Что делать если мой брат даун: Что делать если твой брат даун?

Что делать если твой брат даун?

Мой брат с синдромом Дауна сделал меня другим человеком

Архиепископ Иосиф Куртц. Фото: Jim Stipe / Catholic Relief Services

С большим огорчением я прочитал в Huffington Post о том, что ролик «Дорогая будущая мама» был запрещен на французском телевидении.

Меня очень тронули искренние слова молодых людей с синдромом Дауна о жизни и любви. Они говорят в этом видео о жизни как Божием даре и в конце обнимают своих мам.

Это то самое «must see» видео, которое эффективно опровергает те старые и ошибочные стереотипы о людях с синдромом Дауна, которые продолжают жить в нашем воображении.

Недавно я произносил речь на Конференции католических епископов США и рассказал епископам, как в июне прошлого года я участвовал в пятидневном туре по раздираемой войной и разоренной Украине. Мы встречались с церковными и гражданскими лидерами, послом США и многими другими. Но моей целью было посетить семьи беженцев. Я повстречался с мамой троих детей, один из которых родился с синдромом Дауна. И вот, когда я вошел в этот маленький дом и наклонился, чтобы пожать руку маленького 8-летнего мальчика с синдромом Дауна, он вдруг прыгнул в мои объятья, широко улыбнулся и сказал слова, которые я понял сердцем: «Я люблю тебя».

Я знаю, какой шок испытывают родители, узнав при пренатальной диагностике, что у их ребенка синдром Дауна. Я не могу забрать их страх и тревогу, но я могу поделиться с вами своей собственной историей – мой брат Джордж родился с синдромом Дауна.

Мы практически не разлучались с братом. В 1989 году умерла наша мама, и я стал его опекуном. Ему было 48 лет, когда он переехал жить ко мне в дом приходского священника в Пенсильвании, а затем, когда я был назначен епископом Ноксвилла, штат Теннеси, он переехал со мной.

Я хорошо помню, как Джордж участвовал в жизни прихода, где я служил. Он объединил общину. Не прошло и двух недель, как он раздал прозвища всем членам общины и клира.

В Ветхом Завете Бог дал Аврааму новое имя, тем самым утвердив Свою власть над ним, так и Джордж очень быстро обозначил нас как часть своей семьи.

Джордж участвовал в жизни прихода самыми разными способами. Своими игривыми «бу!», объятьями и похлопываниями по спине он внес в жизнь прихода ту свободу и легкость, которые очень быстро стали заразными. Он стал очень ценным сотрудником, и его всегда очень сильно не хватало, когда он уходил в отпуск.

Архиепископ Иосиф Куртц с братом Джорджем. Фото: www.archlou.org

По вечерам он составлял мне прекрасную компанию, и я знал наизусть всю вечернюю программу телевидения. Его нежное присутствие помогало мне забыть о времени, расслабиться и радоваться жизни.

Я быстро понял, как много он значит для меня и для всех, с кем он встречался на жизненном пути. Он утешал меня после трудного дня, разделял мое горе после смерти нашей матери и помогал мне строить новые планы.

Всю жизнь мы что-то отдаем и что-то получаем взамен. Но в случае с моим братом я получал гораздо больше, чем отдавал. Его любовь изливалась на меня в таком изобилии, что именно благодаря ему я стал другим человеком.

В наших отношениях с Джорджем мне не приходилось чем-то жертвовать, но любовь всегда призывает нас к конкретным действиям, выбору и жертве. Мой брат умер в 2001 году, и я скучаю по нему каждый день.

Согласно статистике, в мире до 90% беременностей с диагностированным синдромом Дауна заканчиваются абортом. Это трагедия. Я призываю все семьи, в которых будущему ребенку поставлен такой диагноз, посмотреть это видео.

Я надеюсь, что оно позволит вам увидеть, какими чудесными дарами обладают люди, рожденные с синдромом Дауна, по-настоящему оценить их потенциал и встать на защиту их жизни.

Архиепископ Иосиф Куртц, президент Конференции католических епископов США

Дрези и Кэзи. Как одна фотография может сделать фотографа знаменитым

Эта художественная фотография под названием «Дрези и Кэзи» сделана в 1993 году и является самой известной работой Роджера Баллена — южноафриканского фотографа американского происхождения.

На фотографии изображены близнецы из Западного Трансвааля (провинция ЮАР), чья биография является по видимому достаточно заурядной и сама по себе не представляет особого интереса. История болезни этих людей тоже не является уникальной. Скорее всего она обусловлена генными мутациями, которые могли возникнуть в результате воздействия многих факторов таких как радиация, химическое воздействие, инцест, внутриутробные инфекции и многие другие. Интересна работа фотографа, который создал образ «пускающих слюни здоровенных лопоухих имбецилов, сосредоточенно и сурово смотрящих в объектив» навсегда остающийся в зрительной памяти человека увидевшего фотографию.
Баллен не разглашает личность близнецов. «Со мной связывается очень много людей, которые хотят знать о них. Не проходит и недели, чтобы кто-нибуть не позвонить мне, с предложением напечатать их лица на бутылке с каким-нибуть томатным соусом или чем то еще. Я действительно больше не хочу говорить о них. Я сделал тысячи фотографий за всю мою жизнь, но запомнят меня только по этой фотографии.»
Роджер Баллен (Roger Ballen) родился в 1950 году в Нью-Йорке, США. Получил образование геолога. В возрасте двадцати трех лет покинул Нью-Йорк и путешествовал по миру. В Южной Африке он преодолел более 100 000 километров в поисках рудных месторождений, делал фотографии маленьких городов, через которые проезжал. Художественные достоинства его работ считаются спорными, но сегодня творчество Баллена признано и снимки выставляются в США и Европе. Живёт и работает в Йоханнесбурге.
В октябре 2011 года 53-летние близнецы Дрези и Кэзи поселились в доме престарелых для умственно отсталых людей в небольшом городке на Северо-Западе. Их брат и его жена, которые ранее ухаживали за ними в Хрутфонтейне городок Намибии, состарились и поняли, что они не смогут ухаживать за близнецами, ведь им нужен круглосуточный присмотр. Оба близнеца немые и, как гласит запись в их больничной карте — «Имеют умственные способности пяти-летних». Оба не контролируют слюноотделение и постоянно вытирают свои подбородки платками, которые постоянно носят с собой.

Они очень быстро завоевали симпатию мед персонала. Оба пытаются обнимать медсестер, они смеются весь день и восторженно хрюкают, когда люди пытаются общаться с ними. Дрези проводит большую часть дня за вязанием а Кэзи в основном убирает садовые дорожки, как говорит менеджер дома престарелых: «В те дни, когда они просто хотят посидеть, они просто сидят.»

Ничего необычного для пациентов в доме такого рода — с одним исключением. На двери шкафа в их комнате, весит черно-белая фотография, на ней близнецы,когда они были приблизительно на 20 лет моложе. Это не очень удачное фото. Композиция указывает, на то что оно было сделано профессиональным фотографом, но на картинке близнецы, которые в жизни кроткие и опрятные, выглядят плохими и подозрительными типами. Их одежда грязная, а волосы растрепаны. Они пускают слюни. Но это фото сделало Кэзи и Дрези самыми известными жителями их родного городка.

Сотрудники дома престарелых, их нового дома, считают, что близнецы понимают окружающий мир больше, чем можно было бы подумать. Иногда по воскресеньям, они слушают радио, церковные службы, даже подпевают. Они очень религиозны. Когда звонит из Намибии их сноха, им становится грустно, они могут поплакать вдвоем, и еще когда им грустно, они подходят к фотографии своей матери и жестами рук проводят возле лиц показывая, что она пошла на отдых.
Источник: Дрези и Кэзи. Как одна фотография может сделать фотографа знаменитым

Мой особенный брат меня просто завораживал

Когда у 6-летнего Джакомо Маццариола и двух его сестер родился брат с синдромом Дауна, для семьи это стало не трагедией, а скорее исследовательской задачей — все старались как можно лучше понять маленького Джованни и помочь ему развить любые навыки. Повзрослев, Джакомо Маццариол написал книжку «Мой брат — супергерой» — одновременно и вдохновляющую, и практическую — о том, как растет ребенок с синдромом Дауна. А посмотреть, чего добился 12-летний Джованни, можно, запустив ролик, который старший брат снял про младшего.

Ну, вот и он. В новенькой кроватке. В старой желтой распашонке, которую уже по очереди поносили Кьяра, я и Аличе. Я топтался рядом, сжимая под мышкой гепарда, купленного специально для этого случая, но не клал его в колыбель, потому что… Честно говоря, сам не знаю почему.

— Откуда он? — спросил я папу шепотом.

— Что значит откуда?

— Он инопланетянин, видно же.

— Мы ведь тебе говорили. — Папа сжал мое плечо твердой горячей рукой. — Говорили, что он особенный.

Я кивнул.

Во-первых, глаза. Как у китайца. Или как у жителя Венеры — я пока не понял. А может, еще какой-нибудь планеты, где из песка вырастают разноцветные кристаллы, а в небе висит штук десять фиолетовых лун. У меня самого разрез глаз тоже чуточку восточный, так что в этом мы похожи. Видно, что братья. Хотя у него-то уж прямо совсем восточный.

Потом затылок: плоский, словно посадочная площадка космического корабля. Лилипутского. Приделать ножки — и будет кофейный столик.

Я вытащил гепарда из-под мышки и поднял так, чтобы Джованни видел. Поднес прямо к его лицу.

— Подожди месяца два, — сказала мама. — Он еще не видит.

— Он что, слепой?

Она засмеялась:

— Все дети такими рождаются.

— Что, правда?

— Да.

Сохраняя невозмутимость, я придвинул гепарда еще ближе и изобразил, что он чмокает Джованни в нос.

Зачем вы его таким сделали?

Я начал следить за Джо неотрывно. Мой особенный брат меня прямо-таки завораживал, и я очень старался во всем разобраться. Стоило маме хоть на секунду оставить его в коляске или еще где-нибудь, стоило ей отвернуться за каким-нибудь пустячным делом — как я тут же зависал над ним спутником-шпионом из «Звездных войн».

— Можно вопрос? — обратился я к маме как-то вечером. Я растянулся на диване, подперев щеку рукой и, по обыкновению, наблюдая за Джованни.

— Конечно, можно.

— Зачем вы его таким сделали?

— Каким таким?

— Китайцем.

— Ну, нам предлагали на выбор южноамериканца или азиата, а сейчас, знаешь, в моде всякие красные фонарики, цветочные мотивы, суши… — Мама показалась на пороге ванной: — Или ты хотел мексиканца?

Я фыркнул, упав головой на подушку.

Мама вышла из ванной и открыла шкаф с полотенцами.

— Знаешь, Джакомо, — произнесла она очень мягким и в то же время звучным голосом, какой бывает у нее, когда она собирается высказать какую-то важную истину, — чем-то в жизни можно управлять, а что-то нужно принимать как есть. Жизнь, она несоизмеримо мудрее нас. Она сложна и загадочна… — Глаза ее заблестели; когда она говорит о жизни, в них обязательно сияют звездочки, вот и сегодня тоже. — Единственное, что мы всегда и везде можем делать по собственному выбору, — это любить. Любить без условий и оговорок.

Вошла Кьяра и уселась рядом со мной на диван.

— И его сопли тоже? — вмешалась она. — За что любить его сопли, если… Короче, ночью, когда он спит, можно подумать, тут самолет взлетает. Эй, вы меня слышите? Я с вами говорю! — Она помахала рукой.

Это правда: из кроватки Джо ночи напролет доносилось что-то вроде рокотания мотора.

— А язык? — высунулась из засады Аличе, незаметно проскользнувшая в комнату и прятавшаяся за диваном. — Почему у него язык всегда наружу?

И это тоже правда: язык у него был все время высунут. Я подумал, что, возможно, он слишком длинный и не помещается во рту; возможно, Джо станет первым в роду Маццариол, кому удастся дотянуться языком до носа, а то у нас с этим глухо. Нельзя одновременно быть мастером и в лазании по деревьям, и в доставании носа языком, это уж чересчур.

— О, черт! — воскликнула мама, глядя на часы. — Время-то уже! Нам пора. Кьяра, иди собирайся. Аличе, ты тоже.

Все вышли из комнаты.

Не помню, куда они собирались и почему не взяли меня с собой; знаю только, что я остался с Джованни один. Я, по обыкновению, уставился на него, а он вдруг широко распахнул глаза, как никогда раньше не делал, и так же уставился на меня в ответ! И тут у меня в голове прозвучал голос, похожий на идущее из колодца эхо: «Я понимаю все, что вы говорите».

Я вскочил:

— Это ты сказал?!

— Я понимаю все, что вы говорите, — послышалось снова.

— Ты умеешь общаться телепатически?

