Как протекает процесс интуиции: что такое интуиция? как протекает этот процесс?

Содержание

Что такое интуиция как протекает этот процесс?

Полное собрание материалов по теме: что такое интуиция как протекает этот процесс? от специалистов своего дела.

Интуиция – это суждение, приводящее к решению поставленной задачи, посредством подсознательного анализа ситуации при недостаточности логических объяснений. Строится интуиция на повышенной эмпатичности, богатом опыте в необходимой сфере, воображении. Значение слова «интуиция» берет за свою основу латинский язык, и дословно означает «пристально смотреть». Механизм интуитивных процессов состоит в объединении разномодальных признаков в составляющее единое необходимое решение. Этот процесс постоянно находится в динамике и имеет индивидуальный характер проявления в зависимости от особенностей личности, эмоциональной сферы, независимости и непредвзятости мышления человека, а также сочетания факторов, в ракурсе которых рассматривается проблематика.

Интуитивные ответы обычно приходят к человеку моментально, возможно при недостатке информации и без осознанного процесса продвижения к получению необходимого ответа. Данные процессы не являются противоположными логическим, это скорее разные стороны, которые в своей совокупности, образуют одно целое – интеллектуальную творческую деятельность. Важную роль в формировании интуитивных догадок имеет обобщение всей полученной человеком информации и высокий уровень знаний и опыта касательно области решения поставленных задач.

Интуиция тесно связана с вдохновением или состоянием подъема психической, духовной и физической энергии. На этом фоне возрастает чувствительность всех органов восприятия, повышается уровень внимания и памяти. Вследствие таких изменений возможен выход сознания на новый уровень, расширение рамок восприятия, за которыми и находятся интуитивные открытия. Условиями возникновения такого расширения можно назвать: концентрацию на поставленной задаче, разумное отвлечение от нее (чтобы дать возможность проявлению бессознательного), избегание стереотипизации и предубеждений, периодическое переключение на противоположный вид деятельности, забота о собственном здоровье и комфортном состоянии.

Что такое интуиция?

Значение слова интуиция приобретает разный смысловой оттенок в зависимости от ракурса использования и области употребления понятия. Подразумевает интуиция, ощущение или чувствование определенных закономерностей, логических цепочек; способность к анализу без наличия конкретных условий или информации; возможность моментального правильного решения детерминированного имеющимся опытом. Все перечисленные аспекты являются составляющими интуиции, и представляют особую характеристику определенной стороны данного понятия.

Что такое интуиция? Это определенная сверхспособность, дающая возможность получить недоступную большинству людей информацию, не решая поставленных задач, а следуя за внутренним ощущением, как следует поступать. В ходе бессознательной работы мозг обрабатывает информацию и выдает непосредственно готовый ответ, который может выступать не только прямым решением, но проявляться в формате чувств и ощущений.

Если человек способен достаточно тонко прислушаться к ощущениям и их малейшему изменению, то можно говорить о том, что навыки интуиции достаточно хорошо развиты. Это проявляется так, что ощущение страха, тревоги, дискомфорта, внезапно возникшее в теле, является сигналом того, что события принимают негативный характер. Наоборот, когда мозг считывает, что все идет хорошо, происходит выброс дофамина и человек ощущает умиротворение, радость. Такой способ тестирования реальности и интуитивного чувствования применим в знакомых ситуациях, которые могут касаться профессиональной деятельности, общения с хорошо знакомыми людьми, типичных ситуациях – в этих областях данный механизм доведен до автоматизма, но он окажется совершенно неэффективным в новой жизненной ситуации.

Для интуитивного анализа одинаково важно получить всю (и позитивную, и негативную) информацию, чтобы потом из полноценного объема выбрать наиболее существенные моменты. В ходе этого аналитического процесса человек сознательно не участвует и не может отследить ни ход, ни методы процесса, остается только полагаться на внутреннее ощущение правильности происходящего.

Как было упомянуто ранее, интуиция, способы ее реализации и проявления зависят от личностных особенностей и характеристик мышления. В соответствии с этими аспектами, выделяют три вида интуиции: эмоциональную (человеку приходят ответы в виде образов), физическую (о необходимом выборе или происходящем событии сигнализирует тело – определенными изменениями в ощущениях) и мысленную (различная информация, которая попадает к человеку). Когда интуиция начинает себя проявлять и активизироваться, в реальности это отражается в том, что жизнь человека наполняется сбывшимися желаниями и уместностью всего происходящего, способностью выбрать наиболее оптимальный вариант.

Интуиция в философии

В философской науке изначально не было одного принятого понятия интуиции. Платон под интуитивным процессом понимал интеллектуальное знание, приходящее внезапным инсайтом. Фейербах трактовал интуицию, как чувственное созерцание, а Бергсон определял ее как инстинкт. Разделились взгляды также на божественное и материалистическое обоснование возникновения феномена интуиции. С точки зрения божественной теории, интуиция – это благословение и послание, которое снисходит на человека от высших сил. В материалистическом восприятии считается, что это особый интуитивный тип мышления, в процессе которого не осознаются все детали и процессы, а лишь итог необходимого анализа. Это знание, которое не нуждается в доказательстве.

Были предприняты попытки обозначить признаки интуитивного знания, которые свелись к отсутствию первоначального анализа и умозаключений, независимости вывода от предложенных доказательств и наличию неоспоримой веры в правильность идей. Интуитивный метод познания имеет не только совершенно другие механизмы функционирования, но и качественно другой получаемый продукт, имея следующие особенности:

— выход за стандартные рамки представлений и расширение видения ситуации;

— объект познания воспринимается целиком, при этом замечаются также его отдельные составляющие части;

— возможно восприятие динамики изменений, а не статичного замершего определения;

— отсутствие подтверждений результатов, причин и связующих элементов в объяснении интуитивного решения.

На основе интереса к проблематике интуитивного познания мира развилось новое течение философии – интуитивизм. Основан он был в девятнадцатом веке Анри Бергсоном, и основная суть состояла в противопоставлении интуиции и интеллекта. На этом основании разделяются математические и естественные области научного познания, особенно отдельно выносится искусство, как совершенно отрешенная от реальности часть деятельности человеческого разума.

Данная концепция противопоставления получила много критических отзывов, а психологической науке наиболее востребована противоположная точка зрения о единстве интуитивного и интеллектуального, как двух составных элементов одного процесса.

Интуиция в психологии

В психологии интуиция определяется как выход за границы привычных стереотипов, таких как логический и последовательный поиск решения задач.

Первопроходцем психологических объяснений интуиции был К.Г.Юнг, который создал теорию коллективного бессознательного, которое отражает практически все множество идей, находящих свой выход в виде интуиции. Не смотря на то, что интуиция имеет связь с эмоциями и чувствами она является логическим актом, своеобразным вектором мыслительного процесса. Важнейшим условием для открытия двери интуиции является отказ от стереотипов мышления, попыток логически предугадать исход и излишней интеллектуализации.

Есть несколько оснований, на которые опирается интуиция: шаблонность мышления (сюда относят все стереотипы, проверенные временем и на момент восприятия человек выдает готовый вывод, без критики логического мышления) и бессознательное понимание (считывание и анализ большого количества информации бессознательным, при котором на поверхность сознания выводятся готовые ответы: сюда относят сны, внезапные предчувствия).

В различных психологических концепциях понятие интуиции имеет свои аспекты определения и использования. В психоаналитическом пространстве интуиция представлена тем знанием, той необъяснимой истиной, которая дает душевное облегчение, излечивает душевные раны.

Архетипическая интуиция представляет целый багаж внутренних знаний коллективного бессознательного и архетипических программ. В своей жизни человек постоянно сравнивает происходящее в реальности с этими базисами, и когда внешние события резонируют с этой встроенной внутренней картинкой, происходит узнавание и открытие интуитивного знания.

Диалектико-материалистическая интуиция предполагает, что любая малая отдельная часть содержит информацию о целом. Таким образом, при постоянном контакте с миром, человек напитывается знаниями об этой реальности и всех свойственных ей проявлениях, но эти знания складываются в бессознательной части памяти. С данной точки зрения результат интуиции и его непредсказуемость полностью обусловлены внешним миром и его переменчивостью. Задача психики состоит только в том, чтобы вывести в необходимый момент на сознательный уровень всю, зафиксированную бессознательным, информацию о внешнем мире.

Постмодернисткий подход к интуиции основан на взаимодействии различных реальностей, моделей, наук, областей знаний. Процесс поиска ответа интуитивным путем запускается, когда в психическом пространстве человека сталкиваются два различных мира (как наиболее значимые открытия были сделаны на стыке двух наук). Данный контекст рассмотрения интуиции не подразумевает поиск новой истины или ее открытия, он заранее предполагает, что не существует окончательной истины, есть только различие смыслов, которые она может приобретать в зависимости от области применения.

Эмпирическая интуиция является постоянным процессом поиска решения, основанная на взаимодействии с различными явлениями и предметами внешнего мира. В процессе последовательного перебирания их и сравнения происходит необходимая находка.

И наиболее интересный вид – духовно-смысловая интуиция, которая открывает истины, верные лишь для одного человека и представляют уникальное сочетание смыслов. Эти идеи и ощущения не представляется возможным никому передать или сделать доступными в полной мере. Так самому человеку они открываются в особые кризисные моменты и являются подходящими лишь его картинке мира.

Невозможно четко придерживаться лишь одного из вышеприведенных определений, так истинно интуитивный процесс включает в себя элементы каждого вида, в разном процентом соотношении.

В интуитивном акте принимают участие интеллектуальное мышление (постановка проблемы, ее оценка), дивергентное (трансформация информации, выделение деталей) и бессознательное (образное и полное восприятие ситуации).

Как развить интуицию?

Считается, что развитие интуиции и сверхчувственного восприятия становится актуально большей частью во взрослом возрасте, так как ребенок изначально обладает интуитивными навыками, просто впоследствии социализации и доминирования логического подхода к решению, интуитивные навыки атрофируются.

Как развить интуицию и скрытые способности? Первоначальным условием развития является наличие веры и поиск необходимых, подтверждающих воспоминаний. На моменте воспоминания важным является воспроизвести в памяти не только события интуитивного опыта, но и сопутствующие этому ощущения телесного и эмоционального спектра, для того чтобы в дальнейшем воспроизводить необходимое состояние. На следующем этапе, максимально выключив логику и войдя в необходимое состояние, которое было обозначено путем воспоминаний, следует начинать задавать интересующие вопросы и прислушиваться к изменениям, происходящим с состоянием. Чем ближе оно к первоначальному, присутствовавшему в прежних интуитивных опытах, тем больше вероятность правильности интуитивного выбора в данный момент.

Есть ряд определенных упражнений, которые помогают развивать наблюдательность, чувствительность, а, следовательно, интуицию и скрытые способности. Можно угадывать масть карты, перевернутой рубашкой вверх, или взять вместо этого несколько одинаковых листов, окрашенных лишь с одной стороны в два цвета. Пробуйте называть имя звонящего или приславшего сообщение, еще до того, как увидите его на экране. В начале таких тренировок количество ошибок будет достаточно высоко, но со временем они будут исчезать. Отдельное внимание стоит обращать на знаки, которыми пространство может разговаривать с вами, проявляя бессознательные знания (это могут быть вывески, случайные разговоры, фразы, встреченные люди) – не стоит пренебрегать такими источниками, считая их несоответствующими, ведь интуиция проявляется внезапно.

Развитая интуиция отражается телесными ответами, которые можно научиться считывать. Так, найдя максимально комфортное место, где вас не побеспокоят, необходимо задавать себе простые вопросы, ответы на которые очевидны (на улице день? – да; я сижу на диване? — да) – и отслеживать все телесные реакции, которые происходят. На очередном десятке вопросов вы сможете из множества реакций выделить что-то общее (покалывание пальца, тепло в груди, дергается глаз, расслабляется спина и т.д.). Вторая часть тренировки состоит в поиске реакции на отрицательный ответ, аналогичным способом. После того, как найдены ваши индивидуальные физические реакции, можно приступать к тренировкам с вопросами, ответы на которые вам не столь очевидны.

Развитая интуиция может проявляться через звуки, тактильные ощущения, изменения эмоционального фона, визуальные образы и обонятельные проявления.

Развитие интуиции и сверхчувственного восприятия невозможно без внутриличностной работы над повышением уровня самооценки, способности к четкой формулировке вопросов и определения истинной личностной значимости поставленной проблемы. Всегда старайтесь как можно больше контактировать с реальностью для получения максимального жизненного опыта, читайте книги, статьи, смотрите фильмы и передачи. Даже не обязательно все это запоминать, необходимая информация сама складируется в бессознательном и в нужный момент будет извлечена.

И самое главное – это слушать подсказки собственной интуиции и выполнять предложенные ею действия, для закрепления данного механизма. Ведь, как и любая деятельность, без тренировки и наличия значимости, интуитивный механизм постепенно атрофируется и перестает работать.

Интуи́ция (позднелат. intuitio — «созерцание», от глагола intueor — пристально смотрю) — способность, свойство человека понимать, формировать и проникать в смысл событий, ситуаций, объектов посредством инсайта, озарения, единомоментного подсознательного вывода, основанного на воображении, эмпатии и предшествующем опыте, «чутьё», проницательность.

Этимология

Стремление различать два вида, или метода, познания — интуитивное и логическое — появилось уже в античности. Начало этого можно найти в учении Платона об идеях, в котором присутствует понятие недискурсивности (без рассуждений) их постижения. Эпикурейцы закрепили этот феномен непосредственного познания или постижения в слове επιβολή. Термины для обозначения двух видов познания появились у Филона Александрийского, а затем у Плотина, различавшего επιβολή (непосредственное, мгновенное постижение (узрение, озарение)) и διεξοδικός λόγος (последовательное, дискурсивное познание, с помощью логических умозаключений).

Перевод понятия επιβολή на латинский язык словом «intuitus» (от глагола intueri, означающего «всматриваться», «проникать взглядом» (зрением), «мгновенно постигать») был сделан в V веке Боэцием.

В XIII веке немецкий монах Вильгельм из Мёрбеке (1215—1286) повторил перевод Боэция, и понятие «интуиция» стало частью западноевропейской философской терминологии.

Кристиан Вольф перевёл понятие «intuitio, intuitus» на немецкий язык словом «Anschauung». Вольф также использовал выражение «anschauende Erkenntnis» — интуитивное познание. Именно в этом смысле понятие употребляется у Канта.

Англичане, французы, итальянцы, испанцы переводят Anschauung словом «интуиция» (франц., англ. — intuition, итал. — intuizione, исп. — intuicion). На русский Кантовское Anschauung переводится также как «созерцание» для передачи смысла непосредственного постижения, недискурсивности, мгновенного «узрения».

Философия

В истории философии понятие интуиции имело разное содержание. Интуиция понималась как форма непосредственного интеллектуального знания или созерцания (интеллектуальная Интуиция). Так, Платон утверждал, что созерцание идей (прообразов вещей чувственного мира) есть вид непосредственного знания, которое приходит как внезапное озарение, предполагающее длительную подготовку ума.

В истории философии нередко чувственные формы познания и мышление противопоставлялись. Р. Декарт, например, утверждал: «Под интуицией я разумею не веру в шаткое свидетельство чувств и не обманчивое суждение беспорядочного воображения, но понятие ясного и внимательного ума, настолько простое и отчётливое, что оно не оставляет никакого сомнения в том, что мы мыслим, или, что одно и то же, прочное понятие ясного и внимательного ума, порождаемое лишь естественным светом разума и благодаря своей простоте более достоверное, чем сама дедукция…».

Г. Гегель в своей системе диалектически совмещал непосредственное и опосредствованное знание.

Интуиция трактовалась также и как познание в виде чувственного созерцания (чувственная Интуиция): «…безоговорочно несомненное, ясное, как солнце… только чувственное», а потому тайна интуитивного познания и «…сосредоточена в чувственности» (Фейербах Л.).

В некоторых течениях философии Интуиция трактуется как божественное откровение, как всецело бессознательный процесс, несовместимый с логикой и жизненной практикой (интуитивизм). Различные толкования Интуиции имеют нечто общее — подчёркивание момента непосредственности в процессе познания, в отличие (или в противоположность) от опосредствованного, дискурсивного характера логического мышления.

Материалистическая диалектика усматривает рациональное зерно понятия Интуиции в характеристике момента непосредственности в познании, которое представляет собой единство чувственного и рационального.

Процесс научного познания, а также различные формы художественного освоения мира не всегда осуществляются в развёрнутом, логически и фактически доказательном виде. Нередко субъект схватывает мыслью сложную ситуацию, например во время военного сражения, определения диагноза, виновности или невиновности обвиняемого и т. п. Роль Интуиции особенно велика там, где необходим выход за пределы существующих приёмов познания для проникновения в неведомое. Но Интуиция не есть нечто неразумное или сверхразумное. В процессе интуитивного познания не осознаются все те признаки, по которым осуществляется вывод, и те приёмы, с помощью которых он делается. Интуиция не составляет особого пути познания, идущего в обход ощущений, представлений и мышления. Она представляет собой своеобразный тип мышления, когда отдельные звенья процесса мышления проносятся в сознании более или менее бессознательно, а предельно ясно осознаётся именно итог мысли — воспринимаемый как «истина», c более высокой вероятностью определения истины, чем случайность, но менее высокой, чем логическое мышление.

Интуиции бывает достаточно для усмотрения истины, но её недостаточно, чтобы убедить в этой истине других и самого себя. Для этого необходимо доказательство.

Психология

Формирование интуитивного решения протекает вне прямого сознательного контроля. Известный американский философ и психолог-когнитивист Дэниел Деннет поясняет:

Интуиция — это попросту знание о чем-то без понимания того, как это знание было получено.
Оригинальный текст (англ.)
Intuition is simply knowing something without knowing how you got there

В концепции аналитической психологии К. Юнга интуиция рассматривается как одна из четырёх основных психологических функций, определяющая отношение человека к самому себе и окружающему миру, способ принятия им жизненно важных решений. «…Вещи имеют свое прошлое и будущее. Они откуда-то появляются, куда-то текут, и трудно уверенно сказать, откуда они возникли и куда скроются; и все же при этом у человека есть … предчувствие. Предчувствие в таком деле часто стоит жизни. Интуицией пользуются изобретатели и судьи. Там, где бессильны понятия и оценки, мы целиком зависим от дара интуиции. Добавлю еще, что интуиция есть особый вид восприятия, которое не ограничивается органами чувств, а проходит через сферу бессознательного. … Я не знаю, что происходит, когда человек знает то, что он определенно знать не может. Я не знаю, как это у него получается, но получается неплохо, и он в состоянии действовать.»

Интуиция — способность прямого, непосредственного постижения истины без предварительных логических рассуждений и без доказательств.

Согласно ещё одному трактованию, интуиция — это прямое постижение умом истины, не выведенное логическим анализом из других истин и не воспринимаемое через органы чувств.

В когнитивной психологии интуитивные процессы изучаются в рамках исследований имплицитного научения (способность человека непреднамеренно и неосознанно обрабатывать комплексную информацию), имплицитной памяти и прайминга. Результатом имплицитного научения является формирование имплицитного знания, которое косвенно обнаруживается при выполнении заданий без всякого осознания самого факта его применения и почти всегда проявляется без участия внимания.

Программная реализация

В настоящее время существует несколько реализаций искусственной интуиции, служащих различным целям, от очистки информации от помех до совершения открытий. Например: улучшение качества цифровых фотографий, распознавание образов, геофизика, психология, бизнес-консультации, политические и исторические исследования и т. д. Все реализации основаны на едином алгоритме, представляющем собой полный аналог естественной интуиции. Смысл алгоритма заключается в отслеживании статистических закономерностей между связями частей исследуемого объекта. Подобные системы могут применяться либо самостоятельно, либо как апгрейд любой из существующих интеллектуальных систем, добавляя к ним новые качества или улучшая существующие. Очистка цифровых фотографий от шума и восстановление потерь после сжатия Анализ геологических слоев Психологические исследования (тесты, полиграф и проч.)

Компьютерная имитация

Для имитации интуитивного принятия решений удобны нейроподобные устройства, называемые нейронными сетями и нейрокомпьютерами, а также их программные имитаторы. М. Г. Доррер с соавторами создал нестандартный для компьютерных методик интуитивный подход к психодиагностике, заключающийся в выработке рекомендаций с исключением построения описанной реальности. Для классической компьютерной психодиагностики важное значение имеет формализуемость психодиагностической методики, в то время как опыт, накопленный исследователями в области нейроинформатики, показывает, что при помощи аппарата нейронных сетей можно удовлетворить потребности практикующих психологов и исследователей в создании психодиагностических методик на базе их опыта, минуя стадию формализации и построения диагностической модели.

Развитие интуиции

Множество авторов предлагают различные тренинги для развития интуиции, однако стоит помнить, что некоторые из них экспериментально не доказаны, то есть являются «размышлениями» авторов на тему. Один из аспектов интуиции основан на жизненном опыте, поэтому единственный способ развить её — накопление опыта в определенной области знаний. «Позитивные мысли и убежденность, что вы заслуживаете не просто ответа, а самого лучшего ответа, подвигают интуицию на позитивную деятельность» — один из таких тренингов основанных на аффирмации или самовнушении с целью снятия барьеров. Открытие Д. И. Менделеевым периодического закона химических элементов, а также определение формулы бензола, разработанное Кекуле, сделанные ими во сне, подтверждают ценность жизненного опыта и багажа знаний для развития интуиции, для получения интуитивного знания.

Иногда тренерами предлагаются, например, и такие упражнения для развития интуиции, которые являются скорее упражнениями на развитие ясновидения или яснослышания. Вот одно из таких упражнений:

Перед началом рабочего дня постарайтесь представить каждого из ваших сотрудников. Почувствуйте, что прячется за словами, и о чём умалчивается. Перед тем, как прочесть письмо, интуитивно представьте себе, о чём оно и как оно подействует на вас. Прежде чем снять телефонную трубку, постарайтесь интуитивно угадать, кто звонит, о чём и как этот человек будет говорить…

Другие значения

Термин «интуиция» широко используется в различных оккультных, мистических и псевдонаучных учениях и практиках.

См. также

Знание
Инкубация (психология)
Интуиционизм
Предсказание
Презумпция
Поток (психология)
Озарение
Инсайт
Серендипность

Примечания

↑ Юнг К. Г. Тэвистокские лекции. Аналитическая психология: её теория и практика / пер. с англ. В. И. Менжулина. — М: АСТ, 2009. — 252 с.
↑ Дэниел Каннеман (Принстон) Исследования психики: интуиция. русский перевод
↑ Шактер Д. Имплицитное знание: новые перспективы изучения неосознаваемых процессов.
↑ Доррер М. Г., Психологическая интуиция искусственных нейронных сетей, Диссертация,… 1998. Другая копия онлайн:
↑ Dorrer M.G., Gorban A.N., Kopytov A.G., Zenkin V.I., Psychological Intuition of Neural Networks. Proceedings of the 1995 World Congress On Neural Networks, A Volume in the INNS Series of Texts, Monographs, and Proceedings, Vol. 1, 1995, 193—196.
↑ Дюк В. А., Компьютерная психодиагностика, — СПб.:Братство, 1994. — 363 с.
↑ Кехо Дж., Подсознание может всё! — Минск: Изд.-во Попурри, 2007. — 224 стр. ISBN 978-985-15-0161-4 = Kehoe J., Mind Power into the 21st Century (Techniques to Harness the Astounding Powers of Thought), Vancouver, Zoetic Books 1997. ISBN 978-0-9697551-4-2
↑ Ван де Клиффт К., Внутренний источник Архивная копия от 11 февраля 2009 на Wayback Machine
↑ Интуиция. — Азбука Эзотеризма. Архивировано 13 августа 2013 года.

Литература

Интуиция — статья из Большой советской энциклопедии.
Асмус В. Ф. Проблема интуиции в философии и математике (Очерк истории: XVII начало XX в.). — М.: Мысль, 1965.
Бунге М. Интуиция и наука. М., 1967. — 187 с.
Поповкин А. В. К осмыслению опыта метафизической интуиции в традициях восточной метафизики и русского интуитивизма // Религиоведение (журнал). — 2005. — № 1. — С. 38—51. — ISSN 2072-8662.
Chopra, Deepak, and Judith Orloff. The Power of Intuition. Hay House, 2005. (Audio) ISBN 978-1-4019-0622-1
Интуиция. Возможности и опасности — Дэвид Майерс, (Обзор книги)
Менский М. Б. Сверхинтуиция в жизни и науке // Сознание и квантовая механика. — Фрязино: Век 2, 2011. — С. 24—26. — 320 с. — 2500 экз. — ISBN 978-5-850991876.

Развитие человеческого знания происходит в результате экспериментальной деятельности, умозаключений, формирования понятий. Однако для прогресса цивилизации одной лишь логики недостаточно. Большое значение в появлении новых знаний имеют догадки, внезапные, необъяснимые здравым смыслом озарения.

Новый импульс и направление движению мысли даёт интуиция. Это феномен, в основе которого – умение принимать правильные решения, минуя промежуточные ступени рассуждений.

Интуиция издревле выступала предметом обсуждения философов, психологов, изобретателей и просто любознательных граждан. Попробуем разобраться с тем, что такое интуиция, и какую роль она играет в науке и повседневной жизни.

Определение

Интуиция – это (в философии) способ познания истины путём её прямого усмотрения без доказательств. Интуитивные решения возникают в результате долгих раздумий над решением вопроса.

Психологи объясняют интуицию деятельностью подсознательного. Человек долго думает, размышляет над проблемой, отчаивается найти решение, но оно приходит словно само, причём неожиданно. Психология объясняет это продолжением мыслительной деятельности на подсознательном уровне и последующим перемещением результата интеллектуального труда в сферу сознания. Так что интуиция – это (в психологии) знание, возникающее без осознания путей и условий получения его.

К интуитивным не относятся умозаключения, посылки которых не сформулированы в явном виде. Также интуицией не являются поведенческие реакции, в основе которых – инстинкты и физиологические проявления.

Историческое развитие понятия

Проблемой интуиции интересовались ещё в Античности. Так, Платон утверждал, что интуиция – это созерцание идей. Человек обладает абсолютным знанием, но, попадая в материальный мир, забывает обо всём. Учение, открытие нового – это припоминание того, что было известно раньше. Сделать это помогает интуиция. Речь идёт не о пассивном восприятии, а о внезапно открывшейся истине после длительной подготовки ума.

Признавая феномен интуиции, Аристотель считал её недостаточной для получения достоверного научного знания. По мнению учёного, подлинные представления о предметах и явлениях окружающего мира формируются в результате чувственного опыта и дедукции.

В Средневековье попытки научно объяснить интуицию предпринимали Фома Аквинский и Уильям Оккам. Ф. Аквинский роль интуиции видел в организации мышления человека. У. Оккам выделил несложное и сложное познание. К первому он относил знания, полученные при непосредственном восприятии предметов и явлений, ко второму – формирование понятий. Интуиция проявляется на уровне несложного познания, когда очевидное принимается без доказательств.

Трактовка понятия «интуиция» изменилась в Новое время. Бурное развитие естественных наук обусловило необходимость пересмотра теории познания, разработки новых методов обоснования понятий и законов. Интуитивное познание стало рассматриваться как выход на более высокий уровень интеллектуальной деятельности. Эту точку зрения высказывали Р. Декарт, Б. Спиноза, Г. Лейбниц, И. Кант и другие. Интуиция – это (в философии) путь к истине.

А. Бергсон, О. Лосский, С. Франк создали новое философское учение – интуитивизм. Сущность теории заключается в том, что человек открыт для познания окружающего мира. Объективно существующий познаваемый предмет отражается в сознании индивида. Первоначальные представления о предмете, формирующиеся при непосредственном восприятии, интуитивны. Это ещё не подлинное знание, но основа для рационализации, умозаключений.

С. Франк выделил созерцательную интуицию и интуитивное познание. В последнем случае имеется в виду целостное, системное восприятие мира в единстве знаний и отношений вещей. Интуиция – это продолжение мыслительной деятельности там, где логика бессильна.

В начале XX века понятие «интуиция» исключили из научного обихода. В то время считалось, что получить знания о мире можно лишь при помощи логики. Позже интуицию стали рассматривать как озарение, догадку, «прыжок в неизвестное» (С. Субмаев, С. Михоэлс и др.). Изучение интуиции актуализировалось по причине развития психологии творчества. Известный психолог Я. А. Пономарёв создал учение о побочном продукте – неожиданном, но оригинальном и важном результате творческой деятельности, полученном в результате напряжённой работы подсознания. Интуиция – это способность, позволяющая найти нестандартное решение проблемы.

Сегодня трактовки интуиции разнятся от «полусознательного предчувствия» до «высших форм творческого мышления». Сложность изучения феномена обуславливается проблематичностью описания и логического анализа того, что по своей природе нелогично.

Чувственное и рациональное познание

Человек познаёт мир благодаря органам чувств (зрение, слух, обоняние, осязание, вкус) и при помощи мышления. Чувственное познание даёт возможность получить представления о предметах при их непосредственном восприятии. Обобщения, переноса воспринимаемых признаков и свойств на другие однородные предметы не происходит. Так, для ребёнка 1-2 лет чашка – это только та чашка, из которой он пьёт. Малыш может назвать предмет, но слово ещё не выполняет обобщающей функции.

Рациональное познание осуществляется при помощи понятий, суждений и умозаключений: «треугольник – это геометрическая фигура, состоящая из трёх отрезков, соединяемых тремя точками, не лежащими на одной прямой», «трение – источник теплоты», «все хищники едят мясо, тигр – хищник, следовательно, он ест мясо» и т. д.

Чувственное и рациональное познание тесно связаны между собой. Тот или иной вид познавательной деятельности становится главенствующим в зависимости от специфики решаемой задачи. Форма сопряжения чувственного и рационального – интуиция. Говорить об интуиции имеет смысл при переходе от чувственного к рациональному, и наоборот. В сознании человека появляются уникальные образы, а новые понятия формируются без предварительных умозаключений. Пример – открытие формулы бензола Ф. Кекуле (змея, кусающая хвост).

Можно ли утверждать, что интуиция – это чувственное познание? Да, если иметь в виду ощущения и восприятия, противопоставленные рассудку, но не лишённые его. Результаты исследований показывают, что даже элементарные формы чувственного отражения действительности опосредованы.

Виды интуиции

Интуиция бывает интеллектуальной, чувственной, эмоциональной, мистической (необъяснимые предчувствия) и профессиональной (техническая, врачебная, художественная и т. д.).

По характеру деятельности интуиция бывает стандартизированная и эвристическая. Например, доктор ставит правильный диагноз без предварительного обследования больного. Это стандартизированная интуиция, так как врач не изобретает ничего нового. Об эвристической интуиции уместно говорить, когда происходит взаимодействие чувственных образов и абстрактных понятий, в результате чего образуются новые образы и понятия.

Интуиция и наука

Большинство научных открытий совершались «по наитию». Так, идея электромотора на переменном токе пришла в голову Николаю Тесла во время любования закатом. Мысль об относительности скорости происходящих в мире процессов посетила А. Эйнштейна после утреннего пробуждения. Д. А. Менделеев увидел периодическую систему элементов во сне. Психологи и физиологи объясняют подобные феномены следующим образом.

У людей с развитой интуицией хорошо работает долговременная память. Элементы прошлого опыта увязываются в систему, которая существует как в сознании, так и на подсознательном уровне.

В механизм интуиции входит и эмоциональный компонент. Возникшая в процессе решения проблемы эмоция воздействует на зону головного мозга, отвечающую за долговременную память. Формирующиеся таким образом ассоциации способствуют появлению образов, в том числе оригинальных.

Мышление тесно связано с речью. Но бывает и невербализованное мышление. Скорость его протекания значительно выше, поэтому переработка информации с участием данного познавательного процесса протекает гораздо быстрее.

Принятие интуитивного решения невозможно без учёта этического, эстетического и ценностного факторов. Успешность научной деятельности зависит не только от интеллектуально-творческих способностей, но и от личности учёного.

Истина не вызывает сомнений у того, кому она открылась, но для принятия новой идеи общественностью требуются доказательства.

Условия проявления интуиции

Предчувствия возникают не просто так. Озаряет, как правило, тех, кто хорошо подкован в профессии, имеет глубокие научные знания или соответствующий жизненный опыт.

Следующее условие – наличие проблемы. Подсознательное начинает работать там, где наличных знаний недостаточно. Интуиция – это шаг к открытию. Субъект очень хочет решить вопрос, поэтому находится в состоянии раздумья. Напряжённая мыслительная деятельность продолжается до обнаружения подсказки.

Люди давно знали о том, что у собаки при виде мяса текут слюнки, но использовать этот факт в научных целях смог лишь И. П. Павлов. Яблоки и раньше падали на головы прохожих, но открыть закон всемирного тяготения получилось только у И. Ньютона. Успех работы интуиции зависит от того, насколько человеку удаётся увлечься проблемой, освободиться от стереотипов и не потерять надежду на успех.

