Материнское выгорание: Силы на нуле: три стадии материнского выгорания

личная история и 10 шагов для его профилактики

Я чувствовала вину, когда включала ребенку мультики, потому что хотела отдохнуть. Когда хотела спрятаться в ванной, чтобы побыть одной. Я не высыпалась, потому что полночи читала, искала игры и занятия, чтобы на следующий день попробовать их с ребенком.

Общественная жизнь проходила, в основном, в социальных сетях — я выкладывала фото ребенка и писала про его достижения — и на детских площадках с другими мамами. Помимо этого, я постоянно покупала игрушки, книжки, развивающие пособия, некоторые из которых мы даже не успевали использовать. В какой-то момент я устала играть и заниматься с ребенком, меня все раздражало. И от этого я снова чувствовала себя виноватой. Просмотр лент идеальных инстамам только усиливал это чувство.

Непрошеные советы по воспитанию ребенка, особенно от посторонних людей, лишь вызывали желание «прибить» советчика. Когда сыну было 3 года, умерла свекровь, и я отдала всю себя поддержке и заботе о семье, забыв о себе. Мне удалось даже убедить себя, что все хорошо, что я справилась с утратой и полна ресурсов. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что в тот момент потеряла контакт с собой и своими чувствами. Зато тело говорило само за себя: я стала постоянно болеть и не вылезала из бронхитов с октября по апрель.

Тогда я в первый раз записалась на семинар о детско-родительских отношениях. Правда, не для себя, а для ребенка. Именно там случилось первое открытие: если признать злость и право злиться на ребенка, признать чувства и понять, что это нормально, то злость перестает разрушать. С того момента начался мой путь к себе и к психологическому благополучию. Долгий и трудный.

Я пошла учиться и начала проходить личную психотерапию. Было тяжело. Обучение включало в себя не только теорию: оно строилось на регулярных практических тренингах. Встреча с травмами, чувствами, потребностями, проживание утраты… Сейчас я больше не хочу быть идеальной мамой. Я хорошая, но не идеальная. Я безумно люблю своего сына, но при этом не забываю о том, что у меня еще есть я сама, муж, любимая работа и увлечения. И мое отношение к себе становится примером для сына. Сейчас я счастлива и довольна жизнью и теми теплыми и доверительными отношениями, которые сложились в семье.

Как вытащить себя из рутины?

Давайте разбираться:

• Каковы причины материнского выгорания?
• Какие стадии развития этого состояния?
• Как справиться с выгоранием и предотвратить его появление в дальнейшем?

5 причин материнского выгорания

Состояние выгорания не приходит вдруг из ниоткуда, эта проблема растет постепенно, как снежный ком. И если с одним из предвестников выгорания мамочка успешно справляется, то появления трех и более триггеров уже мало кто выдерживает.

1. «Я» на последнем месте. На первый план выходит ребенок, муж, семья и быт, а собственные потребности и нужды отходят на второй план. Недосыпание, неправильное питание, недостаточный уход за собой, отсутствие возможности расслабиться – все это приводит к общему истощению организма. Рано или поздно он отвечает болезненным состоянием.
2. Идеальный образ мамы. Что мы видим в рекламе подгузников, детского питания и даже лекарств? Мама всегда улыбается, нежно обнимает малыша, а свободной рукой успевает что-то готовить. Идеальными кажутся и искусственно созданные образы инстамамочек, мам-блогеров, которые успевают и поиграть, и приготовить, и убраться, и даже денег заработать, а еще у них и свободное время на себя остается. В итоге мама делает сравнение не в свою пользу, отчего эмоциональное состояние приходит в упадок.
3. Нет преемственности поколений. Раньше детей растили всем миром, подключая к заботе о детях сразу несколько поколений женщин (бабушек, маму, старших братьев и сестер). У современной мамы гораздо меньше помощи со стороны. Речь идет о реальной помощи, когда часть обязанностей по уходу за малышом или по содержанию быта можно спокойно делегировать, не беспокоясь о последствиях.
4. «День сурка». Установленный распорядок дня – это, конечно, хорошо. Он помогает в самоорганизации, создает правильный режим дня для малыша, но с другой стороны, делает жизнь скучной и однообразной.
5. Узкий круг общения. С кем общаются мамочки в первые годы после рождения малыша? В лучшем случае в круг общения входит ограниченное число родственников, такие же мамы по соседству и, возможно, пара-тройка верных подруг.

К основным причинам добавляются и другие возможные факторы: плохие отношения с родственниками, недовольство мужа, неблагоприятные бытовые условия. Сложнее молодым мамам без опыта, мамочкам с детьми-погодками и тем, кто из одного декрета ушел в другой декрет.

Стадии эмоционального выгорания

Чем раньше женщина заметит проблему выгорания, тем больше вероятность выбраться из этого состояния самостоятельно без помощи психологов или неврологов. Поэтому важно понимать, в какой стадии эмоционального выгорания находится человек.

1 стадия: самомобилизация

Женщина замечает «первые тревожные звоночки»: внезапные срывы на ребенка, временное отсутствие сил что-либо делать, периодические вспышки эмоций (злость, слезы, гнев). Испугавшись, мамочка решает, что достаточно просто начать делать больше, чем раньше, и тогда все встанет на свои места. Однако со временем энергия заканчивается, и каждодневные заботы не доставляют удовольствия. На данной стадии можно посоветовать маме не увеличивать активность, а наоборот, снизить ее: включите в список дел отдых, полноценный сон, маленькие радости.

2 стадия: выдерживание

Женщина осознает, что некоторые повторяющиеся жизненные ситуации вызывают у нее стресс, что влечет за собой чувство недовольства, безысходности. Часто мамы ловят себя на мысли: «Скорее бы все это закончилось» и с нетерпением ждут окончания дня. Мама наблюдает за собой чувство лени: она знает, что нужно сделать массу дел, но делать их совсем не хочется. При этом женщине сложно заставить себя делать элементарные вещи: помыть посуду, подойти к плачущему ребенку. Часто это состояние сопровождает забывчивость и некая рассеянность.

Обычно человек старается самостоятельно «взять себя в руки», действуя через силу, через «не хочу». Дополнительный источник стресса может привести к началу следующей стадии эмоционального выгорания.

3 стадия: не выдерживание

Чувство опустошенности, проявления агрессии, понижение самооценки, упадок сил, обесценивание любых своих действий, частые резкие перепады настроения – все это говорит о запущенной стадии выгорания. У мамы нет желания даже приниматься за какое-либо дело, ведь все кажется бесполезным. В таком состоянии даже простая задача дается как подвиг.

На этой стадии желательно обратиться за помощью к специалистам, самостоятельно выйти из ситуации очень затруднительно.

4 стадия: критическая

Происходит четкая фиксация на негативных эмоциях, возможны суицидальные мысли и даже попытки. Если не происходит улучшение эмоционального фона женщины, возможны серьезные последствия: от постоянных ссор и срывов до решения уйти из семьи или из жизни.

Решение проблемы

В самых запущенных случаях не обойтись без психолога и других специалистов, которые назначат необходимые процедуры и лекарства. При более легких стадиях материнского выгорания можно помочь себе самостоятельно и благодаря поддержке близких.

• Осознайте, что все когда-нибудь кончается. Выгорание – тоже не навсегда. Иногда оно приходит лишь раз в жизни, в других случаях происходит периодически. Не запускайте это состояние, и тогда с проблемой можно справиться быстрее и эффективнее.
• В этом нет вашей вины. Повторяйте себе: «Я хорошая мама. Я люблю своего малыша». Ведь это правда. Просто сейчас у вас сложный период, нужно немного отдохнуть, а потом с новыми силами браться за дела.
• Чаще гуляйте. Не сидите в четырех стенах, старайтесь чаще сменять обстановку. Выберите новый маршрут для прогулок, выбирайтесь иногда в гости к подругам, займитесь спортом, заведите новое хобби.
• Общайтесь в позитивном ключе. Минимизируйте общение с тяжелыми для вас людьми, после беседы с которыми испытываете эмоциональное опустошение. Новые увлечения – это путь к интересным знакомствам и общению. Вас уже объединяет то, что нравится – возможно, найдется и еще что-то общее.
• Следите за здоровьем. Часто мы действуем в ущерб себе, откладывая визит к врачам на потом (когда ребенок подрастет, когда будет больше времени). Не позаботитесь о себе сейчас, организм даст вам знать о более серьезных проблемах позже. Пересмотрите рацион питания, уровень физической активности, высыпайтесь и отдыхайте по мере необходимости.
• Не отказывайтесь от помощи и не бойтесь просить ее. Даже 1-2 часа в день несколько дней в неделю может дать желанный отдых. Пригласите бабушку погулять с ребенком, а сами займитесь отдыхом или другими делами. Наймите няню: 6 часов в неделю не очень накладно, зато восстановится ваш эмоциональный фон и будет больше времени на себя. Не хотите делегировать уход за ребенком, просите помощи в быту.
• Разнообразьте вашу жизнь. Готовьте новые блюда, ищите новые рецепты, меняйте одежду, скатерти, занавески. Читайте разные книги на ночь, слегка изменяя сложившиеся традиции. Вместо привычного спортзала сходите в бассейн. Поменяйте лак для ногтей или надоевший парфюм. Сделайте перестановку в комнатах. В жизни так много возможностей изменить привычный уклад вещей, так надо ими воспользоваться.
• Больше времени себе. Сходите на массаж, сделайте новую прическу, посетите мастер-класс, на который давно хотели сходить. Позволяйте себе маленькие радости: съешьте кусочек шоколадки, составьте список любимых треков, скачайте новую книгу любимого автора, купите новый выпуск любимого журнала.
• Максимально упростите себе жизнь. Вам в помощь – разнообразные гаджеты, от мультиварок до умных пылесосов и посудомоечной машины. Иногда можно позволить себе расслабиться и выбрать час отдыха вместо очередного мытья полов.

Быть мамой – это счастье, а не наказание, и вы заслуживаете права это почувствовать. Не стоит зацикливаться на делах, всем нужен отдых. И особенно это касается вас, мамочки.

Материнское выгорание., Психология – Гештальт Клуб

Моя парикмахер мне напомнила недавно, как я пришла стричься
вскоре после родов…с кашей в волосах. Посмеялись с ней от души,
учитывая, что она тоже была беременна в тот момент, то очень
смешно. Ждем пополнения женщин с кашей в волосах.

Выгорание -это состояние, когда вы теряете смысл процессов, которые
для вас когда-то были очень важны. Вы становитесь апатичными,
инертными, лишенными сил. Замираете, нет сил двигаться и
думать.

Мать — это человек от которого многое зависит и многое требуется.
От того насколько мама будет теплой, поддерживающей, откликающейся
на потребности ребенка зависит во многом психологическое
благополучие сына или дочери. Это понятно, но вопрос в том, кто
поддерживает маму так, чтобы она смогла раскрыться в полноте своей
женской роли. Кто откликается на ее потребности, и как происходит
материнское выгорание.

Современная
мать, к своей радости и к своему горю много знает о том «как надо»,
«как я должна» и довольно часто начинает стегать себя идеями о том,
как выглядят идеальные отношения с ребенком. Бьет себя своими же
требованиями как погонщик лупит лошадей в табуне, чтобы они бежали
быстрее и четче. И выгорает…
Современная
мать «все должна сама» ведь родили осознанно, лелеяли беременность
и планировали ребеночка, значит и заботы о нем (или них двоих,
троих) лежат на плечах родителей. Современные мамы довольно часто
боятся подпускать бабушек ближе, потому что видят огрехи в
воспитании самих себя и своих мужей. Нынешний мир полон
инстаграммного нарциссизма, который создает ложное представление о
мире. Мы неосознанно начинаем ориентироваться на красивые картинки
из сетей, где женщины счастливы своим материнством, при этом
успевают хорошо выглядеть и работать на пяти проектах, обвешанные
грудничками. Современная мать, вытаскивает кашу из волос, смотрит
на себя в зеркало и выгорает…

Современная
мать порой живет в жгучем страхе, потому что из каждого утюга
доносятся идеи о том, КАК надо по-настоящему любить детей. Порой
эти идеи доходят до фанатизма. Трогайте детей! Развивайте детей!
Обнимайте детей! Современная мать растеряна и перестает чувствовать
ориентиры, которые помогают двигаться в пространстве «я и мой
ребенок». Кормить грудью или не кормить, давать ли ребенку, молоко,
глютен, сахар и т.д. Сравнивает это «по-настоящему», проигрывает и
расстраивается. Это мешает маме и ребенку слышать ту хрупкую связь,
которая родилась между ними. Связь утрачивается и начинается
выгорание… Мама смотрит на ребенка и не чувствует ровным счетом
ничего.

Современная
мать не спит, ни ест только и думает о том, не ранит ли она своего
ребенка. «ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ТРАВМА», -думает она при каждом удобном
случае (зрачки при этом расширяются, в глазах рождается ужас). Я
травмирую своего ребенка, я нанесу ему непоправимый вред. И любая
мама при желании может найти момент в своей истории отношений с
ребенком, где она не улыбнулась, не обняла, ни приласкала…потому
что не было сил. Мать не сверхчеловек, она живая и это неплохо для
ребенка. Потому что в этом месте он понимает, что у мамы ограничены
силы. В семье есть другие люди. Которые могут помочь ребенку расти,
взрослеть и осваиваться в этом мире. И хорошо, когда мир — это не
только мама. Практика показывает, что так даже лучше).

Про материнское выгорание — 11 ответов на Babyblog

В нашей ленте, да и не только в ней, думаю, очень часто начали появляться посты на тему типа «Как же я устала» или «Больше не могу«. Да и я сама, чего греха таить, уже несколько месяцев мучаюсь своей дражайшей дочерью так, что даже мытье любимой попы перестало приносить удовольствие, а только лишь раздражает.

Вот статья, которая может пролить свет на происходящее с «бедными» нами. )))

Взяла здесь

— Вопрос, который был задан в Интернете: «Хотелось бы обсудить вот такую тему — синдром эмоционального выгорания. Насколько я поняла, он характерен для психологов, врачей, священников, педагогов. Но почему никто в этой связи не упоминает про матерей? Общаясь практически постоянно в среде матерей, я наблюдаю такую картину — примерно после года (с момента рождения ребенка) у них начинаются «проблемы»: постоянная усталость, желание побыть одной, ничего не радует… Ситуация усугубляется после полутора лет, когда ребенок уже активно передвигается, познает мир, начинает понемногу разговаривать. Читала, что ребенку в таком возрасте нужен взрослый «целиком». Но ведь современные матери не могут себе этого позволить — кто-то выходит на работу, муж и домашние обязанности никто не отменял. Есть ли какие-то особенности в проявлении синдрома эмоционального выгорания у матерей и как им можно помочь?»

Год от года тема становится все актуальнее…
Да, психологическое состояние матерей, воспитывающих детей в возрасте до 2-3 лет и всецело посвятивших себя этому процессу, нередко напоминает выгорание, возникающее у представителей «помогающих» профессий, но имеет свои отличительные особенности. Это состояние эмоционального «истощения», астенизации, которое протекает легче и полностью обратимо, в отличие от классического профессионального «выгорания» (хотя в ряде случаев нужно его отличать от послеродовой депрессии). Имеется в виду, что женщина устает не физически (это отдельная проблема) — а именно эмоционально. Как будто бы ребенок, пока находится на руках матери, вместе с молоком высасывает из материнской груди эмоции и жизненные силы — таков эмоциональный «рикошет» материнских чувств. А потом, когда малыш начинает ходить и активно интересоваться окружающими предметами, он требует от матери еще больше внимания… Нередко ребенок и мама подсознательно настолько крепко держатся друг за друга, что не могут друг друга отпустить даже ненадолго (это проблема называется нарушением сепарации). Вот тут-то порой и возникает у матери, которая отдает себя ребенку целиком, без остатка, душевный надлом, эмоциональное истощение («как выжатый лимон»).
И возникает вопрос: естественно ли подобное эмоциональное «истощение» матери? Не болезнь ли это? Надо ли «лечить» и как? Почему вообще у женщин, дети которых еще не вышли из ясельного возраста, возникает это пресловутое «выгорание», точнее, эмоциональное истощение и раздражение при общении с ребенком? Это у матери не что иное, как защитный психологический механизм, направленный на то, чтобы она эмоционально отделилась, дистанцировалась от ребенка – а он получил пространство для самоутверждения, для роста.
Но поначалу ребенок, столкнувшись на уровне чувств с подобным эмоциональным отгораживанием мамы, испытывает сильную неудовлетворенность, фрустрацию. Ведь он поначалу не осознает себя отдельно от мамы — иначе говоря, воспринимает маму как часть самого себя. Ему мама нужна безотлучно и безраздельно, как внешний эмоциональный регулятор. И он пытается в еще большей степени капризничать, выводить ее из себя — дабы привлечь внимание к себе, любимому… хотя бы и путем наказания или недовольства с ее стороны. Порой у него могут возникать даже проявления детских психосоматических расстройств. Таков защитный психологический механизм ребенка, становящийся для мамы дополнительным источником стресса. Таким образом, во взаимном обмене эмоциями матери и ребенка, их эмоциональном «метаболизме» возникает так называемый «порочный круг».

Для того, чтобы достаточно полно, системно представить причины, глубинные «корн» материнского выгорания, необходимо выйти за пределы узкого мирка детской кроватки и коляски, диады мать-дитя. Требуется посмотреть на ситуацию шире – в рамках семейной системы.

Семейные аспекты выгорания

Нужно учесть также мужской взгляд на женское «выгорание», связанное с материнством. Ребенок требует безотлучного присутствия мамы и претендует на то, чтобы безраздельно занимать её внимание. А в результате муж — ведь он подсознательно всегда «старший ребенок» в семье — ощущает себя обделенным вниманием жены. Предъявляет ли он жене претензии, или ищет утешения на стороне — результат известен: супруги начинают накапливать взаимные обиды и отдаляться друг от друга, в итоге дело может дойти и до развода. И если женщина заводит ребенка, как она думает, «чтобы укрепить семью» — на деле может получиться иначе.
К тому же, мужу достается еще и от жены – испытывая «выгорание», эмоциональное опустошение, она невольно прибегает к таким психологическим защитам, как проекция и замещение. И начинает упрекать мужа в том, что это из-за него ей так плохо, он стал невнимательным, не проявляет достаточной чуткости, отдалился от нее в трудный период жизни семьи.

Эволюционно-исторические аспекты выгорания

Теперь посмотрим на проблему уже не только в узких границах треугольника ядерной семьи «муж-жена-ребенок», а в масштабах расширенной семьи. И тогда оказывается, что изначально воспитание ребенка — не только личное дел его родителей, но и общественное дело для всех ближайших родственников по материнской линии. Само появление такого социально-психологического явления, как выгорание, отражает неестественность современного образа жизни, когда молодая мама год-полтора-два оказывается прикованной к коляске\кроватке, при этом — заточенной в четырех стенах и лишенной общения (кроме телефона и интернета). В рамках же расширенной семьи выгоранию просто нет места.
Задумаемся в духе палеопсихологических изысканий: каков был уклад жизни молодой мамы с ребенком на руках в далекую «доисторическую» эпоху, в каменном/пещерном веке? Это важно постольку, поскольку инстинктивные программы материнского поведения у современных женщин остались точно такими же, как и у их пра-пра-пра. ..бабушек, ибо эти паттерны поведения генетически «запрограммированы» в мозге на уровне безусловных рефлексов (материнского инстинкта).
И согласно этим инстинктивным программам материнства то, что только ОДНА женщина все время находится рядом с ребенком — неестественно. Изначально рядом с ней должны были находиться другие женщины — сестры, тетки, бабушки и т.п., дающие молодой матери эмоциональную поддержку. Этому соответствовал весь семейный уклад первобытно-племенного образа жизни.
В то смутное время, как позволяют судить антропологические реконструкции, ВСЕ мужчины трудоспособного (охотоничьеспособного) возраста и отдаваемые им на воспитание мальчики, начиная этак лет с 8-9, бОльшую часть времени находились вне «дома». т.е. стоянки племени — они группами тихо (в т.ч. молча, немногословно) бродили по окрестностям в поисках белковой пищи.
А ВСЕ женщины, от мала до велика, находились «дома» — занимались первобытным хозяйством, пещерной кулинарией, гастрономическим собирательством. Главное, что они находились ВСЕ ВМЕСТЕ, постоянно окруженные детьми разных возрастов. И при этом непрерывно общались друг с другом, пытаясь передавать эмоции при помощи первобытно-примитивных сочетаний звуков, впоследствии названных словами. Отсюда проистекает еще ряд позитивных особенностей психологии женщины — бОльшая общительность, чем у мужчин, способность и потребность делиться эмоциями с окружением. Отсюда же и более тесная связь женщины с матерью, чем для мужчины — связь с отцом, и стремление женщины соответствовать требованиям матери – или же нескончаемые споры с ней. И бОльшая значимость для женщины мнения других женщин.
В условиях, когда женщины образуют сплоченное неформальное материнское сообщество, общение матерей с детьми протекает эмоционально «безопасно». т.е. экологично для обеих сторон. Никакого материнского выгорания не возникает — поскольку общение с другими матерями становится для женщины «громоотводом» собственных эмоций, и ребенок «канализирует» свои эмоции в общении с другими детьми.
Все это заложено в нервной системе на уровне инстинктов — хотя в современной жизни этого и нет, но этот механизм по-прежнему очень важен. Отсюда становится понятно: то, чего не хватает современной молодой маме — общения «по интересам» с другими женщинами, находящимися в аналогичном положении. Получасовые междусобойчики на детской площадке, где мамы выгуливают детишек — необходимое, но еще не достаточное условие психопрофилактики материнского выгорания.

