Содержание
Иррациональное — Психологос
Фильм «Фонтан»
Иррациональное не укладывается в человеческий разум и страшно ему.
скачать видео
Фильм «Меч в камне»
Любовь, как телесное влечение, иррациональна. В ней ни логики нет, ни смысла, особенно если хотя бы у одно из любящих голова не действует.
скачать видео
Научности, как рациональному, противостоит иррациональное. Что это такое? Иррациональное — это не просто то, что мы не можем объяснить. Если мы не можем что-то объяснить просто потому, что не успели открыть учебник и выучить — это не про иррациональное. Иррациональное — то, что не объяснимо принципиально, что не может объяснить ни один разумный человек.
Если человек признает, что некоторые вещи как-то не укладываются в его голове, хотя очевидно существуют — это признание иррационального. «Я удивляюсь, почему мир создан таким прекрасным, какая гармония в каждой капле воды, так потрясающе шумит листва… И это все создано случайно? — В голове не укладывается…»
Но и этого мало. Иррациональное — это не просто то, что принципиально недоступно человеческому разуму. Это то, что неподвласно не только нашему разуму, но и нашей воле: то, что вмешивается в нашу жизнь, в нее вторгается, нечто имеющее вес и силу в нашем мире.
Виды иррационального
Иррациональное — это в том числе естественное (телесное), которое противоречит разумному. Если естественное рациональному не противоречит, а существует с ним без напряжения и противоречий, такое естественное называют естественным, а не иррациональным.
Иррациональное — это также иррациональная картина мира. Это все волшебное, шаманское и колдовское, то, что во что склонны верить дети, женщины, мистики и эзотерики.
Иррациональная картина мира — довольно распространенное явление. См.→
Иррациональное — это интуиция и восприятие происходящего в режиме живого впечатления, непосредственно, с настежь открытыми глазами и душой, без сомнений и критической оценки.
Если это не разовое событие, а установка сознания или, тем более, личностная привычка, то это уже иррациональность как личностная особенность и черта. См.→
Иррациональное — это неразумные действия, которые человек совершает вроде бы осознанным образом, хотя нужного результата раз за разом не получает. Очень наглядно и доходчиво это состояние души описано в песне на стихи Михаила Львовича Матусовского «Вологда», где основным содержанием жизни героя этой песни является систематическое повторение одного и того же действия, про которое он давно уже усвоил, что оно не приносит никакого осмысленного результата. При этом альтернативный — условно говоря, результативный — путь достижения поставленной цели герою хорошо известен. Чтобы сдвинуть ситуацию с мёртвой точки, нужно как минимум приехать в Вологду, найти девушку и сделать ей предложение. И чем дольше герой уклоняется от этого единственно правильного решения задачи, тем меньше у него остаётся шансов на успех: в Вологде ведь тоже время идёт своим чередом. Возможно, девушка давно уже переехала с того адреса, куда герой шлёт письма. Или адрес этот изначально был у него неверно записан: ведь ответа на свои письма он ни разу не получал. Как бы то ни было, рано или поздно девушка из Вологды найдёт себе парня, выйдет замуж, нарожает детей, потом состарится и умрёт. А герой будет и дальше «лично» носить ей на почту письма, с чувством, что исполнил всё от него зависящее, и верой в «судьбу», которая его якобы «ждёт». Хотя в реальности та самая судьба давно зарыта на Козицынском кладбище в той самой Вологде.
Иррациональная картина мира
Иррациональная картина мира — то, как видит мир иррационально настроенные люди: мистики, маленькие дети и часто женщины. Чтобы достигать своих целей, напрямую он может шаманить, для тонких настроек обращаться к молитвам, приметам и ритуалам и учитывать возможность того, что Вселенная, Бог или другие Высшие Силы все равно распорядится по-своему. См.→
Рациональное и иррациональное
Рациональное и иррациональное не отделено друг от друга непроходимой стеной. В рациональной картине мире вполне могут существовать иррациональные вещи (например, иррациональные числа), а в рациональных процедурах использоваться иррациональные средства влияния, такие как гипноз, внушение и эмоциональное заражение. См.→
Сумасшедшая любовь | Архив | АиФ Ростов-на-Дону
Трагедии, которые трудно пережить
Ирине 30 лет. Уже пять лет она безответно любит своего соседа по подъезду Сергея. Когда-то они ещё были вместе, а потом чувства Сергея остыли. Расстались молодые люди мирно. Через год Сергей женился, у него уже двое детей. А Ирина всё так же одна. Каждый вечер она замирает у окна в надежде хоть издали увидеть любимого…
Что это? Истинная любовь или помешательство? С этим вопросом мы обратились к доценту кафедры психиатрии и наркологии РГМУ, врачу-психиатру высшей категории Алексею Перехову.
— Алексей Яковлевич, действительно ли истинная любовь может довести до сумасшествия?
— «Мои глаза в тебя не влюблены и все пороки видят ясно. А сердце ни одной твоей вины не видит и с глазами не согласно…» Этот сонет Шекспира как нельзя лучше характеризует чувство любви. А вот с точки зрения психологии формулировка звучит суше: любовь — это острое эмоциональное чувство, которое соединяет в себе две противоположные тенденции — острое желание обладать объектом любви и страх его потерять. И поскольку чувство острое, то у разных людей оно может проявляться по-разному. Как психиатр могу вам сказать, что любовь как факт не может привести человека к сумасшествию. Иногда, правда, бывают сумасшествия не из-за любви, а на тему её. К примеру, больной человек может считать, что его любит Алла Пугачёва. Это лишь эротический бред. И никакого отношения к истинному чувству любви он не имеет.
Все великие произведения — об этом…
— Говорят, настоящая любовь — редкий дар. И чувство это даётся немногим…
— Любовь бывает очень разная. Поэтому существует масса её психологических типологий: это и эротическая любовь (острое чувство, основанное на сексуальном влечении), и прагматичная любовь (взрослая, зрелая, основанная на оценке качеств партнёра), любовь-дружба, жертвенная любовь и та самая, из-за которой совершаются самые безумные поступки, — любовь-мания, иррациональная, безрассудная любовь…
— Получается, что чувства, которые испытывает человек, зависят от особенностей его личности?
— Не совсем так. У одного и того же человека в разных условиях жизни могут проявляться разные типы любви. К примеру, у молодых супругов и у супругов, которые прожили вместе 30 лет, типы любви разные. Но и те, и другие любят друг друга.
— А как вы объясните случай, когда спокойная, уравновешенная женщина спустя несколько дней после смерти мужа бросилась под поезд?
— Это та самая иррациональная любовь. Любовь, при которой острота чувств такова, что разум человека не успевает за чувствами. И чувства начинают повелевать человеком. Повторюсь, что такая любовь может быть характерна для людей эмоциональных. И именно у влюблённых с такими чертами характера она может легко привести к самоубийству. Иногда это чувство называют наркоманической любовью. Это любовь-зависимость, когда человек просто не может жить без объекта любви. Но даже если человек покончил из-за этого жизнь самоубийством, назвать его психически нездоровым нельзя. Потому что если ко всем видам человеческого поведения относиться как к дезадаптивным, то выяснится, что вокруг очень мало здоровых людей. Иррациональная любовь, конечно, сильное, тяжёлое чувство. И я, как психиатр, понимаю, что это не самый лучший вариант любви. Но при этом с удовольствием прочту о таком чувстве книгу Бальзака, Толстого или Достоевского. Все великие произведения написаны именно об этом.
…Виктор и Елена жили в маленьком городишке. Познакомились на дискотеке. Отношения их были долгими, мучительными для обеих сторон. Он ревновал девушку к друзьям, коллегам, даже к случайным прохожим. В конце концов Лена не выдержала постоянного давления и объявила о разрыве. Но Виктора это не остановило. Он преследовал её, приходил на работу то с мольбами, то с угрозами, но Лена не реагировала. Виктор начал «лечиться» алкоголем, пытался завести новые отношения, но ничего не помогало. Для того чтобы избавиться от тяжёлого чувства, он просто уехал в другой город, чтобы никогда больше не встречаться с Леной…
Таблетки от горя не избавляют
— Алексей Яковлевич, говорят, что женщины легче переносят потерю любви. Поплакали, подружкам пожаловались, а мужчина всё держит в себе…
— Я считаю, разницы по половому признаку нет. Всё зависит от типа характера, от воспитания и от реакций человека. Хорошо известно, что мужчины и женщины, у которых на первом плане стоит не эмоциональная привязанность, а, к примеру, работа, любят спокойнее. А, значит, и разрыв перенесут спокойнее. Если круг интересов сводится только ко второй половине, то да — это будет настоящая трагедия.
…Наталья прожила с мужем десять лет. Их отношениям завидовали друзья и знакомые: мол, редкий случай — встретились две половинки. Но неожиданно Игорь тяжело заболел, и вскоре его не стало. Наталья не могла принять эту потерю. Прошли месяц, год, другой. Ей стало легче, но начать новую жизнь она так и не могла. «Я не знаю ни одного мужчины, который смог бы занять место Игоря», — говорила она и всячески отвергала попытки друзей познакомить её с кем-то…
— Таких случаев миллион. Многие понимают это просто как горе, но на самом деле это депрессия, болезнь. И чаще это депрессии нераспознанные. Если бы такое поведение было нормой, то двадцать миллионов отцов, сыновей, матерей, потерявших своих близких во время Великой Отечественной войны, должны были бы остаток своих дней прожить в горе. Слава Богу, этого не происходит. И если вылечить депрессию, то потерявший близкого человек, может, и не найдёт ему замену, но радоваться жизни, увлечься работой, детьми, он может.
— А существуют ли таблетки от несчастной любви?
— Нет. Препаратами можно вылечить только болезнь. А любовь, какой бы она ни была, — это не болезнь. И в подавляющем большинстве люди не считают, что её нужно лечить. Но если человеку это мешает жить, то средства есть — только не лекарственные, а психотерапевтические. И сегодня у нас появилась масса семейных психологов, которые могут помочь человеку разобраться в себе. Но лучшее средство, как бы банально ни звучало, — это время. Время меняет эмоции. Это закон жизни.