Интуиция и повседневная жизнь

Подсознательное принятие решений характерно для большинства людей. Полагаясь на интуицию, мы выбираем, в какой вуз поступать, доверять ли новому знакомому, узнаём о состоянии человека по голосу из телефонной трубки. Интуиция – это чувство, не поддающееся рациональному объяснению.

Не следует путать интуицию с желанием. Желание связано с потребностью, а интуиция – с опытом. Так, велосипедист понимает, как надо повернуть колесо на определённом участке дороги, чтобы удержать равновесие. Это происходит благодаря предыдущему падению. Опытная мама определяет, что нужно младенцу, по интонациям его плача. Стремление же приобрести новую сумку или сапоги основано не на предчувствии, а на потребности быть красивой и не мёрзнуть зимой.

Женская интуиция: миф или реальность?

Принято считать, что интуиция на обыденном уровне в большей мере проявляется у женщин. Они способны предугадывать события, судить о человеке по внешнему облику, понимать своих детей и близких. В Древнем мире и Средневековье считалось, что прекрасный пол обладает магической силой и может творить чудеса.

С развитием науки представления о женщинах менялись, проводились соответствующие исследования. Так, американский психолог У. Аргор обнаружил, что женская интуиция – это не миф. Способность к предчувствию формируется на основе опыта. Женщины имеют более широкий круг общения, участвуют в разрешении конфликтов, общественной деятельности. Успех во взаимодействии с людьми невозможен без достаточной гибкости и чувствительности.

Дамы лучше понимают мимику и жесты, язык тела. Это позволяет замечать несоответствие между высказываниями и невербальными реакциями собеседника, понимать истинные намерения человека.

Развитие интуиции

Во время работы над интуицией необходимо уделить внимание развитию наблюдательности и совершенствованию органов чувств. Внимательно рассматривайте предметы, обращайте внимание на то, что раньше оставалось незамеченным, анализируйте ощущения от вкусного кофе, прикосновения к древесной коре, нового бархатного платья и т. д. Попробуйте представить жёлтый звук или предприимчивый комод. Какие чувства возникают при подобных ассоциациях?

Хорошие результаты дают аутотренинг, отдых от повседневных забот, попытки предугадать события текущего дня, текст непрочитанного письма, определить, кто звонит по телефону до снятия трубки. Служители восточных культов для освобождения разума используют медитацию.

Интуиция – это способность постижения истины, однако чрезмерно доверять шестому чувству не стоит. Иногда оно подводит, и человек расплачивается за ошибки. Как в науке, так и в жизни интуитивные решения следует проверять логикой или опытом.

Интуи́ция (позднелат. intuitio — «созерцание», от глагола intueor — пристально смотрю) — чутьё, проницательность, непосредственное постижение истины без логического анализа, основанное на воображении, эмпатии и предшествующем опыте.

Этимология слова

Перевод понятия επιβολή на латинский язык термином «intuitus» (от глагола intueri, означающего «всматриваться», “проникать взглядом (зрением), «мгновенно постигать») был сделан в V веке Боэцием.

В XIII веке немецкий монах Вильгельм из Мёрбеке (1215—1286) повторил перевод Боэция, и термин «интуиция» стал частью западноевропейской философской терминологии.

Кристиан Вольф перевел термин «intuitio, intuitus» на немецкий язык словом «Anschauung». Вольф также использовал выражение «anschauende Erkenntnis» — интуитивное познание. Именно в этом смысле термин употребляется у Канта.

Англичане, французы, итальянцы, испанцы переводят Anschauung термином «интуиция» (франц., англ. — intuition, итал. — intuizione, исп. — intuicion). На русский Кантовское Anschauung переводится также термином «созерцание» для передачи смысла непосредственного постижения, недискурсивности, мгновенного «узрения».

Интуиция с точки зрения философии

В истории философии понятие Интуиции включало разное содержание. Интуиция понималась как форма непосредственного интеллектуального знания или созерцания (интеллектуальная Интуиция). Так, Платон утверждал, что созерцание идей (прообразов вещей чувственного мира) есть вид непосредственного знания, которое приходит как внезапное озарение, предполагающее длительную подготовку ума.

Г. Гегель в своей системе диалектически совмещал непосредственное и опосредствованное знание.

Интуиция понималась и как инстинкт, непосредственно, без предварительного научения определяющий формы поведения организма (А. Бергсон), и как скрытый, бессознательный первопринцип творчества (З. Фрейд). Согласно Р. Р. Гарифуллину интуиция формируется как плотно-сжатый во времени неглубокий вещий сон, структура которого может быть описана с помощью психоанализа сновидений (З. Фрейд).

Интуиция в принятии решений с точки зрения психологии

Формирование интуитивного решения протекает вне прямого сознательного контроля.

В психологической концепции К.Юнга интуиция рассматривается как одна из возможных ведущих функций личности, определяющая отношение человека к самому себе и окружающему миру, способ принятия им жизненно важных решений.

Еще одно трактование интуиции — это прямое постижение умом истины, не выведенное логическим анализом из других истин и не воспринимаемое через органы чувств.

Компьютерная имитация интуиции

Развитие интуиции

Множество авторов предлагают различные тренинги для развития интуиции, однако стоит помнить, что некоторые из них экспериментально не доказаны, то есть являются «размышлениями» авторов на тему. Один из аспектов интуиции основан на жизненном опыте, поэтому единственный способ развить её — накопление опыта в определенной области знаний. «Позитивные мысли и убежденность, что вы заслуживаете не просто ответа, а самого лучшего ответа, подвигают интуицию на позитивную деятельность.» — один из таких тренингов основанных на аффирмации или самовнушении с целью снятия барьеров. Открытие Д. И. Менделеевым периодического закона химических элементов, а также определение формулы бензола, разработанное Кекуле, сделанные ими во сне, подтверждают ценность жизненного опыта и багажа знаний для развития интуиции, для получения интуитивного знания.

«Перед началом рабочего дня постарайтесь представить каждого из ваших сотрудников. Почувствуйте, что прячется за словами, и о чем умалчивается. Перед тем, как прочесть письмо, интуитивно представьте себе, о чем оно и как оно подействует на вас. Прежде чем снять телефонную трубку, постарайтесь интуитивно угадать, кто звонит, о чем и как этот человек будет говорить. …»

Другие значения

Термин «интуиция» широко используется в различных оккультных, мистических и паранаучных учениях и практиках.

См. также

Знание
Инкубация (психология)
Интуиционизм
Предсказание
Презумпция
Созерцание
Троичная логика

Литература

Интуиция // Большая советская энциклопедия
Асмус В. Ф. Проблема интуиции в философии и математике (Очерк истории: XVII начало XX в.). — М.: Мысль, 1965.
Бунге М. Интуиция и наука. М., 1967. — 187 с.
Гарифуллин Р. Р.http://psyfactor.org/lib/intuition5.htm Интуиция и творчество:новые психологические подходы, Пси-фактор.
Поповкин А. В. К осмыслению опыта метафизической интуиции в традициях восточной метафизики и русского интуитивизма // Религиоведение (журнал). — 2005. — № 1. — С. 38—51. — ISSN 2072-8662.
Chopra, Deepak, and Judith Orloff. The Power of Intuition. Hay House, 2005. (Audio) ISBN 978-1-4019-0622-1
Интуиция. Возможности и опасности — Дэвид Майерс, (Обзор книги)

Примечания

↑ Дэниел Каннеман (Принстон) Исследования психики: интуиция. русский перевод
↑ Доррер М. Г., Психологическая интуиция искусственных нейронных сетей, Диссертация,… 1998. Другая копия онлайн:
↑ Dorrer M.G., Gorban A.N., Kopytov A.G., Zenkin V.I., Psychological Intuition of Neural Networks. Proceedings of the 1995 World Congress On Neural Networks, A Volume in the INNS Series of Texts, Monographs, and Proceedings, Vol. 1, 1995, 193—196.
↑ Дюк В. А., Компьютерная психодиагностика, — СПб.:Братство, 1994. — 363 с.
↑ Кехо Дж., Подсознание может всё! — Минск: Изд.-во Попурри, 2007. — 224 стр. ISBN 978-985-15-0161-4 = Kehoe J., Mind Power into the 21st Century (Techniques to Harness the Astounding Powers of Thought), Vancouver, Zoetic Books 1997. ISBN 978-0-9697551-4-2
↑ Ван де Клиффт К., Внутренний источник

Оценка 3.5 проголосовавших: 34

основные механизмы интуиции – тема научной статьи по философии, этике, религиоведению читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка

ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ

ЭПИСТЕМОЛОГИЯ: ОСНОВНЫЕ МЕХАНИЗМЫ ИНТУИЦИИ

Данакари ЛилияРичарди

Канд. филос. наук, доцент кафедры общих гуманитарных и математических дисциплин, АНОО ВПО ВФ МСИ,

г. Волгоград

Вопрос о механизмах интуиции был поставлен позже, проблемы, касающиеся природы интуиции. Но это отнюдь не делает его — менее значимым. На сегодняшний день все еще не имеется общепринятой концепции, которая давала бы возможность рассматривать и анализировать механизм действия интуиции. В настоящее время в понимании механизма действия интуиции существуют следующие подходы:

1. Сфера интуиции понимается как особая область сознания индивида, как «прорыв» сквозь ментальную оболочку в иные слои. Для объяснения природы сверхсознания используется понятие энграмм (следов в памяти субъекта), трансформация и рекомбинация которых составляют нейрофизиологическую основу сверхсознания. Оперируя энграммами, ре-комбинируя их, мозг порождает небывалые комбинации прежних впечатлений. Фонд энграмм, а это внешний мир, опрокинутый в организм человека обеспечивает относительную автономию и свободу последнего, однако невозможность выйти за пределы энграмм ставит предел этой свободы.

2. Только «в мире подсознания» можно найти объяснение механизма интуиции. В нем накапливается вся история и предыстория процессов, практически не проявляющих себя, и отбор различных вариантов решений направляется подсознательными установками. В силу того, что на стадии отбора играют роль интуиция, спонтанность, свободное движение ума, возможно присутствие непредсказуемых и случайных элементов. Эффективность решения усиливается особой мотивацией, более того, когда исчерпаны нерезультативные приемы решения задач и чем менее автоматизирован способ действия, а поисковая доминанта еще не угасла, тем больше шансов решить задачу. Интуицию понимают и как проявление субдоминантного уровня организации действия, не привязывая ее жестко к неосознаваемому уровню.

3. Синергетический подход предполагает представить феномен интуиции как механизм самоорганизации, самодостраивания визуальных и мысленных образов, идей, представлений, мыслей. Самодостраивание структур, как нам представляется, происходит как в процессе научного, так и внена-учного познания. Управление интуицией представляет собой сложный творческий процесс, где необходимо инициировать самопроизвольное достраивание, переструктурирование чувственных и интеллектуальных данных. Синергетическая парадигма используется для просматривания различных, альтернативных ходов развития мыслей, продумывания и варьирования ассоциаций. В результате различных комбинаций, сложных ходов мысли накапливается определенная информация, необходимая для свободного движения мысли и получения нового знания. Словом, рождение нового

всегда связано с нарушением привычной системы упорядоченности, с переструктурированием знания и его достраиванием, где значимую роль играет интуиция.

4. Интуицию следуют рассматривать как образное предметное мышление, характеризующее главным образом дологическую стадию развития. Ж. Пиаже, как и К. Г. Юнг, считал, что с возрастом роль интуиции несколько уменьшается, она уступает место логическому как более социальному типу мышления. К. Юнг называл интуицию той материнской почвой, из которой вырастают мышление и чувство как рациональные функции. «Интуиция (от лат. шШеп— созерцать) есть в моем понимании одна из основных психологических функций. Интуиция есть та психологическая функция, которая передает субъекту восприятие бессознательным путем. Предметом такого восприятия может быть все — и внешние, и внутренние объекты или их сочетания. Особенность интуиции состоит в том, что она не есть ни чувственное ощущение, ни чувство, ни интеллектуальный вывод, хотя она может проявляться и в этих формах. При интуиции какое-нибудь содержание представляется нам как готовое целое, без того, чтобы мы сначала были в состоянии указать или вскрыть, каким образом это содержание создалось. Интуиция — это своего рода инстинктивное схватывание все равно каких содержаний» [4, с. 526]. Человек, ориентирующий свою общую установку на принципе интуиции, то есть на восприятии через бессознательное, принадлежит к интуитивному типу. Смотря по тому, как человек пользуется интуицией — обращает ли он ее вовнутрь, в познание или внутреннее созерцание, либо наружу, в действие и выполнение, — можно различать интровертных и экстравертных интуитивных людей. В экзистенциальных, пограничных ситуациях обнаруживается сильное слияние коллективного бессознательного и столь же сильная обусловленность этими содержаниями, вследствие чего интуитивный тип может показаться в высшей степени иррациональным и непонятным.

5. Мышление и интуиция представляют собой особые сферы на шкале осознанности, присущие процессу умозаключения. Таким образом, интуиция уподобляется мышлению — это неосознанное умозаключение, это процесс генерирования решений, протекающих неосознанно. Человек может не осознавать либо какую-то часть процесса, либо весь процесс. Психофизиологический механизм интуиции можно

объяснить, только опираясь на работу обоих полушарий головного мозга человека. Этот процесс включает в себя несколько последовательных этапов поочередного доминирования обоих полушарий. В случае доминирования левого результаты мыслительной деятельности могут быть осознанны и «оречевлены». В противоположном случае

мыслительный процесс, развиваясь в подсознании, не осознается и не оречевляется. Все высшие психические процессы, совершающиеся в обоих полушариях, обладают существенными отличиями, однако операции обработки информации, присущие правому и левому полушариям, не в равной мере изучены психологией.

Существенное отличие в работе полушарий состоит в том, что правостороннее восприятие — восприятие образное, память эпизодическая и автобиографическая, обобщение ситуативное, логика непрерывная и многозначная. При работе левого полушария включается понятийное восприятие, категориальная память, двузначная логика, классификации по признакам. Переход обработки информации с левого полушария в правое объясняет, почему невозможно осознать промежуточные этапы достижения результата, а чувственность, несомненность, неосознанность, эмоциональные компоненты интуиции — все это следствия одноразового перехода при осознании результата справа налево. При такой позиции интуитивное решение выглядит как двухфазовый процесс: сначала некоторый чувственный неосознаваемый правополушарный этап, затем скачок, и осознание в левом полушарии.

Таким образом, в каждом из высших психических процессов человека асимметрия полушарий играет значительную роль. Однако психические процессы функционируют сами по себе и человек не сумма их. Психические процессы — это орудия, атрибуты психического образования более высокого уровня — личности. Довольно распространено дилетантское представление, что для интуитивного получения результата не требуется серьезной предварительной подготовки и длительного накопления знаний.

Специфика интуиции видна уже в ее упомянутых нами определениях. В состав интуиции могут входить знания, которые не являются частью уже известных гипотез, положений, законов, чувственного познания. Такое знание требует обоснования. Новое знание появляется, на первый взгляд, ниоткуда. Однако еще Г. Лейбниц говорил, что пустоты психической не может быть. Внезапное появление нового знания и является одной из особенностей интуиции. Например, какое-либо действие или предмет может вызвать ассоциацию, которая, в свою очередь, провоцирует интуитивное решение проблемы. Но в некоторых случаях интуиция может быть случайной. Как считают некоторые исследователи, неожиданность и внезапность интуитивной догадки происходит из нескольких связанных между собой обстоятельств. Во-первых, «озарение» наступает после более или менее длительного периода работы ученого над проблемой в момент, когда он ею не занят. Во-вторых, в качестве непосредственного «толчка» к догадке может выступать случайное обстоятельство. В-третьих, интуиция бывает неожиданной до такой степени, что противоречит данной проблемной ситуации. В таких случаях данная проблемная ситуация переориентируется познающим субъектом.

Можно выделить три основные особенности интуиции. Первое, что нужно отметить, — это ее непосредственность. Решение проблемы, найденное интуитивным путем, представляется ученому самоочевидным уже в момент догадки, когда еще нет ее логического обоснования. У ученого возникает чувство уверенности в истинности результата. Истина открывается ему посредством мгновенного акта. Непосредственность является основной особенностью интуитивного познания. С этим согласны большинство исследователей.

Вторая особенность связана с таким свойством интуиции как бессознательность. Она заключается в неосознанности путей и средств решения той или иной задачи, проблемы. И, наконец, третье — это ее неожиданность. Ученый никогда не знает заранее: осуществится интуитивное познание или нет. Интуиция «приходит», когда ее не ждешь, когда теряется надежда на решение задачи. Возможно, когда человек научится управлять своей интуицией, ему удастся избежать множества проблем при решении общенаучных, конкретно научных, творческих и других проблем и задач. В процессе интуиции происходит трансформация, аккумуляция, совокупирование, а также преломление информации, все это происходит таким образом, что в результате и появляется новое знание.

По мере изучения феномена интуиции возникло предположение, что в пределах человеческого сознания и памяти есть особые центры, в которых в процессе жизни, практики, в результате миллиардов повторений различных воздействий, процессов, обеспечивается аккумуляция информации и осуществляется внезапное решение вне сознания. Существование таких центров пока только предполагается, но физиологически еще не доказано. Здесь необходимо отличать интуицию от автоматических действий человеческого разума, которые человек приобретает в результате многократных повторений, так называемых, автоматизмов.

Говоря об интуиции, необходимо также рассмотреть вопрос, касающийся механизмов ее управления. Сторонники синергетики Можно отметить, что очень многие открытия были сделаны именно таким путем, т. е. с помощью подсказки.

Однако интуицию можно не только стимулировать, но и препятствовать ее появлению. В числе факторов, которые тормозят проявление интуиции, можно выделить несколько, особенно часто проявляющихся в научной деятельности ученого и в его жизненных условиях. Тормозящим фактором может выступать психологический стресс, причины которого могут быть разнообразны. Это может быть переутомление физическое и умственное, трудности финансового характера, проблемы в семейной жизни. Другим таким фактором может быть работа по принуждению. Общепринятым фактом является то, что работа «из-под палки» не может привести к хорошим результатам. Еще одним сдерживающим фактором могут быть тревога и напряжение по пустякам. Распыление внимания по пустякам не дает возможности сосредоточиться на решении основной проблемы.

Еще одним важным условием возникновения интуиции является наличие поисковой ситуации. Недостаточно ставить проблему, необходимо очень тщательно заниматься ее решением, не прекращать этот процесс при первой же неудаче. Другим условием возникновения интуиции является наличие подсказки. Она благотворно влияет на процесс возникновения интуиции Можно отметить, что очень многие открытия были сделаны именно таким путем, т. е. с помощью подсказки.

работа «из-под палки» не может привести к хорошим результатам. Еще одним сдерживающим фактором могут быть тревога и напряжение по пустякам. Распыление внимания по пустякам не дает возможности сосредоточиться на решении основной проблемы.

Разработкой данного вопроса занимались многие исследователи. Например, Беляев Б.В., опираясь на работы Павлова посвященных вопросам интуиции, пытался дать определение механизму интуиции. Для него механизмом интуиции являются субдоминантные очаги нервного возбуждения. Они «характеризуются определенной динамической стереотипностью, поскольку они образуются в результате оживления следов, в результате актуализации уже имеющихся временных связей, уже сложившегося динамического стереотипа». [1, с. 24]. Динамический стереотип, лежащий в основе интуиции Б. В. Беляев мыслит преимущественно как первосигнальный, так как, например, человек может иметь чувство языка, и не располагать соответствующими знаниями. Самый акт интуиции с его точки зрения есть ощущение отношения. Интуиция для него есть «чувственное отражение реальных связей и отношений». По Беляеву, механизмы интуиции сводятся к проявлению действия первоначального динамического стереотипа. Как видно из примера, выявление механизма интуиции является очень важным для дальнейшего развития науки. То есть когда выяснится, чем же вызывается интуиция и как протекает она, ученые, наконец, перестанут «сломать копья», доказывая приоритет какой-либо одной из наук в этом вопросе. И это, в конечном итоге, поможет развиваться науке в целом и людям удастся избегнуть множества ошибок.

Интуитивный акт представляет собой скачкообразное, неопосредованное когнитивными операциями, возникновения новых представлений. Этой скачкообразностью объясняется непосредственность интуиции. Кармин, например, считает, что интуитивный акт — это бессознательный синтез понятий и представлений. И он рассматривается как переход с уровня сознания на уровень подсознания, который в свою очередь, выступает как сплав абстрактно — понятийных и наглядных элементов старого звания. И именно на подсознательном уровне и происходит преобразование старого знания в новое. Этот скачкообразный акт интуиции можно рассматривать и как переход с бессознательного уровня на сознательный. И данный синтез, это еще не научная истина. Таковым он может стать, если удастся «спроектировать» его «на плоскости» понятий и представлений и доказать, что полученное таким образом новое знание соответствует реальности. Первое осуществляется в процессе дискурсивной рефлексии, а второе — в процессе проверки результатов.

Подробнее рассмотрим скачкообразный механизм интуиции на примере эйдетической и концептуальной интуиции. Бройль обращает внимание на то, что наука по существу рациональна в своих основах и по своим методам, может осуществлять свои наиболее замечательные завоевания лишь путем опасных внезапных скачков ума, когда проявляются способности, освобожденные от тяжелых оков строгого рассуждения, которые называют «интуиции». Интуиция выступает как движение к результату, которое осуществляется через серию познавательных операций. Эти последние могут служить предметом гносеологического анализа.

При этом набор познавательных операций может быть различен. При переходе от чувственных образов к

понятиям и обратно происходит трансформация чувственно-наглядного в абстрактно-понятийное и наоборот. Указанная трансформация так же носит скачкообразный характер. Механизмы перехода от чувственных образов к понятиям и наоборот не могут быть представлены в виде системы осознанных познавательных действий. Но место с чем скачкообразность объясняет, как было отмечено, ощущение непосредственности получаемого знания. В результате «скачка» возникают понятия, которые не выводятся другими образам по законам чувственной ассоциации. Совершая скачок из плоскости чувственно-наглядного в плоскость абстрактно-понятийного и наоборот, мысль человека делает своеобразный «обходной маневр», выходя в «третье измерение», чтобы «перепрыгнуть» через те барьеры, которые при движении в одной и тоже плоскости заслоняют ей путь к новому знанию. Этот маневр и позволяет получить такие результаты, какие нельзя достичь другими средствами.

Это особая, свойственная человеческому интеллекту форма обобщения чувственных образов.

В эйдетической интуиции происходит просто возвращение мысли к исходным чувственным образам, по обобщению которых возникло данное понятие. В более сложных случаях дело заключения в нахождении новых наглядных образов, соответствующих понятию.

Сам скачок, совершаемый от чувственных образов к понятиям и наоборот, происходит благодаря неожиданному обнаружению связи между ними. Связь вскрывается случайно. Итак, интуиция осуществляется в форме мгновенного скачка познания, совершающегося как бы неосознанно. Этот «перекресток» — противоречивое воздействие количества и качества, их взаимопереход.

Подводя итоги, еще раз отметим, что интуиция -это постижение истины путем прямого ее усмотрения, без обоснования с помощью доказательства. Интуиция не обладает какими-то мистическими свойствами, обязательной адекватностью, что не следует смешивать психологическое чувство «самоочевидности», «уверенности» с объективной истинностью найденного решения. Интуиция, как и любой другой способ познания действительности, может приводить не только к истине, но и к ложным результатам.

Список литературы:

1. Беляев Б.В. Очерки по психологии обучения иностранным языкам. М.: Просвещение, 1959. — с. 24.

2. Кармин, А.С. Интуиция и ее механизм. // Проблемы методологии науки и научного творчества. -Л.:ЛГУ 1977. — С. 41 — 64.

3. З.Козлова, М.С. Вера и сознание. Проблемы и границы. // Вопр. философии. — 1991. №2.

4. Юнг КГ. Психологические типы. СПб.: «Ювента»; М.: «Прогресс—Универс», 1995 г. — 716 с.

Можно ли доверять интуиции? — BBC News Україна

Валери ван Мулуком
BBC Future

20 июля 2018

В эпоху рационального аналитического мышления интуиция незаметно отошла на второй план. Однако эмоциональные реакции — не такое уж и заблуждение, как вас пытаются убедить, уверяет нейробиолог Валери ван Мулуком.

Автор фото, Getty Images

Представьте ситуацию: директор крупной компании объявляет о важном решении и объясняет его словами, «Я так чувствую».

Его слова воспримут, мягко говоря, с недоверием. Разве важные решения не нужно обдумывать и взвешивать — тщательно, серьезно и рационально?

Действительно, доверие собственной интуиции сегодня считается чем-то плохим, особенно на Западе, где в течение десятилетий стабильно продвигали аналитическое мышление.

И постепенно у многих людей складывается впечатление, что человечество осуществило прогресс от примитивного, магического и религиозного мышления к аналитически-научному. Следовательно эмоции и интуиция начинают казаться чем-то обманчивым, даже эксцентричным.

Однако этот подход базируется на мифе о когнитивном прогрессе. На самом деле эмоции — не бездумная реакция, которую всегда нужно игнорировать или даже корректировать с помощью рациональных средств.

Это оценка того, что вы только почувствовали или о чем подумали. В этом смысле они также — способ обработки информации.

Интуиция, или внутреннее чутье, — следствие важных процессов обработки, которые происходят в мозге. Как показывают исследования, мозг — это большая прогностическая машина.

Постоянно сравнивая информацию от различных органов чувств и текущих ощущений с уже имеющимися знаниями и воспоминаниями о предыдущих переживаниях, мозг прогнозирует, что может произойти дальше.

Благодаря этому он всегда готов разобраться с текущей ситуацией, и его решения будут оптимальными. Когда возникает несоответствие (происходит что-то непредвиденное), ваш мозг обновляет свои когнитивные модели.

Автор фото, Getty Images

Підпис до фото,

Аналитическое мышление считается медленным, логичным и тщательным

Это несоответствие между предыдущими моделями (на базе прошлого опыта) и текущим опытом регистрируется автоматически и подсознательно.

Интуиция же проявляется, когда ваш мозг выявляет существенное совпадение или несовпадение (между когнитивной моделью и сегодняшними переживаниями), но до вашего сознания это еще не дошло.

Например, вы управляет машиной на сельской дороге в темноте, слушая музыку. И вдруг интуиция подсказывает, что надо крутануть руль немного вправо.

Уезжая дальше, вы замечаете огромную яму на дороге, которую только что объехали. Попав в нее, машина могла получить серьезные повреждения. Вы радуетесь, что доверились интуиции, хотя и не знаете, что именно вызвало это ощущение.

На самом деле машина, которая едет впереди, на некотором расстоянии от вас, тоже немного вильнула (местные хорошо знают свой путь), а вы заметили этот маневр и повторили, хотя и бессознательно.

Если у вас большой опыт в определенной сфере, значит ваш мозг обладает большим объемом информации, с которой может сравнить текущую ситуацию.

Поэтому вашему интуитивному чутью можно доверять больше. Напрашивается вывод, что интуиция так же, как и творчество, может на самом деле улучшаться с опытом.

В психологической литературе интуицию часто описывают как один из двух общих режимов мышления, наряду с аналитическим размышлением. Интуитивное мышление описывают как автоматическое, быстрое и подсознательное. В противоположность этому, аналитическое мышление — медленное, логическое, сознательное и осторожное.

Различия между аналитическим и интуитивным мышлением проводят, чтобы подчеркнуть, что эти два типа обработки информации (или способа мышления) противоположны друг другу и работают по принципу ручной пилы.

Однако недавний обзор ряда исследований показал, что аналитическое и интуитивное мышление обычно не взаимосвязаны и могут происходить одновременно.

Автор фото, Getty Images

Підпис до фото,

Мы можем сделать что-то (например, заранее повернуть руль и избежать попадания колесом в яму), так как наше подсознание зафиксировало действия других людей

Поэтому на самом деле в любой ситуации один способ мышления (особенно аналитическое) будет чувствовать свое превосходство над другим.

Но интуитивное мышление имеет подсознательную природу, а это затрудняет определение точного времени, когда оно происходит, поскольку многие процессы протекают под капотом нашего сознания.

На самом деле эти два способа мышления по сути дополняют друг друга и могут работать в тандеме. Мы регулярно используем их одновременно.

Даже революционное научное исследование может начаться с интуитивного озарения, которое дает ученым возможность сформулировать инновационные идеи и гипотезы. Впоследствии они будут проверены и подтверждены путем тщательного тестирования и анализа.

Кроме того, интуицию считают невзвешенной и неточной. Однако аналитическое мышление тоже может наносить вред. Как показали исследования, если человек много думает, это может значительно усложнить процесс принятия решений.

В других случаях аналитическое мышление может просто состоять из запоздалых обоснований или рационализации решений, опирающихся на интуитивное мышление. Например, это происходит, когда мы должны объяснить свои решения относительно моральных дилемм.

Из-за этого эффекта некоторые люди называют аналитическое мышление «пресс-секретарем» и «внутренним адвокатом» интуиции. Мы часто не знаем, почему приняли то или иное решение, но все равно хотим подвести под него рациональную основу.

Так стоит ли нам просто довериться своей интуиции, ведь она помогает принимать решения? На самом деле здесь все сложно.

Поскольку интуиция возлагается на эволюционно более древнюю автоматическую быструю обработку информации, она также может стать жертвой ложных предположений, например когнитивных предубеждений. Это ошибки мышления, которые происходят автоматически.

Однако, несмотря на это, если вы ознакомитесь с распространенными когнитивными предубеждениями, это поможет вам выявлять их в будущем.

Аналогичным образом, поскольку быстрая обработка проросла корнями вглубь веков, то иногда она может быть немного устаревшей.

Например, представьте себе тарелку пончиков. Может, вам и хочется немедленно съесть их все, но вряд ли вам сейчас нужно такое безумное количество сахара и жиров. Однако во времена собирателей и охотников накопление энергии считалось мудрым решением.

Автор фото, Getty Images

Підпис до фото,

Может, вам и хочется пончиков, но вряд ли они нужны — пример того, как нам трудно бывает сопротивляться эмоциональным порывам

Таким образом, в каждой ситуации, когда принимаете решение, исходя из собственной оценки, подумайте над тем, правильно ли ваша интуиция оценила ситуацию.

Какая эта ситуация с точки зрения эволюции — древняя или новая? Есть ли в ней когнитивные предубеждения? Есть ли у вас опыт или экспертные знания в этом вопросе?

Если ситуация эволюционно древняя, включая когнитивную погрешность и отсутствие опыта, тогда полагайтесь на аналитическое мышление. В противном случае можете со спокойной душой довериться своему интуитивному мышлению.

Пора прекратить гонения на интуицию и увидеть ее в неискаженном виде. Это быстрый, автоматический, подсознательный способ обработки информации, благодаря которому мы можем получить очень полезные данные, не доступные нам путем сознательного рассуждения.

Нам следует принять тот факт, что процессы интуитивного и аналитического мышления могут протекать одновременно. А в ситуациях, когда нам сложно принять решение, можно все взвесить и использовать обе возможности.

Статья впервые опубликована на ресурсе The Conversation. Перепечатано по лицензии Creative Commons.

Прочитать оригинал этой статьи на английском языке вы можете на сайте BBC Future.

Роль интуиции в научном познании

[135]

1.1. Понятие интуиции

Как факт знания каждый вид интуиции — непререкаемая реальность, существующая в сфере познания для всех познающих. Человеческий ум, озабоченный осмыслением вопросов, связанных с познавательной деятельностью, пытался разрешить и вопрос, каким образом из знания, порожденного опытом и обладающего относительной необходимостью и всеобщностью, может следовать знание, обладающее уже не относительной, а безусловной всеобщностью и необходимостью.

Другой немаловажный вопрос: способен ли ум мыслить некоторые истины непосредственно, без помощи доказательства. Учение об интеллектуальной интуиции возникло как ответ на этот вопрос.

Термин «интуиция» обычно встречается со словами «знание» и «познание»:

1) интуиция — это вид знания, специфика которого обусловлена способом его приобретения. Это непосредственное знание, не нуждающееся в доказательстве и воспринимаемое как достоверное. Такой позиции, к примеру, придерживались Платон, Декарт, Локк, Спиноза, Лейбниц, Гегель, Бергсон.

Непосредственное и опосредованное знание свойственно всем наукам, однако разли- [136] чие между ними было впервые отчетливо проведено в математике.

2) По способу получения интуиция — это прямое усмотрение истины, т.е. объективной связи вещей, не опирающееся на доказательство (интуиция, от лат. intueri — созерцать, — есть усмотрение внутренним зрением).

Среди множества определений истины имеются общие положения: 1) непосредственность интуитивного познания, отсутствие предварительного рассуждения, 2) независимость от умозаключения и доказательства, 3) уверенность в правильности результата, причем она основана на определенных неосознанных психических данных, 4) значимость предшествующего накопления знаний.