И «достаточно хорошая мать» — представление, предложенное Винникоттом, и вся проблема нарушения сепарации-индивидуации возникает из-за несоответствия материнского инстинкта и современного образа жизни. в естественных условиях дистанцирование ребенка от матери должно было происходить потому, что его место у материнской груди занимал новый ребенок — так, как это происходит в многодетных семьях. и этот очередной ребенок по физиологическим причинам мог появляться, когда предыдущий достигал возраста год или старше — когда в современной однодетной семье у мамы начинает формироваться выгорание. Таким образом, еще одна причина выгорания — инстинктивная «запрограммированность» появления следующего ребенка и сосредоточению на нем материнских чувств.

Продублирую, пожалуй, в психологическое сообщество.

Материнское выгорание — кто ему подвержен и как избежать печальных последствий

«Если бы вы знали, как он мне надоел! Видеть его не могу. Люблю безумно, но мечтаю сбежать от него на необитаемый остров хотя бы на пару месяцев!..» — откровения Екатерины в кабинете психолога относились вовсе не к супругу, хотя отношения с ним были далеки от идеальных. Нет, молодая и счастливая, как казалось всем ее родным и близким, мама говорила о собственном ребенке. Единственном и долгожданном.

Я буду жить для тебя

Когда Катина мама решила после развода устроить личную жизнь, четырехлетняя дочка отправилась на воспитание к бабушке. Детская психологическая травма «ненужности» проросла в подсознании мощным корнем: Екатерина выросла с твердым убеждением, что обязательно будет идеальной мамой, для которой на первом месте дети, а не «какие-то мужики». Поэтому и будущего супруга выбирала не по велению сердца, а исключительно с точки зрения хорошей генетики, словно племенной скот. Высокий, красивый, здоровый — то что нужно. Правда, здоровье самой Кати подкачало — обзавестись наследником удалось лишь спустя шесть лет после свадьбы. Когда нянечка в роддоме помогла приложить крошечный кричащий комочек к Катиной груди, молодая мама вся растаяла: вот он, самый любимый и самый важный мужчина в ее жизни!

— Пока ждала Даника, я все мыслимые курсы по подготовке к материнству прошла, столько перечитала в интернете умных книжек, столько обучающих роликов пересмотрела! — рассказывает Екатерина. — Все было подготовлено на высшем уровне: и комнатка для сына, и спальное место, и манежик. Для меня весь мир сосредоточился на моем мальчике, я сгорала от ревности, если его брали на руки муж или свекры. Постепенно всех вытеснила из детской: Даник только мой — и точка! Будни, выходные и праздники, бессонные ночи — все посвятила сыну. Жила только для него. Откликалась на любое его движение, ночами сидела рядом, держа в руке его пальчики. Ужасно боялась всяких детских болезней, доводила врачей до белого каления, прибегая в поликлинику после каждого чиха своего малыша. Забила на себя, на свое здоровье. Забила на мужа, который пробовал со мной говорить, объяснял, что я просто растворилась в ребенке, так нельзя. Но мне казалось — а как иначе? Я не хотела быть такой, как моя мать…

Когда Данику исполнилось два года, я поняла: выдохлась. В какой-то момент ребенок, мой ребенок, о котором я так мечтала и ради которого была готова свернуть горы, стал меня раздражать. Маленький тиран и эгоист, который не знает слова «нет». Он поглотил меня, мою личность целиком, я забыла, что такое полежать на диване со смартфоном в руках, сходить в кафе с подругами (да и подруг за это время растеряла), провести вечер с мужем, «сплавив» малыша к родителям. Мой материнский перфекционизм обернулся против меня, я поняла, что больше не выдержу. Хочу спать. Хочу побыть одна. Хочу в отпуск, прочь от своих родительских обязанностей. И самое страшное, что хочу какое-то время не видеть и не слышать сына…

На полную ставку без перерывов и выходных

Материнское выгорание — тема, которая очень долгое время замалчивалась, да и сейчас о ней говорить не принято. Во фразе «признать нельзя стыдиться» социум ставит запятую только после первых двух слов, говорит кандидат психологических наук, доцент кафедры социальной и организационной психологии факультета философии и социальных наук БГУ психолог Людмила Степанова:

— Никто не хочет признавать, что забота о детях в режиме 24/7 может привести к эмоциональному выгоранию. Постоянное напряжение без возможности отдыхать и восстанавливаться не выдержит даже машина, не то что человек. А если к усталости добавляются стресс, вечная спешка, отказ от собственных потребностей (не говоря уже о радостях), то неотвратимо наступает состояние истощения (когда нет ни сил, ни чувств, ни радости, ни желаний). И маму уже перестают умилять собственные дети, физические и эмоциональные силы на исходе, появляется единственное желание: спрятаться где-нибудь в уголочке и замереть.

Увы, материнское выгорание — не миф, а вполне ощутимая реальность. Риску могут быть подвержены все без исключения женщины, недавно родившие малышей, но больше всего — мамы детей с особенностями, мамы деток-погодок младше 5 лет, мамы-одиночки (особенно те, кто растит ребенка без помощи бабушек-дедушек или няни), мамы часто болеющих деток. Также «отягощающими» факторами являются проблемы со здоровьем у самой мамы, отсутствие знаний о детях (о кризисах, особенностях развития, потребностях и т.д.), давление извне (все считают своим долгом прокомментировать, дать «ценный» совет и покритиковать), отсутствие личных приоритетов (когда на первом месте ребенок, муж, дом, быт, а заявить о своих потребностях считается высшим проявлением эгоизма). Отрицательную роль играют и внешние факторы (материальные, жилищные, конфликты с родителями, социальные стереотипы и ожидания), постоянный страх за ребенка, сомнения в правильности своих действий.

Рисунок Олега Попова

Как предотвратить последствия нездорового материнского перфекционизма? Предпримите несколько шагов, которые не позволят вам почувствовать себя работником «круглосуточного ухода на полную ставку без перерывов и выходных».

Первое, что нужно сделать, — признаться себе в том, что вы не супергерой, не суперженщина, не батарейка «Энерджайзер», что у вас не шесть пар рук, чтобы все успевать. Спросите большинство мам, кто в их доме первый и самый важный, и они ответят, что это дети. Но если вы не заботитесь о себе, вы не можете позаботиться обо всех остальных. Ставьте себя на первое место. Это не значит, что вы эгоистка и что вам плевать на семью. Нет, подобный подход говорит о том, что вы — двигатель домашнего хозяйства и о вас нужно заботиться и поддерживать, иначе страдает вся семья.

Помните, что вы не плохая мать. Плохим матерям выгорание неведомо, оно возникает лишь у тех, кто много сил и энергии вкладывает в своих детей. Сразу оговорюсь: это не значит, что все мамы, у которых нет выгорания, плохие. Просто у каждой женщины разный запас прочности. Поэтому не вините себя, если ваша энергия вдруг иссякла.

Сделайте сон приоритетом, который очень важен для нашего благополучия и общего настроения. Выгорание может случиться в любой момент, если вы не будете достаточно высыпаться. Ешьте. Не перехватывайте на бегу, словно коза из сказки, которая «бежала через мосточек — перехватила кленовый листочек», а питайтесь полноценно и с удовольствием. Еда заряжает нас энергией в течение всего напряженного дня.

Общайтесь. Но не только на тематических «мамочкиных» форумах в интернете, не только в соцсетях, а в том числе и вживую. Знакомьтесь, дружите, ходите в гости, приглашайте гостей к себе.

Просите о помощи. Это не слабость, а необходимость. Если можете, наймите кого-нибудь, кто поможет с уборкой, или найдите подругу, с которой можно поменяться часами по уходу за детьми — она оценит эту идею так же, как и вы. Пусть пару часов побудет с ребенком, а вы — спать, позволять себе маленькие радости или просто отдыхать в тишине.

В ТЕМУ

ИЗ ОТКРОВЕНИЙ В СОЦСЕТЯХ

«Мне было 17, когда я забеременела старшей дочкой. Вся родня уговаривала меня сделать аборт, не гробить свою юность и шанс получить высшее образование. Отец ребенка тоже подначивал: твоя жизнь закончится, о чем ты думаешь?.. А я назло всем сказала, что буду рожать и стану идеальной мамой. Так стремилась это доказать, что чуть с ума не сошла: подчинила себя малышке, забыла про сон и нормальное питание, все только для нее и ради нее. В 20 лет у меня диагностировали тяжелейшую депрессию, я лечилась в психиатрической клинике. На второго ребенка решилась уже после 35, когда помудрела и поняла: жить нужно не РАДИ ребенка, а ВМЕСТЕ с ним…»

«Свекровь презрительно бросила фразу, когда я пожаловалась на сильнейшее эмоциональное выгорание уже через год после рождения сына: «Надо же, какие неженки пошли! А как мы детей растили?! И работали, и вас поднимали!» А свекор, хороший мужик, тогда заступился: «Так и растили — в скандалах, твоих слезах и истериках. «Разводились» по десять раз за год, только общая квартира нас и мирила. Но в то время жаловаться было бессмысленно — в лучшем случае ты от своей, кстати, свекрови, получала отповедь, дескать, «такова женская доля», в худшем — обвинения в том, что ты недостойна называться гордым словом «мать». Я же помню!»

«Муж не понимает моих страданий. С его точки зрения, отпуск по уходу за ребенком — это просто как поездка в санаторий. Он работает, а я отдыхаю. Говорит, все мои депрессии от безделья и лени! Так обидно. Я кручусь целыми днями без сна, чтобы и ребенок ни в чем не нуждался, и всегда была вкусная еда, и в доме было чисто…»

«Меня «накрыло», когда дочке исполнилось 5 лет. А еще говорят, что материнское выгорание бывает только в первый год после рождения ребенка. Враки! Накопились дикая усталость и недостаток сна, подкрались кризисы развития ребенка, добавились обязанности по работе, необходимость принимать участие в общественной жизни детского сада. Пришлось звонить на «телефон доверия». Очень помогли соцсети: там есть группы родительской взаимоподдержки, став участником которых можно не только выговориться и получить сочувствие, но и найти реальную правовую, психологическую, а в некоторых случаях и физическую помощь».

ПОЛЕЗНЫЕ СОВЕТЫ МОЛОДЫМ МАМАМ

Фото Александра Кулевского

♦ Создайте систему разделения ответственности. Наш мозг постоянно крутится вокруг всего, что быстро приводит к выгоранию. Но так не должно быть. Ваша семья — это команда, и ваш супруг может помочь вам выйти из игры, когда вы чувствуете, что нужен отдых. Часто муж хочет помочь вам, но он просто не знает, как это сделать. А когда пытается проявить инициативу, натыкается на бурю негодования: и кормит он неправильно, и одевает малыша не так, и вообще у него руки из копчика растут. Просто сделайте шаг назад и позвольте своему мужчине внести лепту в общее дело. Разделите обязанности по дому так, чтобы вам обоим было удобно.

♦ Проводите время со своим мужем, не отодвигайте отношения на второй план. Простой ежедневный разговор после ужина может дать вам необходимый эмоциональный заряд в те дни, когда вы чувствуете, что надвигается выгорание.

♦ Следите за временем, которое проводите в интернете. Исследовательский центр Pew Charitable Trusts опубликовал отчет за 2018 год, в котором показал, что половина опрошенных детей (51  %) чувствовали обиду, что их родители часто отвлекаются на свои гаджеты. Кроме того, «благодаря» интернету вы получаете ненужный стресс, связанный со всеми этими идеальными родительскими публикациями в Facebook или Instagram. Просто помните, что далеко не все полностью честны в отношении своей родительской жизни. Большинство ваших друзей и подписчиков не собираются публиковать в соцсетях сообщения о разочарованиях, напряжении, стрессе, усталости, конфликтах. Проведите без гаджетов большую часть дня — и вы почти сразу почувствуете, что с вас сняли тяжесть.

♦ Помните о своих потребностях и разрешайте себе маленькие радости! Если длительное время только отдавать и забывать хоть немного оставлять для себя, есть риск повиснуть над пропастью, имя которой — материнское выгорание. Не забывайте баловать себя чем-нибудь, даже если это совсем мелочь, например кусочек шоколада, новая книга, маникюр. Заведите новое хобби или продолжите старое. Мелочи, которые вы делаете для себя, имеют огромное значение для вашего эмоционального здоровья.

♦ Не требуйте от себя слишком многого. Расставляйте приоритеты и не занимайтесь самоедством. Если постоянно делать попытки сочетать качественное время с ребенком с идеально убранным и чистым домом плюс ежедневно готовить вкусный полноценный обед с ужином и еще стараться всегда быть бодрой и сексуально привлекательной для мужа, то выгорание не за горами! У мам, кажется, есть внутренний критик, который никогда не спит. Этот внутренний критик заставляет их сомневаться практически во всем, включая их родительские качества. Эта постоянная критика никому не идет на пользу и заставляет вас чувствовать, что вы терпите неудачу как мать, как жена, как хозяйка. Будьте смелыми и попросите своего внутреннего критика заткнуться! Вы отлично делаете всю работу.

♦ Не забывайте заботиться о своем здоровье. Регулярно, даже в профилактических целях следует обращаться к терапевту, гинекологу, стоматологу. И не только! Как насчет того, чтобы потратить время на свое психическое и эмоциональное здоровье? Попробуйте хотя бы раз в месяц записываться к психологу на прием, чтобы просто лучше себя почувствовать и сосредоточиться на том, что для вас важно. Психологи беспристрастны, с ними легко общаться, они могут помочь вам разобраться в жизненных стрессах и справиться с ними.

[email protected]

Эмоциональное выгорание мамы: 10 способов самопомощи

Возможно, вы удивитесь, но эмоциональное выгорание, когда собственные дети перестают радовать и умилять, когда физические и душевные силы на исходе и хочется только одного – спрятаться от всего мира в укромном уголке и не шевелиться, случается с каждой молодой мамой. Так было с нашими родительницами, так будет с нашими дочерьми. Это нормально. Более того, если у вас «подсела батарейка», это значит, что вы много сил и энергии вкладываете в своих детей. Значит, вы хорошая мама. Такого мнения придерживается психолог Нина Ливенцова, которая рассказала порталу interfax.by о том, как женщина может вернуть радость жизни и наслаждение материнством.

Выгорание лайт и хард

Эмоциональное выгорание – это состояние истощения, когда нет ни сил, ни чувств, ни радости, ни желаний. С «легкой» версией выгорания сталкиваются все – в ситуациях, когда требуется большее, чем обычно, напряжение: экзамены, аврал на работе, болезни детей. Когда ситуация завершается, раздражительность, расстройство сна, апатия, снижение мотивации, депрессивные нотки в настроении исчезают, а желания – возвращаются. Отлично помогают дополнительные выходные, сон, время на себя, отпуск, спорт.

Если ситуация напряжения не заканчивается или длится долго, выгорание становится хроническим. Его симптомы: эмоциональное истощение, постоянная усталость, чувства больше не имеют силы, телесный дискомфорт, отвращение к деятельности, к людям. Это состояние не проходит само по себе, нужна помощь специалистов.

Когда эмоциональное выгорание случается с мамами, они ловят себя на мысли, что их больше не радуют собственные дети. Замечают, что стали бесчувственными. Понимают, что им больше нечего дать другим. Ощущают постоянную усталость. Не хотят видеть и слышать детей, супруга или вообще всех людей.

Эмоциональное выгорание важно распознавать в самом начале – и сразу искать возможности для отдыха, смены деятельности, обращаться за помощью. Не стоит пренебрежительно относиться к симптомам легкого выгорания, жертвовать отдыхом, переоценивать свои силы, отказываться от помощи или стесняться ее попросить. Это необходимо для здоровья мамы, для благополучия всей семьи.

Причины эмоционального выгорания у мам

Эмоциональное выгорание у матерей возникает по многим причинам.

• Проблемы со здоровьем. Всем знакомо: беременная – нельзя лечиться, кормящая – нельзя лечиться, потом некогда, затем – незачем. Болезнь ослабляет организм, и восстанавливать силы сложнее.
• Отсутствие полноценного общения. Четыре стены, снизившаяся мобильность. Особенно сложно тем, у кого ребенок первый и образ жизни меняется очень сильно. Это случилось со мной после рождения сына.
• День сурка. Однообразие будней. Жизнь ребенка подчинена режиму, это для малыша необходимо. Но и жизнь мамы подчиняется этому же режиму, что делает дни похожими друг на друга. Для некоторых это пытка.
• Мама не в приоритете у себя самой. Заботы о детях, муже, доме, быте, а на себя махнула рукой. Старенький халатик, волосы в хвостик, купить себе что-то – роскошь… Заявить о своих потребностях – эгоизм…
• Отсутствие знаний о детях. О кризисах, особенностях развития, потребностях. К тому же мало кто имеет опыт общения с детьми, т.к. семьи малодетные. Не последнюю роль играют романтизированные представления о материнстве и детях – у женщины возникают нереальные ожидания от себя как матери, от детей, от супруга. Многие попросту не готовы к реальности, с которой они сталкиваются после рождения детей.
• Давление извне. Все умнее мамы, все считают своим долгом дать ей ценный совет.
• Болезни детей. Лично я после любого ОРВИ нуждаюсь в восстановлении сил.
• Отсутствие личных границ. Невозможно спокойно поесть, сходить в душ. Почитать книгу в тишине – несбыточная мечта. Лишенные возможности хоть немного побыть в одиночестве, некоторые мамы на стенку лезут.
• Шум, создаваемый детьми.
• Отсутствие какой-либо помощи. Нежелание или неумение обращаться за ней. А иногда и объективная невозможность получить поддержку и помощь.
• Внешние факторы: материальные, жилищные, финансовые трудности. Конфликты с родителями, свекровью.
• Постоянный страх за ребенка, его здоровье, тревога, сомнения.

Это далеко не полный перечень факторов, которые могут стать причиной синдрома эмоционального выгорания у мамы.

Как помочь себе?

Способов справиться с эмоциональным выгоранием много, и все они достаточно просты.  

• Все проходит, пройдет и это. Осознание, что это временный этап, целительно.
• Ты не плохая мать. Плохим матерям эмоциональное выгорание неведомо, оно возникает лишь у тех, кто много сил и энергии вкладывает в своих детей.
• Выходите из дому. Четыре стены – плохие подруги. Выбирайтесь на прогулки, меняйте маршруты, бывайте в парках, заглядывайте в торговые центры. Когда родился сын, я гуляла с коляской по всему городу. Знакомые мамы удивлялись, как я могу столько гулять с ребенком. А я недоумевала, как они могут сидеть постоянно дома.
• Общение – наше всё. Как женщине не сойти с ума без общения? Никак. Активно ищите подруг – знакомьтесь онлайн, дружите оффлайн. Ходите в гости и приглашайте к себе. Когда сыну исполнилось 10 месяцев, мы стали посещать развивающие занятия. Признаюсь, не для сына – для меня. Там я находила круг общения. Кто-то ходит на йогу с детьми, кто-то в бассейн для тех же целей.
• Просите о помощи. Это не слабость, а порой необходимость. Бабушки, муж, а может, и няня на пару часов могут помочь с бытом или побыть с ребенком. А мама – спать, чистить перышки или просто отдохнуть в тишине.
• Заботьтесь о здоровье. По своему опыту знаю, что времени катастрофически не хватает. Но наше эмоциональное состояние зависит от физического. Поэтому находите возможности быть в хорошей форме.
• Любите себя, не забывайте о своих потребностях. Всего 5 минут на масочку – и настроение мгновенно улучшается. Легкий макияж, красивая кофточка – и вы чувствуете себя совсем другой женщиной, верно?
• Танцуйте. Танцуйте, пока никто не видит. Танцуйте с детьми. Я не знаю как, но это работает.
• Не требуйте от себя слишком многого. Расставляйте приоритеты. Делайте то, что действительно важно. Остальное подождет или отвалится. Ни в коем случае не занимайтесь самоедством.
• Ищите положительные эмоции. Везде, где это возможно. И благодарите жизнь за хорошее.

Беседовала Ирина Барейко

Family Tree — Людмила Петрановская о том, как оставаться любящей матерью и не истощаться на ровном месте

Почему современные матери так подвержены выгоранию?

Безусловно, нашим родителям, бабушкам и дедушкам было очень тяжело растить детей: стирать пеленки, варить кашу, выжимать через марлю сок из натертых яблок, штопать дефицитные детские колготки… Однако в чем-то им было гораздо проще. У них были четкие ориентиры, традиции воспитания, советы авторитетных старших товарищей, матерей и бабушек. Была, наконец, единая схема воспитания: как кормить, как купать, за что наказывать, когда отдавать в детский сад и т.д.

Что происходит, когда современная женщина становится матерью? 

Ее образ жизни коренным образом меняется. Она теряет свои социальные контакты, перестает носить привычные каблуки и узкие брюки, ходить на работу, встречаться с друзьями, проводить время так, как ей нравится. Фактически, она оказывается запертой у себя в квартире вместе с новорожденным чадом.