— Можете и обо мне говорить. Главное, чтобы вы разговаривали.

И обладатель голоса засмеялся.

Как я узнал про синдром Дауна

Мама любит читать. У нас дома книги повсюду — на столике в гостиной, на кухне, на подоконниках и даже в ванной. Но хуже всего приходится тумбочке у кровати — того и гляди, развалится под грузом многочисленных томов. Мне часто случалось взять одну из разбросанных по дому книг, произнести вслух название, поводить по обложке пальцем, а иногда еще и понюхать.

Так я обо всем и узнал.

У нее была синяя обложка, такая уныло-тускло-синяя. Я уже замечал ее прежде, в спальне и на кресле в гостиной. И в конце концов, бродя по квартире, наткнулся на нее и взял в руки.

Я раскрыл книгу, и она распахнулась на странице с фотографией, как это всегда бывает, потому что такие страницы чуть толще. И тут у меня глаза на лоб полезли. Да это же Джованни!

Хотя нет, не он, но кто-то поразительно на него похожий — те же глаза, рот, форма головы… Это не Джо, но он явно с той же самой планеты! Вот сейчас я наконец узнаю, в чем секрет моего брата! Я принялся листать страницы, но ничего не понял, кроме того, что это книга по медицине. Глаз зацепился за слово «болезнь». «Синдром» — это что-то вроде болезни? Я почесал голову; картина не складывалась, чего-то не хватало. Вместе с книгой я отправился на кухню.

Мама, дробно стуча ножом по доске, резала перец. Папа за столом читал газету, то и дело запуская руку в пиалу с миндалем. Рядом Кьяра делала уроки. Я вошел и положил книгу на стол, слегка стукнув ею и как бы давая понять, что дело важное и все должны прервать свои занятия и обратить на меня внимание. Папа поднял взгляд и замер, не донеся руку до пиалы. Кьяра перестала писать в тетради. Мама — резать. Кусочек перца упал на пол.

Стараясь придать голосу максимальную солидность (взять которую в семь лет особо неоткуда), я спросил:

— Что это?

Папа изобразил работу мысли.

— Книга! — воскликнул он с таким видом, словно сделал выдающееся открытие.

Кьяра хихикнула.

— Я знаю, что книга. Но тут написано про Джованни. И фотографии. Похоже на него. Что такое «синдром»? Что такое «довн»?

— Даун, — поправила Кьяра.

— Неважно. Что это значит?

— Это то, чем страдает твой брат, — ответила мама, снова принимаясь за перец. — Синдром, открытый английским медиком, которого так и звали — Джо Лэнгдон Даун. Конечно, этот синдром существовал и раньше, просто благодаря ему получил свое название.

— Это что, болезнь?

— Да, — отозвался папа.

— Значит, Джованни больной?

— Ну, поскольку синдром Дауна — это болезнь, а у Джованни синдром Дауна, то я не могу отрицать, что формально Джованни болен, но…

— Почему мне не сказали? Потому что я маленький?

— Нет. Тебе не сказали, потому что не это главное.

— А что главное?

— Главное, что Джованни — это Джованни. А не просто мальчик с синдромом. Он — личность. У него есть характер и вкусы, достоинства и недостатки. Как у всех нас. Мы не говорили тебе о синдроме, потому что не судим о Джованни с этой точки зрения. Мы думаем не о его синдроме. Мы думаем о Джованни. Надеюсь, я понятно объяснил.

В своем ритме

Я молча глядел на него. Понятно объяснил? Не знаю, не знаю. Я даже не понимал, должен ли впадать в беспокойство. Если никто из них не волнуется из-за болезни Джованни, то с какой стати волноваться мне? Потому что они-то явно ни капли не волновались. Даже наоборот. В их словах, в манере говорить, а особенно во взглядах и жестах сквозило какое-то странное спокойствие.

— Это связано с ритмом? — спросил я вдруг.

Папа нахмурил лоб.

— Ну, ты говорил, что он особенный, что у него будет свой ритм. Значит, все дело в ритме?

— И в нем тоже, — ответила мама. — Он будет медленней всему учиться.

— А дальше?

— Что дальше?

— Ну, болезнь. Ему будет плохо?

— Здоровье у него будет не очень крепкое.

— А еще что?

— Он будет странно говорить.

— Плохо выговаривать слова?

— Не только. Ему будет трудно выражать свои мысли, как это делаешь ты, например.

— А еще?

— Он не сможет ездить на двухколесном велосипеде, — сказал папа.

— Серьезно?!

— Да.

— А лазать по деревьям?

— Боюсь, что нет.

От огорчения я зажмурился. Потом вздохнул.

— На самом деле, — сказала мама, снимая с крючка над раковиной полотенце, чтобы вытереть руки, — ему просто нужно будет немного помогать. Совсем чуть-чуть. — Казалось, она убеждает больше себя, чем меня.

Я отдавал себе отчет, что пока еще многого не понимаю, но чувствовал, что это неважно. Мы были вместе — и на тот момент мне этого хватало.

Сто восемьдесят игрушек

Джо развивался. В своем ритме. Своим, особым образом. Но развивался. Многие вещи получались у него все лучше и лучше — например, хватать. И довольно долго — прямо-таки бесконечно долго — для него существовали лишь два действия: хватать и швырять. Ничего другого он, по сути, не делал.

Поначалу-то у него и с этим было глухо. С хватанием, в смысле. Не мог даже зажать в руке соску или бутылочку. Но когда он вдруг осознал, как работает рука, и понял фишку большого пальца — ну, то есть что с его помощью можно хватать, — то каждый предмет сразу же превратился в объект для хватания и дальнейшего швыряния.

Из всех потенциальных объектов для швыряния Джованни предпочитал мягкие игрушки. Подаренный мной гепард стал летучим. Вот только игрушек у нас было всего штук десять, а на выполнение задачи «схватить-швырнуть» Джованни тратил… сколько? секунд десять? да, наверно, и потому расправа с десятком игрушек занимала его максимум на две минуты. А больше нам особо нечего было дать ему пошвырять.

И вот как-то вечером, размешивая сыр в тарелке с картофельным пюре, я сказал:

— Нам нужны еще игрушки. Я посчитал: чтобы занять его на полчаса, надо сто восемьдесят игрушек.

— Если каждый из нас будет дарить ему по одной в день рождения и на Рождество, — сказала Кьяра, — получится десять в год. К его совершеннолетию как раз закончим.

Папа замер, не донеся ложку до рта:

— А это неплохая мысль!

— Дарить ему игрушки, пока у него борода расти не начнет?

— Нет, что ему нужно больше игрушек.

— И где мы их возьмем в таком количестве?

— В детском саду. У нас там тонны старых игрушек, на складе ими мешки набиты.

— Потрясно! — воодушевился я. — Тогда мы его этими игрушками завалим!

Сказано — сделано. Через несколько дней папа привез на машине с работы груду здоровых черных мешков, в какие дворники сгребают мусор. Мы занесли мешки в дом и спустили в парадную гостиную. Чего там только не было! Слоны, кролики, дельфины, бесформенные монстры, но самое главное — динозавры. Самые-самые первые. Джо сейчас динозавра ни на какие сокровища не променяет, и, наверно, его страсть к ним началась именно с того дня.

Любить, наблюдать, помогать

В те годы открытия следовали одно за другим. Джо¬ванни был словно коробка конфет ассорти: пока все не съешь — не поймешь, какая вкуснее.

На какой-то период кормление Джо превратилось в эпопею. Он упорно выплевывал кашу, которую ему давали с ложечки. И никто не понимал, в чем дело. Мы все были в этой каше и потому приучились надевать перед кормлением фартук.

Самое загадочное во всем этом было то, что каждый раз лишь одному из нас удавалось накормить его, но кому именно — заранее сказать было нельзя. Случайное везение, думали мы. Но потом поняли: нет, везение не случайно, и Джо сам решает, чья теперь очередь. В папин день он плевался до тех пор, пока рядом не усаживался папа. В день Кьяры запихать в него еду могла только она. И так далее, все мы по порядку.

Мы узнали, что, если хочешь уложить Джованни спать, нужно отдать ему на растерзание свои пальцы: он будет почесывать их, пока вокруг ногтей не соберутся катышки из кожи, с которыми можно поиграть. Что он может поранить себя, причем довольно сильно. Но даже если у него, к примеру, сломана рука, то достаточно поцеловать его — и проблема будет решена.

Ходить он научился очень поздно, но это было не страшно, потому что он профессионально бегал на четвереньках. Немного странно, правда, — с высоко задранной попой, вроде Маугли, — зато передвигался чуть ли не быстрее, чем сейчас на двух ногах. А когда он не бегал на четвереньках, то ползал, извиваясь, точно червяк, и тоже с завидной скоростью.

Бывая в церкви, мы обычно оставляли его где-нибудь в первых рядах, а сами садились сзади, и к концу службы Джованни — попа кверху, самого еле видно за огромным подгузником — добирался до нас, и мы брали его на руки. Такая вот прогулка.

Вообще в церкви он всегда приходил в сильное возбуждение, словно это был луна-парк. Кроме одного-единственного случая, на похоронах дедушки Альфредо, когда Джо за все время не проронил ни слова и не пошевелился. Ему было два с половиной, и мы еще ни разу не видели, чтобы он так долго оставался сосредоточенным и молчаливым.

Дедушка Альфредо души в нем не чаял. Педантично и упорно, восседая в кресле, громким и отчетливым голосом читал ему сказки, не сомневаясь, что какие-то вещи Джо способен понять. Уже лежа в больнице, он просил медиков сделать все возможное, чтобы продлить ему жизнь: хотел провести с внуком больше времени.

Джо на протяжении всей церемонии сохранял абсолютное спокойствие.

Молчал.

Слушал.

Словно ему рассказывали сказку.

Как быть с младшим братом-ябедой: Новая эра

Чаще всего, ябедничая на старших братьев и сестёр, малыши просто пытаются привлечь их внимание. Фото: Кадр из киножурнала «Ералаш», выпуск №318

В любых отношениях бывают проблемы и ссоры, но острее всего они воспринимаются между родственниками, и подобное недопонимание может выливаться в разные ситуации. Например, такую, как у 16-летней школьницы Виктории.

– Что делать, если мой младший брат ябедничает на меня родителям?

Отвечает Георгий АМУСИН, психотерапевт, председатель Регионального отделения Европейской конфедерации психоаналитической психотерапии:

–  Если ваш родной младший брат ябедничает на вас родителям, то вам как старшей в первую очередь стоит не обижаться и не злиться на него, делая пакости в ответ, а подумать о причинах такого поведения. Понять, почему близкий родственник не лоялен к вам. Возможно, он делает это из-за обиды или злости, потому что ему не хватает вашего внимания, теплоты и нежности в ваших с ним отношениях.

В таком случае стоит задуматься, а какая вы старшая сестра? Уделяете ли вы внимание брату, общаетесь с ним? Иногда, будучи старшими, люди нередко позволяют себе некие атаки на младшеньких, так нет ли такого и у вас? Не испытываете ли вы сами пренебрежения, неприязни или злости к младшему брату? Если да, то он просто чувствует и знает всё это и, естественно, платит той же монетой. И только вам как старшей по силам это остановить.

Есть вопросы?

Смело спрашивайте обо всём, что не можете решить самостоятельно и обсудить с родными и друзьями. Присылайте нам свои письма на почту [email protected], в сообщения нашей группы во «ВКонтакте» (vk.com/novera) или по адресу: ГБУ СО «Редакция газеты «Областная газета», 620004, Екатеринбург, ул. Малышева, 101, 3-й этаж.

Лучше всего постараться отбросить все негативные и нехорошие эмоции к брату и поступить парадоксально. То есть не кричать и ругаться на брата, когда он вновь наябедничает на вас, а спокойным и благодарным тоном сказать: «Спасибо, что помогаешь нашим родителям таким образом обучать меня вести себя правильно и поступать, как надо. Делай так и дальше». Братик точно будет шокирован таким неожиданным заявлением и потеряет удовольствие от ябедничества на вас.

Но это лишь временная мера. Для решения проблемы нужно наладить отношения с братиком. И в первую очередь начать просто проявлять интерес к нему и тому, чем он занимается: он это точно оценит. Да, вы уже выросли, но, вероятно, когда-то вам было интересно примерно то же, что и брату сейчас. Младшим всегда любопытно, чем занимаются старшие, поэтому начните рассказывать ему о своей более взрослой жизни. Это определённо сблизит вас с братом, а, возможно, у вас появятся и свои секреты, которые сделают ваши отношения более доверительными. А если вы будете проявлять уважение к брату и заботиться о нём и его чувствах, то и он будет относиться к вам так же.