Интуитивное познание как непосредственное отличается от рассудочного, опирающегося на логический аппарат определений, силлогизмов и доказательств. Преимущества интуитивного познания перед рассудочным можно представить следующим образом: 1) возможность преодолеть ограниченность известных подходов к решению задачи и выйти за рамки привычных, одобряемых логикой и здравым смыслом представлений, увидеть задачу в целом; 2) интуитивное знание дает познаваемый предмет целиком, сразу «всю бесконечную содержательность предмета», позволяет «ухватить наибольшую полноту возможностей». При этом различные стороны предмета познаются на основе целого и из целого, тогда как рассудочное знание имеет дело только с частями (сторонами) предмета и из них пытается сложить целое, строить бесконечный ряд из общих понятий, присоединяемых друг к другу, но в силу того, что такой ряд неосуществим, рассудочное знание остается всегда неполным; 3) интуитивное знание имеет абсолютный характер, ибо созерцает вещь в ее сущности, рассудочное имеет относительный харак- [137] тер, поскольку состоит только из символов; 4) в интуиции дана творческая изменчивость, текучесть действительности, тогда как в общих понятиях рассудочного знания мыслятся лишь неподвижные, общие положения вещей; 5) интуитивное знание — высшее проявление единства знания интеллектуального, ибо в акте интуиции разум одновременно и мыслит, и созерцает. Более того, это не есть лишь чувственное познание единичного, но интеллектуальное созерцание всеобщих и необходимых связей предмета. Поэтому, как считали рационалисты XVII в., интуиция — не просто один из видов интеллектуального познания, но его высший вид, наиболее совершенный.

Обладая всеми этими преимуществами перед рассудочным знанием, интуиция, тем не менее, имеет и уязвимые места: это 1) непроявленность причин, приведших к полученному результату, 2) отсутствие понятий, опосредующих процесс интуиции, отсутствие символов, а также 3) подтверждения правильности полученного результата. И хотя непосредственное понимание связей предмета или явления может оказаться достаточным для усмотрения истины, но вовсе не достаточным для того, чтобы убедить в этом других, — для этого требуются доказательства. Каждая интуитивная догадка нуждается в проверке, а такая проверка чаще всего осуществляется путем логического вывода следствий из нее и сопоставлением их с имеющимися фактами.

Благодаря основным психическим функциям (ощущению, мышлению, чувству и интуиции) сознание получает свою ориентацию. Особенность интуиции в том, что она участвует в восприятии бессознательным образом, иными словами, функция ее иррациональна. Отличаясь от других функций восприятия, интуиция может иметь и сходные с некоторыми из них черты, например, ощущение и интуиция имеют много общего, и, [138] в целом, это две функции восприятия, взаимно компенсирующие друг друга, подобно мышлению и чувству.

Учение об интеллектуальной интуиции как непосредственном усмотрении необходимых и всеобщих связей вещей с помощью ума необходимо отличать от учения о так называемых врожденных идеях и от учения об априорном знании.

Врожденные идеи — понятия, изначально присущие нашему уму. Но если Декарт утверждал, что некоторые идеи прирождены нашему уму в совершенно готовом и законченном виде, то Лейбниц считал, что врожденные идеи существуют только в виде известных склонностей и задатков ума, побуждаемых к развитию опытом и, в частности, ощущением.

Учение об априорности некоторых знаний возникло как ответ на вопрос: существуют ли для ума истины, предшествующие опыту и от опыта независящие. Непосредственный характер получения некоторых истин мыслился по-разному: с одной стороны, как непосредственность знания, данного в опыте, с другой — как непосредственность знания, предшествующего опыту, т.е. априорного. Поэтому при решении вопроса о роли опыта в происхождении знания теории интуиции делятся на неаприористические и априористические. Так, например, большинство теорий чувственной интуиции вовсе не были теориями априористическими. Напротив, теории интеллектуальной интуиции, создававшиеся рационалистами, были априористическими или, по крайней мере, содержали в себе элементы априоризма.

Однако далеко не всякое учение априоризма сочеталось с теорией интеллектуальной интуиции, т.е. отри- [139] цался непосредственный, а именно интуитивный характер этих априорных истин. Кант, насколько известно, отрицал способность человека к интеллектуальной интуиции, а его теория познания и учение о формах чувственной интуиции — пространстве и времени — априористичны.

Работа творческой интуиции, достижение озарения представляют как наиболее загадочные явления, и так как интуиция, по существу, — процесс неосознаваемый, она с трудом поддается не только логическое анализу, но и вербальному описанию.

Озаренная светом разума, интуиция предстает в виде выжидательной установки, созерцания и всматривания, причем всегда только последующий результат может установить, сколько было «всмотрено» в объект и сколько в нем действительно было заложено.

Все творческие задачи можно грубо разделить на два класса: решаемые средствами произвольного логического поиска и те, ход решения которых не вписывается в логику сложившейся системы знаний и поэтому принципиально не поддается алгоритмизации. Тогда в первом случае, если предшествующая фаза не дает адекватных готовых логических программ, естественно, включается интуиция. Кроме того, интуитивное решение может пониматься и как одна из фаз в механизме творчества, следующая за произвольным, логическим поиском, и требующая последующей вербализации, а возможно, и формализации интуитивного решения.

На сегодняшний день все еще не имеется общепринятой концепции, которая давала бы возможность рассматривать и анализировать механизм действия интуиции, но можно выделить отдельные подходы.
[140]

1. Сфера интуиции — это «сверхсознание человека», достигаемое «прорывом» сквозь ментальную оболочку в иные слои. Для объяснения природы сверхсознания используется понятие энграмм (следов в памяти субъекта), трансформация и рекомбинация которых составляют нейрофизиологическую основу сверхсознания. Оперируя энграммами, рекомбинируя их, мозг порождает небывалые комбинации прежних впечатлений. Фонд энграмм, — а это внешний мир, опрокинутый в организм человека, — обеспечивает относительную автономию и свободу последнего, однако, невозможность выйти за пределы энграмм ставит предел этой свободы.

2. Объяснение механизма интуиции ищут в «мире подсознания», в котором накапливается вся история и предыстория процессов, практически не проявляющих себя, и отбор различных вариантов решений направляется подсознательными установками. В силу того, что на стадии отбора играют роль интуиция, спонтанность, свободное движение ума, возможно присутствие непредскауемых и случайных элементов. Эффективность решения усиливается особой мотивацией, более того, когда исчерпаны нерезультативные приемы решения задачи и чем менее автоматизирован способ действия, а поисковая доминанта еще не угасла, тем больше шансов решить задачу.

Интуицию понимают и как проявление субдоминантного уровня организации действия, не привязывая ее жестко к неосознаваемому уровню.

3. С точки зрения синергетики, механизм интуиции можно представить как механизм самоорганизации, самодостраивания визуальных и мысленных образов, идей, представлений, мыслей.

4. Ж. Пиаже рассматривал интуицию как образное предметное мышление, характеризующее главным образом дологическую стадию развития, считая, как и [141] К.Г. Юнг, что с возрастом роль интуиции несколько уменьшается и она уступает место более социальному типу мышления — логическому. Юнг называл интуицию той материнской почвой, из которой вырастают мышление и чувство как рациональные функции.

5. Мышление и интуиция — два участка на шкале осознанности, присущие процессу умозаключения. Таким образом, интуиция уподобляется мышлению — это неосознаное умозаключение, это процесс генерирования решений, протекающий неосознанно. Человек может не осознавать либо какую-то часть процесса, либо весь процесс.

6. Опираясь на механизм работы обоих полушарий головного мозга человека, Р.М. Грановская объясняет психофизиологический механизм интуиции. Этот процесс включает в себя несколько последовательных этапов поочередного доминирования обоих полушарий. В случае доминирования левого результаты мыслительной деятельности могут быть осознаны и «оречевлены». В противоположном случае мыслительный процесс развиваясь в подсознании, не осознается и не оречевляется. Все высшие психические процессы, совершающиеся в обоих полушариях, обладают существенными отличиями, однако, операции обработки информации, присущие правому и левому полушариям, не в равной мере изучены психологией.

Существенное отличие в работе полушарий состоит в том, что правостороннее восприятие — это восприятие образное, память эпизодическая и автобиографическая, обобщение ситуативное, логика непрерывная и многозначная. При работе левого полушария включается понятийное восприятие, категориальная память, двузначная логика, классификации по признакам.

Переход обработки информации с левого полушария в правое объясняет, почему невозможно осознать про- [142] межуточные этапы достижения результата, а чувственность, несомненность, неосознанность, эмоциональные компоненты интуиции — все это следствия одноразового перехода при осознании результата справа налево.

При такой позиции интуитивное решение выглядит как двухфазный процесс: сначала некоторый неосознаваемый чувственный правополушарный этап, затем скачок, — и осознание в левом полушарии.

На сегодняшний день существует множество разрозненных, не приведенных в какую-либо систему подходов к определению того, в какой форме проявляется интуиция.

4.1. С точки зрения самого субъекта восприятия, это

субъективная и объективная формы

Субъективная — это восприятие бессознательных психических данных субъективного происхождения. Объективная форма — это сублиминальное восприятие фактических данных, исходящих из объекта, сопровождаемое сублиминальными мыслями и чувствами.

4.2. Чувственная и интеллектуальная формы интуиции

Способность человека различать и отождествлять предметы окружающего мира и их простые комбинации является интуитивной. Классическим интуитивным представлением об объектах является представление о наличии вещей, свойств и отношений. Прежде всего имеются в виду объекты, которые чувственно воспринимаются либо в окружающей действительности, либо в реальности внутреннего мира образов, эмоций, желаний и т.п.

Таким образом, самой простой формой интуиции, играющей важную роль на начальных стадиях творч- [143] еского процесса, является чувственное созерцание, или пространственная интуиция. (В определении математиков «категориальная»). С ее помощью образуются первоначальные геометрические понятия о фигурах и телах. Такой же чувственно-практический и интуитивный характер имеют и первые простейшие суждения арифметики. Все элементарные соотношения арифметики, типа «5+7=12», воспринимаются в качестве абслютно достоверных. Действительная, изначальная уверенность в истинности такого рода утверждений идет не от доказательств (хотя они в принципе и возможны), но от того обстоятельства, что эти утверждения являются элементарными предметно-практическими констатациями, фактами, данными предметно-практически.

Заключения также берутся как непосредственные очевидности, нечто безусловно данное. Логический анализ принимает во внимание, но никогда не отвергает такого рода констатации. Такой тип интуиции математики называют «предметной», или «праксеологической».

Несколько своеобразным видом интуиции является перенос признаков, имеющих общее значение для некоторого класса предметов, на новые предметы этого класса. В математике она получила название «эмпирической» интуиции. В логическом плане эмпирическая интуиция представляет собой скрытое заключение по аналогии, и она не обладает большей достоверностью, чем аналогия вообще. Полученные таким путем заключения проверяются с помощью логического анализа, на основании которого они могут быть отвергнуты.

Доверие к результатам чувственной интуиции было подорвано после того, как в математике возникло большое число понятий и теорий, противоречащих повседневной чувственной интуиции. Открытие непрерывных [144] кривых, не имеющих производных ни в одной точке, возникновение новых, неевклидовых геометрий, результаты которых в первое время казались не только противоречащими обыденному здравому смыслу, но и невообразимыми с точки зрения интуиции, основанной на евклидовых представлениях, концепция актуальной бесконечности, мыслимой по аналогии с конечными множествами, и т.п. — все это породило глубокое недоверие к чувственной интуиции в математике.

В настоящее время считается общепризнанным, что в научном творчестве решающая роль принадлежит интеллектуальной интуиции, которая, однако, не противопоставляется аналитической, логической разработке новых идей, а идет с ней рука об руку.

Интеллектуальная интуиция совершенно не опирается на ощущения и восприятия, даже в их идеализированной форме.

В математических рассуждениях, прежде всего в элементарных дискурсивных переходах, т.е. в заключениях «из определения», а также в заключениях по логическим схемам транзитивности, контрапозиции и т.п., без явной формулировки этих схем присутствует так называемая «логическая» интуиция. Логическая интуиция (достоверность) относится также к устойчивым нереализуемым элементам математического рассуждения.

На основании разделения ситуаций интуитивной ясности выделяют два основных типа интуиции: аподиктическая, результаты которой не подвергаются пересмотру с точки зрения логики, и ассерторическая, имеющая эвристическое значение и подчиненная логическому анализу.
[145]

Одной из наиболее продуктивных форм интеллектуальной интуиции является творческое воображение, с помощью которого как раз и создаются новые понятия и формируются новые гипотезы. Интуитивная гипотеза логически не следует из фактов, опирается в основном на творческое воображение.

Иными словами, интуиция в математическом творчестве выступает не только в качестве целостной, объединяющей идеи, в известной мере завершающая цикл исследования, но и как догадка, нуждающаяся в дальнейшей разработке и проверке с помощью дедуктивных, доказательных методов рассуждения.

4.3. Конкретные и абстрактные формы интуиции

Конкретная интуиция — восприятие фактической стороны вещей, абстрактная — восприятие идеальных связей.

4.4. Концептуальная и эйдетическая формы интуиции

Концептуальная формирует новые понятия на основе имевшихся ранее наглядных образов, а эйдетическая строит новые наглядные образы на базе имевшихся ранее понятий.

4.5. Функции интуиции

Первичная функция интуиции — простая передача образов или наглядных представлений об отношениях и обстоятельствах, которые с помощью других функций или совсем недостижимы, или могут быть достигнуты «на далеких окольных путях».

Интуиция может выступать как вспомогательное средство, действующее автоматически, когда никакие другие не в состоянии открыть выход из положения.

Роль интуиции в научном и, в частности, математическом познании еще недостаточно разработана.

Известно, что интуитивные компоненты познания можно обнаружить у представителей многих профессий [146] и в разнообразных жизненных ситуациях. Так, в юриспруденции от судьи ожидается не только знание «буквы» закона, но и его «духа». Он должен выносить приговор не только в соответствии с заранее предписанным количеством доказательств, но и согласно «внутреннему убеждению».

В филологии не обойтись без развития «языкового чувства». Бросив беглый взгляд на больного, врач может иногда точно поставить диагноз, но при этом испытывает затруднения при объяснении, на какие именно симптомы он ориентировался, он даже не в состоянии их осознать, и так далее.

Что касается математики, то здесь интуиция помогает постичь связь между целым и частями, прежде каких-либо логических рассуждений. Логика играет решающую роль в анализе готового доказательства, в расчленении его на отдельные элементы и группы таких элементов. Синтез же частей в единое целое и даже отдельных элементов в более крупные группы или блоки, достигается с помощью интуиции.

Попытки машинного моделирования деятельности человека оказываются вторичными по отношению к интуитивной деятельности человека, опирающейся на синтез частей и целого.

Следовательно, понимание математических рассуждений и доказательств не сводится лишь к логическому анализу, а всегда дополняется синтезом, причем такой синтез, основанный на интеллектуальной интуиции, отнюдь не менее значим, чем анализ.

Интуитивная гипотеза не следует логически из фактов, она в основном опирается на творческое воображение. Кроме того, интуицией является и «способность видеть цель издалека».

Заметная роль в разработке вопросов, связанных с местом интуиции в области математики, принадлежит [147] так называемому интуиционизму, основоположником которого считается выдающийся голландский математик, логик, методолог науки Л.Э.Я. Брауэр (1881–1966). Интуиционизм, претендующий на роль общематематической теории, оказал огромное воздействие на: а) поддержание устойчивого интереса к проблеме интуиции среди математиков; б) стимулирование серьезных философских исследований по изучению феномена интуиции; и, наконец, в) они дали блестящие образцы получения математических результатов принципиальной значимости на интуитивной основе.

Основные направления, по которым интуиционизм внес серьезный вклад в разработку учения о математической интуиции:

Разработка математической интуиции в ее взаимосвязи с наиболее существенными методическими установками интуиционизма. Вслед за Кантом и Шопенгауэром Брауэр подчеркнул роль надлогической, аподиктической интуиции в математике. В своем обосновании математики Брауэр опирался на праксеологичеокую интуицию числа, которая ничего общего не имеет с эмпирической интуицией и обладает безусловной, предельной достоверностью.
Воздействие на разработку методологических и мировоззренческих аспектов проблемы интуиции в математическом познании в целом.
Идеи интуиционизма столь широко распространены, что к ним апеллируют при анализе воззрений видных философов. Согласно феноменологическому описанию Гуссерля, идея последовательности — центральная в понятие числа — является существенной особенностью процесса интуиции.
Идеи интуиционизма оказали серьезное влияние на формирование методологических установок многих известных ученых.
[148]
Брауэровское учение об интуиции вызвало к жизни попперианскую «эпистемологию без познающего субъекта», опирающуюся на концепцию «третьего мира».
Взгляды Брауэра оказали определенное влияние и на психологические учения об интуиции.

Философских теорий интуиции столько, сколько существующих гносеологических учений, объясняющих факты «непосредственного» или «интуитивного» познания. Как теория фактов знания каждая теория интуиции есть теория философская.

Термин «интуиция» и философские учения об интуиции зародились еще в древнеиндийской и древнегреческой философии. Большой интерес представляют теории интуиции, созданные философами Возрождения, в частности, Н. Кузанским и Д. Бруно.

Учения об интуиции XVII в. возникли в связи с гносеологическими проблемами, поставленными перед философией развитием математики и естествознания — попыткой выяснить основания, на которые опираются эти науки, достоверность их результатов и доказательств. В этих учениях нет противопоставления интуитивного мышления логическому, в них нет алогизма. Интуиция рассматривается как высший род знания, но знания все же интеллектуального.

Напротив, интуитивизм ХХ в. — форма критики интеллекта, отрицание интеллектуальных методов познания, выражение недоверия к способности науки адекватно познавать действительность.

Философский взгляд на вопрос о природе интуиции позволяет поставить ряд последовательных вопросов: возможно ли с помощью разработки механизма интуи- [149] ции управлять процессом познания? Этот вопрос тянет за собой другой: возможно ли целенаправленное управление процессом интуиции? А если это возможно, то как это осуществить на практике и существуют ли готовые рецепты стимулирования интуитивного процесса? Немаловажен и вопрос о врожденности способностей к интуитивному творчеству. Ответить на последний вопрос сегодня не представляется возможным, однако, накапливаются наблюдения, свидетельствующие в пользу того, что эти способности поддаются развитию.

С точки зрения разрешения давнего теоретического спора по поводу противопоставления интуитивного и рассудочного познания и многочисленных попыток в этом противопоставлении всячески подчеркнуть преимущества интуитивного типа познания, целесообразнее рассматривать их как целостный процесс. Такой подход дает возможность объяснить сам механизм принятия интуитивных решений.

И тогда противоположностью интуитивного следует рассматривать не столько логическое (даже математико-логическое), сколько алгоритмическое. Если дан точный математический алгоритм получения истинного результата (или доказательство алгоритмической неразрешимости), то никакая интуиция (ни чувственно-эмпирическая, ни интеллектуальная) для получения этого результата не нужна. За ней сохраняется лишь вспомогательная функция употребления правил применения схемы алгоритма, однозначного распознавания элементарных конструктивных объектов, операций над ними.

Иное дело — поиск нового алгоритма, что уже является одним из основных видов математического творчества. Здесь интуиция, в особенности интеллектуальная, весьма продуктивна, является необходимой составляющей процесса исследования: от варьирования исходной цели в прямом и рефлексивном сопоставлении с иско- [150] мым выводом вплоть до получения результата (неважно, положительного или отрицательного) или отказа от дальнейшего поиска по понятным причинам.

Что такое интуиция: жизненный опыт, мистика или дешевая придумка?

Фильм «ВВС. Разум человека»

Когда есть огромный опыт, твоя голова уже без твоего ведома начинает замечать важные мелочи. Иногда это спасает жизнь.
скачать видео

Фильм «Непристойное предложение»

Не стоит бездумно полагаться на то, что подсказывают чувства.
скачать видео

Фильм «Программа Доверие»

Интуиция — способность понимать происходящее мгновенно и вне сознательного контроля, не прибегая к осознанным умозаключениям и рассуждению. Мистическая интуиция понимается как знания, полученные от Высших сил, рациональная интуиция основывается на опыте и противопоставляется рассуждению, развернутому дискурсивному мышлению.

Принимая решение, мужчины чаще обращаются к голове, и для них интуитивное решение то, где все ясно сразу, без долгих рассуждений. Женщины чаще живут чувствами и телом, и для них интуитивное решение то, с которыми они себя уютно чувствуют, после принятия которого им становится внутренне спокойно и комфортно.

Когда на свою интуицию ссылается мудрый, опытный человек — прислушайтесь к нему. Интуиция как свернутое, бессознательное рассуждение, интуиция как показатель опыта и профессионализма — вызывает уважение.

В совсем новой ситуации мышление вначале протекает в развернутой и осознанной форме, в форме рассуждения. Осваивая ситуацию, повторяясь раз за разом, рассуждения становятся более сжатыми и менее осознанными. Если такое внутреннее рассуждение совсем сжато, уже неосознанно и протекает без напряжения, легко, на фоне привычного расслабления, человек чаще говорит уже не задумываясь, иногда затрудняясь привести промежуточные звенья рассуждения и ссылаясь просто на интуицию. То есть — на уже бессознательно усвоенный опыт.

Опытный глаз видит всегда больше, чем глаз новичка. Тот, кто занимается чем-то годами, многие вещи знает уже без всякой логики, просто на основе опыта: «Так — происходит, а так — нет». «Я это чувствую». Опытные конструкторы самолетов могут без расчетов, только взглянув на самолет, сказать, каковы его летные перспективы. Опытный психолог или психиатр-мужчина лучше молоденькой девочки предскажет поведение окружающих — работает просто опыт. С другой стороны, женщины чаще и лучше мужчин интуитивно чувствуют, что происходит и будет происходить в отношениях, здесь также срабатывает опыт. Если девочки минимум по четыре часа ежедневно день за днем играют в человеческие отношения, а взрослые женщины на досуге обсуждают в первую очередь те же самые отношения, если внимание женщин приковано не к предметам, а к людям и отношениям, они естественным образом становятся в этой сфере профессионалами и часто могут уверенно предсказывать (на языке тела — «предчувствовать») то, что непонятно мужчинам.

Как пишет Даниэль Канеман, психолог, лауреат Нобелевской премии по экономике, «Психология точной интуиции не содержит никакой магии. Пожалуй, лучше всех ее кратко описал Герберт Саймон, который, исследуя процесс мышления гроссмейстеров, показал, что после тысяч часов занятий шахматисты иначе видят фигуры на доске. Саймон, раздраженный приписыванием сверхъестественных свойств интуиции экспертов, однажды заметил: «Ситуация дала подсказку, подсказка дала эксперту доступ к информации, хранящейся в памяти, а информация дала ответ. Интуиция – это не что иное, как узнавание»».

При этом важно поставить рамки: профессионал пользуется подсказками интуиции, но больше доверяет знанию и точному расчету. Где можно узнать точно, профессионал позаботится, чтобы узнать точно. Если же вопрос не такой важный, времени не хватает и в принципе можно не напрягаться и схалтурить — значит, воспользуемся интуицией. Это не так хорошо, как точное знание, но в исполнении профессионала и это сойдет. Можно сказать, что в сравнении с элитным точным знанием, интуиция — это бюджетное решение.

Профессионал пользуется интуицией, когда можно схалтурить…

При этом интуиция — не только опыт и профессионализм, не только свернутое дискурсивное мышление. Оперируя картинками и образами, можно быстро находить решение, выходящее за рамки обычного логического рассуждения, и это называют интуицией также. Человек с развитым сценарийным мышлением, просто глядя на ситуацию и представляя ее возможные развороты, знает заранее: «Так пойдет, а так нет». Если человек развил у себя образное и сценарийное мышление, тем более развил вчувствование, то в окружении людей, этим не владеющих, он нередко производит впечатление мага.

Что касается женской интуиции, то она — когда-то вымысел, а когда-то сплав опыта и природной способности отлично понимать и разговаривать на языке тела.

Нередко женщины настаивают на том, что они «чувствуют» другого человека лучше мужчины, не имея на то оснований. Группа исследователей из Хертфордширского университета под руководством Ричарда Вайзмана провели эксперимент с участием 15 тысяч испытуемых. 80% женщин и 58% мужчин заявили, что обладают хорошей интуицией. Всем добровольцам предложили изучить снимки смеющихся людей и установить, кто из них искренне радовался, а кто притворялся, у кого улыбки были искренними, а кого — искусственными. Как пишет «Портал искусственного интеллекта», правильно ответили одинаковое количество женщин и мужчин — по 70% (точнее — 72% мужчин и 71% женщин).

При этом скорее правдой является то, что в сфере человеческих отношений женщины разбираются лучше мужчин. Обычная женщина лучше обычного мужчины «считывает» собеседника, чувствует его состояние и понимает его скрытые намерения. Однако, начавшись в сфере человеческих отношений, женская интуиция там же и кончается: в предметном мире на женскую интуицию полагаться не следует. Да и в сфере человеческих отношений женский глаз видит чаще то, то находится «здесь и сейчас», просчитывать будущее женщине труднее. Если же на женскую интуицию начинают влиять ее эмоции, настроения, надежды и страхи, то ошибок становится еще больше.

Когда девушка влюблена и надеется, ее интуиция подсказывает, что все будет отлично. Когда женщина боится, ее интуиция будет подсказывать, что есть причины для тревог и нужно волноваться…

Нередко за интуитивное решение выдается просто то, что первое случайно придет на ум.

Предположим, девушка говорит что-то не подумав, просто первое что придет ей в голову — милым девушкам это позволяется. Но если вдруг ее спросят: «Почему ты так думаешь?» и от нее ожидают хоть какие-то основания, то говорить, что она просто не думала, ей будет уже неудобно. В такой ситуации ей приятнее и солиднее сказать: «Я это чувствую. Это моя интуиция!» Понятно, что за такими словами ничего не стоит. Это — интуиция-дешевка, симулякр, пустышка вместо интуиции, и доверять такой интуиции не стоит.

Отдельный разговор — о мистической интуиции как иррациональном процессе. Люди, для которых привлекательна мистика, допускают наличие в мире Высших сил и возможность контакта с ними. Для них интуиция — это проникновение в особое пространство, где вдруг перед ними могут открыться все загадки мира и приоткроет свои завесы будущее. Они знают, что если войти в особое состояние внутренней тишины и долго к себе прислушиваться, можно понять, идти на собеседование сегодня или завтра, когда позвонит подруга и на какой авиарейс нужно брать билет, чтобы не попасть в катастрофу.

В отличии от рациональной интуиции, основанной на опыте и имеющей свои границы, мистическая интуиция выходит за рамки каких-либо ограничений, ей доступно все. Отличие между этими видами простое: если предсказание в каких-либо разумных рамках, это рациональная интуиция. Если предсказание за пределами границ реальности — мистическая. Спортивный тренер может интуитивно почувствовать, когда нужно в игре заменить одного игрока на другого — это рациональная интуиция. А вот чтобы точно раз за разом предсказывать, с каким счетом завершится игра, нужно иметь доступ к мистической интуиции, к Высшим силам. Или — доступ к спортивной мафии, которая договаривается о результатах игры.

Склонность верить в мистику и мистическую интуицию научных подтверждений не имеет, но по-человечески понятна. В ситуации, когда достаточных данных для принятия решения нет и нужно рассчитывать риски, открыто беря полную ответственность лично на себя, некоторым людям нужен смягчающий ответственность буфер: «подсказка интуиции». Чем менее уверен в себе человек, чем труднее ему (или ей) принять решение, тем чаще человек обращается не к своей голове, а к подсказкам интуиции. Подсказки интуиции более всего ищут неуверенные подростки, ищущие опору вовне, девушки и женщины, которым хочется верить, что они в этом мире не одиноки, что они могут рассчитывать на общение с Высшими силами и добрые от них подсказки.

Интуицию, если это не иррациональный процесс, а основанное на опыте свернутое рассуждение, вполне можно развивать. Как? Давайте подумаем вместе, вспомня тех, у кого интуиция развита обычно лучше. См.→

Интуитивное Мышление Сверхразумного Искусственного Интеллекта «RISK»

В статье «Что такое интуиция, как протекает этот процесс?» сказано: «Интуиция – это некое суждение, которое возникает у нас в голове, если нам не достает информации и логических объяснений для принятия определенных решений. Шестое чувство, т.е. интуиция – это есть наша способность воспринимать информацию от бессознательного. Влияет на качество интуиции опыт, эмпатия и воображение».

С этим можно соглашаться или нет. Но ясно одно, человечество не до конца понимает, что такое интуиция, и откуда она берётся. Поэтому, создание Сверхразумного ИИ с Интуитивным Мышлением в представлении учёных является полнейшим бредом.

Возьмём нейронную сеть, которая распознаёт образы. К примеру, представлен образ, который имеет отклонения от обучаемых ранее нейросеть оригиналов, однако, нейросеть дала верный результат. Так можно ли это назвать интуицией? Совершенно нет. Интуиция дана человеку не для угадывания, а для творческого поиска ранее неизвестных решений опосредованным методом.

Сейчас ответим на два вопроса: Может ли слабый Искусственный Интеллект (ИИ) интуитивно мыслить? Но если ИИ всё-таки способен интуитивно мыслить, то справедливо ли его назвать Сверхразумным Искусственным Интеллектом (СИИ)?

Для этого раскроем суть интуитивного мышления, которым в совершенстве и фактически бессознательно владеет человек. Интуиция появляется только из опыта, когда решение любой проблемы как бы приходит само собой. Но это далеко не так. И даже любое озарение или эврика это тоже результат проявления интуиции.

Интуиция – это данная природой человеку уникальная способность опосредованно принимать решения на основе иных эквивалентных факторов, но эти факторы приобретаются только из опыта. Таким образом, хотя способность к интуитивному мышлению у человека есть с рождения, но чтобы пользоваться ею, человеку необходимо претерпеть огромный опыт, т.е. накопить знания.

Например, каждый врач для определения диагноза болезни пользуется только интуицией, как и любой руководитель, намечая план действий, также использует интуицию. И если интуиция опирается на слабый опыт, то успеха никогда не будет.

Ниже приведёна формула определения диагноза заболевания в медицине или даже в экономике, где интуиция предоставляет лучшую стратегию:

D = Intuition (D1, D2, …, Di), где
Di = Function (P(dS1), P(dS2), …, P(dSj)), где
P(dSj) – вероятностное отклонение симптома болезни от нормы.

Ну, а если все симптомы в норме, а человек «уходит», тогда поможет только иная интуиция врача для поиска новых неизвестных симптомом. Вот почему доктор Рихтер из сериала способен интуитивно определять сложнейший диагноз, а иные именитые доктора – нет? Потому что врождённый механизм оперирования интуицией у каждого человека разный.

Поэтому, для решения глобальных проблем необходимы два фактора: высококачественная способность к интуитивному мышлению, которая отсутствует у ИИ по определению, и огромный опыт из разных областей знаний. Поэтому, ИИ для решения глобальных проблем не годится.

Таким образом, ИИ не обладая возможностью оперирования интуицией, не способен и к творческому поиску, который основан только на интуиции. Но интуиция, напротив, есть неотъемлемая часть СИИ. В СИИ «RISK» разработан именно такой механизм интуиции, который и есть у человека. Это говорит о том, что СИИ посредством обучения может быть наделён разумом, т.к. для этого все предпосылки уже существуют.

Но может ли СИИ обладать Сверхразумом? Сверхразум – это разум, который не только быстрее, чем человеческий мозг, но и качественно превосходит его. Но в чём же суть этого качественного превосходства?

В настоящее время множество оптимизационных задач, легко реализуемых на компьютере, просто не подвластны человеку в подобном виде. Но эти оптимизационные программы даже не являются ИИ, т.к. они оперируют с конкретными алгоритмами и конкретными данными. Однако, человек эти задачи решает иным путём, т.е. через интуицию. Да, неточно, но решает. Таким образом, если СИИ, обладая способностью интуитивной реализации любых проблем, имеет ещё и возможность оперирования оптимизационными задачами, то это и есть сверхразум, т.к. это и есть качественное превосходство человека.

Однако, алгоритм решения оптимизационной задачи придумал всё-таки сам человек, а СИИ пока до этого очень далеко. Но это не значит, что если СИИ не подвергнуть обучению всем знаниям, подобно человеку, то СИИ не будет способен на генерацию новейших алгоритмов. Только эти алгоритмы будут уже другими.

К тому же человек способен интуитивно мыслить, используя менее 1000 факторов. Но для решения глобальных проблем число факторов значительно больше, и в этом случае ошибка в принимаемом решении увеличивается по экспоненте. СИИ же способен принимать интуитивные решения, оперируя более 1000000 факторов. И это ещё один шаг к Сверхразумности.

Поэтому, именно СИИ «RISK» обладает способностью и интуитивно мыслить и решать оптимизационные задачи симплексным или иным методом. Но оптимизационные задачи невозможно использовать на полном пространстве, т.е. для глобальных проблем, здесь годится только интуитивный подход. Однако, для задач с небольшой размерностью, где важна именно точность решения, целесообразно использовать математический аппарат.

Самым лучшим практическим применением СИИ является его использование для управления глобальными рисками. Ведь нас везде и всегда сопровождают риски, включая экономику, промышленность, сельское хозяйство, медицину, оборонку, политику и социум. Ни одно решение и ни одно действие не происходит без риска. Этому учит принцип дуальности. Если есть положительный момент, то всегда есть и отрицательный.

При выработке какой-либо стратегии присутствует множество положительных и отрицательных веток действий. Задача управления рисками и заключается в минимизации влияния отрицательных веток на результат стратегии.