Смотрите также:
Почти зависимость: почему любовь мешает трезво мыслить
Какие чувства вы бы испытали к человеку, который вас унижает, сталкивает с лестницы, ломает дорогие вам вещи, бьет вас и даже душит? В случае Лесли Морган Штайнер это была любовь. Вернее, «Безумная любовь» — так она сама озаглавила автобиографическую книгу, в которой рассказывает о четырех годах жизни в браке с абьюзером. Почему ее история говорит о природе любви не меньше, чем о проблеме домашнего насилия? Обычно жертвы не бросают своего мучителя, потому что боятся за себя и своих детей или зависят от него материально. Но Лесли терпела издевательства не из страха. Она не просто оправдывала своего мужа, она не переставала его любить.
Философ и специалистка по когнитивной нейробиологии Берит Оскар Брогард считает историю Лесли Штайнер радикальным примером иррациональной любви. Чувства, которое часто противоречит не только здравому смыслу, но и инстинкту самосохранения. Парализует вашу волю, лишает способности трезво мыслить. В случае Лесли это «безумие» по вине мужа-насильника уже балансировало на грани настоящего психоза. Вспомните историю Селесты из сериала «Большая маленькая ложь». Но иррациональная любовь не всегда доходит до таких крайностей. Спектр ее проявлений гораздо шире. Когда вы жертвуете «ради любви» своими увлечениями, поступаетесь карьерой, отказываетесь от общения с друзьями, меняете стиль одежды, поступаете вразрез со своими принципами — это тоже она. Даже если вы не подвергаетесь физическому насилию, вы испытываете психологическое давление и усиливающийся внутренний дискомфорт. Степень ущерба может варьироваться, но суть остается той же — вы лишаетесь естественного права заботиться о своих интересах.
Спрашивается: если иррациональная любовь противоречит нашим интересам, почему мы возводим ее в культ, прославляем в искусстве как эталон «высоких чувств», считаем красивой и захватывающей, мечтаем ее пережить? Почему мы признаем рациональность достоинством практически везде, кроме любви? Эта странная избирательность наводит на подозрение, что иррациональная любовь, возможно, не так уж иррациональна, как кажется.
В книге «Зачем думать? Эволюция рационального ума» современный канадский философ Рональд де Соуза объясняет: мы называем чувства иррациональными, когда от нас скрыты их внутренние причины. Типичный пример — фобия. Страх перед мышами кажется бессмысленным, потому что в реальности мыши вам не угрожают. Но приобретает смысл, если видишь, что за ним скрывается вполне реальное чувство тревоги, связанное, например, с психической травмой. Неслучайно Брогард выбрала эпиграфом к своей книге «Романтическая любовь» цитату из Фридриха Ницше: «В любви всегда есть толика безумия. Но и в безумии всегда есть разумное зерно». У любви это зерно — нейрохимическое.
В автобиографии Лесли Штайнер безумная любовь выглядит как порочный круг из чередующихся контрастных переживаний: депрессия — попытка освободиться — ломка — поиск оправданий для возобновления отношений — воссоединение — эйфория — сознание своего бессилия — депрессия. Ничего не напоминает? Конечно — наркозависимость.
Нейробиологические исследования показывают, что влюбленность действует на нас как кокаин. Антрополог Хелен Фишер в 2005 году впервые просканировала на МРТ мозг у 2500 влюбленных и обнаружила, что от одного взгляда на фотографию возлюбленного их центральную нервную систему наводнили мощные нейромедиаторы. Норадреналин, вызывающий прилив энергии и подавляющий страх. Серотонин, который усиливает чувство удовлетворения и отключает нейронный механизм, отвечающий за критическое восприятие. И дофамин, который часто называют «гормоном удовольствия». Основные биохимические изменения наблюдались в тех частях мозга, которые входят в систему вознаграждения: вентральной области покрышки, миндалевидном теле, гиппокампе и префронтальной коре.
То, что любовная эйфория похожа на эффект от кокаина или алкоголя, подтверждают многие исследования. Но лучше всего — забавный эксперимент, проведенный в 2012 году в Калифорнийском университете. Ученые устроили в лаборатории алкогольную вечеринку для плодовых мушек. На ней самцы, отвергнутые самками, выпили в четыре раза больше, чем их более удачливые конкуренты. «Альтернативный способ стимулировать тот же центр вознаграждения», — комментирует гарвардский психолог и исследователь любви Ричард Шварц.
Каким образом влюбленность превращается в патологическую зависимость? Как и в случае с наркотиками, мозг становится со временем менее чувствительным к биохимической стимуляции. Вам остается либо смириться со снижением остроты ощущений, либо повысить дозу, пишет Берит Оскар Брогард. Безумная любовь с ее скачками от любви к ненависти, от нежности к агрессии, от абсолютной веры во взаимность к кромешному отчаянию — это что-то вроде симуляции первого этапа влюбленности, когда любовь еще не вошла в стабильную фазу и построена на контрасте сильных эмоций. Мы просто подсаживаемся на безумную любовь. За ширмой «романтики» и «высоких чувств» скрывается банальная зависимость.
Как избежать этой зависимости? Брогард предлагает нам изменить отношение к любви. Контроль и любовь — странная пара? Если только воспринимать любовь как внешнюю силу, которая подчиняет нас себе. На самом деле любовь рождается и живет внутри нас. Это одна из наших эмоций, непростая и комплексная, но по сути такая же, как и все остальные. А значит, ее можно научиться контролировать так же, как иррациональные страхи и фобии.
Первые научные данные о том, что мы способны осознанно регулировать силу своей любви в здоровых отношениях, уже есть. В ходе исследования под неромантическим названием «Регулирование романтических чувств» ученые предложили испытуемым посмотреть на фотографию нынешнего или бывшего партнера и сосредоточиться сначала на его позитивных, а затем — на негативных качествах. Хотя все участники перед началом эксперимента заявили, что любовь не поддается контролю, результаты ЭЭГ показали, что в первом случае они смогли в считанные секунды повысить, а во втором — снизить интенсивность своих чувств к партнеру.
Как применить эти знания на практике? Брогард называет три ключевых навыка.
Осознание: «иррациональное» чувство, как айсберг, всегда имеет подводную часть. Под преувеличенной любовью часто скрывается бессознательная ненависть — обида на партнера за все лишения, которые вы терпите ради его любви. Чем больше вы подавляете ненависть, тем более мощный противовес вам требуется, чтобы удерживать ее «под поверхностью». Так вы своими руками взращиваете гипертрофированную любовь.
Объективность: когда мы безумно влюблены, мы закрываем глаза на правду или подвергаем ее строгой цензуре. Реалистичная любовь предполагает адекватное восприятие любимого человека, без иллюзий и самообмана, и не исключает критики. В ней есть место для идеалов, но не для недостижимых целей. Она не мешает видеть, где заканчиваются ваши интересы и начинаются издержки.
Забота о себе: даже если вы очень близки с партнером, делайте что-нибудь без него, проводите время с другими людьми, стройте планы, в которых есть место только для вас. Не забывать о своих интересах и рассматривать себя внутри отношений как самостоятельную личность — не эгоизм, а обязательное условие для счастья.
А что делать, если зависимость уже развилась? То же самое, что и с любой опасной зависимостью. Брогард советует хорошо зарекомендовавшую себя когнитивно-поведенческую терапию. Но главное условие лечения от зависимости — отказ от того, что ее вызывает. «Бывают ситуации, когда нужно решиться на что-то неприятное, чтобы в конечном счете тебе стало лучше, — пишет она. — Иногда это колоноскопия или поход к стоматологу, а иногда и расставание с тем, в кого вы безумно влюблены». Лесли Штайнер решилась. Теперь она — известный автор, популярный лектор и просто свободный человек.
Фото на обложке: Michael Dziedzic / Unsplash
Иррациональная любовь к России — Литературная газета
Ирина Барметова, Алла Нейман
На возвышении холма Св. Женевьевы, покровительницы Парижа, два дня постоянно звучала русская речь. Писатели из России собрались на очередной выпуск Дней русской книги. В этом году Дни проходили под заголовком «Русскоязычное пространство: необъятное разнообразие». То, что программа обладала необъятностью и превосходным разнообразием, – это совершенно точно. Около 46 различных мероприятий прошло в залах особняка мэрии 5-го округа: от презентации новых переводов русских книг до демонстрации фильмов, выставок графики и рисунка, чтения русской классики и симфонической музыки. Все 17 приглашённых писателей имели возможность представлять свои книги и проводить автограф-сессию, заинтересованно прошли также круглые столы и дискуссии. Стенды с книгами растянулись по гулким анфиладам особняка. На книжном салоне книги на русском языке или в переводе на французский представили как крупные издательские дома, так и небольшие издательства, а также книжные магазины.
И конечно же, виновница всего этого праздника книги – премия «Русофония», именно она является центром притяжения всех событий этих Дней. Пять произведений, выбранных жюри конкурса, были представлены их переводчиками, а затем состоялась и сама церемония вручения. Изысканно исполненный буклет премии повествует об истории создания и лауреатах «Русофонии». Это многообразие уместилось в два парижских дня. И началось всё не похоже ни на что другое. Когда по парадной лестнице поднималась пёстрая толпа участников и публики, среди неё мелькнула невеста в белом с букетиком флёрдоранжа, её чинно сопровождал офицер в чёрном мундире. Многие подумали, что это такая выдумка организаторов, некий перформанс. Оказалось, нет, совсем нет! Это действительно новобрачные. Пришли в мэрию для регистрации брака. Они весело смешались с толпой. Так реальность парижской жизни придала Дням русской книги художественный вымысел. Вокруг чувствовалось приподнятое состояние открытия, хотя самого чопорного открытия и не было – всё вдруг пришло в движение, и сразу началась рабочая атмосфера дискуссий, обсуждений, знакомств с новыми книгами. И все залы заполнились слушателями.