МЕЖДУ ТЕМ

Возможно, имеет смысл проговорить с родителями о натянутых отношениях с братом, чтобы узнать, как они сами относятся к этому и что думают предпринять для разрешения проблемы. Если же они рассматривают младшенького как агента надзора за вами, то это совсем нехорошо для ваших будущих отношений.

• Опубликовано в №098 от 07.06.2019 

Блог психолога: нормально ли не любить сестру или брата?

• Елена Савинова
• Психолог

25 мая 2018

Автор фото, Craig Whitehead/Unsplash

Довольно часто мы искренне привязываемся к друзьям, коллегам, людям, чужим нам по крови, но близким по ценностям и предпочтениями. Зато к родным сестре или брату бываем вполне равнодушными, можем не звонить им месяцами. Нормально ли это?

Дедовы и бабины внуки

Так получилось, что моя бабушка умерла рано, и пятидесятилетний дедушка женился на местной учительницей, на пять лет моложе.

Общих детей у них не было. Зато через некоторое время они «обросли», как говорили у них в селе, многочисленными внуками с обеих сторон.

И когда я, дедова внучка, приезжала на каникулы из города, едва расцеловавшись с любимыми дедушкой и бабушкой (родной бабушки я не знала), сразу же бежала на соседнюю улицу к Тарасенкам — бабушкиным внукам.

Хорошо, что их число там увеличивалось чуть ли не ежегодно, и детей было уже пятеро. И бежать навстречу Людке, Витьке и Толику после долгой разлуки было настоящим счастьем. И они, и их родители искренне радовались мне.

Были они бедными и веселыми. Дед с бабкой как могли помогали многодетной семье. Чем вызывали немалый гнев родственников со стороны деда — семьи Панченко.

Но дедушку упрекали за то, что тратит деньги на «чужих», а не на родных, которые, кстати, вовсе не нуждались. А в отношении меня претензии были другие.

Тетка каждый раз ругала меня за то, что бегаю, глупая, к Тарасенкам, а ведь они мне неродные, и все село уже надо мной смеется. Потому что где же это видано, чтобы к своим братику и сестренке зайти только на третий день.

Но с родными — Панченками — было неинтересно. Старшая на несколько лет Ольга все время слушала непонятную музыку, какое-то «така-така-така-така-так», вытаскивала из шкафа гору платьев и советовалась, что ей сегодня надеть в клуб.

А брат непрерывно чинил мопед, молчал, и от него пахло машинным маслом. Неудивительно, что, отбыв короткий визит вежливости, я снова радостно бежала к Тарасенкам. А там меня ждал безграничный мир детского счастья.

Теперь, к сожалению, редко выбираюсь в то село, где с каждым годом становится все меньше родственников. И когда еду к взрослым уже Тарасенкам, не говорю об этом своим родным брату и сестре.

Они живут в небольшом городе недалеко от села, и так же, как когда-то их мать, обижаются, что не заезжаю к ним. Поэтому их проведываю отдельно, в основном, на какие-то семейные торжества.

Автор фото, Asa Rodger/Unsplash

«Дружим» за родителей

И если я столкнулась с собственным равнодушием к двоюродным, многие признаются, что не чувствует никакой привязанности к тем, с кем у них общие родители. А тем более к их детям, то есть племянникам.

Поэтому семейные праздники для них становятся настоящим испытанием. Потому что приходится изображать дружбу и скрывать раздражение. А в итоге — чувствовать глубокую вину за якобы собственную черствость, которая как правило сопровождает такого человека с детства.

Вынужденность семейных мероприятий может сравниться разве что с фальшью встреч одноклассников, где ты все время задаешь себе вопрос, кто все эти люди, и что тебя с ними связывает.

На самом деле ничего страшного с нами не происходит. Просто братьев и сестер, как и друзей-одноклассников выбирали для себя не мы.

В первом случае эти люди появились в нашей жизни, потому что это было решением родителей. Во втором — потому что мы, шести- семилетние, оказались вместе в одном времени и пространстве. И так уж сложилось, что вынуждены были общаться.

Более того, с братьями и сестрами мы делим общий ресурс — родителей, поэтому всегда подсознательно, а в младшем возрасте — наглядно и остро, конкурируем за него.

Поэтому именно между родными и в зрелом возрасте может сохраняться неприязнь, ревность. Хотя, казалось бы, мы — родные люди, роднее некуда.

Любить — желательно, но не должны

Если между братьями-сестрами есть конфликт, к нему во многом приложили руку родители.

Старшего ребенка, скорее всего, как правило использовали как бесплатную няньку для младшего. И вместо того, чтобы благодарить его и всячески подчеркивать его значимость, еще и назначали виноватым, если малыш упал или они вместе что-то поломали.

Автор фото, Myung-Won Seo/Unsplash

Или говорили — ну ты же взрослый или взрослая, поддавайся ему в какой-то игре, он же маленький, тебе что, трудно.

То есть, по сути, предлагали старшему ребенку перманентно врать, изображать из себя маленького и глупого, лишь бы младший успокоился.

Как бы говорили: — солги, и всей семье станет легче. Таким образом, с одной стороны, наделяли старшего несвойственными обязанностями, лишая при этом адекватных полномочий.

Как в такой ситуации не развиться неврозу? Психологи так и называют его — неврозом старшего брата (сестры).

Как правило, этот невроз подпитывается постоянным внушением, что дети должны — да, именно должны — любить друг друга на том основании, что они родные.

Поэтому, если шести-семилетняя девочка не чувствует любви к пятимесячному брату, который все время кричит, а мама к тому же теперь все время с ним носится, а не с ней, она чувствует себя виноватой. За то, что не любит его, что какая-то неправильная.

Чувство вины за то, что всем важным мы делимся с друзьями, а не с сестрой или братом, может оставаться с нами на долгие годы.

Но ничего страшного нет в том, что с ближайшими родственниками у нас будут просто добрые отношения, готовность помочь в случае чего. Это нормально.

Плохих чувств не бывает

Чтобы не оставлять ребенка наедине с отчаянием, взрослые должны не стыдить, не требовать.

А сказать, например: «Да, я понимаю тебя. Ты бы хотела, чтобы мы, как раньше, читали вдвоем. Я тебя люблю так же. Но сейчас должна уделить внимание маленькому, он же совсем беспомощный. А потом обязательно почитаем сказку на ночь «.

Автор фото, Eye for Ebony/Unsplash

Старайтесь никогда не предоставлять привилегий детям из-за того, что кто-то из них младше.

Это, кстати, вредит и младшим, казалось бы, баловням судьбы. Потому что у них не будет стимула взрослеть психологически. Зачем? Нас и здесь неплохо кормят.

Если дети, к которым родители относятся одинаково ровно, будут понимать, что им не надо конкурировать за благосклонность мамы и папы, они будут сотрудничать, дружить.

А вот требовать любить или наоборот не любить, как было в моем детстве, не стоит.

Как и считать «плохими» или стыдными какие-либо чувства вообще.

Хорошо, если у ребенка сильная психика — он ​​будет бороться за право самому решать, какие чувства и к кому ему испытывать.

А если загонит свой невроз несоответствия семейным ожиданиям внутрь, в сорокалетнем возрасте будет плакать на кушетке психоаналитика.

Отрывок из книги «Мой брат — супергерой»

21 марта, в Международный день человека с синдромом Дауна, в издательстве «Синдбад» вышла книга Джакомо Маццариола «Мой брат — супергерой», трогательная история парня, чей брат родился не таким как все. «Афиша Daily» публикует фрагмент книги.

Ну вот и он. В новенькой кроватке. В кругу своей семьи. В старой желтой распашонке, которую уже по очереди поносили Кьяра, я и Аличе. Из-под одеяла высовывалась голова (с одной стороны) и ступня (с другой). Вроде все было правильно, все на своем месте, однако эта голова и эта ступня таили в себе загадку, которую мне еще предстояло разгадать. Я топтался рядом, сжимая под мышкой гепарда, купленного специально для этого случая, но не клал его в колыбель, потому что… Честно говоря, сам не знаю почему.

— Откуда он? — спросил я папу шепотом.

— Что значит откуда?

— Он инопланетянин, видно же.

— Мы ведь тебе говорили. — Папа сжал мое плечо твердой горячей рукой; с такой рукой на плече я был готов отправиться куда угодно и встретиться с любыми трудностями, честное слово! — Говорили, что он особенный.

Я кивнул.

Во-первых, глаза. Как у китайца. Или как у жителя Венеры — я пока не понял. А может, еще какой-нибудь планеты, где из песка вырастают разноцветные кристаллы, а в небе висит штук десять фиолетовых лун. У меня самого разрез глаз тоже чуточку восточный, так что в этом мы похожи. Видно, что братья. Хотя у него-то уж прямо совсем восточный. Потом затылок: плоский, словно посадочная площадка космического корабля. Лилипутского. Приделать ножки — и будет кофейный столик. Однако больше всего меня поражали пальцы на высунутой из-под одеяльца ступне, мотавшейся так, словно ее било током. Пальцев было четыре. Вернее, было видно, что задумывалось пять, вот только два крайних — мизинец и безымянный — слиплись вместе. Как «Твикс».

— А другая? — Я указал на ногу. — Другая нога такая же?

— Да. Забавно, правда?

Я пожал плечами. Я сомневался, что это действительно забавно. По правде говоря, меня это даже как-то угнетало. Хотя вот взять, к примеру, моего лучшего друга Андреа, который, если уж совсем точно придерживаться фактов, лишь недавно, после длительной опалы, снова стал моим лучшим другом: он провинился в том, что убедил нашу подругу Лавинию бросить меня и стать его невестой; так вот, у этого Андреа, между прочим, уши без мочек. Такие ровненькие и маленькие. Каждый в чем-то не похож на других; может, без пятого пальца Джованни сможет точней бить по мячу, то есть будет такой же эффект, какой, например, дают бутсы без шнурков? У всех свои особенности, и отличие может иногда обратиться в преимущество. Я вспомнил об ангелах, низвергнутых на землю и прячущих крылья под плащами. Вспомнил о Скотте Саммерсе, Циклопе из «Людей Икс», который все время носит темные очки. Джованни будет выходить на поле в гетрах с бутсами, как все, а в середине матча, дождавшись подходящего момента, снимет их, чтобы метнуться к воротам и ударить по мячу своим коронным ударом, не оставив вратарю ни единого шанса. Я вытащил гепарда из-под мышки и поднял так, чтобы Джованни видел. Поднес прямо к его лицу.

— Подожди месяца два, — сказала мама. — Он еще не видит.

— Он что, слепой?

Она засмеялась:

— Все дети такими рождаются.

— Что, правда?

— Да.

Сохраняя невозмутимость, я придвинул гепарда еще ближе и изобразил, что он чмокает Джованни в нос.

Так или иначе, больше всего меня будоражил тот факт, что Джованни — китаец или пришелец с какой-то восточной планеты. В последующие дни стоило только ему остаться без присмотра родителей, как я, пользуясь случаем, заговаривал с ним на китайско-японско-корейском языке, состоящем из длинных, протяжных звуков, в основном гласных. Усаживался напротив, устремив на него пристальный взгляд, и принимался завывать. Было немного похоже на радиопомехи.

Однажды у меня за спиной неожиданно раздался папин голос.

— Ты что делаешь? С ума сошел?

Я снисходительно отнесся к его невежеству и, понизив голос, объяснил:

— Я пытаюсь с ним общаться.

— И как, получается?

— Ну, работы еще много.

— А-а.

— Он сейчас отозвался.

— Серьезно?

— Да.

— И как же?

— Засунул палец в нос!

— Ого!

— Это когда я пробовал «у» и «а». Вот так: у-у-у-а-а-а-у-у-у-а-а-а… — Тут Джо засмеялся и засунул палец в ухо. — Видел?!

— Значит, ты полагаешь, — подхватил папа, — что звуки «у» и «а» связаны с засовыванием пальца в какое-нибудь отверстие на теле?

Я возбужденно закивал:

— Потрясающе, правда?!

— Продолжай эксперимент, — посоветовал папа. — Не останавливайся на достигнутом.

Я начал следить за Джо неотрывно. Мой особенный брат меня прямо-таки завораживал, и я очень старался во всем разобраться. Стоило маме хоть на секунду оставить его в коляске или еще где-нибудь, стоило ей отвернуться за каким-нибудь пустячным делом, — ну не знаю, навести порядок в столе, — как я тут же зависал над ним спутником-шпионом из «Звездных войн».

— Можно вопрос? — обратился я к маме как-то вечером.

За окном шел снег. Мама была в голубой ванной — в ванной для взрослых, которой детям пользоваться запрещалось и где она мазалась кремом, а папа брился. Я растянулся на диване, подперев щеку рукой и, по обыкновению, наблюдая за Джованни.

— Конечно, можно.

— Зачем вы его таким сделали?

— Каким таким?