Мы говорим в первую очередь о матерях, поскольку основная забота о ребенке традиционно ложится на плечи мамы. Однако эмоциональное истощение встречается и у мужчин: например, в ситуации, когда единственным заботящимся взрослым становится отец-одиночка или просто отец в силу разных обстоятельств проводит с ребенком львиную долю времени без возможности сделать паузу или заняться другими делами.

Чем изматывает родительское выгорание?

Людмила Владимировна упомянула самые частые жалобы матерей, которые столкнулись с эмоциональным выгоранием:

• Одиночество. («Сидишь целый день взаперти, вся твоя жизнь сосредоточена только на ребенке, да еще на новостях в Интернете, если повезет. Не с кем словом перемолвиться».)
• Изоляция. («Где-то там, снаружи, идет жизнь: люди работают, учатся, достигают, начинают что-то новое, сидят в барах, ходят в кино и театр, а моя жизнь — это только прогулки с коляской от поликлиники до продуктовой лавки».)
• Потеря прежних социальных контактов. («Друзьям со мной неинтересно, они живут активной жизнью, истории про пеленки и соски их не вдохновляют».)
• Вынужденное нарушение личных границ. («Хочешь испытать настоящую свободу — роди ребенка и через полгода выйди одна за хлебом. Стыдно, но ждешь прихода мужа или мамы, только чтобы под любым предлогом запереться в ванной и побыть по-настоящему одной».)  
• Отсутствие четких ориентиров и алгоритма действий. («У меня постоянно возникают вопросы. Врач говорит одно, соцсети другое, а мама со мной делала третье. А как быть мне? Постоянно думаешь, как же поступить, чтобы сделать малышу как можно лучше? Как правильно? Кого слушать? Почти до всего приходится доходить самостоятельно».)
• Необходимость постоянно принимать решения. («Теперь я отвечаю не только за себя, но и за ребенка. А вдруг тот выбор, который я сегодня сделаю, отразится на его здоровье или всей жизни?»)

Чем грозит выгорание маме и ребенку?

Важно понимать, что даже если мать выбирает героическую жертвенность, не рассказывая о своих ощущениях и не обращаясь за помощью, страдают все. Измотанная мать не в состоянии поддерживать адекватную коммуникацию ни с кем из близких. Она ждет, что кто-то догадается ей помочь, но помощь не приходит, и в конце концов волна накопленного негатива докатывается даже до ребенка.

Так происходит не потому, что нерадивая мать ленится или не любит своего ребенка: просто для нее ситуация материнства означает постоянное нарушение ее прав, жертвенность, мучения. Естественно, она внутренне сопротивляется тому, чтобы приносить себя в жертву, и всячески пытается отгородиться от ребенка.

Это должен знать каждый родитель

Родительское выгорание существует. Это не выдумки и не капризы, а достаточно серьезное состояние, которое требует пристального внимания к себе, а иногда и помощи специалистов.

Это весьма распространенное явление. Если вы чувствуете, что материнство вас угнетает, исчезает радость от общения с ребенком — не удивляйтесь, вы не одиноки.

Обычно мы опаздываем с разговором о своих ощущениях. Слишком поздно замечаем у себя симптомы выгорания или даже замечаем, но продолжаем героически терпеть, переступать через себя, еще больше уставать и изматываться, а о помощи просим только тогда, когда дойдем до стадии «больше не могу». На этой стадии, увы, помочь выгоревшей маме гораздо сложнее.

Иногда нам нужно разрешение, одобрение эксперта, чтобы о себе позаботиться. Как будто мы не имеем права облегчить себе жизнь просто так, чтобы не нести слишком тяжелую ношу. Если это ваш случай — знайте: любой психолог одобрит ситуацию, в которой человек придумывает законный и человечный способ не довести себя до ручки и не сорваться самым страшным образом.  

Мы не очень хорошо умеем просить о помощи. Кому-то это стыдно, кому-то страшно получить отказ. При этом гораздо лучше просто сказать «помогите», чем сидеть и ждать, пока родные сами догадаются, что находитесь на краю. Бывает, маме неприятно и неудобно, что не она сама убирает свою квартиру, не она гуляет с ребенком, не она берет на себя часть «детского менеджмента», но, в сущности, в этом нет ничего ужасного. Просить о помощи и принимать помощь — нормально. Если вам это пока плохо удается, стоит поучиться.

У многих из нас трудности с делегированием полномочий. Мы не просим о помощи, потому что мало доверяем другим. А вдруг папа хуже сварит кашу? Вдруг няня недостаточно хорошо играет с ребенком на прогулке? Если вас посещают такие мысли, вспомните, что мама в состоянии выгорания точно не сможет хорошо выполнить свои обязанности. Поэтому лучше прямо сейчас уступить часть обязанностей проверенному взрослому.

Где искать помощь:

1. В окружающем мире. Старайтесь не замыкаться, делайте то, что вам нравится, общайтесь, находите возможность сходить куда-нибудь развлечься без малыша. Это полезнее, чем выгоревшая мама, которая неотлучно рядом.
2. У родных и близких. Не стесняйтесь просить о помощи, передавайте часть задач мужу, родителям, няне — всем, кто есть в окружении ребенка. Не только мама должна принимать все решения, касающиеся жизни малыша.
3. В самих себе. Не сравнивайте себя с идеальными матерями, которых не существует в природе. Не требуйте от себя слишком многого. Обязательно оставляйте время для себя, восстанавливайтесь понемногу каждый день, не накапливайте в себе усталость и раздражение.

Подробнее о том, как налаживать партнерство, преодолевать изоляцию, восстанавливать баланс заботы, получать удовольствие от родительства — в записи лекции Людмилы Петрановской «Мама на нуле – 2.0», которую вы можете прослушать бесплатно: /products/courses/mamazero-2-0

И, наконец, главное напутствие молодым родителям от Людмилы Владимировны:

границ | Родительское выгорание: когда истощенные матери открываются

Введение

Феномен выгорания относится к специфическому синдрому истощения, связанному с длительными ситуациями эмоционального дисбаланса, когда бремя воспринимаемого стресса превышает личные ресурсы, необходимые для его преодоления. В то время как феномен профессионального выгорания , который был описан Фройденбергером (1974) для определения синдрома истощения, связанного с условиями труда, в настоящее время хорошо известен (Maslach et al., 2001), родительского выгорания , то есть ситуации, когда истощение возникает в результате физического и эмоционального подавления родительской ролью, по-прежнему заслуживает внимания. Эта концепция была предварительно выдвинута в 1980-х годах в США (Procaccini and Kiefaver, 1983), а затем снова была выдвинута всего 4 года назад в Европе (Holstein, 2014).

До недавнего времени исследования, посвященные родительскому истощению, касались исключительно родителей больных детей (например,г., Линдал Норберг, 2007; Линдстрем и др., 2010; Карадавут и Унери, 2011; Линдал Норберг и др., 2014). Наше исследование является частью более широкого исследовательского проекта, инициированного в 2015 году в Бельгии, с целью лучше понять, определить, диагностировать и предотвратить или лечить родительское выгорание в семьях со здоровыми детьми (Roskam and Mikolajczak, 2015). Первые результаты этого продолжающегося исследования показывают, что родительское выгорание может потенциально затронуть до 14% родителей (Raes, 2018). Родительское выгорание характеризуется тремя аспектами, которые перекликаются с характеристиками профессионального выгорания, но отличаются от него связью с воспитанием детей: (i) физическое и эмоциональное истощение; (ii) эмоциональное дистанцирование от своих детей и (iii) чувство некомпетентности в родительской роли (Mikolajczak, 2018).Более того, на основе выявления конкретных факторов риска родительского выгорания (Le Vigouroux et al., 2017; Mikolajczak et al., 2017) недавно была создана первая мера родительского истощения — шкала Parental Burnout Inventory и подтверждено (Роскам и др., 2017).

Хотя матери с синдромом родительского выгорания, по-видимому, обладают некоторыми характеристиками материнской послеродовой депрессии (например, усталость, недостаток энергии), материнское выгорание отличается тем, что (i) оно возникает у матерей с детьми старше 18 месяцев. ; (ii) это преимущественно связано с родительскими качествами и в меньшей степени с социальными и семейными факторами; (iii) депрессивное настроение не обобщается, а переживается в связи с родительской ролью и задачами (Nunes Tuna, 2018).

Насколько нам известно, точка зрения истощенных матерей относительно их собственного опыта родительского выгорания никогда не изучалась. Поэтому цель нашего исследования состояла в том, чтобы дать голос истощенным матерям, чтобы лучше понять, что значит быть истощенным в связи с родительской ролью с точки зрения тех, кто это испытал.

Материалы и методы

Мы стремились лучше понять жизненный опыт родительского выгорания с точки зрения матерей, которые его пережили.Мы обратились к интерпретационному феноменологическому анализу (IPA) (Smith et al., 1999, 2009) для сбора и анализа данных. Этот выбор согласуется с нашей целью раскрыть значение, которое эти матери придают своему уникальному опыту.

Участников

Хотя родительское выгорание наблюдается не только у матерей, но и у отцов, для обеспечения однородности в нашу выборку в это исследование были включены только матери. Более того, чтобы избежать путаницы с послеродовой депрессией, мы включали только матерей с детьми старше 18 месяцев.И последнее, но не менее важное: для того, чтобы быть включенными в наше исследование, матери должны были хорошо осознавать свой опыт истощения в связи с их родительской ролью и быть готовыми поделиться с нами своим опытом. Поэтому мы обратились к нашим участникам через интернет-форум и учетную запись в Facebook, посвященную материнскому истощению, поскольку участники этих дискуссий уже сами диагностировали себя истощенными и страдающими от симптомов выгорания в связи с их родительской ролью.После короткого объявления, размещенного в Интернете, 10 женщин вызвались участвовать, из которых 5 были исключены по одной из следующих причин: мать ребенка младше 18 месяцев; переживать эмоциональное выгорание до родительского эмоционального выгорания; и сообщение о генерализованных депрессивных симптомах. Примерно через 6 недель набор был закрыт.

В соответствии с принципами IPA, где важность и актуальность результатов зависят не от размера выборки, а от богатства повествований, представленных несколькими преднамеренно выбранными случаями, с одной стороны, и умения исследователя осмысленно взаимодействовать с участниками и данными во время аналитического процесса (Brocki and Wearden, 2006; Smith, 2011), наша выборка намеренно оставалась небольшой (Reid et al., 2005), что позволяет добиться единообразия и глубокого исследования чувств и значений, связанных с родительским истощением.

Пять (5) женщин, участвовавших в нашем исследовании, были в возрасте от 30 до 42 лет (в среднем 38,6 года), и у всех было двое детей, младшему из которых было два года, а старшей 14 (в среднем 7,2 года). Четверо из них на момент интервью жили в партнерстве или в браке с отцом своих детей, а один был в разводе. Что касается их статуса занятости, двое участников работали полный рабочий день, а еще один работал неполный рабочий день.Более того, один участник сознательно отказался от работы, а другой на момент интервью находился в отпуске по болезни.

Сбор данных

Все интервью были проведены первым автором в течение 8-месячного периода (с 25.02.16 по 06.10.16) в 5 разных городах Бельгии. Данные были собраны в ходе глубинных интервью с использованием гибкого руководства по собеседованию, начиная с очень широкого вопроса « Расскажите мне о своем опыте истощения в качестве матери », и в дальнейшем им было позволено развиваться как естественное обсуждение, движимое участник, при этом исследователь выстраивает подсказки и вопросы по нескольким широко предопределенным темам, связанным с целью исследования, т.е.е., события, чувства и значения, связанные с истощением.

Каждую женщину опрашивали дважды: первое предварительное интервью сопровождалось через 4–6 недель вторым интервью после того, как участнице была отправлена ​​стенограмма первого интервью. Второе интервью было предназначено для того, чтобы дать возможность участнице углубиться или изменить свое повествование, если это необходимо, что позволит выявить совместно сконструированный смысл, а не интерпретацию, полагающуюся только на исследователей.Средняя продолжительность первого интервью составила 2 часа 24 минуты (2 часа 15 минут — 2 часа 45 минут), а второго — 1 час 26 минут (1 час 15 минут — 2 часа). Согласно предпочтениям участников, интервью проводились либо у них дома ( n = 4), либо в доме исследователя ( n = 1). С участниками встречались сами по себе, за исключением одной ситуации, когда муж и ребенок присутствовали в доме, но не мешали процессу интервью. Перед каждым интервью подписывалась форма информированного согласия.

Анализ данных

Каждое интервью записывалось на аудиозаписи с согласия участника и дословно расшифровывалось. Стенограммы были индуктивно проанализированы первым автором, который является клиническим психологом, и обсуждены для проверки достоверности со вторым автором, который имеет обширный опыт качественного анализа в связи с жизненным опытом хронических состояний. В соответствии с принципами интерпретативного феноменологического анализа (IPA) обсуждение со вторым исследователем (соавтором) было предназначено для обогащения понимания смысла, полученного из транскриптов, а не для достижения консенсуса (Brocki and Wearden, 2006).После многократных чтений были созданы содержательные описательные и концептуальные темы, сначала в отношении каждого отдельного повествования, а затем во всех повествованиях, путем рассмотрения связей между темами.

Наш анализ выявил второстепенную тему страха, которая была центральной во всех аспектах рассказов матерей об их опыте становления и истощения. Наши результаты организованы в соответствии с этой центральной темой, от страха быть недостаточно хорошей матерью до страха, связанного с отрывом от контроля и переживанием разрыва чувства собственного достоинства.Наши результаты проиллюстрированы соответствующими цитатами участников, имена которых были изменены.

Результаты

От чрезмерных вложений к истощению: страх не быть достаточно хорошей матерью

Все участники сообщили, что они слишком много внимания уделяли своей материнской роли в течение длительного периода времени, прежде чем они истощились. Они описали себя как отвечающие за все дома, никогда не прося помощи: «Всегда быть здесь и там, делать несколько дел одновременно (…).Мы те, кто знает, поэтому мы продолжаем тратить свое время и энергию… мы продолжаем готовить еду, следить за выполнением домашних заданий, мыться, убираться и т. Д. » (Мэй). В то время они не осознавали, что делают слишком много: « Человек не понимает, что заходит слишком далеко, и должен остановиться или изменить […] Наоборот, раньше я чувствовал, что не делаю этого. достаточно. Это безумие… ” (Бенедикт). Другая участница рассказала, как приятно было раньше чувствовать, что ее роль уникальна и что она способна удовлетворить все потребности своих детей: « Мне это нравилось, это был только я; Было приятно быть супер-матерью.”

В основе чрезмерного инвестирования участниками своей родительской роли, которая заставляла их предвосхищать и реагировать на все желания своих детей, лежало стремление к совершенству, чувство собственного давления и склонность предвидеть будущее своих детей.

Перфекционизм

Все участники заявили, что обладают большим чувством долга, часто сомневаются в своих силах и очень требовательны к себе. « Без сомнения, я гипер-перфекционист, я буду видеть себя идеальной матерью, которая никогда не будет сердиться, которая будет внимательно слушать своих детей и всегда доброжелательно.»(Элизабет). Этим матерям, которые всегда стремились добиться большего, было мало добра: « Нами движет своего рода архетип идеального поведения, который заставляет нас ставить цели, которые трудно достичь. Когда мы не достигаем своих целей, мы чувствуем себя неудачниками. Может быть, такие цели нереалистичны. […] Думаю, поэтому я устал. Если бы я смогла отпустить, вместо того, чтобы желать, чтобы все было идеально, возможно, я бы не сошла с ума »(Виолетта). Для других перфекционизм не обязательно определялся в отношении желания достичь определенных целей, но был связан с постоянным чувством сомнения и неуверенности в отношении самой их способности быть матерями. Я даже не верил, что могу добиться большего ; Раньше я всегда сомневался в самой своей способности делать все правильно.Раньше я всегда сомневался в себе, и поэтому я буду продолжать стремиться делать больше и лучше… все время. ” (Бенедикт).

Собственное давление

Желание участников быть совершенным было сознательно или бессознательно связано с сильным чувством давления на себя, как в связи с внутренними социальными нормами позитивного воспитания, так и с нормами, созданными самими собой. « Они [дети] должны быть чистыми, хорошо одетыми, хорошо воспитанными … Их нужно активно развлекать , если нельзя ставить перед телевизором… Вы знаете, у вас есть все эти клише, которым вы пытаетесь следовать (Виолетта). Интернализованные социальные нормы были выражены и в отношении кормления: « Нет готового детского питания… это бесполезно… поэтому я буду готовить свежие овощи каждый день. Даже в те дни, когда мы, например, ходили к бабушке и бабушке. Я вставал на час раньше, чтобы положить обед и перекус в детскую кухню. Безумная вещь! ” (Бенедикт). Участники описали свое чувство давления на себя как очень сильное в связи с иногда унаследованными нормами и ценностями, от которых они не отступали бы, даже когда их рекомендовали другие: « Однажды они сказали мне в детской:« Послушайте, вы здесь уже в 7 утра, мы можем кормить ваших детей здесь, в детской ».И я: «Нет, нет, нет, они должны есть дома с нами» … ради соблюдения принципа семейного обеда […] На самом деле, я чертовски помню эти утренние трапезы. «Поторопись, иди, пей молоко. Быстро! Быстро! »(Вероник). Участники выразили свое стремление передавать ценности с целью обеспечить прочную эмоциональную и социальную основу для своих детей: « это побуждает меня тратить свою энергию как сумасшедшую, чтобы мои дети чувствовали себя ценными и укрепленными с точки зрения их эмоциональной безопасности и скоро… […] Это стало своего рода навязчивой идеей ». (Мэй). Тем не менее сомнение оставалось, пока я пытался найти правильный баланс: « (…) Я боялся создать у моего ребенка впечатление, что я недостаточно заботился о нем, и в то же время боялся принимать слишком много. заботиться о нем […] Надо оказывать им всю необходимую привязанность, но не слишком сильно, чтобы они могли быть автономными, не зависеть от привязанности своей матери … чтобы, если я умру на следующий день, для него это не будет концом света.Пытаясь найти правильный баланс … вспоминая об этом, я думаю, что это то, что меня в конце концов истощило ». (Бенедикт).

Помимо желания соответствовать ожиданиям в отношении четко определенных социальных норм, участники также сообщили, что им не хватало внутренних норм, которые давали бы им внутреннее чувство уверенности и безопасности, тем самым усиливая их чувство давления коварным образом: « Я думаю, что это меня тоже утомило … тот факт, что я никогда не знала, чего именно ожидать от меня как от матери… Я всегда сомневался и никогда не решался … »(Бенедикт). Подвергая сомнению свою идентичность как матери, некоторые участники вспомнили свои отношения со своими собственными матерями, которые, возможно, сыграли важную роль в том, как они считали себя матерями. Для некоторых из них идеализированный образ своей матери, возможно, усилил их чувство давления, вызвав высокие ожидания, чтобы оправдать: «. мать измучила себя за нас.»(Бенедикт). Напротив, другая участница напомнила, что ее потребности в детстве не удовлетворяла ее собственная мать: « Я явно сделала своих детей своим приоритетом. Мне было очень больно иметь плохие отношения с моей матерью […] Да, конечно, я определила свой собственный способ быть матерью, в отличие от моей матери. В отличие от того, какой она была раньше, у меня было желание быть всем и везде для своих детей … Я хотел иметь возможность дать им все, что им нужно ». (Элизабет)

Проекция

В дополнение к желанию постоянно удовлетворять все потребности своих детей, участники нашей выборки были также чрезмерно озабочены будущим своих детей и своей собственной ответственностью при подготовке к будущему своих детей: « Я тот, кто несет ответственность. для чего они будут позже… кем они станут, зависит от того, что я буду делать сейчас… » (Bénédicte).Их главная цель как матерей состояла в том, чтобы проложить путь для будущих взрослых, которые должны быть реализованы как люди, самостоятельные и независимые: « В детстве они впитывают все, что говорят или делают. В зависимости от их характера и жизненных событий, с которыми они встречаются, то, что они получают, позже может превратиться в положительный опыт или травму … никогда не знаешь … вот что убивает меня: осознание того, что все, что я делаю, способствует его личности. Так что, если я ошибаюсь, если я поступаю плохо? » (Виолетта). Забота матерей об их ответственности в подготовке к будущему своих детей может стать непреодолимой: « Ну… То, что я испытываю, на самом деле является страхом.Страх того, кем будет мой ребенок, страх, что мой ребенок считает, что его недостаточно любят, страх, что … […] Я все время думаю об этом … знать, что то, что я делаю сейчас это то, что сделает моих детей счастливыми или несчастными в будущем. Моя единственная цель — сделать их счастливыми позже. В этом моя проблема: моя цель не сделать их счастливыми сейчас, а сделать их счастливыми позже. Раньше это было большой, большой проблемой ». (Bénédicte) Из-за непреодолимой заботы о будущем своих детей матери не могли наслаждаться настоящим, что усиливало их чувство давления.