Парижане в очередной раз хотели узнать ещё что-то о России. Денис Иванович Фонвизин, прибыв в Европу, писал с долей здравого смысла и трезвого скептицизма: «Париж может по справедливости назваться сокращением целого мира. Сие титло заслуживает он по своему пространству и по бесконечному множеству чужестранных, стекающихся в него от всех концов земли. Жители парижские почитают свой город столицею света, а свет – своею провинциею. Бургонию, например, считают близкою провинциею, а Россию дальнею».
Так что же изменилось с XVIII века? Или Россия «дальнею провинциею» так и осталась? Вот это и не только это попытались выяснить русские и французские писатели вместе с парижской публикой.
Мы постараемся рассказать об этом действе словами писателей, организаторов, переводчиков, у которых взяли блиц-интервью.
Жорж Нива,
филолог-славист, специалист по русской литературе XX века, заслуженный профессор Женевского университета, перевёл на французский произведения Андрея Белого, Александра Солженицына, Андрея Cинявского, Иосифа Бродского и др., автор книг о русских писателях, соредактор шеститомной «Истории русской литературы» на французском и итальянском языках.
– Ваша творческая жизнь тесно связана с Россией, русской литературой. Какое значение имеет для французского читателя русская литература?
– Дни русской книги, русские писатели, чтение их произведений в самом центре Латинского квартала – факт сам по себе удивительный. Русские писатели, французские… Идут бесконечные встречи и знакомства. И совсем недалеко Центр имени Солженицына, книжная лавка «ИМКА-пресс»… Для меня очевидно, что возникает некая русская традиция в этой части Парижа, и это меня радует. Понимаете, во Франции есть какая-то иррациональная любовь к России. Даже у людей, которые мало что знают о России.
– Позвольте спросить почему?
– Русские довольно часто думают: «Нас не любят, нас унижают и т.д.». На что всегда отвечаю: «Конечно, существует такая часть общества, но ведь большая часть – наоборот – вас любит! Почти при любых обстоятельствах, даже когда нечего особенно любить. Как, например, в 37-м году. Но в 37-м году тоже любили…»
– В чём тайна такой иррациональной любви?
– Думаю, тайна вот в чём. Россия – это Европа. Ответ на ритуальный вопрос: «Европа или не Европа?» – конечно, Европа. К тому же Европа от Санкт-Петербурга до Хабаровска, до Владивостока. Повсюду есть маленький Эрмитаж, повсюду есть Большой театр, повсюду есть инструменты русской культуры. Когда я ездил по Сибири, по Дальнему Востоку, меня это потрясло. Это Европа, но другая Европа, другого масштаба, а простор меняет всё. И поэтому вас особенно любят; вроде мы и не мы. И в этом какая-то загадка. Это привлекает.
– Что заставляет французов открывать и вновь открывать Россию?
– Политически в своё время – это Петр Первый, его исторический приезд во Францию, его победы. Но теперь это для французов несколько стёрто временем… Это не забыто в России, потому что Россия любит свои победы – Кутузова, Суворова…
Но зато во Франции совершенно не забыты Толстой и Достоевский. Россия показала роман нового типа, который даёт ключи к пониманию существования. Чем люди живы? Мы тогда были читателями Флобера, Мопассана, то есть какой-то пессимистический реализм, ультрасовершенство прозы «Саламбо» и т.д. И вдруг – «Анна Каренина»! То есть экзистенциальные проблемы: что такое любовь? что такое верность? что такое война? что такое Бог? когда Левин думает обвенчаться и ему надо идти на исповедь, а это что значит – исповедоваться? У нас не было таких захватывающих душу романов. Ещё пример, у Солженицына в «Раковом корпусе» один из персонажей задаёт тот же толстовский вопрос: «А чем я живу?» Болезнь – рак горла – лишает его голоса, а он привык врать и врать, он врал всем и во всём. Тут он даже физически не может больше врать…
– И что же, здесь до сих пор читают наших классиков?
– Меня и в России об этом же спрашивают. Да!
Уверен, Толстого и Достоевского вы можете купить в любой деревне, вместе с текущей прессой. Например, Ренье, департамент Савойи, там вместе с еженедельниками продаются Гоголь, Достоевский, Толстой, иногда Тургенев, иногда Цветаева, потому что её тоже любят, феминистки в особенности. То есть не только мы не забыли, но это стало частью нашей сути.
– Когда бываете в России, спрашиваете ли вы о французской литературе, что вошло в русскую душу?
– Да, но люди отвечают по-разному, однозначного безоговорочного выбора у них нет. Когда спросили Андре Жида о самом великом французском поэте, он призадумался: «Гюго, к сожалению». К сожалению! Потому что нет такого всеобщего национального поэта, как Гёте, Шекспир, Мицкевич, Пушкин. На родине этих поэтов любой человек отвечает не «к сожалению», а просто «без сомнения». Во Франции такого прямого ответа вы не найдёте. Другими словами, может быть, Франция особенная страна, не знаю. Тем удивительнее, что Достоевский и Толстой вошли в нашу душу, очень по-разному, но вошли и остаются. Через их произведения можно понять и космос, и что такое Человек.
За что спасибо России.
– Как вы видите настоящее и будущее Дней?
– В настоящем вижу большую, насыщенную программу, и то, что из провинции приехали писатели, – очень хорошо! Хочется с ними познакомиться чуть больше. В будущем, например, из Владивостока можно было бы пригласить. Я был удивлён культурной жизнью Дальнего Востока.
Пятнадцать лет идёт беспрерывная креативная работа немногочисленной команды подвижников. В этом году к ним присоединилась Ольга Тарарина, филолог, продюсер, которая проявила себя и как способный организатор, и как талантливая творческая личность. В России подробно не знают об этом ежегодном парижском событии. Мы обратились к соучредителям «Русофонии» и Дней.
Димитри де Кошко,
президент Ассоциации «Франция–Урал», журналист, соучредитель Дней русской книги.
– Вы являетесь одним из тех, кто задумывал Дни русской книги и русскоязычной литературы в Париже. Как это начиналось?
– Это начиналось с премии «Русофония».
Кристин Мэстр – филолог, директор премии «Русофония», соучредитель Дней русской книги и ваш покорный слуга были со стороны Франции, Президентский благотворительный фонд Б.Н. Ельцина и его директор Александр Дроздов – с российской стороны поставили своей совместной целью поощрять, поддерживать французских переводчиков, которые работают с современной русской литературой. Это случилось в уже далёком 2007 году. На моё предложение назвать премию «Русофония» все согласились. Русский – язык глобальный. Можно сказать, это – мост, который позволяет соединять, продвигать культуры, знания других народов, язык которых в определённой степени менее распространён.
В первое жюри «Русофонии» входил Андрей Макин – французский писатель, лауреат Гонкуровской премии. Теперь он избран членом Французской академии, Чингиз Айтматов, киргизский и русский писатель, дипломат, в те времена – посол Киргизии в странах Бенилюкса. Мы считаем его крёстным отцом нашей премии. Айтматов всецело поддержал премию. Он говорил, что, безусловно, русский язык очень важен для самих русских, но для Средней Азии это ещё важнее…
– Как проходит работа премии «Русофония»?
– Работа премии идёт целый год. Наше жюри, в которое входят французские филологи и писатели, отслеживает, читает и беспристрастно оценивает все переводы русских книг на французский. Это своеобразный анализ всего того, что делается в этой непростой, но творческой сфере.
И уже торжественно на Днях русской книги мы объявляем имя победителя. Во Франции литературные премии обычно вручаются так: жюри собирается в хорошем ресторане и идёт оглашение лауреатов. Мы же хотели, чтобы вокруг премии было что-то иное, ещё какое-то литературное действо. Пришла идея расширить её до Дней русской книги, сделать это неким фестивалем. Так что в 2010 году, в перекрёстный год Россия–Франция, мы организовали фестиваль в пригороде Парижа с символичным названием Кремлен Бисэтр.
– Хотелось бы объяснить русскому читателю, что такое Кремлен Бисэтр…
– Так сложилось исторически. Со времён Наполеона в этом пригороде Парижа был дом инвалидов войны, а рядом с ним один из солдат наполеоновской армии открыл кафе под названием «Кремлен» («Кремль»), где ветераны могли встретиться, поболтать. А в конце XIX века созданная там административная территория стала называться Кремлен Бисэтр. На гербе города можно было видеть изображение Московского Кремля.
Так вот, в Кремлен Бисэтр мы несколько лет проводили полноценные фестивали русской литературы и искусства, в которых кроме писателей принимали участие художники, музыканты, на рынке даже продавали русские продукты. Мы подчёркнуто хотели уйти от самоваров, матрёшек и балалаек.
С 2014 года наши Дни обосновались в Латинском квартале Парижа, где мы были благосклонно приняты мэрией 5-го округа. За эту открытость и гостеприимство мы очень благодарны мэру этого округа.
– Да, величественный особняк мэрии рядом с Пантеоном и Сорбонной в эти дни заполнен посетителями. Есть ли результаты – сколько парижан пришли на фестиваль?
– За два дня нас посетило около 5 тысяч человек. Но это лишь здесь, в мэрии, а фестиваль проходит и на других площадках города, где демонстрируются фильмы, проходят дискуссии, концерты.
– Четырнадцать лет премии и одиннадцать лет фестивалю – это в наше постоянно меняющееся время серьёзная заявка на долгожительство. Как вы представляете будущее?
– Будем стремиться продолжить и премию, и фестиваль. Дело в том, что три года назад по объективным причинам Президентский фонд Бориса Ельцина, который оказывал основную финансовую помощь, больше не смог поддерживать нас. Мы каждый год в поиске партнёров, и не только творческих.