— Китайцем.

— Ну нам предлагали на выбор южноамериканца или азиата, а сейчас, знаешь, в моде всякие красные фонарики, цветочные мотивы, суши… — Мама показалась на пороге ванной: — Или ты хотел мексиканца?

Я фыркнул, упав головой на подушку.

— И потом, прошу прощения, — продолжила она, — но ты ведь проводил исследование, почему Джо особенный. Помнишь? Задавал нам с папой вопросы. Что я ела накануне, ходила ли гулять с мамой Антонио… И?

— И — что?

— Удалось что-нибудь выяснить?

— Да мало что.

Мама вышла из ванной и открыла шкаф с полотенцами.

— Знаешь, Джакомо, — произнесла она очень мягким и в то же время звучным голосом, какой бывает у нее, когда она собирается высказать какую-то важную истину, — чем-то в жизни можно управлять, а что-то нужно принимать как есть. Жизнь, она несоизмеримо мудрее нас. Она сложна и загадочна… — Глаза ее заблестели; когда она говорит о жизни, в них обязательно сияют звездочки, вот и сегодня тоже. — Единственное, что мы всегда и везде можем делать по собственному выбору, — это любить. Любить без условий и оговорок.

Вошла Кьяра и уселась рядом со мной на диван.

— И его сопли тоже? — вмешалась она. — За что любить его сопли, если… Короче, ночью, когда он спит, можно подумать, тут самолет взлетает. Эй, вы меня слышите? Я с вами говорю! — Она помахала рукой.

Это правда: из кроватки Джо ночи напролет доносилось что-то вроде рокотания мотора. Только ей-то что? Она спит — из пушки не разбудишь. Я бросил на нее враждебный взгляд. Не из-за чего-то конкретного, а так, просто из мужской солидарности.

— А язык? — высунулась из засады Аличе, незаметно проскользнувшая в комнату и прятавшаяся за диваном. — Почему у него язык всегда наружу?

И это тоже правда: язык у него был все время высунут. Я подумал, что, возможно, он слишком длинный и не помещается во рту; возможно, Джо станет первым в роду Маццариол, кому удастся дотянуться языком до носа, а то у нас с этим глухо. Нельзя одновременно быть мастером и в лазании по деревьям, и в доставании носа языком, это уж чересчур.

— О, черт! — воскликнула мама, глядя на часы. — Время-то уже! Нам пора. Кьяра, иди собирайся. Аличе, ты тоже.

Все вышли из комнаты.

Не помню, куда они собирались и почему не взяли меня с собой; знаю только, что я остался с Джованни один. Я, по обыкновению, уставился на него, а он вдруг широко распахнул глаза, как никогда раньше не делал, и также уставился на меня в ответ! И тут у меня в голове прозвучал голос, похожий на идущее из колодца эхо: «Я понимаю все, что вы говорите».

Я вскочил:

— Это ты сказал?!

— Я понимаю все, что вы говорите, — послышалось снова.

— Ты умеешь общаться телепатически?

— Можете и обо мне говорить. Главное, чтобы вы разговаривали.

И обладатель голоса засмеялся.

В марте 2015 года Джакомо снял и выложил на ютьюб короткое видео под названием «Простое интервью», главным героем которого стал его младший брат Джованни, родившийся с синдромом Дауна. Ролик получил большой общественный резонанс, о Джакомо и Джованни рассказали едва ли не все итальянские издания. Год спустя вышла автобиографическая книга Джакомо.

Мама любит читать. У нас дома книги повсюду — на столике в гостиной, на кухне, на подоконниках и даже в ванной. Но хуже всего приходится тумбочке у кровати — того и гляди, развалится под грузом многочисленных томов. Со временем я выучил такие имена, как Гессе, Маркес и Оруэлл, однако в семь лет различал книги лишь по толщине корешков, цвету обложек и наличию или отсутствию картинок. Книги меня всегда манили. Думаю, любовь к чтению передается от родителей к детям не столько благодаря личному примеру, сколько через еду и атмосферу. Как бы то ни было, мне часто случалось взять одну из разбросанных по дому книг, произнести вслух название, поводить по обложке пальцем, а иногда еще и понюхать.

Так я обо всем и узнал.

У нее была синяя обложка, такая уныло-тускло-синяя. Я уже замечал ее прежде, в спальне и на кресле в гостиной. И в конце концов, бродя по квартире, наткнулся на нее и взял в руки. Прочитал имя автора, какое-то иностранное, и название, тоже с иностранным словом. Я понял это по букве «w» — вспомнил, что в итальянских словах буквы «w» и «x» практически не встречаются. Слово было: «down». Прочитал я его так, как пишется: «довн». Перед ним было написано «синдром». Я не знал значения ни того ни другого. Я раскрыл книгу, и она распахнулась на странице с фотографией, как это всегда бывает, потому что такие страницы чуть толще.

И тут у меня глаза на лоб полезли. Да это же Джованни!

Хотя нет, не он, но кто-то поразительно на него похожий — те же глаза, рот, форма головы… Это не Джо, но он явно с той же самой планеты! Вот сейчас я наконец узнаю, в чем секрет моего брата! Я принялся листать страницы, но ничего не понял, кроме того что это книга по медицине. Глаз зацепился за слово «болезнь». «Синдром» — это что-то вроде болезни? Я почесал голову; картина не складывалась, чего-то не хватало. Вместе с книгой я отправился на кухню.

Мама, дробно стуча ножом по доске, резала перец. Папа за столом читал газету, то и дело запуская руку в пиалу с миндалем. Рядом Кьяра делала уроки. Я вошел и положил книгу на стол, слегка стукнув ею и как бы давая понять, что дело важное и все должны прервать свои занятия и обратить на меня внимание. Папа поднял взгляд и замер, не донеся руку до пиалы. Кьяра перестала писать в тетради. Мама — резать. Кусочек перца упал на пол. Стараясь придать голосу максимальную солидность (взять которую в семь лет особо неоткуда), я спросил:

— Что это?

Папа изобразил работу мысли.

— Книга! — воскликнул он с таким видом, словно сделал выдающееся открытие.

Кьяра хихикнула.

— Я знаю, что книга. Но тут написано про Джованни. И фотографии. Похоже на него. Что такое «синдром»? Что такое «довн»?

— Даун, — поправила Кьяра.

— Неважно. Что это значит?

— Это то, чем страдает твой брат, — ответила мама, снова принимаясь за перец. — Синдром, открытый английским медиком, которого так и звали — Джо Лэнгдон Даун. Конечно, этот синдром существовал и раньше, просто благодаря ему получил свое название.

— Это что, болезнь?

— Да, — отозвался папа.

— Значит, Джованни больной?

— Ну, поскольку синдром Дауна — это болезнь, а у Джованни синдром Дауна, то я не могу отрицать, что формально Джованни болен, но…

Я повернулся к Кьяре:

— Ты знала?

Она кивнула.

Я чувствовал себя оскорбленным. Меня предали!

Папа потянулся через стол взять меня за руки, но я отдернул их, словно обжегшись:

— Почему мне не сказали? Потому что я маленький?

— Нет. Тебе не сказали, потому что не это главное.

— А что главное?

— Главное, что Джованни — это Джованни. А не просто мальчик с синдромом. Он — личность. У него есть характер и вкусы, достоинства и недостатки. Как у всех нас. Мы не говорили тебе о синдроме, потому что не судим о Джованни с этой точки зрения. Мы думаем не о его синдроме. Мы думаем о Джованни. Надеюсь, я понятно объяснил.

Я молча глядел на него. Понятно объяснил? Не знаю, не знаю. Я даже не понимал, должен ли впадать в беспокойство. Если никто из них не волнуется из-за болезни Джованни, то с какой стати волноваться мне? Потому что они-то явно ни капли не волновались. Даже наоборот. В их словах, в манере говорить, а особенно во взглядах и жестах сквозило какое-то странное спокойствие.

— Это связано с ритмом? — спросил я вдруг.

Папа нахмурил лоб.

— Ты сказал… Ну когда говорил, что он особенный, что у него будет свой ритм. Значит, все дело в ритме?

— И в нем тоже, — ответила мама. — Он будет медленней всему учиться.

— А у Марко тоже синдром Дауна? — спросил я, вспомнив одноклассника, который никак не мог выучить алфавит, который я уже с легкостью барабанил даже в обратном порядке.

— Нет, Джакомо, у тебя нет друзей с синдромом Дауна. Иначе ты бы сразу догадался, по лицу и вообще.

— По китайским глазам?

— Например.

— А дальше?

— Что дальше?

— Ну болезнь. Ему будет плохо?

— Здоровье у него будет не очень крепкое.

— А еще что?

— Он будет странно говорить.

— Плохо выговаривать слова?

— Не только. Ему будет трудно выражать свои мысли, как это делаешь ты, например.

— А еще?

— Он не сможет ездить на двухколесном велосипеде, — сказал папа.

— Серьезно?!

— Да.

— А лазать по деревьям?

— Боюсь, что нет.

От огорчения я зажмурился. Потом вздохнул.

— На самом деле, — сказала мама, снимая с крючка над раковиной полотенце, чтобы вытереть руки, — ему просто нужно будет немного помогать. Совсем чуть-чуть. — Казалось, она убеждает больше себя, чем меня.

— Он будет задерживаться, — встряла Кьяра, которая до этого момента сидела молча, выводя на бумаге миниатюрные спиральки.

— Мы вчера тоже у бабушки задержались.

— Не в этом смысле!

— А в каком?

Папа, сидевший напротив, перегнулся к ней через стол, чтобы пощекотать.

— Как поезд, — ответил он. — Чух-чух-чух… — Он побежал пальцами по ее животу и дальше вверх, до самой шеи; Кьяра, извиваясь, захихикала. — Джованни понадобятся рельсы, чтобы его направлять. Так же, как поезду. И этими рельсами станем мы. И если он где-то задержится, не беда. А вообще-то, если в поезде напротив тебя сидит красивая блондинка с… — Он сложил руки ковшиком и слегка ими покачал.

Мама подошла сзади и отвесила ему подзатыльник.

Папа засмеялся. Кьяра тоже. Тут и я начал смеяться. Воздух наполнился ароматом рагу; за окном хозяйничала зима, голова у меня пухла от вопросов, а в животе ощущалось какое-то необычное тепло. Я отдавал себе отчет, что пока еще многого не понимаю, но чувствовал, что это неважно. Мы были вместе — и на тот момент мне этого хватало.

Подробности по теме

Мамы вместе с детьми с синдромом Дауна спели в формате Carpool Karaoke

Мамы вместе с детьми с синдромом Дауна спели в формате Carpool Karaoke

Издатель
«Синдбад», Москва, 2018, пер. З.Ложкиной

Синдромком – Газета Коммерсантъ № 49 (7011) от 23.03.2021

В прокат вышел фильм Стефано Чипани «Мой брат — супергерой!» (Mio fratello rincorre i dinosauri), премьера которого состоялась в программе «Авторские дни» Венецианского кинофестиваля 2019 года. Несмотря на то что один из героев ленты — особенный ребенок, в ней самой ничего особенного нет, считает Юлия Шагельман.

Фильм, который в оригинале называется «Мой брат гоняется за динозаврами»,— первая полнометражная режиссерская работа Стефано Чипани (сам он появляется в картине в маленькой эпизодической роли барабанщика школьной группы). В основу сценария, написанного Фабио Бонифаччи, набившим руку на специфически итальянских комедиях, легла автобиографическая книга Джакомо Маццариола, изданная в 2016 году и ставшая на родине книгоиздательской сенсацией. В первый год было продано 250 тыс. экземпляров этого немудрящего мемуара двадцатидвухлетнего тогда автора о его семье, младшем брате с синдромом Дауна и о том, чему сам Джакомо научился благодаря отношениям с ним.

Зрители знакомятся с семьей Маццариол в счастливый момент, когда папа (Алессандро Гассман) и мама (Изабелла Рагонезе) объявляют своим троим детям о том, что скоро их станет четверо. Больше всех радуется пятилетний Джек (Лука Морелло): ведь в придачу к двум скучным сестрам, у которых перед ним количественное преимущество, у него наконец будет брат, с которым можно будет играть в настоящие мальчишеские игры! Но когда Джованни появляется на свет, выясняется, что у него синдром Дауна. Родители пытаются объяснить старшему сыну и дочкам, что такое лишняя хромосома и чем маленький Джо будет отличаться от них, однако для Джека слова «особенный» и «не такой, как все» приобретают фантастический оттенок: он решает, что его брат — супергерой, как Человек-паук или черепашки-ниндзя. И оказывается очень разочарован, когда тот так и не обнаруживает никаких суперспособностей.