От усталости к автоматическому поведению и эмоциональному дистанцированию: страх, связанный с лишением контроля

В предыдущем абзаце мы описали скользкую дорогу, которая может постепенно уводить матерей от активного и преднамеренного чрезмерного инвестирования в заботу о своих детях к болезненному сомнению в их компетентности и восприятию предъявляемых к ним требований как превышающих их ресурсы и возможности. Участники вспомнили свой опыт, подчеркнув прогрессирующие чувства разочарования, раздражения и насыщения, которые проложили путь к их фактическому срыву.

Сильная физическая и эмоциональная усталость

Все участники сообщили, что испытали очень сильную усталость, тесно связанную с воспринимаемым стрессом и тревогой: « Я продолжал думать снова и снова… В то же время меня переполняла тревога […] Я думаю, что это тоже стало меня угнетает … когда вы не высыпаетесь, вы точно не можете справиться физически: вы теряете терпение, вы истощаетесь и злитесь. Это, в свою очередь, влияет на ваше психическое здоровье, поскольку ваши способности к рассуждению ограничены.(Виолетта). В этот момент сильной физической и эмоциональной усталости кажется, что тело говорит «стоп», и возникает всепроникающее возбуждение, напряжение и нервозность: « Если бы мне пришлось описать это, я бы сказал, что это похоже на огромную усталость, которая сопровождается своего рода постоянной нервозностью. Иногда мне кажется, что все мои нервы взволнованы, как будто все внутри меня перевернуто […], как будто в моей голове все затуманилось. Это такая усталость »(Элизабет). Также сообщалось о конкретных физических симптомах: « (…) боль в шее, шум в ушах, головные боли … […] У меня также кружилась голова, и меня тошнило, как от гриппа, все как будто меня оборачивает. и у меня кружится голова ” (Вероник). Поскольку они чувствовали себя истощенными, участники сообщили, что больше не имеют доступа к своей внутренней силе: « В этот момент уже слишком поздно, кто-то израсходовал все свои ресурсы и энергию. Внутри все пусто. Просто пусто. Психически и физически пусто! » (Виолетта).

Как выжить в роли автопилота

Вышеописанное состояние сильной усталости, стресса и тревоги неизбежно оказывало влияние на управление повседневной жизнью, включая взаимодействие с детьми. На этом этапе измученные матери имели тенденцию развивать отвращение к любым домашним обязанностям и домашним делам, которые когда-то были для них так важны: « Я больше не могу выносить эти логистические обязанности. На самом деле, это одна из самых сложных вещей, с которой мне пришлось справиться после: тот факт, что у меня сейчас развилась своего рода аллергия на обязанности.У меня их было достаточно, я больше не могу их терпеть … даже такие глупые мелочи, как организация занятий дочерей на каникулах … это было даже физически тяжело. Необходимость выбирать, чем они будут заниматься, и думать о том, как я их туда отвезу (…) все это стало для меня невыносимым »(Виолетта).

Планирование, прогнозирование и выполнение проектов стало сложным. Участницы, которые до сих пор в качестве матерей занимались воспитанием своих детей телом и душой с идеализированной перспективой для них, постепенно увидели, что они не могут думать дальше, чем здесь и сейчас: « Это было ужасно, потому что я просыпалась с нулевой энергией, и даже самая маленькая вещь была действительно сложной.Одна только мысль о том, что мы будем есть на ночь, заставляла меня беспокоиться »(Элизабет). Участники проиллюстрировали, как они будут чувствовать себя подавленными в любом среднесрочном или долгосрочном проекте: « Я не смог реализовать ни один проект, я просто был там… […] расстояние и смотреть в будущее. (…) Что делает его таким сложным, так это то, что невозможно думать дальше, чем здесь и сейчас. Мысль о том, что однажды это закончится, потому что она рано или поздно вырастет, никогда не приходила мне в голову.Не было будущего, которое можно было представить (…) Думать о будущем вызывало слишком много беспокойства, поэтому мне было лучше не делать этого »(Виолетта).

Участники рассказали, что были сосредоточены исключительно на неудобном настоящем времени, которым они не наслаждались. Они вспоминали, как изо всех сил пытались выжить в автоматическом режиме, как если бы они были роботами: « Да, меньше всего требовалось столько энергии … У меня больше не было этой энергии … Я просто пытался выжить … Я был как робот »(Элизабет). Малейшее изменение или непредвиденное событие будет воспринято как насилие; не было места импровизации и творчеству. « Раньше я воспринимал малейшее изменение как катастрофу. Изменить расписание было немыслимо … […] Это создало бы слишком много хаоса. В моем хаосе была какая-то структура, и ее нельзя было перемещать, иначе она бы меня подавила »(Вероника). Матери на этой стадии истощения считали себя запертыми в шоры, одновременно защищающие и угрожающие: « Невозможно было ни остановить рутину, ни научиться изменяться… Я не позволил бы себе научиться другим способам делать что-то, чтобы изменить вредную привычку.Я предпочел продолжать быстро бегать и придерживаться своих привычек, а не останавливаться и думать. На самом деле я был как робот, делающий все автоматически, без энергии, чтобы думать дальше ». (Вероник).

Разрыв со своими детьми и потеря контроля

По мере истощения у участников развивались механические жесты при взаимодействии со своими детьми: « Очень важно проводить с ней достаточно времени. Я стараюсь. Но это не естественно ». (Виолетта) .На этом этапе отношения с детьми описывались как что-то обременительное, а не полезное: « У меня был беспорядок дома, я не мог справиться. Все было хаотично. Мне не нравилось быть со своими детьми. (…) Я бы просто все время кричал. Я ничем с ними не делилась, просто все время контролировала (…) Я никогда не садилась со своими детьми, чтобы разделить с ними приятный момент »(Вероник). Общаться со своими детьми, играть с ними или просто быть с ними может стать настолько обременительным, что произойдет психологическое и эмоциональное разделение: « Я был там физически, но меня не было умственно».Это могло привести к игнорированию своих детей: « Я больше не знал о своих детях. Думаю, я не хотел себе в этом признаваться »(Бенедикт).

В какой-то момент само присутствие их детей будет восприниматься как невыносимое и приводить к неконтролируемым импульсивным реакциям: « Я продолжал терять контроль со своей первой дочерью. Я больше не мог ее терпеть, на самом деле […] я внезапно разражался истерическим криком, с огромной силой. Огромное словесное насилие […] Это было похоже на импульс, который я совершенно не мог контролировать. У меня вообще не было бы контроля. […] Вспышка насилия зародится в моем животе, как буря, и я не знаю, как его остановить. […] Можно стать очень жестоким, просто сказав слова. Фактически, я иногда говорил своей дочери ужасные вещи, например: «Я так устал от тебя, мне надоел твой ребенок». Ребенку это ужасно слышать … »(Элизабет). Насилие можно выразить не только словами, но и жестами, когда все полностью выходит из-под контроля, как вспоминал один из участников. : « Я устал и хотел лечь спать.Я разозлился и начал кричать. «Одевайся, одевайся, одевайся!» Я кричал все сильнее и сильнее, злился все больше и больше […] а потом, когда я был в ее комнате, я плакал и сильно стучал кулаком по шкафу […] …] Так что я постучал по шкафу, и мне стало больно. Мне часто больно, когда я так злюсь, но, видимо, никогда не бывает достаточно больно, чтобы остановить меня. Но тогда я проделал дыру в мебели. И там моя дочка, такая же маленькая, как она была (всего 80 см в высоту), посмотрела на меня и сказала: «Мама, ты проделала дырку.«Это то, что я называю« моим кризисом », когда я начал понимать…» (Бенедикт).

Как и Бенедикт, матери, участвовавшие в нашем исследовании, обычно могли перенаправлять свою агрессивность на объекты, а не на своих детей. Чрезвычайно жестокие мысли и поведение все же были часты: « Были времена … Я помню один особенно трудный момент, когда она не хотела спать. И я, я хотел, чтобы она вздремнула, потому что для меня просто не было возможности управлять днем, если она не собиралась спать.И когда я только что затащил ее в кровать, так, что ее голова ударилась о край кровати, я внезапно почувствовал внутри себя побуждение забить ее до смерти. Это была ужасная мысль; было ужасно иметь во мне такой импульс ». (Элизабет). Такие события были чрезвычайно болезненными для переживших их матерей. Ранее мы видели, что истощенные матери испытывают отстраненность и даже отстраненность от эмоций своих детей. В периоды интенсивного кризиса такое отстранение могло быть переживаться как желание бежать, либо на какое-то время, либо более радикально: « Я подумал, что хочу убить себя.Это был бы способ сбежать, больше не принимать решений, больше не нужно ничего управлять. В то время я чувствовал, что должен либо убить себя, либо уйти от девочек. Было то или другое. В тот период действительно были такие времена. Раньше я думал, что другого выхода нет. Я был так захвачен этим, что не мог сделать ни малейшего шага назад. В самый разгар кризиса все кажется непропорционально трудным ». (Виолетта). Идея самоубийства — обычная мысль для истощенных матерей, хотя, к счастью, она не была реализована ни одним из участников нашего исследования.: « ну, если я чувствую, что не могу больше с этим справляться… ну, я не уверен, смогу ли я это сделать или нет… но я уже подумал… ну, иногда я думал, что изменение направления моей машины может быть быстрым. Выполнено. Я осознаю, что мне нужно остерегаться себя … »(Мэй).

Материнское истощение как серьезное страдание: страх, связанный с перерывом в самоощущении человека

Обсуждаемые ранее элементы проливают свет на природу и степень бедствия, испытываемого участниками.Хотя их личность, вероятно, кардинально не изменилась, все сообщили, что чувствовали себя разными и странными: « В течение нескольких месяцев я чувствовал себя так, как будто я был отключен от себя. Это трудно понять тому, кто этого не испытал, но мне казалось, что я живу отдельно от себя. (…) Даже когда я смотрела на себя в зеркало, я не могла видеть себя »(Элизабет). Матери не только чувствовали себя странно и разобщенными, когда они были истощены, они также сообщали, что вели себя странно и неадекватно, иногда с насилием, под влиянием неконтролируемого импульса.Участники вспоминали такой опыт с ненавистью к себе и страхом перед собой. Более того, они сообщили о трех взаимосвязанных преобладающих чувствах по отношению к своему опыту: стыда, одиночества и вины.

Ненависть к себе и страх

Их неспособность контролировать себя и склонность к агрессивным действиям в определенных ситуациях были одними из самых травмирующих событий для матерей, поскольку они никогда бы не заподозрили такую ​​скрытую сторону своей личности: я сам, и о котором я понятия не имел.Да, я был напуган тем, что у меня были такие мысли и инстинкты по отношению к самым дорогим для меня в этом мире. Это было ужасно, я так боялась себя »(Элизабет). Другой участник: « Я себя не узнал. Даже сейчас я не узнаю себя… в том смысле, что никогда бы не подумал, что буду таким, способным на такие резкие перепады настроения, а также жестоким по отношению к своим собственным детям. В этом смысле я больше не узнаю себя. ”(фиолетовый)

Переживание негативных чувств по отношению к своим детям и потеря самоконтроля подорвали самооценку и чувство компетентности матерей: « Когда я столкнулся с этими трудностями с моими детьми и увидел самые ужасные во мне стороны, я понял, что так напугана и расстроена, что полностью перестала чувствовать себя как мать […] Семейная жизнь превратилась в ад, и я не смогла справиться… прямо противоположное тому, что я планировал »(Элизабет). По мере того, как разрыв между их стремлениями и реальностью увеличивается, измученные матери начинают поддерживать чувство неудачи, вплоть до ненависти к себе: «Во времена подобных кризисов я ненавижу себя за то, что не знаю, как управлять». (Мэй). При критическом взгляде на то, что они делают , самоуничижение измученных матерей переходит к критическому взгляду на то, чем они по сути. «Для меня самой большой трудностью с этим выгоранием было посмотреть, кем я стал… овощем, человеком без духа, без чего-либо… Я был так негативен в отношении себя и всего, что было связано со мной… Я мог даже не смотреть на себя в зеркало, это было невозможно »(Вероник). Участники сообщили, что чувствовали себя пойманными в ловушку ужасных чувств, не зная, как выбраться, хотя они так сильно этого хотели. «В этот момент нет выхода, о котором вы могли бы подумать… кроме, может быть… ну, серьезной проблемы […] Было безопаснее перестать думать о будущем, потому что в противном случае это могло бы привести к… разводу… или отказу от девочек… или того хуже »(Виолетта).

Позор

Участники сообщили, что чувствовали себя не заслуживающими быть матерями. Это было неприятное чувство, которым они, однако, не могли поделиться с другими: «Хотя я был очень близок с мамой, я не мог об этом говорить. Думать, что я и моя жизнь потерпели неудачу, заставляло меня чувствовать себя слишком некомфортно.… Я не мог об этом говорить »(Вероник). Как уже говорилось, нормативное представление о том, что определяет хорошую мать, было источником давления, добавляющего чувства стыда, испытываемого участниками: «Что заставляет меня чувствовать себя плохо по сравнению с другими, так это все, что происходит дома. Я не могу об этом говорить. Как я мог объяснить своим коллегам, что я даже не могу встать по утрам, чтобы их одеть, или что я не купал их три дня, потому что мне этого не хотелось.Я, конечно, не могу это высказать … Потому что мне, конечно, стыдно […] Вот почему я ничего не говорю. Даже если стало обычным делом слышать, как люди говорят, что они расстроены своими детьми, это совсем другое дело, когда кто-то говорит: «Я не люблю заботиться о своих детях». Это недопустимо, равно как и в обществе, и в культуре »(Виолетта) .

Одиночество

Наряду с чувством стыда, а иногда и как следствие его, участники сообщали о сильном чувстве одиночества.Как показано выше, просить о помощи было непросто, что усугубляло то, что одному человеку приходится справляться со всеми видами ожиданий и обязанностей. Чувство одиночества было особенно остро, когда они сталкивались с ситуациями, когда они были одни со своими детьми: «Дни, проведенные с ней, были очень неблагодарными, потому что я просто выполнял домашние дела, готовил еду … […] Если вы добавляете время, которое она дремлет, и внезапно оказываетесь полностью запертым дома […] Это означало чувство одиночества, отсутствие социальных контактов … и, как следствие, скользкий спуск прямо в ад… »(Элизабет). Помимо фактов, изоляция матерей может также пониматься символически. Воспринимаемое отсутствие поддержки, помощи, признания может вызвать чувство покинутости и игнорирования, что делает любую просьбу о помощи чрезвычайно сложной: «Я не мог поделиться этим. (…) Я очень, очень боялся осуждения и непонимания других людей […] более того, был страх быть заклейменным. (…) Люди очень хорошо разбираются в физических состояниях, но гораздо меньше в отношении любых расстройств, связанных с психическим здоровьем.»(Элизабет).

Тот же участник подчеркнул, насколько секретными могут храниться пережитые ситуации потери контроля, поскольку они случаются дома, и никто не знает, что происходит: «Я думаю, что наши мужья не понимают, что происходит, потому что их нет рядом. когда происходит такое насилие. (…) Такие события происходят только тогда, когда человек остается наедине со своими детьми. Вот почему я думаю, что мужья не осознают, насколько это серьезно »(Элизабет). Даже если бы они захотели, участникам было бы чрезвычайно трудно выразить свои чувства: « Я бы никогда не сказал ему, что происходит, потому что у меня просто не было слов для этого.Поэтому я предпочел оставить это при себе, потому что не мог выразить словами свой опыт ». (Вероник). Не только не хватало слов, но иногда и самой способности думать о таком неописуемом опыте мешало состояние истощения: «Я думаю, он (муж) видел это с самого начала, но не знал, как помочь меня … Поскольку я не мог говорить об этом, он не знал, как помочь. Он спросил меня: «Что мне делать?» Я даже не знал, что ответить. Я бы не мог сказать ему , « Возьми детей и оставь меня в покое», правда? » ( Виолетта )

На этом этапе участники, как правило, продолжали думать, что им не удастся сделать все правильно, вместо того, чтобы осознавать, что они были неправильными , что делало невозможным обратиться за помощью. «Мне никогда не приходило в голову, что я нездоров. Никогда! Со мной что-то не так, но я никогда не думал, что мне нужно было пойти к психологу, чтобы поговорить об этом. […] пока мне никто не сказал, я не мог полагаться на себя, чтобы понять, что я был неправ. Я продолжал винить себя за то, что делаю что-то неправильно, а не за то, что плохо себя чувствую ». (Виолетта).

Вина

Было обнаружено, что наряду со страхом, стыдом и одиночеством, вина занимала центральное место в переживании материнского истощения.Участники, как правило, чувствовали себя виноватыми еще до того, как истощились, в то время, когда они все еще чрезмерно вкладывали в свою материнскую роль. Действительно, в то время малейшая ошибка в их сознании равнялась провалу или ошибке: «Ну, в то время я подумал, что мне нужно какое-то время. Но это заставит меня почувствовать себя виноватым … Чувствовать себя виноватым — это ужасно. Но хуже всего то, что это не другие люди заставляют вас чувствовать вину … вы сами создаете свою собственную вину. И все это из-за идеальной мамы, которой я хотела быть ».(Виолетта). Когда, наконец, потрясенные из-за неуверенности в том, что они были достаточно хорошими матерями, участники убедились, что они неадекватные матери: «Я чувствую себя очень огорченным, когда понимаю, что я не справляюсь с делами должным образом. […] Это так тяжело, я чувствую себя такой виноватой, когда начинаю кричать и терять самообладание. Это так противоречит тому, чем, я думаю, должен быть идеальный родитель ». (Элизабет). Как указывалось ранее, на этом этапе матери больше не воспринимали своих детей как источник радости и мотивации.Вместо этого они начали заставлять себя, что снова стало источником беспокойства: «Я чувствовал себя виноватым, что не играл со своими детьми. Потому что в нашем обществе широко распространено мнение, что мать не должна оставлять ребенка сидеть перед телевизором ». (Бенедикт). Из ограниченного и конкретно связанного с одной конкретной ситуацией чувство вины превратилось в более общее, не связанное с конкретной ситуацией и всепроникающее. Обессиленные матери считали себя вредными для своих детей, из-за чего чувство вины было наивысшим: «Знать, что как мать, я подвергала своих детей опасности, даже если это не преднамеренно, просто потому, что не выглядела должным образом. после них… с этим очень трудно справиться.(Виолетта).

Обсуждение

Как сообщили в нашем исследовании пять матерей, которые пережили это, переживание родительского истощения является сложным и болезненным. Было обнаружено, что это коренится в тенденции чрезмерно вкладывать в родительскую роль, желании быть совершенным и непреодолимом чувстве ответственности за будущее своих детей, которое не оставляло передышки. Из-за того, что матери из нашей выборки были счастливы и намеренно чрезмерно вовлечены, у них постепенно развивалось чувство подавленности из-за давления, которое, по их мнению, на них оказывалось.Это, в свою очередь, привело как к физическому, так и к эмоциональному истощению. На этом этапе матери не хватало ресурсов, необходимых для того, чтобы справиться со стрессом отцовства. Они сообщили, что чувствовали себя опустошенными и опустошенными. Стало невозможным сохранять свою роль и обязанности по отношению к своим обычным домашним делам и своим детям. Они не только эмоционально дистанцировались от своих детей, но и иногда теряли контроль — вербально или физически — с ними, что еще больше усугубляло их страдания. Чувство вины, стыда и одиночества занимало центральное место в их переживании истощения, равно как и страх причинить вред своим детям и быть осужденными.

Как показали наши результаты, страх оказаться недостаточно хорошей матерью является центральным в переживании материнского выгорания. Концепция достаточно хороших родителей была впервые разработана Винникоттом (1964/1991), чтобы признать, что идеальной матери не существует и что чрезмерные нормы и чрезмерное давление подорвут способности и уверенность некоторых матерей в себе. Таким образом, Винникотт признал, что каждая семья уникальна и что большинство матерей, делая все возможное, но не все для своих детей, выполняют достаточно хорошую работу по уходу за своими детьми при условии, что они могут положительно относиться к своим детям, i .е., чтобы получить удовольствие от времени, проведенного вместе с ними. В отличие от этого, матери в нашем исследовании были больше озабочены аспектами того, чтобы что-то делать для своих детей, а не быть со своими детьми, с упором на подготовку к их будущему во взрослом возрасте, что заставило бы их потерять из виду качество настоящего момента.

Матери в нашей выборке были хорошо осведомлены о концепции позитивного воспитания, на которую они спонтанно ссылались, описывая, как они будут устанавливать высокие стандарты и ожидания в отношении своей роли как матери.Хотя концепция позитивного воспитания хорошо согласуется с текущими ценностями и лучшим пониманием потребностей детей в развитии, наши результаты показывают, что у матерей, склонных к неуверенности в себе и тревоге, узкое понимание концепции может препятствовать некоторым механизмам. вовлечены в родительское истощение, такое как стремление к совершенству. В этом контексте интересно вспомнить концепцию , достаточно хорошую мать, , чтобы помочь матерям снизить их идеальные цели (Hoghughi and Speight, 1998).Зная, что перфекционизм связан с повышенной уязвимостью к стрессу (Hewitt et al., 2017), мы понимаем, как эта черта личности может играть роль в возникновении родительского выгорания.