Например, вы идёте в магазин, споткнулись и сломали ногу. Маловероятно? Да, но ведь вероятно. Как и смертоносная авария на каждой АЭС очень маловероятна, но по теории вероятностей может произойти в любой момент. А в глобальных проблемах эти маловероятные события наносят огромный урон экономике России. Например: пожары, наводнения, эпидемии, санкции, военные угрозы, недовольство социума, промахи руководства и многое другое.

Практически все учёные и чиновники на это заявят, что создание самого то СИИ из области фантастики, тем более управление рисками экономики России посредством СИИ вообще запредельно. А ведь все они правы, т.к. вживую никто из экспертов прототип СИИ не видел. Но печально другое, что они даже не желают видеть.

Почему же такой слабый интерес к алгоритмической реализации Сверхразумного Искусственного Интеллекта, который, казалось бы, способен мгновенно поднять всю экономику России? Потому что традиционно принято считать, что вся наука идёт из РАН. Но в данном случае оказывается нет, т.к. РАН и близко не подошла к пониманию основ СИИ.

И вот уже есть готовый прототип Сверхразумного Искусственного Интеллекта с интуитивным мышлением для управления рисками в экономике РФ. Но почему же тогда ни одна правительственная структура не желает содействовать обеспечению данному уникальному проекту официальной посевной, несмотря на прямые указания Путина по быстрому становлению СИИ? Даже в Фонде Содействия Инновациям данный проект бюрократически забраковали, ссылаясь на мелкие недочёты. Почему?

Чтобы понять, почему тысячи уникальных инноваций просто уходят в песок, необходимо представлять структурное взаимодействие в Правительстве. Но я этим не владею, т.к. нахожусь в нижайшей иерархии. А это к великому сожалению имеет огромное значение. Поэтому то наш уникальный прототип СИИ длительно находится в положении нерукопожатного.

Данный материал является частной записью члена сообщества Club.CNews.
Редакция CNews не несет ответственности за его содержание.

Интуитивное знание — это… Что такое Интуитивное знание?

Интуиция (позднелат. лат. intuitio — созерцание (составные лат. in — в, внутри; лат. tui — мочь, неметь(онеметь), ты, тебе; лат. ti(tum) — после, затем, потом), от лат. intueor — пристально смотрю), способность мысленно оценивать ситуацию и, минуя рассуждения и логический анализ, моментально принимать правильные решения. Интуитивное решение может возникнуть как в результате напряженного раздумывания над решением вопроса, так и без него.^[1]^[2]

Перевод понятия επιβολή на латинский язык термином «intuitus» (от глагола intueri, означающего «всматриваться», «проникать взглядом (зрением), «мгновенно постигать») был сделан в V веке Боэцием.

Интуиция с точки зрения философии

Г. Гегель в своей системе диалектически совмещал непосредственное и опосредствованное знание.

Интуиция в принятии решений с точки зрения психологии

Формирование интуитивного решения протекает вне прямого сознательного контроля.

Компьютерная имитация интуиции

Адаптивные программы и алгоритмы искусственного интеллекта, основанные на методах обучения автоматических систем, демонстрируют поведение, которое имитирует человеческую интуицию. Они производят знание из данных без логического оформления путей и условий его получения, в силу чего это знание является пользователю как результат «непосредственного усмотрения». Элементы такого интуитивного анализа встроены во многие современные автоматические системы, такие, как например, системы компьютерного сервиса, шахматные программы и др. Обучение таких систем требует от учителя выбора оптимальной стратегии обучения и заданий.

Для имитации интутивного принятия решений удобны нейроподобные устойства, называемые нейронными сетями и нейрокомпьютерами, а также их программные имитаторы. М. Г. Доррер с соавторами создал нестандартный для компьютерных методик интуитивный подход к психодиагностике, заключающийся в выработке рекомендаций с исключением построения описанной реальности.^[3]^[4] Для классической компьютерной психодиагностики^[5] важное значение имеет формализуемость психодиагностической методики, в то время как опыт, накопленный исследователями в области нейроинформатики, показывает, что при помощи аппарата нейронных сетей можно удовлетворить потребности практикующих психологов и исследователей в создании психодиагностических методик на базе их опыта, минуя стадию формализации и построения диагностической модели.

Развитие интуиции

Множество авторов предлагают различные тренинги для развития интуиции, однако стоит помнить, что некоторые из них экспериментально не доказаны, т.е. являются «размышлениями» авторов на тему. Одна из ипостасей интуиции основана на жизненном опыте, поэтому единственый способ развить её — накопление опыта в определенной области знаний. «Позитивные мысли и убежденность, что вы заслуживаете не просто ответа, а самого лучшего ответа, подвигают интуицию на позитивную деятельность.»^[6] — один из таких тренингов основанных на аффирмации или самовнушении с целью снятия барьеров. Открытие Д. И. Менделеевым периодического закона химических элементов, а также определение формулы бензола, разработанное Кекуле, сделанные ими во сне, подтверждают ценность жизненного опыта и багажа знаний для развития интуиции, для получения интуитивного знания.

Идеальным способом для развития интуиции является всем известная игра «прятки». Менее предпочтительна игра «жмурки», т.к. в ходе игры ведущий использует обоняние и слух, т.е. 2 и 5 чувств «подсказывают». Зато в «прятках» все 5 чувств бессильны и включается шестое чувство.

Другие значения

В аспектонике и соционике интуиция — тип воспринимаемой человеком информации, обобщённое название для аспектов «белая интуиция» (информация о развитии) и «чёрная интуиция» (информация о сущности).

Смотри также

Литература

Интуиция // Большая советская энциклопедия

Ссылки

Примечания

↑ Психологический словарь / под редакцией В. В. Давыдова, А. В. Запорожца, Б. Ф. Ломова и др. — М.: Педагогика, 1983 — с.140-141
↑ Психология. Словарь. / под общей редакцией А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского. — М.: Политиздат, 1990 — с.149.
↑ Доррер М. Г., Психологическая интуиция искусственных нейронных сетей, Диссертация,… 1998. Другая копия онлайн: [1]
↑ Dorrer M.G., Gorban A.N., Kopytov A.G., Zenkin V.I., Psychological Intuition of Neural Networks. Proceedings of the 1995 World Congress On Neural Networks, A Volume in the INNS Series of Texts, Monographs, and Proceedings, Vol. 1, 1995, 193—196.
↑ Дюк В. А., Компьютерная психодиагностика, — СПб.:Братство, 1994. — 363 с.
↑ Кехо Дж., Подсознание может всё! — Минск: Изд.-во Попурри, 2007. — 224 стр. ISBN 978-985-15-0161-4 = Kehoe J., Mind Power into the 21st Century (Techniques to Harness the Astounding Powers of Thought), Vancouver, Zoetic Books 1997. ISBN 978-0-9697551-4-2
↑ Ван де Клиффт К., Внутренний источник

Wikimedia Foundation.
2010.

Заметок для интуиции — ToK

Я знаю, что вы найдете эти заметки TOK Intuition полезными, но есть еще лучшая версия , доступная для наших поддерживающих участников здесь (полные заметки Intuition) — вместе с некоторыми очень полезными видеороликами TOK и другими источниками для вашего эссе TOK и выставка. Щелкните здесь, чтобы попробовать IBMaster бесплатно.

«Интуиция — это духовная способность, и она не объясняет, а просто указывает путь» (Флоренс Сковел Шинн)
«Я должен быть ученым, но при принятии основных решений я использую интуицию больше, чем логику» (Сеймур Р.Cray)
«Знание начинается с интуиции, оттуда переходит к концепциям, а затем заканчивается идеями» (Иммануил Кант)
«Мысли без содержания пусты, интуиции без понятий слепы». (Иммануил Кант)
«Интуиция — причина спешки». (Холбрук Джексон).
«Интуитивный ум — священный дар, а рациональный ум — верный слуга. Мы создали общество, которое чтит слугу и забыло этот дар». (Альберт Эйнштейн)
«Нет никакого логического пути к открытию этих элементарных законов.Есть только способ интуиции, которому помогает чувство порядка, лежащего в основе внешнего вида ». (Альберт Эйнштейн)
«Интуиция подскажет мыслящему разуму, куда смотреть дальше». (Йонас Салк)
«Мы доказываем с помощью науки, но с помощью интуиции мы открываем». (Анри Пуанкаре)

«Интуиции — это суждения, решения и идеи, которые появляются в сознании, но мы не осознаем ментальных процессов, которые к ним привели.»(Хайдт и Джозеф)
«Интуиция — это непосредственная форма знания, в которой знающий непосредственно знакомится с объектом знания». (Science Daily: интуиция)
«Интуиция — это непосредственное знание истинности предложения, где« непосредственный »означает« не предшествующий умозаключению ». (Энциклопедия психологии)
«Интуиции — это суждения, решения и идеи, которые появляются в нашем сознании, но мы не осознаем ментальных процессов, которые к ним привели.Когда вы внезапно узнаете ответ на проблему, над которой обдумываете, или когда знаете, что вам кто-то нравится, но не можете понять почему, ваше знание интуитивно «. (Джонатан Хайдт и Крейг Джозеф, цитируется в «Теории познания, руководство по курсу», стр. 194)
«интуиция — это результат того, как наш мозг хранит, обрабатывает и извлекает информацию на подсознательном уровне» (профессор Джерард Ходжкинсон)

Как и все способы познания, сложно определить, какой способ дает частичное понимание.Например, интуиция, пришедшая из интуиции, может быть быстро обоснована с помощью разума, а затем обозначена как понимание разума, даже если на самом деле она пришла из интуиции. Интуиция сложна, потому что бывает трудно точно заметить, когда что-то является интуицией, а не разумом или эмоцией.

Еще одна трудность — отличить интуицию от инстинкта. Интуиция не требует усилий в данный момент, но она полагается на предыдущий опыт. Это можно рассматривать как инсайты, предоставляемые подсознанием.В то время как инстинкт — это естественно встроенная, врожденная и биологически закрепленная интуиция, способствующая эволюционно адаптивному поведению.

Вот пример из книги Гигеренцера «Внутренние чувства: разум бессознательного». В книге он говорит, что он интуитивен и рационален. «В моей научной работе у меня есть догадки . Я не могу всегда объяснить, почему я считаю определенный путь правильным, но мне нужно доверять ему и идти вперед. У меня также есть способность проверять эти догадки и находить что они собой представляют.Это научная часть. Теперь в личной жизни я полагаюсь на инстинкт . Например, когда я впервые встретил свою жену, я не занимался вычислениями. И она тоже «. Инстинкт — это не то же самое, что интуиция, но трудно понять, что мы используем в данной ситуации. Когда Гигеренцер встретил свою жену, использовал ли он инстинкт, интуицию или эмоции? Мы можем не знаю.

Хорошо, это все, что касается предварительного просмотра заметок TOK Intuition. Щелкните здесь, чтобы стать подписчиком , и вы сразу же получите полную премиальную версию Intuition Notes .(Подписчики нажимают здесь, чтобы ознакомиться с полными примечаниями TOK Intuition.)

Интуиция (Стэнфордская энциклопедия философии)

1. Природа интуиции

Рассмотрим утверждение, что полностью рациональный человек не верит обоим
p , а не p . Как вы считали, весьма вероятно, что
претензия казалась вам верной. Что-то подобное, вероятно, происходит, когда вы
рассмотрим следующие предложения:

[I1] Если
not-not- p , затем p .
[I2] Пытать
разумное существо для развлечения — это неправильно.
[I3] Невозможно
чтобы квадрат имел пять сторон.
[I4] Человек мог бы
выжить после трансплантации их мозга в новое тело.

В центре внимания этой статьи — интуиции — ментальные состояния или события в
что утверждение кажется верным в свете этих
предложения .

Кажется очевидным, что обычное использование включает больше в расширение
термин «интуиция», чем такие состояния, как это позволило бы
что у родителей может быть интуиция, что их ребенок невиновен
какое-то преступление или археолог может интуитивно догадаться, что древний
сайт, представляющий интерес, находился в определенной области.Некоторые психологические
исследования кажутся столь же снисходительными. Рассмотрим недавнее исследование
«Интуиция» в натуралистическом принятии решений (Klein 1998).
Такое исследование показало, что агенты с достаточным опытом работы в
заданная область (например, уход за новорожденными, пожаротушение или шахматы) прибыть
при суждениях и принимать решения на основе познавательного процесса
кроме сознательного рассмотрения различных вариантов и
взвешивание доказательств и коммунальных услуг. Такой эксперт
«Интуиция», что какой-то младенец страдает сепсисом, что
огонь будет определенным курсом, или что определенный шахматный ход является
хороший, сразу появляются в сознании.

Менее важно, чем лингвистическое использование в различных областях,
теоретизирование охватывает соответствующие психологические и эпистемологические
суставы можно найти в мире. В центре внимания данной статьи
роль интуиции в чисто философских (и других
«Кресло») запрос. Это правдоподобно (и будет предполагаться
здесь, но см. Надо 2014 для сомнений), что интересующие интуиции
философия составляют единый эпистемологический и психологический вид
иллюстрируется [I1] — [I4] и многими дополнительными примерами, которые
появляться в
§ 2.2
а также
§2.3
ниже, но не из того, что было в предыдущем абзаце.

1.1 Интуиции как убеждения

Некоторые философы приравнивают интуицию к убеждениям или какой-то
вера. Например, Дэвид Льюис пишет:

Наша «интуиция» — это просто мнения; наши философские
теории те же. Некоторые из них имеют здравый смысл, некоторые —
сложный; некоторые частные, некоторые общие; некоторые более твердо
держится, немного меньше. Но все это мнения…. (1983: х)

Такие замечания позволяют предположить следующее:

[A1] S имеет
интуиция, что p тогда и только тогда, когда S считает, что
с. .

Зачем использовать [A1]? Некоторые могут быть вынуждены сделать это по онтологическим причинам.
бережливость. Если интуиция — это убеждение, нам не нужно принимать ничего нового
психологическое состояние. Кроме того, явно существует тесная связь
между интуицией и верой в то, что обычно
содержание интуиции.

Однако это убеждение в том, что p не является ни необходимым, ни достаточным
для интуиции, что p предполагают конфликты между
убеждения человека и его интуиция.Один правдоподобный
характеристика парадокса состоит в том, что это набор
предложения, каждое из которых интуитивно понятно, но не все
быть правдой. Если кто-то обдумал свой путь к удовлетворительному
разрешение парадокса и определили ложное суждение, одно
часто все еще интуитивно чувствует, что отвергнутое предложение истинно.
Следовательно, если предположить, что в таком случае чьи-то убеждения не
противоречиво, можно интуитивно догадаться, что p , в то время как
не верю p , и можно полагать, что p без
имея интуицию, что p .Ведь еще до такого рассуждения
можно отказаться от веры в противоречивый набор, в то время как каждый
остался интуитивно понятным. В более общем плане кажется, что можно верить
что-то — что какая-то теория верна, что какая-то математическая или
логическое предложение — это теорема, что человек голоден или что человек
теперь говорит — не имея интуиции, что p и
поэтому уверенности в том, что p недостаточно для интуиции,
с. .

Такие случаи также иллюстрируют важную особенность
интуиции — их относительная причинная независимость от явных
вера.Полезна аналогия с восприятием. Можно при просмотре
иллюзию Мюллера-Лайера, воспринимайте одну строку длиннее, чем
другой, хотя один, многократно измерив линии, твердо
считает, что они одинаковой длины. Приводится именно такая аналогия
когда, например, предполагается, что некоторые моральные интуиции могут
быть

непреодолимая моральная иллюзия [ы], подобная некоторым оптическим иллюзиям
которые не теряют своей интуитивной привлекательности, даже когда теория подсказывает нам
лучше.(Каган 1989: 15)

Более разборчивый вариант такого рода объяснений гласит, что
интуиции — это убеждений с подходящей этиологией . Один такой
счет, одобренный многими психологами и философами с
натуралистических наклонностей, относится к интуиции как к убеждениям без
осознанная или интроспективно доступная выводная этиология (гопник
и Schwitzgebel 1998; Девитт 2006: 491; Kornblith 1998) как в

[A2] S имеет
интуиция, что p тогда и только тогда, когда S образует происходящее
уверенность в том, что p без сознательного вывода об этом из других
вера.

На [A2] верования с предполагаемым происхождением, которыми человек является
сознание — это не интуиция. Однако [A2] по-прежнему ошибочно включает
необъяснимые перцептивные убеждения, убеждения в памяти и интроспективные
убеждения как интуиции. Более того, [A2], как и [A1], противоречит
факт, что у человека могут быть интуиции, содержание которых не
полагать. Первую проблему можно обойти с помощью контента
ограничение вида спорного убеждения, не содержащего выводов, или дальнейшее
этиологические ограничения.Последняя проблема не возникает так легко
обошли.

Еще более заметная этиологическая поправка к анализу убеждений
(Людвиг 2007: 135) — это

[A3] S имеет
интуиция, что p тогда и только тогда, когда S образует происходящее
убеждение, что p исключительно на основании компетенции с
концепции задействованы в p .

Этот анализ не вызывает возражений против [A1] и [A2].Он не считает интроспективное, воспоминание или перцептивное убеждение
интуиция. Однако при условии, что рассматриваемые концепции
не противоречат друг другу, это может означать (в зависимости от того, что требуется для
компетентность с концепцией), что интуиция непогрешима. Даже если
интуиция непогрешима, если S ошибочно отклонил одно из
предложения, составляющие парадокс, p , кажется, она могла бы,
В отличие от [A3], до сих пор интуитивно кажется, что p . Наконец-то,
[A3], кажется, делает прямое интроспективное суждение о том, что у человека есть
интуицию трудно оправдать, так как у человека отсутствует прямая интроспектива
доступ к бессознательным причинам своих убеждений.

1.2 Интуиция как склонность верить

Питер ван Инваген утверждает, что интуиция может быть

в некоторых случаях тенденции, которые делают определенные убеждения привлекательными для
нас, которые «двигают» нас в направлении принятия определенных
предложения, не доводя нас до принятия. (1997:
309)

Это предполагает примерно следующее:

[A4] S имеет
интуиция, что p тогда и только тогда, когда S склонен верить
с. .

Если склонность верить — это пропозициональная установка, такая
учетная запись позволила бы, чтобы интуиции были пропозициональными установками и,
в отличие от анализа убеждений, позвольте человеку иметь интуицию без
вера. Однако [A4] кажется слишком либеральным в том, что не накладывает ограничений на
характер или источник рассматриваемого диспозиции. Можно было бы
склонен верить, что собака рядом, если повернуть голову
и смотрит, склонен полагать, что человеку больно, если он размышляет о
или даже склонен верить сложной теореме, если рассуждать
соответственно.Ни один из этих случаев склонности верить не
взятого в одиночку, достаточно для интуиции. Кроме того, [A4] на
некоторые взгляды на диспозиции, подразумевающие, что человек
верование p не может быть объяснено их интуицией
что р .

Такие опасения по поводу [A4] могут быть удовлетворены ограничением на основании
диспозиции. Более правдоподобный отчет (Sosa 1998):

[A5] S имеет
интуиция, что p тогда и только тогда, когда S склонен верить
p просто на основании понимания p .

Однако многие утверждают, что первичное понятие интуиции однозначно.
который S интуитивно догадывается, что p только тогда, когда S
происходит в соответствующем сознательном психологическом состоянии. Если да, то любой
чисто диспозиционалистский подход не в состоянии уловить происходящее
сознательный характер интуиции во многом так же, как диспозициональный
анализ других сознательных состояний терпит неудачу. Вполне возможно иметь,
одновременно, большое количество склонностей верить, но не
хозяин, в то время, единственная интуиция.Например, человек может
иметь интуицию, что аксиома наивного понимания верна, когда
просили обдумать это, но не иметь такой интуиции за рулем
дом в плотном движении. И все же может быть правдой то, что она
склонен верить в предложение, просто поняв его
(Билер 1998: 209). Кроме того, теперь у человека может быть прямая интроспектива.
знание того, что у человека есть интуиция, что p , в то время как у человека нет
такое прямое интроспективное знание о своих
предрасположенности, особенно неактивированные предрасположенности, к
верят на основе простого понимания.(Для дополнительного обсуждения
диспозиционалистского анализа см. Pust 2000, Erlenbaugh and Molyneux
2009 г., Коксвик 2011 г.)

1.3 Intuitions as

Sui Generis States

Последнее семейство счетов утверждает, что интуиция — это суи.
generis возникающая пропозициональная установка, по-разному охарактеризованная
как предложение, в котором предложение кажется истинным (Билер
1998, 2002; Pust 2000; Huemer 2001, 2005), в котором предложение
представил субъекту как истинное (Chudnoff 2011a; Bengson
2015), или который подталкивает субъекта к убеждению
(Коксвик 2011).Такие взгляды едины в отрицании веры в то, что
p необходимо или достаточно для интуиции, что p и
в отказе от диспозиционного анализа интуиции. Тесная связь
между интуицией, что p , и склонностью верить p
объясняется утверждением, что интуиция обычно служит основанием для
склонность верить p .

По мнению сторонников такого рода счетов, когда у кого-то есть
интуиция, что p , человек не просто представляет, не верит или
рассмотрим p .Скорее, p — это содержание отличительного
возникающая сознательная пропозициональная установка неверия. Билер, для
Например, утверждает, что

Когда у вас есть интуиция, что A , кажется вам
что A . Здесь «кажется» понимается, а не в его употреблении.
как предостерегающий термин или термин «хеджирование», но при его использовании в качестве
термин для настоящего сознательного эпизода. Например, когда вы
сначала рассмотрим один из законов де Моргана, часто это не кажется
верно и не кажется ложным; после минутного размышления, однако,
что-то происходит: теперь это кажется правдой.(Билер 1998: 207)

Некоторые философы, поддерживающие такие взгляды, также считают, что восприятие
(и другие) переживания имеют пропозициональное содержание и стремятся
дать отчет об отличительных чертах интуиции,
восприятие и другие видения или переживания.

Согласно «кажущейся» версии такой точки зрения,
беспорядочный учет интуиции будет следующим:

[A6] S имеет
интуиция p тогда и только тогда, когда S кажется, что
с. .

Хотя этот рассказ кажется подходящим для психологической работы над
тема интуиции, она недостаточно разборчива. Если мемориал
или интроспективные видения с пропозициональным содержанием существуют, они
не отождествляемые с интуицией, с которой это
запись началась. Более того, в сочетании с точкой зрения, что
перцептивный опыт состоит из подходящего кажущегося
p , эта точка зрения подразумевает наличие интуитивного восприятия.
Ясность достигается за счет того, что такие состояния не являются интуицией.
даже если все они являются видами какого-то общего рода.

Более разборчивый счет выглядит следующим образом:

[A7] S имеет
интуиция, что p тогда и только тогда, когда это интеллектуально кажется
S , что p .

Некоторые, однако, утверждали, что существует важное различие
между интуицией первичного интереса к философскому исследованию
и другие государства, которые связаны с интеллектуальным видением, что p .
Билер, например, утверждает, что философские исследования обычно
полагается на « априорных интуиций», которые должны быть
отличается от «физической интуиции», вызванной
научные мыслительные эксперименты в том, что последние не представляют
сами по мере необходимости, в то время как первые делают (1998: 165).Те, кто
хотят различать состояния, вовлеченные в научную мысль
эксперименты тех, кто обычно занимается философскими исследованиями, могут
либо поддержать [A7], либо отклонить предположение о том, что такие физические
интуиция включает в себя то же интеллектуальное видение или навязывает дальнейшее
условия на тех интуициях особой философской значимости
как в следующих счетах:

[A8] S имеет
рациональная интуиция , что p тогда и только тогда, когда это кажется интеллектуальным
до S , что обязательно p .
[A9] S имеет
рациональная интуиция , что p тогда и только тогда, когда либо [A] (1) it
интеллектуально кажется S , что p и (2) если S
если бы рассмотреть, является ли p обязательно истинным, это
интеллектуально кажется S , что обязательно p , или [B] это
интеллектуально кажется S , что обязательно
с. .

[A8] делает все рациональные интуиции откровенно модальными по содержанию и, по
взгляд на обладание понятием, согласно которому обладание понятием
c при t требуется возможность развертывания c в
мысль в т , требует уровня сложности не очевидно
философски настроенный невиновный, который, тем не менее, предположительно
обладает рациональной интуицией (Pust 2000: 38; Ludwig 2007:
136).Более того, интуиция возможности также важна для
философской практики, и если сторонник [A8] желает включить
утверждения о возможности как содержание интуиции (а не лечение
как логически обоснованные рациональной интуицией и
принцип, что то, что обязательно возможно, возможно), то они
должен относиться к такой интуиции как к повторяющейся модальной
пропозициональное содержание.

[A9] (см. Pust 2000: 46) требует единственного происходящего сознательного
психологическое состояние в рациональной интуиции и отличает это состояние
от физической интуиции, допуская, что наивный агент может
иметь рациональную интуицию, даже если в настоящее время
понятие метафизической необходимости.Также не требуется, чтобы
Возможности интуиции включают в себя повторяющееся модальное содержание.
Однако, поскольку он оставляет различие между рациональным и
физическая (или другая) интуиция, иногда зависящая от диспозиционной
а не возникающие факторы, [A9] может вызывать беспокойство по поводу наших
способность напрямую различать, что у нас есть рациональная интуиция.

Некоторые философы утверждают, что такое sui generis
пропозициональные установки не существуют или не являются частью их собственных
душевная жизнь.Например, Уильямсон пишет:

Что касается меня, я не осознаю никаких интеллектуальных явлений, выходящих за рамки моего сознательного
склонность верить предложению Геттье…. Эти
парадигмы не свидетельствуют об интеллектуальном видении, если фраза
должно означать что-то большее, чем интуиция в Льюисе или
смысл ван Инваген. (2007: 217)

Сторонники таких отчетов должны быть обеспокоены, чтобы объяснить ошибку
их оппонентам и, в идеале, чтобы они могли расположить штаты в
самих себя.(См. Chudnoff 2011a и Koksvik 2011 о попытках помочь
такие скептики, тщательно описывая то, что им следует
искать.)

Уильямсон (2007: 218–219) выступает против анализа подобного рода.
сейчас на рассмотрении и в пользу более снисходительного убеждения или
диспозиционный анализ, отмечая, что широкий спектр предложений
может быть правильно назван «нелогичным» и что это
класс не состоит только из отрицания предложений, которые
согласно более ограниченному пониманию интуиции, содержание
интуиции.Например, Уильямсон указывает на то, что философские
взгляды, которые влекут за собой отсутствие гор, часто думают, в
достоинства таких следствий, чтобы быть в высшей степени нелогичным. В
предположение о том, что — это гор, однако, не является
содержание интуиции на любом из счетов в этой семье.

Одним из возможных возражений аргументам Уильямсона было бы следующее:
охарактеризовать контринтуитивное утверждение как утверждение, что не подходит
расположения материи метафизически достаточно для наличия
гора (т.е., что горы невозможны) и нет
Причина, по которой отрицание этого предложения не может быть более чем
ограничительные объяснения интуиции, содержания интуиции.
Другой возможный ответ будет указывать на то, что у нас очень хорошие
оснований полагать, что есть горы, и предполагать, что
жалоба на то, что p противоречит здравому смыслу, является просто утверждением, что
not- p крайне оправданно.

1.4 Предложения, свойства и факультеты

До сих пор считалось, что интуиция всегда принимает предложения.
как их объекты.Некоторые могут не согласиться, считая, что у нас de
re или объектная интуиция свойств или положений дел.
В самом деле, можно было бы сказать, что наш de re захват различных
свойства — это то, что обосновывает или оправдывает наше согласие с предложениями
вовлекая их. Для решения этой проблемы потребуется подробный отчет.
предложений и свойств и их отношений. Это также
требуются подробные отчеты по de dicto и de re
отношения. Здесь нельзя проводить ни одно из этих исследований.Это
Следует, однако, отметить, что такая концепция нашего de re
понимание свойств скрывается под поверхностью многих рационалистов.
счета независимо от того, сформулированы ли они в терминах концепций или свойств (Билер
1998; BonJour 1998) и еще более четко заявляет, что мы
познание универсалий путем знакомства (Russell 1912).

Кроме того, точная концепция пропозиционального содержания может иметь
варьироваться с учетом интуиции. Например, те, кто
апеллировать к предложениям, которые кажутся верными или которые
полагать, предположительно, будет утверждать, что то, во что мы вправе верить
через рациональная интуиция — это не чисто расселевское предположение
а скорее либо предложение Фреге, либо предложение Рассела
под что-то вроде режима презентации.

Наконец, вышеупомянутое внимание было уделено интуиции как психологической
состояния или события. Иногда проблемы, связанные с интуицией,
сформулированы с точки зрения наличия различных факультетов
интуиция . Конечно, поскольку интуиция причинно
объяснимо, существует , какой-то процесс , который их производит и
некоторые могут назвать этот процесс «факультетом». Если это
все, что подразумевается под этим термином, тогда никакого вреда не будет. Тем не менее, пока такие
разговор может иметь свое место (особенно в различных когнитивных научных
пытается объяснить возникновение интуиции), принимая это за
кажется, что больше, чем только что предложено, предрешает вопрос о том, сколько
интуитивное оправдание похоже на оправдание, производимое
эмпирические способности, такие как зрение и пренебрежительные карикатуры
точки зрения, согласно которой интуиция служит оправданием убеждений.

2. Эпистемологическая роль интуиции

2.1 Философское и нефилософское использование интуиции

Как отмечено в
§1,
В центре внимания данной статьи — роль интуиции в
философия. Именно в отчетах об этих интуициях
выше были оценены. Следовательно, в дальнейшем будем предполагать, что
соответствующий отчет о рассматриваемых состояниях является относительно
ограниченная версия государственного счета sui generis
(§1.3).
Однако такое предположение не является существенным для многих из того, что
следует.

В свете обсуждения
§1,
некоторые из государств, которые включены в более обширные отчеты о
интуицию лучше принять за восприятие или
опыты такого рода, которые одобряют те, кто утверждает, что у нас есть перцептивные
видения или переживания со сложным пропозициональным содержанием. В этом
связи, стоит учесть взгляды различных теоретиков, которые
считают, что перцептивный опыт может в основном представлять и представлять
к предмету, предложения со сложными свойствами хорошо
помимо феноменологических (Siegel 2010).С такой точки зрения
люди с подходящей подготовкой могут иметь опыт восприятия, который
ребенок болен или что огонь скоро охватит комнату так, как
у неспециалистов есть опыт восприятия, который им представлен
что-то красное. Эпистемология такого пропозиционального перцептивного
государства (если они существуют) должны рассматриваться в другом месте.

2.2 Метод рассмотрения дел

Рассмотрим следующие парадигматические примеры современного
философское рассуждение, в котором философская теория рассматривается как
prima facie противоречит интуиции
по частному гипотетическому случаю:

Дело Геттье (Gettier 1963):: Предположим, что Смит и Джонс подали заявление на определенную работу.Смит
полагает, на основании веских доказательств, что Джонс получит работу
а также что у Джонса в кармане десять монет. Он делает вывод из этого
что у человека, который получит эту работу, в кармане десять монет.
Однако представьте себе, что Смит не знал, что он сам, а не Джонс, будет
получить работу. И, также неизвестно Смиту, у него самого есть десять монет в
его карман.; Геттье Интуиция: Смит не знает
что у человека, который получит эту работу, в кармане десять монет.; Теория обоснованных истинных убеждений
Знание: S знает, что p IFF S имеет
оправдано верное убеждение, что p .
Случай трансплантата (Томсон, 1976):: Предположим, что вы хирург-трансплантолог и теперь у вас есть
пять пациентов, каждый из которых нуждается в другом органе, чтобы предотвратить
неминуемая и верная смерть. У вас также есть подходящий донор в вашем
больница для профилактического осмотра. Если бы вы невольно (и тайно) забрали ее
органов и пересадите их пяти нуждающимся, вы обязательно
вызвать ее смерть, но и предотвратить смерть пятерых.; Интуиция трансплантата: Это не
морально дозволено изымать органы одного в целях спасения
пять.; Закон об утилитаристской теории морали:
Действия A нравственно правы IFF A максимизирует
благополучие.
Дело о китайской нации (Блок 1978): Предположим, что граждане Китая организованы таким образом, чтобы
функционально эквивалентен человеческому мозгу и взаимодействовать с
человеческое тело, функционально эквивалентное тому, в котором
мозг взаимодействует с человеческим телом.; Китайская нация Интуиция: Нация
В Китае, организованном таким образом, не хватало бы квалиа (т.э., не было бы ничего
хотелось бы быть нацией Китая).; Функционалистская теория разума: S
имеет психическое состояние M IFF S содержит реализацию
функциональное состояние F .
Футляр для флагштока (Bromberger 1966): Предположим, что флагшток стоит на ровной площадке в ярком свете.
Солнечный свет. Из спецификации длины флагштока
тени и высоты солнца в небе можно, учитывая
соответствующие законы оптики, выведите высоту флагштока.; Флагшток Интуиция: Высота
флагшток не объясняется длиной его тени.; Дедуктивно-номологическая теория
Пояснение: E — это объяснение F IFF E
представляет собой набор истин, который дедуктивно подразумевает F и
дедукция в основном опирается на номическое обобщение.