Когда дети подрастают, Джо (Лоренцо Систо) и его привязчивость все больше раздражают Джека (в 14-летнем возрасте его играет Франческо Геги), который, как все подростки, хочет поскорее стать независимым и взрослым. Он даже лицей выбирает подальше от дома — в получасе езды автобусом, а там, влюбившись в прекрасную одноклассницу Арианну (Арианна Бекерони), придумывает себе новую биографию и практически незаметно для себя предает своего брата, скрыв его существование от новых друзей.

Наверное, создатели фильма исходили из самых благих намерений. Однако, пытаясь уложить историю в формат «доброго семейного кино», они нарисовали значительно приукрашенную, благостную картинку, в которой нет ни бюрократии, ни финансовых проблем, а предубеждение по отношению к инвалидам, конечно, существует, но в основном где-то за кадром. На экране персонаж, рассказывающий про то, что такой ребенок — «тяжкая обуза», появляется всего два раза, второй — чтобы получить заслуженную отповедь. О нехватке денег родители Джека и Джо несколько раз заговаривают, но разрешаются эти ситуации легко и непринужденно, без подробностей, которые авторам явно кажутся лишними. Например, эпизод, в котором семье отказывают в пособии по инвалидности, разыгрывается как комедийный и оставляет впечатление, что не очень-то это пособие им и было нужно.

Одно остается не вполне понятным: почему же в этой чудесной атмосфере любви, терпимости и благополучия Джек вдруг начинает стыдиться брата настолько, чтобы выдумать, будто тот умер? В объяснениях путаются даже сами авторы, а юному актеру Геги, несмотря на то что он действительно старается, так и не удается сделать душевные метания своего героя убедительными. Эта линия кажется позаимствованной из какого-то другого, гораздо менее добродушного фильма, для того чтобы привнести в сказочный мир «Моего брата — супергероя» хоть какой-то конфликт и быстро его разрешить к всеобщему удовлетворению. Парадокс в том, что Джо, который вроде как должен быть центром притяжения всей истории, превращается даже не в персонажа второго плана, а просто в функцию, сюжетную подпорку для неловкого продвижения вперед вполне стандартной подростковой мелодрамы. Таким образом, выходит, что в картине, посвященной приятию непохожих, для героя, который сильнее всех отличается от других, в итоге не нашлось места.

Люди с синдромом Дауна в Германии: ″Мы — не больные, мы — другие!″ | Культура и стиль жизни в Германии и Европе | DW

«Иногда я чувствую себя инопланетянкой, хотя у меня — просто 47 хромосом вместо 46-ти. Я хочу, чтобы окружающие принимали меня такой, какая я есть, и не сторонились меня», — пишет в одной из своих статей Свенья Гислер (Svenja Giesler).

В Германии насчитывается примерно 50 тысяч людей с синдромом Дауна. Большинство из них учатся, работают, занимаются спортом, сдают экзамены на водительские права. Есть среди них и творческие люди, которые рисуют, играют в театре, поют в хоре, пишут стихи и публикуют авторские тексты. Например, в боннском журнале Ohrenkuss, что в переводе на русский — «Поцелуй в ухо». Об истории создания и необычном названии этого журнала, который издается в Германии уже 22 года, — чуть позже. А пока предлагаю вам вместе со мной познакомиться с некоторыми его авторами.

Видеоконференция редакции журнала Ohrenkuss

Из-за пандемии авторский коллектив журнала Ohrenkuss вынужден вместо привычных встреч в офисе редакции в Бонне общаться по видеосвязи. Такие видеоконференции проходят один раз в две недели. Сегодня в ней участвовали девять авторов, две ассистентки — Анна Ляйхтфус (Anne Leichtfuß) и Катарина Грабис (Katharina Grabis), а также главный редактор журнала Катя де Браганса (Katja de Braganca).

Участники редакционной видеоконференции

Я участвовал во многих видеоконференциях, но такой дисциплинированности и такта по отношению друг к другу, я еще не видел. Никто друг друга не перебивал, каждый передавал слово другому, называя конкретное имя. Дискуссия проходила живо и увлекательно. Я как гость и журналист мог задавать вопросы и получал на них ответы. С главным редактором и основателем журнала мне удалось потом переговорить отдельно.

Люди с 47 хромосомами могут писать и читать

В 1980-х Катя де Браганса училась на биологическом факультете Боннского университета, а позже в качестве молодого ученого работала в Институте гуманной генетики при университете, изучая особенности людей с синдромом Дауна. «В 80-х и даже в 90-х годах ученые исходили из того, что люди с синдромом Дауна не могут писать и читать. Мои коллеги консультировали и беременных женщин, у будущих детей которых был диагностирован синдром Дауна. Многие молодые матери после таких консультаций решались на аборты, потому что им говорили, чтобы их дети не будут уметь читать и писать», — вспоминает Катя.

Когда Катя работала над своей кандидатской диссертацией, она узнала, что люди с синдромом Дауна умеют писать и читать. Когда она сказала об этом профессору, тот лишь пожал плечами, дескать, наверное, у этих детей очень честолюбивые мамы. «Для меня было ясно, что эти дети — не исключение: либо можно научиться писать и читать, либо нельзя», — подчеркивает Катя. После защиты кандидатской диссертации она решила посвятить свою жизнь работе с людьми с синдромом Дауна.

Катя де Браганса с коллегой Ахимом Пристером (Achim Priester)

В 1997 году фонд Volkswagenstiftung объявил о том, что готов финансировать научные проекты. «Я начала работать над исследованием, чтобы выяснить, какую власть над людьми имеют устоявшиеся научные теории и как можно изменить ситуацию на примере людей с синдромом Дауна? Фонд согласился финансировать мой проект. Одной из задач было создание печатного издания, в котором будут публиковаться только люди с синдромом Дауна», — подчеркивает Катя.

«Нашим принципом с самого начала и до сегодняшнего дня было то, что мы не редактируем тексты, не исправляем грамматические ошибки, чтобы тексты были идентичными. Я давно заметила, что у людей с синдромом Дауна — особый стиль изложения, они могут коротко сформулировать суть идеи и нередко видят вещи с неожиданных ракурсов или перспектив», — утверждает главный редактор журнала Ohrenkus Катя де Браганса.

Почему «Поцелуй в ухо»?

За 22 года журнал выходил 44 раза — по два в год. Сегодня у журнала — около 200 авторов по всей Германии и в Швейцарии. Тираж достиг почти 3000 экземпляров, а стоимость годовой подписки составляет 23,60 евро. Он самоокупаемый и независимый. На его страницах нет рекламы: только тексты, фотографии авторов во время их работы и снимки по темам публикаций. У каждого номера — одна тема. Авторы уже писали о любви, семье, родителях, океане, спорте, моде, музыке, Украине, Монголии.

«Почему «Поцелуй в ухо»?» — задаю я вопрос на видеоконференции. Ответить взялся Михаэль Хегер (Michael Häger), который стоял у истоков создания журнала: «22 года назад наша команда собралась на первую редакционную конференцию в кафе. День был солнечным, у всех было хорошее настроение. Мне было так радостно от того, что у нас будет свой журнал, что я поцеловал нашего редактора Катю в ухо. Мои коллеги тут же вскрикнули: «Ohrenkuss, Ohrenkuss!» Так и родилось название журнала». Катя дополняет: «Смысл названия в том, что многое из того, что мы слышим, входит в одно ухо, а потом тут же выходит из другого. Но есть то, что остается в голове и в сердце. Вот это мы и называем «поцелуем в ухо».

Михаель Хёгер с коллегой. Они оба стояли у истоков создания журнала

Во время видеоконференции я узнал о том, что возраст авторов — от 17 до 60 лет, что живут они в разных городах. У кто-то — свое жилье, другие живут в коммунальных квартирах, общежитиях или с родителями. Большинство учатся и работают: в офисе, в типографии, на кухне, за барной стойкой, упаковщиками, в мастерских для людей с ограниченными возможностями здоровья. Писать для журнала — их хобби.

«Я пишу для журнала, потому что это делает меня счастливым. Я с удовольствием пишу тексты и делюсь тем, как живу, кого люблю, о чем мечтаю. Мне особенно нравятся мои тексты, которые я писал для выпуска журнала на темы «Любовь» и «Мой дом», — говорит 17- летний Давид Блезер (David Blaeser) из Золингена. Пия Хайм (Pia Heim) из Швейцарии на вопрос, почему она пишет для журнала, отвечает коротко: «Потому что для меня нет ничего лучшего!»

Пишет для журнала Ohrenkuss и гражданская активистка Натали Дедрё (Natalie Dedreux) из Кельна, которая прославилась на одной из предвыборных встреч с канцлером Германии Ангелой Меркель (Angela Merkel) своей фразой «Мы — не больные, мы — другие». В интервью DW она подчеркивает: «Редакция журнала стала для меня моим вторым домом, моей семьей. Я получаю огромное удовольствие, когда работаю над текстами и делюсь своими мыслями с коллегами и читателями».

Натали Дедрё ведет собственный блог nataliededreux.de, через который стремится донести до широкой общественности, что люди с синдромом Дауна тоже имеют свои права, в первую очередь — право на жизнь. Она призывает беременных женщин, которые узнали во время ранней диагностики, что у них может родиться ребенок с синдромом Дауна, не прерывать беременность, а дать этому человеку шанс.

Экземпляры журнала Ohrenkuss

Проект #notjustdown в Instagram

Два года назад Табеа Мевез (Tabea Mewes) из Билефельда начала вести свой блог в Instagram под названием #notjustdown. Про себя и про своего брата — парня с синдромом Дауна. Табеа так объясняет значение игры слов в названии своего блога: «Жизнь с синдромом Дауна — какая угодно, только не плохая, не down!» Она публикует свои тексты и фотографии своей семьи вместе с братом Марианом (Marian Mewes). Фотографии очень светлые и позитивные. Блог тут же завоевал популярность, набрав почти 29 тысяч фолловеров. Мало того, сестра с братом недавно открыли небольшой бизнес: начали выпускать и продавать футболки с рисунками Мариана! Мариан, по словам сестры Табеи, не любит говорить и писать, но зато он отлично рисует, любит музыку, моду и кино, свою семью и друзей.

Табеа и Мариан

Почему 30-летняя Табеа Мевез, научная сотрудница университета в Билефельде, решила вести блог в Instagram? «Мне было важно использовать социальные сети для того, чтобы дать возможность людям больше узнать об особенностях жизни моего брата и ему подобных. Несмотря на то, что многие друзья нашей семьи знакомы с Марианом и его жизнью, мало кто из них утруждает себя поискать публикации по этой теме в интернете, чтобы побольше узнать о людях с синдромом Дауна. Именно поэтому я и подумала: если гора не идет к Магомету, то Магомет пойдет к горе», — улыбается Табеа.

Семья Мариана всегда стремилась интегрировать его. Им было важно подготовить Мариана к самостоятельной жизни. «Если он не захочет или не сможет жить один, то всегда может рассчитывать на меня, своего брата или на наших родителей. Мы его любим и с удовольствием его поддержим, но нам важно, чтобы он научился самостоятельно принимать решения и заботиться о себе», — подчеркивает Табеа. По ее словам, Мариан сейчас пытается реализовать себя профессионально. Он прошел две практики: в детском саду в качестве ассистента воспитателя и в строительно-монтажной фирме. Пока он окончательно определиться не может, ему нравится разнообразие, ему необходимо постоянно расти и развиваться. Свое самовыражение он находит в рисовании и в моде, но, чтобы стать дизайнером, необходимо закончить вуз, подчеркивает Табеа.

Через блог Табеа вместе с братом хотят донести до окружающих, что люди с ограниченными возможностями здоровья (хоть Табеа и не любит эту формулировку!) вполне могут интересоваться модой, музыкой и кино, быть позитивными, вызывать интерес и симпатию. Своим примером, по словам Табеи, они стремятся интегрировать людей с синдромом Дауна в общество: чтобы они не оказались в параллельном мире, а то и на обочине жизни.

Братья и сестры «особых» детей

Должны ли вы просто покончить с этим с братом или сестрой?

Это секрет, который многие американцы не любят признавать: у братьев и сестер часто возникают серьезные проблемы в отношениях и, как следствие, они разрываются. Отчуждение между братьями и сестрами встречается чаще, чем вы думаете.

Несмотря на все проповеди о «люби свою семью», многие американцы не хотят разговаривать со своим братом или сестрой.

На самом деле, некоторые братья и сестры говорят, что они счастливее разорвать отношения между братьями и сестрами, чем жить в оскорбительных, тревожных и мучительных путях.Тем не менее, эксперты говорят, что прекращение одного должно быть крайней мерой и происходить только после того, как вы приложите все усилия, чтобы заставить его работать. Когда отношения между братьями и сестрами становятся слишком токсичными, результатом может стать облегчение.