Наши результаты подтверждают, что в опыте родительского выгорания и выгорания на работе есть общие черты, такие как состояние крайней усталости, эмоциональное дистанцирование от себя и других, а также чувство некомпетентности. Однако рассказы наших участников также выявили некоторые уникальные аспекты, в частности ощущение попадания в неудобную ситуацию, из которой нет выхода.Если в случае профессионального выгорания люди могут попасть в отпуск по болезни или уволиться с работы, то в ситуациях родительского выгорания такого выхода нет. Ответственность за то, чтобы быть матерью, сохраняется независимо от уровня переживаемого стресса и истощения. Связь, которую матери связывают со своими детьми, хотя на практике и очень хрупкая, но все же остается символической. Таким образом, даже если истощенные матери чувствуют необходимость держать своих детей эмоционально и физически на расстоянии, иногда это делается просто для того, чтобы уберечь их детей от дальнейшего вреда, который, по их мнению, они могут причинить им, если они не будут отодвигаться на достаточно расстояние.Более того, из рассказов матерей бросалось в глаза, насколько одинокими и единственно ответственными они чувствовали себя за встреченные трудности. В отличие от ситуаций эмоционального выгорания в семьях с больными детьми, ни одна из матерей, с которыми мы столкнулись, не жаловалась на объективные особенности своих детей или их семейного положения, которые были бы внешними факторами, с помощью которых они могли бы объяснить, почему они сломались. Вместо этого они сообщили о развитии отношения к самообвинению, указывая на свою личность и идентичность как на мать, чтобы объяснить болезненную ситуацию, в которой они описывали себя как жертвы, так и преступники.Интересно, что ни одна из женщин, встреченных в нашем исследовании, не сожалела о материнстве. Вместо этого материнство оставалось центральной чертой их ценного самоопределения, даже когда они были истощены, в результате чего им приходилось бороться за улучшение своих материнских качеств, вместо того, чтобы желать вернуться к прежним социальным ролям, когда они еще не стали мама. Однако, чтобы сознательно развивать сожаление по поводу материнства, то есть желание «отменить материнский опыт», как выражается Донат (2015), требуется значительная эмоциональная и саморефлексивная работа.Таким образом, это не было подробно изучено в процессе исследования, и ни одна из матерей не высказала предположения, что они могут испытывать сожаление, что стали матерями.

Биографические сбои и перестройки происходят на протяжении всей жизни с каждым значимым и стрессовым жизненным событием, будь то положительное или отрицательное, которое требует адаптивного процесса и бросает вызов самоощущению. Отцовство особенно сложно в этом отношении, и по мере того, как дети растут и меняются, происходит множество переходов.Самость и идентичность — сложные проблемы, которые разные авторы определяли по-разному. Я-концепция человека состоит из множества иерархически организованных идентичностей в соответствии с их уровнем значимости по отношению к различным социальным ролям (Thoits, 1991). Согласно Седикидесу и Брюеру (2001), люди участвуют в процессах самоопределения, выстраиваясь на трех взаимосвязанных и сосуществующих самопредставлениях, т. Е. Индивидуальном «я», «я в отношениях» и «коллективном я».Наши результаты показывают, что истощенные матери сталкиваются с проблемами во всех трех измерениях личности. В то время как их индивидуальное «я» бросает вызов их растущему чувству некомпетентности и страха, их относительное «я» страдает от того, что мы хотели бы назвать «пропущенной встречей со своими детьми», что, в свою очередь, усиливает их чувство личного бедствия. и, следовательно, оказывает влияние на их личность. Что касается их коллективного «я» , здесь снова становится очевидным из рассказов участников, что некоторые возможности для личного расширения прав и возможностей через значимые социальные отношения потеряны, поскольку истощенные матери, пойманные в ловушку своей собственной вины и стыда, не могут этого сделать. попросить помощи.Таким образом, концепция Седикидеса и Брюера проливает свет на сложную природу личности, которая многомерна по своей природе. Похоже, что в результате родительского выгорания все эти аспекты подвергаются сомнению, что приводит к чувству потери себя, что болезненно выражалось участниками нашего исследования.

Следуя определениям из теорий профессионального выгорания, родительское выгорание можно понимать как происходящее при нехватке ресурсов и чрезмерных потребностях. Тем не менее, может случиться так, что ресурсы есть, но матери не видят их или не хотят обращаться за помощью.С одной стороны, матери в таких ситуациях могут быть окружены родственниками, которые не подозревают об их страданиях или чувствуют себя беспомощными. С другой стороны, у них также могут быть внутренние ресурсы, к которым они не могут получить доступ из-за недостаточной самооценки, слишком сильной усталости или из-за того, что они недостаточно эмоционально подготовлены. Вероятно, им нелегко идентифицировать, понимать, использовать, выражать свои эмоции и управлять ими. Осознавая важность эмоциональных навыков для общего благополучия человека, вмешательства, направленные на развитие эмоционального интеллекта у истощенных матерей, являются многообещающим направлением.Как показали наши интервью, поощрение их к выражению своих эмоций и наличие творческих стратегий борьбы со стрессом и различными эмоциями, которые они переживают, — хороший способ помочь им восстановить уверенность в себе и чувство личной значимости, связанное с их ролью. как мать.

Наконец, что не менее важно, следует очень серьезно отнестись к опасениям матерей, что они могут навредить своим детям. Хотя мало что известно о последствиях родительского выгорания для физического, психического и социального здоровья затронутых детей, имеется достаточно доказательств того, что дети из стрессовых родителей подвергаются повышенному риску пренебрежения и жестокого обращения (Whipple and Webster-Stratton, 1991; Petfield et al., 2015). Этот риск требует проведения первичных профилактических мероприятий, чтобы дети истощенных матерей не оставались без внимания или подвергались насилию.

Сильные стороны и ограничения

Насколько нам известно, это первое исследование, которое дает возможность высказаться очень уязвимым матерям, которые пережили родительское выгорание. Мы выбрали качественный индуктивный метод, что означает, что мы заключили в скобки все априорных знаний на этапе сбора и анализа данных, чтобы побудить участников высказывать свои собственные опасения и свои уникальные потребности без каких-либо оценок.Более того, двухэтапный процесс собеседования позволил участникам более глубоко понять и интерпретировать их собственные мнения. Эти особенности делают наши результаты заслуживающими доверия и заслуживающими доверия в соответствии со стандартами качественной методологии (Mays and Pope, 2000). Хотя эти результаты нельзя обобщить с учетом небольшого числа опрошенных, они, вероятно, могут быть перенесены на другие ситуации и могут быть соответствующим образом применены для помощи в разработке мероприятий по предотвращению или исправлению ситуаций родительского выгорания.IPA стремится к применимости результатов к другим аналогичным ситуациям, а не к обобщению (Holt and Slade, 2003).

Как обычно бывает в качественных исследованиях, наше понимание изучаемого явления породило новые вопросы, заслуживающие дальнейшего внимания. Во-первых, из рассказов наших участников кажется, что ситуация родительского выгорания не является ситуацией внезапного коллапса, который произошел бы в одночасье. Напротив, прежде чем достичь стадии крайнего истощения, участники нашего исследования вспоминали, как они снова и снова пытались сопротивляться и держаться.Таким образом, процесс кажется прогрессивным и требует продолжения, поскольку бросить семью труднее, чем работать. Общие черты, связанные с различными этапами этого процесса, заслуживают дальнейшего изучения.

Еще один вопрос, который остается без ответа после нашего исследования, — это вопрос о роли конкретного ребенка в семье. Участники нашего исследования мало говорили о своих детях и семейной динамике, частью которой они являются. Тем не менее, некоторые из описаний, кажется, предполагают, что в некоторых ситуациях один конкретный ребенок в семье может восприниматься как более стрессовый и, следовательно, более непосредственно связанный с материнским распадом.Как предполагают сами матери, некоторые объяснения этому можно искать в их семейном анамнезе и, в частности, в их отношениях с собственной матерью. Это требует индивидуального подхода, чтобы помочь матерям разобраться в своей собственной истории.

И последнее, но не менее важное: из-за особенностей дизайна нашего исследования нельзя было узнать точку зрения отцов на выгорание своих партнеров или собственное истощение. Их мнение, очевидно, заслуживает отдельного исследования.

Заявление об этике

Исследование проводилось в соответствии с рекомендациями Этических принципов психологов и Кодекса поведения APA. Письменное информированное согласие было получено от каждого участника перед каждым из двух интервью в соответствии с Хельсинкской декларацией. Протокол был одобрен в рамках более широкого исследовательского проекта Научно-исследовательским институтом психологических наук Католического университета Лувена.

Авторские взносы

SH разработал исследование, провел интервью, провел экспериментальный анализ и подготовил рукопись.IA контролировал методологию, обсуждал предварительные результаты с SH, прокомментировал первый вариант рукописи и подготовил обсуждение статьи. И SH, и IA одобрили окончательную рукопись.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Сноски

1. http: // epuicing-maternel.com
2. https://www.facebook.com/epuisematernel

Список литературы

Brocki, J. M., and Wearden, A. J. (2006). Критическая оценка использования интерпретативного феноменологического анализа (IPA) в психологии здоровья. Psychol. Здоровье 21, 87–108. DOI: 10.3109 / 09638288.2014.939770

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хьюитт П., Флетт Г. и Микаил С. (2017). Перфекционизм: реляционный подход к концептуализации, оценке и лечению. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Guilford Press.

Google Scholar

Гольштейн, Л. (2014). Le Burn Out Parental. Surmonter l’épuicing et Retrouver la Joie d’être Parents. Париж: Жозетт Лион.

Google Scholar

Холт Р. Э. и Слэйд П. (2003). Жизнь с неполным влагалищем и маткой: интерпретирующий феноменологический анализ опыта вагинальной агенезии. Psychol. Health Med. 8, 19–33. DOI: 10.1080 / 1354850021000059232

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Карадавут, К., и Унери, С. (2011). Уровни эмоционального выгорания, депрессии и тревоги у матерей младенцев с травмой плечевого сплетения и влияние восстановления на психическое здоровье матерей. евро. J. Obstet. Гинеколь. Репродукция. Биол. 15, 43–47. DOI: 10.1016 / j.ejogrb.2011.03.001

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ле Вигуру, С., Скола, К., Раес, М.-Э., Мийолайчак, М., и Роскам, И. (2017). Большая пятерка личностных черт и родительское выгорание: защитные факторы и факторы риска. чел. Индивидуальный. Dif. 119, 216–219. DOI: 10.1016 / j.paid.2017.07.023

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Линдаль Норберг, А., Меллгрен, К., Виньярски, Дж., И Фориндер, В. (2014). Связь между проблемами, связанными с поздними эффектами у ребенка и выгоранием родителей после трансплантации педиатрических гемопоэтических стволовых клеток. Педиатр. Пересадка. 18, 302–309. DOI: 10.1111 / petr.12228

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Линдстрём, К., Аман, Дж., И Линдал Норберг, А. (2010). Повышенная распространенность симптомов выгорания у родителей хронически больных детей. Acta Paediatr. 99, 427–432. DOI: 10.1111 / j.1651-2227.2009.01586

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Маслах, К., Шауфели, В., и Лейтер, М. (2001). Профессиональное выгорание. Annu. Rev. Psychol. 52, 397–422. DOI: 10.1146 / annurev.psych.52.1.197

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Майс, Н., и Поуп, К. (2000). Качественные исследования в сфере здравоохранения. Оценка качества качественных исследований. BMJ 320, 50–52. DOI: 10.1136 / bmj.320.7226.50

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Миколайчак, М. (2018). «От стресса у родителей, обыкновенного до родительского выгорания», в Le Burnout Parental. Comprendre et Prendre en Charge , ред. И. Роскам и М. Миколайчак (Лувен-ля-Нев: Де Боек).

Mikolajczak, M., Raes, M.-E., Avalosse, H., and Roskam, I.(2017). Истощенные родители: социально-демографические, связанные с детьми, связанные с родителями, родительские и семейные корреляты выгорания родителей. J. Child Fam. Stud. 27, 602–614. DOI: 10.1007 / s10826-017-0892-4

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нуньес Туна, А. (2018). «Дифференциальная диагностика: эмоциональное выгорание родителей, депрессия, послеродовая депрессия. Комментарий faire la différence? »В Le Burnout Parental. Comprendre et Prendre en Charge , ред. И. Роскам и М.Миколайчак (Лувен-ля-Нев: Де Бёк).

Петфилд, Л., Стартап, Х., Дрошер, Х. и Картрайт-Хаттон, С. (2015). Воспитание у матерей с пограничным расстройством личности и влияние на результаты ребенка. Evid. На основе Ment. Здоровье 18, 67–75. DOI: 10.1136 / eb-2015-102163

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Procaccini, J., and Kiefaver, M. (1983). Выгорание родителей. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Двойной день.

Google Scholar

Раес, М.-Е. (2018). «Оценка родительского выгорания и инвентарь родительского выгорания», в Le Burnout Parental. Comprendre et Prendre en Charge , ред. И. Роскам и М. Миколайчак (Лувен-ля-Нев: Де Боек).

Рид К., Флауэрс М. и Ларкин К. (2005). Интерпретативный феноменологический анализ: обзор и методологический обзор. Психолог 18, 20–23.

Роскам И., Миколайчак М. (2015). Stress et Défis de la Parentalité. Лувен-ля-Нев: Де Бек.

Роскам И., Раес М.-Э. и Миколайчак М. (2017). Истощенные родители: разработка и проверка инвентаря родительского выгорания. Фронт. Psychol. 8: 163. DOI: 10.3389 / fpsyg.2017.00163

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Седикидес, К., и Брюэр, М. (2001). «Индивидуальное« я »,« я в отношениях »и« я коллективное ». Партнеры, противники или незнакомцы », в Индивидуальное Я, Относительное Я и Коллективное Я , ред.Седикидес и М. Брюэр (Филадельфия, Пенсильвания: Тейлор и Фрэнсис), 1–4.

Google Scholar

Смит, Дж. А. (2011). Оценка вклада интерпретативного феноменологического анализа. Health Psychol. Ред. 5, 9–27. DOI: 10.1080 / 17437199.2010.510659

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Смит, Дж. А., Флауэр, П., и Ларкин, М. (2009). Интерпретативный феноменологический анализ: теория, метод и исследование. Лондон: Мудрец.

Google Scholar

Смит, Дж. А., Джарман, М., и Осборн, М. (1999). «Проведение интерпретационного феноменологического анализа», в Качественная психология здоровья: теории и методы , ред. М. М. Мюррей и К. Чемберлен (Лондон: Sage), 218–240.

Google Scholar

Уиппл, Э., и Вебстер-Страттон, К. (1991). Роль родительского стресса в физическом насилии над детьми. Жестокое обращение с детьми Negl. 15, 279–291. DOI: 10.1016 / 0145-2134 (91) -L

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Винникотт, Д.W. (1964/1991). Ребенок, семья и внешний мир. Лондон: Пингвин.

Google Scholar

Когда истощенные матери открываются

Abstract

До недавнего времени исследования, посвященные родительскому истощению, касались исключительно родителей больных детей. Однако ситуации, когда истощение возникает в результате физического и эмоционального подавления своей родительской ролью в отсутствие состояния ребенка, вызывают все больший интерес.Целью нашего исследования было дать голос истощенным матерям, чтобы лучше понять, что значит быть истощенным в связи с родительской ролью, с точки зрения тех, кто это испытал. Мы обратились к феноменологическому интерпретационному анализу методов сбора и анализа данных и включили пять матерей, каждая из которых была опрошена дважды. Наш анализ выявил второстепенную тему страха, которая была центральной во всех аспектах рассказов матерей об их переживаниях, от страха быть недостаточно хорошей матерью до страха, связанного с отрывом от контроля и переживанием разрыва в самоощущении.Наши результаты требуют разработки конкретных мер вмешательства для предотвращения, прогнозирования или лечения феномена истощения у родителей, чтобы помочь им и их детям лучше справляться с ситуациями крайней уязвимости, которые часто усиливаются чувствами вины и стыда. , и одиночество.

Ключевые слова: истощение, жизненный опыт, родительское выгорание, отношения между матерью и ребенком, феноменологический интерпретационный анализ, качественные методы

Введение

Феномен выгорания относится к специфическому синдрому истощения, связанному с длительными ситуациями эмоционального дисбаланса , где бремя воспринимаемого стресса превышает личные ресурсы, чтобы с ним справиться.В то время как феномен профессионального выгорания , который был описан Фройденбергером (1974) для определения синдрома истощения, связанного с условиями труда, в настоящее время хорошо известен (Maslach et al., 2001), феномен выгорания родителей , т.е. ситуации, когда истощение возникает в результате физического и эмоционального подавления родительской ролью, по-прежнему заслуживают внимания. Эта концепция была предварительно выдвинута в 1980-х годах в США (Procaccini and Kiefaver, 1983), а затем снова была выдвинута всего 4 года назад в Европе (Holstein, 2014).

До недавнего времени исследования, посвященные родительскому истощению, касались исключительно родителей больных детей (например, Lindhal Norberg, 2007; Lindström et al., 2010; Karadavut and Uneri, 2011; Lindahl Norberg et al., 2014). Наше исследование является частью более широкого исследовательского проекта, инициированного в 2015 году в Бельгии, с целью лучше понять, определить, диагностировать и предотвратить или лечить родительское выгорание в семьях со здоровыми детьми (Roskam and Mikolajczak, 2015). Первые результаты этого продолжающегося исследования показывают, что родительское выгорание может потенциально затронуть до 14% родителей (Raes, 2018).Родительское выгорание характеризуется тремя аспектами, которые перекликаются с характеристиками профессионального выгорания, но отличаются от него связью с воспитанием детей: (i) физическое и эмоциональное истощение; (ii) эмоциональное дистанцирование от своих детей и (iii) чувство некомпетентности в родительской роли (Mikolajczak, 2018). Более того, на основе выявления конкретных факторов риска родительского выгорания (Le Vigouroux et al., 2017; Mikolajczak et al., 2017) недавно была создана первая мера родительского истощения — шкала Parental Burnout Inventory . подтверждено (Роскам и др., 2017).

Хотя матери с синдромом родительского выгорания, по-видимому, обладают некоторыми характеристиками материнской послеродовой депрессии (например, усталость, недостаток энергии), материнское выгорание отличается тем, что (i) оно возникает у матерей с детьми старше 18 месяцев. возраст; (ii) это преимущественно связано с родительскими качествами и в меньшей степени с социальными и семейными факторами; (iii) депрессивное настроение не обобщается, а переживается в связи с родительской ролью и задачами (Nunes Tuna, 2018).

Насколько нам известно, точка зрения истощенных матерей относительно их собственного опыта родительского выгорания никогда не изучалась. Поэтому цель нашего исследования состояла в том, чтобы дать голос истощенным матерям, чтобы лучше понять, что значит быть истощенным в связи с родительской ролью с точки зрения тех, кто это испытал.

Материалы и методы

Мы стремились лучше понять жизненный опыт родительского выгорания с точки зрения матерей, которые его пережили.Мы обратились к интерпретационному феноменологическому анализу (IPA) (Smith et al., 1999, 2009) для сбора и анализа данных. Этот выбор согласуется с нашей целью раскрыть значение, которое эти матери придают своему уникальному опыту.

Участники

Хотя родительское выгорание не ограничивается матерями, но также встречается у отцов, для однородности в нашей выборке в это исследование были включены только матери. Более того, чтобы избежать путаницы с послеродовой депрессией, мы включали только матерей с детьми старше 18 месяцев.И последнее, но не менее важное: для того, чтобы быть включенными в наше исследование, матери должны были хорошо осознавать свой опыт истощения в связи с их родительской ролью и быть готовыми поделиться с нами своим опытом. Поэтому мы обратились к нашим участникам через интернет-форум и учетную запись в Facebook, посвященную материнскому истощению ^{1 , 2} , поскольку участники этих дискуссий уже сами диагностировали себя истощенными и страдающими симптомами выгорания в связи с их родительская роль.После короткого объявления, размещенного в Интернете, 10 женщин вызвались участвовать, из которых 5 были исключены по одной из следующих причин: мать ребенка младше 18 месяцев; переживать эмоциональное выгорание до родительского эмоционального выгорания; и сообщение о генерализованных депрессивных симптомах. Примерно через 6 недель набор был закрыт.

В соответствии с принципами IPA, где важность и актуальность результатов зависят не от размера выборки, а от богатства повествований, представленных несколькими намеренно выбранными случаями, с одной стороны, и умения исследователя содержательно взаимодействовать с участниками и данными во время аналитического процесса (Brocki and Wearden, 2006; Smith, 2011), наша выборка намеренно оставалась небольшой (Reid et al., 2005), что позволяет добиться единообразия и глубокого исследования чувств и значений, связанных с родительским истощением.

Пять (5) женщин, участвовавших в нашем исследовании, были в возрасте от 30 до 42 лет (в среднем 38,6 года), и у всех было двое детей, младшему из которых было два года, а старшей 14 (в среднем 7,2 года). Четверо из них на момент интервью жили в партнерстве или в браке с отцом своих детей, а один был в разводе. Что касается их статуса занятости, двое участников работали полный рабочий день, а еще один работал неполный рабочий день.Более того, один участник сознательно отказался от работы, а другой на момент интервью находился в отпуске по болезни.

