поскольку риск не определяет исход, у некоторых или многих младенцев из группы риска заболевание никогда не разовьется. Кроме того, поскольку фактор риска может вызвать множество более поздних состояний, пути развития будут разными даже у тех, кто имеет один и тот же фактор риска. В атипичной группе члены имеют тенденцию быть более однородными, по крайней мере, по психологическим характеристикам, связанным с диагнозом или состоянием, что способствует изучению того, как измененные характеристики младенца или матери влияют на систему ухода.Однако даже в нетипичной группе участники различаются по интенсивности, размеру и времени появления симптомов. Даже в нетипичной группе жизнь родителей и детей меняется; новые переживания, поддерживающие и травмирующие, происходят в детстве. Происходят новые достижения в развитии и интеграции.

Хотя мы фокусируемся на функции привязанности в родительско-дочерних отношениях, родители выполняют другие функции, которые также служат потребностям развития. Они кормят и поддерживают физическое здоровье. Они могут быть товарищами по играм или учителями.Они могут организовать среду, которая будет безопасной, стимулирующей и подходящей для развития. Они обучают и дисциплинируют, а также поощряют или устанавливают ограничения на исследования. В этих ролях они могут действовать чутко или бесчувственно и тем самым влиять на результаты, отличные от привязанности. Например, материнская чувствительность среди женщин, зависимых от кокаина и PCP, способствует более организованной игре в их малышах (Beckwith, Rodning, Norris, & Phillipsen, 1994). Чувствительные матери недоношенных младенцев увеличивают вероятность того, что их ребенок будет иметь более высокий IQ начиная с 2-летнего возраста, достигнет школьных успехов и будет воспринимать себя как социально и когнитивно компетентный, независимо от фактической когнитивной компетентности (Beckwith & Cohen, 1989).Влияние существует и очевидно даже тогда, когда неонатальные характеристики структуры мозга, проявляющиеся в организации состояния сна (Beckwith & Parmelee, 1986) и зрительной внимательности (Sigman, Cohen, Beckwith, Asarnow, & Parmelee, 1992), предрасполагают к ухудшению функционирования.

Эти функции важны, но в этой главе мы рассматриваем только функцию присоединения. Мы стремимся дифференцировать вклад матери и ребенка в отношения матери и ребенка, особенно потому, что они влияют на чувствительность матери и безопасность ребенка в нетипичных группах.Из-за повышенной вариабельности аффективного и когнитивного функционирования и очевидных явных дефицитов атипичные группы обладают способностью проявлять более очевидные аффективные и когнитивные навыки, необходимые каждому партнеру для гладких отношений привязанности.

Глава организована следующим образом: мы обсуждаем значение и измерение безопасности привязанности, конструкцию материнской чувствительности, характеристики детей, которые влияют на материнскую чувствительность и модели привязанности в нормально развивающихся и атипичных группах детей, а также динамику, лежащую в основе привязанности. закономерности в потомстве атипичных матерей.В конце главы мы размышляем о последствиях для нормального и атипичного развития ребенка.

Психологические последствия для обоих поколений в JSTOR

Abstract

Разработана теоретическая основа для объяснения того, как отношения родитель / взрослый ребенок влияют на уровень психологического стресса взрослых детей и родителей. Данные национального обследования 1986 года (n = 3 618) анализируются для проверки гипотез, выведенных из этой системы. Результаты показывают, что (а) качество взаимоотношений между поколениями, по-видимому, зависит от структурных обстоятельств родителей и взрослых детей, особенно в том смысле, в котором они определены разведенным статусом, полом и возрастом; (б) отрицательные аспекты взаимоотношений между поколениями сильнее связаны с психологическим расстройством родителей и взрослых детей, чем положительные аспекты; и (c) предполагаемое влияние межпоколенческих отношений на уровень стресса иногда зависит от структурных обстоятельств родителей и детей.

Информация о журнале

Журнал о браке и семье (JMF), опубликован
Национального совета по семейным отношениям, ведущий исследовательский журнал
в сфере семьи, и так было уже более шестидесяти лет. Возможности JMF
оригинальные исследования и теории, интерпретация исследований и обзоры, а также критические
обсуждение всех аспектов брака, других форм близких отношений,
и семьи. Журнал также публикует рецензии на книги.

Авторы JMF приходят из самых разных областей, в том числе
антропология, демография, экономика, история, психология и социология, а также
а также в междисциплинарных областях, таких как человеческое развитие и науки о семье.JMF издает
оригинальная теория и исследования с использованием разнообразных методов, отражающих
полный спектр социальных наук, включая количественные, качественные и мультиметодические
конструкции. Интеграционные обзоры, а также отчеты по методологическим и статистическим
успехи тоже приветствуются.