В моей группе самых близких друзей и членов семьи мой друг Ира уже много лет не разговаривает со своей сестрой и братом и говорит, что ему легче жить без них. Моя жена прекратила отношения со своим братом, которого она считала неприятным и подрывающим отношения, восемь лет назад и не сожалела о разрыве.А мой друг Питер перестал разговаривать со своим единственным братом 30 лет назад; он никогда не оглядывался назад.

«Отношения между братьями и сестрами для нас самые продолжительные, но они также возникают в результате рождения. Нет никаких гарантий, что братья и сестры вырастут с похожими личностями, интересами или похожими друг на друга », — объяснила Эйлин Кеннеди-Мур, клинический психолог из Принстона, штат Нью-Джерси, и автор книги« Что обо мне? 12 способов привлечь внимание родителей, не задев сестру ».

«Когда у родителей более одного ребенка, они хотят, чтобы братья и сестры были друзьями навсегда и имели друг друга для любви на протяжении всей своей жизни.Иногда не получается », — сказал Кеннеди-Мур.

Источники проблем братьев и сестер

Семейная динамика играет роль в разжигании семейного отчуждения. Когда один из братьев и сестер является явным фаворитом родителей, это может вызвать недовольство, которое гноится в течение многих лет.

Целый ряд причин может спровоцировать разрыв в отношениях братьев и сестер, — объяснил Джеффри Грейф, соавтор книги Майкла Вули «Отношения взрослых братьев и сестер». Физическое насилие и издевательства между братьями и сестрами могут привести к образованию глубоких трещин и шрамов, способствующих в конечном итоге разделению.

Отношения могут пострадать после смерти родителей, добавил Грейф. «Теперь, когда мама умерла, у нас нет причин собираться вместе на День Благодарения» — это припев, который слышали многие братья и сестры.

Личные проблемы могут стать причиной семейных бед. Если член семьи погряз в наркотической или алкогольной зависимости, не получив помощи, «иногда вас не могут затащить в болото», — сказал Грейф.

5 простых шагов к достижению 1 миллиона долларов

Отчуждение между братьями и сестрами

Отчуждение между братьями и сестрами — это результат «разлуки и выбора разных путей».Более болезненно (разрыв) возникает, когда он возникает из-за конфликта или множества конфликтов », — сказал Кеннеди-Мур.

Часто разрыв отношений возникает, когда один из братьев или сестер «находит токсичным иметь такого человека в своей жизни», — сказал Кеннеди-Мур. Когда один из братьев или сестер переступает черту, а другой не может терпеть обиду, отношения рушатся.

И эту грань можно пересечь множеством способов: от «особо жестоких замечаний, неприятного отношения к супругу или детям брата или сестры, отказа от психиатрических препаратов (опять же) или приведения сомнительных людей в дом брата или сестры».Жизнь сложна », — сказала она.

Но для этого не нужно полностью отрезать родного брата, — подчеркнул Кеннеди-Мур. Многие отношения между братьями и сестрами чреваты конфликтами, но большинство из них можно урегулировать и урегулировать к удовлетворению каждого из них.

Советы по решению проблем братьев и сестер

Чтобы поддерживать сложные отношения между братьями и сестрами, Кеннеди-Мур рекомендует предпринять следующие действия:

Проявите сострадание к своему брату или сестре и постарайтесь смотреть на вещи с точки зрения брата или сестры вместе со своей собственной. «Из исследований мы знаем, что люди, склонные к гневу, предполагают, что другой человек делает что-то из намеренной подлости, а это обычно не так», — сказал Кеннеди-Мур.

Точно скажите своему брату или сестре, чего вы хотите от него или ее в будущем. Не просто выпустить воздух. Попросите брата или сестру прекратить что-либо делать или объяснить, каких именно действий вы хотите. Например: «Я помогаю маме и папе переехать в центр престарелых, и мне нужна ваша помощь, чтобы исследовать сайты.

Сократите отношения, не прекращая их. Согласуйте упорядоченные отношения, которые влекут за собой периодические электронные письма или телефонные звонки, а также семейные собрания раз в год, что может быть предпочтительнее, чем их полное прекращение.

Цена прекращения отношений между братьями и сестрами

Прежде чем разорвать отношения между братьями и сестрами, Грейф предлагает спросить себя, какой рассказ о своей жизни вы хотите написать? Вы хотите видеть себя кем-то, кто отрезал вашу семью, или вам нужно прекратить деловые отношения, чтобы защитить себя от боли и страданий?

Грейф напоминает нам, что люди, которые устанавливают прочные социальные сети друзей и семьи, в целом живут дольше.Так что подумайте дважды, прежде чем резко разорвать братские или сестринские союзы.

По мнению Кеннеди-Мур, прекращение родственных отношений — это крайняя мера. «Отключение — это заявление о том, что здесь нет никакой надежды. Это сложно сделать, но иногда это необходимо для самосохранения », — признала она.

Учитывая запутанную долговременную связь, какова цена за приостановку или прекращение ее действия? Кеннеди-Мур часто говорил, что ответить на этот вопрос неоднозначно и сложно.Есть ли у брата или сестры другие братья или сестры, отношения которых удовлетворительны? «Если у них нет контакта с братом или сестрой, это теряет общую историю и может возникнуть чувство вины», — сказала она.

Но многие братья и сестры, разлученные с мучительным братом или сестринскими связями, испытывают чувство облегчения. «Им не нужно иметь дело с отношениями, которые эмоционально обходятся очень дорого. И иногда им удается избавиться от старой идентичности; семья будет иметь определенное представление о ком-либо, и это мнение не то, как они себя видят », — сказал Кеннеди-Мур.

«Отрезание — крайний ответ. Иногда это необходимо, но в большинстве случаев вы можете оставаться на связи », — сказала она. «Как и конец брака, отчуждение братьев и сестер всегда печально, даже когда приносит облегчение. Это не то, на что кто-то надеялся, но иногда это мудрый и необходимый выбор ».

Когда у вашего брата или сестры шизофрения

PDF | Листы с дополнительной информацией

Автор: BC Schizophrenia Society

Шизофрения — это заболевание мозга, из-за которого мозг не может отличить реальность от реальности.Люди с шизофренией иногда слышат голоса, которых нет, видят то, чего нет, верят в то, что неверно и может стать очень подозрительным. Шизофрения также мешает ясно мыслить и концентрироваться. Больному шизофренией необходимо обратиться к врачу, и, как правило, ему необходимо принимать лекарства, чтобы выздороветь и оставаться здоровым. Это похоже на другие заболевания, такие как диабет первого типа и эпилепсия.

Почему мой брат или сестра так себя ведут?

Так же, как трудно увидеть свой затылок, человеку, чей мозг не работает, трудно сказать, что не так.Мозг вашего брата или сестры может придумать неверные объяснения того, почему они так странно себя чувствуют, и они могут вести себя странно. Им будет действительно сложно отличить реальное от ненастоящего.

Верх

Я что-то сделал?

Шизофрения — это медицинское заболевание. Вы ничего не могли сделать, чтобы вызвать болезнь своего брата или сестры.

Верх

Я тоже получу?

Риск шизофрении составляет примерно каждый сотый человек.Считается, что это вызвано совместной работой генетики и окружающей среды. Это означает, что болезнь передается по наследству, но то, что кто-то из членов вашей семьи болен шизофренией, не означает, что вы тоже заболеете. Это просто означает, что ваш риск получить его немного выше, поэтому вам нужно хорошо заботиться о своем мозге. Если у вас есть сестра или брат, больные шизофренией, у вас также есть около 10% шансов заболеть шизофренией. Если ваш однояйцевый близнец болен шизофренией, ваш риск составляет около 50%.

Верх

Забота о собственном мозгу

Вы можете внести свой вклад, заботясь о своем теле и мозге.Это включает в себя такие вещи, как физические упражнения, хорошее питание и избегание вещей, вредных для мозга. Каннабис, метамфетамин и другие уличные наркотики особенно вредны для мозга. Например, регулярное употребление каннабиса (марихуаны, марихуаны) может повысить риск заболевания шизофренией на 40%.

Если хотите, вы можете поговорить с генетическим консультантом, который поможет выяснить, какими заболеваниями вы подвергаетесь большему риску, и что вы можете сделать, чтобы оставаться здоровым.

Верх

Чем могу помочь?

Вы можете помочь, будучи рядом, чтобы поговорить, проявив позитивный настрой, сделав искренние комплименты и мягко побудив своего брата или сестру делать то, что у них хорошо получается.

Лучше делать дела один на один с братом или сестрой, чем делать дела в толпе. Скорее всего, они тяжело переживают свою болезнь. Вы можете помочь, ободряя их и напоминая им, что это болезнь, и они поправятся.

Верх

Сколько времени понадобится им, чтобы поправиться?

Больным шизофренией необходимо принимать антипсихотические препараты. Информация о болезни и поддержка тоже могут помочь.

Есть несколько лекарств, которые работают от шизофрении, но не все они действуют на одного человека так же хорошо, как на другого.Врачам может потребоваться некоторое время, чтобы подобрать лекарство, которое лучше всего подойдет вашему брату или сестре. Тогда вашему брату или сестре нужно будет продолжать принимать лекарства, чтобы они начали работать и продолжали работать. Людям с шизофренией обычно необходимо принимать лекарства всю оставшуюся жизнь, как это делают люди с эпилепсией или диабетом первого типа.

На улучшение их здоровья могут уйти месяцы или годы. Иногда симптомы сохраняются дольше. Пока они выздоравливают, у них, вероятно, будет намного меньше энергии для дел, они будут намного тише, им потребуется больше времени в одиночестве и они предпочтут не находиться в больших толпах или шумных местах.

Об авторе

Общество шизофрении Британской Колумбии помогает отдельным людям и семьям найти свой путь в системе психического здоровья. Они также предоставляют региональные программы и услуги для помощи людям с серьезными психическими заболеваниями и их семьям. Для получения дополнительной информации посетите сайт www.bcss.org или позвоните по телефону 1-888-888-0029.

© 2016 | Вернуться к началу | Скачать PDF | Дополнительные информационные листы

Как заставить брата слушать вас

… Майк Пауэлл / Digital Vision / Getty Images

Когда вы разговариваете со своим братом, иногда может казаться, что вы разговариваете с кирпичной стеной. Независимо от того, сколько раз вы ему что-то говорите, даже если вы закончите кричать и кричать, он вас игнорирует. К счастью, есть несколько способов улучшить с ним общение, чтобы он лучше вас слушал.

1 Понимание его отношения

Каким бы простым это ни казалось, братья часто не слушают, потому что им это не нужно.Трудно быть ребенком, мальчик ты или девочка. Не слушая, ваш брат может взять под свой контроль одну из немногих мелочей, которые в его силах контролировать. Хотя вы можете расстроиться из-за такого поведения, доктор Фил Макгроу в статье «Преодоление соперничества между братьями и сестрами» на своем веб-сайте предполагает, что вы все равно можете улучшить свои отношения с братом. Понимание его точки зрения может помочь установить связь, которая, в свою очередь, побудит его лучше слушать.

2 Будьте хорошим слушателем

Один из секретов того, как заставить его слушать вас, — это быть хорошим слушателем для него.Когда он рассказывает вам о своей любимой видеоигре или спортивной команде, постарайтесь показать ему, что вы слушаете. Необязательно соглашаться с тем, что он говорит. Если он все время говорит о своей любимой футбольной команде, вы можете показать, что слушаете, просто сказав ему то, что он сказал, предлагает Элейн Шпунгин, доктор философии, в статье под названием «3 шага, которые превратят конфликт между братьями и сестрами в Товарищество братьев и сестер »за« Психология сегодня ». В этом случае вы просто говорите: «О, ваша команда побеждает». Затем, в качестве бонуса, вы можете спросить его, почему у них выигрышная серия.Поскольку осознание вашей заботы заставит его чувствовать себя хорошо, он будет мотивирован выслушать то, что вы скажете в следующий раз.

3 Старайтесь сохранять спокойствие

Ваш брат не любит, когда на него кричат ​​- никто этого не делает. Когда вы обнаружите, что злитесь на него из-за того, что он не слушает, постарайтесь не повышать голос. Вместо этого сделайте глубокий вдох и спокойным голосом повторите то, что вы хотите сказать. Если нужно, сделайте перерыв и сначала перейдите в другую комнату, чтобы успокоиться. Когда настроение улучшится, повторите то, что вы хотели ему сказать.

4 Развлекайтесь с ним

Когда вы дружите со своим братом, вам будет легче общаться с ним о чем угодно. Возможно, он не всегда вас слушает, но он захочет большего, потому что он хочет и дальше дружить с вами. В следующий раз, когда вам станет скучно, пойдите и возьмите ту настольную игру, видеоигру или колоду карт, в которую играли вы и ваш брат. По мере того, как вы двое привыкаете веселиться вместе, вы обнаружите, что заставить его слушать вас станет все легче и легче.