Сбор данных

Все интервью проводились первым автором в течение 8-месячного периода (с 25.02.16 по 06.10.16) в 5 разных городах Бельгии. Данные были собраны в ходе глубинных интервью с использованием гибкого руководства по собеседованию, начиная с очень широкого вопроса « Расскажите мне о своем опыте истощения в качестве матери », и в дальнейшем им было разрешено развиваться как естественное обсуждение, движимое участник, при этом исследователь выстраивает подсказки и вопросы по нескольким широко предопределенным темам, связанным с целью исследования, т.е.е., события, чувства и значения, связанные с истощением.

Каждую женщину опрашивали дважды: первое предварительное интервью сопровождалось 4–6 неделями позже вторым интервью после того, как участнице была отправлена ​​стенограмма первого интервью. Второе интервью было предназначено для того, чтобы дать возможность участнице углубиться или изменить свое повествование, если это необходимо, что позволит выявить совместно сконструированный смысл, а не интерпретацию, полагающуюся только на исследователей.Средняя продолжительность первого интервью составила 2 часа 24 минуты (2 часа 15 минут — 2 часа 45 минут), а второго — 1 час 26 минут (1 час 15 минут — 2 часа). Согласно предпочтениям участников, интервью проводились либо у них дома ( n = 4), либо в доме исследователя ( n = 1). С участниками встречались сами по себе, за исключением одной ситуации, когда муж и ребенок присутствовали в доме, но не мешали процессу интервью. Перед каждым интервью подписывалась форма информированного согласия.

Анализ данных

Каждое интервью записывалось на аудиозапись с согласия участника и дословно расшифровывалось. Стенограммы были индуктивно проанализированы первым автором, который является клиническим психологом, и обсуждены для проверки достоверности со вторым автором, который имеет обширный опыт качественного анализа в связи с жизненным опытом хронических состояний. В соответствии с принципами интерпретативного феноменологического анализа (IPA) обсуждение со вторым исследователем (соавтором) было предназначено для обогащения понимания смысла, полученного из транскриптов, а не для достижения консенсуса (Brocki and Wearden, 2006).После многократных чтений были созданы содержательные описательные и концептуальные темы, сначала в отношении каждого отдельного повествования, а затем во всех повествованиях, путем рассмотрения связей между темами.

Наш анализ выявил второстепенную тему страха, которая была центральной во всех аспектах рассказов матерей об их опыте становления и истощения. Наши результаты организованы в соответствии с этой центральной темой, от страха быть недостаточно хорошей матерью до страха, связанного с отрывом от контроля и переживанием разрыва чувства собственного достоинства.Наши результаты проиллюстрированы соответствующими цитатами участников, имена которых были изменены.

Результаты

От чрезмерного инвестирования к истощению: страх не быть достаточно хорошей матерью

Все участники сообщили, что они чрезмерно инвестировали свою материнскую роль в течение длительного периода времени, прежде чем истощились. Они описали себя как отвечающие за все дома, никогда не прося помощи: «Всегда быть здесь и там, делать несколько дел одновременно (…).Мы те, кто знает, поэтому мы продолжаем тратить свое время и энергию… мы продолжаем готовить еду, следить за выполнением домашних заданий, мыться, убираться и т. Д. » (Мэй). В то время они не осознавали, что делают слишком много: « Человек не понимает, что заходит слишком далеко, и должен остановиться или измениться […] Напротив, раньше я чувствовал, что не делаю этого. достаточно. Это безумие … (Бенедикт). Другой участник рассказал, как раньше было приятно чувствовать, что ее роль уникальна, и что она могла удовлетворить все потребности своих детей: « Мне это нравилось, это был только я; Было приятно быть супер-матерью.

В основе чрезмерного инвестирования участниками своей родительской роли, которое заставляло их предвосхищать и реагировать на все желания своих детей, лежало стремление к совершенству, чувство собственного давления и склонность предвидеть будущее своих детей.

Перфекционизм

Все участники заявили, что обладают большим чувством долга, часто сомневаются в своих способностях и очень требовательны к себе. « Без сомнения, я гипер-перфекционист, я буду видеть себя идеальной матерью, которая никогда не будет сердиться, которая будет внимательно слушать своих детей и всегда доброжелательно.»(Элизабет). Этим матерям, которые всегда стремились добиться большего, было мало добра: « Нами движет своего рода архетип идеального поведения, который заставляет нас ставить цели, которые трудно достичь. Когда мы не достигаем своих целей, мы чувствуем себя неудачниками. Может быть, такие цели нереалистичны. […] Думаю, поэтому я устал. Если бы я смогла отпустить, вместо того, чтобы желать, чтобы все было идеально, возможно, я бы не сошла с ума »(Виолетта). Для других перфекционизм не обязательно определялся как стремление к достижению определенных целей, но был связан с постоянным чувством сомнения и неуверенности в самой их способности быть матерями. Я даже не верил, что могу добиться большего ; Раньше я всегда сомневался в самой своей способности делать все правильно.Раньше я всегда сомневался в себе, и поэтому я буду продолжать стремиться делать больше и лучше… все время. ” (Бенедикт).

Самоподавление

Желание участников быть совершенным было сознательно или бессознательно связано с сильным чувством давления на себя, как в связи с внутренними социальными нормами позитивного воспитания, так и с нормами, созданными самими собой. « Они [дети] должны быть чистыми, хорошо одетыми, хорошо воспитанными … Их нужно активно развлекать , если нельзя ставить перед телевизором… Вы знаете, у вас есть все эти клише, которым вы пытаетесь следовать (Виолетта). Интернализованные социальные нормы были выражены и в отношении кормления: « Нет готового детского питания… это бесполезно… поэтому я буду готовить свежие овощи каждый день. Даже в те дни, когда мы, например, ходили к бабушке и бабушке. Я вставал на час раньше, чтобы положить обед и перекус в детскую кухню. Безумная вещь! ” (Бенедикт). Участники описали свое чувство давления на себя как очень сильное в связи с иногда унаследованными нормами и ценностями, от которых они не отступали бы, даже когда их советуют другие: « Однажды они сказали мне в детской:« Послушайте, вы мы здесь уже в 7 утра, мы можем накормить ваших детей здесь, в детской ».И я: «Нет, нет, нет, они должны есть дома с нами» … ради соблюдения принципа семейного обеда […] На самом деле, я чертовски помню эти утренние обеды «Поторопись, иди, пей молоко. Быстро! Быстро! »(Вероник). Участники выразили свое стремление передавать ценности с целью обеспечить прочную эмоциональную и социальную основу у своих детей: « это заставляет меня тратить свою энергию как сумасшедшую, чтобы мои дети чувствовали себя ценными и укрепленными с точки зрения их эмоциональной безопасности и скоро… […] Это стало своего рода навязчивой идеей ». (Мэй). Тем не менее сомнение оставалось, пока я пытался найти правильный баланс: « (…) Я боялся создать у моего ребенка впечатление, что я недостаточно заботился о нем, и в то же время боялся принимать слишком много заботиться о нем […] Надо оказывать им всю необходимую привязанность, но не слишком сильно, чтобы они могли быть автономными, не зависеть от привязанности своей матери … чтобы, если я умру на следующий день, для него это не будет концом света.Пытаясь найти правильный баланс … вспоминая об этом, я думаю, что это то, что меня в конце концов истощило ». (Бенедикт).

Помимо желания соответствовать ожиданиям в отношении четко определенных социальных норм, участники также сообщили, что им не хватало внутренних норм, которые давали бы им внутреннее чувство уверенности и безопасности, что усиливало их чувство давления со стороны коварных путь: « Я думаю, что это меня тоже измотало… факт, что я никогда не знала, чего именно ожидать от меня как от матери… Я всегда сомневался и никогда не решался … »(Бенедикт). Ставя под сомнение свою идентичность как матери, некоторые участники вспомнили свои отношения со своими собственными матерями, которые, возможно, сыграли важную роль в том, как они считали себя матерями. Для некоторых из них идеализированный образ своей матери, возможно, усилил их чувство давления, вызвав высокие ожидания, чтобы оправдать: « Вероятно, это факт, что казалось нормальным изнурять себя из-за моих детей, потому что мои мать измучила себя за нас.»(Бенедикт). Напротив, другая участница напомнила, что ее потребности в детстве не удовлетворяла ее собственная мать: « Я явно сделала своих детей своим приоритетом. Мне было очень больно иметь плохие отношения с моей матерью […] Да, конечно, я определила свой собственный способ быть матерью, в отличие от моей матери. В отличие от того, какой она была раньше, у меня было желание быть всем и везде для своих детей … Я хотел иметь возможность дать им все, что им нужно ». (Элизабет)

Проекция

В дополнение к желанию постоянно удовлетворять все потребности своих детей, участники нашей выборки были также чрезмерно озабочены будущим своих детей и своей собственной ответственностью за подготовку к будущему своих детей: « Я тот, кто несет ответственность за то, кем они станут позже… кем они станут, зависит от того, что я буду делать сейчас… » (Бенедикт).Их главная цель как матерей состояла в том, чтобы проложить путь для будущих взрослых, которые должны быть реализованы как люди, самостоятельные и независимые: « В детстве они впитывают все, что говорят или делают. В зависимости от их характера и жизненных событий, с которыми они встречаются, то, что они получают, позже может превратиться в положительный опыт или травму … никогда не знаешь … вот что убивает меня: осознание того, что все, что я делаю, способствует его личности. Так что, если я ошибаюсь, если я поступаю плохо? » (Виолетта). Забота матерей об их ответственности в подготовке к будущему своих детей может стать непреодолимой: « Что ж… То, что я испытываю, на самом деле является страхом.Страх того, кем будет мой ребенок, страх, что мой ребенок считает, что его недостаточно любят, страх, что … […] Я все время думаю об этом … знать, что то, что я делаю сейчас это то, что сделает моих детей счастливыми или несчастными в будущем. Моя единственная цель — сделать их счастливыми позже. В этом моя проблема: моя цель не сделать их счастливыми сейчас, а сделать их счастливыми позже. Раньше это было большой, большой проблемой ». (Bénédicte) Из-за чрезмерной заботы о будущем своих детей матери не могли наслаждаться настоящим, что усиливало их чувство давления.

От усталости к автоматическому поведению и эмоциональному дистанцированию: страх, связанный с отказом от контроля

В предыдущем абзаце мы описали скользкую дорогу, которая может медленно увести матерей от активного и преднамеренного чрезмерного внимания к заботе о своих детях, к мучительному сомнению их компетентность и восприятие предъявляемых к ним требований как превышающих их ресурсы и возможности. Участники вспомнили свой опыт, подчеркнув прогрессирующие чувства разочарования, раздражения и насыщения, которые проложили путь к их фактическому срыву.

Сильная физическая и эмоциональная усталость

Все участники сообщили, что испытали очень сильную усталость, тесно связанную с воспринимаемым стрессом и тревогой: « Я продолжал думать снова и снова… В то же время меня переполняла тревога [. ..] Думаю, это тоже меня расстроило … когда не высыпаешься, ты точно не справишься физически: теряешь терпение, истощаешься и злишься. Это, в свою очередь, влияет на ваше психическое здоровье, поскольку ваши способности к рассуждению ограничены.(Виолетта). В этот момент сильной физической и эмоциональной усталости кажется, что тело говорит «стоп», и возникает всепроникающее возбуждение, напряжение и нервозность: « Если бы мне пришлось описать это, я бы сказал, что это похоже на огромную усталость, которая сопровождается своего рода постоянной нервозностью. Иногда мне кажется, что все мои нервы взволнованы, как будто все внутри меня перевернуто […], как будто в моей голове все затуманилось. Это такая усталость »(Элизабет). Также сообщалось о конкретных физических симптомах: « (…) боль в шее, шум в ушах, головные боли… […] У меня также кружилась голова, и меня тошнило, как от гриппа, все как будто меня оборачивает и у меня кружится голова ” (Вероник). Когда они чувствовали себя истощенными, участники сообщили, что больше не имеют доступа к своей внутренней силе: « В этот момент уже слишком поздно, кто-то израсходовал все свои ресурсы и энергию. Внутри все пусто. Просто пусто. Психически и физически пусто! » (Виолетта).

Как выжить в качестве автопилота

Вышеописанное состояние сильной усталости, стресса и тревоги неизбежно повлияло на управление повседневной жизнью, включая взаимодействие с детьми. На этом этапе измученные матери имели тенденцию развивать отвращение к любым домашним обязанностям и домашним делам, которые когда-то были для них так важны: « Я больше не могу выполнять эти логистические обязанности. На самом деле, это одна из самых сложных вещей, с которой мне пришлось справиться после: тот факт, что у меня сейчас развилась своего рода аллергия на обязанности.У меня их было достаточно, я больше не могу их терпеть … даже такие глупые мелочи, как организация занятий дочерей на каникулах … это было даже физически тяжело. Необходимость выбирать, чем они будут заниматься, и думать о том, как я их туда отвезу (…) все это стало для меня невыносимым »(Виолетта).

Планирование, прогнозирование и выполнение проектов стало сложным. Участницы, которые до сих пор в качестве матерей занимались воспитанием своих детей телом и душой с идеализированной перспективой для них, постепенно увидели, что они не могут думать дальше, чем здесь и сейчас: « Это было ужасно, потому что я просыпалась с нулевой энергией, и даже самая маленькая вещь была действительно сложной.Одна только мысль о том, что мы будем есть на ночь, заставляла меня беспокоиться »(Элизабет). Участники проиллюстрировали, как они будут чувствовать себя подавленными в любом среднесрочном или долгосрочном проекте: « Я не смог реализовать ни один проект, я просто был там… расстояние и смотреть в будущее. (…) Что делает его таким сложным, так это то, что невозможно думать дальше, чем здесь и сейчас. Мысль о том, что однажды это закончится, потому что она рано или поздно вырастет, никогда не приходила мне в голову.Не было будущего, которое можно было представить (…) Думать о будущем вызывало слишком много беспокойства, поэтому мне было лучше не делать этого »(Виолетта).

Участники рассказали, что были сосредоточены исключительно на неудобном настоящем времени, которым они не наслаждались. Они вспоминали, как пытались выжить в автоматическом режиме, как если бы они были роботами: « Да, меньше всего требовалось столько энергии … У меня больше не было этой энергии … Я просто пытался выжить … Я был как робот »(Элизабет). Малейшее изменение или непредвиденное событие будет воспринято как насилие; не было места импровизации и творчеству. « Раньше я воспринимал малейшее изменение как катастрофу. Изменить расписание было немыслимо … […] Это создало бы слишком много хаоса. В моем хаосе была какая-то структура, и ее нельзя было перемещать, иначе она бы меня подавила »(Вероника). Матери на этой стадии истощения считали себя запертыми в шоры, одновременно защищающие и угрожающие: « Невозможно было ни остановить распорядок, ни научиться изменяться… Я не позволил бы себе научиться другим способам делать что-то, чтобы изменить вредную привычку.Я предпочел продолжать быстро бегать и придерживаться своих привычек, а не останавливаться и думать. На самом деле я был как робот, делающий все автоматически, без энергии, чтобы думать дальше ». (Вероник).

Разрыв со своими детьми и потеря контроля

По мере истощения у участников развивались механические жесты при взаимодействии со своими детьми: « Важно проводить с ней достаточно времени. Я стараюсь. Но это не естественно ». (Виолетта) .На этом этапе отношения с детьми описывались как нечто обременительное, а не поощрительное: « У меня был беспорядок дома, я не мог справиться. Все было хаотично. Мне не нравилось быть со своими детьми. (…) Я бы просто все время кричал. Я ничем с ними не делилась, просто все время контролировала (…) Я никогда не садилась со своими детьми, чтобы разделить с ними приятный момент »(Вероник). Общаться со своими детьми, играть с ними или просто быть с ними может стать настолько обременительным, что произойдет ментальное и эмоциональное разделение: « Я был там физически, но я отсутствовал умственно» (Виолетта).Это могло привести к игнорированию своих детей: « Я больше не знал о своих детях. Думаю, я не хотел себе в этом признаваться »(Бенедикт).

В какой-то момент само присутствие их детей будет восприниматься как невыносимое и приводить к неконтролируемым импульсивным реакциям: « Я продолжал терять контроль со своей первой дочерью. Я больше не мог ее терпеть, на самом деле […] я внезапно разражался истерическим криком, с огромной силой. Огромное словесное насилие […] Это было похоже на импульс, который я совершенно не мог контролировать. У меня вообще не было бы контроля. […] Вспышка насилия зародится в моем животе, как буря, и я не знаю, как его остановить. […] Можно стать очень жестоким, просто сказав слова. Фактически, я иногда говорил своей дочери ужасные вещи, например: «Я так устал от тебя, мне надоел твой ребенок». Ребенку это ужасно слышать … »(Элизабет). Насилие можно выразить не только словами, но и жестами, когда все полностью выходит из-под контроля, как вспоминал один из участников. : « Я устал и хотел лечь спать.Я разозлился и начал кричать. «Одевайся, одевайся, одевайся!» Я кричал все сильнее и сильнее, злился все больше и больше […] а потом, когда я был в ее комнате, я плакал и сильно стучал кулаком по шкафу […] …] Так что я постучал по шкафу, и мне стало больно. Мне часто больно, когда я так злюсь, но, видимо, никогда не бывает достаточно больно, чтобы остановить меня. Но тогда я проделал дыру в мебели. И там моя дочка, такая же маленькая, как она была (всего 80 см в высоту), посмотрела на меня и сказала: «Мама, ты проделала дырку.«Это то, что я называю« моим кризисом », когда я начал понимать…» (Бенедикт).

Как и Бенедикт, матери, участвовавшие в нашем исследовании, обычно могли перенаправлять свою агрессивность на объекты, а не на своих детей. Чрезвычайно жестокие мысли и поведение все еще были часты: « Были времена … Я помню один особенно трудный момент, когда она не хотела спать. И я, я хотел, чтобы она вздремнула, потому что для меня просто не было возможности управлять днем, если она не собиралась спать.И когда я только что затащил ее в кровать, так, что ее голова ударилась о край кровати, я внезапно почувствовал внутри себя побуждение забить ее до смерти. Это была ужасная мысль; было ужасно иметь во мне такой импульс ». (Элизабет). Такие события были чрезвычайно болезненными для переживших их матерей. Ранее мы видели, что истощенные матери испытывают отстраненность и даже отстраненность от эмоций своих детей. В периоды сильного кризиса такое отстранение могло быть переживаться как желание бежать, либо на какое-то время, либо более радикально: « Я подумал, что хочу убить себя.Это был бы способ сбежать, больше не принимать решений, больше не нужно ничего управлять. В то время я чувствовал, что должен либо убить себя, либо уйти от девочек. Было то или другое. В тот период действительно были такие времена. Раньше я думал, что другого выхода нет. Я был так захвачен этим, что не мог сделать ни малейшего шага назад. В самый разгар кризиса все кажется непропорционально трудным ». (Виолетта). Идея самоубийства — обычное дело для истощенных матерей, хотя, к счастью, она не была реализована ни одним из участников нашего исследования.: « ну, если я чувствую, что не могу больше с этим справляться… ну, я не уверен, смогу ли я это сделать или нет… но я уже подумал… ну, иногда я думал, что изменение направления моей машины может быть быстрым. Выполнено. Я осознаю, что мне нужно остерегаться себя … »(Мэй).

Материнское истощение как серьезное страдание: страх, связанный с перерывом в самоощущении человека

Обсуждаемые ранее элементы проливают некоторый свет на природу и степень страдания, испытанного участниками.Хотя их личность, вероятно, кардинально не изменилась, все сообщили, что чувствовали себя разными и странными: « В течение нескольких месяцев я чувствовал себя так, как будто я был отключен от самого себя. Это трудно понять тому, кто этого не испытал, но мне казалось, что я живу отдельно от себя. (…) Даже когда я смотрела на себя в зеркало, я не могла видеть себя »(Элизабет). Матери не только чувствовали себя странно и разобщенными, когда они были истощены, они также сообщали, что вели себя странно и неуместно, иногда с насилием, под влиянием неконтролируемого импульса.Участники вспоминали такой опыт с ненавистью к себе и страхом перед собой. Более того, они сообщили о трех взаимосвязанных преобладающих чувствах по отношению к своему опыту: стыда, одиночества и вины.

Ненависть к себе и страх

Их неспособность контролировать себя и склонность к агрессивным действиям в определенных ситуациях были одними из самых травмирующих событий для матерей, поскольку они никогда бы не заподозрили такую ​​скрытую сторону своей личности: « Это было так страшно лицом к лицу с самыми темными частями, которые были спрятаны внутри меня и о которых я понятия не имел.Да, я был напуган тем, что у меня были такие мысли и инстинкты по отношению к самым дорогим для меня в этом мире. Это было ужасно, я так боялась себя »(Элизабет). Другой участник: « Я себя не узнал. Даже сейчас я не узнаю себя… в том смысле, что никогда бы не подумал, что буду таким, способным на такие резкие перепады настроения, а также жестоким по отношению к своим собственным детям. В этом смысле я больше не узнаю себя. »(Виолетта)

Переживание негативных чувств по отношению к своим детям и потеря самоконтроля подорвали самооценку матерей и чувство компетентности:« Когда я столкнулся с этими трудностями со своими детьми и больше всего видел их ужасно с моей стороны, я так испугалась и дестабилизировалась, что полностью перестала чувствовать себя уверенно как мать […] Семейная жизнь превратилась в ад, и я не смогла справиться… прямо противоположное тому, что я планировал »(Элизабет). По мере того, как разрыв между их стремлениями и реальностью увеличивается, измученные матери начинают поддерживать чувство неудачи, вплоть до ненависти к себе: «Во времена подобных кризисов я ненавижу себя за то, что не знаю, как управлять». (Мэй). При критическом взгляде на то, что они делают , самооценка истощенных матерей переходит к критическому взгляду на то, чем они по сути. «Для меня самой большой трудностью с этим выгоранием было посмотреть, кем я стал … овощем, человеком без духа, без чего-либо … Я был так негативен в отношении себя и всего, что было связано со мной … Я мог даже не смотреть на себя в зеркало, это было невозможно »(Вероник). Участники сообщили, что чувствовали себя пойманными в ловушку ужасных чувств, не зная, как выбраться, хотя они так сильно этого хотели. «В этот момент нет выхода, о котором вы могли бы подумать… кроме, может быть… ну, серьезной проблемы […] Было безопаснее перестать думать о будущем, потому что в противном случае это могло бы привести к… разводу… или отказу от девочек… или того хуже »(Виолетта).