Если вы обратили внимание на афишу этого года, то заметили нынешних партнёров: основную поддержку нам оказал российский Фонд AVC Charity, но, кроме того, мы получили грант от Россотрудничества, а также Институт перевода в Москве пришёл нам на помощь. «Русские сезоны», которые проходят в этом году во Франции, включили Дни русской книги в свою программу. Интересен тот факт, что мы обратились с просьбой к министерствам культуры Казани, Красноярского края, Иркутской области, чтобы они поддержали участие в Днях своих писателей. Красноярск и Казань откликнулись.
Французские государственные партнёры традиционно поддерживают нас – это Национальный центр книги и «София» (организация, которая помогает проектам, связанным с литературой, писателям и издателям). В этом году благодаря такой совместной поддержке мы смогли пригласить 17 писателей из самых разных регионов России.
Что дальше – вопрос? Финансовая часть – это залог возможностей развития творческой составляющей.
– Безусловно, старт в будущее зависит от денег… Но всё же у организаторов, у основателей, вероятно, уже включилось воображение, уже продумывается программа следующего года…
– Конечно, уже есть несколько замыслов, которыми ещё рано делиться…
– Вся программа Дней нацелена на широкий охват актуальных тем и направлений современной литературы. Но особенностью, этакой вишенкой на торте, является определённый акцент каждого фестиваля, в этом году – это пристальный взгляд на русскую провинцию.
– Да, этому посвящены круглые столы, дискуссии и встречи с писателями из Иркутской области – Андреем Антипиным, Красноярского края – Михаилом Тарковским, Казани – Булатом Хановым, Уфы – Игорем Савельевым (который лишь недавно переехал в Москву), Кемерова – Сергеем Солоухом. Публика с большим интересом отнеслась к этим писателям.
– Специфика вашей премии и фестиваля – представлять и продвигать русские книги, которые уже переведены на французский. Поэтому-то фестиваль охотно посещают французы.
– Да это первооснова. Но в этом году мы пошли на эксперимент. Мы пригласили молодых писателей, у которых нет книг на французском. Их книги ещё только завоёвывают русского читателя. Мы же, ориентируясь на мнение экспертов, решили познакомить с творчеством молодых русских писателей французских переводчиков и издателей. Это наша цель – быть в постоянном творческом взаимодействии: русские писатели – французские переводчики, издатели и, наконец, читатели.
Кристин Мэстр,
филолог, директор премии «Русофония», соучредитель Дней русской книги.
– Когда вы создавали эту институцию – независимую премию, – как вы видели основную её задачу?
– Стремиться к популяризации среди французской публики не только русской литературы, но и всей русской культуры.
– Кто входит в жюри и каковы их принципы?
– С момента основания в 2006 году, а в феврале 2007-го был вручён первый приз, в жюри входят видные деятели университетского и литературного мира, издатели и писатели (Андрей Макин, Аньес Дезарт, Евгений Бунимович, Елена Бальзамо). Хотела бы отметить абсолютную независимость нашего жюри и при отборе произведений, и при окончательном выборе лауреата. Надо отдать должное, что и спонсоры никогда не направляли, не оспаривали и не осуждали решения жюри. Те, кто связан с премиальной системой, оценят, насколько важно для литературного процесса иметь объективную премию.
– Как встретили «Русофонию» читатели, переводчики, издательский мир, литературная общественность?
– Мы поняли, что не ошиблись, потребность в такой премии уже назрела. Она была встречена с энтузиазмом и сразу обрела успех. На основе её мы и создали Дни русской книги. Первые годы были трудными, практически без финансирования, и, прежде чем заручиться поддержкой и стабильным местом проведения Дней, нам пришлось побороться.
Мы находили и творческих партнёров, и спонсоров. Во Франции нас поддерживает такая серьёзная организация, как Национальный центр книги (CNL).
– Два дня праздника прошли… каковы итоги?
– Наша выставка-ярмарка собрала около сорока писателей и столько же издательств – это событие пользуется широкой поддержкой в мире славистов. Именно поэтому для проведения писательских встреч, дискуссий, круглых столов к нам с удовольствием идут профессиональные эксперты – филологи, лингвисты, переводчики.
И конечно, кульминацией является чествование лауреатов премии – это переводчики и издатели. Без ложной скромности хотела бы отметить, что, насколько мне известно, это единственное посвящённое русской литературе мероприятие такого масштаба за пределами России.
– Какие перспективы и намерения на будущее?
– Из года в год наша преданная публика становится всё многочисленнее. Но, как мне кажется, мероприятие ещё не нашло должного отклика у франкоговорящих посетителей. Привлечение таких посетителей является одной из главных наших задач на будущее. Мы можем, как и ранее, рассчитывать на участие французских авторов, которые всегда с радостью вступают в диалог двух культур. Это, без сомнения, будет полезно для продвижения русской культуры в целом.
Увы, вынуждена говорить о выживании… мы всё так же жестоко стеснены в средствах.
Существование премии «Русофония», доверие и расположение к ней французской общественности может быть гарантировано только её независимостью. Это всецело относится и к Дням. Будет жаль, если плоды наших пятнадцатилетних трудов утратятся, исчезнут в одно мгновение. К сожалению, это вполне возможно.
Известная писательница Людмила Улицкая участвует в Днях с самого их начала.
«Чтение как подвиг» – творческий вечер Людмилы Улицкой (слева)
– Мне глубоко симпатична и сама Кристин Мэстр, она тратит много сил и времени на знакомство парижской публики с русской литературой, которой глубоко предана. Этот литературный праздник год от года делается всё более многолюдным. Мне кажется, что в этот раз расширилась и аудитория, появилось гораздо больше французов, которые интересуются русской литературой.
Мне вообще очень нравится такого рода общественная деятельность, которая возникает стихийно, без каких бы то ни было решений сверху. И как мне кажется, это наименее ангажированное из всех мероприятий такого рода.
– Россия остаётся литературоцентричной страной? Российский читатель по-прежнему одержим литературой?
– Идея «литературоцентричности» России в большой степени миф. В советское время чтение было почти единственной доступной российскому человеку областью культуры. В отсутствие многих других развлечений чтение было почти единственной радостью советского человека. Сегодня, когда рухнул «железный занавес», открылись возможности путешествий и обучения за границей, а также благодаря роскоши знания самого разного рода, благодаря интернету, люди стали меньше читать. И, как мне кажется, это происходит во всём мире…
– Как влияет доступ российского читателя к иностранной литературе на интерес к отечественной книге? Можно ли говорить о том, что издание зарубежных произведений наносит ущерб российской словесности?
– Полагаю, в наше время литература стала продуктом планетарным, и весь читающий мир, как мне представляется, сегодня ориентируется скорее на качество книг, чем на язык, на котором написана та или иная книга. Требуется некоторое время, необходимое для перевода книги, но сейчас наиболее выдающиеся произведения довольно быстро переводятся на русский язык. Я не считаю, что издание зарубежных произведений наносит ущерб российской словесности.
– Если вы живёте за границей, влияет ли эта «удалённость» на ваше творчество?
– Живу я в Москве. Москва – город очень интенсивной жизни, и работать мне комфортнее за границей. Много лет, начиная с 90-х годов, я часто уезжала в Германию именно для работы. В те годы я довольно часто получала стипендии разного рода домов творчества. Когда книги мои стали переводить на Западе, я отказалась от стипендий, считая, что надо уступить эту замечательную возможность более молодым авторам. Последние десять лет я довольно много времени провожу в Лигурии, где купила в деревне небольшой домик, там и работаю. Но жизнь моя тесно связана с Россией, с Москвой, и формула моя такова: жить и работать спокойнее за границей, но жизнь моя тем не менее протекает в России.
– Существует ли для вас некий воображаемый идеальный читатель? Можете его охарактеризовать?
– Я всегда ориентируюсь на моих друзей, к ним внутренне обращаюсь. Мой читатель – не воображаемый, а вполне реальный человек, достаточно образованный, разделяющий моё мировоззрение. Среди моих читателей та средняя интеллигенция, к которой я и сама принадлежу. Более того, когда оказываюсь за границей, то вижу те же лица, что и в России, – лица учителей, врачей, инженеров. Они и есть мои основные читатели. Что меня радует – лица молодых людей, которых я всё больше вижу в кругу моих читателей.
– Что бы вы хотели привнести в программу следующих лет?
– Было бы очень полезно для мероприятия, если бы нашли возможность расширить его за счёт театральных форматов. Последние годы очень много интересных событий происходит именно в театре, и для знакомства с нашим «новым» театром совершенно не обязательно привозить дорогие спектакли, достаточно было бы актёрского чтения пьес.
Переводы с французского подготовлены
Ириной Барметовой, Аллой Нейман
и Ольгой Тарариной
Окончание репортажа в следующем номере
Иррациональная любовь — ориджинал
Набросок из нескольких строк, еще не ставший полноценным произведением
Например, «тут будет первая часть» или «я пока не написала, я с телефона».
Мнения о событиях или описания своей жизни, похожие на записи в личном дневнике
Не путать с «Мэри Сью» — они мало кому нравятся, но не нарушают правил.
Конкурс, мероприятие, флешмоб, объявление, обращение к читателям
Все это автору следовало бы оставить для других мест.
Подборка цитат, изречений, анекдотов, постов, логов, переводы песен
Текст состоит из скопированных кусков и не является фанфиком или статьей.
Если текст содержит исследование, основанное на цитатах, то он не нарушает правил.
Текст не на русском языке
Вставки на иностранном языке допустимы.
Список признаков или причин, плюсы и минусы, анкета персонажей
Перечисление чего-либо не является полноценным фанфиком, ориджиналом или статьей.
Часть работы со ссылкой на продолжение на другом сайте
Пример: Вот первая глава, остальное читайте по ссылке…
Нарушение в сносках работы
Если в работе задействованы персонажи, не достигшие возраста согласия, или она написана по мотивам недавних мировых трагедий, обратитесь в службу поддержки со ссылкой на текст и цитатой проблемного фрагмента.
Смерть, Иррациональная любовь — ориджинал
Риэль.