Насилие между братьями и сестрами

Родители должны уметь отличать конфликт между здоровыми братьями и сестрами от жестокого обращения. Соперничество между братьями и сестрами — нормальная и в большинстве своем безобидная часть взросления. Братья и сестры часто соревнуются, и никто не пострадает. Эти иногда жесткие, но сбалансированные сравнения достижений, привлекательности и социальных отношений со сверстниками могут на самом деле укрепить связи между братьями и сестрами. Например, честная и сбалансированная конкуренция учит детей делиться, идти на компромисс, побеждать без унижения и проигрывать без самоуничижения.

Насилие или жестокое обращение со стороны братьев и сестер можно описать как повторяющуюся модель физической агрессии с намерением причинить вред, мотивированную потребностью во власти и контроле. Часто родителям трудно остановить нарастающую агрессию. Вот некоторые из наиболее важных вопросов, которые следует задать: «Является ли один ребенок постоянно жертвой другого?» «Как часто и как долго наблюдается такое поведение?» и «Соответствует ли поведение возрасту?»

Шестилетний ребенок ударил своего четырехлетнего брата об игрушку — это одно.Двенадцатилетний мальчик, который постоянно отталкивает и бьет своего 8-летнего брата за то, что тот подключает пульт дистанционного управления, — это снова нечто иное. Когда один ребенок всегда проигрывает, агрессия продолжает нарастать, и если родители не вмешиваются эффективно, безопасность пострадавшего ребенка становится главной заботой.

В насилие со стороны братьев и сестер часто присутствует эмоциональный компонент. Часто агрессия начинается с «поддразнивания», которое может включать в себя высмеивание, оскорбление, угрозы, терроризирование и унижение более молодого или менее влиятельного брата или сестры.Иногда ребенок разрушает собственность младшего брата или сестры, чтобы спровоцировать насилие. Насилие со стороны братьев и сестер происходит чаще, чем насилие между родителями и детьми или супружеское насилие.

Что вызывает или приводит к злоупотреблениям?

То, что начинается как обычное соперничество между братьями и сестрами, может перерасти в нечто большее, когда родители не в состоянии должным образом присматривать за своими детьми или обучать их подходящим способам разрешения конфликтов. При одном довольно распространенном стечении обстоятельств родители могут оставить старшего брата или сестру на попечение младших.Ответственный ребенок может не знать, как соблюдать соответствующую дисциплину. Когда один ребенок плохо себя ведет, старший брат может пойти на крайности, чтобы заставить ребенка подчиниться.

Сейчас есть веские доказательства того, что травма со стороны старшего или более сильного брата или сестры имеет как долгосрочные, так и краткосрочные последствия. У младшего ребенка могут появиться признаки депрессии, беспокойства, страха перед темнотой, проблемы с поведением в школе и даже, в некоторых случаях, мысли о самоповреждении. Может пострадать и ребенок-агрессор.Он или она также может издеваться над детьми в школе. Есть некоторые свидетельства того, что ребенок, играющий роль агрессора, может испытывать долгосрочные последствия, например, проявлять агрессию по отношению к партнерам по свиданию или супругам в зрелом возрасте.

Не упускайте из виду жестокое поведение

Родители часто не замечают, игнорируют или отрицают жестокое поведение между своими детьми. Родители должны вмешиваться в любое время, когда есть подозрение или опасность причинения вреда одному ребенку. Им также следует вмешаться, предоставив братьям и сестрам возможность разрешить свои собственные конфликты и увидев, что им может потребоваться дополнительная помощь.Время и чувствительность имеют решающее значение. Сначала конфликты между братьями и сестрами часто связаны с борьбой за ресурсы (например, игрушки, пространство, деньги и т. Д.). Когда вмешиваются родители, возникает опасность того, что речь идет о родительской любви. Ссора из-за родительской любви обычно ведет к гораздо более агрессивному поведению братьев и сестер.

Как вмешаться на ранних стадиях

Если ваша семья склонна к конкурентным разногласиям, постарайтесь свести к минимуму соперничество между детьми, указав на сходство в их поведении и не подчеркивая различия.Поощряйте чуткое и позитивное поведение братьев и сестер. Когда вы хвалите позитивное общение, вероятность жестокого обращения со стороны братьев и сестер снижается. Заблаговременно установите основные правила в отношении политики «неприменения», обзывания, уничижения, насмешек и террора. Вы можете не любить такое эмоциональное насилие, но оправдываете это как соперничество между братьями и сестрами и ошибочно принимаете это как нормальное поведение в детстве.

Выделите время, чтобы регулярно разговаривать с детьми индивидуально, особенно после того, как они побыли наедине.Обязательно следите за тем, как ваши дети выбирают средства массовой информации (телевидение, видеоигры и серфинг в Интернете), и либо участвуйте, а затем обсуждайте неприемлемые сообщения средств массовой информации, либо запрещайте их неправильный выбор.

Как только начинается борьба между братьями и сестрами, узнайте, как вмешаться, чтобы предотвратить эскалацию конфликта. Найдите время, чтобы понять, как каждый ребенок понимает конфликт. Позвольте каждому ребенку сказать, что думает другой, до тех пор, пока он полностью не поймет это. По возможности добивайтесь выражения чувств от каждого ребенка.Что каждый ребенок хочет сделать с проблемой? Помогите им найти компромисс. Если они не могут прийти к согласию, уделите 10 минут выработке вариантов компромисса.

Напоминайте детям, когда они начинают придираться друг к другу. Помогите им вспомнить, как выражать друг другу свои чувства. Не решайте проблему за них, но помогите им вспомнить, как ее решать. Помните, неважно, кто это начал, потому что для ссоры нужны двое. Привлекайте детей к равной ответственности за нарушение четко установленных основных правил.Учите детей идти на компромисс, уважать друг друга и справедливо разделять вещи. Дайте им инструменты, а затем выразите свою уверенность в том, что они смогут решить эту проблему, сказав им: «Я уверен, что вы двое сможете найти решение». Не втягивайся.

Профилактика

Слушайте и верьте своим детям. Никогда не увольняйте ребенка, который говорит, что его преследуют. Кроме того, не возлагайте на одного ребенка слишком много ответственности или власти над другим. Обеспечьте хороший присмотр взрослых в ваше отсутствие.Обязательно исследуйте внезапные изменения настроения или темперамента у вашего ребенка. И обратитесь за профессиональной помощью, если вы не можете контролировать агрессивное или жестокое поведение среди своих детей.

Профессиональное вмешательство

Терапевты, прошедшие подготовку как в области семейной терапии, так и в области семейного насилия, могут помочь вашей семье справиться с агрессией со стороны братьев и сестер. Терапевтический климат, в котором семьи поощряются и напоминают о том, что у них хорошо получается, а родители учатся помогать детям разрешать конфликты самостоятельно, может уменьшить или устранить агрессию со стороны братьев и сестер.Родители могут научиться незамедлительно и эффективно вмешиваться в серьезные конфликты между братьями и сестрами с помощью ряда предписанных правил и поведения, призванных способствовать взаимовыгодному решению.

Родителям иногда также необходимо научиться управлять своим собственным уровнем гнева, чтобы они могли научить своих детей управлять своим гневом. Развитие, внедрение и моделирование хороших навыков разрешения конфликтов в спокойное время может быть полезным для смягчения и уменьшения количества споров и разногласий.Необходимо немедленно прекратить опасные бои. Детей нужно разлучить и научить успокаивать себя. После того, как они успокоятся, родители могут облегчить обсуждение того, что произошло, и дать понять, что насилие недопустимо. Дети, попавшие в яростную борьбу за власть с братом или сестрой, ценят безопасную и структурированную терапевтическую среду, в которой они могут решать текущие конфликты, не опасаясь возмездия или осуждения.

Этот текст был написан доктором философии Джоном Каффаро.

Каково это иметь брата или сестру с синдромом Дауна (Признание первого типа на эннеаграмме)

Я проснулся сегодня и смотрел видео, на котором старшая сестра и ее младший брат взаимодействуют особым образом. На лице появилась понимающая улыбка. После небольшого расследования (также известного как преследование в Facebook) я нашла еще одно видео от мамы мальчика, в котором рассказывается предыстория этого нежного момента между братьями и сестрами. Подайте сигнал о гидротехнических сооружениях.

Если вы не знаете, почему это меня уничтожило, вам следует познакомиться с моим братом Брайаном.

Брайану тридцать восемь. В последние годы его словесные навыки ухудшились, но это не полностью помешало его общению.

Брайан общается с нами по-своему, будь то складывание трех бейсболок на голове, встряхивание попой, указание на страницу в энциклопедии, написание нескольких слов на своем Magna Doodle, смех над старым добрым юмором, или носить как можно больше футболок спортивной команды одновременно (он предан и сентиментален насквозь).

Брайан на два с половиной года моложе меня. И я не помню жизни до него. У меня есть две младшие сестры, рожденные после Бри, поэтому я не могу сказать вам, каково это иметь брата, у которого нет особых потребностей.

Я бы солгал, если бы не признался, что мне интересно, каково это иметь брата, который мог бы меня водить (однажды я позволил Брайану «вести» мою машину на церковной стоянке, а я управлял педалями с пассажирское сиденье. Вы бы видели выражение лица моей мамы!).

Но когда я задавался вопросом, что могло бы быть, я также осознал всю глубину того, что у меня уже есть: брат, любовь которого не колеблется и не меняется с возрастом, расстоянием или потерей способностей.

Брайан научил меня большему, чем многие другие.

Фактор эннеаграммы

Около шести месяцев назад меня познакомили с Эннеаграммой (это древний путь к лучшему пониманию себя и других), и я обнаружил, что являюсь Первым Типом.

По данным Института эннеаграммы, к типу 1 относятся: всегда стремятся улучшить ситуацию, но боятся совершить ошибку .И их ключевые мотивы заключаются в том, что они: w муравьи, чтобы быть правыми, стремиться к более высокому и улучшать все, соответствовать своим идеалам, оправдывать себя, быть вне критики и никем не осуждать.

Соедините этот «типаж» с моим первенцем, и вы можете представить, как мне все так нравится. Я хочу знать, что нас ждет, и посмотреть, как можно улучшить все и каждого. Но в своем брате я нахожу облегчение от этого стремления стать лучшим.В его присутствии мне быть не обязательно.

Его любовь ко мне не зависит от того, что я делаю; это основано на том факте, что мы семья. Нажмите, чтобы твитнуть

Конечно, бывают случаи, когда я пытаюсь улучшить поведение Брайана (в соответствии с моими предпочтениями) и приставать к нему до смерти… разве это не то, что делают братья и сестры? Но мой Тип Один находит облегчение, потому что мне не нужно доказывать и зарабатывать на себе рядом с моим братом.

Полное раскрытие: Брайан не всегда доволен мной. Его не позабавило, когда я солгал родителям о том, что собираюсь на вечеринку в старшей школе.Я не пил, пока был там, но когда рассказали о «событии», Брайан выразил свое суждение: «Э-э… ​​просто скажи« нет »» (возможно, здесь также была ссылка на нарушение Заповедей № 5 и № 9.

Радость в несовершенстве

Любимые учителя Эннеаграммы, Сюзанна Стабил и Ян Крон, поговорили с Рэмси Паттоном (Эннеаграмма Один) о своей работе с сообществом людей с особыми потребностями. Рэмси объяснила, что ее чувство справедливости как Первого Типа заставило ее защищать маргиналов.Я мог понять; Однажды я пригрозил наколоть ребенка карате, который спросил моего брата, не умственно ли он (я никогда не занимался карате, но видел Karate Kid больше одного раза, поэтому был хорошо подготовлен).

И мое чувство справедливости резко возросло, когда я услышал новости о взглядах Исландии на прерывание беременности у нерожденных детей с синдромом Дауна. Старшая сестра взбесится!

Логично, что Типы Единые будут стоять за справедливость и защищать других (включая братьев и сестер), но как перфекционист преодолевать непредсказуемые воды, возникающие при наличии брата или сестры с особыми потребностями?

В вышеупомянутом интервью Сьюзан Стабайл добавляет: «… если бы мы могли изменить наши ожидания, чтобы мы были открыты для сюрпризов… больше жизни было бы для нас подарком.”

Обычно несовершенное и непредсказуемое доставляет мне большое разочарование, поскольку я пытаюсь контролировать и улучшать все, что могу. Но когда я с братом, мне выпадает удачная возможность снизить мои нереалистичные, утомляющие ожидания и ощутить большую радость. И ох, как это хорошо для моей старательной души.