Стыд

Участники сообщили, что чувствовали себя не заслуживающими быть матерями. Это было тревожное чувство, которое они, однако, не могли разделить с другими: «Хотя я был очень близок со своей матерью, я не мог об этом говорить. Думать, что я и моя жизнь потерпели неудачу, заставляло меня чувствовать себя слишком некомфортно.… Я не мог об этом говорить »(Вероник). Как уже говорилось, нормативное представление о том, что определяет хорошую мать, было источником давления, добавляющего чувства стыда, испытываемого участниками: «Что заставляет меня чувствовать себя плохо по сравнению с другими, так это все, что происходит дома. Я не могу об этом говорить. Как я мог объяснить своим коллегам, что я даже не могу встать по утрам, чтобы их одеть, или что я не купал их три дня, потому что мне этого не хотелось.Я, конечно, не могу это высказать … Потому что мне, конечно, стыдно […] Вот почему я ничего не говорю. Даже если стало обычным делом слышать, как люди говорят, что они расстроены своими детьми, это совсем другое дело, когда кто-то говорит: «Я не люблю заботиться о своих детях». Это недопустимо, равно как и в обществе, и в культуре »(Виолетта) .

Одиночество

Наряду с чувством стыда, а иногда и как следствие его, участники сообщали о сильном чувстве одиночества.Как показано выше, просить о помощи было непросто, что усугубляло то, что одному человеку приходится справляться со всеми видами ожиданий и обязанностей. Чувство одиночества было особенно острым, когда они сталкивались с ситуациями, когда они были одни со своими детьми: «Дни, проведенные с ней, были очень неблагодарными, потому что я просто выполнял домашние дела, готовил еду … […] Если вы добавляете время, которое она дремлет, и внезапно оказываетесь полностью запертым дома […] Это означало чувство одиночества, отсутствие социальных контактов … и, как следствие, скользкий спуск прямо в ад… »(Элизабет). Помимо фактов, изоляция матерей может также пониматься символически. Воспринимаемое отсутствие поддержки, помощи, признания может вызвать чувство покинутости и игнорирования, что делает любую просьбу о помощи чрезвычайно сложной: «Я не мог поделиться этим. (…) Я очень, очень боялся осуждения и непонимания других людей […] более того, был страх быть заклейменным. (…) Люди очень хорошо разбираются в физических состояниях, но гораздо меньше в отношении любых расстройств, связанных с психическим здоровьем.»(Элизабет).

Тот же участник подчеркнул, насколько секретными могут храниться пережитые ситуации потери контроля, поскольку они случаются дома, и никто не знает, что происходит: «Я думаю, что наши мужья не понимают, что происходит, потому что они отсутствует, когда происходит такое насилие. (…) Такие события происходят только тогда, когда человек остается наедине со своими детьми. Вот почему я думаю, что мужья не осознают, насколько это серьезно »(Элизабет). Даже если бы они захотели, участникам было бы чрезвычайно трудно выразить свои чувства: « Я никогда бы не сказал ему, что происходит, потому что у меня просто не было слов для этого.Поэтому я предпочел оставить это при себе, потому что не мог выразить словами свой опыт ». (Вероник). Не только не хватало слов, но иногда и самой способности думать о таком неописуемом опыте мешало состояние истощения: «Я думаю, что он (муж) видел это с самого начала, но он не знал, как помочь меня … Поскольку я не мог говорить об этом, он не знал, как помочь. Он спросил меня: «Что мне делать?» Я даже не знал, что ответить. Я не мог бы сказать ему : « Возьми детей и оставь меня в покое», правда? » ( Violette )

На этом этапе участники, как правило, продолжали думать, что им не удастся все сделать правильно, вместо того, чтобы осознавать, что они были неправильными, были неправильными, что делало невозможным обратиться за помощью. «Мне никогда не приходило в голову, что я нездоров. Никогда! Со мной что-то не так, но я никогда не думал, что мне нужно было пойти к психологу, чтобы поговорить об этом. […] пока мне никто не сказал, я не мог полагаться на себя, чтобы понять, что я был неправ. Я продолжал винить себя за то, что делаю что-то неправильно, а не за то, что плохо себя чувствую ». (Виолетта).

Вина

Было обнаружено, что наряду со страхом, стыдом и одиночеством, вина занимала центральное место в переживании материнского истощения.Участники, как правило, чувствовали себя виноватыми еще до того, как истощились, в то время, когда они все еще чрезмерно вкладывали в свою материнскую роль. Действительно, в то время малейшая ошибка в их сознании равнялась провалу или ошибке: «Ну, в то время я подумал, что мне нужно какое-то время. Но это заставит меня почувствовать себя виноватым … Чувствовать себя виноватым — это ужасно. Но хуже всего то, что это не другие люди заставляют вас чувствовать вину … вы сами создаете свою собственную вину. И все это из-за идеальной мамы, которой я хотела быть ».(Виолетта). Когда, наконец, потрясенные из-за неуверенности в том, чтобы быть достаточно хорошими матерями, участницы убедились, что они неадекватные матери: «Я чувствую себя очень огорченным, когда понимаю, что я не справляюсь с делами должным образом. […] Это так тяжело, я чувствую себя такой виноватой, когда начинаю кричать и терять самообладание. Это так противоречит тому, чем, я думаю, должен быть идеальный родитель ». (Элизабет). Как указывалось ранее, на этом этапе матери больше не воспринимали своих детей как источник радости и мотивации.Вместо этого они начали заставлять себя, что снова стало источником беспокойства: «Я чувствовал себя виноватым, что не играл со своими детьми. Потому что в нашем обществе широко распространено мнение, что мать не должна оставлять ребенка сидеть перед телевизором ». (Бенедикт). Из того, что чувство вины было ограничено и конкретно связано с одной конкретной ситуацией, оно превратилось в более общее, не связанное с конкретной ситуацией и всеохватывающее. Истощенные матери считали себя вредными для своих детей, что усиливало их чувство вины: «Знать, что как мать, я подвергала своих детей опасности, даже если это не преднамеренно, просто потому, что не выглядела должным образом. после них… с этим очень трудно справиться.(Виолетта).

Обсуждение

Как сообщили в нашем исследовании пять матерей, которые пережили это, переживание родительского истощения является сложным и болезненным. Было обнаружено, что это коренится в тенденции чрезмерно вкладывать в родительскую роль, желании быть совершенным и непреодолимом чувстве ответственности за будущее своих детей, которое не оставляло передышки. Из-за того, что матери из нашей выборки были счастливы и намеренно чрезмерно вовлечены, у них постепенно развивалось чувство подавленности из-за давления, которое, по их мнению, на них оказывалось.Это, в свою очередь, привело как к физическому, так и к эмоциональному истощению. На этом этапе матери не хватало ресурсов, необходимых для того, чтобы справиться со стрессом отцовства. Они сообщили, что чувствовали себя опустошенными и опустошенными. Стало невозможным сохранять свою роль и обязанности по отношению к своим обычным домашним делам и своим детям. Они не только эмоционально дистанцировались от своих детей, но и иногда теряли контроль — вербально или физически — с ними, что еще больше усугубляло их страдания. Чувство вины, стыда и одиночества занимало центральное место в их переживании истощения, равно как и страх причинить вред своим детям и быть осужденными.

Как показали наши результаты, страх оказаться недостаточно хорошей матерью играет центральную роль в переживании материнского выгорания. Концепция достаточно хороших родителей была впервые разработана Винникоттом (1964/1991), чтобы признать, что идеальной матери не существует и что чрезмерные нормы и чрезмерное давление подорвут способности и уверенность некоторых матерей в себе. Таким образом, Винникотт признал, что каждая семья уникальна и что большинство матерей, хотя и делают все возможное, но не все для своих детей, достаточно хорошо заботятся о своих детях, при условии, что они могут положительно относиться к своим детям, i .е., чтобы получить удовольствие от времени, проведенного вместе с ними. В отличие от этого, матери в нашем исследовании были больше озабочены аспектами того, чтобы что-то делать для своих детей, а не быть со своими детьми, с упором на подготовку к их будущему во взрослом возрасте, что заставило бы их потерять из виду качество настоящего момента.

Матери в нашей выборке были хорошо осведомлены о концепции позитивного воспитания, на которую они спонтанно ссылались, описывая, как они будут устанавливать высокие стандарты и ожидания в отношении своей роли как матери.Хотя концепция позитивного воспитания хорошо согласуется с текущими ценностями и лучшим пониманием потребностей детей в развитии, наши результаты показывают, что у матерей, склонных к неуверенности в себе и тревоге, узкое понимание концепции может препятствовать некоторым механизмам. вовлечены в родительское истощение, такое как стремление к совершенству. В этом контексте интересно вспомнить концепцию достаточно хорошей матери , чтобы помочь матерям снизить их идеальные цели (Hoghughi and Speight, 1998).Зная, что перфекционизм связан с повышенной уязвимостью к стрессу (Hewitt et al., 2017), мы понимаем, как эта черта личности может играть роль в возникновении родительского выгорания.

Наши результаты подтверждают, что есть общие черты в опыте родительского выгорания и выгорания на работе, такие как состояние крайней усталости, эмоциональное дистанцирование от себя и других, а также чувство некомпетентности. Однако рассказы наших участников также выявили некоторые уникальные аспекты, в частности ощущение попадания в неудобную ситуацию, из которой нет выхода.Если в случае профессионального выгорания люди могут попасть в отпуск по болезни или уволиться с работы, то в ситуациях родительского выгорания такого выхода нет. Ответственность за то, чтобы быть матерью, сохраняется независимо от уровня переживаемого стресса и истощения. Связь, которую матери связывают со своими детьми, хотя на практике и очень хрупкая, но все же остается символической. Таким образом, даже если истощенные матери чувствуют необходимость держать своих детей эмоционально и физически на расстоянии, иногда это делается просто для того, чтобы уберечь их детей от дальнейшего вреда, который, по их мнению, они могут причинить им, если они не будут отодвигаться на достаточно расстояние.Более того, из рассказов матерей бросалось в глаза, насколько одинокими и единственно ответственными они чувствовали себя за встреченные трудности. В отличие от ситуаций эмоционального выгорания в семьях с больными детьми, ни одна из матерей, с которыми мы столкнулись, не жаловалась на объективные особенности своих детей или их семейного положения, которые были бы внешними факторами, с помощью которых они могли бы объяснить, почему они сломались. Вместо этого они сообщили о развитии отношения к самообвинению, указывая на свою личность и идентичность как на мать, чтобы объяснить болезненную ситуацию, в которой они описывали себя как жертвы, так и преступники.Интересно, что ни одна из женщин, встреченных в нашем исследовании, не сожалела о материнстве. Вместо этого материнство оставалось центральной чертой их ценного самоопределения, даже когда они были истощены, в результате чего им приходилось бороться за улучшение своих материнских качеств, вместо того, чтобы желать вернуться к прежним социальным ролям, когда они еще не стали мама. Однако, чтобы сознательно развивать сожаление по поводу материнства, то есть желание «отменить материнский опыт», как выражается Донат (2015), требуется значительная эмоциональная и саморефлексивная работа.Таким образом, это не было подробно изучено в процессе исследования, и ни одна из матерей не высказала предположения, что они могут испытывать сожаление, что стали матерями.

Биографические сбои и перестройки происходят на протяжении всей жизни с каждым значимым и стрессовым жизненным событием, будь то положительное или отрицательное, которое требует адаптивного процесса и бросает вызов самоощущению. Отцовство особенно сложно в этом отношении, и по мере того, как дети растут и меняются, происходит множество переходов.Самость и идентичность — сложные проблемы, которые разные авторы определяли по-разному. Я-концепция человека состоит из множества иерархически организованных идентичностей в соответствии с их уровнем значимости по отношению к различным социальным ролям (Thoits, 1991). Согласно Седикидесу и Брюеру (2001), люди участвуют в процессах самоопределения, выстраиваясь на трех взаимосвязанных и сосуществующих самопредставлениях, т. Е. Индивидуальном «я», «я в отношениях» и «коллективном я».Наши результаты показывают, что истощенные матери сталкиваются с проблемами во всех трех измерениях личности. В то время как их индивидуальное «я» бросает вызов растущему чувству некомпетентности и страха, их относительное «я» страдает от того, что мы хотели бы назвать «пропущенной встречей со своими детьми», что, в свою очередь, усиливает их чувство личного страдания. и, следовательно, оказывает влияние на их личность. Что касается их коллективного Я , то здесь снова из рассказов участников кажется очевидным, что некоторые возможности для личного расширения прав и возможностей через значимые социальные отношения потеряны, поскольку измученные матери, пойманные в ловушку своей собственной вины и стыда, не могут попросить помощи.Таким образом, концепция Седикидеса и Брюера проливает свет на сложную природу личности, которая многомерна по своей природе. Похоже, что в результате родительского выгорания все эти аспекты подвергаются сомнению, что приводит к чувству потери себя, что болезненно выражалось участниками нашего исследования.

Следуя определениям из теорий выгорания на работе, родительское выгорание можно понимать как происходящее, когда ресурсов не хватает, а потребности превышаются. Тем не менее, может случиться так, что ресурсы есть, но матери не видят их или не хотят обращаться за помощью.С одной стороны, матери в таких ситуациях могут быть окружены родственниками, которые не подозревают об их страданиях или чувствуют себя беспомощными. С другой стороны, у них также могут быть внутренние ресурсы, к которым они не могут получить доступ из-за недостаточной самооценки, слишком сильной усталости или из-за того, что они недостаточно эмоционально подготовлены. Вероятно, им нелегко идентифицировать, понимать, использовать, выражать свои эмоции и управлять ими. Осознавая важность эмоциональных навыков для общего благополучия человека, вмешательства, направленные на развитие эмоционального интеллекта у истощенных матерей, являются многообещающим направлением.Как показали наши интервью, поощрение их к выражению своих эмоций и наличие творческих стратегий борьбы со стрессом и различными эмоциями, которые они переживают, — хороший способ помочь им восстановить уверенность в себе и чувство личной значимости, связанное с их ролью. как мать.

Наконец, что не менее важно, следует очень серьезно отнестись к опасениям матерей, что они могут навредить своим детям. Хотя мало что известно о последствиях родительского выгорания для физического, психического и социального здоровья затронутых детей, имеется достаточно доказательств того, что дети из стрессовых родителей подвергаются повышенному риску пренебрежения и жестокого обращения (Whipple and Webster-Stratton, 1991; Petfield et al., 2015). Этот риск требует проведения первичных профилактических мероприятий, чтобы дети истощенных матерей не оставались без внимания или подвергались насилию.

Сильные стороны и ограничения

Насколько нам известно, это первое исследование, которое дает возможность высказаться очень уязвимым матерям, которые пережили родительское выгорание. Мы выбрали качественный индуктивный метод, что означает, что мы заключили в скобки все априорных знаний на этапе сбора и анализа данных, чтобы побудить участников высказывать свои собственные опасения и свои уникальные потребности без каких-либо оценок.Более того, двухэтапный процесс собеседования позволил участникам более глубоко понять и интерпретировать их собственные мнения. Эти особенности делают наши результаты заслуживающими доверия и заслуживающими доверия в соответствии со стандартами качественной методологии (Mays and Pope, 2000). Хотя эти результаты нельзя обобщить с учетом небольшого числа опрошенных, они, вероятно, могут быть перенесены на другие ситуации и могут быть соответствующим образом применены для помощи в разработке мероприятий по предотвращению или исправлению ситуаций родительского выгорания.IPA стремится к применимости результатов к другим аналогичным ситуациям, а не к обобщению (Holt and Slade, 2003).

Как обычно бывает в качественных исследованиях, наше понимание изучаемого явления породило новые вопросы, заслуживающие дальнейшего внимания. Во-первых, из рассказов наших участников кажется, что ситуация родительского выгорания не является ситуацией внезапного коллапса, который произошел бы в одночасье. Напротив, прежде чем достичь стадии крайнего истощения, участники нашего исследования вспоминали, как они снова и снова пытались сопротивляться и держаться.Таким образом, процесс кажется прогрессивным и требует продолжения, поскольку бросить семью труднее, чем работать. Общие черты, связанные с различными этапами этого процесса, заслуживают дальнейшего изучения.

Еще один вопрос, который остается без ответа после нашего исследования, — это вопрос о роли конкретного ребенка в семье. Участники нашего исследования мало говорили о своих детях и семейной динамике, частью которой они являются. Тем не менее, некоторые из описаний, кажется, предполагают, что в некоторых ситуациях один конкретный ребенок в семье может восприниматься как более стрессовый и, следовательно, более непосредственно связанный с материнским распадом.Как предполагают сами матери, некоторые объяснения этому можно искать в их семейном анамнезе и, в частности, в их отношениях с собственной матерью. Это требует индивидуального подхода, чтобы помочь матерям разобраться в своей собственной истории.

И последнее, но не менее важное: из-за особенностей нашего исследовательского плана невозможно было узнать точку зрения отцов на выгорание своих партнеров или собственное истощение. Их мнение, очевидно, заслуживает отдельного исследования.

Выгорание реально, утверждает Всемирная организация здравоохранения (и матери во всем мире)

Вы слышали о нем и, вероятно, почувствовали это сами: выгорание на работе так неприятно, как это кажется, и теперь World Health Организация привлекает внимание к тому, что происходит со многими матерями.

На этой неделе ВОЗ дала понять, что выгорание — это не просто модное слово, а состояние здоровья, обозначив его как «синдром … возникающий в результате хронического стресса на рабочем месте, с которым не удалось справиться.»

Новое определение появляется в последнем обновлении Справочника по Международной классификации болезней и придает легитимность проблеме, которая, по данным опросов, затрагивает до 40% американских рабочих и может иметь серьезные последствия не только для тех, кто страдает от это, но только те, кто их окружает.

По данным Всемирной организации здравоохранения, выгорание приводит к следующему:

1) «Чувство истощения или истощения энергии»

2) «Увеличенная умственная дистанцированность от работы или чувств. негативизма или цинизма, связанных с работой »

3)« Снижение профессиональной эффективности »

Дисбаланс между работой и личной жизнью, непредсказуемые графики, враждебная рабочая среда и восприятие вашего потенциала профессионального роста как ограниченного — все это способствует выгоранию и является всеми факторами это влияет на матерей.

Работающие мамы тратят много времени, пытаясь ограничить конфликт между работой и семейной жизнью в культуре, которая часто требует рабочих недель более 50 часов, но при этом ожидает, что матери будут проводить больше времени со своими детьми, чем предыдущие поколения. Сексуальные домогательства, дискриминация матерей и так называемое «наказание за материнство» также являются стрессовыми факторами для многих матерей.

Мы выгорели, и не только на работе.

ВОЗ подчеркивает, что ее определение выгорания «относится конкретно к явлениям в профессиональном контексте и не должно применяться для описания опыта в других сферах жизни», но мы знаем, что родители, которые выполняют неоплачиваемую работу полный рабочий день, также подвержены к другому виду эмоционального выгорания, родительскому выгоранию.

Исследование 2017 года, опубликованное в журнале Frontiers in Psychology, , показало, что почти 13% родителей выгорают, и, как и профессиональный вид эмоционального выгорания, родительское выгорание делает нас истощенными, неудовлетворенными и может негативно повлиять на люди вокруг нас.

Так как же мамам избежать родительского и / или профессионального выгорания?

Хотя уход за собой важен, это не решение очень серьезной проблемы выгорания. Такие предложения, как пена для ванн и маникюр, являются покровительственными пластырями, которые могут помочь обгоревшей матери на несколько минут почувствовать себя лучше, но ничего не делают, чтобы снять жар с открытого кипения, которое постоянно угрожает выкипеть.Ее энергия испаряется быстрее, чем она может восполнить ее. Ее умственные, физические и финансовые ресурсы исчерпаны.

Маме в разгар эмоционального выгорания не нужно заботиться о себе, о ней нужно заботиться и о ней нужно заботиться.

Родительское выгорание отличается от перинатальной депрессии, а профессиональное выгорание отличается от депрессии или неприязни к своей работе. Выгорание — это не расстройство настроения, это реакция на чрезмерную нагрузку и отсутствие поддержки со стороны общества.