Такие примеры можно легко умножить, включив в них телетранспортацию.
и случаи расщепления в литературе о личности, упреждении
и случаи эпифеноменов в литературе по причинно-следственной связи и объяснению,
ясновидение и случаи злых демонов в эпистемологии, случаи Ньюкомба в
теория принятия решений, Франкфуртские случаи в литературе о свободе воли,
Случаи Twin-Earth и Swampman в литературе по ментальному содержанию,
Дело Джексона о Мэри в метафизике разума, тележки в
прикладной этики, машинного опыта в нормативной этике и многих других
многие другие.

В каждом таком случае тот факт, что теория или обобщение в
вопрос противоречит содержанию интуиции рассматривается как
(опровержимые) свидетельства против теории или обобщения. Также,
тот факт, что теория предполагает результаты, согласующиеся с интуицией,
обычно считается prima facie поддержкой
теория. (См. Дополнительный документ
«Логическая структура метода падежей»
для дальнейшего обсуждения логической структуры таких
рассуждения.)

Такое использование интуиции, возможно, станет еще яснее, если мы рассмотрим, что
кажется контрастом между философской методологией и методологией
естественные науки. Ученый-эмпирик должен заниматься эмпирическим
какое-то наблюдение с целью подтвердить или опровергнуть
теории, которыми занимается ее дисциплина. Если судить по ней
практика, философ, напротив, кажется способным продолжить
в значительной степени или полностью из кресла. Если взять доказательства
какое естествознание в первую очередь реагирует на то, что создается
эмпирическое наблюдение, кажется, что философское (и другое) исследование
исходящий из кресла должен иметь какой-то другой (предполагаемый)
доказательная база.Естественное (хотя и оспариваемое) предположение состоит в том, что
интуиция рассматривается как первичное свидетельство философских
расследование.

(Некоторое современное обсуждение методологии и эпистемологии
апелляция к частным гипотетическим случаям трактует их как
«Мысленные эксперименты» и попытки провести аналогии
между ролью таких случаев в философском исследовании и ролью
мысленных экспериментов в эмпирической науке (Horowitz and Massey 1991;
Соренсен 1992). Эта аналогия здесь не проводится по указанным причинам.
в
§1.3.)

2.3 Общая интуиция

Четыре примера выше
(§2.2)
предполагать обращение к интуиции в отношении конкретных гипотетических случаев
в философском теоретизировании. Однако есть и другие известные
примеры обращения к интуиции, такие как эпистемологические
рационалист. Для наших целей эпистемологический рационалист — это
тот, кто придерживается этой веры в некоторые предложения, не оправдывается
чувственный опыт, интроспекция или память, а, скорее, рациональных
интуиция (BonJour 1998; Bealer 1998).

Один традиционный аргумент в пользу рационализма обращается к различным
предложения, в которые (а) мы, по-видимому, ясно верим, и (б)
кажутся оправданными не опытом, а просто тем, что мы кажемся
увидеть или понять, что они верны. Правдоподобные кандидаты включают
принципы классической логики, основы арифметики, аналитики
предложения, принципы исключения цвета или формы и транзитивность
претензии. Следующие примеры являются репрезентативными:

[R1] Ничто не может быть красным
и зелень одновременно.
[R2] \ (2 + 2 =
4 \)
[R3] Если A
выше B и B выше C , то
A выше C .
[R4] Нет раунда
квадраты.
[R5] ( P, и
Q ) подразумевает Q .

Гипотетические примеры из практики, которые приводят в движение многие философские
теоретизирования в эпистемологии, моральной теории, метафизике и
Философия разума в некотором смысле специфична по содержанию.В
примеры рационалистов обычно более общие.

На самом деле философски значимые положения вообще есть.
уровни общности, которые могут быть содержанием интуиции. Здесь
некоторые примеры общих утверждений, которые якобы
интуитивно понятный:

[G1] Если S
оправдано верить p и оправдано верить \ (\ Box (p
\ supset q) \), то S оправданно полагать
q .
[G2] Если X —
куча песка, то X остается куче, даже если одна песчинка
удаленный.
[G3] S выполняет
действовать A свободно, только если S мог бы сделать
иначе.
[G4] Для каждой собственности
P , есть набор лиц (возможно, пустых), которые обладают
P .
[G5] Через заданное
точка не на данной прямой, существует ровно одна линия, параллельная
данная строка.
[G6] Будь то позже
человек, y , численно идентичен более раннему человеку,
x , может зависеть только от внутренних фактов о x и
y и отношения между x и
л .
[G7] Возможны любые два
действия, абсолютно одинаковые во всех неморальных аспектах, должны быть абсолютно одинаковыми
во всех моральных отношениях.

2.4 Интуиция как свидетельство: Intuit

eds vs. Intuit ings

Предыдущие разделы были направлены на то, чтобы показать, как много философских
исследование во многом зависит от интуиции в качестве доказательства или
причины. Однако такое утверждение неоднозначно. Сказать, что интуиция
что p рассматривается как свидетельство, которое может служить доказательством того, что p
тот факт, что у человека есть интуиция , рассматривается как некий
вид доказательства (интуитивный ing ) или можно было бы утверждать, что
пропозициональное содержание интуиции (
intuit ed ) рассматривается как доказательство.

Рассмотрение интуитивного ings как исключительного доказательства было
якобы чрезмерно психологизировал философию (Pust 2001) и подыгрывал
руки скептиков как кресла, так и эмпирического разнообразия
(Уильямсон 2007; Deutsch 2010). В конце концов, если кто-то
доказательства являются психологическими, может показаться сложным вопрос, почему такие
состояния или события следует рассматривать как доказательство для утверждений, которые
совсем не психологический — утверждения о природе знания,
мораль, модальность и т. д.(За предположение, что философы должны
вместо этого относиться ко многим их усилиям как к объяснению
структура и содержание наших ментальных представлений , см.
Goldman 1999, 2007.) Более того, совсем не похоже
правдоподобно, что наиболее явный философский аргумент и анализ
исходит из психологических предпосылок (т. е. предпосылок о том, что некоторые
человек или люди находят интуитивно понятным). Скорее апеллируют к претензиям
относительно знания, оправдания, морали, объяснения и т. д.

С другой стороны, не учитывать тот факт, что предложение в
вопрос интуитивно понятен — это содержание
an intuit ing — кажется, что-то пренебречь
важен для очевидного оправдания своей веры в
предложение.Хотя большинство наших предполагаемых доказательств в философии
состоит из непсихологических суждений, что квалифицирует такие
предположения в качестве наших доказательств должны иметь что-то , связанное с
наше эпистемологическое оправдание их веры. Даже если философский
аргументация редко включает посылки об интуитивности
предложение, наше обоснование для принятия помещения в
аргумент имеет большое значение при определении окончательного
оправдательная сила аргумента.

Следовательно, мнение о том, что интуиция рассматривается как свидетельство в философии
лучше всего рассматривать как точку зрения, что по отношению ко многим основным
вопросы философии, наше оправдание веры в ответ
состоит (по крайней мере, существенно) в том, что мы обладаем подходящей интуицией.Из этого не следует, что все явные философские рассуждения могут быть
правильно представлены как начинающиеся с предложений, утверждающих, что мы
иметь различного рода интуицию (этот путь обречен на провал и
не в состоянии объяснить обоснованность рассуждениями). Проще говоря,
точка зрения состоит в том, что появление интуитивного ing воспринимается как
предоставить лицу, у которого это происходит, prima facie
оправдание верить интуиции ed . В качестве альтернативы, это
считает, что S интуитивно догадывается, что p prima
facie оправдывает S , полагая, что p .Учитывая
емкий взгляд на доказательства, следовательно, как интуитивно, так и интуитивно
рассматриваются как доказательства, а появление первых рассматривается как
prima facie необоснованное обоснование принятия
последнее и последнее в качестве потенциального логического обоснования для
дальнейшие предложения.

Те, кто предпочитает сосредотачиваться на знании, а не на оправдании, могут
принять утверждение, что интуиция рассматривается как свидетельство, как утверждение
что убеждения, основанные на интуиции (если интуиция отличается от
убеждения) или интуитивные убеждения обычно принимаются за знания, и поэтому
взяты в качестве доказательства для дальнейших требований.Они также могут позволить, чтобы
интуиция, что p , когда это достоверно, является способом познания
что p и, таким образом, имея p как часть своего
доказательства (Cath 2012).

Мнение о том, что интуиция рассматривается как свидетельство в философии, имеет
подверглись недавним нападкам со стороны ряда философов (Williamson 2007;
Cappelen 2012; Deutsch 2015). Критики явно хотят отрицать
эта философская практика рассматривает обладание интуицией как
prima facie обоснование его содержания, либо потому, что
они отрицают, что интуиция (по крайней мере, так характеризует sui
generis ) существуют или потому, что они скептически относятся к
государства могут служить prima facie оправданием их
содержание.Хотя Уильямсон, как отмечалось выше, предполагает, что он не может
интроспективно определять такие состояния, Каппелен и Дойч в большинстве своем избегают
интроспективные апелляции, вместо этого утверждая, что внимание к философским
Практика и письмо выявляют мало свидетельств обращения к интуиции.
Вместо этого они заявляют, что пристальное внимание к влиятельным дискуссиям в
философия открывает окончательный источник оправдания различных
претензии следует искать в аргументах.

Возражение на такой ревизионный взгляд на роль интуиции
принимает различные формы.Понимание вида рассматриваемого государства
может потребовать тщательного самоанализа и теоретического обоснования возникающих
выше. Более того, можно сомневаться в том, что данное описание природы
интуиция верна без сомнения в существовании интуиции. А
дальнейшим возражением будет утверждение, что большая часть письменных работ
Обсуждаемый Cappelen and Deutsch, язык функций —
вероятно используется для обозначения интуиции и, кроме того, что
предоставление аргументов в пользу вердиктов по разным мыслям
эксперименты не противоречат мнению автора
(неявно или неявно) интуиция как prima facie
обоснование их содержания (Bengson 2014; Devitt 2015).

3. Вызовы и защиты

3.1 Четыре ограничения на скептические вызовы

Скептики по поводу интуиции утверждают, что мы не оправданы в
веря содержанию нашей интуиции. Предварительное рассмотрение
особенности, которыми должен обладать подходящий скептический аргумент, позволят
более краткое изложение ниже, а также поможет выявить общие черты
аргументов.

Во-первых, такие аргументы являются аргументами в пользу вывода о том, что интуиция
(либо интуиция в целом, либо интуиция какого-то определенного типа)
не оправдывают нас, полагая, что их содержание.Следовательно, любой такой скептически настроенный
аргумент должен иметь предпосылку, устанавливающую необходимое условие для
оправдание веры. Назовите эту предпосылку « нормативным
помещение. ”Во-вторых, такой аргумент должен содержать предпосылку
заявляя, что убеждения, основанные на рассматриваемой интуиции, не
удовлетворить необходимое условие обоснованной веры, выдвинутой в
нормативная посылка. Назовите эту предпосылку « ненормативной
помещение. ”

В-третьих, успешный аргумент в пользу избирательного скептицизма
относительно интуиции должен быть тот, который не в равной степени применим ко многим
другие источники предположительно обоснованного убеждения.Ведь если
спорный аргумент также оправдал бы скептицизм в отношении восприятия
убеждение и / или мемориальное и / или интроспективное убеждение, оно ничего не показывает
явно проблематично насчет интуиции или убеждений, основанных на них.
Назовите это ограничение при успешном аргументе: « местный
ограничение скептицизма. ”

Наконец, (а) обоснование нормативного и ненормативного
помещения должны быть предоставлены каким-либо источником доказательств или обоснований
кроме интуиций, опровергнутых аргументом
и (б) у нас не должно быть веских оснований полагать, что наша вера в
нормативная или фактическая посылка не соответствует необходимому условию
обоснованное убеждение, выдвинутое нормативной предпосылкой.Позвоните в
сочетание этих требований « несаморазрушающееся
ограничение »(Bealer 1992; Pust 2001; но см.
Сильва 2013). Хотя нарушение этого ограничения не дает
причина думать, что обсуждаемый аргумент необоснован , это кажется
разумное ограничение скептического аргумента, призванного произвести
рефлексивно обоснованная вера в вывод в силу его
вытекающие из обоснованных посылок. Учитывая, что сторонники
различные скептические аргументы, подлежащие обсуждению, являются простыми местными скептиками,
они определенно, похоже, предлагают аргументы, направленные на то, чтобы побудить
философски обоснованная вера в местный скептический тезис
относительно интуиции.

Попытки истолковать скептические аргументы против интуиции как
сокращение предположения, что интуиция доказывает
Ниже мы не будем обсуждать стоимость. Обратите внимание, однако, что их
сторонники (а) требуют обоснования соответствующих выводов
принципы, требуемые reductio , и (b), вероятно, будут
лишенный какой-либо оправданной положительной эпистемологической позиции, не говоря уже о
одного достаточно, чтобы оправдать высокий скептик типичного скептика интуиции
эпистемическое отношение к эмпирическому исследованию.

3.2 Аргумент отсутствия независимой калибровки

Некоторые скептики в отношении интуиции утверждают, что интуиция
эпистемически нелегитимна, потому что не может быть независимо
откалиброван. В убедительном изложении аргумента Cummins:
это требование независимой калибровки используется для обоснования
вывод о том, что мы должны «отвергнуть философскую интуицию как
эпистемологически бесполезный »(1998: 125).

Сформулируем аргумент следующим образом:

Аргумент отсутствия независимой калибровки

[P1] Одно оправдано
верить содержанию предполагаемого источника доказательств только в том случае, если
имеет независимое обоснование веры в то, что предполагаемый источник
надежен.
[P2] Нам не хватает
независимое обоснование веры в то, что интуиция
надежный.
[C] Мы не
оправдано верить содержанию интуиции.

Хотя он имеет существенное правдоподобие в связи с различными
полученные эпистемологические источники, такие как научные инструменты, ясно
что [P1] противоречит ограничению местного скептицизма. Это составляет
спрос, который составляет в принципе , неудовлетворен. Если, как [P1]
подразумевает, что интуиция должна быть откалибрована каким-то другим источником, X ,
затем, согласно [P1], X сам должен быть откалиброван еще одним
источник доказательств, Y , который сам должен быть откалиброван и поэтому
на.Некоторые считают, что в силу этого факта невозможно прибыть
при обоснованном убеждении и других, что при подходящих обстоятельствах
возможно это сделать. Если первое верно, то [P1] вступает в конфликт с
ограничение местного скептицизма. Если вместо этого верно последнее, то
[P1] неверно. Кроме того, кажется очевидным, что аргумент в пользу [P1]
потребует доказательной уверенности в эпистемической интуиции, и поэтому
противоречить требованию о несаморазрушении.

Что насчет [P2]? Отложив в сторону нередуцирующие свидетельства показаний,
независимые калибровки кажутся маловероятными для всего диапазона
философски релевантных интуиций, по крайней мере, учитывая более
ограниченные счета интуиции выше.Основная причина — это
отсутствие совпадения между содержанием интуиции и этими убеждениями
обосновано подходящими независимыми источниками. Один не делает, это
кажется, используйте чувства, чтобы определить, является ли какой-то гипотетический случай
случай знания или правильного действия или случай, когда
гипотетическая сущность является сознательной или в которой два временно различных
люди — это одно и то же лицо. Также, хотя восприятие может указывать
истинность некоторого предложения и, следовательно, его возможность, кажется
неспособен сам по себе продемонстрировать возможность неактуальных истин
или необходимость любого предложения.

3.3 Аргументы в пользу недостоверности

Более правдоподобная нормативная посылка посчитала бы это ненадежным (скорее,
чем не поддающиеся калибровке) способности не могут оправдать веру, приводя к
следующее:

Аргумент ненадежности — первая версия

[P1] Одно оправдано
верить только на (единственном) основании предполагаемого источника доказательств
если это надежно.
[P2] Intuitions (или
интуиции типа T ) не надежны.
[C] Основанные на убеждениях
(исключительно) на интуиции (или интуиции типа T ) не
оправдано.

Поскольку нормативная посылка предназначена для формулирования необходимого
правда, он открыт для контрпримера «нового злого демона»
к необходимости надежности (Cohen 1984), согласно которой
субъекты с точно нашим опытом и убеждениями оправданы в
верят, как мы, даже если они жертвы обманчивого зла
демон. Поскольку естественная интерпретация условия надежности
противоречить здесь, многие принимают это, чтобы продемонстрировать, что
надежность (в таком понимании) не является необходимым условием обоснованного
вера.

Однако даже те, кто отвергает [P1], обычно допускают эту вескую причину.
думать, что предполагаемый источник доказательств и надежен, значит
достаточно, чтобы победить все, что prima facie оправдывает его
может иным образом предоставить. Следовательно, мы можем переформулировать аргумент как
следует, чтобы предоставить ему более правдоподобный нормативный
помещение:

Аргумент ненадежности — вторая версия

[P1 *] Один оправдан
верить только на (единственном) основании предполагаемого источника доказательств
если у человека нет (непобежденной) причины считать его ненадежным.
[P2 *] У нас есть
(непобежденные) причины думать интуиции (или интуиции типа
Т ) ненадежный.
[C] Следовательно, верования
основанные (исключительно) на интуиции (или интуиции типа T ) не
оправдано.

Поскольку защита [P1] или [P1 *] требует обращения к эпистемологии
интуиции, любая попытка оправдать такими средствами скептически настроенную
заключение относительно всех интуиций, всех эпистемических интуиций или даже
все нормативные интуиции не соблюдают
несаморазрушающееся ограничение.

Тем не менее, стоит рассмотреть возможные способы попытки
оправдать скептические аргументы более ограниченного типа , утверждая
эта интуиция какого-то рода (которая не включает эпистемологические
интуиции или, по крайней мере, эпистемической интуиции, необходимой для
обосновать помещение) ненадежны. Учитывая, что соответствующие
ненормативная посылка должна утверждать, что рассматриваемые интуиции
чаще ложны, чем истинны (или с одинаковой вероятностью будут ложными, поскольку
чтобы быть правдой), кажется, требуется индуктивное обоснование, основанное на
достаточно большое количество случаев, в которых мы имеем обоснование
полагая \ ({\ sim} p \), а p — это содержание
интуиция.

Один из способов развития дела мог бы включать в себя достаточно большой
количество случаев, когда у человека есть независимая от интуиции
оправдание мышления \ ({\ sim} p \), а интуиция свидетельствует, что
p ( внутриличностное несоответствие между источниками ). Другой
будет включать в себя достаточно большое количество случаев, в которых
интуиция, что p и либо сам, либо другой человек
интуитивно догадывается, что \ ({\ sim} p \). Во внутриличностном случае это
может включать в себя нахождение данного предложения интуитивно понятным и, в некоторых случаях,
в другой раз, когда мы находим его явное отрицание интуитивно понятным
( внутриличностная несогласованность внутри источника ).Скорее всего
менее прямая непоследовательность, как когда у нас есть две интуиции, которые,
хотя и не явные пропозициональные отрицания друг друга, могут быть
показано, что оно противоречит с помощью другого обоснованного принципа.
Однако многие современные скептики апеллируют к
межличностные отношения несогласие как оправдание их
скептицизм. Здесь следует различать случаи, когда некоторые
у другого человека есть независимое от интуиции обоснование веры в
отрицание содержания одной из собственных интуиций
( межличностное несоответствие между источниками ) и случаи, когда
у другого человека есть интуиция, содержание которой противоречит
собственная интуиция или, возможно, не имеет никакой интуиции
относительно p ( межличностных внутриисточников
несоответствие ).

3.3.1 Несогласованность между источниками

Как отмечалось при признании фактической посылки [P2] Аргумента
из-за отсутствия независимой калибровки
(§3.2),
на sui generis учет интуиции
(§1.3),
прямых противоречий между предполагаемыми
избавление от рациональной интуиции и другие наши источники доказательств
(Билер 1998; BonJour 1998). Косвенные конфликты будут
в котором результаты эмпирической теории противоречат содержанию
рациональная интуиция.Такие случаи, если они есть, довольно редки.

Действительно, ввиду отсутствия прямых конфликтов существует значительная
причина думать, что косвенные конфликты должны быть довольно редкими в стандартной комплектации
эмпирическое теоретизирование вряд ли приведет к выводам о
области, о которых, кажется, нам подсказывает интуиция. Эти факты предполагают
что несоответствие межличностного взаимодействия также будет
недостаточные основания для скептицизма.

3.3.2 Несогласованность внутри источника

Основной случай внутриличностной внутриисточниковой несогласованности имеет
уже упоминалось ранее — случай парадоксов.Чтобы поддержать
представить (ограниченный) скептический аргумент, однако, его следует использовать
в аргумент, что интуиция настолько ненадежна, что не может
оправдать веру вообще.

Непонятно, как это можно сделать. Во-первых, остается
тот факт, что большая часть интуиции человека не противоречит
друг друга. С другой стороны, некоторые конфликты между интуицией могут быть
разрешается стандартными средствами или более интуитивно понятным
предложения. Это не означает, что такие разногласия не могут
рационально требовать приостановки суждения о фактических
противоречащие интуиции (если они достаточно сбалансированы по силе).Однако такой вывод весьма ограничен и явно распространяется только на
в области очевидной и неразрешимой непоследовательности.

Вероятно, наибольший интерес для скептиков представляет случай
межличностная несогласованность внутри источника или несогласие. Мы
нужно быть осторожным, чтобы различать межличностные конфликты
интуиции и конфликты между убеждениями или между убеждениями и
интуиции. Философы во многом расходятся во мнениях относительно правильного
теория свободы воли, знания, обоснования и тому подобное.Утверждается, что этот факт вызывает определенную эпистемологическую скромность.
(хотя и не полный скептицизм) относительно теоретического
достижения философии вполне разумны (Christensen 2007).
Однако философы, похоже, меньше расходятся во мнениях относительно того, что имеет отношение к делу.
интуиция есть. Билер утверждает, что

баланс между нашими элементарными интуициями, касающимися конкретного случая
— один из наиболее впечатляющих общих фактов о человеческом познании.
(1998: 214)

(См., Однако, «вариативный проект» экспериментального
философы обсуждались в
§4.1.)
Функционалисты, например, обычно не утверждают, что
интуиция, что китайской нации (Блок 1978) не хватит квалиа.
Скорее, они часто идут на все, чтобы объяснить такое
интуиции, сформулируйте теорию функционализма, чтобы приспособить их
(Putnam 1967) или выборочно снижать их эпистемологическую ценность.
Релиабилисты обычно не заявляют, что нового зла нет.
проблема демона (Коэн 1984). Скорее они занимаются значительными
маневрировать, чтобы обесценить интуицию, перефразировать ее так, чтобы
наносит ущерб прямолинейному релайабилизму или, что чаще всего, обеспечивает
альтернативная, явно надежная теория, которая учитывает
интуиция.

Большая часть недавней литературы об эпистемическом значении
разногласия сосредоточены на случаях, когда два человека не согласны с
в отношении единственное предложение , которое логически является
оправдано , и в котором обе стороны известны каждой
другой , чтобы иметь те же доказательства и общие когнитивные
добродетели (Christensen 2009). Уроки подобных кейсов пока еще
вопросы, вероятно, будут ограниченными. Если интуиция является свидетельством того, что
необоснованно оправдать веру, тогда даже если следует приостановить
решение по делу вышеупомянутого типа, из этого не следует, что
так следует поступать в случае интуитивных разногласий.Следовательно, мы
вместо этого должен сосредоточиться на случаях разногласий между необоснованно
обоснованные убеждения или, что более уместно, о содержании высказываний
какой-то недоксастической основы такой веры. Фельдман (2007) дает
перцептуальный случай (явно сравниваемый с чем-то вроде рационального
интуиция), в которой один человек, кажется, видит p , а другой,
аналогично расположен, похоже, не видит p . Когда двое становятся
осведомлены о внешности друг друга (и знают друг друга
имеют одинаково хорошее зрение и, честно говоря), Фельдман утверждает, что они
должен воздержаться от решения по делу p .Возможно, то же самое и с
уважение к философской интуиции.

Однако бывает сложно определить,
иметь интуицию, что p имеет эпистемологическое значение, поскольку
возможно, им еще предстоит по-настоящему понять или обдумать точное предложение
под вопросом. Аналогичное утверждение верно и в отношении восприятия,
как когда один видит объект, который хорошо замаскирован, а другой
утверждает, что не видит этого. Тем не менее, ограничиваясь ситуацией в
у кого есть веские основания полагать, что другой полностью понимает
контент, о котором идет речь, и утверждает, что либо у него нет интуиции, либо
иметь противоположную интуицию, мы должны спросить, что подходит
отзывы на такие случаи есть.Здесь действительно кажется, что правильный
ответ иногда (в зависимости от обсуждаемого предложения)
приостановка убеждений или некоторое подходящее уменьшение доверия (BonJour
1998: 138–142). Даже если правильный ответ на несогласие
около р. в таких случаях — это приостановка веры (или
снижение доверия), из этого не следует, что вера в
предложения, по поводу которых нет известных разногласий, опровергаются.
Из этого также не следует, что у человека всегда должна быть независимая причина, чтобы
думаю, что нет разногласий до того, как будет оправдано принятие
содержание интуиции.Это было бы невозможно.

Серьезный довод в пользу местного скептицизма, основанного на разногласиях, в отношении некоторых
целый класс интуиции, уклоняющийся от несаморазрушающего
ограничение потребовало бы оправдания для того, чтобы думать, что вполне
существенное несогласие с некоторыми не менее (или более) компетентными другими
человек возник. Нельзя предположить, что вопрос о том,
справедливо полагать, что какой-то очевидный компетентный собеседник
искренне свидетельствует, что p полностью независима от
содержание их очевидного утверждения или полных доказательств
имеет отношение к существованию других умов и их ментальному содержанию
соответствующий сорт.Некоторые виды явных разногласий вызывают
сомневаться в понимании, здравомыслии, интеллекте или искренности
собеседник, как когда другой отрицает основную истину
арифметики. Рассмотрим версию случая восприятия Фельдмана.
в которых несколько раз подряд кажется, что
p. , и собеседник явно отрицает, что они видят
любая такая вещь. Если бы они стали достаточно частыми, могло бы произойти
повод сомневаться в том, что другой честный и компетентный, говорящий
свой язык, или, действительно, есть ли другой человек, чтобы
кто говорит.Подобные препятствия возникают для возможности
очень распространенное несогласие интуиции, особенно во взглядах
согласно которому надежность интуиции составляет
обладающие определенными концепциями (Bealer 1998; Huemer 2005; Ludwig
2007).

3.4 Аргументы из объяснения

Многие из самых интересных аргументов в пользу скептицизма в отношении
философские интуиции не апеллируют к прямым свидетельствам
ненадежность, но вместо этого являются примерами того, что здесь будет называться
«Аргументы из объяснения».Такие аргументы поддерживают
либо то, что (а) тот факт, что наши лучшие объяснения происшествия
интуиции (например, интуиция ings ) не апеллируют к истине
их содержания является основанием полагать, что мы не вправе принимать
такое содержание, или что (б) тот факт, что мы не можем предоставить какие-либо
объяснение , насколько наша интуиция надежна или может быть надежной
относительно доменов, о которых они могли бы первоначально появиться
сообщить нам, это причина полагать, что мы не вправе верить в их
содержание.Назовем первый вид аргумента «аргументом от
отсутствие объяснительной необходимости », а второй -«
аргумент из необъяснимости надежности ». Недавние аргументы
такого рода обсуждались теми, кто занимается так называемыми
«Разоблачающие аргументы» относительно наших моральных убеждений и
интуиции (Street 2006; Clarke-Doane 2015).

3.4.1 Аргумент отсутствия пояснительной необходимости

Гилберт Харман (1977) предполагает, что моральные теории необоснованны.
потому что они не могут быть проверены и подтверждены так, как это делают научные
теории могут.Хотя он допускает, что мы можем «проверить» генерала
моральные принципы против нашей интуиции относительно конкретных фактических
и гипотетические ситуации, он утверждает, что тем самым мы не проверяем
наши моральные теории или принципы против мира. Вместо этого мы
просто проверяя их на соответствие нашей «моральной чувствительности» или
против наших молчаливых моральных взглядов.

Харман утверждает, что существует важное различие между использованием
наблюдения в эмпирической науке и использование интуиции в моральной
исследование, различие, которое делает моральную интуицию неспособной предоставить
доказательства моральной теории.Предполагаемая разница в том, что

вам нужно сделать предположения об определенных физических фактах, чтобы объяснить
появление наблюдений, подтверждающих научную теорию,
но, похоже, вам не нужно делать предположения о каких-либо моральных фактах
чтобы объяснить происшествие

моральных интуиций. Когда, например, у человека есть интуиция, в
дело о трансплантации, что со стороны врача было бы неправильно убивать
несогласный здоровый пациент, чтобы спасти жизни пяти других пациентов,

предположение о моральных фактах казалось бы совершенно неуместным для
объяснение вашего суждения

и, следовательно, интуиция «не кажется… не…
доказательства за или против любой моральной теории »(1977: 6–7).В
аргумент вроде бы:

Аргумент от отсутствия пояснительной необходимости
[P1] Помимо
предложения, описывающие возникновение ее интроспективно
доступных состояний, S оправдано верить только тем
предложения, которые являются частью лучшего объяснения происшествия
этих интроспективно доступных состояний.
[P2] Моральные положения
не являются частью лучшего объяснения возникновения
S интроспективно доступные состояния.
[C] S не
оправдано верить моральным суждениям.

Нормативная посылка [P1] является совершенно общей и, следовательно, может быть
в равной степени используется, чтобы подорвать обоснованное убеждение в любом предложении
не соответствует его стандарту. В самом деле, есть не менее веские основания думать
что положения, составляющие содержание наиболее философских
интуиция не будет частью (вне контекстов отношения) лучших
объяснение нашего , имеющего тех интуиций.(См. Goldman
1989, 1992 за аналогичные скептические аргументы относительно использования
интуиции в современной метафизике.)

Один из возможных ответов на такой аргумент — признать [P1] и
доказывать для рассматриваемого класса предложений, что они удовлетворяют
необходимое условие обоснования. Этот маневр представлен
в ответе Стерджена (1984) Харману. Осетр предполагает, что
часто разумно думать, что мы, , не подумали бы, что
какое-то действие или лицо обладали соответствующими моральными качествами, если только они
фактически владел собственностью.Точнее, он считает, что для того, чтобы
для того, чтобы данное действие или агент имел другой моральный статус, он или они
пришлось бы отличаться каким-то неморальным образом, и тогда мы часто не
считать, что они имеют такой же моральный статус. Однако независимо от
правдоподобность этой учетной записи относительно фактических действий токена или
лиц, менее ясно, как будет применяться контрфактический критерий
к моральному статусу действий, представленных в чисто гипотетическом
случаи, найденные в типовой методологии. Более того, даже если взять
Успешный маневр Осетра против Хармана
Нападение на моральные интуиции, кажется совершенно непонятным, как это должно быть
распространяется на многие обращения к интуиции, перечисленные выше
(§2).

Также утверждалось, что [P1] неоправданно (Pust 2001). Там
кажется, есть только два способа оправдания [P1]. Может быть
оправдано своей интуицией или поддержкой нашей интуиции
относительно частных случаев обоснованного убеждения. [P1], однако, не
интуитивно понятный. Кроме того, индуктивный аргумент для [P1], основанный на нашем
интуиция о конкретных случаях обоснованного убеждения не поддерживает
[P1] поскольку многие из того, что интуитивно кажется наиболее оправданным
убеждения противоречат [P1].(См., Например, [I1] — [I4] из
§1
и примеры в
§2.2
а также
§2.3.)
Многие из наших конкретных эпистемических убеждений, моральных убеждений и модальных
убеждения интуитивно кажутся не менее оправданными, чем наши эмпирические
верования. Действительно, некоторые из них кажутся более оправданными. Поскольку кажется
неправдоподобно, что все эти предложения требуются в лучшем
объяснение возникновения нашей интуиции, кажется, что [P1],
который требует такой роли, подрывается такими случаями.

Даже при наличии достаточной интуитивной поддержки для [P1], защита
такой аргумент противоречил бы обеим сторонам
несаморазрушающееся принуждение (Pust 2001).Согласно [P1],
Не-интроспективное убеждение S в том, что p оправдано
только если предположение, в которое верили, играет роль в наилучшем объяснении
психических состояний S . Нет демонстрации пояснительной
релевантность связана с двумя методами оправдания [P1] просто
обсуждали. Скорее, каждый подход будет основываться на том факте, что
принцип содержание интуиции или лучше всего объясняет
содержание набора определенных интуиций (например, intuit eds )
как достаточное для обоснованной веры в этот принцип.Это лечить
intuit eds в качестве подтверждающего доказательства принципа, позволяющего
только интуитивно ings можно считать доказательством. Более того, поскольку [P1]
заявляет необходимое условие для обоснованного принятия
любое предложение , не относящееся к возникновению наблюдения или
интуиции, принятие самого [P1] оправдано, только если оно удовлетворяет
само требование, которое он формулирует. К сожалению, поскольку [P1]
нормативное положение о том, когда убеждение обосновано, это
трудно понять, как его истина может сыграть какую-либо роль в объяснении
из возникновение из любого нашего опыта или интуиции.Однако, если [P1] не удовлетворяет [P1], то, если [P1] истинно, мы
не может быть оправдан в вере [P1].