Я уже и не помню, какой по счёту трахал меня. Но очередной незнакомец сейчас пыхтел надо мной, абсолютно не обращая внимания, что я ни издал, ни звука. Им не важны были мои эмоции, а их и не было. Только малыш мог вызвать у меня улыбку, а мысли о Джереми острую режущую боль в том месте, где было сердце. В остальном я был холоден и безразличен ко всему. Хотя нет, была ещё одна эмоция, злость. Она охватывала меня всегда, когда Аллистер входил в мою комнату что бы изнасиловать в очередной раз. И хотя повреждений он не оставлял, мне становилось просто неописуемо паршиво. Всем клиентам я отдавался за деньги и добровольно, но с ним сопротивлялся, как мог. Такой секс не приносил удовольствия ни мне, ни ему. Я видел это в его взгляде полном горечи, когда он уходил, но мне было не лучше, после я прижимал к себе спящего сына и долго плакал.
Альфа скатился с меня и, бросив на тумбочку «чаевые», оделся и вышел. Я побрёл в душ. Когда сверху полилась тёплая вода, я прислонился лбом к холодной стене и рвано выдохнул. У меня не осталось ничего в этой жизни. Даже сын, когда станет старше, откажется от меня. Я никому не нужен. Он отобрал последнее. Пока могу, я буду заботиться о сыне, а потом… надеюсь, оно не наступит.
Отмывшись, я вышел и тут же наткнулся на Ксандера.
— Риэль, хватит! Ты уже как тень! Прекрати это не по тебе! – он тревожно смотрел на меня. Эти фразы повторялись каждый раз, когда клиент отпускал меня. И всегда я отвечал одинаково:
— Я в порядке.
Я прошёл в свою комнату, но когда вошел, застыл. Там был Аллистер.
— Что ты делаешь? – рявкнул я.
— Играю с сыном, – просто ответил он.
— Ты ему не нужен! – прошипел я. Затем, забрав ребёнка, озлобленно посмотрел на него.
— А что ему нужно? – грустные глаза смотрели прямо в то место, где была душа.
— То, что ты отнял! – я подошёл к окну и, открыв его, поднёс малыша ближе.
— Что ты делаешь?! – испуганно воскликнул альфа, порываясь забрать у меня ребёнка.
— Ребёнку нужен свежий воздух, кретин! – мгновенно ощетинился я.
— Я об этом как-то не подумал, – замялся Аллистер.
— Как и многом другом, – желчно ответил я.
— О чём ты?
— Ребёнку нужны прогулки на воздухе, общение с другими детьми, хорошее питание, развивающие игры! Если ты думал что дал ему, где спать и что есть, и стал шикарным отцом, ты ошибся! – то, что копилось так долго, наконец, вышло наружу.
— Я всё исправлю, – опустив голову, прошептал альфа.
— Уж будь любезен! – холодно отозвался я.
— Риэль, неужели ты никогда не сможешь ко мне потеплеть? – надломлено спросил, вдруг он.
— После всего, что ты сделал? Никогда, на это не было даже малейшего шанса.
— Завтра все, что нужно малышу будет на месте, – с болью отозвался он, а потом тихонько вышел.
Весь оставшийся день я возился с ребёнком. Доминик приносил покой в мою разбитую душу. Но к вечеру произошло нечто, что сильно отличалось от обычного течения нашей жизни. В коридоре, вдруг раздался шум. Я положил малыша в кроватку и вышел посмотреть, что там такое. Стоило мне открыть дверь, как мимо меня тут же кто-то пронёсся, едва не сбив с ног. Я отшатнулся в сторону, а потом подошёл к перилам, что бы проследить дальше. За незнакомцем гнались несколько людей Аллистера, но он ловко обходил все преграды и уже через несколько секунд был за дверью. Я только усмехнулся, не такие уж и профессионалы эти мордовороты! Ко мне подошёл Питер.
— Привет, – тихо сказал я.
— Привет.
— Кто это был? И что случилось? – мне было любопытно.
— Не знаю, пришёл как обычный клиент, но потом оставил омегу, за которого не мало заплатил и пошёл бродить по дому. Омежка тут же рассказал охранникам, и его вычислили, но как видишь, поймать не смогли.
— Ясно, – на лице появилось нечто, смутно напоминающее усмешку.
— Риэль, что происходит? – Питер серьёзно посмотрел на меня. – Аллистер ходит за тобой как привязанный. Что ты такого сделал?
— Я не знаю. Ничего, наверно. Просто он считает, что любит меня вот и старается выслужиться, но потом ему в очередной раз надоест, и он снова вернётся к привычной линии поведения, нужно только подождать, – я вымученно пожал плечами.
— А что если он и правда любит тебя? – осторожно спросил альфа.
— Ты сам-то можешь в это поверить? – с долей иронии спросил я.
— Честно, могу, – не менее серьёзно ответил он. – Я наблюдал любовь его родителей, и поверь, иногда она принимает и не такие формы. Она бывает болезненной, неконтролируемой, жестокой. Но любовь остаётся любовью.
— Питер, я видел любовь. Я полюбил Джереми. А он полюбил меня. И знаешь, что я понял? В любви нет места лжи, боли, принуждению. Насилию. А если они есть, это уже не любовь, – горько ответил я. А потом добавил: — Знаешь, я соврал тогда, я был с ним только один раз, накануне того дня. До этого он с уважением относился к моему положению, и понимал мой страх.
— Я не знаю, Риэль. Я уже совсем запутался. Я вижу, как он страдает и мне хочется его поддержать, а потом смотрю на тебя и понимаю, что не могу, – Питер спрятал лицо.
— Не бойся за меня, Питер. Пока малыш не вырастет, со мной ничего не случится, – я положил руку ему на плечо.
— Мне нужно идти, – Питер сделал несколько шагов в сторону, но потом остановился и добавил: — Подумай о том, что я сказал.
Я усмехнулся. Подумать о его «любви»?! Да никогда! Если бы он меня любил он не стал бы насиловать меня ещё тогда в первый раз. Да и после. Я снова вернулся в комнату и посмотрел на сына.
— Не может этого быть! – не знаю к кому я обращался, но малыш смотрел на меня серьёзными глазками, как будто всё понимал. – Не бывает такой любви.
Я качал кроватку и напевал разные колыбельные, а потом когда он уснул я прилёг на кровать. Господи, мне бы только ещё раз увидеть Джереми, всего на секундочку. Попросить прощения. Но это невозможно. Дверь за моей спиной открылась, и я понял, кто пришёл. Он молчал, всегда молчал. Я тоже. Но сегодня не смог. Не было сил больше держаться, сопротивляться и молчать. Я всхлипывал, отбрасывал его руки, а когда он толкнулся в моё тело, так и вообще зарыдал в голос.
— Что с тобой? – со страхом в голосе спросил он.
— Не могу больше, – выдохнул я, – у меня нет сил, выносить тебя. Я не могу! – истеричные всхлипы вырывались из моего горла, и я ничего не мог с этим поделать.
Аллистер освободил меня от своего тела, но потом просто прижал к себе. Я сначала пытался его оттолкнуть, но потом просто расслабился, понимая тщетность своих попыток.
— Всё, всё я больше не буду, – шептал мне Аллистер, пока я не уснул.
Утром я проснулся от того, что кто-то покрывает моё лицо поцелуями. Я сонно приподнял голову, но рассмотрев Аллистера, резко откатился.
— Пошёл к чёрту! – хрипло рявкнул я.
— Не будь таким колючим, – нежно улыбаясь, посоветовал он. — Мы с Питером едем за детскими вещами, будем к обеду, – одеваясь, сказал альфа.
— Ты можешь хоть вообще не приезжать! – зло ответил я.
Он ушёл. Я принял душ и тут же направился к малышу, покормив его и поиграв, я понял, что он хочет спать. Уложив ребёнка, я вздрогнул, мне снова надо идти ТУДА. Обречённо я вышел и направился к крылу борделя, но кто-то схватил меня за руку. Я резко обернулся и сильно вздрогнул. Это папа Аллистера, кажется Денис.
— Не ходи, – вдруг попросил он.
— Что? – я не совсем понял, о чём он.
— Не ходи туда, – снова повторил он, и тогда я понял, что он про бордель.
— Почему? — я никак не мог понять причину этого странного разговора.
— Аллу плохо, когда ты там, – он сильнее сжал мою руку, чёрт, останутся синяки.
— Мне плевать на Аллистера! – я с силой выдернул руку, но не успел сделать и пары шагов в сторону как Денис сбил меня с ног и вцепился руками мне в шею.
— Тогда ты умрёшь! – он с силой душил меня. – Ты — колдун! Ему плохо из-за тебя! Никто не мог! А ты — колдун!
Я понимал, что он действительно убьёт меня. Рядом никого не было, и Питер уехал. Свет постепенно гас в моих глазах. Последнее что я увидел — это размытое лицо кого-то прямо надо мной, а потом чернота поглотила меня.
1. Иррациональная любовь . Войны распавшейся империи. От Горбачева до Путина
«Зачем ты говоришь на фашистском языке?!» — почти кричал на меня официант в белградском кафе, к которому я обратился по — английски. «Американцы бомбят нас, славян! Говори по-русски. Сербы и русские — братья и должны быть вместе».
Это было в Белграде во время натовских бомбежек Югославии накануне вторжения войск коалиции в Косово.
Любовь сербов к русским в 90-е годы прошлого столетия была почти иррациональной. В местных кафе звучала песня: «Нас и русских 300 миллионов». Беседуя со мной, сербы часто говорили, что у них есть такая присказка: «Мы верим только в Бога и Россию!». Но к этому обожанию примешивалось и недоумение, помноженное на обиду: «Ну когда же вы придете к нам на помощь?!».
В 1995 году я присутствовал в Белграде на встрече депутата Госдумы Владимира Лукина с местной творческой интеллигенцией. Речь шла о войне в Боснии. Слово взял какой-то сербский писатель.
— Когда мы смотрим американские фильмы, то восхищаемся их мужеством, храбростью. Мы, сербы и русские, должны быть такими же! Дайте же нам, наконец, оружие, чтобы мы могли защищаться! — в глазах этого грузного седого мужчины стояли слезы.