Мои горечи, когда над Брайаном высмеивают, делают меня более сострадательным человеком и менее похожим на машину. Неизвестность о его будущем заставляет меня меньше раздражаться из-за его причуд и больше благодарности за время, проведенное вместе.То, как он выбирает именно ту карточку, чтобы поднять мне настроение, после 5 секунд «взгляда» на магазин Hallmark, не перестает меня удивлять.

Брат или сестра с особыми потребностями может творить чудеса с типом #Enneagram. Нажмите, чтобы твитнуть

Уверяю вас, мой брат — подарок мне. И в этом кроется ключ: в присутствии брата я чувствую себя свободным от необходимости соответствовать. Мне не нужно производить на него впечатление (но, черт возьми, я ненавижу его разочаровывать).

Наличие брата с особыми потребностями было идеальным решением для этой несовершенной, перфекционистской сестры двигаться к эмоциональному здоровью (попробуйте повторить это пять раз).

Были времена, когда я чувствовал, что не могу соревноваться, временами я беспокоился, что у меня тоже есть особые потребности, временами я был смущен, нетерпелив и бесчувственен. И бывают времена, когда я был так горд, что могу взорваться (когда он пел от всего сердца в хоре, гулял со своим классом на выпуске, плавал на Специальной Олимпиаде), времена, когда он держал меня за руку или похлопывал меня по плечу, когда я » Мне грустно, времена, когда он сближает нашу семью, совсем ничего не говоря, времена, когда он ставит мелкое на место, потому что «любовь — это все, что тебе нужно.”

Не знаю, чем все закончится, но нет никаких сомнений в том, что наличие брата или сестры с особыми потребностями во многом обогатило мою жизнь. Я менее эгоистичен и менее контролирую (хотя у меня все еще есть чем заняться, не волнуйтесь), я более благодарен и чуток.

Мне сделали невероятный подарок — у меня был брат или сестра с особыми потребностями. Подарок, завернутый в ленты непредсказуемости, пропитанный горьковато-сладкими моментами и наполненный огромными дозами красоты.

Я стал лучшей версией себя из-за него.

Чтобы узнать больше о Брайане, прочтите 31 день с моим братом.

Вам также может понравиться:

Всемирный день синдрома Дауна, Позитив и мой брат

Интервью с вашим тренером по эннеаграмме (Бет МакКорд) Видео

Преднамеренное материнство: становление родителем ребенка с особыми потребностями

Сила братьев и сестер

Мой брат, похоже, психически болен, но не обращается за помощью | Семья

Мой брат, которому 45 лет, так и не поселился.После окончания школы у него не было работы, дома или отношений на долгие годы, он попадал в тюрьму и выходил из нее по разным причинам. Он единственный из шести моих братьев и сестер, который ведет такую ​​жизнь. Мы и несколько других членов семьи вмешались и поддержали его тем или иным образом, эмоционально, практически и финансово, только для того, чтобы он вернулся к своим старым привычкам. В настоящее время он живет в общежитии.

В последнее время его поведение приняло более тревожный оборот. Похоже, что он психически нездоров, принимает смешные голоса и образы, и его арестовывают за публичный крик или появление в наших домах или на работе и словесные оскорбления.Он подвергал меня физическому насилию по отношению к моему отцу, который, следовательно, не хочет связываться с нами по этому вопросу. К сожалению, наша мать скончалась несколько лет назад.

Каждый раз, когда его осматривают медперсонал или полиция, моего брата просто отпускают, так как делается вывод, что с ним все в порядке.

Мы пытались убедить его записаться к терапевту или пройти консультацию, но он отказывается. В его более спокойные и разумные моменты я могу поговорить с ним, но он всегда яростно защищает свое поведение, говоря, что ему не помогли и что никто не заботится о нем.Он не будет обсуждать с нами свои проблемы, так как говорит, что всем не доверяет. Подозреваю, что он регулярно принимает наркотики. Как мы можем убедить его обратиться за помощью?

Аноним

Хотя вы говорите, что вашего брата осматривали медики и полиция, неясно, прошел ли он надлежащее обследование, поэтому прошу прощения, если вы уже попробовали что-либо, что я предлагаю. Но похоже, что в последнее время его поведение ухудшилось, поэтому все, что вы пробовали в прошлом, возможно, придется пересмотреть.Также неясно, есть ли у вашего брата терапевт.

Я показал ваше письмо благотворительной организации по охране психического здоровья Rethink, которая предлагает поддержку по телефону или электронной почте в таких ситуациях, как ваша. У одного из его помощников есть несколько предложений для вас. Попробуйте заставить вашего брата зарегистрироваться у терапевта (если он еще не зарегистрирован), возможно, из-за физических проблем, которые у него есть. Я знаю, что легче сказать, чем сделать, но это будет важный первый шаг.

Если у него есть терапевт, но он не хочет посещать клинику, попробуйте написать письмо врачу с объяснением поведения вашего брата и ваших переживаний.Надеюсь, терапевт свяжется с вашим братом (хотя он / она может не рассказать вам об этом), и если ваш брат назначит встречу по какой-либо другой причине, терапевт уже будет знать о ситуации. Rethink также предлагает поговорить с вашим братом, когда он более спокойный, не в терминах «Кажется, у вас проблема» (что может заставить его защищаться), а задавать такие вопросы, как: «Что это вас беспокоит, когда вы снова увидите? кто-нибудь? Чем мы можем вам помочь? » Может быть, тогда вы могли бы попытаться составить план, чтобы вместе обратиться за помощью?

Если ваш брат демонстрирует поведение, которое может считаться опасным для него самого или других, его «ближайший родственник» (термин, определяемый законом) может связаться с бригадой психиатрической помощи по месту жительства или социальными службами для взрослых и запросить оценку.От них требуется ответить или объяснить, почему нет. Ближайшим родственником может быть ваш отец, и вы сказали, что он не хочет вмешиваться, но, возможно, если вы решите такой образ действий, и он лучше понимает свою роль в получении помощи своему сыну, это может иметь значение. . Если медицинские власти сочтут, что ему необходимо лечение, это может быть против воли вашего брата. Я понимаю, что это большой шаг для всей семьи.

Другой вариант состоит в том, что в большинстве общинных бригад по охране психического здоровья есть кризисная группа, поэтому вы можете попробовать их, но, поскольку он им неизвестен, они могут направить вас обратно к своему терапевту.

Rethink предлагает вам отличные информационные бюллетени. Посмотрите, как получить помощь в кризисной ситуации, как справиться с необычными мыслями и поведением и беспокоит ли вас чье-то психическое здоровье? Они объясняют вещи более подробно.

Также есть информация о возможностях работы и льготах; возможно, попросить члена семьи выступить в качестве уполномоченного для получения любых льгот, которые он может получить, чтобы помочь ему управлять своими деньгами.

Ваши проблемы решены

Свяжитесь с Annalisa Barbieri, The Guardian, Kings Place, 90 York Way, London N1 9GU или напишите по электронной почте [email protected]. Анналиса сожалеет, что не может вступать в личную переписку.

Следуйте за Анналисой в Твиттере @AnnalisaB

Как справиться с токсичным членом семьи

Когда я женился, я начал подсознательно дистанцироваться от своих любимых вечеринок подруг. Когда я сменил карьеру, я понял, как важно проводить время с людьми, которые отстаивают мои усилия. К 30 годам я понял, что время слишком дорого, чтобы общаться с негативными людьми. Так что я набрался смелости и расстался с несколькими ядовитыми друзьями.Исключить людей из своей жизни никогда не бывает легко, но вы обнаружите, что сделаете это гораздо лучше. Но как быть, если человек, сбивший вас с ног, связан с кровью? Когда я рос, я не хотел ничего, кроме как быть рядом с братом. Моя мама говорит, что когда я ходила на день рождения, я возвращалась домой с крошенным печеньем, которое оставила для него. В старшей школе я ни разу не сказал своему брату, когда он украл пиво из холодильника моих родителей. И когда он устроился на работу после колледжа, я прилетела, чтобы помочь ему устроиться в его первой квартире.Но затем дела пошли на юг. Мой брат потерял работу, ожесточился и начал изливать свое разочарование на всех, кто его окружал. Он постоянно жаловался, но откусил бы вам голову, если бы вы попытались дать ему совет. Он был постоянным источником напряжения в моей семье и манипулировал мной, чтобы передать лакомые кусочки информации моей матери, чтобы она выплатила его долг. Мой брат стал токсичным во всех смыслах.

Тем не менее, я пытался сохранить наши отношения, цепляясь за мысль, что однажды мы можем быть близки.Я оправдывал его действия, думая: «Он будет счастливее, когда начнет разбираться в своей жизни». Но после шикарной зарплаты, поддерживающей подруги и улучшенной жизненной ситуации он все еще оставался таким же изменчивым человеком. В конце концов я обратился за помощью к терапевту, который объяснил опасность дальнейшего вовлечения в эти токсичные отношения. С тех пор я узнал кое-что о том, как обращаться с трудным членом семьи. Когда мне не нравится ставить себя на первое место, я прибегаю к этим семи техникам. Определите свою роль в отношениях Первое, что сказал мне мой терапевт, было: «Вы должны выяснить, какую роль вы хотите играть в динамике этих отношений.Она объяснила, что я застряла в семейном треугольнике как часть, объединяющая моего брата и родителей. «Это трудное место, и на вас оказывается большое давление», — отметила она. После долгих размышлений я решил, что больше не хочу быть посредником. Если мои родители и брат хотели поговорить друг с другом, им приходилось делать это на своих условиях. Установите (и придерживайтесь) границ Чтобы укрепить мои недавно определенные намерения, я понял, что должен установить границы. Я сказал родителям, что мне больше не комфортно обсуждать и анализировать с ними своего брата.Затем я сказал брату, что если он хочет что-то передать моим родителям, он должен сделать это напрямую. Это нормально брать тайм-аут от члена семьи Во время одного сеанса мой терапевт спросил: «Что вам нужно прямо сейчас в этой ситуации?» Не задумываясь, я ответил: «Перерыв». Я сделал шаг назад и пришел к выводу, что разговор с братом только усиливает мой уровень стресса. Учитывая все, что происходило в моей жизни, это было последнее, что мне было нужно. Я решил, что мне нужно разорвать отношения.Я установил, что если он позвонит, я отвечу, но не буду изо всех сил связываться с ним. Мне надоело, что он заставлял меня чувствовать себя виноватым за мои личные достижения (и не признавать, что я работал для них изо всех сил). Поэтому я решил заблокировать его доступ к моим обновлениям на Facebook. Если он не мог видеть фотографии моего мужа и меня в отпуске и новости об успехах на работе, значит, ему нечего было держать над моей головой.

Семейная драма неизбежна «Помните, что ни у кого нет« телевизионной семьи », — говорит Сьюзан Тромбетти, эксперт по взаимоотношениям и владелица Exclusive Matchmaking.Решив отойти от брата, мне напомнили, что в течение многих лет мой отец не разговаривал ни с одним из своих братьев. У моей матери были проблемы со своими сестрами всю свою жизнь, и она поддерживает с ними минимум контактов. Я понял, что это не сделает меня ужасным человеком, если мы с братом не станем самыми близкими людьми на Земле, особенно если я сделал это честно. Не позволяйте вашим границам превратиться в страх Изначально я беспокоился о том, чтобы отрезать моего брата от того, что он рассердится и оттолкнет меня на неопределенное время.Но в конце дня я напомнил себе: 1) Если бы это случилось, это была бы не моя вина, 2) Он, скорее всего, вернется, когда наведет порядок в своей жизни и будет работать над собой. И когда я внес эти изменения, я обнаружил, что последнее верно. Мой брат исчезнет из моей жизни на шесть месяцев, но потом я получу от него неожиданное сообщение или электронное письмо. В течение этих шести месяцев я, к счастью, избавился от драмы; когда он возвращается, он более мягок в своем подходе, поскольку в наших отношениях было пространство, в котором они нуждались. Их проблемы — не твоя вина Как бы мой брат ни пытался обвинить меня в своих недостатках и отсутствии у нас отношений, мне приходилось напоминать себе, что он сам контролирует свою жизнь. Тромбетти подчеркивает, что важно помнить, что «они сломаны, и вы не можете их исправить. Вы можете действовать только исходя из собственного морального компаса и не поддаваться их гневу, драме или токсичному поведению ». Не мой цирк, не мои обезьяны После многих лет работы с переменными аспектами негатива моего брата я понял, что это его драма, а не моя.С тех пор я понял, что, как семья, мы можем заботиться о моем брате и предлагать поддержку, но, в конце концов, для нас вредно переносить стресс, связанный с его повседневными проблемами. «Ни мой цирк, ни мои обезьяны», — сказала мне однажды мама. С тех пор я произнес эту польскую пословицу про себя, когда начинаю чувствовать, что проблемы моего брата проникают в мою жизнь. Спасение испорченных отношений с членом вашей семьи может быть трудным путешествием.