JMF выпускается ежеквартально, в феврале, мае, августе и ноябре.
каждого года. Объем каждого выпуска составляет в среднем 284 страницы. По всему миру, его распространение
более 6200 экз.

Информация об издателе

Уже более шестидесяти четырех лет Национальный совет по семейным отношениям (NCFR) связывает
мультидисциплинарные семейные специалисты через свои журналы, конференции, государственные
партнерские советы и секции по интересам.NCFR является некоммерческой, беспартийной и полностью финансируется членами. Исследователи, педагоги,
практикующие врачи и политики из всех семейных сфер и направлений делятся
знания и информация о семьях.
NCFR была основана в 1938 году.
Миссия NCFR: Национальный совет по семейным отношениям (NCFR) обеспечивает
форум для семейных исследователей, преподавателей и практиков, чтобы поделиться своими разработками
и распространение знаний о семье и семейных отношениях, устанавливает
профессиональные стандарты и работает над повышением благополучия семьи.

Отношения родитель-ребенок: определение и объяснение — видео и стенограмма урока

Типы родительско-дочерних отношений

Родительско-дочерние отношения могут быть биологическими или усыновленными. Биологический родители и дети имеют общий генетический материал, в то время как приемные родители и дети обычно этого не делают. Приемные Отношения между родителями и детьми чаще всего представляют собой юридические соглашения, которые образуют постоянные отношения между родителями и детьми. При обсуждении физического, когнитивного и социального развития детей важно учитывать отношения между родителями и их детьми.

Теории взаимоотношений родителей и детей

Теоретики психологии развития рассматривают отношения родителей и детей как важный инструмент для понимания того, как люди развиваются с течением времени. Зигмунд Фрейд считал, что взрослое развитие во многом определяется отношениями, которые дети разделяют со своими родителями. Например, если взрослая женщина испытывает трудности в интимных отношениях с мужчинами, Фрейд, вероятно, винил бы в этом нездоровые отношения с ее отцом. Точно так же психосоциальная теория развития Эрика Эриксона предполагает, что младенцы, у которых есть опекуны, удовлетворяющие их основные потребности, вырастут в доверчивых взрослых, а у младенцев, потребности которых не будут удовлетворены, разовьется чувство недоверия в будущих отношениях.

Другие важные теории взаимоотношений между детьми и родителями сосредоточены на родителях как учителях. Другими словами, нас учат вести себя и относиться к другим через отношения с родителями. Лев Выготский рассматривал родителей как учителей, а ребенка как ученика в учебе. Теория социального обучения Альберта Бандуры сравнивает родителей с моделями, демонстрирующими поведение, которое затем копируют дети. Например, если наши родители обнимают нас и видят, что наши родители физически привязаны к другим, теория Бандуры предполагает, что мы тоже станем обнимающимися.

Стили воспитания

Стремясь лучше понять отношения между родителями и детьми, Диана Баумринд провела исследование, посвященное родителям. Она придумала три различных стиля воспитания детей: авторитарный, авторитарный и снисходительный. Авторитарных родителей можно сравнить с диктаторами, потому что они очень строгие и устанавливают правила без учета потребностей и чувств ребенка. Это их путь или шоссе. Авторитетные родители тоже имеют правила, но они прислушиваются к потребностям своих детей и уважают их.Это взаимный обмен, в котором важны обе стороны. Разрешительные родителей позволяют детям руководить представлением и устанавливать правила. Небрежность — это четвертый стиль воспитания, который позже был добавлен к теории Баумринда. Беспечные родители вообще не связаны со своими детьми.

Исследование Баумринд было важным, потому что она увидела аналогичные результаты у детей, воспитанных такими родителями. Дети авторитарных родителей склонны бояться, с большей вероятностью восстают в подростковом возрасте и часто покидают дом, как только могут.С другой стороны, дети с авторитетными родителями, как правило, более популярны среди сверстников и в целом более счастливы и успешны в жизни. Позитивный и небрежный стиль воспитания может привести к незрелости, одиночеству и депрессии во взрослом возрасте.

А теперь подумайте еще раз об отношениях, которые у вас были с родителями или опекунами, когда вы росли. Как вы думаете, имеет ли смысл какая-либо из обсуждаемых сегодня теорий в вашей жизни? Как вы думаете, вы будете воспитывать своих детей так же, как вы были воспитаны? Независимо от того, какая теория, по вашему мнению, более ценна для описания отношений между родителями и детьми, важно понимать, насколько эти отношения влияют на рост и развитие людей.