При этом взгляды сербов мне, как «пламенному» демократу в то время, откровенно не нравились. Так, очень многие из них ненавидели Ельцина, но почти все восхищались Жириновским.
Цетин — древнюю столицу Черногории — мне вызвалась бесплатно показать красивая местная девушка. Она демонстрировала мне, как русскому, подчеркнутое внимание и доброжелательность. Увы, наши взгляды отличались принципиально.
— Посмотрите на эти великолепные монастыри, храмы! Черногория — это часть единого Православного Мира, центром которого является Россия. Сегодня Запад хочет уничтожить нашу цивилизацию. Нас пытаются поссорить между собой. Пытаются расколоть единые народы: сербов с черногорцами, русских с украинцами! Русские, опомнитесь!
Любовь иррациональна? — LifeCraft
«И все же, по правде говоря, разум и любовь сейчас составляют небольшую компанию. Тем более жаль, что некоторые честные соседи не станут друзьями ».
Шекспир (Внизу, в Сон в летнюю ночь )
Любители могут быть заведомо иррациональными. Но так ли иррациональна настоящая любовь?
В наше время, как и во все времена, то, что выдается за любовь, не всегда верно. Это неправда, поскольку она превышает — или, скорее, не соответствует — правильной мере любви, определяемой разумом.Без меры вещь не может быть самой собой.
Это очень трудный момент, поскольку любовь кажется именно тем, что уводит нас за пределы чисто рационального. Разве не любовь освобождает нас от оков повседневности? Разве любовь не поднимает человека выше того, что казалось пределами того, что он может рационально понять и сделать? Разве не любовь может наконец раскрыть внутреннее «я» подавленного или болезненно рационального человека?
Можно ли ощутить великую силу и страсть любви — включая аспект, который просто «приходит» к нам и может сбить нас с ног, открывая перед нами совершенно новые горизонты, — и в то же время найти и пребывать в истине или мера, придающая любви ее истинную природу?
Это центральный вопрос в жизни.Это вопрос, на который необходимо ответить — по крайней мере, с помощью целостности наших действий и отношений, даже если не с помощью полного интеллектуального понимания.
Есть способ любить хорошо и есть способ любить плохо, любя других и себя. Истинная мера в любви требует дисциплины и самоотречения. Последовательно. Это то, что романтик или великий сторонник свободной любви, по поговорке, упускает или отрицает. В самом деле, это то, чего мы все можем по-разному упустить, в ущерб себе и тем, кого мы любим.
Навязать, или, скорее, обнаружить и ввести в действие рациональную меру, не значит уничтожить дикое и свободное, заключив его в искусственные ограничения. Уважение рациональной меры способствует любви, которая действительно может быть самой собой, хотя это загадочно и, возможно, выходит за рамки полного рационального понимания. Вот как мы получаем несравненный дар любви, который является откликом из глубины нас на почти подавляющую красоту и доброту людей и жизнь, которую мы можем разделить с ними. Ибо, в конце концов, любовь всегда касается любимых и любящих людей в зависимости от того, кем они являются и кем они могут быть.
Мы еще можем стать, говоря словами Шекспира, честными соседями, которые показывают в нашей собственной жизни, каким бы ни было наше положение в жизни, насколько любовь и разум на самом деле являются лучшими друзьями.
Изображение: деталь «Ромео и Джульетта» сэра Фрэнсиса Дикси (английский, 1853-1928)
Муж, отец и профессор философии. LifeCraft проистекает из одного убеждения: существует древняя мудрость о том, как жить хорошей жизнью в наших домах, в наших семьях; и стоит потратить время на то, чтобы прислушаться к этому.Давайте вместе откроем это заново. Учить больше.
Вы успешно подписались!
ПСИХОЛОГИ ИМЕЮТ ИРРАЦИОННЫЕ АСПЕКТЫ ЛЮБВИ
Психоаналитики, которые прослеживают природу взрослой любви к образцам привязанности между родителями и их детьми, считают теорию обмена слишком простой, чтобы объяснить всю сложность любви.
Самая резкая критика прошлых исследований любви — это статья Дэвида Макклелланда, психолога, который только что вышел на пенсию из Гарвардского университета и осенью займет пост в Бостонском университете, в текущем выпуске The Journal of Personality. .
Общепринятое мнение психологов, занимающихся исследованиями любви, слишком круто, жалуется доктор Макклелланд. Психологи использовали теорию обмена, чтобы свести любовь к сухой формуле, утверждает он, взвешивая ее с точки зрения того, как партнеры удовлетворяют потребности друг друга. Например, недавно этот подход привел к формальному анализу принятия решений любовниками, который позволяет смоделировать процесс влюбленности на компьютере.
Хотя такие теории имеют место в психологии, д-р.Макклелланд утверждает, что они не улавливают аромат любви. Более того, по его словам, теории основаны на предположении, что люди действуют из эгоистических соображений, пытаясь манипулировать другими в своих интересах, — допущение, которое не соответствует более возвышенным аспектам любви.
«Абсурдно сводить любовь к эгоизму, — сказал доктор Макклелланд в интервью.
Прочитав эти психологические теории, доктор Макклелланд сказал: «Мне было интересно, что случилось с экстазами и истинами, описанными в поэзии любви.Поэты говорят не об эгоистических преимуществах, о любви как об отношениях между средствами и целями, а об альтруистической, бессмертной преданности.
. сказал. Поэтическое видение любви сродни теориям таких людей, как Абрахам Маслоу, теоретик личности, и Мартин Бубер, социальный философ, которые изображали любовь как переживание восторга, гармонии и чувства сильного единения. По словам доктора Макклелланда, основные исследования по большей части не смогли уловить этот аспект влюбленности.
Социальные психологи, проводившие это исследование, по понятным причинам не сочувствуют критике доктора Макклелланда. Они отмечают, что подход социальной психологии внес большой вклад в понимание различных аспектов любви, от того, что привлекает влюбленных, до того, как работающие пары приходят к справедливому разделению обязанностей. Они утверждают, что карандашные и бумажные меры любви сработали.
Любовь не должна быть слепой или безумной. Вместо этого влюбляйтесь рационально
В своих мемуарах Безумная любовь (2009) американская писательница-феминистка Лесли Морган Штайнер подробно описывает домашнее насилие, от которого она страдала за четыре года отношений со своим бывшим мужем Конором.Он душил ее, ударил кулаком, ударил ее о стену, сбил с лестницы, разбил стекло ей по лицу, приставил пистолет к ее голове, вытащил ключи из замка зажигания на шоссе. В начале их отношений были явные предупреждающие знаки. Во время секса за пять дней до свадьбы Конор душил ее, пока она почти не потеряла сознание: «Его руки сжали мое горло… Мои глаза начали слезиться. Мое тело начало непроизвольно корчиться. Паника охватила мою грудь ». « Я владею тобой », — сказал он ей перед тем, как кончить.Хотя она знала, что собирается выйти замуж за опасного человека, Штайнер не отменила свадьбу. Она была влюблена.
Как ясно из названия мемуаров, любовь Штайнера глубоко иррациональна, граничащая с безумием. Жертвы домашнего насилия иногда остаются со своим обидчиком, опасаясь последствий и негативной реакции, если они уйдут. Это имеет смысл. Но Штайнер не остался в стороне от страха. По крайней мере, не изначально. Когда Конор разбил стеклянную раму над ее головой и распахнул лицо, ее единственной мыслью было: «Не позволяйте этому случиться.Я все еще люблю его. Он моя семья ». Оставаться со своим обидчиком из-за любви, как это сделал Штайнер, иррационально, потому что это подрывает благоразумные (или эгоистичные) заботы, которые являются отличительной чертой практической рациональности.
Когда впервые были опубликованы мемуары Штайнер, различные комментаторы высказали возражения против критической оценки решения Штайнер остаться с ее обидчиком на том основании, что мы не должны винить жертву. Они утверждали, что даже когда жертва поклоняется своему обидчику из любви, только обидчик несет ответственность за причиненный вред.Конечно, они правы. Штайнер явно не несет ответственности за жестокое обращение, которому она подверглась. Но ее безумная любовь к Конору подорвала ее способность принимать рациональные решения. Это темная сторона любви.
Как я утверждал в своей книге О романтической любви (2015), рациональная любовь — разумная, разумная и разумная любовь — реагирует на разум, основывается на реальности и согласуется с вашим общим мышлением. Это высокие идеалы, но не недостижимые цели. Чтобы любовь была разумной, она должна уступить доводам против нее — причинам, по которым ваша любовь враждебна вашим интересам.Ваши интересы — это такое положение дел, которое способствует вашему общему процветанию или благополучию. Выполнение неприятного действия может быть в ваших интересах, если оно способствует вашему общему благополучию. Подумайте об обследовании органов малого таза, колоноскопии и корневых каналах — или о разрыве с кем-то, кого вы безумно любите. Несмотря на то, что она знала, что Конор представляет угрозу для ее безопасности и благополучия, Штайнер не сбежала, пока не перенесла четыре года домашнего насилия. Вместо этого она объяснила побои и скрыла синяки.Ее любовь была невосприимчива к разуму.
Чтобы любовь была основана на реальности, она должна основываться на точном восприятии любимого, а не на фантазиях, мечтах или иллюзиях. Любовь, подпитываемая проекцией святой идеализации на возлюбленных, неизбежно исчезнет, как только образ несгибаемого совершенства распадется, а реальный человек с ее непривлекательными недостатками останется на своем месте. Поддерживаемая только фантазиями и иллюзиями любовь, идеализирующая возлюбленных, лишена рациональности. Восприятие Штайнера Конора фантастично по своей природе.Даже после многих лет избиения она возводит его на пьедестал, подчеркивая, насколько он гениален, забавен и обаятелен, убежденный в своей наивности, что он ее «родственная душа».