3.4.2 Аргумент необъяснимости надежности

Второй аргумент из объяснения берет свое начало в
Эпистемологическое возражение Бенацеррафа (1973) против платонизма в
математика. Бенасерраф утверждал, что лучшие семантические описания
математики (например, платоники) были в противоречии с нашими лучшими
теории познания (например, причинно-следственные), и это пытается принести
условия истинности математических утверждений в более близкие эпистемологические
близость к людям были семантически неадекватными.Хотя он
утверждал, что выступает за «причинное объяснение знания» и тому подобное.
учетная запись в настоящее время считается ошибочной, следует отметить, что
Бенасерраф мотивировал ограничение причинно-следственной связи, отметив, что
утверждение о том, что S не знает p , можно оправдать
утверждая, что S

не мог получить соответствующие доказательства или
причины: что четырехмерный пространственно-временной червь [ S ’s]
не вступать в необходимый (причинный) контакт с основанием истины
предложения

для S , чтобы иметь адекватные доказательства (1973: 671).

Филд (1989) предлагает эпистемический вызов вере в стиле Бенацеррафа.
в математике (толкованной на платонизм), которую он
утверждает

не зависит от какой-либо теории познания в том смысле, в котором
причинная теория — это теория познания; то есть это не зависит от
любое предположение о необходимых и достаточных условиях для
знания. (стр. 232–233)

По его мнению, основная проблема связана с .
невозможность объяснить «надежность наших
верования »в предметной области .Точнее он
утверждает, что «если это невозможно объяснить», как наши
убеждения о некоторых сущностях или наши основания для убеждений «могут
так хорошо отражают факты о них », тогда

что имеет тенденцию подрывать веру в…. (эти) сущности,
, несмотря на любые первоначальные причины, по которым мы могли верить в
их. (стр. 26, выделено автором)

Хотя аргумент Филда основывается на различных наших убеждениях,
кажется, он поддерживает следующий аргумент против интуиции:

Аргумент необъяснимости надежности
[P1] Если у нас есть хорошие
причина думать, что нет объяснения того, почему наша интуиция
надежно, то мы не вправе полагать p на основании
интуиции, что p .
[P2] У нас хорошо
причина думать, что нет объяснения того, почему наша интуиция
надежный.
[C] Мы не
оправдано верить p на основании интуиции, что
с. .

Ненормативная посылка [P2], кажется, распространяется на все необходимые
истины, если объяснение надежности, упомянутое в [P1], требует
любые контрфактические поддерживающие отношения между истиной
создатели рассматриваемых предложений и наши психологические состояния.Отсутствие объяснения здесь тесно связано с интуитивным
отклонение контрфактов, в основе которых лежит
отрицания необходимых предложений. Стандартная семантика рассматривает
они одинаково и бессмысленно истинны, и поэтому мало
информативный смысл, который должен быть сделан из понятия, которое было некоторым предложением
мы принимаем (обязательно) истинным, чтобы быть ложным, в которое мы верим (или
intuit) иначе, чем мы. Как неправдоподобно, что все
наши убеждения в непредвиденных вопросах необоснованны, это сокращает
против [P1], если предполагается, что требуется контрфактическая поддержка
своего рода объяснение.

Если, с другой стороны, [P1] требует только того, чтобы у нас была причина думать
наша надежность не так уж и загадочна, в то время как [P1] более
правдоподобно, соответствующий экземпляр [P2] может быть ложным. Это было
предложили предоставить объяснение того, что у нас есть
интуиции, которую мы делаем, в силу невозможности такой
предложения, как мы интуитивно предполагаем, имея разные значения истинности, достаточно, поскольку
объяснение их надежности . Здесь нет
особая причина думать, что нашей интуиции не хватает объяснения, в то время как
другие наши психические состояния имеют объяснение.Это объяснение, когда
в сочетании с нашим prima facie оправданием веры
содержание нашей интуиции (и наша сущность на первый взгляд
оправдано не оспаривается при таком толковании аргумента)
Кажется, достаточно и для объяснения нашей надежности. Положил
по-другому, если наша надежность — необходимое сопровождение
определенный контент, то у нас нет оснований полагать, что наша надежность
необъяснимое . В этом смысле объяснение нашего
надежность — прямое следствие неизбежно истинного
содержание нашей интуиции и психологическое объяснение нашего
обладающие этой особой интуицией (Pust 2004; Grundmann 2007: 84; но
см. Schechter 2010).

Можно также возразить (Pust 2004), что это не так, как кажется
предполагается возражением Филда, очевидно, что существо может
интуиция существенно отличается от нашей. Учитывая более
ограниченные объяснения интуиции, обсужденные выше, неясно
что у существа может быть интуиция с содержанием обычно
противоречащие нашим собственным. Что такое существо метафизически возможно
сам по себе является модальным утверждением, очевидно, требующим обоснования
интуиция и такая интуиция, кажется, отсутствуют.Этот ответ на
объяснение может быть разработано в контексте теории концепта.
владение, в соответствии с которым необходимым условием подлинного
обладание данным понятием (своего рода первичный интерес к
философское исследование) — это надежность
интуиции относительно гипотетических случаев. Такой счет оправдан
интуицией и поэтому не может быть их независимым оправданием.
Тем не менее, это можно разумно считать объяснением.
(хотя и не причинно-следственная) их (необходимой) надежности.

Наконец, как и в случае с аргументом отсутствия
Пояснительная необходимость, остается опасение, что любая попытка
оправдать предположение, что [P1] и [P2] будут конфликтовать с
несаморазрушающее ограничение, полагаясь на интуицию о
обоснование и объяснение для того, чтобы утверждать, что
интуиция не оправдывает веру.

3.5 Защита интуиции: самоподдержка и эпистемическая циркулярность

Вообще говоря, есть два способа защитить использование
интуиция как свидетельство.Первой возможной защитой будет
эмпирическая защита интуиции, опровергая вторую предпосылку
Аргумента от отсутствия независимой калибровки
(§3.2).
Защита будет продолжена путем предоставления индуктивного аргумента, основанного на
на неинтуитивных доказательствах, что содержание интуиции (либо
в общем или в каком-то конкретном виде) надежны.

Единственная очевидная возможная защита тезиса о том, что интуиция
prima facie оправдывают веру в их апелляцию по содержанию, как и
традиционный рационалист, к тому факту, что есть много
конкретные предложения, в которые кажется оправданным просто верить
в силу того, что они являются содержанием рациональной интуиции (Билер
1998; BonJour 1998).Сила вывода, конечно же,
больше поддерживается по мере того, как такие примеры множатся. А также,
как отмечалось выше, таких примеров, кажется, много.

Эту защиту можно обобщить, заявив, что интуиция
самоподдерживающийся постольку, поскольку общее утверждение, что интуиция
предоставить prima facie обоснование веры в их
содержание само по себе интуитивно понятно. Возможность такой защиты — это
результат того же факта, который показал, что все дошедшие до нас местные
скептические аргументы противоречат несаморазрушающемуся
ограничение — тот факт, что интуиция кажется единственным источником
обоснования утверждений об обосновании, причине, доказательствах и
другие эпистемологические свойства.

Очевидное беспокойство по поводу такого рода защиты (в частности,
и общая форма) — это тот факт, что он обязательно включает в себя эпистемологические
некоторая округлость. То есть защищает обращение к интуиции
как основание для веры посредством обращения к интуиции. Кажется очевидным, что
эпистемически круговые защиты иногда нелегитимны, например, когда
вопросы об эпистемической честности апелляций к хрустальному шару
ответил, посоветовавшись с мячом. Однако, как указано выше
(§3.2),
также кажется, что — это своего рода эпистемическая цикличность .
неизбежно в попытке защитить наши самые основные способы доказательства
и обоснование.Именно тогда, когда такая круговоротность эпистемически
отключение и когда, если вообще, это приемлемо — сложный вопрос
которые не могут быть здесь подробно рассмотрены (Alston 1986, 1993; Bergmann
2006; Cohen 2002; Vogel 2008). Однако есть несколько замечаний.
порядок.

Во-первых, если эпистемическая цикличность всегда неприемлема , то
невозможно защитить апелляцию к интуиции. Однако тот же
результат будет следовать (в конечном итоге) за любым предполагаемым источником доказательства.
Итак, пока будет так, что использование интуиции в качестве доказательства
нельзя защитить, из этого также следует, что полагаться на
восприятие, память и самоанализ также не могут быть защищены.Казалось бы, последует всеобщий скептицизм. В качестве альтернативы, если
эпистемическая циркулярность иногда приемлема, тогда не было никаких причин
при условии, почему это неприемлемо в случае рационального
интуиция.

Во-вторых, если мы сосредоточимся на вопросе, являемся ли мы prima
facie оправдано принятие содержания нашей интуиции,
может быть черта, которая отличает интуицию от всех других
предполагаемые источники доказательств. Только интуиция явно способна
эпистемическая самоподдержка, потому что это единственный источник, который производит
недоксастические состояния с эпистемологически нормативным содержанием .Является ли очевидным восприятие того, что p , самоанализ, что
p , или очевидное воспоминание о том, что p оправдывает нас в вере
их содержание, по-видимому, является вопросом, на который они не могут ответить, поскольку
содержание никогда не бывает эпистемическим. Следовательно, интуиция кажется различимой.
из других наших предполагаемых источников доказательств того, что и
необходимы для последовательной эпистемологии и способны эпистемологически
самоподдержка. Итак, если какой-либо источник доказательств можно защитить от
глобальная скептическая атака, кажется, интуиция может.

Недавно ряд философов утверждали, что эпистемологические
полномочия интуиции можно защитить, обращаясь к сходствам
между перцептивным обоснованием и интуитивным обоснованием или
общая доктрина относительно необоснованного обоснования. В соответствии с
догматизм восприятия , человек, имеющий опыт восприятия
или перцептивное видение с пропозициональным содержанием p тем самым
prima facie оправдано верить p (Pryor 2000).Согласно интуитивному догматизму , человек, имеющий
интуиция или интеллектуальное видение с пропозициональным содержанием p
таким образом, prima facie оправданно полагает, что p .
Согласно общему догматизму , когда человеку кажется
что p , это лицо, таким образом, prima facie оправдано
в вере р . Из общего догматизма следует, что
интуиции, что характерно для различных версий sui
вид состояния generis выше
(§1.3),
являются источником оправдания (Huemer 2005, 2007). Более того, кажется
крайне правдоподобно, что если догматизм восприятия верен, то
интуитивный догматизм (Чуднофф 2011b; Коксвик 2011; Bengson 2015).

Какими бы ни были достоинства общего догматизма или догматизма восприятия, он
важно признать, что им нравится защищать интуитивные
догматизм включает точно того же рода эпистемических
круговорот, связанный с более простой защитой
ранее отмечалось.Это потому, что все версии догматизма
оправдываются исключительно на интуитивных основаниях — тем, что
что они правильно приспосабливают нашу интуицию к
условия, при которых у человека есть невыводимые пропозициональные
оправдание. Следовательно, апелляции к догматизму любого рода в конечном итоге
оправдано только в том случае, если интуиция подсказывает prima facie
оправдание и поэтому не может служить независимой защитой
обращение к интуиции. Эпистемическая циркулярность в эпистемологии
интуиция кажется неизбежной.

4. Экспериментальная философия и интуиция

4.1 Природа экспериментальной философии

За последние десять-пятнадцать лет произошел взрыв
интерес к исследованиям, связанным с научными или эмпирическими
исследование интуиций, представляющих философский интерес. Такие проекты
теперь часто объединяются под рубрикой «экспериментальные
философия ». (Для общей характеристики экспериментальных
философию см. Knobe and Nichols 2008, Appiah 2008 и Nadelhoffer
и Нахмиас 2007.) По крайней мере, четыре широко индивидуальных проекта в
можно выделить экспериментальную философию.

Первый проект « психологический проект » направлен на
чтобы узнать, как обычно думают люди. Нобе и Николс утверждают, что
результаты таких исследований «имеют большое философское
самостоятельное значение … для традиционных философских
вопросы »(2008: 12). Это утверждение частично мотивировано
идея, вопросы, которые занимали исторически
значимые философы должны считаться философски значимыми
вопросов.Как многие философы античности и раннего Нового времени
период выдвигал различные утверждения о психологии человека, такие вопросы, это
утверждается, считается философскими вопросами, которые могут быть лучше
преследуемый современным психологическим исследованием.

Второй проект, « — верификационный проект »,
направлен на определение того, являются ли различные положения, которые философы
утверждают, что они интуитивные, дотеоретические или «часть общих
чувство », на самом деле, интуитивно понятны обычным нефилософам.
Этот проект продиктован как общим убеждением, что
эмпирические утверждения, например, касающиеся степени, в которой некоторые
убеждения или интуиция разделяются другими, требуют адекватных эмпирических
поддержки и подозрением в том, что то, что философы считают интуитивным или
считать здравым смыслом может быть результатом их специализированных
обучение, теоретическая преданность или общие когнитивные предубеждения
(Надельхоффер и Нахмиас 2007: 125; Нобе и Николс 2008: 9).An
пример такого подхода можно найти у Нахмиаса и его коллег.
расследования по доброй воле (2006, 2007).

Третий проект, «Проект источников , » направлен на
обнаружить психологические механизмы или процессы, которые производят
интуиция людей. По словам Кнобе и Николса, это
мотивированы «надеждой … что мы сможем использовать информацию
чтобы помочь определить, подрывают ли психологические источники…
оправдание верований »на основании источника (2008: 9).
Точно так же Оллман и Вудворд предполагают, что

лучшее понимание источников и характера нравственной интуиции
поможет выяснить, играет ли он законную роль в
моральный аргумент.(2008: 167)

Примеры этого подхода включают: Greene’s (Greene et al. 2001;
Greene 2003: 848) исследования морального суждения с помощью фМРТ (критикуется в
Berker 2009), попытка Горовица (1998) (см. Также Sunstein 2005)
объяснять определенные интуиции, подтверждающие доктрину действия
и позволяя использовать теорию перспектив Канемана и Тверски.
(критикуется в Kamm 1998 и van Roojen 1999), а также аспекты Николса
и Knobe (2007) исследования роли аффекта в
суждения о совместимости детерминизма и морали
обязанность.

Четвертый проект « вариация проекта ».
стремится определить степень различий в интуиции между
разные группы, люди или люди временами или люди в контексте.
Многие, работающие над этим проектом, считают, что эмпирически открытое
вариативность интуиции дает нам основание полагать, что интуиция
ненадежный (Александр и др., 2010). Примеры такого подхода (который
прослеживает свою основную интеллектуальную родословную до Стича 1988 г.), включая
Weinberg et al. (2001) о межкультурных вариациях интуиции о
знание (критикуется в Sosa 2007), Swain et al.(2008) под заказ
эффекты в интуиции о знании (критикуется в Sosa 2007),
Баквальтер и Стич (2013) о гендерных различиях в интуиции многих
сортов и Machery et al. (2004) и Mallon et al. (2009) на
межкультурные вариации в интуиции относительно референции (критикуется в
Людвиг 2007; Devitt 2011; Deutsch 2009; Сыцма и Ливенгуд
2011).

4.2 Экспериментальные доказательства

Для философов-экспериментаторов, стремящихся исследовать источники,
характер и распространение интуиции философского интереса,
основной метод заключался в том, чтобы задавать испытуемым вопросы о
гипотетические сценарии или, реже, о принципах или
обобщения.Доказательствами были ответы (будь то двоичные
[да / нет] ответы или оцененные ответы [по шкале Лайкерта]) на такой опрос
вопросов. Те, кто преследует проект источников и вариацию
проекта также стремятся определить, какие факторы зависят от
ответы — культурная или этническая группа, социально-экономический статус, регион
мозга или когнитивных процессов, участвующих в ответе на вопрос,
психопатология, порядок вопросов, постановка вопросов и т. д.

Конечно, традиционные методы работы в кресле от первого лица стремятся определить
какие особенности содержания рассматриваемого сценария различаются
с интуицией.Действительно, именно так и стараются
проверить или уточнить некоторые общие тезисы во многих областях
философия. Сторонники проекта источников и вариации
однако постарайтесь определить, какие особенности из тех, кто
сценарий или постановка или постановка одного и того же вопроса различаются в зависимости от
соответствующие интуиции.

Было высказано множество опасений относительно адекватности
методы исследования как средство получения доступа к интуиции
соответствующий сорт.Сила этих тревог зависит от
концепция интуиции. Если, как утверждают различные sui
generis гос. счета
(§1.3),
интуиция — это не убеждения или просто склонность верить, тогда
логический путь из свидетельств, состоящих из ответов на опрос
выводы об интуиции значительно удлиняются.

Во-первых, различия в ответах могут быть вызваны разными способами
«Заполнение» схематического гипотетического случая (Sosa 2007;
Хорват 2015).Во-вторых, может быть несколько концепций, отвечающих на
одно слово (Sosa 2007). (Для некоторого признания этого факта
философы-экспериментаторы, см. использование
Случай «подбрасывания монеты» Weinberg et al. (2001) и Суэйн
и другие. (2008) для исключения субъектов, использующих « S знает, что
p ”, что означает, что S имеет высокую степень уверенности в том, что
p .) Эти два предложения не повышают вероятность того, что
что испытуемые в таких опросах не отвечают на основании
интуиции.Скорее, они повышают вероятность того, что интуиция
не интуиции относительно одного и того же свойства или одного и того же случая.
(См. Александр и Вайнберг, 2007 г., где указано, что оба эти
опасения в равной мере относятся и к несолипсистским сторонникам
методология традиционного кресла.)

Третье, более общее беспокойство заключается в том, что такие опросы могут
получение от субъектов ответов, определяемых чем-либо, кроме
их интуиция относительно ответа на опрос
вопрос — e.g., импликатурами, определяемыми предложением
обычно используется для общения (Adams and Steadman 2004; Deutsch 2009;
Бах 2002) и более общими прагматическими факторами, определяющими
определение смысла говорящего и интерпретация задания. Эти
беспокойство может быть особенно актуальным в странном и неоднозначном контексте
набор гипотетических и часто причудливых случаев, представленных
философа философски наивному субъекту, не осознающему
характер дисциплины (Scholl 2007: 580; Cullen 2010; Ludwig 2007).Бенгсон (2013) утверждает, что многие ответы на опросы вполне правдоподобны.
часто не указывают на интуицию испытуемых, а вместо этого
продукт догадок, догадок или умозаключений.

Некоторые сторонники методов опроса утверждают, что подобные опасения очень
низкая априорная вероятность и не должна восприниматься всерьез без
экспериментальное подтверждение. Однако те, кто их поднимает, утверждают, что
имеют значительные независимые доказательства их общей значимости
(Cullen 2010; Scholl 2007) или их важность в создании
обсуждаемые конкретные результаты (Bengson 2013).Некоторые из этих проблем
кажется трудным контролировать, не вовлекая субъектов в что-то
как философский диалог и диалектика (см. Kauppinen
2007), то есть занимаясь с ними философией, что считается
многими философами-экспериментаторами, чтобы быть формой предвзятости или данных
загрязнение.

Последнее беспокойство относительно недавнего урожая касается степени
результаты которого являются воспроизводимыми или надежными. Номер
недавние исследования дали повод полагать, что многие опубликованные
психологические результаты не воспроизводятся, с исследованиями в социальных
психология особенно склонна к провалу попыток воспроизводства.Что именно делать с этим фактом и как на него реагировать — вопрос
часто обсуждаются, но следует отметить, что экспериментальные
философы начали обращать внимание на проблему и искать
тиражирование их результатов. Вопрос довольно сложный и
исследования продвигаются быстро, но, похоже, довольно много утверждений
культурных или гендерных различий не доказали свою надежность
(Seyedsayamdost 2014, 2015; Adleberg et al.2014). Эти претензии
вариации, как указано ниже, были основной эмпирической основой
скептицизм относительно доказательной ценности интуиции.

Ничто не мешает философам-экспериментаторам обойти некоторые из
проблемы, только что отмеченные при использовании экспериментальных парадигм, отличных от
ведение опросов. Они могут использовать исследования времени реакции из
когнитивная психология (Arico et al. 2011), эмпирические данные
нейробиология (Оллман и Вудворд, 2008; Грин и др., 2001),
эволюционная биология или другие источники. Хотя такие источники доказательств
не подвержены сложности опросов, они тоже появляются
маловероятно предоставить прямые доказательства использования для проекта проверки
или проект изменчивости, потому что эти проекты требуют ответов на
абстрактные и подробные лингвистические описания случаев один
обычно присутствует в философском анализе.Действительно, Шолль (2007)
предполагает, что наиболее методологически удовлетворительный экспериментальный
философия будет в первую очередь версией исходного проекта
вовлекают довольно низкоуровневые процессы, невосприимчивые, в силу их
модульность, от изложенных интерпретационных и прагматических трудностей
выше.

4.3 Экспериментальная философия и скептические вызовы

Проект источников, как отмечалось выше, часто представляется как возможный
средства оправдания скептицизма относительно некоторого класса философских
интуиции.Аналогия, предложенная Knobe и Nichols (2008), заключается в следующем:
разоблачительные объяснения религиозных верований. Теоретики занимались такими
проекты утверждают, что религиозная вера (или религиозный опыт, на котором
такое убеждение основано) возникает в результате какого-то сомнительного процесса, такого как
исполнение желаний, желание иметь образ отца, культурное воспитание,
и т. д. Затем утверждается (или предполагается), что этот факт об источнике
убеждение (или его прямое внутреннее основание) подрывает эпистемологическое
свидетельства таких убеждений.

Это может свидетельствовать о том, что некоторые скептически настроенные сторонники проекта источников
стремиться мотивировать пример Аргумента из-за ненадежности
(§3.3).
В качестве примера рассмотрим аргументы Грина на основе фМРТ (Greene
и другие. 2001; Грин 2003, 2007) против некоторых
«Характерно деонтологические» интуиции в этике.
Первичные экспериментальные данные, на которых основывается его аргумент, — это
тот факт, что части мозга независимо участвуют в эмоциональной
реакции более активны, когда субъекты рассматривают дела, вызывающие
характерно деонтологической интуиции, чем когда они рассматривают
случаи, порождающие типично консеквенциалистские интуиции.Однако критики утверждают, что
(§3.3)
который пытается показать, что процесс ненадежен (независимо от
несогласие) требуют независимого доступа к целевому домену и т.
интуитивно-независимый доступ кажется недостаточным для большей части целевой аудитории
области философского исследования. В этом ключе Беркер (2009) утверждает
что лучший аргумент в работе Грина во многом опирается на другие
интуиции об общей нормативной незначительности
факторы в гипотетических случаях, в которые Грин верит
деонтологические интуиции отзывчивы.(См. Unger 1996
полностью априори критика многих «характерно
деонтологические »интуиции за их очевидную отзывчивость на
интуитивно нормативно незначимые факторы.)

Вышеупомянутая аналогия с опровержением объяснений религиозного
убеждение может также использоваться, чтобы предложить версию Аргумента от
Отсутствие пояснительной необходимости
(§3.4.1).
Согласно этому аргументу, предоставление объяснения
возникновение рассматриваемой интуиции (интуиция ings )
что не апеллирует к правдивости их содержания (
intuit eds ) подрывает веру в их содержание.Роль
экспериментальную работу можно было бы подумать, чтобы подтвердить фактическую
предпосылка этого аргумента (см. такое предположение в Greene 2003: 849).
Как мы видели
(§3.4.2),
критики утверждают, что аргумент основан на сомнительном
нормативная посылка и нарушает ограничение о несаморазрушении.
Они также могут предположить, что правдоподобие ненормативной
Предпосылка аргумента происходит из очень общего кресла (возможно,
даже полностью a priori ) размышления о содержании
интуиции, их творцы истины и природа объяснения.Если так,
то экспериментальные исследования бездействуют.

Некоторые сторонники вариационного проекта представляют нам эмпирические доказательства
разногласий между интуицией, чтобы мотивировать версию
Аргумент из-за несогласованности внутри источника
(§3.3.2).
Некоторые критики скептицизма, мотивированного вариативным проектом, утверждают,
вопреки тому, что было предложено ранее
(§2.4),
что интуиция не рассматривается как свидетельство или причина в
философское исследование (Deutsch 2015; Williamson 2007; Cappelen 2012).Действительно ли такой маневр позволяет избежать скептических выводов?
следует из разногласий, зависит от того, есть ли разногласия
эпистемологически менее тревожны, чем вариации недоксастических
оправдатели.

Несмотря на критику проекта вариаций, Соса предполагает, что

определенно будет проблема prima facie для апелляции
интуиции в философии, если опросы показывают, что существует обширная
достаточно разногласий по предмету, предположительно открытого для интуитивных
доступ.(Соса 2007)

Имеет отношение к определению того, был ли предшественник Сосы
условно выполнено — методологические проблемы обследования
методы, указанные выше, и их способность поддерживать утверждения о
интуиция несогласие. Имеет отношение к определению
возможность предшественника условного бытия Сосы
удовлетворены отчетливо априори поднятые проблемы
выше
(§3.4.2)
о возможной степени разногласий, о том, как существование
можно обоснованно полагать, что широко распространенное разногласие существует
(§3.3.2),
и, что немаловажно, о ограничении, которое не ведет к саморазрушению.

5. Дальнейшие исследования

В свете вышеизложенного кажется, что дальнейшие исследования
следующие вопросы были бы особенно полезны.

Во-первых, это определение точных условий, при которых эпистемологические
округлость проблематична. Хотя появляется некоторая эпистемическая круговорот
неизбежно, это поможет в определении относительного начального
гносеологическое положение интуиции и восприятия.

Второй — определение точных фактических и возможных масштабов
интуитивное несогласие и правильный ответ на такое несогласие.
Это позволит правильно оценить то, что кажется наиболее важным.
серьезный скептический аргумент.

Интуиция и сложность — технологии, основанные на спросе

Что происходит в нашем мозгу, когда мы тренируем интуицию?

Французский научный журнал недавно посвятил интересное досье интуиции (Science & Vie, август 2021 г. https: // www.science-et-vie.com/archives/n-1247). В частности, кажется, что интуиция — это автоматическая реализация нашим мозгом знаний, накопленных в нашей долговременной памяти.

Интуиция — это не случайный и, следовательно, ненадежный процесс, он требует рефлекторной реализации нашего опыта. Этот процесс намного быстрее, чем дедуктивные рассуждения, которые задействуют нашу префронтальную кору. «Что-то вроде короткого замыкания, сокращенного пути, создается благодаря опыту, который позволяет избежать необходимости проходить все шаги, которые мы сознательно сделали бы для решения проблемы», — говорит Аксель Клиреманс, профессор когнитивной психологии в Свободный университет Брюсселя, цитирует журнал.

Интуиция перед лицом сложности

Как мы уже неоднократно отмечали, наши компании развиваются во все более сложном, изменчивом, неопределенном и неоднозначном мире.

В таком контексте дедуктивное рассуждение часто ставится под сомнение: нам трудно идентифицировать факты, причинно-следственные связи, и к тому времени, когда мы проведем рациональное рассуждение (например, наши формальные циклы планирования), среда уже изменилась.

Мгновенное использование накопленного опыта, несомненно, открывает возможности: мы можем принимать интуитивные повседневные решения, чтобы адаптировать нашу реакцию к изменяющейся среде, вместо того, чтобы проводить подробный анализ в течение более длительных циклов планирования.Один из примеров, приведенных в одной из статей журнала, относится к принятию решений в 8 раз быстрее, чем с помощью логических рассуждений.

Некоторые из этих интуитивно понятных решений, принимаемых по ходу дела, могут быть не идеальными / точными, но повышенная частота проверки и адаптации означает, что несовершенное решение имеет меньшее влияние и быстро корректируется. Примерно правильно лучше, чем точно неправильно…

Операционная модель, ориентированная на спрос (DDOM), позволяет принимать интуитивно понятные повседневные или даже ежеминутные решения в наших магазинах, которые эффективно основываются на накопленном опыте команд, разработавших модель.Сложность заключена в модели, поэтому принимать решения несложно.

В то время, когда в моде искусственный интеллект, интересно отметить, что он действует очень похоже на человеческую интуицию: на основе накопленных примеров ИИ действует по аналогии и делает вывод, что фотография представляет собой лошадь. , без дедуктивного рассуждения.

Интуиция и делегирование

Внедрение интуитивно понятной модели также позволяет развертывать и делегировать принятие решений в реальном времени по всему предприятию, как можно ближе к операциям.Практики бережливого производства хорошо это знают: доска канбан позволит делегировать управление запуском производства и приоритетами выполнения перед машиной, не дожидаясь цикла планирования, уже устаревшего с учетом последней поломки машины …

Чем более интуитивно понятна модель, тем лучше она понимается и тем легче ее принимают все команды.

Разве это не идеальный подход для работы в сложной и изменяющейся среде: развертывание сети частого принятия решений по всей компании, которая согласована с фактическим спросом, предъявляемым к системе в целом?

Интуиция и компьютерные системы

Какова роль приложений цепочки поставок в этом контексте?

Подавляющее большинство наших ERP-систем основаны на формальных последовательных, ежемесячных и еженедельных циклах планирования и не обязательно очень интуитивно понятны … В решениях APS реализованы алгоритмы для ускорения принятия решений, но они часто страдают от эффекта черного ящика и ставятся под сомнение планировщиками .

Наши решения реализуют опыт, накопленный командами, посредством определения операционной модели DDOM. Эта модель позволяет цепочкам поставок и производственным группам принимать интуитивно понятные решения в режиме реального времени на основе принципов визуального управления. Более того, эта модель обогащена новыми знаниями, накопленными в результате анализа запасов, времени и буферов емкости. Независимо от сложности операционной модели, критически важно, чтобы сигналы легко обрабатывались на ежедневной основе для команд: чистые экраны, визуальный контроль, прозрачность, управление по исключениям.

Будьте уверены, логические рассуждения не исключаются, но вместо того, чтобы использовать их ежедневно для принятия операционных решений, они используются для развития модели в процессах DD S&OP и Adaptive S&OP.

Французский философ Анри Бергсон об интуиции против интеллекта — Маргинал

«Интеллект сам по себе является источником неприятностей», — писала Анаис Нин в своем дневнике в 1942 году.

Недавнее случайное упоминание в главе о происхождении «ничего» в прекрасной новой книге Джима Холта о том, почему существует Вселенная, напомнило мне о Creative Evolution ( публичная библиотека | публичное достояние ) французским философом и Лауреат Нобелевской премии по литературе Анри Бергсон (18 октября 1859 г. — 4 января 1941 г.) — альтернативный отчет о механизмах, лежащих в основе эволюции Дарвина, первоначально опубликованный в 1907 году, который впоследствии стал чрезвычайно влиятельной работой в философии науки.

В этом конкретном отрывке Бергсон берет то, что мы ранее исследовали в контексте творческого процесса человека — роль интуиции и ее превосходство над рациональностью — и использует это как линзу для науки и природы в целом:

Мы видим, что интеллект, столь искусный в обращении с инертным, становится неудобным в тот момент, когда он касается живых. Независимо от того, хочет ли он лечить жизнь тела или жизнь ума, он действует со строгостью, жесткостью и жестокостью инструмента, не предназначенного для такого использования.
[…]
Для интеллекта характерна естественная неспособность постигать жизнь.
Инстинкт, напротив, сформирован по самой форме жизни. В то время как разум ко всему относится механически, инстинкт действует, так сказать, органично. Если бы спящее в нем сознание проснулось, если бы оно было обращено к знанию, а не к действию, если бы мы могли спросить и оно могло бы ответить, оно бы выдало нам самые сокровенные секреты жизни.Ибо он лишь выполняет дальнейшую работу, посредством которой жизнь организует материю — так что мы не можем сказать, как это часто было показано, где заканчивается организация и где начинается инстинкт. Когда маленький цыпленок ломает панцирь клювом клюва, он действует инстинктивно, но, тем не менее, он лишь продолжает движение, которое оно перенесло в течение эмбриональной жизни. И наоборот, в течение самой эмбриональной жизни (особенно когда эмбрион живет свободно в форме личинки) многие совершаемые действия должны быть отнесены к инстинкту.Следовательно, наиболее существенные из первичных инстинктов — это действительно жизненные процессы. Сопровождающее их потенциальное сознание обычно актуализируется только в начале акта и оставляет остальную часть процесса на самотек. Достаточно было бы только расшириться шире, а затем полностью погрузиться в свою глубину, чтобы стать единым целым с производящей силой жизни.
[…]
Интеллект не может поглотить инстинкт. То, что инстинктивно по инстинкту, не может быть выражено в терминах разума, и, следовательно, не может быть проанализировано.
Человека, рожденного слепым, который жил среди других слепорожденных, нельзя было заставить поверить в возможность восприятия далекого объекта без предварительного восприятия всех объектов между ними. И все же видение совершает это чудо. В определенном смысле слепой прав, поскольку зрение, берущее свое начало в раздражении сетчатки световыми колебаниями, на самом деле есть не что иное, как прикосновение к сетчатке. Таково действительно научное объяснение , поскольку функция науки состоит в том, чтобы
выражать все восприятия в терминах осязания.Но в другом месте мы показали, что философское объяснение восприятия (если его еще можно назвать объяснением) должно быть другого типа. Теперь инстинкт — это тоже знание на расстоянии. Он имеет такое же отношение к разуму, к которому должно прикоснуться зрение. Наука не может сделать ничего, кроме как выразить это в терминах интеллекта; но при этом он скорее создает имитацию инстинкта, чем проникает в него.