Краткое содержание урока

Отношения, которые складываются между родителями и детьми, обычно являются самыми долгими и наиболее важными отношениями в жизни людей. Отношения между родителями и детьми относятся к уникальной и прочной связи между опекуном и его или ее ребенком и могут быть определены как биологическими родителями, , родителями, которые делятся генетическим материалом со своими детьми, так и приемными родителями , юридическими соглашениями которые образуют постоянные родительско-дочерние отношения.Существует множество различных теорий, которые стремятся понять, как именно отношения между родителями и детьми влияют на наше взаимодействие с другими людьми и с окружающим миром.

Это неудивительно, поскольку обычно это самые продолжительные отношения в жизни большинства людей. Некоторые из них включают теории Дайаны Баумринд, которая предложила теорию четырех стилей воспитания: авторитарных , которые являются очень строгими родителями и устанавливают правила без учета потребностей и чувств ребенка; авторитетные , или родители, у которых есть правила, но они прислушиваются к потребностям своих детей и уважают их; разрешающие — родители, которые позволяют своим детям устанавливать правила; и пренебрежительных, родителей, которые не связаны со своими детьми.

Взаимосвязь между психологическим дистрессом отца и участием в уходе за детьми среди отцов детей дошкольного возраста: опосредующий эффект материнского психологического дистресса | BMC Pediatrics

Всего в анализ был включен 1541 участник. В таблице 1 показаны результаты описательного анализа демографических и исследовательских переменных. Средний возраст отцов составлял 36,24 ± 3,96 года, 54,4% окончили колледж или получили ученую степень. Около 60.1% не имели религии. Что касается потребления алкоголя, 63,8% пили реже одного раза в неделю, а 50,3% курили в настоящее время. Средняя продолжительность рабочего дня составила 8,04 ± 2,27, а средний балл родительского стресса отцов — 27,41 ± 6,63. Доход семейного домохозяйства был разделен на квантили, и 27,4% попали в третий квантиль. Что касается пола детей, то 50,6% составляли мальчики, средний возраст которых составлял 38,18 ± 1,51 месяца. Что касается темперамента детей, средний балл по эмоциональности составил 14,35 ± 3,06, а по активности — 19.14 ± 3,00.

Таблица 1 Описательный анализ демографических данных и переменных исследования ( N = 1541)

Средние оценки психологического дистресса отца и матери составили 5,26 ± 4,20 и 5,79 ± 4,42 соответственно. Средний балл качества участия отцов в уходе за детьми составил 14,46 ± 2,63, а степени участия отцов — 2,53 ± 1,62.

Различия в участии отцов в уходе за детьми (качество / количество) по ковариатам

Что касается качества участия отцов в уходе за детьми, то наблюдались статистически значимые различия в уровне образования отцов (F = 10.02, p <0,001), религия (t = - 2,476, p = 0,013), курение (t = 4,379, p <0,001) и семейный доход домохозяйства ( F = 3,00, p = 0,030).

Что касается количества отцов, вовлеченных в уход за детьми, то были статистически значимые различия в уровне образования отцов ( F = 5,95, p = 0,003), религии (t = — 3,545, p <. 001), потребление алкоголя (t = - 2,072, р, =.038) и курение (t = 4,559, p <0,001) (таблица 2).

Таблица 2 Различия в участии отцов в уходе за детьми по характеристикам ( N = 1541)

Корреляции между ковариатами, психологическим стрессом родителей и участием отцов в уходе за детьми (качество / количество)

В таблице 3 показаны корреляции между ковариатами , психологический стресс родителей и участие отцов в уходе за детьми (качество / количество). По качеству участия отцов в уходе за детьми, возраст отцов ( r = -.062, p <0,001), дневное рабочее время ( r = −100, p <0,001), родительский стресс ( r = −358, p <0,001), детский возраст ( r = 0,055, p = 0,030), темперамент (эмоциональность) ( r = -093, p <0,001), темперамент (активность) ( r = 0,062, p = 0,015), психологический дистресс отцов ( r = -236, p <0,001) и материнский психологический дистресс ( r = -.164, p <.001) значительно коррелировали с участием отцов в уходе за детьми.

Таблица 3 Корреляции между ковариатами, психологическим стрессом родителей и участием отцов в уходе за детьми ( N = 1541)

Что касается количества отцов, участвующих в уходе за детьми, возраст отцов ( r = −058, p = 0,023), дневное рабочее время ( r = -,297, p <0,001), родительский стресс ( r = -097, p <.001), психологический стресс отцов ( r = -073, p = 0,004) и психологический стресс матери ( r = -084, p = 0,001) значимо коррелировали с участием отцов в уход за детьми.