Всепоглощающая любовь сочетается с химическим составом мозга, аналогичным химическому составу мозга людей, зависимых от кокаина
Чтобы соответствовать вашему общему мышлению, любовь должна согласовываться с вашими убеждениями, желаниями и эмоциями, а не порождать внутреннюю непоследовательность. Любовная составляющая отношений любви и ненависти — это парадигмальный пример любви, который подрывает этот идеал.Любить кого-то — значит иметь сильное желание продвигать его интересы. Но когда вы кого-то ненавидите, вы не хотите продвигать его интересы и, вероятно, хотите им помешать. Таким образом, одновременная любовь и ненависть к кому-то порождает внутреннюю непоследовательность или то, что также известно как «когнитивный диссонанс». Это своего рода защитный механизм, при котором вы часто подавляете свою ненависть, чтобы избежать неприятного осознания того, что ваши отношения дисфункциональны. В течение ее четырехлетних отношений с Конором рационализации Штайнера его вопиющего поведения все больше разделялись внутренними противоречиями и усилиями по подавлению ее собственного гнева и ненависти.
Безумная любовь отказывается по крайней мере от одного из этих идеалов, а иногда и от всех, как это сделал Штайнер. Когда мы безумно влюблены, мы закрываем глаза на правду или тщательно редактируем ее, прежде чем впитывать ее. Мы не замечаем очевидных недостатков характера и личности. Мы оставляем наших детей, исчерпываем свои кредитные карты и бросаем друзей, семью и карьеру. Мы миримся с плохими манерами и грубым поведением, даже с насилием. Увы, осознание того, насколько дорогостоящей сумасшедшей любовью может быть, не мешает ей вонзить когти еще глубже в нашу плоть.
Почему мы, , не избегаем безумной любви, как чумы? Почему мы, собственно, стремимся так безумно влюбиться? Ответ заключается в том, что в нашем мозгу надоедливые химические вещества: всепоглощающая любовь сочетается с химическим составом мозга, аналогичным химическому составу мозга людей, зависимых от кокаина или метамфетамина. Прием наркотика (то есть осознание того, что влюблен в вас влюблен, или если вы проводите интимный день с возлюбленной) приводит к гиперактивации дофаминовой системы мозга. Но когда ваш возлюбленный действует непредсказуемо, создавая неуверенность в том, где вы стоите, уровень дофамина в мозгу резко падает, а колющие уколы тоски ошеломляют ваши критические способности и побуждают вас принять отчаянные меры для восстановления баланса.Это мышление наркомана, мышление, захваченное химическими веществами мозга и неподвластное разуму.
Вскоре после встречи с Конором Штайнер начинает проявлять мысли и поведение наркомана. «Это как керосин — быть с ним. Как будто мы один человек … Я никогда не чувствовал себя таким … Я чувствую себя самой удачливой девушкой в мире ». И сначала Конор казался воплощением мечты. Он был не только красив и умен, он был настоящим джентльменом, создававшим образ непоколебимой целостности: «Он никогда не потянулся, чтобы погладить меня по бедру или руке, как это делали многие мужчины слишком рано.«Он даже совсем отказался от алкоголя, когда узнал, что Штайнер не пил. В то время как ее друзья и сослуживцы «оплакивали своих парней« боязнь обязательств », Конор дал ей ключ от своей квартиры всего через несколько месяцев после начала их отношений. Как мастерски он ею манипулирует. Как быстро идиллические отношения превратились в кошмар.
Идея подвергнуть любовь рациональной оценке получила серьезный отпор. Например, американский философ Лоуренс Томас в своем эссе «Причины любви» (1991) утверждал, что «не существует рациональных соображений, с помощью которых кто-либо мог бы претендовать на любовь другого или настаивать на том, что любовь человека к другому иррациональна.Этот взгляд заключен в принятой мудрости в форме таких высказываний, как «Любовь слепа», «Любовь не имеет разума» и «Любовь — временное безумие». Мы не можем претендовать на любовь другого человека, потому что, по словам Томаса: « Нет никакой иррациональности в том, чтобы перестать любить человека, которого некогда безмерно любили, хотя этот человек не изменился ».
Верно ли это распространенное мнение? Разве нерационально перестать любить человека «просто потому», а не потому, что он изменился? Должны ли мы оставаться с людьми, которых мы когда-то любили, но больше не любим? Конечно нет.Вы не должны оставаться в отношениях с кем-то, кого вы не любите, даже если нет веских причин не любить их. Но идея о том, что любовь можно оценить с точки зрения рациональности, не означает, что вы должны это делать. рациональность касается ваших интересов, а не интересов других. Если вы разлюбили своего партнера, — при прочих равных — в ваших интересах прекратить отношения. Это логичный поступок.
Какие обязанности мы несем перед другими — это вопрос морали, а не рациональности.У нас нет моральных обязательств по умолчанию — любить кого-либо романтически. Но обещания, соглашения, контракты и законы иногда порождают обязанности любить, и если у вас есть предшествующее обязательство любить другого человека, они могут по праву претендовать на вашу любовь. Например, вы обязаны заботиться об основных потребностях детей, находящихся под вашей опекой, а любовь — это основная потребность. Точно так же, если вы выходите замуж за кого-то, вы заключаете контракт, который устанавливает определенные обязанности, например, обязанность любить, как это сформулировано в свадебной клятве, укоренившейся в американской поп-культуре:
Я, Джиджи, беру тебя, Лилли, в мою замужнюю жену, чтобы иметь и хранить с этого дня, к лучшему, к худшему, к богатому, к бедному, в болезни и в здоровье, чтобы любить и лелеять, пока смерть не разлучит нас.
Итак, если вы заключите брачный контракт с другим человеком, он может по праву претендовать на вашу любовь. Брак дает им право предъявлять претензии, и если вы не сделаете этого, вы нарушите договор и можете оказаться ответчиком по гражданскому иску. Будьте осторожны в своих обещаниях.
Если ваша любовь ставит вашего партнера на пьедестал, игнорирует рассуждения и заставляет вас противоречить своей любви к нему или к ней, то вы находитесь во власти безумной, иррациональной любви. Поскольку мы, естественно, жаждем острых ощущений и опасностей иррациональной любви, решить, что бросить, может быть сложно.Но если вы останетесь в токсичных отношениях, ваши психические и физические раны могут никогда не зажить. Как гласит старая пословица, держаться за разбитую любовь — все равно что стоять на осколках стекла. Если ты останешься, тебе будет больно. Если вы идете, вам будет больно, но в конце концов вы выздоровеете.
Любовь иррациональна для ума, но естественна для сердца
Любовь — одна из величайших загадок мира. Это что-то настолько абстрактное, что нам часто трудно выразить это словами. Есть миллион и одна вещь, которую мы не понимаем в любви.
Например, почему нас привлекают люди, которые больше всего нас обижают? Почему некоторые люди думают, что «любовь с первого взгляда» — это чушь быка, а некоторые клянутся этим? Почему эта идеальная пара не может оставаться вместе, когда мы все были уверены, что это продлится долго?
Но одно я знаю точно: в любви у тебя нет выбора. Просто так бывает.
Когда я рос, я поклялся, что никогда не стану девочкой по уши для какого-нибудь мальчика. Я никогда не хотел отказываться от своей независимости и быть достаточно уязвимым, чтобы меня обидел другой.
Прежде всего, я поклялся, что никогда не буду с кем-то, у кого есть потенциал в любой момент переехать на другой конец света для работы.
Но вот я, замужем за военным — определение человека, с которым я не хотела останавливаться. Если бы я мог выбрать любовь всей своей жизни, это был бы не он.
Я бы выбрал человека, который был в безопасности. Человек, который согласился бы жить на окраине моего родного города. Я бы выбрал человека, о котором мне не пришлось бы беспокоиться о том, чтобы бросить меня ради работы, которая потенциально может стоить ему жизни.Если бы я мог выбирать, моя жизнь сегодня была бы совершенно другой, во многих отношениях.
Но мы не можем выбирать.
Любовь часто появляется тогда, когда мы меньше всего этого ожидаем. (Попробуйте вариант «Мне нужно какое-то время побыть одиноким» и посмотрите, как вы влюбитесь быстрее, чем когда-либо прежде.)
Мы падаем сильно и быстро, и это непреодолимо, когда кто-то тебя поймает. Вы не можете не любить то, как он улыбается, или то, как он смотрит на вас, как будто вы единственная девушка на Земле. Просто так бывает.
Но тут мы замечаем недостатки. Спустя месяцы или годы они, кажется, начинают распространяться, как лесной пожар. Вы думаете, что это не тот человек, с которым я хотел быть.
Я никогда не думал, что окажусь здесь. Мне не нужен был человек с проблемами гнева. Я не хотел, чтобы кто-то был одержим фэнтези-футболом. Я не хотел, чтобы кто-то никогда не поднимал носки! Но это нормально. Независимо от того, с кем вы окажетесь, недостатки будут, только разные. Никто не идеален на картинке.
А потом мы задаемся вопросом о будущем.Рационально ли быть с этим человеком? Можем ли мы быть вместе надолго? Пойдут ли наши карьеры в том же направлении? У нас обоих одинаковые стремления к жизни?
И вот тогда мы должны сделать шаг назад и осознать, что любовь — наименее рациональная вещь в этом мире, и мы не можем так думать о ней.
Любовь не имеет смысла. Мы не можем ответить на эти вопросы, и, честно говоря, не должны. Потому что, сколь бы сложной ни была любовь, мы все знаем, как это делать. Мы не можем объяснить, почему мы любим определенные вещи или определенных людей, но это человеческая природа.Это происходит естественно, и в этом нет никаких сомнений.
Если бы мы потратили время на то, чтобы принять рациональное решение и выбрать человека из состава, мы бы не заметили стремительного падения. Мы бы не знали, как любить человека таким, какой он есть — вместо этого мы создали бы куклу Кена.
В конце концов, мы можем не выбирать, кто, но мы можем выбрать любовь. Так что пусть недостатки исчезнут. Что еще более важно, примите их, потому что это цена, которую мы платим за безоговорочную любовь.