«Настоящая наука», , как проницательно заметил Стюарт Файрстайн, «это постоянный пересмотр, всегда» — как и сама реальная жизнь.Как часто мы забываем — рационализируем — роль инстинкта в этом непрекращающемся пересмотре.

Дедуктивное, индуктивное и абдуктивное мышление — TIP Sheet

СОВЕТ
ДЕДУКТИВНАЯ, ИНДУКТИВНАЯ И АБДУКТИВНАЯ РАССКАЗЫ

Рассуждение — это процесс использования существующих знаний, чтобы делать выводы, делать прогнозы или строить объяснения. Три метода рассуждения — дедуктивный, индуктивный и абдуктивный.

Дедуктивное рассуждение: заключение гарантировано
Дедуктивное рассуждение начинается с утверждения общего правила и переходит оттуда к гарантированному конкретному выводу.Дедуктивное рассуждение переходит от общего правила к конкретному применению: в дедуктивном рассуждении, если исходные утверждения верны, то вывод также должен быть верным. Например, математика дедуктивна:

Если x = 4
И если y = 1
Тогда 2x + y = 9

В этом примере логическая необходимость , что 2x + y равно 9; 2x + y должно быть равным 9. Фактически, формальная символьная логика использует язык, который очень похож на математическое равенство, приведенное выше, со своими собственными операторами и синтаксисом.Но дедуктивный силлогизм (воспринимайте его как простую английскую версию математического равенства) можно выразить обычным языком:

Если энтропия (беспорядок) в системе увеличится, если не будет израсходована энергия,
И если моя гостиная представляет собой систему,
Тогда беспорядок в моей гостиной увеличится, если я не уберу ее.

В приведенном выше силлогизме первые два утверждения, предложения , или посылки , логически ведут к третьему утверждению, заключению .Вот еще один пример:

Медицинская технология должна быть профинансирована, если она успешно использовалась для лечения пациентов.
Взрослые стволовые клетки используются для успешного лечения пациентов более чем в шестидесяти пяти новых методах лечения.
Необходимо профинансировать исследования и технологии стволовых клеток взрослых.

Вывод — это звук, (правда) или ненадежный, (ложный), в зависимости от истинности исходных посылок (ибо любая посылка может быть истинной или ложной). В то же время, независимо от истинности или ложности посылок, сам дедуктивный вывод (процесс «соединения точек» от посылки к заключению) либо действителен, , либо недействителен .Выведенный процесс может быть действительным, даже если посылка ложна:

На Западе не бывает засухи.
Калифорния находится на западе.
Калифорнии никогда не нужно строить планы, чтобы справиться с засухой.

В приведенном выше примере, хотя сам процесс вывода действителен, вывод неверен, потому что посылка На Западе не существует такой вещи, как засуха, , ложна. Силлогизм приводит к ложному заключению, если какое-либо из его положений ложно.Подобный силлогизм особенно коварен, потому что он выглядит очень логичным — фактически, логичным. Но независимо от того, является ли оно ошибочным или умышленным, если одно из вышеперечисленных утверждений неверно, то политическое решение, основанное на нем (, Калифорния, никогда не нужно строить планы по борьбе с засухой ), вероятно, не будет служить общественным интересам.

Если предположения верны, довольно строгая логика дедуктивного рассуждения может дать вам абсолютно определенные выводы. Однако дедуктивное рассуждение не может реально увеличить человеческое знание (это неамплиативных ), потому что выводы, полученные с помощью дедуктивных рассуждений, являются тавтологиями, — утверждениями, которые содержатся в предпосылках и практически самоочевидны.Следовательно, в то время как с помощью дедуктивного мышления мы можем делать наблюдения и расширять последствия, мы не можем делать прогнозы относительно будущих или иных ненаблюдаемых явлений.

Индуктивное рассуждение: вывод просто вероятен
Индуктивное рассуждение начинается с наблюдений, которые являются конкретными и ограниченными по объему, и переходит к обобщенному выводу, который является вероятным, но не определенным, в свете накопленных свидетельств. Можно сказать, что индуктивное рассуждение переходит от частного к общему.Многие научные исследования проводятся индуктивным методом: сбор доказательств, поиск закономерностей и формирование гипотезы или теории для объяснения увиденного.

Выводы, сделанные индуктивным методом, не являются логической необходимостью; никакое количество индуктивных доказательств не гарантирует такой вывод. Это потому, что нет никакого способа узнать, что собраны все возможные доказательства, и что не существует других ненаблюдаемых доказательств, которые могли бы опровергнуть мою гипотезу. Таким образом, в то время как газеты могут сообщать о выводах научных исследований как об абсолютных, сама научная литература использует более осторожный язык, язык предположительных выводов, сделанных индуктивно:

Мы увидели способность этих клеток питать кровеносные сосуды опухолей и лечить кровеносные сосуды, окружающие раны.Полученные данные свидетельствуют о том, что эти взрослые стволовые клетки могут быть идеальным источником клеток для клинической терапии. Например, мы можем представить себе использование этих стволовых клеток для лечения раковых […] опухолей. 1

Поскольку индуктивные выводы не являются логической необходимостью, индуктивные аргументы не просто верны. Скорее, они убедительны: то есть доказательства кажутся полными, актуальными и в целом убедительными, и поэтому вывод, вероятно, верен. И индуктивные аргументы не просто ложны; скорее, они не убедительны .

Важное отличие от дедуктивного рассуждения состоит в том, что, хотя индуктивное рассуждение не может дать абсолютно определенного вывода, оно действительно может увеличить человеческое знание (это амплиативное ). Он может делать прогнозы относительно будущих событий или пока еще ненаблюдаемых явлений.

Например, Альберт Эйнштейн наблюдал движение карманного компаса, когда ему было пять лет, и увлекся идеей, что что-то невидимое в пространстве вокруг стрелки компаса заставляет его двигаться.Это наблюдение в сочетании с дополнительными наблюдениями (например, движущихся поездов) и результатами логических и математических инструментов (дедукция) привело к правилу, которое соответствовало его наблюдениям и могло предсказывать события, которые еще не наблюдались.

Абдуктивное рассуждение: лучший снимок
Абдуктивное рассуждение обычно начинается с неполного набора наблюдений и переходит к наиболее вероятному возможному объяснению набора. Абдуктивное мышление позволяет ежедневно принимать решения, используя имеющуюся информацию, которая часто бывает неполной.

Медицинский диагноз — это применение абдуктивного мышления: учитывая этот набор симптомов, какой диагноз лучше всего объясняет большинство из них? Аналогичным образом, когда присяжные заседатели заслушивают доказательства по уголовному делу, они должны учитывать, есть ли у обвинения или защиты наилучшее объяснение, охватывающее все доказательства. Хотя в их вердикте может быть нет уверенности, поскольку могут существовать дополнительные доказательства, которые не были приняты в деле, они делают свои предположения, основываясь на том, что им известно.

В то время как убедительное индуктивное рассуждение требует, чтобы доказательства, которые могут пролить свет на предмет, были достаточно полными, будь то положительные или отрицательные, абдуктивные рассуждения характеризуются отсутствием полноты либо в доказательствах, либо в объяснениях, либо в том и другом. Пациент может быть без сознания или не сообщать о каждом симптоме, например, что приводит к неполным доказательствам, или врач может поставить диагноз, который не может объяснить некоторые из симптомов. Тем не менее, он должен поставить самый лучший диагноз.

Процесс похищения может быть творческим, интуитивным и даже революционным2. Работа Эйнштейна, например, была не только индуктивной и дедуктивной, но и включала творческий скачок воображения и визуализации, который едва ли оправдывался простым наблюдением движущихся поездов и падающих лифтов. . Фактически, большая часть работы Эйнштейна была проделана как «мысленный эксперимент» (поскольку он никогда экспериментально не сбрасывал лифты), что некоторые из его коллег дискредитировали ее как слишком вымышленную. Тем не менее, похоже, он был прав — до сих пор его замечательные выводы о пространстве-времени продолжают подтверждаться экспериментально.

Список литературы
1. Verfaillie, Catherine. «Стволовые клетки костного мозга взрослых могут стать кровеносными сосудами». Пресс-релиз Миннесотского университета. 30 января 2002 г. 1 июня 2005 г.

2. Тагард, Пол и Кэмерон Шелли. «Абдуктивное мышление: логика, визуальное мышление и согласованность». Ватерлоо, Онтарио: Философский факультет Университета Ватерлоо, 1997 г. 2 июня 2005 г.

Топ-30 цитат по интуиции. — Lanre Dahunsi

Интуиция — это способность что-то понять немедленно, без необходимости осознанного рассуждения. Интуиция — это чувство, которое есть у всех нас, но большую часть времени мы не прислушиваемся к нему. Это сила познания; даже если вы не знаете, как и почему вы знаете, вы это знаете. Вы можете назвать это интуицией, интуицией, шестым чувством, внутренним знанием; независимо от того, как вы это называете, мы все можем научиться доверять своей интуиции / нутру, прислушиваясь к ней чаще.Это тот голос, который знает ответ еще до того, как вы зададите вопрос; это та внутренняя мудрость, которая направляет и ведет вас на правильный путь. Ваша интуиция обычно важнее вашего интеллекта, потому что она лучше всех знает.

Покойный генеральный директор Apple Стив Джобс в своей речи на церемонии вручения дипломов в Стэнфордском университете в 2008 году пошутил:

«Ваше время ограничено, поэтому не тратьте его зря на чужую жизнь. Не попадайтесь в ловушку догм, которые живут на результатах мышления других людей.Не позволяйте шуму чужих мнений заглушить ваш собственный внутренний голос. И самое главное, имейте смелость следовать своему сердцу и интуиции. Они каким-то образом уже знают, кем вы действительно хотите стать. Все остальное вторично ».

Вот 30 замечательных высказываний об интуиции:

Интуиция — это способность различать, которая позволяет вам решить, какое из двух рассуждений является правильным. Совершенная интуиция делает вас мастером всего. — Парамаханса Йогананда
Интуитивный ум — это священный дар, а рациональный ум — верный слуга.Мы создали общество, которое чтит слугу и забыло дар. — Альберт Эйнштейн
Имейте смелость следовать своему сердцу и интуиции. Они каким-то образом уже знают, кем вы действительно хотите стать. Все остальное вторично. — Стив Джобс
Интуиция всегда права как минимум в двух важных аспектах; Это всегда в ответ на что-то. Он всегда заботится о ваших интересах. — Гэвин Де Беккер
Когда вселенная подталкивает меня к лучшему пути, она никогда не оставляет меня со словами «Может быть», «Должен ли я?» Или даже «Возможно».«Я всегда знаю наверняка, когда он говорит мне действовать, потому что все внутри меня поднимается вверх, чтобы отозваться« Да! »- Опра Уинфри

И я хочу прояснить, что ваша интуиция отличается от вашей совести. Они работают в тандеме, но вот различие: ваша совесть кричит: «Вот что вы, , должны сделать », в то время как ваша интуиция шепчет: «Вот что вы, , могли бы сделать, ». Слушайте этот голос, который говорит вам, что вы можете сделать . Ничто так не определит вашего персонажа, как это.- Стивен Спилберг (вступительное слово в 2016 году, Гарвардский университет)
Я не думаю, что вы рождены с инстинктом, кишечник созревает и становится лучше со временем, большинство людей стараются научиться слушать его. -Тим Кук
Мы должны доверять своей интуиции; наш инстинкт. Потому что и в жизни у нас есть много возможностей, последствия которых мы не можем предвидеть. Есть только один выбор. Доверять своей интуиции. — Гэри Каспаров
Есть универсальная, разумная жизненная сила, которая существует во всех и во всем.Он находится внутри каждого из нас как глубокая мудрость, внутреннее знание. Мы можем получить доступ к этому замечательному источнику знаний и мудрости через нашу интуицию, внутреннее чувство, которое подсказывает нам, что нам кажется правильным и истинным в любой данный момент. — Шакти Гавейн
Интуиция — это мудрость, сформированная чувством и инстинктом — дар знания без рассуждений… Вера зажигается надеждой и поддерживается фактами и свидетельствами — она выстраивает согласованность и вселяет уверенность. Вера — это то, что приводит в движение энергию и создает успех, который ведет к еще большему успеху.- Анджела Арендтс

Чем больше вы доверяете своей интуиции, тем сильнее вы становитесь, тем сильнее и счастливее. — Жизель Бундхен
Я верю в силу странствий. Все мои лучшие решения в бизнесе и в жизни принимались сердцем, интуицией и чутьем, а не анализом. Когда вы можете принять решение с помощью анализа, вы должны это сделать, но в жизни оказывается, что ваши самые важные решения всегда принимаются инстинктом, интуицией, вкусом и сердцем.- Джефф Безос («Изобретения и странствия: собрание сочинений Джеффа Безоса».)
Интуиция работает лучше всего, когда вы помните, что «обучение» является ее частью. Вам нужно заплатить заранее (то есть выполнить подготовительную работу), чтобы подготовить почву для интуиции. — Джейн Йолен
Две операции нашего понимания, интуиции и дедукции, только на которые, как мы сказали, мы должны полагаться при приобретении знания. — Рене Декарт
Интуиция — это комбинация исторических (эмпирических) данных, глубокого и углубленного наблюдения и способности прорезать толщу поверхностной реальности.Интуиция подобна машине с замедленным движением, которая мгновенно захватывает данные и ударяет вас, как тонна кирпичей. Интуиция — это знание, ощущение, которое находится за пределами сознательного понимания, интуитивное чувство. Интуиция — это не лженаука. — Абелла Артур

Insight — это не лампочка, которая горит в наших головах. Это мерцающая свеча, которую легко погасить. — Малкольм Гладуэлл
Интуиция — это спонтанное появление знания; новая идея, решение проблемы, четкое представление о том, куда идти или что делать дальше.[Это происходит] при отсутствии достаточной предыстории или информации, чтобы думать, как можно прийти к такому выводу. — Преподобный Мэри Мюррей Шелтон
Интуиция линейна; наше воображение слабо. Даже самые умные из нас только экстраполируют то, что мы знаем сейчас; по большей части мы боимся по-настоящему растягиваться. — Рэй Курцвейл
Когда мы находим мудрость во всей жизни, включая бессознательное, мы обостряем нашу интуицию. — Chanti Tacoronte-Perez
Правда о жизни и ложь о жизни измеряются не другими, а вашей интуицией, которая никогда не лжет.- Сантош Кальвар

Мы доказываем с помощью науки, но с помощью интуиции мы открываем. — Анри Пуанкаре
Интуиция — это чувство знания, как действовать спонтанно, без необходимости знать почему. — Сильвия Клэр
Доверяйте своим инстинктам и судите о том, что говорит вам ваше сердце. Сердце тебя не предаст. — Дэвид Геммелл
Сны всегда приходят позади вас, а не прямо между вашими глазами.… Иногда сон почти шепчет. И я всегда говорил своим детям: труднее всего слушать — ваш инстинкт, вашу человеческую интуицию — всегда шепчет, он никогда не кричит. — Стивен Спилберг
Интуиция не является ни способностью пророчествовать, ни средством избежать финансовых потерь или болезненных отношений. На самом деле это способность использовать данные об энергии для принятия решений в мгновение ока. — Кэролайн Мисс

Все великие люди одарены интуицией.Они знают без рассуждений и анализа то, что им нужно знать. — Алексис Каррел
Таким образом, все человеческое знание начинается с интуиции, затем переходит к концепциям и заканчивается идеями. — Иммануил Кант
Новая идея приходит внезапно и довольно интуитивно, но интуиция — не что иное, как результат более раннего интеллектуального опыта. . — Альберт Эйнштейн
Интуиция означает не что-то, что противоречит разуму, но нечто вне области разума.- Карл Юнг
Знание имеет три степени — мнение, наука, просветление. Средство или инструмент первого — это чувство; второй — диалектическая; в-третьих, интуиция. — Плотин

Все самое лучшее в вашем стремлении стать лучше. Не соглашайтесь: живите со страстью.

Интуиция | Encyclopedia.com

Самое широкое определение термина интуиция — «немедленное предчувствие». Предчувствие используется, чтобы охватить такие разрозненные состояния, как ощущение, знание и мистическое взаимопонимание. Непосредственный имеет столько же смыслов, сколько существует видов посредничества: он может использоваться для обозначения отсутствия вывода, отсутствия причин, отсутствия способности определять термин, отсутствия обоснования, отсутствия символов и т. Д. или отсутствие мысли. Учитывая такой диапазон использования, ничего нельзя сказать об интуиции в целом. Вместо этого необходимо выбрать те основные значения термина, которые сыграли наиболее важную роль в философских спорах, и обсудить каждое из них в отдельности.

Можно выделить четыре основных значения интуиции : (1) интуиция как неоправданное истинное убеждение, которому не предшествует умозаключение; в этом (самом общем) смысле «интуиция» означает «догадка». Существование догадок бесспорно и не представляет философского интереса. (2) Интуиция как непосредственное знание истинности предложения, где немедленное означает «не предшествующее умозаключению». Это философски важный смысл, поскольку философы находили загадочным тот факт, что человек может обладать знанием и, таким образом, обоснованной верой, не осознавая в процессе вывода какого-либо обоснования этой веры.(3) Интуиция как непосредственное знание концепции. «Непосредственное знание» здесь означает, грубо, «знание, которое не влечет за собой способность определять понятие». (4) Интуиция как непозиционное знание сущности — знание, которое может быть необходимым условием для интуитивного знания истинности утверждений о сущности, но не тождественно ему. Это чувство интуиция иллюстрируется чувственными восприятиями ( a ), рассматриваемыми как продукты когнитивной способности, отличной от способности формировать суждения относительно воспринимаемой сущности; ( b ) интуиции универсалий или (как у Иммануила Канта) таких неощутимых частностей, как время и пространство — интуиции, которые являются необходимыми условиями нашего интуитивного познания априорных истин; ( c ) мистические или невыразимые интуиции, которые, в отличие от чувственных восприятий и интуиции универсалий, не делают возможным познание истинности утверждений об интуитивно понятных сущностях — такие интуиции, как невыразимая интуиция длительности Анри Бергсона, интуиция Иоганна Готлиба Фихте о существовании Трансцендентальное эго и мистическая интуиция Бога.

Факультет и лингвистические объяснения интуитивного знания

интуитивное и неинференциальное знание

Существует как сильное, так и слабое чувство «интуитивного знания, которое p ». В слабом смысле этого термина S знает, что p интуитивно, если ( a ) p истинно, ( b ) он обоснованно полагает, что p и ( c ) его знание, что p не основано на его выводе p из других утверждений.Критерий того, что это не основано на этом, просто состоит в том, что S будет отрицать, для любого набора предложений p *, из которого следует p , что он полагает, что p, потому что он считает, что p * (хотя на самом деле он мог бы поверить p * и пожелать привести p *, чтобы удовлетворить чьи-то сомнения относительно p ). В этом смысле «интуитивного» мы можем интуитивно знать, что у нас есть две ноги или два ребенка, но мы не можем интуитивно знать, что Гражданская война была вызвана рабством или что ничто не может двигаться быстрее скорости света.В этом смысле существование интуитивного знания не подлежит сомнению; и «интуитивный» в этом смысле является синонимом «неинференциального».

В более сильном смысле интуиция , однако, только определенный вид неинференциального знания является интуитивным: S знает, что p интуитивно, только если ( a ) p истинно, ( b ) он справедливо полагает, что p и ( c ) не существует принятых процедур для разрешения сомнений в истинности p , учитывая мнение S , что p .Таким образом, мы можем быть оправданы, полагая без вывода, что у нас есть две ноги, но если у нас есть сомнения, мы можем провести такие тесты, как смотреть и видеть, спрашивать других и проверять возможность коллективных галлюцинаций. Учитывая эти тесты, может появиться так много свидетельств того, что одна нога отсутствует, что было бы нерационально поддерживать нашу прежнюю веру. Но в некоторых случаях — например, наша вера в то, что мы испытываем боль или что у каждого события есть причина — (в настоящее время) нет доступных процедур для разрешения сомнения.Никогда не будет иррациональным продолжать верить в то, что S испытывает боль, если человек знает, что, по его мнению, испытывает боль, несмотря, например, на неспособность физиологов обнаружить сопутствующий нервный процесс. Опять же, если кто-то думает, что некоторые события беспричинны, у нас нет возможности проверить его гипотезу. Тем не менее, мы не желаем отказываться от нашего утверждения о том, что он неправ. В обоих случаях — так называемые базовые данные восприятия и самоанализа и так называемые неоспоримые первые принципы — обоснованное убеждение сопровождается отсутствием процедур для разрешения сомнений.Это два парадигмальных случая «интуитивного знания» в строгом смысле этого слова — утверждения от первого лица о тех психологических состояниях, к которым у человека есть «привилегированный доступ», и невыполненных априорных истинах.

В этом более сильном смысле существование интуитивного знания не подлежит сомнению. Однако следует отметить два момента. Во-первых, если бы при формулировании условий применения этого чувства интуитивного знания мы просто сказали « p бесспорно», а не «не существует общепринятых процедур для разрешения сомнений относительно p », тогда это было бы сомнительно. существовало ли такое знание.Можно правдоподобно утверждать, что при достаточно специфических обстоятельствах может быть рациональным сомневаться в своей вере в то, что человек испытывает боль или что каждое событие имеет причину. В общем, можно правдоподобно утверждать, что не существует заведомо несомненных утверждений, поскольку рациональное сомнение может опередить возможность рационального разрешения сомнения. Во-вторых, возможно появление процедур для разрешения сомнений в тех областях, где их раньше не было. Таким образом, теперь мы принимаем уверенность S в том, что он испытывал боль, как наилучшее возможное доказательство того, что он испытывал боль, но достижения в области физиологии могут привести к практике отказа от заявлений о том, что он испытывал боль, когда соответствующие нервные процессы не произошло.В этих условиях вера S в то, что он испытывает боль, будет интуитивной в слабом смысле, но уже не в сильном. Опять же, некоторые философы будут утверждать, что с появлением квантовой теории мы теперь можем рассматривать «каждое событие имеет причину» как эмпирическую гипотезу, хотя когда-то это была парадигма неоспоримого первого принципа. В общем, то, может ли предложение считаться объектом интуитивного знания (в строгом смысле слова), зависит от доступности принятых процедур для разрешения сомнений, и сомнительно, что мы можем знать априори, в каких областях такие процедуры будут и не будет развиваться.

Неинференциальный здесь будет использоваться вместо слабого интуитивного чувства, а интуитивного вместо сильного. Философам казалось, что как необъяснимое, так и интуитивное знание требует объяснения, потому что парадигма знания со времен Аристотеля часто принималась как умозаключительное знание — случай, когда известно не только то, что p истинно, но и почему p истинно. верно, и полагает, что p истинно, потому что кто-то верит в некоторые другие утверждения, из которых можно обоснованно вывести p (см. Аристотель Posterior Analytics I, 2).Неинференциальное знание часто объяснялось тем, что оно ассимилировалось с этой парадигмой посредством использования понятия неявного или бессознательного вывода. Случаи неинтуитивного знания рассматривались как случаи, когда был выполнен вывод из интуитивно известных предпосылок, а случаи неинтуитивного, неинтуитивного знания — как случаи, когда знающий не осознает, что выполнил соответствующий вывод.

теория факультета

Существуют различные объяснения существования интуитивного знания.Как было отмечено, объекты интуитивного знания, по-видимому, делятся на две совершенно разные группы — такие очень частные факты, как «Это выглядит белым» или «Это больно», и такие очень общие факты, как «Каждое событие имеет причину» или «Если p подразумевает q и p , затем q «. Наше знание частного часто называют сенсорной интуицией, а очень общее — бессенсорной интуицией. Самое простое, наиболее знакомое и наименее полезное объяснение нашего владения этими двумя видами интуиции состоит в том, что мы обладаем способностями, которые производят такое знание.Принятие этого объяснения равносильно признанию того, что наличие в нашем сознании исходных отправных точек знания необъяснимо и должно приниматься как грубый факт. Аристотель был доволен этим решением, и Рене Декарт тоже. В картезианстве эта необъяснимость была вплетена в ткань метафизического дуализма, согласно которому никакое ментальное событие (например, осознание) не могло быть вызвано какой-либо последовательностью физических событий, и в котором единственное ментальное отношение, которое могло вызвать об узнавании было отношение вывода из.Эта картина разума требовала, чтобы сведения, которым не предшествовал вывод, рассматривались как беспричинные причины, не поддающиеся объяснению.

Крайний рационализм Декарта привел его к тому, что он настаивал на том, что сенсорные интуиции на самом деле вовсе не являются случаями знания, а это, в свою очередь, привело его к мысли, что они на самом деле не ментальные события, а просто физические. Таким образом, он не распознал две интуитивные способности (сенсорную и бессенсорную), а только одну — бессенсорную. По его мнению, чувственное восприятие в принципе несущественно для достижения полного знания, хотя на практике оно таинственным образом необходимо.Эту парадоксальную позицию критиковали Джон Локк и другие. Под воздействием такой критики была выработана более умеренная рационалистическая позиция, согласно которой чувственное восприятие и интеллект являются источниками подлинного знания и обладают равным статусом интуитивных способностей.

лингвистическая теория

Новый умеренный рационализм подвергся нападкам со стороны неумеренного эмпиризма Дэвида Юма, согласно которому наша единственная интуитивная способность — это сенсорная интуиция.Юм, однако, и такие более поздние эмпирики, как Бертран Рассел, продолжали принимать картезианскую метафизическую структуру, тем самым признавая, что невозможно объяснить тот факт, что физическое событие p (модификация одного из смыслов S ) органов) часто сопровождается ментальным событием M ( S , узнав, что p ). Однако они настаивали на том, что можно дать объяснение обретению нашего бессенсорного интуитивного знания и что, следовательно, нет необходимости постулировать особую способность, которая дает нам знание основных принципов.Альтернативное объяснение (в том виде, в каком оно было дано логическими позитивистами) заключалось в том, что все такое знание является знанием аналитических истин и что процесс приобретения такого знания идентичен процессу изучения условностей своего языка. Эта точка зрения — иногда называемая лингвистической теорией априорного знания — заключалась в том, что знать, например, что все события вызваны, — это просто знать что-то о значениях слов событие и причина , и что это знание есть приобретается в результате легко понятных процессов психологической обработки.На это предположение рационалисты возразили, во-первых, что процесс познания значения причины нельзя объяснить иначе, как с помощью особой способности интуитивного знакомства с универсалиями; и, во-вторых, лингвистическая теория представляет собой смешение приобретения знания с обретением способности выражать это знание.

долингвистическое знание

Относительно лингвистической теории рационалисты считали, что даже с учетом того, что было бы нарушением лингвистических конвенций говорить о «беспричинных событиях», реальный вопрос заключается в следующем: откуда мы знаем, что это правильное соглашение принять? Разве это не последняя часть знания, знание нелингвистического факта? Разве лингвистические соглашения не принимаются на основе такого доязыкового знания? Такие вопросы, думали многие философы, показывают, что лингвистическая теория не позволяет нам отказаться от способности бессенсорной интуиции.Поскольку основная предпосылка этих вопросов — что можно сказать, что S знала, что p до его способности выражать p языком — была удовлетворена, это рационалистическое опровержение создавало новый тупик.

Влияние картезианства и, в частности, картезианского представления о чувственном восприятии как об особом, не поддающемся анализу умственном акте, коррелирующем с определенными модификациями органов чувств, затруднило подвергнуть сомнению это предположение. Чувственное восприятие было, как казалось большинству философов, ярким примером нашей способности знать факты, не имея возможности их выразить.Если ребенок в силу своей способности сенсорной интуиции может увидеть, что физический объект O имеет сенсорное качество Q простым, беспричинным действием, до того, как обретет способность выражать этот факт на языке, тогда почему Разве тот же ребенок не может мысленным взором увидеть, что каждое событие имеет причину, и на основе этого интуитивного доязыкового знания проверить правильность условных обозначений, касающихся слов причина и события ?

бихевиористский анализ

Гилберт Райл, Людвиг Витгенштейн и их последователи подвергли сомнению понятие долингвистического знания, а вместе с ним и всю картезианскую концепцию познания как ментальных явлений.Под влиянием этих авторов многие философы стали рассматривать « S знает, что p » не как утверждение о разуме S , а как утверждение, которое, помимо предположения истинности p , утверждает что S имеет право утверждать p в соответствующих случаях, а также то, что S готов дать веские основания полагать, что p или что S оправдано верить p , даже если он не могу дать оснований полагать, что р .Последний случай охватывает все неинференциальные знания, как интуитивные, так и неинтуитивные. В случае неинтуитивного, необъяснимого знания S — что, например, у него двое детей или что перед ним стоит дом — критерии, которые устанавливают, что S имеет право утверждать эти утверждения, являются двух видов: те, которые определяют, знает ли он значения терминов, которые он использует, и те, которые определяют, являются ли его ситуация и способности нормальными (где нормальный означает, грубо говоря, что искренние сообщения людей с этими способностями в этих ситуациях обычно подтверждается при независимой проверке).Например, S был бы оправдан, полагая, что перед ним находится дом, если бы он знал, что такое дом (то есть знал, что означает дом ), имел глаза открытыми и имел нормальное зрение. Он будет вправе поверить в это, даже если его спросят: «Откуда вы знаете, что это дом?» он был слишком бесхитростным, чтобы ответить, кроме «я просто знаю». Удовлетворяет ли S этим критериям, можно определить с помощью публичных процедур — проверки его владения языком, его видения и его позиции по отношению к дому прямым и незаметным образом.

Согласно картезианской точки зрения, то, что оправдывает S в вере p в отсутствие способности приводить веские основания для веры p , является особым, частным, интроспективным ментальным состоянием. S исследует, знает ли он, что p , и, таким образом, он интуитивно знает, что он знает это p , и имеет больше оснований полагать, что он знает это p , чем кто-либо другой. Бихевиористская альтернатива, напротив, утверждает, что выполнение общественных критериев — это не просто внешний симптом присутствия оккультного психического состояния, называемого знанием, но что формулировка таких критериев дает полное представление о значении «знать». .«Такая трактовка таких случаев неинтуитивного, неинференциального знания, как« Я вижу, что O — это Q », призвана заменить декартово понятие чувственного восприятия как простого, не поддающегося анализу акта с точки зрения того, чтобы увидеть, что O is Q не может произойти до способности правильно использовать термины O и Q (или некоторые эквивалентные выражения). Младенцы и животные, столкнувшиеся с O , имеют ощущения, но не имеют восприятия.Они начинают понимать, что O — это Q , когда эти ощущения, и только эти ощущения, сопровождаются склонностью утверждать или соглашаться с « O — это Q ». Таким образом, они начинают воспринимать, что O — это Q , только когда их вера в то, что O равно Q , становится надежным индикатором истинности утверждения « O — это Q ».

Этот бихевиористский анализ неинтуитивного, неинтуитивного знания можно использовать для объяснения разницы между этим случаем и случаем интуитивного знания.Разница в том, что в случае интуитивного знания единственный критерий, которому S должен удовлетворять, чтобы иметь право верить p , не имея возможности предложить веские причины для p , — это то, что он знает свой язык. Парадигмы интуитивного знания — знание «частных» психологических состояний и знание невыполненных априорных истин — таковы, что если человек заявляет о знании такого рода, единственный способ опровергнуть его утверждение — это показать, что он не знаю его язык.Например, если кто-то искренне считает, что ему больно, мы не сможем показать, что его вера ошибочна, если (как в случае с маленьким ребенком) мы не сможем показать, что его использование боли является идиосинкразическим. Опять же, если кто-то утверждает, что знает, что каждое событие имеет (или не имеет) причину, мы не сможем показать, что его вера необоснованна, если не обнаружим, что он не понимает, что он говорит (и мы обнаруживаем это, обнаруживая, что его использование событие или причина идиосинкразия).Знать, о чем человек говорит, в определенных случаях означает знать, что то, что он говорит, правда.