Эффект смягчения психологического стресса матери

В таблице 4 показаны результаты смягчающего эффекта психологического стресса матери на влияние психологического стресса отца на участие отцов в уходе за детьми (качество / количество).

Таблица 4 Сдерживающее влияние психологического стресса матери на взаимосвязь между психологическим стрессом отца и участием отцов в уходе за детьми (качество / качество) ( N = 1541)

На первом этапе возраст отца, продолжительность рабочего дня, образование уровень, религия, курение, родительский стресс; возраст ребенка, эмоциональность, активность; и доход семейного домохозяйства использовались в качестве контрольных переменных. На втором этапе основное влияние психологического стресса со стороны отца на участие отцов в уходе за детьми (качество) было статистически значимым (β = -.079, p = 0,006). Психологический стресс со стороны отца значительно увеличил участие отцов в уходе за детьми (качество). На последнем этапе переменные взаимодействия психологического дистресса отца и матери существенно не предсказывали участие отцов в уходе за детьми (качество) (β = 0,014, p = 0,662). Таким образом, умеренное влияние психологического стресса матери на взаимосвязь между психологическим стрессом отца и качеством участия отцов в уходе за детьми не получило поддержки.

Что касается количества отцов, вовлеченных в уход за детьми, то основное влияние отцовского психологического стресса на участие отцов в уходе за детьми было статистически незначимым (β = 0,006, p = 0,849). Таким образом, умеренное влияние психологического стресса матери на взаимосвязь между психологическим стрессом отца и степенью участия отцов в уходе за детьми не получило поддержки.

Опосредующий эффект материнского психологического дистресса

Регрессионный анализ был проведен для проверки опосредующего эффекта материнского психологического дистресса на взаимосвязь между психологическим дистрессом отца и участием отцов в уходе за детьми (качество / количество) (таблица 5).

Таблица 5 Опосредующее влияние психологического стресса матери на взаимосвязь между психологическим стрессом отца и участием отцов в уходе за детьми (качество / количество) ( N = 1541)

Качество участия отцов в уходе за детьми

На первом этапе результаты регрессионного анализа показали, что влияние психологического дистресса отца на психологический дистресс матери было значительным (β = 0,385, p <0,001), подтверждая психологический дистресс отца как разумное объяснение 14.8% дисперсии материнского психологического дистресса. На втором этапе психологический дистресс отца значительно повлиял на качество участия отцов в уходе за детьми (β = −236, p <0,001), поддерживая психологический дистресс отцов как разумное объяснение 5,6% различий в качестве участие отцов в уходе за детьми. На последнем этапе и отцовский психологический дистресс как независимая переменная, и материнский психологический дистресс как посредник вошли в регрессионную модель с качеством участия отцов в уходе за детьми в качестве зависимой переменной.Результаты показали, что эта взаимосвязь была значительной (Z = 2,375, p = 0,018). Психологический стресс отца (β = -204, p <0,001) и психологический стресс матери (β = -085, p <0,001) были значимыми прогностическими переменными качества участия отцов в уходе за детьми. Стандартизированный коэффициент регрессии психологического дистресса отца снизился с β = −236 на втором этапе до −204 на третьем этапе, что указывает на частичное опосредованное влияние психологического стресса матери на взаимосвязь между психологическим стрессом отца и качеством отцов. участие в уходе за детьми.Наконец, тест Собеля показал, что опосредующий эффект материнского психологического дистресса на взаимосвязь между отцовским психологическим дистрессом и качеством участия отцов в уходе за детьми был значительным (Z = 3,128, p = 0,002).

Количество отцов, вовлеченных в уход за детьми

На первом этапе результаты регрессионного анализа показали, что влияние психологического стресса отца на психологический стресс матери было значительным (β = 0,385, p <.001). На втором этапе психологический стресс отца значительно повлиял на степень участия отцов в уходе за детьми (β = -073, p = 0,004). На последнем этапе и отцовский психологический дистресс как независимая переменная, и материнский психологический дистресс как посредник вошли в регрессионную модель с количеством отцов, участвующих в уходе за детьми, как зависимой переменной. Результаты показали, что только материнский психологический дистресс был важной прогностической переменной, определяющей степень участия отцов в уходе за детьми (β = -.065, p = 0,018). В этой модели стандартизованный коэффициент регрессии психологического дистресса отца не был значимым по отношению к количеству отцовского участия в уходе за детьми (β = −048, p = 0,082), что указывает на полный опосредующий эффект материнского психологического дистресса.