Исследование состояния материнства, проведенное компанией Motherly в 2019 году, показало, что 85% мам не думают, что общество понимает или поддерживает их. Это по сравнению с 74% в прошлом году. Сейчас для мам не становится лучше, они ухудшаются. В самом деле, американские матери могут быть наиболее подверженными стрессу матерями в западном мире.

Если мы хотим предотвратить материнское выгорание на работе и дома, мы должны начать честно говорить о стрессе, с которым мы сталкиваемся.

Это 2019 год, но наше исследование показало, что когда дело доходит до домашних дел, 61% мам-миллениалов несут большую часть этой ответственности без небольшой помощи со стороны своих партнеров.Опросы показывают, что папы хотят делать больше, но чувствуют, что не могут, отчасти из-за давления на работе и корпоративной культуры, которая наказывает мужчин за уход в отпуск по уходу за ребенком. Это означает, что отцы счастливее дома, чем мамы, но также не чувствуют себя так уверенно, когда дело касается воспитания детей.

Нам нужно поговорить о том, как рабочая культура вредит отцам и как это, в свою очередь, вредит мамам. Когда у отцов будет больше баланса между работой и личной жизнью и они будут нести больше умственной нагрузки своего партнера, от этого выиграют все.И всем будет выгодна политика, ориентированная на интересы семьи, которую миллениалы ждут от работодателей.

Наше исследование «Состояние материнства» показало, что матери хотят оплачиваемого отпуска по беременности и родам и субсидий по уходу за детьми или по уходу за ними (21%), за которыми следует гибкий график или возможность удаленной работы. Они считают, что это повысит качество их жизни, и они правы.

Исследования показывают, что оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком, более короткий рабочий день и гибкий график работы полезны не только для мам — они полезны для сотрудников в целом и приводят к более здоровой и эффективной рабочей силе.

Это слабое утешение, если вы работаете в офисе, где длинные рабочие недели и полуночные электронные письма являются нормой, но вы знаете, что можете получить помощь. Возьмите день психического здоровья или больничный, если можете, и обратитесь к врачу и / или терапевту, прежде чем принимать какие-либо необдуманные решения. Если возможно, поговорите со своим менеджером или отделом кадров. Поскольку ВОЗ признает, что выгорание является результатом неуправляемого стресса на рабочем месте, умные работодатели захотят принять меры для управления стрессом, и даже более умные в конечном итоге получат отличных сотрудников, чье выгорание не было решено где-либо еще.

Вам также может понравиться:

Статьи с вашего сайта

Статьи по теме в Интернете

Как избежать выгорания мамы

Няня только что позвонила больной, а ваш партнер уже ушел на работу. Идет дождь, и на прошлой неделе вы оставили свой зонт в тележке для покупок и все время забываете купить новый. Ребенок плачет, у вашего малыша пять туфель (ни одна из них не подходит, все для его левой ноги), и вы забыли поменять белье прошлой ночью, поэтому ваша одежда пахнет слишком плесенью, чтобы носить ее на публике.

И это всего лишь 7:14 утра

И хотя ни одна из этих вещей сама по себе не достигает критического уровня, вы находитесь на очень реальной грани выгорания мамы.

Мы все были там.

На самом деле быть мамой сегодня ТРУДНО. Многие из нас живут вдали от семьи, у нас очень плотный график, и, честно говоря, в некоторые дни жизнь может быть просто непосильной.

Дело не в том, что вы не любите свою семью — конечно любите. Я знаю, что ты им благодарен каждый день.Но это не значит, что это просто. Это чувство усталости тяжело ложится на твои кости. И много моментов, когда ты чувствуешь себя так близко к выгоранию.

Особенно в этом году, когда из-за пандемии материнства мы выгорели со всех сторон. Многие из наших систем поддержки перестали работать, когда в прошлом году все было отключено, а ситуация еще не восстановилась.

В нашем Обследовании состояния материнства в 2021 году 45% матерей заявили, что они являются основными лицами, осуществляющими уход за детьми в домашнем хозяйстве в течение дня, при этом чернокожие матери чаще всего говорят об этом — 53%.В то время как около четверти матерей (26%) имеют воспитателя для поддержки, очень немногие (4%) имеют партнера, который берет на себя роль основного опекуна или даже разделяет ответственность поровну (10%).

Статистика серьезная, но мужайся, мама. Есть способы с этим бороться. Целенаправленно прилагая усилия, вы можете найти способы не только выжить, но и ПРОИЗВОДИТЬ.

1. Сделайте сон своим приоритетом

Когда мамы заняты, сон обычно становится первым делом, потому что мы используем время, чтобы сделать что-то, или просто чтобы немного успокоиться. на Netflix…. в одиночестве … на диване (он же на Небесах). Но исследования снова и снова доказывают, насколько важен сон для нашего благополучия и общего настроения. Так что ложись спать пораньше, мама. Потому что … наука ?.

2. Найдите свой oohhhmm

Будь то с помощью йоги, медитации или осознанности, активное включение мирных практик в свой распорядок дня поможет вам чувствовать себя сосредоточенным и уравновешенным в течение дня.

3. Ешьте хорошо

(Говорит мама, которая сегодня утром ела корку на школьном обеде своих детей ??.)

Это способ Проще сказать, что сделано, но если серьезно, хорошее питание — это , поэтому важно. Ваше тело — храм. Относитесь к нему как к такому! Полноценное тело будет работать лучше и будет заряжать вас энергией в течение напряженного рабочего дня.

4. Позвоните своим друзьям

Вы знаете того друга, который заставляет вас «некрасиво смеяться?» Например, голова назад, слезы текут по вашему лицу, фыркает, потому что вы так сильно смеетесь? (PS: Вы на самом деле не уродливо, когда ты так смеешься, ты восхитителен.) Позвони ей. Будь то телефонный звонок, FaceTime или вечеринка, ваше девичье племя вдохнет в вас столько жизни.

5. Скажи «нет»

Вы носите , значит, головных уборов много, и это совершенно утомительно. Каждый раз, когда вы получаете ответ «Будете ли вы / могли бы вы?», Задавайте себе три вопроса:

Нужно ли мне это делать? Я хочу это делать? Придает ли это мне энергию?

Если вы не можете ответить да, на любой из этих вопросов ответ на запрос — нет.❌

6. Обратиться за помощью

Эту работу просто слишком сложно выполнять в одиночку. Вы уже являетесь Суперженщиной, так что обращайтесь за помощью, когда она вам понадобится. Если у вас есть такая возможность, наймите кого-нибудь, кто поможет с уборкой. Или найдите друга, с которым можно будет поменяться часами по уходу за детьми — она ​​оценит эту идею так же, как и вы.

7. Связь с природой

Ничто не помогает тебе чувствовать себя заземленным, как … колодец … прикосновение к земле! Итак, выйдите на улицу и вдохните свежий чистый воздух.Снимите обувь и вернитесь к своим корням. Будь то поход в лес, поездка на пляж или простая прогулка вокруг квартала — пребывание на улице может быть невероятно терапевтическим?

8. Доверяйте своей интуиции при принятии решений

Наши дни полны принятия решений. От решения, может ли ваш ребенок носить костюм Бэтмена в школу (снова) и определения того, что на ужин, до решения, как вы хотите, чтобы ваша карьера выглядела теперь, когда вы мама — вы ПОСТОЯННО звоните (себе и другим люди.) И это утомительно! Усталость от решений — вполне реальная вещь. Старайтесь не мучиться каждым выбором, который вам нужно сделать. Это никогда не будет идеальным. Пусть ваша интуиция будет вашим путеводным светом — она ​​не уведет вас неправильно.

9. Назначьте свидание на ночь

Давайте посмотрим правде в глаза — груды грязного белья, разбрызганные Cheerios на полу и Дэниел Тайгер не , а создают сцену для романтики. Но оставаться на связи со своим партнером очень необходимо. Ваши свидания не обязательно должны быть необычными — выпить бокал вина и посидеть вместе на крыльце более чем достаточно!

10.Двигайте своим телом

Делайте то, что вы любите, у вас кровь кипит — бегайте, танцуйте, плавайте, найдите стену для скалолазания … Упражнения помогут бороться с усталостью и придадут вам больше энергии. ?

11. Побалуйте себя

Когда вы в последний раз покупали себе что-то? (Нет, бумажные полотенца в Target не в счет.) Хотя тратить деньги не всегда вариант, подумайте о том, чтобы иногда побаловать себя чем-нибудь, даже если это очень мало.Вкусный кусочек шоколада, новая книга, маникюр … Ты ТАК это заслужил.

12. Делайте что-нибудь «непродуктивное»

Не все в вашем дне должно быть чем-то из вашего списка дел. Это нормально (и на самом деле поощряется), если вы делаете что-то только потому, что это весело. позволит вам почувствовать себя более энергичным, когда вы решите этот список дел, что, в свою очередь, поможет вам быстрее выполнить эти задачи — и по этой причине «непродуктивные» дела могут на самом деле быть более «продуктивными», чем вы думаете!

13.Составьте список

Я один из тех, кто «у меня есть списки моих списков». И хотя это, вероятно, слишком много, я узнал, что списки действительно помогают мне. (И с помощью моего хорошего друга Pinterest я Списки, конечно, помогают мне запоминать вещи, но они также помогают мне очистить разум и сохранять спокойствие — как только я что-то записываю, я могу выбросить это из своего мозга, пока не буду готов переключить свое внимание назад к нему. ✍️

Каждое утро я решаю, какие три главных дела я хочу сделать в этот день.Я часто говорю: «Какие три вещи лучше всего вычеркнуть из моего списка?» Это помогает мне больше контролировать свой день и меньше бояться того, насколько все это пугает.

14. Сосредоточьтесь на том, что вы делаете выполняете

Наши списки дел никогда не заканчиваются, и так легко почувствовать себя перегруженными всем тем, что нам не удалось сделать. Но каждый вечер постарайтесь уделить несколько минут тому, чтобы поразмыслить над тем, что вы сделали, , .Вы поразитесь, насколько вы на самом деле качаете его каждый день?

15. Создайте систему разделения ответственности

Умственная нагрузка материнства — НАСТОЯЩАЯ СДЕЛКА. Наш мозг постоянно крутится ВСЕМ, что быстро приводит к выгоранию. Но так быть не должно. Ваш партнер хочет помочь вам — иногда он просто не знает, как это сделать. Настройте общий календарь Google или iCal, чтобы ОБЕИХ видеть, что происходит на неделе.Разделите домашние обязанности таким образом, чтобы это было справедливо по отношению к вам обоим.

16. График вашего времени

Конечно, иметь «свое время» — это прекрасно, но как вы на самом деле, , можете это сделать? День прошел, а времени для вы, , не было. Я НАСТОЯТЕЛЬНО расставляйте приоритеты и придерживайтесь его. Физически впишите немного свободного времени в свое расписание на день (ручкой, а не карандашом) и доведите до конца, чувство вины -бесплатно — потому что более счастливые мамы делают счастливых детей.?

17. Обратитесь к терапевту

Терапевты потрясающие. Они беспристрастны, легко общаются с людьми, которые могут помочь вам разобраться в жизненных стрессах и дать вам инструменты, чтобы с ними справиться. И вам не нужно ждать, пока у вас возникнет «настоящая проблема», прежде чем обращаться к ним за помощью. Мы проверяемся каждый год у нашего врача и стоматолога, но как насчет того, чтобы потратить время на свое психическое и эмоциональное здоровье? Что, если раз в месяц Вы записались на прием к терапевту, чтобы просто помочь очистить свой разум и сосредоточиться на том, что для вас важно? Насколько лучше мы все будем себя чувствовать?

У вас есть это, мама.Обещать.

Статьи с вашего сайта

Статьи по теме в Интернете

Кто такие переутомленные мамы, а кто нет? Исследование кластерного анализа франкоговорящих матерей

Основные моменты

•

Континуум между кластерами показывает согласованность конструкции родительского выгорания.

•

Депрессия и тревога в значительной степени связаны с родительским выгоранием.

•

Послеродовые мамы с послеродовой депрессией более склонны к развитию родительского выгорания.

Реферат

Общие сведения

: Хронический стресс в отцовстве может привести к трудностям для родителей, включая родительское выгорание. Родительское выгорание определяется четырьмя измерениями: эмоциональным истощением, эмоциональным дистанцированием, чувством усталости и контрастом в родительском «я». Цель этого перекрестного исследования — выявить профили матерей из группы риска по родительскому выгоранию.

Методы

: Одна тысяча триста шесть франкоговорящих матерей в возрасте старше 18 лет, по крайней мере, с одним ребенком, постоянно проживающим дома, заполнили набор онлайн-анкет.Матери ответили на оценку родительского выгорания (PBA), шкалу больничной и тревожной депрессии (HADS), Эдинбургскую шкалу послеродовой депрессии (EPDS), краткое интервью с бременем (BBI), треугольную шкалу любви (TLS) и социально-демографическую шкалу. анкета.

Результаты

: Кластерный анализ выявил пять профилей, основанных на уровнях баллов по четырем параметрам родительского выгорания. Дисперсионный анализ (ANOVA) показал, что пять кластеров значительно различались по аффективным переменным (т.д., депрессия, тревога, послеродовая депрессия, бремя), любовь в супружеских отношениях и социально-демографические переменные. Результаты показали, что все переменные связаны с двумя крайними группами (отсутствие родительского выгорания и очень высокие проявления родительского выгорания).

Ограничения

: Дизайн поперечного сечения не позволил идентифицировать направленный характер связи между независимыми переменными и пятью кластерами.

Выводы

: Пять профилей матерей, основанные на уровне проявлений родительского выгорания, позволили выявить матерей с большими трудностями, что способствовало разработке конкретных первичных профилактических и терапевтических вмешательств для родительского выгорания.

Ключевые слова

Родительское выгорание

Любовь

Тревога

Депрессия

Бремя

Рекомендуемые статьиЦитирующие статьи (0)

© 2021 Авторы. Опубликовано Elsevier BV

Рекомендуемые статьи

Цитирующие статьи

9,8 миллиона работающих матерей в США страдают от эмоционального выгорания

От попыток управлять дистанционным обучением до перераспределения своих рабочих дней, чтобы заполнить пробелы в уходе за детьми, нет сомнений, что это матери чаще всего берут на себя повышенные обязанности по уходу за детьми во время пандемии.

Фактически, 53% родителей говорят, что мама является основной опекой в ​​их доме, согласно данным, предоставленным CNBC Make It из недавнего опроса почти 500 родителей, проведенного UrbanSitter. Менее трети опрошенных родителей согласились с тем, что уход за детьми делится поровну между обоими родителями.

Но совмещение заботы о детях с рабочими обязанностями берет свое. По состоянию на конец 2019 года в США было около 35 миллионов работающих матерей и примерно 9,8 миллиона работающих матерей в США.С. страдают от выгорания на рабочем месте, согласно новому анализу Great Place to Work и медицинскому стартапу Maven, проведенному на основе опроса 440 000 работающих родителей, в том числе 226 000 матерей.

Согласно анализу, женщины, будучи работающей матерью, на 28% чаще страдают выгоранием, чем отцы. Это означает, что в США насчитывается 2,35 миллиона дополнительных случаев выгорания из-за неравных требований дома и на работе, которые возлагаются на работающих матерей. И случаи выгорания среди матерей чернокожих, азиаток и латиноамериканцев выше, чем среди их белых сверстниц.

Во многих случаях выгорание происходит из-за недостаточной поддержки. Около 42% родителей, опрошенных UrbanSitter, заявили, что в настоящее время у них нет присмотра за детьми, в то время как треть полагается на семью, чтобы присматривать за своими детьми во время их работы. Только около 27% смогли нанять няню или сиделку.

В то время как немногим более половины родителей, 55%, говорят, что они перешли на работу из дома во время пандемии, большинство сообщают, что им по-прежнему требуется присмотр за детьми, чтобы иметь возможность выполнять свою работу.Из тех, кто работает из дома без присмотра за детьми, 56% сообщают, что им сложно успешно справиться с ситуацией.

Как распознать выгорание

Выгорание — это признанное состояние здоровья, а не просто модная фраза. И это было проблемой для работающих мам еще до пандемии. В прошлом году Всемирная организация здравоохранения добавила его как синдром в Международную классификацию болезней. По данным ВОЗ, это состояние квалифицируется как «хронический стресс на рабочем месте, с которым не удалось успешно справиться».

«Выгорание на самом деле — довольно серьезное заболевание, — говорит доктор Шерил Зиглер, психолог и автор книги« Выгорание мамы ». У многих это проявляется как в эмоциональных, так и в физических симптомах. Чаще всего люди, испытывающие выгорание, страдают от усталости, цинизма, отсутствия мотивации, головных болей, стеснения в груди, болей в животе, тошноты, выпадения волос и даже повышенного плача.

«Пандемия показала, насколько тесно связаны психическое здоровье и стресс, и я думаю, что многие люди достигли своего предела и просто не могут больше жить», — сказал Зиглер CNBC Make It.

Это особенно актуально для родителей, которые пытаются найти баланс между семьей и работой. Многим родителям уже пришлось сократить свое рабочее время, пытаясь справиться со своими обязанностями, и около 2 миллионов женщин полностью покинули рабочую силу в этом году, по словам Кейт Райдер, генерального директора Maven, которая работала с Great Place to Work над проектом. опрос и последующий отчет.

«То, что было дырявым ведром, теперь превратилось в водопад талантов, покидающих рабочую силу», — говорит Райдер. По данным Бюро статистики труда, в сентябре в четыре раза больше женщин, чем мужчин, вышло из строя.

Для родителей, которые испытывают трудности, есть несколько шагов, которые вы можете предпринять, чтобы смягчить или управлять выгоранием. Во-первых, вам нужно позволить себе принять то, с чем вы сталкиваетесь. «Признайте, через что вы проходите, действительно поставьте ярлык на это, потому что, если вы этого не сделаете, вы будете продолжать работать так, пока буквально не уволитесь с работы, или у вас не случится сердечный приступ, или вы не обрушитесь на своих детей — что-то случится », — говорит Зиглер.

После того, как вы осознали, что, возможно, страдаете от эмоционального выгорания, вот четыре рекомендации, что делать дальше.

1. Подключитесь к своей системе поддержки

Один из симптомов выгорания — изоляция, говорит Мерседес Самудио, лицензированный клинический социальный работник и коуч по воспитанию в Maven. «Когда у нас заканчивается энергия, мы отступаем», — говорит Самудио. Отступление может помочь вам перезарядиться, но разговор с кем-нибудь о своих чувствах может помочь уменьшить тяжесть таких эмоций, как чувство вины, усталость и подавленность, потому что вы не чувствуете себя таким одиноким.

Также стоит обратиться за помощью, — говорит Зиглер.Это может означать, что вы попросите своего партнера более активно разделить обязанности по дому или по уходу за ребенком или поговорите с коллегами или менеджером о том, что вам нужно, чтобы выполнять свою работу более эффективно. Вы также можете попросить перенести время еженедельной встречи или немного изменить свое рабочее время.

2. Управляйте своими ожиданиями — и старайтесь быть реалистами

«Вы не можете рассчитывать на те же ожидания, которые у вас были от себя и своей семьи до начала пандемии», — говорит Самудио.

При определении ожиданий важно помнить о своем энергетическом уровне, предыдущих обязательствах и эмоциональном состоянии, — говорит Самудио. Один из способов реализовать это на практике — записывать свои цели и переоценивать их каждую неделю, чтобы увидеть, работают ли они или их нужно изменить, добавляет она.

3. Создавайте новые распорядки

Вам следует не только реалистично оценивать свое текущее состояние, но также пытаться создавать новые ритуалы в своей жизни. По словам Самудио, утром найдите время, чтобы поесть, или установите таймер, чтобы встать и прогуляться через час или два.

Также может быть полезно выделить для себя «тихое время» каждый день, говорит Зейглер. Это время, когда вы даете глазам отдохнуть от экрана и расслабляетесь. «Очень важно запланировать это, иначе этого не произойдет», — говорит она.

Это особенно важно, потому что многие люди сейчас действительно не двигаются, — говорит Зейглер. Вместо того, чтобы идти в офис, те, кто работает из дома, могут сделать всего несколько шагов от кровати до своего стола. «Не забывайте двигать своим телом, гулять, выходить на улицу на свежий воздух, немного солнца», — говорит она.

Новые ритуалы, которые вы создаете, должны помочь вам сбалансировать свой день между делами из списка дел и заботой о себе, говорит Самудио.

4. Перестаньте все время работать в многозадачном режиме

«Многие занятые родители считают, что многозадачность — единственный способ управлять своим плотным графиком, но исследования показывают, что это большой вклад в выгорание», — говорит Самудио.

Когда вы со своими детьми, позвольте себе присутствовать с ними вместо того, чтобы пытаться отвечать на электронные письма, говорит она.Если вы на встрече, сосредоточьтесь на ней.

«В этой среде, где у нас так мало разделения между нашей работой и нашими детьми, однозадача становится особенно сложной, но она окупается», — говорит Самудио.

Отъезд: Самый высокий приветственный бонус по золотой карте Amex стоит до 600 долларов в подарочных картах

Не пропустите: ‘ Вы так нервничаете, что можете «не спите по ночам»: родители и воспитатели все еще борются, поскольку пандемия затягивается. срок действия