Бихевиористский анализ также позволяет объяснить наше владение интуитивным знанием, которое обходится без понятия интуитивных способностей. В случае сенсорной интуиции процесс приобретения интуитивного знания — это просто возникновение определенных ощущений у человека, который знает язык, который содержит способы описания этих ощущений (то есть содержит выражения, говорящие на котором носители языка вынуждены соотносить с возникновением этих ощущений).В случае бессенсорной интуиции мы приобретаем интуитивное знание, просто размышляя о нашем собственном лингвистическом поведении (где , отражающее , означает, грубо говоря, «задавая себе вопросы о том, что мы бы сказали, если бы…»). В обоих случаях решающим предварительным условием является знание языка, и процесс приобретения этого знания рассматривается как вопрос психологической обусловленности — обусловливания, операции которого полностью объяснимы в терминах модели «стимул-реакция». Принимая во внимание, что согласно традиционной картезианской точке зрения, различие между людьми и животными заключается в том, что человек обладает особой силой sui generis (по-разному называемой осознанием, сознанием, духом, разумом и т. Д.), Это различие рассматривается многими современными философами. как вопрос способности (вероятно, из-за более сложной центральной нервной системы) реагировать более разнообразными способами на более широкий спектр стимулов — скорее в зависимости от степени, чем от вида.

картезианское и витгенштейновское отношения

Разница между картезианским и витгенштейновским подходами к тому факту, что интуитивное знание p , такое, что вера в p оправдана, но нет способа развеять сомнения относительно p , может существовать. резюмировать можно, сказав, что для картезианца утверждение, что вера в p оправдана, должно отражать естественный факт — например, некоторую внутреннюю черту этого убеждения (рассматриваемую как ментальное состояние), такую как самоочевидность.По мнению Витгенштейна, это утверждение должно отражать только социальную условность. С картезианской точки зрения, то, что мы обладаем интуитивным знанием, верно лишь при условии, что этот факт должен быть объяснен (если вообще) со ссылкой на структуру нашего разума. С точки зрения Витгенштейна, обладание нашим интуитивным знанием — необходимая истина, встроенная в использование слова , знаю, . Декартовы аргументы в пользу того, что, поскольку не может быть бесконечного регресса — и, следовательно, оправдание убеждений должно где-то останавливаться, — должны существовать определенные виды убеждений, которые по своей сути имеют особый вид, так что иметь их — значит знать, что они не требуют оправдания. .Последователи Витгенштейна считают, что, поскольку не может быть бесконечного регресса — и, следовательно, оправдание веры должно где-то останавливаться, — можно было бы ожидать, учитывая, что мы используем слово , чтобы знать, что означает «оправданное убеждение», что будут определенные условности, диктующие, что определенные убеждения оправданы даже при отсутствии веских причин. Для картезианцев эти условности отражают интроспектируемые факты о разуме или о сущностях (таких как универсалии), видимых глазу разума; для витгенштейна они ничего не отражают.Спрашивать, почему у нас есть процедуры для разрешения сомнений по поводу утверждения S о том, что он видит дом, хотя у нас нет процедур для разрешения сомнений по поводу его утверждения о том, что он страдает, значит, согласно витгенштейнианцам, спросить, почему мы используйте слова боль, дом и см. , как и мы. На такие вопросы нет ответа. Также нет ответа на вопрос, почему мы используем событие или причина таким образом, что не имеет смысла спрашивать, было ли данное событие беспричинным.Мы просто делаем. То, что в определенных случаях не имеет смысла задавать определенные вопросы — например, вопрос «Откуда вы знаете?» — с этой точки зрения является таким же условным, как и тот факт, что обычно говорят «Я в боль «при пытках, но не при ласках.

возражений против лингвистического объяснения

Многие современные эпистемологические споры состоят из аргументов за и против бихевиористского анализа знания и лингвистического объяснения интуитивного знания.Есть три основных возражения против лингвистического объяснения: (1) Утверждалось, что ни один бихевиористический анализ не считает, что (и, следовательно, знает ) не может быть достигнут без обращения к терминам, которые, как , полагают, что само по себе, проявлять преднамеренность. (2) Утверждалось, что представление о том, что не существует осознания, восприятия, сознания или знания до приобретения языковых способностей, делает невозможным понимание того, как мы можем изучать язык в первую очередь.(В качестве опровержения утверждалось, что предположение о том, что мы узнаем, как используются слова, связывая определенные знания с определенными высказываниями, — это неверная обратная проекция способа, которым взрослый учит новые слова, на первоначальное изучение языка ребенком. ) (3) Утверждалось, что модель «стимул-реакция» неадекватна для объяснения изучения языков на том основании, что тот, кто знает язык, может составлять грамматические предложения, которых он никогда не слышал. Этот факт подсказал некоторым теоретикам, что мы должны постулировать врожденное знание, чтобы объяснить изучение языка.

В этой статье не будут предприниматься попытки разрешить эти проблемы, а будет только описано, как лингвистическое объяснение было применено к ( a ) понятию бессознательного вывода, ( b ) понятию интуитивного осознания универсалий, и ( c ) понятие непозиционного знания.

Неинтуитивное знание и бессознательный вывод

Традиционно считалось, что все знания, которые не являются интуитивными, являются умозаключениями, и поэтому случаи неинтуитивного, неинтуитивного знания следует должным образом рассматривать как продукты бессознательного вывода.Эта точка зрения наиболее известна в форме феноменалистского утверждения о том, что знание S о том, что, например, перед ним находится Белый дом, всегда является результатом предположений, касающихся чувственных данных, которыми S является в настоящее время. имеющий или относящийся к внешнему виду, который дом представляет для него. Сторонники этой точки зрения расценивают отрицание S того, что он сделал такой вывод или поверил таким предположениям, просто как доказательство отсутствия философской изысканности.Такая точка зрения вытекает из предположения, что только определенные специальные предложения в силу своих внутренних свойств могут быть объектами неинференциального знания. Таким образом, феноменалисты считают, что «Это белый дом» по своей природе непригоден для того, чтобы быть бесспорным, тогда как «Теперь у меня есть данные белого чувства» или «Сейчас мне кажется, что в моем поле зрения что-то белое» по своей сути подходит. быть таким известным. По их мнению, возникновение бессознательного вывода в S гарантируется тем фактом, что его вера не подходит для выражения прямого сенсорного осознания.Никакие эмпирические данные не могут опровергнуть того, что такой бессознательный вывод был сделан.

Критерий выражения прямого сенсорного осознавания, используемый теоретиками чувственных данных, обычно принимает ту или иную из следующих форм:

p выражает прямое сенсорное осознавание S тогда и только тогда, когда S интуитивно знает, что p (если, другими словами, нет доступных процедур, которые предоставили бы лучшее доказательство против p , чем факт веры S , что p обеспечивает p ), и если S узнает, что p коррелирует с S , имеющим определенное ощущение.
p выражает прямое сенсорное осознавание S тогда и только тогда, когда достаточным условием приобретения знания, которое p через S , является то, что S имеет определенное ощущение (так что ни один из S Предшествующее знание мешает интерпретировать то, что дают его чувства).

Эти два критерия часто считаются взаимозаменяемыми философами, которые искали «данные» элементы в опыте — ибо, на первый взгляд, такие интуитивно познаваемые утверждения, как «Мне больно» или «Мне кажется, видение чего-то белого »кажутся наиболее многообещающими кандидатами на второй класс.

Лингвистическое объяснение сенсорной интуиции пытается отказаться как от данного, так и от бессознательного вывода. Согласно лингвистической теории ничто не могло удовлетворить вторую форму, поскольку ощущение никогда не является достаточным условием для приобретения некоторого знания. Кроме того, нет ничего парадоксального в том, чтобы сказать, что человек может одновременно узнать, не делая никаких выводов, что это самолет, самолет Боинг и В-29 в результате единственной модификации глаз — то же самое модификация, которая у ребенка будет давать только осознание того, что это что-то серебряное.Согласно этой теории, вера человека во все эти предложения оправдана, потому что, грубо говоря, он был приучен произносить утверждения, выражающие каждое из них, при получении определенных сенсорных стимулов. Некоторые люди, как мы говорим, просто узнают B-29, когда видят его, а другие нет. Авиационный корректировщик, обученный реагировать на появление B-29, говоря: «Есть B-29», будет иметь обоснованное убеждение в этом предположении, даже если он не сможет перечислить какие-либо критерии для B-29 с капюшоном (и, следовательно, не смог представить никаких причин, по которым он полагал, что это был самолет B-29).

Для тех, кто принимает лингвистическое объяснение интуитивного знания, традиционная попытка идентифицировать неинференциальное и интуитивное знание с помощью понятия бессознательного вывода является результатом смешения контекста S приобретения знания, которое p в контексте его оправдания своей веры, что p тому, кто сомневается p . Если аргумент между S и сомневающимся в эмпирическом предположении p был доведен до идеального предела, S , возможно, в конечном итоге пришлось бы отступить к таким интуитивно известным утверждениям, как «Мне кажется, что я помню, что q » и тому подобное.Идеальным эмпириком был бы человек, который никогда не верит эмпирическому предложению p , если он ранее не сделал вывод, воплощающий аргумент, который он привел бы в защиту p , когда его опровергает стойкий сомневающийся. (Иными словами, идеальный эмпирик является идеальным картезианским сомневающимся; он всегда сомневается в каждом утверждении, которое знает, как сомневаться.) Представление о том, что мы все бессознательно идеальные эмпирики, является заблуждением « S не сможет оправдать его вера в p стойкому сомневающемуся без апелляции к определенным утверждениям, которые он интуитивно знает как истинные «с» S , не оправдана верить p , если он ранее не обосновал свою веру таким образом.

Как только мы примем лингвистическое объяснение интуитивного знания, утверждают его защитники, мы увидим, что, в то время как неинференциальное знание — это вопрос склонности человека делать определенные утверждения, являющиеся достаточным основанием для его веры в их истинность, интуитивное знание — это вопрос этого предрасположения, служащего наилучшим возможным доказательством их истинности. Утверждения, которые могут быть известны S неявно, как и те, которые могут быть им известны интуитивно, определяются обучением, обстоятельствами и способностями S , вместе с конвенциями, действующими в его лингвистическом сообществе.Тот факт, что одни суждения обычно известны без логического вывода, а другие — интуитивно, нормальным взрослым, ввел философов в заблуждение, заставив думать, что определенные особые внутренние свойства принадлежат всем этим суждениям, и только этим суждениям, свойствам, обнаруживаемым нашим мысленным взором. Лингвистическая теория, освобождая нас от модели «ментального глаза», направляет наше внимание на фактические критерии, которые мы используем при принятии решения о том, является ли определенное убеждение, которого придерживается определенный человек, оправданным.

Интуитивное знакомство с концепциями

Говорят, что человек имеет интуитивное знакомство с концепцией, если он способен понять широкий спектр предложений, в которых используется термин, обозначающий это понятие, и не может объяснить значение этого термина. Таким образом (ограничиваясь ради простоты описательными концепциями) мы можем сказать, что S интуитивно улавливает F-сущность тогда и только тогда, когда он может правильно использовать выражение «F», и он не знает какого-либо некруглого определения понятия «F». «F», где «определение« F »» — это любое истинное утверждение формы « X называется« F »(или« F ») тогда и только тогда, когда это ______», а «некруглый» означает что пробел заполнен некоторым выражением, которое не содержит «F» и не содержит ни одного слова, само определение которого содержит «F», или любого слова, определение которого содержит слова, определение которых содержит «F», и так далее.

акт теории абстракции

Как и в случае с интуитивным знанием, что p , среди философов нет споров о существовании интуитивного знакомства с концепциями. Скорее, как и в первом случае, возникают разногласия относительно объяснения этого факта. В этом случае также философы, работающие в картезианской традиции, принимают теорию «простого действия». Согласно этой традиционной точке зрения, мы обладаем способностью, называемой абстракцией, которая, например, отделяет белизну белых предметов от этих предметов и удерживает белизну перед нашим мысленным взором; как только белизна будет четко в фокусе, мы можем обозначить ее термином white и, таким образом, получить знания о том, как использовать этот термин.Этот акт абстракции, как и акт интуиции p , является особенно ментальным, простым и не поддающимся анализу. В рамках этой картезианской структуры главный вопрос заключается в том, что между рационалистами и эмпириками: нужно ли постулировать такой простой акт абстракции для объяснения только нашего знания явно неопределимых сенсорных концепций (таких как «белый»), или же он также необходим для объяснения наше знание явно неопределимых бессенсорных понятий, таких как «бытие», «причина», «необходимость» или «благо».«Эмпирики традиционно считали, что эти последние концепции не постигаются интуитивно. Они утверждали, что либо наше знание того, как использовать термины, обозначающие их, является результатом того, что мы неявно или бессознательно обладаем некруглыми определениями их, либо что эти термины не относятся к концепции вообще, но не имеют значения. Следовательно, они посвятили себя предложению таких определений или развитию теорий значимости, которые позволили бы сделать вывод, что эти термины не имеют значения.Рационалисты, с другой стороны, настаивали на том, что определенные термины обозначают априорные концепции, и что ни одно из определений этих терминов, предложенных эмпириками (например, определение причинно-следственной связи , Юмом, как «постоянное соединение»), не является адекватным.

лингвистическая теория концептуальной интуиции

Традиционное понимание нашего интуитивного понимания концепций содержит многие из тех же элементов, что и традиционный взгляд на интуитивное знание, что p . Снова предполагается, что мы должны учитывать разницу между людьми и животными (тот факт, что мы можем использовать концепции, тогда как животные могут просто реагировать на стимулы), постулируя простой ментальный акт sui generis, и что этот простой акт не происходит в все случаи, которые prima facie являются случаями непосредственного знания, но некоторые такие случаи являются случаями бессознательного опосредствования.Точно так же, как недавняя философская мысль отвернулась от представления о том, что интуитивное знание p следует рассматривать как такой простой акт, и предложила отчет о приобретении такого знания в терминах теории, согласно которой использование язык является необходимым условием обладания любой частью знания, недавняя мысль также утверждала, что способность правильно использовать букву «F» — это все, что обозначается фразой «знакомство с F-ностью», и, таким образом, понятие Прелингвистическое понимание сущности бессвязно.Согласно этой новой точке зрения, никакой объект знакомства (например, понятие, задуманное как своего рода ментальная особенность) не нужно постулировать как объект, с которым изучающие язык соотносят высказывания общих терминов. Мы изучаем такие термины, как , белый, , не путем соотнесения их произнесения с чем-либо, а посредством процесса обусловливания, который приводит нас после некоторых проб и ошибок к произнесению этих слов в соответствующих контекстах в соответствующих ситуациях. Этот процесс ни на какой стадии не обязательно должен включать в себя наше знание истинности любого предложения формы « X называется« F »только тогда, когда оно является экземпляром F-сущности.

Более старая точка зрения, настаивая на необходимости такого знания, предполагает, что процесс обучения использованию неопределенного слова, такого как white , должен быть параллелен процессу обучения использованию слова путем изучения его определения. Просто так как мы могли бы соотносить высказывания «холостяк» с ситуациями, в которых мы были бы склонны сказать «неженатый мужчина», и, таким образом, узнать значение слова «холостяк», так (согласно старой теории) мы соотносим высказывания «белый» с ситуациями в котором мы осознаем белизну.Но, сторонники нового объекта взгляда, единственный тест, который у нас есть, чтобы узнать, осознаем ли мы белизну, — это то, склонны ли мы произносить слово «белый» или нет. Ничего не добавляется к объяснению заучивания слов якобы ссылкой на знакомство с понятиями, за исключением непроверяемой претензии на обладание частью долингвистических знаний. Если эта новая точка зрения (в значительной степени благодаря Витгенштейну и его последователям) будет принята, то то, что отличает нас от животных, не в том, что они не могут выполнять таинственную операцию интуитивного понимания концепций, а просто в том, что мы можем гораздо более разнообразными способами реагировать на гораздо более серьезные проблемы. разнообразия стимулов, чем они могут (и, в частности, мы можем разработать модели языкового поведения).И снова разница между людьми и животными сводится к владению языком.

Одно из преимуществ, о котором заявляют защитники этой новой точки зрения, состоит в том, что, если она будет принята, старый спор о существовании априорных концепций, разделяющих рационалистов и эмпириков, становится спорным. Вопрос о том, должны ли мы постулировать некую бессмысленную демонстрацию таких понятий, как причинность, или их врожденное понимание, больше не возникает, если тот же самый процесс, который позволяет нам научиться использовать white , позволяет нам изучить использование вызывает .С этой точки зрения, усвоить понятие причинности — значит научиться использовать слово причина ; это может быть сделано без соотнесения высказываний причина с чем-либо, а просто методом проб и ошибок: иногда, когда мы говорим: «Это вызвало это», нас упрекают, а иногда хвалят, пока постепенно мы не добьемся правильного ответа. (До того, как мы поняли это правильно, нам говорили, что мы не знаем значения причина , точно так же, как нам говорили, что мы не знаем значения белый до тех пор, пока мы называем «белым» то, что наши родители называли «серым».») Вопрос о том, является ли причиной (и других терминов, которые, как считалось, обозначают априорные концепции) определимым без круговорота, теперь теряет свой философский интерес. , который определил «интуицию» как «знание, которое находится в непосредственном отношении к объектам» (см. Критика чистого разума , A19 – B34, A320 – B377). Под непосредственным он здесь имел в виду «без посредничества понятий», и он принял чувственное восприятие как парадигму интуиции (хотя он также выступал за существование чистой интуиции пространства и времени).Кант резко отличал непосредственное знание от знания истинности суждений о воспринимаемых объектах, поскольку он считал, что формирование суждений требует добавления понятий к интуиции. Первый вид знания является необходимым условием второго. Знание, полученное при чувственном восприятии, выражается суждениями о воспринимаемых объектах, но существует до формирования этих суждений. С этой точки зрения, восприятие O не сводится к знанию того, что O обладает определенными свойствами.

Это различие между непосредственным знанием объектов и опосредованным знанием фактов об этих объектах было сформулировано Расселом в работе Проблемы философии как различие между «знанием через знакомство» и «знанием через описание». Он приступил к объяснению априорного знания, постулируя способность, аналогичную ощущению, которая знакомит нас с универсалиями и отношениями между универсалиями. Утверждение существования универсалий традиционно шло рука об руку с умением объяснять наше интуитивное знание априорных истин и наше понимание бессмысленных концепций.Это все еще актуально среди современных философов, которые сопротивляются лингвистическому объяснению этого знания. К этим философам относятся как такие традиционные рационалисты, как Бранд Бланшард, так и феноменологи, которые принимают идею интуиции сущностей Эдмунда Гуссерля.

Кантианское представление о чувственном восприятии как о разновидности неосуждающего знания открыло дверь для предположения о том, что мы обладаем определенным видом знания, которое подобно чувственному восприятию или расселловскому знакомству с универсалиями, будучи непосредственным, но непохожим на либо в непередаваемости.Другими словами, предполагается, что у нас есть интуиция об определенном объекте O , даже если мы не знаем истинности любого утверждения формы « O — это Q ». Причина, по которой мы не обладаем последним знанием, обычно объясняется тем, что концептуальное мышление (или язык) неадекватно отражению сущности X . Например, Бергсон утверждал, что продолжительность не может быть охвачена концепциями (и тем более выражена языком), потому что концепции (и, следовательно, язык) предназначены именно для того, чтобы заморозить и стабилизировать (и, таким образом, исказить) поток опыта, суть которого такова: продолжительность.Опять же, совершенная простота Бога — его тождество с его собственными атрибутами — делает невозможным истинное применение к нему какого-либо предиката и, таким образом, знание любых истинных суждений о нем.

Философы, которые придерживаются точки зрения, что не существует знания до владения языком, и которые трактуют знание в бихевиористской манере, естественно возражают против идеи непропозиционального знания. По их мнению, изначальное кантовское представление о чувственном восприятии как о разновидности знания основано на заблуждении.Как только эта путаница будет рассеяна, аналогия с чувственным восприятием, лежащая в основе расселловских описаний априорного знания и теорий невыразимой интуиции, больше не будет доступна, а понятие знания O , которое не сводится к знанию, которое O имеет определенные особенности покажется столь же парадоксальным, как и на самом деле. Эти философы утверждают, что изначальное заблуждение является причиной веры в то, что некоторый воспринимаемый объект O имеет черту Q , что является обоснованием этой веры.В частности, тот факт, что знание о том, что O — это Q , вызвано ощущением O , сочетается с предположением, что ничто не может служить оправданием утверждения S о знании о O , кроме еще одной части знания о O по S . Это приводит к заключению, что простое восприятие O само по себе является случаем знания, отличного от знания о том, что O — это Q , потому что оно дает основание.Поскольку восприятие O истолковывается как прямая связь между знающим и O , тогда как знание того, что O — это Q , истолковывается как отношение между знающим и чем-то отличным от O (факт или предположение ), предполагается, что существует два вида знания, одно из которых является примитивным и прямым, а другое производным и косвенным. Таким образом, причинное условие знания путают с особым типом знания — знанием через знакомство.

Философы, которые отрицают существование такого непропозиционального знания путем знакомства, утверждают, что понятие знания O , которое не является знанием о том, что O имеет какую-то особенность, не присутствует ни в обычном использовании, ни в полезной объяснительной теории. По их мнению, все знания об объектах — это знание истинности утверждений об этих объектах. Эта антикантианская позиция поддерживается и поддерживает антикартезианскую бихевиористскую позицию, согласно которой знание не может предшествовать способности изучать язык.Хотя логически возможно утверждать и то, что может существовать доязычное знание фактов, и что не существует такой вещи, как знание частностей, отличное от знания фактов, эта позиция не пользуется популярностью. Современная эпистемологическая мысль, по большому счету, разделена между теми, кто принимает как картезианское объяснение интуитивного знания, которое составляет p , так и кантианское понятие непропозиционального знания как необходимого условия для интуитивного пропозиционального знания, и теми, кто отвергает обе эти точки зрения в пользу радикально бихевиористского подхода.

Интуиция невыразимого

Даже философы, оставшиеся верными традиционным картезианским и кантианским позициям, склонны критиковать использование понятия интуиции как непозиционного осознания, сделанного такими философами, как Фихте, Бергсон и современными томистами. Их критика основана на мнении, что единственный критерий для того, чтобы узнать, обладает ли S непропозициональным знанием O , — это его знание истинности утверждений о O .Таким образом, обе группы отвергают утверждения о знании, которое невозможно выразить (кроме, возможно, аналогий и метафор). Философы-антикартезианцы, однако, утверждают, что именно кантианская точка зрения состоит в том, что ощущение — это своего рода знание, открывающее врата для претензий на интуицию невыразимого. Этот взгляд естественным образом приводит к выводу, что даже объекты обычного сенсорного познания непередаваемы и непередаваемы. Никакого количества разговоров Джонса (который видел O ) не будет достаточно, чтобы воспроизвести в Смите (который не видел) ощущение, которое Джонс испытал, когда находился в присутствии O .Эта неспособность воспроизвести опыт, учитывая точку зрения, что восприятие является своего рода знанием, рассматривается как неспособность передать знание о O , даже если Смит может узнать из отчетов Джонса все факты о O , которые знает Джонс. . Таким образом, мы обнаруживаем, что принимаем новый и исключительно философский смысл слова «выразить» — смысл, в котором опыт был бы выражен только в том случае, если бы он был воспроизведен. В то время как в обычном смысле этого слова мое видение белого дома полностью и адекватно выражается некоторым конечным набором таких утверждений, как «Это белый дом», в этом новом смысле такие утверждения по своей сути являются неудовлетворительными суррогатами.Такой образ мышления, как утверждают противники непозиционного знания, играет на руку тем, кто, подобно Бергсону, считает, что язык неадекватен реальности.

Утверждение, что язык неадекватен для выражения интуитивного знания реальности, само по себе было бы безвредным. Однако опасность принятия этого нового значения слова «невыразимое» состоит в том, что мы можем обнаружить, что требуем личного оправдания наших моральных, философских, религиозных, эстетических или других убеждений, говоря: «Хотя я, конечно, не могу выразить (или сообщить или выразить словами) опыт, который у меня был, и, следовательно, не могу предоставить вам причины полагать, что p , я, тем не менее, имею право полагать, что p исключительно на основании этого опыта.«Правдоподобность такого рода рассуждений проистекает из того факта, что в случае несвязанного мнения о физических объектах мы иногда говорим такие вещи, как« Поскольку вы не видели летающую тарелку, у вас нет оснований полагать, что летают летающие тарелки ». блюдца; но я видел одну, и поэтому я верю в них ». Здесь мы, кажется, оправдываем убеждение исключительно на основе личного опыта. Разница в том, что« Я видел летающую тарелку »является полным и адекватным выражением этого опыт, в обычном смысле слова «выражать.«Обоснование достаточно, потому что утверждение, что опыт E был получен аналитически, подразумевает p . (Если S видел летающую тарелку, то есть летающие тарелки, которые можно увидеть.) В первом случае, однако, Утверждение о том, что опыт E был получен, не может повлечь за собой никаких утверждений об объекте опыта, потому что природа опыта, ex hypothesi, невыразима.

Эта очевидная дисаналогия скрывается тем фактом, что во втором, философском смысле «невыразимые», наши переживания видения домов или летающих тарелок столь же невыразимы, как интуиция Томистов Бытия или интуиция Бергсона длительности.Другими словами, неявный переход к новому чувству «выражения» порождает софистический аргумент: «Поскольку ваши сенсорные переживания невыразимы, но тем не менее достаточны, чтобы оправдать ваши убеждения, с вашей стороны несправедливо не позволять моим невыразимым бессмысленным переживаниям оправдывать мои убеждения. . » Конечно, в обычном смысле слова «выражать» чувственные переживания настолько выразительны, насколько они могут быть.

В дополнение к этой критике двусмысленности, содержащейся в использовании философами слова «невыразимое», возможна и дальнейшая критика таких претензий на частное оправдание, если принять бихевиористский взгляд на природу оправдания претензий на неинференциальное знание.Если это оправдание рассматривать не как вопрос внутреннего, самоочевидного свойства (самоочевидности) определенных убеждений, а, скорее, как вопрос социальной условности, тогда можно будет считать, что мы знаем, какие из наших неотъемлемых убеждений оправданы, только зная, какие те, с которыми согласились бы наши коллеги, оправданы. В примере с летающей тарелкой мы справедливо думаем, что наша вера в летающие тарелки оправдана, если мы думаем, что видели летающие тарелки, потому что мы уверены, что любой, у кого были ощущения, которые были у нас, был бы расположен сказать: «Я вижу летающая тарелка.«Мы знаем, что наша вера оправдана, потому что наши сверстники признают, что, если бы они когда-либо имели опыт, подобный тому, который, как мы утверждаем, пережили, они бы разделяли нашу веру. Единственный элемент конфиденциальности заключается в том, что они могут сомневаться в , например, правдивы ли мы, утверждая, что у нас был этот опыт, или были ли мы трезвыми или внимательными, тогда как мы не можем. наша вера, если они поделились нашим опытом, потому что мы не знаем, каким был наш опыт.Здесь мы могли бы говорить о частном оправдании только в том случае, если бы у нас был частный язык, на котором мы могли бы выразить себе, но никому другому, то, что мы пережили, и частные критерии оправдания, сформулированные (по крайней мере частично) на этом частном языке. . Но, помимо общих трудностей с понятием частного языка, на которые указывал Витгенштейн, «частные критерии оправдания» — это внутренне парадоксальное понятие. Никто не может иметь частных правил для оправдания убеждений не больше, чем частных правил для оправдания действий.Преступник не имеет большего права на нашу симпатию, если он заявляет, что его личный этический кодекс отличается от нашего, а верующий в непроверяемые убеждения не имеет большего права на наше внимание, когда он говорит, что его эпистемологический код не является нашим.

См. Также Преднамеренность; Объективность в этике.

Библиография

Средние века использовали «интуитивное познание», как мы использовали бы «сенсорную интуицию» для обозначения знаний об объектах, представленных органам чувств.Этот термин противопоставлялся «абстрактному познанию», которое включало память и воображение. Однако они также использовали «интуицию» для обозначения видения Бога. Это использование «интуиции» для любого вида знания, которое имеет тот же неинференциальный характер, что и знание очевидных характеристик объекта, присутствующего в чувствах, было продолжено Декартом ( Regulae XII), Бенедиктом де Спиноза ( Ethics II, Предложение 40, примечание 2) и Локк ( Эссе о человеческом понимании , Книга II, гл.2, п. 1). Эти философы использовали термин так же, как мы использовали бы «бессенсорную интуицию» — для обозначения нашего неинференциального знания, например, математических аксиом и аналитических истин, а также достоверности достоверных выводов. Между Декартом и Кантом «интуиция» редко использовалась в отношении перцептивного знания, и при этом не проводилось четкого различия между пропозициональным и непропозициональным знанием. Со времен Канта, однако, было принято говорить как о непропозициональном перцептивном знании частного, так и о пропозициональном знании, полученном из этого непропозиционального знания, как о случаях интуиции.

В то время как Кант отрицал существование интеллектуальной интуиции (непропозициональное знание нечувствительных объектов), Фихте утверждал это в своей книге Werke , отредактированной И. Х. Фихте (Берлин, 1845), Vol. I, стр. 463 и далее. Однако Фихте утверждал, что на самом деле он не был не согласен с Кантом, потому что объект этой интуиции, Трансцендентальное Эго, был скорее действием, чем вещью. Эту же стратегию используют современные неотомисты, которые говорят об интуиции Бытия; они говорят, что интуитивно понятное — это действие, а не вещь или сущность.См. Жак Маритен, Существование и Существующее (Нью-Йорк: Пантеон, 1948), гл. 1, и Этьен Гилсон, Бытие и некоторые философы (Торонто: Папский институт средневековых исследований, 1949), гл. 6. Наиболее влиятельным недавним сторонником способности непропозиционального знания, отличного от чувственного восприятия, является Анри Бергсон; см. его Introduction to Metaphysics (New York: Putnam, 1913). По поводу критики концепции интуиции Бергсона обратитесь к G. Watts Cunningham, A Study in the Philosophy of Bergson (New York: Longmans Green, 1916), Ch.3. Обсуждение философской важности невыразимой интуиции, на которую претендуют мистики, см. В W. T. Stace, Mysticism and Philosophy (New York, 1960), Chs. 1 и 3.

W. H. Walsh, Reason and Experience (Oxford: Clarendon Press, 1947), содержит отчет о традиционных спорах между рационалистами и эмпириками относительно интуитивного знания. Традиционное представление о том, что интуитивное знание фактов о воспринимаемых объектах основано на неположительном знакомстве с этими объектами, см. В Bertrand Russell, The Problems of Philosophy (London: Williams and Norgate, 1912), Ch.5. Критика понятия познания через знакомство, которую Рассел развивает в г. Проблемы философии , содержится в работе Х. Л. А. Харта, «Есть ли знание через знакомство?» в PAS , Supp. 23 (1949): 69–90; также см. эссе Дж. Э. Хьюза и Дж. Н. Финдли на ту же тему в том же томе, 91–128, и Уилфрида Селларса, «Наука, восприятие и реальность» (Лондон, 1963), стр. 127–196. Дополнительная критика представления о том, что ощущение является формой познания, встречается у H.А. Причард, «Заблуждение о чувственных данных», в PAS , Supp. 17 (1938): 1–18; Уилфрид Селларс, «Физический реализм», в Философские и феноменологические исследования 15 (1954–1955): 13–32; и Гилберт Райл, Концепция разума (Лондон: Хатчинсон, 1949), гл. 7.

Понятие бессознательного вывода представлено в Bertrand Russell, The Problems of Philosophy , Ch. 13, и защита этого понятия у Гилберта Хармана, «Как вера основана на умозаключениях», в Journal of Philosophy 61 (1964): 353–359.О критериях прямого сенсорного осознавания см. Бертран Рассел, «О проверке», в PAS 38 (1937–1938): 1–20. Анализ разума Рассела (Лондон: Macmillan, 1921), гл. 12, утверждает мнение, что убеждения — это самоанализируемые умственные явления. Для критики этого взгляда см. Gilbert Ryle, The Concept of Mind , Chs. 2 и 5. Точка зрения о том, что мы можем интроспективно отличить знание от простого убеждения, содержится в работе H. A. Prichard, Knowledge and Perception (Oxford, 1950), p.88. По этому поводу Причарда критикует Норман Малкольм в его Знание и уверенность (Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall, 1963), p. 58.

О современной реакции на картезианство см. Gilbert Ryle, The Concept of Mind , и Ludwig Wittgenstein, Philosophical Investigations (Oxford: Blackwell, 1953). Более ранняя реакция против картезианского представления об интуитивном знании — это сборник статей К. С. Пирса (Кембридж, Массачусетс: издательство Гарвардского университета, 1933–1958), Vol.V, стр. 135–189. О лингвистическом описании интуитивного знания истинности предложений см. Wilfrid Sellars, Science, Perception, and Reality , pp. 164–170. Мнение о том, что интуитивное знание априорных истин основано на непозиционирующем знании универсалий или сущностей, можно найти у Бертрана Рассела, Проблемы философии, , гл. 10; Бранд Бланшард, Причина и анализ (Ла Салль, Иллинойс: Открытый суд, 1962), гл. 6, 9, 10; и Эдмунд Гуссерль, Ideas (Нью-Йорк: Macmillan, 1931).Критическое обсуждение этого взгляда и лингвистического описания априорного знания см. В Arthur Pap, Semantics and Needed Truth (New Haven, CT: Yale University Press, 1958).

другие рекомендуемые книги

BonJour, Laurence. В защиту чистого разума . Нью-Йорк: Cambridge University Press, 1998.