Пусть ваши стены рухнут и однажды решите влюбиться.Ваше сердце сделает все остальное.
Если вам понравилась эта статья, узнайте больше на моей фан-странице в Facebook.
Любовь нерациональна. Романтическая сказка о реализации | Тянь Цин Йен
Однажды я встречалась с парнем. Он всегда платил за обед, просил переночевать и предлагал отвезти меня домой утром. Он был добрым, никогда не раздвигал мои границы и поддерживал интересные беседы. Я не мог найти недостатков в его характере, и у нас было много общих интересов.Несмотря на все это, я не питал к нему чувств. Но я все равно остался, потому что чувствовал, что я ему что-то должен.
Конечно, моя феминистская сторона отшатнулась, сказав, что я знаю лучше, чем чувствовать, что я чем-то обязана мужчине — и я это делаю. Но все же это чувство долга сохранялось, поэтому моя романтическая сторона решила его рационализировать. Она сказала мне, что это потому, что он мне нравился. Меня держала иллюзия, что любовь разумна: я должен любить этого человека, у меня есть все основания и нет причин не любить.Любите его и идите с ним, потому что он заслуживает привязанности. И я пошел с ним. Но я никогда его не любил.
В основе этой иллюзии лежит культурная мантра, которая существует еще до The Beatles. Это идеализированная форма романтической любви, в которой любовь всегда торжествует. Все, что вам нужно, это любовь, верно?
Я знаю, что любовь, по крайней мере, в отношениях, не так проста. Но я все еще идеалист, и часть меня всегда ищет безупречную любовь без усилий, ожидающую на углу улицы.
Что я могу сказать? Я романтик. У меня есть склонность воспринимать мелкие реплики — такие вещи, как продолжительный зрительный контакт, искоса улыбки, долгие объятия — чтобы быть чем-то большим, чем они есть. А когда это оказывается просто увлечением, я чувствую себя обязанным остаться, потому что теперь я манипулировал чувствами человека, которым был увлечен. Я убедил нас обоих, что за выбором, скорее всего, стояли эмоции, движимые не более чем одиночеством и желанием.
Итак, вот настоящая причина моего чувства долга: вина .Я не хочу манипулировать. Я не хочу причинять боль другим. Но неизбежно человек, которому все равно в отношениях, имеет власть.
И я чувствую себя виноватым за то, что являюсь этим человеком.
Без какой-либо эмоциональной привязанности меня ничто не заставляет торчать. Слишком легко встать, игнорировать прошлое и притвориться, что этого «увлечения» никогда не было. В эту эпоху мы освоили способность искоренять себя, перемещаться по стране, менять свои имена и даже лица.Чтобы скрыть все свидетельства того, что апатия пронзила наши сердца, как тупой кинжал.
Рациональная мысль точит лезвие апатии. Это похоже на попытку взять своего любимого питомца и проанализировать его с научной точки зрения — для этого требуется определенная отстраненность. Большинство людей не могут вскрыть то, что им небезразлично, без сожаления. Поэтому, когда люди говорят, что любовь слепа, вместо того, чтобы думать о ней как о невежественном падении, считайте это защитным механизмом. Иррациональная любовь защищает нас от попыток судить о наших партнерах как о «достойных» привязанности.В ту минуту, когда мы поддерживаем их на таком безупречном уровне, мы обнаруживаем все их недостатки. Когда мы начнем взвешивать затраты и выгоды, вероятно, это не будет иметь большого значения.
Что означает иррациональная любовь?
Посмотрите на похожую надпись
задания
Выполните письменное задание или получите бесплатную консультацию с
квалифицированный
академический
писатель
Проверить
цена
Содержание:
- Что означает иррациональная любовь?
- Что значит иррациональное?
- Что такое иррациональное поведение?
- Что означает рациональный любовник?
- Как вы практикуете рациональное мышление?
Что означает иррациональная любовь?
Иногда любовь нелогична и глупа или даже вредна, а иногда совершенно разумна.Если вы любите того, кто относится к вам с пренебрежением и неуважением или кто оскорбляет вас, ваша любовь иррациональна . Если вы в любите своим собственным фантастическим творением любимого, ваша любовь иррациональна .
Что значит иррациональное?
(запись 1 из 2): не рационально: например. a (1): отсутствие обычной или нормальной ясности ума или связности. (2): не наделен разумом или пониманием.
Что такое иррациональное поведение?
Иррациональное поведение людей включает обиду или гнев по поводу ситуации, которая еще не произошла, чрезмерное выражение эмоций (например, истерический плач), поддержание нереалистичных ожиданий, безответственное поведение, такое как проблемное опьянение, дезорганизация и падение…
Что означает рациональный любовник?
Рациональная любовь — это любовь , основанная на интеллекте, разуме или духовности, а не на естественной любви , которая основана на инстинкте, интуиции или романтике.
Как вы практикуете рациональное мышление?
Говорите о своем мнении рационально .
- Имейте объяснение или доказательства, подтверждающие ваше мнение. Важно, чтобы вы на чем-то основывали свое мнение….
- Критически относитесь к свидетельствам или информации, которые вызывают убеждения или мнения.
- Будьте готовы изменить свое мнение, если будут представлены новые доказательства или аргументы.
Принудительная и иррациональная любовь в сне в летнюю ночь
Иррациональная любовь
Быть иррациональным, когда вы влюблены, знакомо многим людям. Вы когда-нибудь чувствовали ревность или огорчение из-за чего-то, казалось бы, невинного, что делает ваша вторая половинка? Не волнуйтесь — бывает! В «Сне в летнюю ночь» есть набор персонажей, поселившихся в Афинах, которые позволили любви управлять своими решениями.
Беспричинные привязанности короля Оберона
Если кого-то можно обвинить в иррациональной любви или в необоснованной любви, то это, без сомнения, Оберон , Король фей. Оберон глубоко влюблен в свою жену, Королеву Титанию , Королеву Фей. Все хорошо с королем и королевой, пока король не начинает испытывать чувство недоверия к своей жене, а также ревность, когда она нашла новую «игрушку». Несомненно, и мужчины, и женщины осознают последствия того, что что-то привлекает внимание их второй половинки.Это может быть неприятным опытом!
В начале акта II, сцена I , мы встречаем Пака , озорного слугу короля Оберона, который описывает природу ярости короля Оберона.
Ибо Оберон проходит пал и гнев,
Потому что у нее, как у слуги,
Прекрасный мальчик, украденный у индийского царя;
У нее никогда не было такого милого подменыша;
И ревнивый Оберон хотел бы иметь ребенка
Рыцаря своего поезда, чтобы проследить за дикими лесами;
Но она волей-неволей удерживает любимого мальчика,
Венчает его цветами и доставляет ему всю свою радость:
Как подробно описано в пристальном наблюдении Пака за ситуацией, король Оберон пришел в ярость от обожания королевы Титании маленького индийского мальчика, что она держит в качестве личного слуги.Гордый, как любой мужчина и король, король Оберон требует, чтобы мальчик был отдан, что, что неудивительно, только заставляет королеву Титанию уделять ему больше внимания и оказывать ему любовь, которой так желал король Оберон.
Последствия иррациональности
Разъяренный отказом королевы Титании отдать мальчика-слугу, король Оберон с каждой минутой становится все более иррациональным и неразумным. В Акт II, Сцена I король Оберон решает выразить свое раздражение отказом королевы Титании передать мальчика.
OBERON
Постой, опрометчивый распутник: разве я не твой господин?
ТИТАНИЯ
Тогда я должен быть твоей госпожой: но я знаю
Когда ты украла из сказочной страны,
И в образе Корина просидела весь день,
Играя на кукурузных трубках и споря с любовью
Любовной Филлиде.
Король Оберон, охваченный яростью, приводит к обличению — только для того, чтобы быть «поставленным на его место» Королевой, поскольку она рассказывает, что он не мог беспокоиться о ее светлости, поскольку он был распутником.Остроумное возвращение королевы Титании задевает нервы. Король Оберон решает, что единственный способ отомстить Королеве — это использовать магию, чтобы заставить Королеву полюбить первое существо в пределах видимости.
Forced Love
Одержимый ревностью и иррациональным чувством горечи, король Оберон устраивает унижение королевы с помощью магических капель. Именно в этот момент жизни каждого, населяющего лес, попадают в ловушку иррациональной любви Короля и желания Пака причинить вред.
Королева Титания и Дно
Королева Титания не знала, что ревность короля Оберона временно свела его с ума. Теперь часть дела по принуждению к любви, королева Титания магически одержима актером по имени Боттом, который по иронии судьбы носит маску осла. Королева заявляет в Акт III, Сцена I , что «На первый взгляд, чтобы сказать, поклясться, я люблю тебя».
Лизандр и Елена
Не только королева была вынуждена любить, но и невинные прохожие также пострадали.В другой части леса король Оберон подслушивает ситуацию между Деметрием, Еленой, и Гермией . Деметриус и Елена когда-то были влюблены, но Деметриус с тех пор разлюбил Елену, чтобы быть с Гермией, которая была более высокого ранга.
Тронутый ситуацией, по иронии судьбы после того, как ему удалось не решить свои собственные проблемы в отношениях, Оберон решает помочь Хелене с ее проблемами в отношениях и попросить Пака также бросить магические капли на глаза Деметриуса.
Либо по чистой случайности, либо из-за острых ощущений еще большего озорства, Пак использует магию на Lysander . Лисандр был в лесу, надеясь сбежать с Гермией. И Лисандр, и Гермия любили друг друга, но отец Гермии чувствовал, что Деметриус был лучшим поклонником. Чтобы быть с Лисандром, двое сбежали в лес. Теперь Лисандр любит Елену, Гермия расстроена, а Деметриусу совсем не повезло.
Любовные жизни всех четверых превращаются в сеть путаницы и недопонимания, пока король Оберон не понимает, что его необоснованное поведение, порожденное иррациональной любовью, стало причиной несчастья и несчастья для всех.